Боль

– Первый вариант предпочтительней. Сначала стоит изучить рынок и оценить его реальный потенциал.

Никольского, казалось, удовлетворили ответы на этот вопрос и все остальные. Он был лаконичен в выражении своего согласия.

– Мой секретарь свяжется с вами, – ответил он. – Нужно обсудить детали. Для этого требуется чуть больше времени.

Марк ликовал. Очередная маленькая, но очень значимая для него победа. Однако оголять свои эмоции он не спешил, ведь так бы пришлось признать превосходство Никольского. Сдержанная улыбка была призвана показать инвестору, что Марк находится не в подчиненном и не в зависимом положении, а должен стать партнером. Он вел себя на равных и в диалоге всячески старался это подчеркнуть. Возможно, потому Никольский так быстро и согласился: часто ему приходилось иметь дело с молодыми мечтателями, которые на встрече умоляли поверить в их идею. И иногда даже инвестиции напоминали Никольскому милостыню, которую он подавал не столько из стремления к прибыли, сколько из жалости. Марк же выгодно отличался от них. Он был уверен в себе и в своем проекте. За плечами был опыт и практика. Он точно знал, о чем говорил. И хотя бизнес по меркам русского бизнесмена у Марка был небольшой, но все же достаточно успешный.

Причем Никольский даже признался, что имя молодого предпринимателя встречалось ему в каких-то бизнес-журналах. Но и тут Марк не оконфузился, а с характерным ему юмором ответил:

– Да, я тоже где-то видел статью о вас.

Никольского нисколько не смутила дерзость молодого предпринимателя, а, напротив, лишь подняла настроение.

– Я думаю, сработаемся, – ответил он.

Выйдя из офиса, Марк на мгновение вспомнил о случившемся в двух кварталах от здания. Он поймал себя на мысли, что поступил совершенно правильно. Возможно, если бы встреча не удалась, к нему начала бы взывать совесть. Но сейчас ей нечего было сказать. Она молчала в ожидании оправданий, которых ей не суждено было услышать.

Он глубоко вдохнул слегка остывшего за время встречи воздуха. Погода неожиданно испортилась. Небо заволокло тучами, и, казалось, вот-вот пойдет дождь. Он поспешил к машине, которую пришлось запарковать у соседнего здания, и, повернув ключ зажигания, не почувствовал от ауди отклика. Она просто не заводилась. Он повторил попытку пару раз, но безуспешно.

– Все же было нормально, – пробормотал он.

Но электрика не отзывалась. В кармане пиджака тело обжигал перегретый телефон. Он был таким горячим, словно его достали из микроволновки, и, издав умирающий вжик, отключился, не оставив Марку ни единого шанса снова вызвать на помощь Филипа. Еще несколько раз поочередно он то пытался завести машину, то включить телефон, но тщетно.

 В метрах двухстах от парковки располагался вход в метрополитен. Проверив, на месте ли кошелек, он выдохнул, вышел из машины и отправился к входу в подземку.

* * *

Марк спустился в метро и ожидал прибытия поезда. Людей было не так много, как в час пик. Его нервировало, что телефон разрядился, и он остался без всяких контактов. Наверняка его график пестрил встречами и совещаниями, но он не мог ни посмотреть расписание, ни позвонить ассистенту и корил себя за то, что не взглянул в рабочий календарь. Будучи излишне сосредоточенным на встрече, он выбился из своих привычек.

К платформе подошла электричка. Вагоны были полупустыми, в них не пришлось запихиваться, как бывало в студенческие годы. Марк испытал редкое чувство дежавю. Будучи студентом, они жил отдельно от родителей, снимая дешевое жилье на окраине города, поэтому не меньше трех часов ежедневно он проходил в подземелье в железных поездах. В них он готовился к экзаменам, читал бизнес-литературу, отсыпался и иногда просто медитировал, наслаждаясь любимой музыкой в наушниках. Марк залез в четвертый вагон, в котором было от силы человек десять. Он занял свободное место, и рука рефлекторно потянулась к телефону. Не потому, что ему нужно было позвонить или отправить очередное сообщение. Обычно первое, что он делал, оказываясь в электричке в студенческие годы, это включал mp3 плеер, независимо от того, требовалось ему освежить в памяти лекцию или просто расслабиться.

Больше всего он сейчас сожалел о том, что на телефоне не осталось хотя бы пятнадцати процентов зарядки. Это позволило бы погрузиться в приятный транс и слиться с воспоминаниями. И этих пятнадцати процентов хватило бы, чтобы проехать три станции до офиса.

 Как только электричка двинулась, Марк вместо треков на плеере начал крутить одну за другой мысли. За окном подземный пейзаж превращался в горизонтальные акварельные мазки. Наблюдать было не за чем. Поэтому он обдумывал свои планы на день, неделю и месяц. Дальше он не заглядывал, будучи уверенным в том, что всего через дней тридцать прилетит в Москву открывать представительство. А поскольку он почти никогда не был в столице России, ему вообще сложно было представить, что его там ждет. В памяти его матери, которая училась в молодости в Финансовой академии при правительстве, Москва запечаталась странным образом. И хотя она прожила там почти шесть лет, ее рассказы не отличались подробностью. Возможно, потому, что она много путешествовала и воспоминания поблекли.

Марк ничего особенно не ждал от нового города. Но в нем сладостно растекалось приятное ощущение значимых перемен. Он любил развитие. А в последнее время его бизнес вышел из кривой роста, поплыв по прямой стабильности. Выражаясь маркетинговым языком, они превратились из звезд в дойных коров. Предсказуемость событий в бизнесе, безусловно, порадовала бы его отца. Но он был слишком молод, чтобы насытиться успехами собственного бизнеса. Как он часто говорил сам, удержание рынка – амебная стратегия, которая рано или поздно приведет к потере бизнеса, поэтому он всегда выступал за расширение.

Напротив Марка сидела молодая женщина, которая прятала глубокий шрам, серпом разрезавший правую часть лица. Ее волосы лежали как-то неестественно, вероятно, оттого что она перекинула их все направо, чтобы скрыть пугающий дефект лица. По одну сторону с Марком сидела беременная женщина с измотанным видом. Срок у нее был немалый, живот грузно лежал на коленях, а ноги отекли так сильно, что ремни на сандалиях больно впивались в щиколотки. На безымянном пальце не было обручального кольца, видимо, ей приходилось работать до последнего.

 После объявления следующей станции старомодный пожилой мужчина готовился к остановке. Он крепко держался за поручень, в его левой руке расцветал букет из красных гвоздик. На лице отпечаталась бездонная пустота, а глаза безучастно блестели, рассматривая собственное отражение в стекле. А в соседнем ряду дремал бездомный на вид мужчина в грязной затертой одежде. Обувь была явно не по сезону – зимние ботинки, ношенные не одно десятилетие, совсем не подходили для теплой весны. Рядом с ним никто не решился сесть. Длинные сальные волосы сзади были забраны шнурком, который он снял с одного ботинка. От него неприятно пахло. Под неухоженными ногтями забилась грязь. Вид у него не был омерзительный, но все же отталкивал – никто из ехавших в вагоне не решался на него взглянуть, поэтому никто не заметил, как из куртки высовывалась полосатая мордочка грязного бездомного котенка с воспаленными глазками, которые еле открывались из-за скопившегося в них гноя. Животное благодарно мурчало, но услышать это было невозможно: гул движущейся электрички заглушал его.

Марк не видел ничего, что происходило вокруг. Измерение, в котором он сейчас предавался многочисленным размышлениям о грядущем успехе, и измерение, в котором существовал весь остальной мир, случайным образом пересеклись сегодня в метро. Но стоило ему выйти из него, как эти две Вселенные, его личная и остального мира, снова стали параллельными, и уже никогда не должны были сойтись в одной точке.

* * *

Филип вышел с работы пораньше, чтобы пропустить по бокалу вина в ближайшем ресторане. На пороге он застал Марка. Выражение его лица было двусмысленным, и догадаться об исходе встречи было невозможно.

– Что у тебя с телефоном? – посыпал вопросами Филип. – Как все прошло?

Далее последовала длинная пауза: своим молчанием Марк нагонял драматизма. Он испытывал друга, дав ему возможность помучиться в догадках.

– Я хочу все знать и имею на это право, – Филип плелся за Марком в сторону кабинета, совершенно забыв о своих планах. – Скажи хоть что-нибудь!

Марк развалился в кресле и уставился в одну точку, продолжая молчать и ожидая ответной реакции.

– Я никуда не тороплюсь, можем посидеть так до утра, – Филип демонстративно развалился на кресле.

– Он согласен, – голос Марка прозвучал так, словно исход встречи был неблагоприятный.

– Вот ты чертов негодяй. Столько меня томить! – друг ликующе вытянул руки вверх, – Теперь хочу знать все детали.

– Встреча прошла быстро, – ответил Марк, а потом перешел непосредственно к подробностям. Начать он решил с описания Никольского и своего впечатления о нем. А вот о самой презентации сказал лишь пару слов.

– Я представлял, что все будет иначе, – признался Филип.

– Я тоже, – заключил Марк. – И, если честно, за минуту до встречи мой мозг начал выедать червяк сомнений.  Я задержался в офисе. Потом пробки на дорогах. Затем еще эта женщина. Кстати, как она?

Марк не заметил, что достаточно яркий эпизод сегодняшнего дня выпал из памяти. Но исчез ли он сам, или сознание вытеснило его?

– Я не знаю, – ответила Филип.

– Как это? – обеспокоенно спросил Марк.

– Когда я приехал, уже никого не было, – ответил Филип.

– Сколько же ты ехал? – спросил Марк, чувствуя, как его совесть собирается с ним заговорить.

– Минут пять. Не больше… Должно быть, ей стало лучше, или скорая опередила меня.

Филип достал из кармана пиджака какие-то ключи и положил их на стол.

– Вот, что я нашел на пешеходке. Наверное, она выронила.

Марк взял их в руки. Ключи были соединены кольцом с милым брелоком в форме сердца из бисера. Он вспомнил, как поднимал его вместе с телефоном и еще чем-то с тротуара. Брелок был слишком детским и совсем не под стать солидной женщине, которую он увидел сегодня. Судя по отлетевшим частицам бисера и легкому налету времени, это был памятный сувенир ручной работы.

– Да, это ее, – Марк отложил брелок в сторону. – Или скорая приехала, или она пришла в себя.

– Ну так, когда вы собираетесь обсудить детали? – Филип вернулся к изначальной теме разговора.

– Как секретарь назначит время, – ответил Марк. – В любом случае к следующей встрече нужно уже иметь более конкретный план действий. Найти подходящий офис в Москве. Продумать логистику. Начать подбор и поиск персонала. Парочку людей на первое время я возьму с собой. Завтра я соберу совещание. На нем мы все и обсудим.

– Да, согласен, сейчас правильнее всего решать технические вопросы, – Филип подержал. – Но что на счет Беларуси? Или ты хочешь сосредоточиться сейчас только на рынке России?

– Я думаю, стоит повременить, – ответил Марк. – Я бы предложил тебе взять второе направление на себя. Но когда я уеду, нужно, чтобы кто-то координировал работу в центральном офисе. Беспечно будет оставлять все на наемных сотрудников.

Филипу сложно было не согласиться с подобными доводами.

– Хорошо, тогда это будет резервное направление…

Друг предложил пропустить по бокалу вина, но Марк сказал, что ему нужно решить вопрос с машиной, которую пришлось оставить на парковке у бизнес-центра Никольского. Филип не стал настаивать, поэтому отправился ужинать в одиночестве.

После ухода друга Марк снова взял брелок, который лежал на столе. Сначала он хотел его выкинуть. Зачем хранить вещь, которая ему не принадлежит? Но рука не поднималась его выбросить. Идиотская мысль о том, что он совершает какое-то надругательство над личной ценностью того, кого оставил в сложную минуту. Теперь эта вещица была призвана стать вечным напоминанием о том, кто он такой, потому он убрал ее с видного места, забросив в выдвижной ящик рабочего стола.

* * *

Маркус и Марк ждали наверху товарища, который висел на склоне. Уже через двадцать минут после начала подъема стало ясно, что основное соревнование будет проходить между ними. И хотя совершенно неспортивному коротышке, коим являлся Филип, подъем давался тяжело, он был намерен закончить начатое, ведь иначе рисковал снова стать предметом насмешек своих приятелей, которые никогда не упускали повода, чтобы подтрунивать над ним.

– Филип, можешь не торопиться. Закат еще не скоро. Еще часа три у тебя есть, – выкрикивал Марк сверху.

– Очень смешно!

Техника скалолазания у него была неважной. Он неправильно распределял свой вес между четырьмя опорами и постоянно пытался подтянуться, отчего максимально нагружал руки вместо ног. Поэтому, преодолев высоту всего десять метров, он уже выдохся. К тому же из-за неправильного хвата у него разболелись руки.

– Нам сначала стоило попробовать полазить на скалодроме, – прерывисто выкрикивал Филип.

– Тебе стоило, – уточнил Марк.

– Да ладно, это не самый сложный подъем, – Маркус успокаивал. – Угол наклона здесь небольшой.

– Я думаю, еще пару занятий, и Филипа можно будет отправлять покорять Эверест, – Марк продолжал язвить.

Филип поставил ногу на зацепку, но шутки друга его отвлекли, отчего центр тяжести сместился. Он сорвался вниз и, скатившись на десять метров, повиснул на веревке.

– Черт, – выругался он, понимая, что выдохся и еще раз пройденное расстояние ему просто не преодолеть.

– Ну довольно, – Марк устал ждать. – Мы спускаемся.

Филипу ничего не оставалось, как сдаться. День для спортивных подвигов выдался не подходящим. Когда они все оказались внизу, стягивая страховочные обвязки, Марк не сдержался от напутствий.

– Я думаю, тебе стоит начать со спортивного зала, – произнес он.

– Я выгляжу настолько смехотворно? – друг стягивал ремни, которые приподнимали его живот, прибавляя размера.

– Дело не в этом. Чтобы быть на одной волне, мы должны соответствовать друг другу. А это возможно только, если ты подтянешься до нас или мы спустимся к тебе. Первый вариант – это твой личный путь развития. Второй вариант – совместный путь к деградации. Поэтому второй сценарий наименее вероятный, – ответил Марк. – Тебе придется сделать что-нибудь, чтобы мы остались на одной волне. А твое растущее пузо явно этому мешает.

– У него просто было недостаточно мотивации, – Маркус улыбался. – Если бы кто-нибудь наверху ждал его с холодным пивом и мясными закусками. Думаю, скорость подъема увеличилась бы в разы.

– Ну хватит, – Филип психанул. – Просто для совместного отдыха нужно выбирать что-нибудь посильное нам всем, а не только вам.

– Что к примеру? Настольный теннис? Или шахматы? – Марк не сдержался. – Прости, приятель, но для этого я еще недостаточно стар.

– Ну и засранец же ты, Марк, – прошипел Филип, снимая скальники.

 Они сдали альпинистское снаряжение, которое брали в аренду и отправились обратно в кемпинг. Дни были уже достаточно теплыми, поэтому летнюю кухню уже открыли. Приятный аромат мясных блюд, приготовленных на огне, распространялся по всему лагерю, заставляя туристов вылезать из снятых домиков или собственных палаток, чтобы полакомиться мясом на любой вкус. На выбор предлагались купаты из свинины, крылышки гриль, стейки из мраморной говядины, приготовленные на открытом огне. К мясу можно было заказать свежие овощи или овощи гриль, запеченные в хлебной печи пшеничные и ржаные лепешки.

Друзья заняли одну из трех пустующих беседок со всеми удобствами. Жена хозяина кэмпинга и по совместительству шеф-повара, который одновременно принимал заказы и руководил процессом готовки и раздачи, принесла всем по пинте темного пива, которое по цвету напоминало виски. Стакан покрылся холодной испариной так сильно, что мог выскользнуть из рук. Филип первым сделал глоток, почувствовав терпкий вкус смеси хмеля и меда.

– Может, стоило заказать чего-нибудь покрепче, – у Маркуса пересохло во рту, поэтому он сразу вылакал глотков десять, чтобы утолить жажду. Но распробовать вкус после такого броска ему не удалось.

– Нет, – протянул Марк. – Ничто не сочетается с блюдами гриль лучше, чем пиво.

Он неторопливо распробовал напиток, смакуя каждый глоток, и оказался единственным, кто уловил в его вкусе цитрусовые ноты. Целый день, проведенный на природе, обострял восприимчивость рецепторов.

– Ну и как тебе Никольский? – поинтересовался Маркус, продолжая разговор, который начался еще в машине по дороге к скальному району.

– Мы с ним чем-то похожи, – ответил Марк. – Думаю, он со мной бы согласился. Вероятно, наш разговор был максимально непринужденным.

– Держи с ним ухо востро, – предостерегал его Маркус. – Он легко может ввести тебя в заблуждение.

– Относительно чего?

– Относительно ваших партнерских отношений. Просто будь осторожней и дальновидней. Он всех опережает на несколько шагов. Если ты будешь впереди на три шага, он будет впереди на четыре. Если ты будешь впереди на девять шагов, он – на десять. В этом ему сложно составить конкуренцию. Но так можно обезопасить себя от многих неприятностей.

Марк был уверен, что ему нечего опасаться, но отмахиваться от предостережений вовсе не собирался.

– И что теперь? – поинтересовался Маркус.

– Мы уже обговорили с ним все детали, –  объяснил Марк. – Через две недели я поеду в Москву. Мы подобрали несколько помещений. Сначала нужно будет определиться, где разместить офис. Потом проведу очные собеседования. Ну и когда сформируем штат сотрудников, начнем отлаживать все остальное.

– Придется много работать, – заключил Маркус. – Очень много.

– Много, но не мне, – ответил Марк. – Я не сторонник того, чтобы вести все дела самостоятельно. Я заберу моего топ-менеджера Алисию и HR-менеджера Густава. Всю рутинную работу я планирую делегировать на них, а за собой оставить только функцию координирования и контроля. Не хочу становиться рабом собственного бизнеса. Я для этого слишком молод.

– Вполне зрелый поход к делу, – Филип поддержал.

– А где ты планируешь остановиться? – поинтересовался Маркус.

– Ну поскольку, чтобы поставить и наладить бизнес в Москве потребуется полгода, смысла останавливаться в гостинице нет, – ответил Марк. – Мне подобрали симпатичную квартиру в центре.

– Как же ты будешь без Лизы, – неожиданно о домоправительнице вспомнил Филип.

– Подобрать экономку, которая будет готовить и убирать, не столь сложное дело, как найти хорошего менеджера, – беспристрастно ответил Марк. – В конце концов, без трех моих ассистентов мне будет куда сложнее, чем без уборщицы и поварихи.

– Учитывая, что ты забираешь у меня топ-менеджера, справедливо будет оставить всех трех ассистентов в Стокгольме.

– Я об этом же подумал, – ответил Марк.

Они еще долго не могли переключиться с темы работы и бизнеса. Обсуждали последние новости и перетирали слухи о партнерах и конкурентах. Маркус рассказывал о том, что попробовал вложиться в ценные бумаги и пытался склонить к тому же Филипа и Марка, но те решительно отказывались. Наконец тема сама себя исчерпала, когда принесли мясо. Некоторое время они молча поглощали пищу, наслаждаясь тающими во рту кусками говядины и свинины, пока Филип неожиданно не вспомнил о Николь.

– Вы больше не созванивались с ней? – спросил он.

– С чего бы? – ответил удивленно Марк. – Она же переехала в Амстердам.

– Вы могли бы быть шикарной парой, – констатировал друг.

– С кем? – поинтересовался Маркус.

– С Николь. Помнишь ту красотку, за которой ты ухлестывал пару лет назад? – ответил Филип. – Но ей оказался куда интересней холодный и неприступный Марк.

На самом деле Маркус с первого раза понял, о ком идет речь. Николь была одна из немногих девушек, которые его цепляли, но многочисленные попытки хоть как-то сблизиться с ней тогда не увенчались успехом. Именно с тех пор и началось его негласное соревнование с Марком, которое не заканчивалось и по сей день. Он во всем пытался его обойти, но стать фаворитом в главном для него самого так и не смог.

– А, кажется, припоминаю, – индифферентно ответил он. –  Переехала, говоришь?

– Да, в Амстердам. Кажется, ей поступило выгодное предложение по работе, – ответил Филип. – Упустить такую женщину… Непростительная ошибка, Марк.

– Для того, кто хочет ее заполучить, – ответил он. – Мне не составило это труда.

Маркус истерично жевал, пока волокна говядины не превращались во рту безвкусную сухую массу, которую оставалось только выплюнуть. Но он глотал ее и тут же смачивал горло.

– Просто я не могу дать того, что ей нужно, – продолжил Марк.

– По-моему, все женщины хотят одного, – ответил Филип, – и ты можешь дать им все это. Разве не так?

– В том-то и дело, – ответил Марк. – У нас были нормальные отношения. И мы ничем не отличались от нормальных пар. Только она испытывала потребность во мне, а я в ней не всегда.

– Потому что ты избалован женским вниманием, – ответил Филип. – Сложно испытывать потребность в том, чего и так в избытке.

– Она особенная, – в разговор вмешался Маркус. – Ты просто этого не разглядел.

– Она и вправду особенная. Но мне почти все равно. Этот факт не заставляет меня привязываться к женщине так, как хотелось бы ей.

– Женщинам мало привязанности. Они стремятся стать частью жизни, а некоторым и части мало. Они готовы занять все пространство в твоей голове и душе.

– Возможно, у меня просто нет этого свободного пространства, – ответил Марк.

– Ты поверхностный. Признайся в этом, – Филип усмехнулся. – Я давно стал замечать за тобой эмоциональную импотенцию.

Марк не ожидал услышать подобное от самого близкого друга, который всегда весьма осторожно выражал свои мысли. И хотя в некотором роде товарищ был прав, это словосочетание ему явно не понравилось, ведь оно означало некоторую неполноценность, а ущербным Марк себя никак не считал. Отсутствие эмоций доставляло неудобство только тогда, когда это противоречило навязанным родителями и друзьями принципам жизни. Ему приходилось поступать так, как было правильно. И это вошло в привычку, стало некоторой потребностью, но не было собственным желанием. Марк был социопатом и изо всех сил старался соответствовать одновременно идеальному образу самого себя, жизненным принципам своих родителей и законам морали. Он был чем-то средним, но не был собой в полной мере. Вся его жизнь сводилась к тому, чтобы скрыть от себя и окружающих, кем он являлся на самом деле. Он молчаливо скрывался за маской благодетеля.

– Если бы я тебя не знал, то подумал бы, что у тебя за спиной прячутся детские и юношеские травмы, – продолжал Филип. – И из-за испытанного негативного опыта ты теперь бежишь отовсюду, где могут появиться хоть какие-то привязанности.

– Не знал, что ты заделался в практикующего психотерапевта, – Марк перевел все в шутку, не желая никого ни в чем переубеждать. По крайней мере, так и вправду было легче объяснить деформацию в его сознании. Он чересчур был сосредоточен на собственном успехе, и со временем потребность во всем остальном отпала, словно отвалилась засохшая болячка. Только вот ранок и ссадин не было. Была лишь мода. Мода на успешных людей.

Глава 2

У любого света есть тень.

И любая тень отбрасывает свет.

* * *

Марк бродил по пустому просторному помещению площадью в триста квадратных метров в отреставрированном здании заброшенной фабрики. Это был лофт в чистом виде. Старые окна только заменили, с пластика еще даже не сняли наклейки производителя. Внутри пахло мелом. Вероятно, кирпичную кладку тоже побелили совсем недавно. А вот полами хозяин помещения явно пренебрег. На цементную стяжку не положили никакого напольного покрытия.

– Мы заканчиваем ремонт через неделю, – ответил мужчина. – Строительная бригада, как это обычно и бывает, выбилась из графика.

– Помещение выглядит лучше и светлее, чем на фото, – без акцента произнес Марк.

– Да, мы разместили объявление на промежуточном этапе ремонта, – ответил хозяин.

– Не слишком ли оно большое для нас? – спросила Алисия Марка. – Все-таки триста квадратных метров для штата в десять человек – это немного перебор.

– Это пока, – ответил Марк, который с изумлением рассматривал высокие беленые потолки. – Согласись, напоминает наш офис в Стокгольме.

– И что с того? – недовольно буркнул топ-менеджер. – Это помещение слишком большое для нас. Зачем переплачивать за аренду?

– Я могу предложить еще пару вариантов, – вмешался в разговор предприниматель. – В соседнем литере есть несколько отремонтированных мастерских. Одна, кажется, на сто двадцать квадратов, а вторая на девяносто.

– Нет-нет, – отрезал Марк. – Это нам вполне подходит.

– Подумай еще раз, – бормотала Алисия. – Ты что же хочешь, чтобы у каждого из десяти сотрудников был личный кабинет?