Полная версия
Четыре берега Трибрежного моря
– А дальше? Что было дальше? Чем все закончилось? И что за результат, которого они достигли, но не ждали?
– О, достигнутая ими возможность менять конфигурацию поначалу так их обрадовала, что они даже не представляли, какое разочарование их ждет! И, что самое главное, какое великое открытие их ждет после постигшего разочарования!
Эль и Пыль непонимающе смотрели на ББД.
– Потом, крошки… Потом. Вот вам еще одна маленькая история.
Смотрим на огонь, слушаем… слушаем… слушаем… 62. 05. 59, 7. 12. 18, Фиорд, Вертел, Ночь… Боль, Улыбка…
Глава 13 (Начало Истории семей Фафнира, Лунга Первого (предка Лунгвайта), семьи Гуннбьйорн и Валькирии Регинлейв)
Лунг осторожно, но крепко сомкнул челюсти на толстом обломанном древке, уперся обоими лапами в шею Фафнираи сказал сквозь зубы: «ЗЕЙШАС БУДЕТ НЕМНОЖЖЕЧГО БОЛНО»
Фафнир зажмурился и ответил:
– Тащи давай, больнее не будет! Сил нет терпеть! Ну сколько мо-о-о-о-о-о!
Лунг рванул! Обломок копья своим зазубренным наконечником вырвал кусок мяса. В стороны отлетело несколько чешуек. Открытая рана снова засочилась фосфорицирующей драконьей кровью. Лунг выплюнул древко, мгновенно набрал воздуха в легкие и полыхнул огнем между лопаток, туда, где только что торчал кусок смертоносного оружия.
Запахло паленым, и чешуя вокруг раны оплавилась, закрыв собою место ранения.
– А-а-а-а-! О-о-о-о! Лунг! Ты что творишь! Ты что, жаркое из меня хочешь сделать! У! Людо-Драконоед! Вот ты кто!
– Фафнир, дорогой! Дезинфекцию еще никто не отменял! Кто знает, чем эти дикари его намазали! Посмотри на наконечник! Грязный, ржавый. Ты лучше крыльями пошевели. Не мешает «заплата»? Если застынет не так, то придется еще раз «пыхнуть».
Фафнир поднялся с пола пещеры и несколько раз взмахнул крыльями.
– Пыхнуть… Вот как пыхну сейчас в тебя, чтобы почувствовал, каково это… Пыхальщик…
Так, ворча и ругаясь, Фафнир подошел к остатку копья, поднял его и осмотрел.
Вот мерзкие… Слов нет! Ну что я им сделал? Какого Одина они в меня палками тыкают? Как увидят – и давай тыкать! Потыкают, рожи свои неумытые моей кровушкой перемажут – и домой: «О, я Дракона убил! Посмотрите на меня! На мне его поганая кровь! Я Герой!»
Фафнир сокрушенно помахал головой и в сердцах добавил:
– Тьфу на них! Ну не дураки? Я весь в заплатах уже!
– Мальчики, вы как дети, – наконец подала голос Регинлейв. Она все это время сидела у костра, разведенного посреди пещеры.
Драконы одновременно повернули головы к ней.
– Фафнир, Лунг! А чего вы от них ждали? – продолжила Регинлейв – Вот ты, Фафнир, например.
– Что я? – удивился Фафнир и повторил: – Что я им сделал?
– А то, что ты за зиму сожрал почти все их стадо баранов! – Она выразительно посмотрела на костер, в огне которого жарился внушительного веса барашек. – Немножко твоей драконьей крови – не такая большая плата.
– Баранов? Да они сами бараны! Я что, должен с голоду сдохнуть? Вы ведь понимаете, что наша кормовая база здесь крайне скудна! Ну, чего молчишь? А, Регинлейв? Тебе легко говорить, ты в первой конфигурации, а мы с Лунгом в третьей. Расход энергии несопоставим!
Регинлейв в действительности была не в первой, как сказал Фафнир, а во второй («мимикрической») конфигурации. Конфигурация была легкой и практически не отличалась от первой, основной, за исключением мелочей. Еще парочка способностей была ей свойственна, но почти все они были незаметны глазу, за исключением перепонок между пальцами на ногах. Все эти отличия от людей были крайне полезны их обладателю.
С пищей в этом холодном неприветливом мире было неважно. И если короткое лето было небольшой передышкой во вражде людей и Драконов, то зимой стычки происходили все чаще и чаще. В летние месяцы в этих широтах солнце практически не заходило за горизонт, и Драконы могли восполнять силы (частично будучи гелиотропами), впитывая энергию светила, и практически не досаждали местному населению. Да и богатые воды летом давали возможность разнообразить рацион рыбой.
Зимой все было сложнее. Полярные ночи и лютый холод, сковывавший льдом реки и море, вынуждали Драконов восполнять нехватку энергии с утроенной силой. По понятным причинам Драконы не могли сами выращивать себе пищу, а скалы и леса не могли обеспечить их потребности в полной мере. Единственным выходом были набеги на отары овец, которых выращивали местные племена.
– Да, тут не поспоришь…. сказал Лунг. – Думаю, что нас слишком много для этой местности.
– Стараниями этих дикарей нас скоро станет меньше, – проворчал Фафнир.
Он задумчиво посмотрел на обломок копья и, отшвырнув его мощным пинком лапы в угол пещеры, добавил:
– Дать им нас всех перебить – это, конечно, выход, но надо бы поискать другое решение. Это мне кажется слишком радикальным, – он усмехнулся.
– Что предлагаешь?
– Думаю, надо разделиться. Часть из нас должна улететь в южные широты.
– Логично. Думаю, что я, Линдворм, Балаур и, конечно, Регинлейв и Гейрскёгуль с подругами-одноклассницами останемся на Сторе-фиорде и на Развоге. Тебе же на юге самое место, да и сын твой в тех краях.
Упоминание о сыне больно отозвалось в душе Лунга. Как он там, что с ним, в какой конфигурации он оказался?
Не показывая вида, Лунг, произнес:
– Линдворма надо оставить здесь. Линдворм здесь очень уместен. Уж не знаю почему, но местные люди верят в то, что увидеть его – к удаче. Надеюсь, и вам она улыбнется. Балаура же, наоборот, надо попросить держаться подальше от людей. Очень уж страшен. Ну зачем, скажи мне, он столько голов отрастил? Тем более что они все пустые, как тыквы, кроме одной! Да и по поводу этой одной у меня сомнения…
– Э, не скажи! Зачем? Да, это ж очень удобно! – возразил Фафнир. – Отрубят тебе парочку фальшивых голов местные «герои», и ладненько. Да и «огневая мощь» высокая! Так что наш друг Балаур не так глуп. Да и Регинлейв, – он кивнул головой в сторону своей пятнадцатилетней ученицы, – ей это только на руку.
Регинлейв улыбнулась:
– Это всем нам на руку. Если б не мы, Валькирии, то вас бы уже не было на свете. А так мы с Балауром такие спектакли для местных разыгрываем! Чуть вы набедокурите, мы тут как тут. Как «убийцы» Драконов мы незаменимы. К слову сказать, голову Балаура мы только два раза и приносили в деревню, а так хватает и парочки когтей. Да эти дикари даже предпочитают когти!
Фафнит заитересованно посмотрел на юную Валькирию.
– Почему это?
– А ты чиркни своим когтем по камню!
Фафнир ударил лапой по стене пещеры, и горячий сноп искр посыпался во все стороны.
– А-а-а, понятно.
– То-то! Ты знаешь, сколько стоит один драконий коготь?
– Ну?
– Три барана!
– Ух ты! – Фафнир удивленно (будто в первый раз видел) посмотрел на свою лапу.
– Так-то, – Регинлейв улыбнулась.
– Ну, коли так, то давай я буду стричь свои когти, а ты будешь их менять на баранов! Вот тебе и выход будет! – Фафнир захохотал.
– Да, в отличие от голов Балаура, когти растут довольно быстро! – засмеялась и Регинлейв.
– Как ему вообще удалось отрастить такую прорву голов? – перебил Валькирию Лунг.
– Если серьезно, то он еще до окончательного сбоя точек конфигурации эксперименты ставил на себе. Ты ведь знаешь, что первая и третья всегда считались неизменными, а он попытался. …И вот, так и застрял. Но не было бы счастья, да несчастье помогло – и местным воинам слава (он кивнул на Регинлейв), и нам поспокойнее. Не то, что я…. Весь в заплатах.
– Интересно, как это ему удалось? – повторил Лунг. – Хотя чисто теоретически…Ладно, вернемся к нашим э-э-э-э-э «баранам»! Остатки точки конфигурации мы обнаружили, и теперь надо только подумать, как ее усилить.
– Чего тут думать? Серебро, золото…Короче, все, что не ржавеет, а иначе никак, – ответила Регинлейв, медленно вращая вертел с барашком над яркими углями костра.
Внезапно она наклонилась, выхватила из костра огромную головешку и подняла над головой.
– Ты чего, Реги?
– Чш-ш-ш. – Регинлейв напряженно вглядывалась в дальний угол пещеры.
– Да что ты там увидела? – заволноволся Лунгвайт.
– Лунг, ты не могбы пыхнуть в тот угол? – ответила она, не поворачивая головы.
– Да зачем это?
– Пыхни, я тебе говорю.
Лунгвайт набрал воздуха в легкие и послал ослепительный сноп огня туда, куда указывала Регинлейв. Стена пещеры мнговенно раскалилась докрасна.
– Ну что? Еще пыхнуть или достаточно? Что случилось-то, Реги?
Регинлейв швырнула головешку обратно в костер и пробормотала:
– Показалось…
Фафнир вопросительно посмотрел на Лунга. Тот пожал плечами:
– Устала наша девочка. Шутка ли: все время в таком напряжении.
Фафнир бросил на Регинлейв взгляд, полный искреннего сочувствия:
– Поспать бы тебе, Реги.
– Да не устала я. Просто показалось. С кем не бывает.
– Ну да, ну да, – пробормотал Фафнир. – С каждым может случиться…
Регинлейв благодарно посмотрела на Фафнира и продолжила прерванный разговор:
– Вот я и говорю, что надо искать золото и серебро. Иначе никак.
Фафнир жадно втянул ноздрями запах жареного мяса и мелонхолично ответил ей:
– Да, думаю, что местное население не обрадуется, если мы к барашкам и овечкам добавим еще и их драгоценности.
– Что делать, все три пещеры надо засыпать ровным слоем благородного металла, – Регинлейв, заметив интерес Фафнира к барану на вертеле, отрезала основательный кусок мяса и протянула ему.
Он благодарно посмотрел на юную Валькирию, но, заметив, что баран еще готов частично и ему придется есть этот кусок в одиночку, вежливо отказался: –Потерплю. Спасибо. – Он почесал старую рану на передней лапе и добавил: – Да знаю я, знаю. Без металла ничего не получится.
– Думаю, что дырок в твоей шкурке добавится… – невесело усмехнулся Лунг.
– Чтоб у тебя язык отсох! – беззлобно ответил другу Фафнир.
После обильного ужина
Когда Фафнир, попрощавшись с друзьями, вышел из пещеры, стояла глубокая ночь.
– Красота-то какая, – сам себе сказал Фафнир.
Было на удивление тихо. По ледяному панцирю, сковавшему море, с едва слышным шуршанием скользила поземка. Скалистые стены Согне-фьорда рвались вверх, создавая циклопических размеров коридор. Там, далеко наверху, в темном небе колыхалось полотенце северного сияния.
Фафнир подумал: «Да, недаром жители севера его называют “Свет, который можно услышать”».
И действительно, всполохи его удивительным образом совпадали с шепотом кристаликов снега, гонимых легким ветром. Фафнир, не расправляя крыльев, приподнялся над поверхностью льда и перевернулся на спину.
«Действительно, энергию приходится экономить. Да и торопится некуда», – подумал он.
Поземка легкими снежными спиралями качнула Дракона, как волны качают лодку, и легонько понесла его вдоль стен фьорда.
Глава 14
«Хороший сегодня выдался день»! – подумала Ингридр.
В капканы попалось несколько пушистых песцов, а сети, вытащенные из с таким трудом пробитых лунок, принесли неожиданно богатый улов. Наконец она сошьет детишкам новые варежки и шапки, а мороженой рыбы хватит до самой весны.
Женщина тянула сани по гладкому, легкому льду и через каждые пятьдесят шагов оглядывалась. Как там ее крошки?
Край волчьего полога, укрывающий сани с богатым уловом, был приоткрыт, а из-под него, выпуская облачка пара, выглядывали двое детей, напросившихся на рыбалку с мамой.
А вот и дом показался из-за края знакомой скалы. Единственное окошко их жилища желтело неровным светом. Это был свет горящего в доме очага. А горящий очаг означал, что муж вернулся с охоты и, видимо, тоже не без добычи!
– Хороший день! Просто замечательный! – Уже вслух произнесла Ингридр. Она на мгновение остановилась, с явным удовольствием распрямила спину и добавила: – А коли муж не без добычи и очаг горит, то мне и готовить не придется.
Ингридр очень устала. Она взялась за веревку и, с явным трудом сдвинув сани с места, зашагала вперед.
– Ничего, Ингридр, – подбодрила она себя. – Еще немножко, и ты дома!
Женщина свернула к берегу и прибавила хода. Настроение было чудесным, и идти стало намного легче, чем в начале пути.
Мальчишка лет тринадцати смотрел на бесчисленные вихорьки снега, и они казались морской пеной в кильватере его корабля. Гунн так старался полюбить то, что любил его отец-охотник, но грезил морем. Папа учил его стоять на лыжах, стрелять из лука, снаряжать капканы, но как только море взламывало лед по весне, мальчик бежал к брату отца и сутками напролет учился у того вязать узлы, ставить паруса и ориентироваться по звездам. Только там, у причала, он чувствовал себя счастливым.
А девочка, которая была на шесть лет младше брата, пока ни о чем особенном не мечтала. Она очень устала от этого путешествия. Братишка уже был довольно взрослым и, помогая маме вытаскивать сети, трудился с ней почти на равных. Он тоже очень устал, хоть и не подавал вида. Мальчик долго не соглашался сесть в сани с сестренкой, будто он маленький, но мама настояла, и пришлось покориться.
Маленькая Дэгрун неотрывно смотрела на оставляемые полозьями саней следы, которые поземка заметала быстрее, чем те успевали утонуть в темноте. Эта картинка ее убаюкивала, и она почти заснула. Вдруг брат сильно толкнул сестренку в плечо и вытянул руку в сторону.
– Дэгрун, смотри!
Девочка повернула голову туда, куда указывала рука брата. Они даже не испугались и не окликнули маму, до того это было чарующе – нереальное зрелище. Буквально в десяти шагах от них из темноты медленно и величественно, подобно караблю, выплыл огромный Дракон. Сначала в широко открытых глазах, а потом поочередно в каждой чешуйке этого прекрасного создания отразились яркие звезды, зеленоватые всполохи сказочного небесного огня и две восторженные детские мордашки.
– «Драккар», это» Драккар», видишь, Дэгрун? – прошептал маленький Гуннбьйорн.
«Драккар», – повторил мальчишка, словно пробуя на вкустолько что выдуманное им слово.
Фигурка женщины, тянувшей сани с тяжелой поклажей и двумя забавными детишками, становилась все меньше инаконец скрылась в темноте. Фафнир повернул голову к небу, еще раз посмотрел на звезды и улыбнулся.
– Эль? Пыль?
Девочки, завороженные воспоминаниями предка Большого Белого Дракона, Фафнира, и других персонажей, разморенные теплом огня, исходящим от гигантского камина, глубоко спали.
Лунгвайт улыбнулся и прошептал:
– Что ж, спокойных снов, девочки…
Он закрыл «Книгу» и провел по лицу ладонью, окончательно отгоняя видение, еще раз взглянул на сонную парочку и немного озадаченно пробормотал:
– Не могу понять, откуда здесь воспоминания этой женщины? Как ее там?.. Ингридр? А маленького Гуннбьйорна? Да, он дедушка нашего Гунна. Да, он женился на Великой Валькирии Регинлейв… Но он не из Драконов! У Нельгды папа тоже был не из Драконов, но она уже в первом поколении проявила недюжинные способности! При этом ни одно воспоминание о ее отце не было столь ярким, как воспоминания Гунна о своем дедушке и даже о матери своего дедушки! А впечатления этой малявки в санках? Как они сюда попали? Есть о чем задуматься… есть.
Глава 15
– Ужасное поведение!
Йо-Нельгда-Нуар стояла перед притихшим классом.
– Дело, видимо, серьезное, – прошептала Пыль.
– Ага! – так же шепотом ответила Эль.
Их директрисса и одновременно их мама (так уж девчонкам «повезло»), добрая, веселая и рассудительная, сохраняющая спокойствие при любых обстоятельствах, сейчас была в тихой ярости.
И хотя она, войдя в класс, не произнесла еще не единого слова, всем было понятно, что дело действительно серьезное.
Догадаться об этом было нетрудно.
Во-первых, она была в третьей конфигурации…
Собственно, этого «во-первых» было достаточно. Преподаватель в школе мог принять третью основную конфигурацию только на уроке конфигурации, и то в демонстрационных целях. Никто не припоминал, чтоб это случилось при других обстоятельствах. Но директрисса стояла сейчас перед ними именно в третьей. По иссине-черной чешуе учительницы пробегали ярко-желтые волны ярости.
Преподавательница оглядела класс, останавливая взгляд поочередно на каждом из учеников.
– Так! Двенадцать! То есть все на месте и все живы-здоровы, – с явным облегчением произнесла Йо-Нельгда-Нуар.
Волны желтого приобрели темный оттенок и потихоньку сошли на нет. Класс тихо выдохнул, понимая, что, кажется, пронесло и самое страшное позади, но не расслаблялся.
– Итак, вчера… – Нельгда грозно оглядела класс и продолжила: –… вчера после полудня вы…
Но тут она была вынуждена прерваться, поскольку дверь открылась и в класс вошел ББД.
– Йо, доброе утро. Прекрасный денек сегодня намечается! Вы не находите? О! Простите, я даже не заметил вашей конфигурации! Как вы прекрасны в вашей третьей! Признаться, я не сразу узнал вас!
– Доброе утро. Хотя кое для кого это утро станет последним добрым утром на ближайшую неделю!
Произнеся это, она грозно оглядела притихший класс.
– Я думала, будет месяц, но неделя тоже срок… – опять прошептала Эль.
– Объясните же, что случилось? Я в нетерпеливом ожидании вашего рассказа! Ну же, Йо! – буквально взмолился ББД.
– Итак, вчера, – начала заново Йо-Нельгда-Нуар, – эти оболтусы в полном составе отправились к Морепаду!
– И? – синтересом произнес ББД.
– И там, на Морепаде, устроили черт знает что! Они прыгали в первой основной вниз!
ББД быстро взглянул на Эль и Пыль, после чего воскликнул:
– Ай! В смысле, Йо! Уважаемая Йо, думаю, что дети неправильно поняли мое домашнее задание! Безусловно, я должен был предусмотреть это и предупредить их, что это не практическая работа! Они, безусловно, бестолочи! – Он укоризненно вглянул на детишек, чуть задержав взгляд на двойняшках, и продолжил: –Ох, как мне нравится этот класс! Столько рвения в учении! Но они, безусловно, Бес-то-ло-чи! Йо, позвольте мне самому разобраться в этом инциденте и определить наказание, которого они, без сомнения, достойны!
ББД еще раз посмотрел на Эль и Пыль.
Йо-Нельгда-Нуар, грациозно изогнув шею, посмотрела на ББД, сдержанно кивнула головой и ни слова не говоря, направилась к двери.
– Йо, может, вы…
– Что? – Нельгда развернулась и вопросительно посмотрела на ББД.
– Ну, я имею ввиду, что в третьей не стоит… э-э-э-э…
– Ах, да! Ну конечно же… – смутившись, произнесла Йо и в то же мгновенье предстала в первой конфигурации перед классом.
– Супер! Ты видела? Я моргнуть не успела, – прошипела Пыль.
– Ага! Мама – это что-то! – с гордостью подтвердила Эль.
– Это в нее мы такие талантливые!
Пыль развернула плечи и вздернула подбородок.
– Мы? – криво улыбнулась Эль.
– Ах ты…
ББД зыркнул на девчонок, и они притихли, злобно поглядывая друг на друга.
Йо-нельгда-Нуар тем временем открыла дверь и, ни слова не говоря, вышла из класса.
ББД несколько мгновений смотрел на захлопнувшуюся дверь, потом озадаченно провел пальцем по шраму и решительно направился к столу. После он неглядя схватил одну из множества бумажек, лежащих на столе, и стал что-то на ней писать.
Все это время в классе стояла мертвая тишина.
Наконец ББД оторвался от своих записей и, победно посмотрев на детей, произнес:
– Я этого не учел! Представляете? Впрочем… Вы не представляете…
Класс застыл в молчании.
ББД посмотрел прямо в глаза Пыли и протянул:
– Ну-у-у-у? Пыль, я жду объяснений.
Пыль сглотнула и затараторила:
– А, что я? Почему сразу Пыль? Эль, скажи же ему! ББД, мы только решили повторить ваш эксперимент, а она! Она как ворвалась в класс, она…
– Пыль, что за ББД, что за «Мы», что за «Она». Изволь взять себя в руки! Не ББД, а Большой Белый Дракон или, на худой конец, Лунгвайт! Не Мы, а наш дружный класс, и, конечно, не Она, а Йо-Нельгда-Нуар, а если точнее, то Найт-Нюи-Ночь-Йо-Нельгда-Нуар! Это гордое имя она унаследовала от своих предков, которые его заслужилиза Пределом. Мало того, одно из этих имен она заслужила лично! Повторяю, Лично! В далекой, прекрасной, но суровой иснежной стране! Замечу, в первой конфигурации! Вы этого не знали? Что ж, я вам расскажу, но позже и при других обстоятельствах. А теперь все остаются на своих местах. Встретимся и поговорим на досуге! Мне надо кое-что обсудить с Нельгдой наедине. Ваш преподаватель придет чуть позже.
ББД повернулся на каблуках и вышел из класса.
Класс мгновенно ожил и зашушукался. Эль и Пыль тут же рванулись к столу. Эль оказалась быстрее и, схватив забытую ББД бумажку, впилась в нее глазами. На плече у нее мгновенно повисла Пыль и, пытаясь прочесть записи, засопела сестренке в ухо. На бумажке убористым почерком было написано несколько формул, а в конце Эль прочла: «Милая Эль, любопытство не порок! И только болтливость делает пороком любопытство! Будь добра, не поддавайся более этому пороку, положи бумажку в карман и отдай мне при нашей следующей встрече, которую я назначаю вам на ближайшую субботу. Твой ББД. P/s. Пыль, не расслабляйся. Все, что я написал, касается и тебя. Вашу болтливость мы обсудим тогда же. Да! Еще раз по поводу болтливости. Обязательно передайте вашим одноклассникам, что НИКТО (большими буквами) НЕ ДОЛЖЕН УЗНАТЬ ОБ ЭТОЙ вашей «Шалости». Если хоть одна живая или даже неживая душа узнает про это, то ВЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО будете наказаны».
– Но как он узнал, что я найду бумажку и добегу первой?
– Это просто невыносимо! – сказала Пыль.
– Совершенно согласна с тобой, сестренка! Иногда он БЕСИТ!
Позже, когда уроки кончились и Эль с Пылью вышли из школы, они увидели сидящих на траве пришкольной полянки маму и ББД. Видимо, те закончили беседу, потому что Йо поднялась, отряхнула коленки, поплевав на ладони, вытерла их о живот и, улыбнувшись ББД, направилась к школе. ББД что-то громко крикнул ей вслед, Йо громко расхохоталась и, зачем то приложив ладони к макушке, крикнула в ответ:
– И тебе привет от Зайи!
Затем, помахав ему рукой, Нельгда пошла по своим директорским делам.
Глава 16 (Первое знакомство Лунгвайта и Нельгды)
История, начало которой ББД упомянул, укоряя девочек в неуважении к их маме, но ЕЩЕ НЕ РАССКАЗЫВАЛ ДЕВОЧКАМ, однако скоро расскажет. А продолжит повествование их папа, рассказав, как они познакомились в той самой далекой снежной стране (впрочем, в момент их знакомства там стояло лето и было довольно тепло).
Ну а сейчас – начало обещанной истории… Истории Нельгды.
Я глядела в небесаИ видала чудеса.Змий летал под облаками,Дыбом встали волоса.Он упал к мене на грядкуИ назвался моим дядькой,Сел на красное крыльцо,Подарил мене кольцо.Его в избу пригласилаДа на лавку усадила.Напоила молоком,А он дурень-дураком,С мною жить не захотел,И под утро улетел.Мамка плачет,Брат расстроен,Тятя думой беспокоенЭй, эй… эге-гей,Скоро ль свидимся, мой Змей?(из детского творчества Нельгды)Нельгда, несмотря на свои семь лет, была девчонкой рассудительной и серьезной. Стоя на коленках в небольшом огородике, который тятя разрешил ей разбить у дома, девочка пропалывала капусту с морковкой и бормотала себе под нос незамысловатые стишки.
Нонче листиков в капусте и не редко, и не густо!Вы вяжитесь в узелок, будет крепок пусть вилок,Чтоб капусточка крепка, кочерыжка чтоб хрустка!и продолжала уже на распев:
– Ах ты, моя морковушка, кудрява твоя головушка,За кудряшку потащу, тятьку с мамкой угощу,И братцу достанется,Имене останется.А тебе, зверишше-зайчишше, уж как станется!– Это я шутейно! Хватит и для тебя, Зайц! – громко сказала она.
У покосившегося плетня в крапиве сидел ее тряпочный зверь – Зайчишше(как она называла зайца).
Сделан он был из подола старого мамкиного сарафана. Несмотря на то что Зайчишше лишь отдаленно напоминал зайца, девочка его любила самозабвенно и никогда с ним не расставалась. Вот и сейчас ее заяц, сидя в сторонке, наблюдал своими косоглазыми, углем нарисованными глазами за своей маленькой хозяйкой и внимательно ее «слушал» длинными потрепанными ушами. Ведь именно с ним она сейчас беседовала.
Нельгда вытащила одну морковку из земли, плюнула на нее и, обтерев о рукав, с хрустом грызанула сочный, сладкий плод.