Македонцы

– Спасибо! Неудобно было просить, но черный чай я не пью, – бабушка улыбалась, и на ее щеках проявлялись две мелкие ямочки.

– Да бросьте вы! Мне совсем не сложно, – наконец, и мама села за стол.

Первые глотки чая были горячи, оттого в ожидании, пока он немного остынет, все снова заговорили.

Мама обратилась к Саше: – Сынок, а в тот день, когда ты пришел в грязной форме и с порванным рюкзаком, это все дело рук этого Паши?

– Ну, – он поочередно посмотрел на каждого, кто сидел за столом. О том случае он не говорил никому, потому так сложно было сказать правду. Он вдохнул и опустил плечи, стараясь выиграть еще пару секунд, перед тем как все рассказать: – Пашка…ну, они со Стасом игрались с моим рюкзаком, а потом закинули за колючие кусты и Пашка меня подтолкнул, а я упал.

Даже Тимур этого не знал, оттого-то он удивленно посмотрел на Сашу, вспоминая, как весной тот пришел со свежей ссадиной на щеке и пакетом вместо рюкзака, сказав, что сам случайно споткнулся.

– Но почему же ты молчал? Разве не мог сказать нам? Мы с папой за тебя бы заступились.

– Не мог, – Саша опустил взгляд вниз, – Вот если бы вы заступились, я бы навек лузером оказался.

Тимур добавил: – Вы поймите, пожалуйста, мы должны сами. Мы сами должны за себя постоять. Иначе не будет нам в школе уважения.

Мама была обеспокоена: – Как вы за себя постоите? Они же старше вас.

Папа, как и прежде, был невозмутим и вступился за ребят: – Они правы. Насмешек потом не оберутся. Нам лучше не лезть. Ребята должны дать отпор самостоятельно.

– Егор, что ты такое говоришь! Мало ли он еще с кулаками на ребят полезет.

– Не страшно если ударит, главное – ответить и не сдаваться, – он подмигнул ребятам, отчего те улыбнулись.

– Какой у тебя классный папа, – тихо шепнул Тимур.

Саша кивнул и загордился отцом еще больше.

Громкий звук заставил всех обернуться в сторону бабушки. Она приподняла плечи и покрылась легким румянцем, словно ребенок, совершивший шалость: – Ой! Это я так чай громко отхлебнула?

Вновь раздался звонкий заливистый смех. Улыбчивая и непринужденная, бабушка, незаметно для самой себя, стала приятным гостем.

За общим столом было тепло, и причина тому не только чай, а все, кто собрались на кухне, потому они долго не расходились и говорили обо всем на свете. Родители пообещали, что не влезут в ситуацию с Пашкой, но по первому зову помогут ребятам, а Саша с Тимуром договорились встретиться завтра и продумать, что они будут делать. Но это завтра, а остаток вечера следовало провести легко и беззаботно. Именно так он и прошел.

7

На следующий день Саша проснулся легко и даже в приподнятом настроении. Утреннее солнце уже не насмехалось над ним, как это было весной, когда оно оповещало мальчика о том, что настал новый учебный день и новая встреча с хулиганом. В летние каникулы утро было куда приветливей. Саша удивился, как преобразовалось его состояние за последний день. И хотя проблема с Пашкой все еще нависала над ним темной грозовой тучей, было уже не так больно, как прежде. А все потому, что теперь-то он не один, а они с Тимуром обязательно, ну просто непременно что-нибудь придумают.

Услышав, как звонят в дверь, Саша побежал открывать сам. Не сумев дотянуться до глазка, он все равно был уверен, что за дверью его ждет Тимур, и, к счастью, он не ошибся. Мальчик улыбался, а в его руке, отсвечивая от солнца, проникшего в подъезд, красовалась упаковка разноцветных фломастеров.

– Привет! А это нам зачем? – Саша впустил Тимура и указал головой на его руку, сжимавшую разноцветную пачку.

– Как зачем? Сделаем красочный план, возможно даже с зарисовками. Ты что, фильмы не смотрел?

– Смотрел, конечно. Скажешь тоже! Но там вроде не фломастерами план рисовали.

– Ну, а мы будем фломастерами. Их беда, что они до этого не додумались, – мальчик улыбнулся.

Мамин голос донесся с кухни: – Сынок, кто там?

Саша поднял голову вверх, считая, что так ему будет легче перекричать шум кухонного телевизора: – Это Тимур пришел.

Мама вскоре показалась в дверном проеме и улыбнулась: – Ой, Тимур, привет! Что-то ты рано.

– Здравствуйте! Да. Ну,…мы с Сашей решили начать подготовку с самого утра. Вы не против?

– Не против. Только покушайте сначала, ладно?

– Я, если честно, не откажусь. Как проснулся, так сразу побежал сюда. Бабушка теперь, наверное, волнуется, что не покушал, – робко сказал Тимур.

– Вот сейчас вместе и позавтракаем, – мама проследовала на кухню, а ребята юркнули следом за ней, словно дети-утята, – Будете яичницу?

Мальчики сказали в голос: – Да!

Тимур настолько привык помогать по дому, что и в этот раз не мог не задать привычного вопроса: – Может вам помочь?

Мама была удивлена: – Да тут дел на две минуты, – она поставила сковороду на плиту и залила жидкий луч солнца (в простонародье – подсолнечное масло) на гладкую черную поверхность.

– А давайте я яйцо в кружку разобью? – Тимур чувствовал себя неловко, напросившись на завтрак в гостях.

– В кружку?

– Ну, да. Бабушка всегда так делает. Разбивает одно яйцо в кружку, смотрит, нет ли скорлупы, и выливает на сковороду. Потом так же второе и третье. А то потом сложно эту скорлупу со сковороды снимать, особенно если она уже нагрелась.

– Какой молодец! Раз ты хочешь, – мама добродушно расплылась в улыбке, – Держи, только осторожно, ладно?

– Понял.

Тимур так ловко, будто делал это уже сотни раз, разбивал скорлупу и, проверив, нет ли ее остатков в кружке, подбегал к сковороде, чтобы вылить туда яйцо. Это действие он проделал четыре раза. Саша был заворожен. Он молча смотрел на Тимура и на маму поочередно, и до него только сейчас добралась простая, но так долго не поддававшаяся ему мысль: «А почему же я не помогаю маме?». Он стоял в недоумении и все пытался собраться с мыслями. Наконец, медленно повернулся к маме: – Мам, а давай я тоже чем-нибудь помогу.

Удивление мамы, как и уголки губ, вздымалось все выше и выше. Она ответила спустя паузу: – Хорошо. Бери-ка соль и иди ко мне.

Рядом с солью стояла коробка с различными специями, которую Саша внимательно осмотрел от и до, и вынул из нее самую, на его взгляд, ароматную приправу: – Мам, а давай еще вот это добавим? – мальчик прочел по слогам незнакомое название: – Хме-ли Су-не-ли.

Тимур так и засветился: – Хах, ух ты! Звучит как восточное имя.

– Явно какой-то султан! Не меньше, – Саша посмотрел на маму, – Можно добавить?

Она кивнула, а затем, улыбаясь, наблюдала, как Саша сыпал поверх яичницы соль и приправу, выбранную так старательно, словно это было самое ответственное дело на свете. Хотя, признаться, в этот миг для него все ровно так и было.

Когда яичница была готова, и были проглочены первые кусочки, на лице у всех отразилась улыбка.

– А ведь вкусно получилось! Спасибо за помощь, – ей было приятно, что мальчики вызвались помочь. Она совсем не ожидала такого от сына, привыкнув все делать самой. Мама никогда не просила о помощи, а Саша, часто забывшийся в очередной из своих фантазий, не видел, когда она ей требовалась.

Мальчики переглянулись и Саша, воодушевленный и радостный, обратился к маме: – Мам, я тебе теперь всегда помогать буду!

Она провела рукой по его волосам и поцеловала сына в лоб.

Ребята помыли за собой посуду и направились в комнату Саши. Упаковка с фломастерами преданно лежала на столе, там, где была забыта, пока Тимур не забрал ее, спохватившись на полпути в коридоре.

Мама улыбнулась им вслед. Она всячески убеждала себя в мыслях в том, что лезть в планы ребят не надо, пусть даже ей очень хотелось разобраться с этим Пашкой. И хотя это давалось ей с большим трудом, она старалась изо всех сил сдержать данное ей обещание – позволить мальчикам дать отпор хулигану самостоятельно. Облегчало сердце еще и то, что ребята были настроены решительно. А недавно появившаяся решительность в совокупности с добротой, присущей им двоим, называется благородством.

8

В попытке найти ватман, мальчишки перебрали все содержимое большого шкафа, стоящего в коридоре. На вешалках, плотно прижавшись друг к другу, висели громоздкие вещи – пальто, дубленки, пуховые куртки. В широких выдвижных ящиках собралась всякая мелочь – перчатки, подарочные коробки, очки, зонты, блокноты и даже насос для накачивания мячей. Все это планомерно выгребалось из ящика и кое-как сваливалось обратно. Ребята и не подумали о том, что большой лист ватмана не сможет в него поместиться. Они увлеченно, но безрезультатно, просмотрели каждый уголок, словно надеясь, что он прячется за какой-нибудь маленькой вещицей. Оказалось, что целых два ватмана лежали, свернувшись в рулон, на плоской макушке шкафа, прямо под потолком. Нашлись они, когда на помощь пришла мама. Довольные и воодушевленные, ребята, наконец, поспешили в комнату.

– Это те самые фигурки, о которых ты рассказывал? Круто! – Тимур уже стоял напротив полки с пластмассовыми героями. Он прикоснулся к фигурке космонавта, и на его палец легким серым слоем легла пыль: – А чего такие пыльные?

– Я их больше оттуда не достаю, вот и запылились, – сказал Саша с досадой.

Тимур не услышал ответа: – Ого, какая красивая на коне, – мальчик принялся читать угловатые, словно копья, буквы, – Александр Македонский. Вот так класс!

Он восторгался увиденной коллекцией, а Саша хотел поскорее приступить к делу: – Давай начнем? Времени у нас мало.

Двое мальчишек расположились на полу по-турецки, склонились над ватманами и нахмурили брови, пытаясь придумать «тот самый план». Прежняя пылкость улетучилась. Казалось, она осталась где-то в коридоре за попытками найти ватман, ведь тогда мальчишки трепетно ждали, когда, наконец, смогут сесть и придумать кучу идей, и прямо-таки горели изнутри. А теперь сидели, уткнувшись скучающим взглядом в белое полотно, и едва сводили одну мысль с другой.

Молчаливые думы прервались Сашей спустя десять минут: – Наверно, сначала надо придумать название нашего плана. Тогда и дело пойдет быстрее.

– Верно. Как на счет «План ответа хулигану»?

– Хм…, а может «Мы не сдаемся» или «Получай, Пашка»?

– «Получай, Пашка» – супер! Так и назовем, – Тимур вывел название на плакате фиолетовым фломастером, – Что дальше?

Ребята вновь задумались. Оба были уверены, что сядь они вместе и начни думать о Пашке, так идеи сразу польются в их головы непрерывным потоком, но оказалось, что это куда сложнее, чем представлялось. Пустота ватмана бросалась в глаза и так и просилась заполниться разноцветным скопом надписей и рисунков.

– Может, напишем у его подъезда «Пашка – дурак»? – Тимур говорил нерешительно, на ходу сомневаясь в своей идее. Как только она облачилась в слова, она потеряла всю свою былую оригинальность.

– Да ну. Как-то глупо. И вообще, ты знаешь, где он живет?

– Нет. Ты прав – плохая идея. Надо действовать более решительно.

– А что если мы выставим его на посмешище при всех? – Саше очень хотелось, чтобы Пашка почувствовал какого это – быть обсмеянным целой толпой. Уж он-то теперь это знает.

– Хорошо бы. А как именно?

– Не знаю, не придумал.

Мальчишки по очереди предлагали еще несколько идей, но все они были не продуманы и тут же оборачивались блеклым пятном, так и не найдя своего продолжения.

– Я не думал, что это так сложно, – Саша отполз чуть влево, прислонившись спиной к нижней части кровати, – Тимур, ну вот как мы будем тягаться с Пашкой? Мы и пикнуть не успеем, как он затрясет нас своими ручищами и завалит своими глупыми шутками. А того гляди, еще и кулаком заедет.

Тимуру показалось, что рана на его губе кольнула в ту самую секунду, когда он о ней вспомнил, отчего он непроизвольно потянулся к губе рукой: – Бьет он не слабо. У меня в голове чуть птички не залетали, когда я упал.

– Нам надо отомстить за тебя и все его издевательства. Только вот…

– Что?

Только, – Саша замялся, – я боюсь. Ты же меня знаешь, Тим. Вдруг я опять зависну, когда Пашка будет передо мной. Я это не контролирую. Вроде там стою, а вроде уже в совсем другом месте, а потом как очухаюсь – посмотрю вокруг, а все тычут пальцами и смеются, – Саша пришлось сделать усилие, что прогнать из глаз подступившие слезы.

– Да уж, бывает у тебя такое, – в голове у Тимура сосчиталось с десяток таким моментов, когда Саша внезапно куда-то «пропадал», – Расскажи, как это происходит. Что ты видишь, когда заглючишь?

– Обещаешь, что не засмеешься?

– Обещаю. – Тимур подвинулся ближе.

– Как-то раз я видел, что Пашка пират, а я капитан корабля. Другой раз он был жутким громилой на боксерском ринге, а я новичком и его соперником. А в последний раз мы были сами собой. И место действия было такое же, что и в реальности. Только вот в своих фантазиях я уже дал ему в живот, он повалился на скамейку и вокруг все кричали мне «Молодец!», а в реальности я встал как вкопанный и дико опозорился. А ведь все так правдиво было, что я не сразу понял, что случилось. Я даже поверил, что и правда ударил Пашку, а на деле…На деле сам знаешь что.

– Ну, ты даешь…

– Вот я и боюсь, что опять такое случится. В мыслях буду колотить Пашку со всей силы, а вокруг все подумают: «Какой дурак. Стоит, как статуя, и ни слова».

– Ну, вообще-то это здорово, только вот лучше тебе такие штуки видеть не посреди разговора, а как-нибудь вечером перед сном.

Тимуру было жалко друга. Он крутил в голове один и тот же вопрос «Как же ему помочь?», но ответ долго не приходил на ум.

– Если бы я это контролировал…, – Саша заметно погрустнел и, казалось, был близок к тому, чтобы сдаться.

– Погоди, – Тимур вдумчиво смотрел в сторону и глаза его постепенно наполнялись блеском, – Точно! Как я раньше не додумался?

– Ты это о чем?

Мальчик вскочил и подбежал к полке, схватив одну из фигурок, – Да вот о чем! Нам поможет Александр Македонский!

– Спятил?

– Может и спятил, но ты послушай, – Тимур держал в руке фигурку так гордо, словно это его трофей, – Ты же ведь Саша?

– А кто же еще?

– Только подумай – ты носишь имя великого царя и полководца! Почему бы тебе не занять силы и храбрости у самого Македонского?

– Точно спятил.

– Саш, мы никогда не дадим отпор Пашке, если будем бояться. Может это и сложно, но надо поверить в себя. Надо, – он замолчал в поиске подходящей фразы, – ни за что не сдаваться. Пусть Пашка больше и сильнее нас, но шутки у него тупые, а значит умом далеко не ушел.

Саша заулыбался: – А вот это точно.

Тимур светился изнутри и не думал останавливаться. В нем проснулось красноречие, упорство и новые идеи: – А у тебя в доме есть зеркало?

Вскоре мальчики стояли плечом к плечу у небольшого зеркала в ванной. Тимур приподнял фигурку Македонского повыше, чтобы его было видно в отражении: – Саша, смотри на себя и повторяй за мной – «Я Александр Македонский».

Саша испытывал смутные чувства. Он слабо верил, что это как-то поможет, но энтузиазм Тимура в этот момент валил наповал и Саша, хоть и робко, повторил: – Я…Александр Македонский.

Тимур выкрикивал «Давай!», «Еще раз!», «И еще один», и с каждым новым разом голос Саши становился уверенней.

На десятом разе Саша крикнул так, что не услышал бы только глухой: – Я Александр Македонский!

– Здорово, сынок. А зачем кричать? – мама замерла в дверях.

Мальчики покраснели и обернулись к ней. Тимур принялся извиняться: – Ой! Простите, пожалуйста. Мы больше не будем.

Мама улыбнулась: – Хорошо. Может вы проголодались? Хотите кушать?

– Придем через минутку.

– Жду вас на кухне, – дверь за мамой с легким скрипом закрылась.

– Тимур, не знаю как, но я поверил, что мы справимся. Не будем строить корыстных планов и мстить. Просто пойдем завтра на футбол и скажем Пашке все, что давно хотели.

– Именно так и сделаем. А если вдруг надумаешь улетать в фантазии, то тогда становись Македонским, понял? Тогда точно всех победишь.

Саша кивнул, всмотрелся в свое отражение и повторил, только уже тихо: – Я Александр Македонский, – он повернулся к Тимуру, – А ты тогда кто?

– А я его друг.

Четыре улыбки засияли в крохотной ванной.

9

День «икс» настал. Все мысли у мальчишек были только о предстоящей встрече с Пашкой. Они договорились встретиться на улице после обеда, а затем вместе пойти на футбольную площадку.

В выходной день за общим столом собрались Саша и его родители. Папа заедал макароны по-флотски огромным ломтём хлеба. Мама, как всегда, долго суетилась у плиты, прежде чем сесть за стол. Саша был задумчив и подолгу держал взгляд на одной точке. Пережевывал еду он так медленно, что, казалось, не доест содержимое крохотной тарелки и за целый час.

Папа управился с едой и откинулся назад на спинку стула: – Ну, что, сын, ты готов?

Мальчик прервал думы, услышав обращение отца, но не разобрал его слов: – Что?

– Я говорю, ты как? Готов к встрече с хулиганом?

Саша опустил взгляд вниз: – Ну, вроде.

– А чего так неуверенно? Вы с Тимуром придумали, что будете делать?

– Мы не стали ничего придумывать. Просто пойдем и скажем Пашке все, что давно хотели.

– Вот и правильно! Молодцы. Полезет в драку – не трусь и дай отпор. Ты главное помни, что мы в тебя верим.

Слова отца немного приободрили Сашу: – Спасибо!

Чуть позже, стоя на пороге, мальчик обратился к родителям: – Я пошел. Вы только не переживайте, ладно? Особенно ты, мам.

Мама кивнула, сжав губы в тонкую полоску. Спустя паузу, она сказала: – Сынок, прошу, будь осторожнее. Чуть что – сразу звони нам, и мы приедем.

– Так, давайте-ка без долгих проводов, – папина рука опустилась Саше на плечо и подбадривающе его похлопала, – Пойди и покажи этому Пашке, что не сдашься.

Сдерживать себя было очень сложно, но мама дала обещание, и его надо было исполнить. Ей хотелось кинуться к сыну и никуда не отпускать, но вместо этого она тихо произнесла: – Удачи!

Когда Саша заходил в лифт, папа добавил в след: – И все же, сын…

– Да, пап?

– Будь осторожен.

Двери лифта захлопнулись, и он с характерным шумом увез Сашу вниз.

Тимур в это время тоже слушал напутственные слова от бабушки Лиды, когда они вместе выходили из подъезда.

– Бабушка, а ты куда?

– Да я в магазин схожу. Там сегодня акция на сыр. Надо бы купить, – в знак того, что она говорит правду, бабушка подняла повыше руку с пакетом.

– А…ну, ладно. Давай, бабуль, я побежал, – Тимур унесся прочь, услышав в след «Только не давай себя в обиду!»

***

В дверь позвонили. Мама и папа переглянулись с одной и той же мыслью – может, это Саша вернулся? Нет. На пороге с пакетом в руках и доброй улыбкой на лице стояла бабушка Лида.

– Добрый день! Так неожиданно. Заходите, – мама впустила ее внутрь.

– Здравствуйте и вам! А чему вы удивлены? – бабушка говорила так, словно стыдно было не знать цели ее визита, – Сашенька уже ушел?

– Да, вот совсем недавно, – мама скрестила руки на груди.

– Так чего же вы тогда стоите? Пойдемте скорее за ними!

– То есть как? Мы же обещали…

– Такие наивные, ей Богу…Мы лезть не будем. Постоим в сторонке незаметно. Если ребят обидят, то вступимся. А если нет – пойдем домой. Ясно?

Мама умоляюще посмотрела на мужа: – Егор, прошу, давай так и поступим?

Папа улыбнулся: – Вот, вы знаете, а я ведь как чувствовал, что вы что-нибудь придумаете. Что ж с вами делать, поедемте. Посмотрим со стороны и не больше. Сейчас только возьму ключи от машины.

***

Время близилось к вечеру. Саша с Тимуром сели на те же места, что и на прошлом матче. Игра началась, но мальчикам было вовсе не до нее.

– Смотри, вот и Пашка подошел, – Тимур указал пальцем на три ряда ниже.

– Ага, вижу. Его майку за километр видно.

Пашка был одет в футболку кислотно желтого цвета, на которой изображался смайлик с высунутым языком. Такое пестрое пятно не смогло бы затеряться среди трибун.

– Подождем, пока закончится игра, и подойдем к Пашке сами, – Саша нервно перебирал пальцами на коленях и напряг скулы.

Матч шел мучительно долго. Мальчики не обращали внимания на громкий гул, свист и футбольные кричалки. Все это проносилось мимо их ушей. Они и игру-то толком не видели: когда на передних рядах болельщики в радостном порыве вскакивали со своих мест, ни Саша, ни Тимур не поднимались, чтобы посмотреть, что творится на поле.

Когда игра, наконец, завершилась победой «зеленых» (видно, и правда, им помогало лето), ребята заволновались еще больше. Громкоголосые болельщики растеклись меж рядов плотным потоком, говорили, смеялись, медленно спускались вдоль трибун прямо к полю. Пашка скалил зубы от какой-то шутки, должно быть своей. Стас закидывал голову назад, заливаясь гусиным смехом: – Га-га-га! – по крайней мере, именно в таком виде этот звук доносился до мальчишек.

– Как назло! – Тимур смотрел на компанию рядом с Пашкой, состоящую из детей самых разных возрастов, которые все никак не расходились.

Саша громко вздохнул: – Все равно надо идти. Сейчас или никогда. Тимур, знаешь что? – мальчик сделал паузу, – Не вступайся за меня. Я должен сам поговорить с Пашкой. Это же из-за меня все получилось.

– Но…

– Пожалуйста!

Тимур неохотно кивнул.

Три ряда отделяли мальчиков от Пашки. Тимуру ступени казались бесконечно долгими, Саше – очень короткими, такими, что едва удавалось собраться с мыслями по пути: «Ну, вот и все. Сейчас подойду и скажу ему все прямо в глаза. А там…будь что будет».

Уже подходя, Тимур шепнул: – Тебе ничего не страшно, помнишь? Ты – Александр Македонский.

Саша едва заметно подошел сзади и сказал Пашкиному затылку: – Паша, нам надо поговорить.

Пашка повернулся, узкие щелочки-глаза распахнулись до формы круга: – О, какие люди! Уже проплакался?

Сашу это задело. Он чувствовал, как сбивается дыхание, и сердце будто отплясывает чечетку в его груди: – Паша, нам надо с тобой поговорить, – повторил мальчик.

– Ух ты! Серьезный разговор? Ха-ха-ха! Нет, вы слышали? – он, все еще сидя на скамейке, посмотрел вокруг, пытаясь собрать как можно больше насмешливых взглядов, подтверждающих, что все вокруг за него, – Ну и что же ты хочешь мне поведать? Как распустил нюни и побежал жаловаться маме? Или как проплакал всю ночь в обнимку с игрушкой?

Тимур не сдержался: – Паша, послушай его. Хватит гримасничать.

– Тебя не спрашивали, мелюзга! – съязвил Пашка.

Как и в прошлый раз, мимо собравшихся не прошла стайка зевак – Сашиных ровесников и тех, кто постарше. Отступать уже было некуда.

В толпе кто-то шепнул: – Это же мальчишка, который убежал в слезах на той игре.

Еще один голос ответил: – Да-да! Точно он.

Говорить Саше было трудно. Каждое слово, как маленький подвиг, давались путем преодоления самого себя: – Паша, послушай, пожалуйста, и не перебивай, – Пашкин насмешливый взгляд в этот миг встретил каждое Сашино слово, – Ты…ты стал приставать ко мне еще в школе. Кидал мой рюкзак вместе со Стасом, – мальчик сглотнул, чувствуя, как сухо стало в его горле, – а еще ты говорил много обидных слов и зло шутил. Я тебе ничего не отвечал и плохого ничего не делал. Я…не заслужил такого отношения. И…

Тимур смотрел на Сашу и думал: «Давай! Ты сможешь. Говори дальше!», но Саша замолчал.

– Ну, ты даешь! Пришел мне поныть? Я это слушать не собираюсь. Я сейчас щелкну пальцами, а ты уже должен бежать, сверкая пятками. Понял? Если нет, пеняй на себя!

– Мы никуда не уйдем, – сказал Тимур.

– Тебе прошлого раза мало? – Пашка поднялся со скамейки и посмотрел ни них уже сверху вниз, горделиво расправив плечи, – Малышня, вы что, бессмертные?

Саша застыл под Пашкиным взглядом. В голове его проносилась одна и та же мысль: «Пора дать конец всем унижениям, всем насмешкам и косым взглядам. Сейчас или никогда».

– Или этот тормоз, когда заглючит, и боли не чувствует? – когда рядом столько народу, Пашка задирался еще больше, готовый напоказ унизить любого, кто попадется на глаза. А тут такая возможность – жертва насмешек пришла к нему сама.

– Саша, давай, скажи ему, – Тимур был взволнован. Их план дал трещину, ведь Саша замер на месте и непрерывно смотрел на Пашку отсутствующим взглядом. Кажется, это конец.

Тимур постарался взять все в свои руки: – Хватит нас доставать. Мы этого больше не потерпим. Издевайся над кем-нибудь другим. Мы тебя не боимся!

Решительность Тимура злила Пашку и разжигала его на драку: – Повторяю в последний раз. Либо вы бежите отсюда прямо сейчас, либо получаете каждый по огромному фингалу.

Толпа, как единый живой организм, зашелестела словами и десятками пар глаз наблюдала, что будет дальше.

Саша не двигался и не сказал ни слова. Он смотрел на Пашку, лишь изредка моргая, что, казалось, и правда, в эту минуту превратился в настоящую статую. Но это только внешне. В груди у него все раздиралось от несправедливости, от обиды, о горечи и насмешливых взглядов.