По ту сторону судьбы

– Если б я знал. За все годы карьеры у меня такое впервые. И главное: вообще никаких концов. Как в воздухе растворился. Не зря видимо Фениксом зовется. Где только возродится – неизвестно. Ты вот обвинил меня, а я спасти его хочу. Если вперед попадет к нашим «братьям» в погонах, всё пропало. Мне что? Я рапорт напишу, уйду в отставку и стану на даче помидорчики да цветочки растить, а у него жизнь будет бездарно загублена. Понимаешь?

– Понимаю и приношу извинения, – согласился с доводами генерала Бархан, усаживаясь в кресло. Такие фамильярности допустимы в управлении только троим: генералу, майору Степнову Даниилу Олеговичу (Фениксу) и подполковнику Бекетову Дмитрию Михайловичу (Бархану).

– Генерал, Вы нам действительно как отец! Мы оба Вам за это благодарны! А Фениксу, видимо, нужно было исчезнуть. Я верю ему, как себе, и чувствую его настрой. Думаю, что он в опасности, но не в беде.

– Ну и задачка.

Мужчины замолчали, размышляя на тему дружбы и помощи. Договорившись сообщать новости, Бархан ушел. Он был уверен, что генерал сразу приставит к нему наблюдение, потому что тот хорошо знал хитрости и приемы агентов. Новое задание ему не дали, что значительно бы облегчило встречу с Фениксом, а теперь другу будет трудно помочь.

По пути домой Бархан заглянул в женский магазин одежды и купил необходимый девушке наряд. Там же мужчина приобрел обувь и парик с длинными волосами, после чего отправился в туалет, где переоделся в женщину. Перевоплотившись в привлекательную блондинку, Бархан состроил своему отражению рожицу. Он обратил внимание на свои ноги и едва сдержал нервный смешок: сорок третий размер ноги однозначно портил образ. Невысокий худощавый Бархан без труда подобрал широкие брючки, а мокасинами пришлось довольствоваться на два размера меньше, что создавало дискомфорт. Дополнив образ цветастой блузой и пончо, мужчина тронул губы губной помадой. Переминаясь с ноги на ногу, он придирчиво оглядывал себя. Все эти манипуляции Бархан производил ради одного звонка другу, но быть может такого спасительного. Сложив свои вещи в женский рюкзачок, мужчина погримасничал, вживаясь в образ.

Выглянув из-за двери туалета, блондинка проследовала к служебному входу, и, поплутав по длинному пыльному коридору, заваленному коробками и оберточной бумагой, вышла на улицу. Из-за тесной обуви походка девушки была шаткой. Блондинка осторожно перешла через дорогу и направилась в кафе напротив. Мужчина, куривший возле магазина женской одежды, проводил блондинку презрительным взглядом и хмыкнул, чем напугал проходившую мимо бабулю.

– Ну и экземпляр. Даже пьяный не оценил бы такую красоту, – поведал он бабушке. Та вздрогнула и засеменила дальше, оборачиваясь.

Блондинка тем временем скрылась за дверью кафе «Сладкий соблазн». Мужчина так и остался стоять у магазина, дожидаясь объекта, который там задержался.

– Коллега, ты туповат, – пробормотала блондинка, зацепив боковым зрением наблюдателя. – Чую, дальше стажера ты вряд ли продвинешься.

Девушка с порога облюбовала столик у окна, завешенного тонким кружевом голубого цвета. Втянув носом аромат жареных зерен кофе и ванили, она поняла, насколько голодна. Посматривая в начищенное до блеска окно на прохожих, блондинка послушала приятную мелодию, выпила чашечку крепкого кофе, закусила тающим во рту бисквитным пирожным с кремом, и отправилась в туалет. За это время в кафе не заглянул ни один посетитель, что порадовало Бархана. Уже скоро помещение заполнится энергичными молодыми людьми, респектабельными дамами и пожилыми парами, а пока можно беспрепятственно совершить то, зачем он пришел. Бархан извлек из рюкзачка нужный телефон и набрал номер.

Глава 15

Степнов и Зиновьева проснулись в объятиях друг друга. Оба дрожали от холода. В окна пробивался солнечный свет, а поле покрылось белым налетом, что свидетельствовало о ночном заморозке. Поглядев друг на друга, молодые люди отодвинулись каждый на свою сторону.

– Доброе утро! – первым заговорил Феникс, после чего зевнул.

– Привет! – смущенно шепнула Зиновьева.

– Как спалось?

– Отлично, как в президентском номере!

– Я так сразу и подумал, как только взглянул на тебя. Загадывала, чтоб приснился жених?

– А как же?! Прямо с вечера только об этом и мечтала.

– Не томи: кого увидела? – Шутил Феникс, обуваясь.

– Точно не тебя.

– Слушай, ты чего такая колючая? Прямо ежик. Я просто поинтересовался, а ты сразу нападаешь, – обиделся мужчина.

– Извини. У меня не радужное настроение.

– У меня вообще-то тоже, – произнес Даниил. Он размял пальцы на руках и покинул салон авто, чтобы размять затекшие ноги.

Зиновьева привела себя в порядок, насколько это было возможно при сложившихся обстоятельствах, и тоже вышла из машины. Воздух был чист от запахов хвои и мерзлой земли.

– Костер уже не развести. Хорошо, что вчера запекли все овощи разом, – проронил Даниил.

– Да, ты молодец! – воскликнула Арина. Она остановилась рядом со спутником и осторожно тронула его за рукав тонкой куртки.

– О, дар небес, меня похвалили. А, знаешь, я вообще-то сообразительный малый. Просто ты не совсем разглядела алмаз, который тебе достался.

– Ага, только немного подпорченный. От скромности ты явно не умрешь, да? – Улыбнулась Зиновьева, отступая на несколько шагов от ухмыляющегося Феникса. – Сам себя не похвалишь, и так далее, да?

– Да, в ситуации с тобой именно так и происходит. И юмор – это не твоё, ты в курсе? Больше ничего тебе не скажу, – окончательно обиделся мужчина. Выбирая оставшиеся продукты из пакета, он бросил их на сидение. Засунув руки в карманы, Даниил направился в лесок.

Зиновьева поняла, что напрасно сорвалась на попутчика. Он старался ради неё как мог. Разложив нехитрый завтрак на целлофане, девушка вышла из машины. Немного подождав, она направилась к лесочку.

– Даниил, прости меня! – Крикнула Арина. – Иди скорее завтракать.

Ответом была тишина. Потом нахмурившись, мужчина вышел из-за деревьев, и прошел мимо подозреваемой. Она улыбнулась и пошла за ним.

Пища была холодной и невкусной, но путешественники молча ели с аппетитом. Арина сначала сдерживалась, а потом затряслась от холода.

– Извини, но печку включить не могу. Осталось мало бензина, а то мы навечно поселимся здесь. Завернись в плед, – посоветовал Даниил.

– Даня, а почему ты не звонишь своим друзьям? Не едешь к ним? Может мы смогли бы у них немного пожить?

– Я не знаю дорогу.

– Не обманывай. Если бы мы поехали назад, то заметили бы деревню.

– Я что, по-твоему, похож на гадалку? Пошевелил ушами, повел носом и вызнал сторону, в которую направиться? Друзьям не звоню, потому что зол на них. Не хочу выглядеть лохом. А ты что, жительница той самой деревни?

– Нет.

– Тогда что ты там делала?

– Гостила. Потом поругалась с парнем и ушла.

– Так я тебе и поверил. Просто поругались, и ты сразу кинулась в бега…

– Я узнала о нём что-то плохое. А почему мы никуда не едем? – Перевела разговор Зиновьева.

– Потому что я жду, когда зашевелятся мои уши и задергается нос. Тогда точно поедем, узнав дорогу, – съязвил Даниил, и потер щетинистый подбородок. Он понимал, что если сдвинется с места, то будет ещё дальше от Бархана, а ему необходимо встретиться с ним. Зиновьева всё время была рядом, и Феникс никак не мог при ней позвонить другу.

– Кстати, ты разбираешься в грибах?

Майора вывел из задумчивости голос подозреваемой.

– Нет. А ты? – Спросил Феникс, поддерживая беседу.

– Нет, – ответила Зиновьева, пожимая плечами. – Жаль. Могли бы набрать немного и поджарить.

Девушка выглядела наивной глупышкой, что расстроенный Феникс не выдержал и подошел к ней ближе, встал напротив и заглянул в её глаза. Зиновьева смотрела на него, а на её ресницах блестели слёзы. Степнов недоуменно хлопал длинными ресницами, и, протянув руку, погладил Арину по щеке.

– Ты поцарапалась о ветку, – выдохнул Даниил с нежностью в голосе. Арина не сразу поняла, потом улыбнулась и тоже протянула руку, чтобы снять соринку с его волос.

– Впервые вижу такого обросшего мужчину, – покачала головой Зиновьева.

– Уж извините, барыня, – нахмурился Феникс, напрягшись. Волнительный момент был прерван звонком телефона, до того нелепо звучащим в поле, где обитали только мужчина и женщина, и, казалось, весь мир принадлежал только им двоим.

Даниил сразу отошел от Арины, достал телефон, оглянулся и ответил на звонок.

– Здорово, брат!

– Привет! – ответил Феникс. – Ну что, Бархан, чем порадуешь?

– Да нечем радовать, Феникс. Всё даже хуже, чем можно представить: вас ищут, а шеф растерян.

– Так быстро?

– Её ищет заместитель отца. Он же вызвал полицию. Феникс, бросай всё и возвращайся. Не губи себе жизнь из-за девки. У тебя дома жена и сын, родители. Её мы вытащим из передряги и защитим.

– Как там мои?

– Я ещё не был у них. Тут чтоб тебе позвонить, пришлось спектакль разыграть: я в блондинку перевоплотился и звоню из женского туалета. Как только вышел из управления, за мной увязался стажер.

– Да, Бархан, разным тебя видел, но чтоб блондиночкой. Хотел бы я на это посмотреть. Надеюсь, ты хорошенькая?

– Слов нет! Возвращайся. Я ради тебя так наряжусь, и в женском белье пройдусь по улице.

– Нет, Бархан, я не могу. Теперь уже не могу. Ты лучше сделай фото. Вернусь, и мы посмеемся, вспоминая эти непростые моменты. И, зайди к «моим», поговори, объясни Ане, – попросил Феникс.

– Зайду. Может тебе помочь чем-то?

– Мне бы бензина и продуктов. Мы в поле, недалеко от их деревенского дома. Тут нет указателей, будто дальше тупик. Если сможешь выехать из города, оставь всё необходимое на обочине трассы, – попросил Даниил, и вышел на дорогу. – Ты знаешь, здесь редко проезжают автомобили и ещё реже можно увидеть фуры. Хотя это может только сейчас так. Ты тогда проскочи поворот на деревню и километра через два оставь, что привезешь. Я ближе к ночи буду на месте. Днем светиться ни к чему.

– Там что, вообще ни одного опознавательного знака? Вы на Марсе? – Удивился Бархан.

– Примерно. В том-то всё и дело, Дим, что вообще ни одного знака. По обеим сторонам чередуются поля и леса. Ну, так-то понятно, что люди живут и дальше по местности. Это же не край света. Просто слишком кустисто. Не переживай, ты же меня знаешь.

– Да, друг, угораздило же тебя, – злился Бархан. – Ой, милый, ну ты чего там? Что, сильно разбил машину? Ну, дорогой не кричи. Я просто спросила. Меня ругаешь, а сам вон что натворил. Ну да ладно, дождись меня дома, и я всё сделаю, чтоб расслабился мой котик. Я так соскучилась, – мурлыкала трубка голосом Бархана, но связь оборвалась.

– Конечно, любимая, дождусь. Куда же мне деваться? – Бубнил Феникс, убирая трубку в карман куртки. Он понял, что уединение друга прервали.

Степнов вернулся к Зиновьевой. Та, едва взглянув на него, поняла, что настроение у попутчика явно улучшилось.

– Хорошие новости? – Задала вопрос Арина, сидя на корточках у вчерашнего костра, пытаясь его возродить. Её замерзшие ладони сжимались в кулачки, чтобы согреть тонкие длинные пальцы.

Феникс отметил, что Арина осунулась, и на лице сильнее выделялись большие испуганные глаза. Он залюбовался девушкой, не понимая, что с ним происходит.

«Зачем я ввязался в эту историю? Мог же посадить её в машину, заблокировать двери и увезти в город. Моя репутация была бы спасена. Что держит меня здесь? Она? Мой мозг явно дал сбой. А может, я не хочу больше возвращаться к той жизни, которой жил раньше? Так много «может», но ни одного четкого ответа. Я совершенно точно устал. А как я жил до этого? Как робот без эмоций. А тут она – ранимая, нежная. Она не похожа на преступницу. И мне её жаль. Если эту наивную девчонку осудят, она пропадет. Я за неё переживаю больше, чем за жену. Да, я знаю, что у Ани новый роман, новый этап в жизни. Она всё равно уйдет. Сына я обеспечу, и Аня его сильно любит, обижать не будет и достойно вырастит. Я тоже люблю сына, но жизнь ему калечить не хочу. Мои близкие люди не видят со мной ничего хорошего. А ведь я ни разу не сводил Аньку в ресторан, а сына в цирк. Они привыкли обходиться без меня. Кто я в их жизни? Второстепенный объект, вероятно. Так не пора ли их отпустить, пожелать счастья и мысленно попросить прощения? Я верю, что сын меня поймет, а я сделаю всё возможное, чтобы не допустить его до такой работы, как моя. Я в своё время объясню ему всё, что касается жизни. Я уберегу его от ошибок и помогу во всём. Да, я устал. Устал от жизни, работы, людей. От всего устал!» – осознал Феникс.

Мужчин понял, что его душа больше не желает ограниченных рамок, требуя свободы здесь и сейчас, с девушкой, которая сидела у костра. Даниилу вдруг стало так хорошо, будто он скинул груз с плеч. Ему захотелось кричать на весь мир от счастья, чтоб все слышали и знали, что у человека произошло возрождение. В промерзшем поле наедине с подозреваемой, он рвался в новую жизнь.

Феникс, конечно же, не собирался сразу бросаться в любовь как в омут с головой, надеясь перебороть себя и завершить дело. Быть может все его мысли – это временная причуду, которая скоро отпустит его, позволит вернуться к прежней жизни – механической и понятной.

– Ну, Арин, думаю, скоро всё у нас будет хорошо, – поведал Феникс, приближаясь к девушке.

– Даниил, это звонили твои друзья? Они приедут? А я? Ты меня бросишь? Что мне делать дальше? – Встревожилась Зиновьева. Она выпрямилась во весь рост и взглянула на Феникса.

– Не тараторь, – осадил её Даниил. – Никто не собирается тебя бросать. И никто к нам не приедет. Вечером мы сами кое-куда наведаемся.

– Зачем? Ты хочешь меня кому-то сдать? Ты преступник?

– Не выдумывай. Кому я сдам тебя, если ничего о тебе не знаю. Друг пообещал привезти продукты и бензин. И тогда мы поедем дальше.

– Ты не обманываешь? – Недоверчиво буравила собеседника черными зрачками Арина.

– Тебя так часто обманывали, что ты стала недоверчивой?

– Да, если так разобраться, то получается, что всю мою жизнь меня все только и обманывают, – вздохнула Зиновьева, и отошла в сторону сухих тонких кустов.

– Бедная девочка, – ехидно посочувствовал собеседнице Феникс. Он следил за каждым её жестом, взмахом ресниц, вздохом, стараясь найти хоть малейшую зацепку в своей правоте.

– Не иронизируй! – воскликнула Арина, обернувшись. Она сжала озябшие руки в кулачки и подышала на них.

«Она как маленький ребёнок: выглядит наивной и немного глупой. Показуха? Игра? Вроде и доверчивая, но настороже, и всё время о чём-то думает, – прищурил взгляд Феникс, думая о Зиновьевой. – Или слишком хитрая, а ты, дурачок, попался на её уловки. Она облапошит тебя и глазом не моргнет, а ты потом будешь расплачиваться за свою глупость всю оставшуюся жизнь. Феникс, очнись, это лживая, продажная шкура, а не девушка. Да нет, не похоже это на розыгрыш. Ты же видишь её волнение. Ага, только что-то за всё время она об отце не волновалась. Странно, как всё это странно».

– Даже и не думал. Спрячь свои колючки. Со мной они тебе ни к чему, – после недолгого молчания ответил Даниил, ежась от стылого воздуха. – Как твоя нога?

– Немного болит, – смутилась Арина, срывая жухлый листочек с кустарника. Она поднесла его к глазам, рассматривая прожилки и ржавые крапинки. – Осень, тоскливое время года. Я её не люблю. Природа словно умирает, и не знаешь наверняка: уловишь ли её дыхание вновь.

– В твоих словах есть доля правды. Природа умирает каждый год, она не повторяется снова. Цветут новые цветы, зеленеет листва, но даже люди не остаются прежними: у них меняются мысли, мировоззрение, временами даже жизнь. А теперь хватит разговоров, сейчас осмотрим твои раны.

Солнце блистало высоко в безоблачном небе, но совсем не грело. С каждым часом становилось холоднее. Приближение зимы чувствовалось во всём. Дальше находиться в поле не было смысла, но Даниил не решил, куда им двинуться, чтобы спрятаться и перезимовать. В его поступке не было логики, и он это понимал, но такой протест очень воодушевил мужчину, что отступаться от намеченного плана не собирался.

– Холодно, – улыбнулась Арина. Её щеки покраснели то ли от холодного воздуха, то ли от смущения, но румянец ей был к лицу.

– Не май месяц, – согласился Феникс, и направился к машине. Он осознал, что чем дольше рассматривает Зиновьеву, тем сильнее симпатизирует ей. Да что там симпатизирует – он желает её до последнего сантиметра смуглой кожи, до самой глубокой потайной складочки, до дрожи, в конце концов. Тряхнув головой, он бросил на ходу: «Ничего, скоро мы уедем отсюда. Иди за мной, покажешь мне свои ножки».

Осмотрев раны, Феникс обработал их и перебинтовал ступни.

– Леди, теперь Вы сможете бегать, может даже и от меня, – пошутил он, улыбаясь, отчего под глазами стали заметнее тонкие линии морщинок.

– Спасибо, доктор. А где мы будем жить? Мне надо знать заранее, чтобы разработать маршрут побега, – обуваясь, парировала Зиновьева, чем вызвала восхищение собеседника.

– Моя попутчица всё же с юмором! Уже хорошо! – воскликнул Феникс, наблюдая, как Арина ходит, наступая на больную ногу. – Жить где будем? Да не знаю я. Земной шар большой. Где-нибудь да бросим свои кости. Обещаю: всё у нас будет хорошо!

Зиновьева кивнула и, опустив голову, пошла по тропинке, разглядывая окружающую местность. Феникс, присев на корточки, достал сигарету и прикурил, рассматривая, как извивается тонкий стержень прогоревшей спички. Выкурив сигарету, он посмотрел на часы, которые показывали двадцать пять минут третьего. «Времени до вечера достаточно, а в багажнике есть запасная канистра с бензином» – мелькнула мысль.

Недалеко от места, где обосновались беглецы, был поворот и вполне приличная дорога, которая тянулась вдоль всего поля и уходила вглубь темного леса, теряясь там. Этот путь обнадеживал Феникса. Он решил, что сумеет проехать по подмерзшей колее и узнать, куда она уводит. Затоптав окурок, он достал канистру и залил её содержимое в бак.

«Вполне должно хватить, – подумал Даниил. – В лес ехать близко, а добраться до Бархана бензина достаточно».

Думая о том, что увидеться с приятелем не получится, Даниил грустнел на глазах. Он уселся в машину и начал её прогревать. Арина, следившая за действия попутчика, вернулась к месту стоянки, забралась внутрь автомобиля и укуталась пледом.

Оба молчали. Сдавая задом, Феникс развернулся и выехал на пустынную трассу. За это время здесь проехало несколько машин, ещё больше фур и три спасательных автомобиля. Возвращаясь назад, Даниил вновь увидел дорогу, которая так манила его.

«Там, по крайней мере, с продуктами, можно немного продержаться», – рассчитывал Даниил.

Арина молчала, и только две влажные дорожки на щеках выдавали её волнение.

Преодолев расстояние, путники добрались до леса, куда почти не проникал солнечный свет. Мрачная обстановка давила со всех сторон. Девушка поежилась и повернулась к Даниилу, который смотрел прямо, и ни на что не реагировал.

– Мы остановимся здесь? – Удивилась Арина.

– Какое-то время, – ответил Феникс. – Но это если встреча с другом состоится.

– Почему она может не состояться? – Не унималась Арина, рассматривая в окна высокие пушистые сосны.

– Всякое в жизни бывает. Давай осмотримся, пока не стемнело.

Выйдя из машины, Арина вцепилась в руку Феникса. Их осторожные шаги скрадывала пожелтевшая хвоя, устилавшая лес загадочным мягким ковром. Воздух пропитался запахом прелой листвы, подмерзшего мха и елового лапника.

– У меня кружится голова, что ноги не держат, – поделилась Арина, следуя за Фениксом. – Здесь так красиво и спокойно.

– В лесу, должно быть, стоит сторожка егеря или хижина для охотников, где мы могли бы провести какое-то время, – поделился мыслями Феникс.

– Поищем? – Воодушевилась Арина, и крепче ухватилась за мужскую ладонь. – Интересно, а водятся здесь волки?

– Думаю, да.

– Я их никогда не видела, но боюсь.

– Я тоже, – громко рассмеялся Феникс, и пристально посмотрел на спутницу. – Будем вместе бояться. Надеюсь, конечно, что мы здесь ненадолго.

– Сколько нам надо прятаться? – Отрешенно спросила девушка, останавливаясь. Она привалилась спиной к толстому стволу дерева и прикрыла глаза.

– Всё от тебя зависит, – двусмысленно, но честно ответил Даниил. – От каких неприятностей ты бежишь? Я же ничего не знаю.

– Я тебе расскажу, но не сегодня, – пообещала Арина, и оттолкнулась от дерева.

– Твоё право. Значит, пока будем жить в лесу.

Они углубились в заросли. Феникс делал зарубки на деревьях, чтоб не заблудиться, а Арина тайком восхищалась его смелостью и сообразительностью. Побродив в округе, путники поняли, что никакой избушки в лесу нет, по крайней мере, в этом квадрате, и пошли обратно в машину. Пока они бродили, ещё больше потемнело. Солнце клонило за горизонт навстречу чужому новому дню, а беглецов впереди ждала встреча с Барханом.

– Даниил, извини, но я сильно хочу есть, что болит желудок, – смущенно поведала Арина.

– Арин, прекрати постоянно смущаться, да ещё и извиняться, – со злостью произнес Даниил. – Я такой же человек, как и ты. В машине остался банан, вот съешь его.

– Почему ты злишься?

Феникс отстраненно смотрел вперед. Когда он уселся на своё место, его волнение выдавали подрагивающие на руле руки.

– Почему ты нервничаешь? Твой друг может не приехать?

Даниил промолчал. Он уверенно управлял автомобилем, выезжая навстречу неизвестности. Ехать далеко им не пришлось: Феникса заинтриговал маленький светлый автомобиль, припаркованный на обочине, возле которого крутилась брюнетка, жестикулируя и оглядываясь. На ней были не по погоде короткие шорты и джинсовая курточка светлого цвета. С обликом красавицы не вязались только белые кроссовки большого размера. Заметив автомобиль Феникса, девушка радостно забегала вокруг своей «букашки».

– Ну, молодец, ну порадовал! – громко рассмеялся Феникс.

– Небезопасно девушке в наше время находиться в пути одной, – Арина покачала головой, всматриваясь в одинокую фигуру у автомобиля.

Девушка тем временем выскочила на дорогу, размахивая руками. Как только она поняла, что машина останавливается, расставила ноги шире, скрестив руки на груди. Грудь у неё была объемной, что доставляло девушке видимый дискомфорт.

Феникс фыркнул, и Арина вздрогнула.

– Ты её знаешь? – Догадалась она.

Даниил не ответил, ловко выскочил из машины и направился к девушке.

– Красотка, какие-то проблемы? – Поравнявшись с ней, Феникс остановился.

– Кажется да, – девушка сморщила носик, блестевший от тонального крема. Даже сумерки не могли скрыть тот факт, что девушка явно злоупотребила косметикой. Яркие тени на веках, накладные ресницы, – и глаза походили на бабочек. Она невозмутимо подхватила Даниила под руку и повела к открытому капоту автомобиля.

Арина пристально следила за парочкой. Она ничего не слышала, но было понятно, что они общаются слишком вольно. Непонятное беспокойство заставило девушку покраснеть. Ей захотелось выйти из автомобиля и прищемить капотом пальцы этой наглой выскочке.

– Милый мужчина, помоги маленькой куколке починить её хорошенькую машинку, – ворковала брюнетка, сдувая длинную челку, которая липла к ресницам. – Я здесь немного пошалить решила, а тут такое. Мой парень пьяный спит дома, а больше мне помочь не кому.

– Я помогу тебе, малышка, не сомневайся, – улыбался Даниил, и хлопнул девушку по попе. Такое поведение расстроило его спутницу. Она фыркнула и отвернулась к другому окну.

– Да, ты уж, пожалуйста, помоги, – продолжала брюнетка. Когда они склонили головы над капотом, Феникс пожал другу руку.

– Здорово, брат! Ну, ты куколка! А блондинка была ещё симпатичней?

– Привет, братишка! Нет, ты знаешь, этот образ удачнее.

– Ну как дела? Ты был у «моих»?

– Аня плачет. Я объяснил ей всё в письме: вслух говорить не решился. Она обещала и дальше изображать безутешную супругу. В остальном у них всё в порядке, а твои дела плохи. Ты объявлен в федеральный розыск. Зиновьеву продолжают искать, а её жених разбился на машине. Сейчас находится в реанимации. Зиновьева похоронили. Фирма банкрот. Фабрики встали. Дом опечатали.

– Что «наши»? – Спросил Феникс.

– Молчат. За мной ходит стажер. Парнишка тупит. Вот было наше время, а сейчас молодняк никчемный набирают, толку не будет от них.

– Как ты выбрался?

– Лучше не спрашивай, а то опыта у меня наберешься. Чем тогда буду тебя удивлять? Когда собираешься вернуться?

– Не знаю. Мне впервые за долгие годы стало хорошо. Так хорошо, что дух захватывает. Знаю, ты осуждаешь меня, но я не могу и не хочу возвращаться. Я безумно устал. И даже если это мои последние дни, я ничего не хочу менять, – с блеском в глазах заявил Феникс, вглядываясь в родные черты близкого друга.

– В какой-то степени я тебя понимаю. Вот смотрю на тебя, а ты улыбаешься, и даже завидую. Я бы тоже всё бросил, но не сейчас. Уеду с женой подальше, но только когда проясним твою ситуацию. Я решил уже точно, что уволюсь. Не могу больше. Как и ты, я устал. Дань, ты нас слышишь? – Хмыкнул Бархан, толкая приятеля локтем в бок. – Два здоровых и крепких мужика устали. Друг, это всё, это пенсия…