Однажды в Птопае. Книга 2

* * *

-– Всё по порядку! – приказала Элишия.

–– Пришёл во дворец в середине часа змеи, – начал доклад Дзиро Каценаги. Сегодня у него выходной после недели дневных дежурств.

–– Дальше!

–– Встретился с Артуром Кэрроу… так, это было в коридоре на втором этаже в корпусе над библиотекой. Вдвоём они спустились в библиотеку, где беседовали около двадцати минут.

–– О чём? – вкрадчиво спросила Элишия.

–– Тему беседы выяснить не удалось, – Каценаги заранее приготовил плаксивое выражение лица. – Они предусмотрительно сели так, что невозможно было подслушать.

Элишия одарила секретаря гневным взором. Тот уничижительно заморгал. И даже чуть согнул колени, демонстрирую, что готов рухнуть на оные.

–– Дальше!

–– Затем он направился в канцелярию архива, где пробыл чуть больше часа.

–– Что искал?

–– По словам архивариуса ему были нужны дворцовые девушки сироты.

–– Девушки сироты?!!

–– Да.

–– О, Мирозданье, зачем?!

–– Он составил короткий список – всего несколько имён. Служащий не смог их прочитать и он не присутствовал при поиске, поэтому я могу назвать вам только одно.

–– Я вся горю от любопытства, – пробормотала Элишия.

–– Некая Таруса Шиле… Служит в дворцовой кухне, семнадцать лет. Лейтенант Хо навестил её сразу после архива. Очень красивая девушка.

–– Гнать её поганой метлой!! – взвизгнула Элишия.

–– Мы не можем…, – остудил Каценаги королевский пыл.– Она несовершеннолетняя, находится здесь по программе обеспечения сирот работой. Её положение всё ещё контролируется попечителями. Увольнение Шиле только потому, что она хороша собой, может вызвать волнение среди простонародья. Пойдут разговоры, а вы и так являетесь объектом насмешек уличных комедиантов, – осторожно намекнул Дзиро.

Элишия начала наливаться краснотой.

Секретарь торопливо продолжил. – Разговор с девушкой был очень короткий и незначительный. Таруса Шиле не заинтересовала нашего лейтенанта.

–– О чём они говорили?

–– О чём-то вроде спора о красоте. Спор якобы имел место между Хо Шитао и его другом. По словам Шитао его друг проиграл… Вот.

–– Угу… Ладно… Что потом?

–– Потом лейтенант Хо отправился к отцу в дворцовую комендатуру и на данный момент находится там. А через час у него тренировка с вашим эскортом.

–– Хорошо. – Элишия стиснула пальцы своих рук в замок. «Значит, Шитао интересуется девушками!» – думала она.

«Королева отдаётся ему на ложе любви, а он по девкам ходит – мерзавец!! Таруса Шиле, Таруса Шиле, Таруса Шиле… Я тебя запомню, Таруса!»

–– Достаньте мне этот чёртов список! – приказала она. – Неважно как! Кровь из носа, а имена этих шлюх должны быть у меня на столе!

–– Да, моя королева, – Каценаги склонился в глубоком поклоне.

–– Установите за ним слежку вне дворца… нет не так. Присмотрите за ним! И в казарме тоже. Я покажу ему, как на девок заглядываться!

–– Это будет затруднительно – уговорить кого-нибудь следить за Хо Шитао в казарме.

–– Мой, милый, драгоценный Дзиро! Охотники тоже люди! Неужели среди них не найдётся хотя бы один преданный мне молодой человек, которому срочно нужны деньги, или внеочередное звание?

–– Думаю, что найдётся, – проницательно кивнул секретарь.

Не зная о том, что находится под пристальным вниманием дворцовых шпионов, Хо Шитао разговаривал с отцом. Пришёл он, вспомнив просьбу Дзюна, узнать способ, которым папаша Тайбай отрубил голову папаше Закарии.

–– Ничего не хочешь мне рассказать? – спросил Тайбай сына, едва тот переступил порог кабинета.

–– Что именно?

–– За последнюю неделю я получил двенадцать льстивых писем с невнятными поздравлениями и просьбами покровительства… с какого будуна неизвестно! Ещё мне прислали подарки от высокопоставленных чиновников и опять же просьбы покровительства… Что ещё… так… Совсем неожиданно из фонда ремонтных работ нам выделили а-аху…ую кучу денег! Неизвестно за какие заслуги – на ремонт почти новых офицерских комнат при дворцовой казарме! Что скажешь?

Последний вопрос прозвучал зловеще.

–– А-а-а… не знаю…

Тайбай подошёл к сыну и свирепо уставился на него чёрными глазами. Шитао мысленно отложил разговор о способе убийства Закарии на неопределённый срок.

–– Я тебе что говорил?! – просипел полковник.

–– Что вы мне говорили?

–– Я тебе говорил… Не становись фаворитом!!

–– Э-э-э… я не фаворит…, – как можно мягче уточнил Шитао.

–– У меня другие сведения! Ты спишь с Элишией!!

–– Только сплю… и всё…, – быстро и очень тихо, и очень непонятно пробормотал младший Хо.

–– Что?!!!

–– Отец…

–– Молчать!!! То-то ты легко согласился на тренировки! Тебе свобода в голову ударила?!

–– Просто послушай… я продолжаю патрулировать город… Я независим от неё… я не нахожусь при ней постоянно! Я не связан обязательством! Я прихожу, когда захочу! Я волен уйти в любой момент!

–– Зачем?!!

–– Набор опыта, – брякнул Шитао. – Деньги, слава…

–– …Что…?! – полковник рухнул на стул. –… Боже! Тебе денег не хватает?! Убью-у-у!!!

Шитао поменялся в лице, шагнул назад и спиной через двери вывалился в приёмную. Вот и поговорили! Трусливо (почти бегом) удаляясь от кабинета отца, одной рукой лейтенант Хо держался за шею, другой вытирал пот со лба. Чуть ли не впервые в жизни он видел папашу в таком гневе!

* * *

Пятью часами позже, после тренировки с эскортом и … собственной «тренировки» с Элишией, грустный Шитао сидел с её Величеством за столом. На столе находились лучшие блюда, приготовленные из лучших продуктов, лучшими поварами. Всё, чтобы порадовать драгоценный организм лейтенанта. Между прочим, на одной из тарелок лежал салат, перемытый заботливой рукой Тарусы.

Элишии уже донесли характер беседы отца и сына (оба орали очень громко) и королева раздумывала над оправданиями Шитао перед лицом разгневанного отче (деньги, слава, набор опыта) и прикидывала, что из этих трёх может быть правдой. И так и эдак выходило, что «набор опыта». То есть она – КОРОЛЕВА, служит для мальчишки способом набраться опыта! Не более! Мерзавец! Негодяй!

В противовес внутреннему гневному состоянию, её Величество поддерживала беседу очень мягким и вкрадчивым голосом.

–– Что за браслеты у тебя на руках и ногах? Я давно хотела спросить,

–– Что-то вроде магического талисмана…

–– Как долго их носишь?

–– Недавно.

–– Почему?

–– Они сдерживают мои способности мага.

–– Значит ты маг?!

–– Да… только отцу не говорите, он считает, что быть воином лучше.

–– Мой бедный мальчик! – Элишия сделала грустное лицо. – У тебя очень авторитарный отец.

–– Нет, он не такой. Он строг, но не безмерно. И строгость его от большой отцовской любви.

При слове «любовь», королева невольно переменилась в лице. Было бы неплохо услышать «любовь» причиной их встреч в этой комнате. «В следующий раз так и будет!» – мысленно поклялась Элишия самой себе.

Шитао с непроницаемой мордой засунул себе в рот прекрасно замаринованный и пожаренный на углях кусок телятины.

–– Как ты узнал о своих способностях?

–– Я почувствовал магические токи от вашего кольца, – прочавкал лейтенант Хо, которому Дзюн уже открыл секрет королевского подарка.

Тут королева немного смутилась. Оставалось надеяться, что ощутив токи, Хо не ощутил направленность и значение заклинания.

–– Ты перестал его носить…, – промямлила её Величество.

–– Я потерял его… простите. Только-только я попытался определить магическое значение вашего подарка и тут-же потерял его.

Элишия тихонько перевела дух.

–– Это ничего, – закивала она головой с облегчением. – Я подарю тебе что-нибудь другое!

Шитао сунул в рот следующий кусок и замотал головой, мол, нет – не надо. Усиленно прожевал, проглотил, вытер губы салфеткой.

–– Может, останешься во дворце в более комфортных условиях? – свернула королева на злободневную тему, при том заранее зная, что мерзавец откажется.

–– Отпадает. – покрутил головой лейтенант Хо. – Считаю должным сообщить вам, что не буду вашим официальным фаворитом! И в следующий мой приезд во дворец, я буду только тренировать эскорт…

–– То есть ты хочешь сказать, что в следующий твой приезд во дворец, я тебя не увижу?

–– Да, так.

–– Почему?!

–– У меня другие планы, – Хо встал. – На этом вынужден покинуть вас,– Шитао едва удержался от улыбки. Он поклонился, и твёрдо шагая, направился к дверям.

Элишия осталась сидеть, наполненная гневом на метр выше макушки. Через минуту злобного внутреннего бульканья, она пришла к выводу, что во всё виноват… Хо Тайбай! Проклятый полковник порицает отношения сына и королевы. Да как он смеет!

Ещё через секунду влюблённая королева залилась слезами. Она думала. «Я недостаточно красива для него… я старуха… моё тело не удовлетворяет его…»

Когда после ухода Шитао в комнату вошёл королевский секретарь, он с испугом застал Элишию бурно рыдающей на столе между тарелок с едой.

глава 21

Крысиная охота.

Рабочий день в центральном архиве попечения за сиротами заканчивался в пять часов. В тот момент, когда стрелка часов переползала на первую минуту шестого, двери архива закрывались изнутри и архивариусы дружной толпой покидали здание через чёрный ход. В архиве оставались сторож и его кот. Включалась внешняя сигнализация.

Сегодня ровно за пятнадцать минут до окончания рабочего дня, в архив бочком, стараясь не задеть одеждами дверной проём, вошёл невысокий худой человек со сложно определяемым возрастом. Ему могло быть и тридцать и пятьдесят. Волосы не имели седины, а лицо – морщин. И только мудрый и опытный взгляд выдавал в нём товарища немолодого.

–– Закрываемся через пятнадцать минут! – оповестил позднему клиенту администратор, находящийся за приёмной стойкой.

–– Ох, горе-то, горе! – застенал посетитель. – Опоздал, я опоздал! Ой, что-же

делать-то-о-о!

Администратор, был человек интеллигентный и воспитанный. В отличие от всех этих кошмарных полицаев и прочих вояк, он искренне сопереживал и откликался на чужие страданья – совсем как эльф… за что и был неоднократно наказан!

–– Что… что… не надо плакать…, – завздыхал бедный, добрый администратор, не замечая за слезами посетителя хитрого и острого взгляда.

–– Моё бедное… несчастное дитя.... моя единственная драгоценная дочь… не дождёшься ты, видать, отца…, – рыдал дядька.

–– Ну, не надо так…, – администратор и сам был готов пролить слёзы.

С плеч рыдающего клиента до самого пола ниспадал старый потрёпанный плащ.

Перемежая вопли, проситель объяснял. – И ушёл-то ненадолго: на месяц – не больше! Оставил беременной жене все деньги, всё имущество… всё оставил… всё! О-о-о… А сам ушёл… на заработки! Возвращаюсь – нет жены!

–– И куда же она делась? – совсем без интереса спросил служитель архива. Без интереса, потому что таких историй он выслушивал неисчислимое количество.

–– Умерла моя душечка! Родила и умерла! А ребёнка в приют забрали!

–– Когда же это произошло? В голове у чиновника на фоне досады от задержки, уже мысленно рисовался маршрут к нужному стеллажу.

–– Семнадцать лет назад…

–– Что?! И вы только сейчас обратились!!

–– Дык я это… напился тогда с горя и обеспамятел … По голове меня в пьяном виде стукнули! Я только вчера всё вспомнил!

Архивариус был добрый, но не дурак. (Дураков здесь не держали.) С облегчением от того, что не надо задерживаться на работе и копаться в бумагах, он пренебрежительно пробормотал. – Ничем не могу помочь.

По его мнению этот дядька скорее всего бросил беременную жену, и сам отправился вдыхать ветер свободы, а бедная женщина умерла с голоду. А может руки на себя наложила! И теперь, когда ребёнок уже вырос на деньги государства, папаша изволил вернуться, дабы обеспечить себе покойную старость за счёт взрослого дитятки.

По закону родитель был обязан доказать, что его отстранение от воспитания чада было вынужденно – вследствие несчастного случая, или злой судьбы. А до тех пор архивариус не мог предоставить данные о настоящем местонахождении ребёнка.

–– Если у вас была потеря памяти – предоставьте документальное доказательство! – строгим и сухим голосом сообщил добрый, но умный архивариус. – Также мне нужен ваш брачный документ, медицинское свидетельство беременности вашей жены, и не меньше двух письменных свидетельств от соседей подтверждающих, что вы были заботливым мужем и действительно вернулись через месяц, напились с горя и получили удар по голове! И вот ещё… мне нужно свидетельство полиции об этом преступном случае! А теперь уходите! Мы закрываемся!

Посетитель лицом изобразил боль и ужас от оказанного недоверия.

–– В обморок идите падать на улице, – быстро предупредил его архивариус.

Словно боясь, что проситель и впрямь упадёт в обморок, чиновник шагнул из-за стойки, собираясь, если надо дотолкать посетителя к выходу.

Клиент сам торопливо отступил к двери и даже открыл её одной рукой. Другой он стал копаться в сумке под плащом. При этом проситель бормотал несчастным голосом. – Подождите… вот… сейчас… сейчас…

Архивариус встал рядом, дабы не терять пространственной позиции и с насмешливым интересом ждал: что-же явится на свет из глубин сумки? Какие доказательства этого человека, как порядочного мужа и отца?

Клиент что-то вынул и вложил это что-то в ладонь своему собеседнику, поклонился. Служащий поднёс объект поближе к глазам. (Все архивариусы были немного слеповаты) На ощупь это было тёплое, мягкое и покрытое ворсом. При ближайшем и внимательном рассмотрение оказалось, что с ладони на него внимательно смотрит… КРЫСА!! Архивариус завизжал и затряс рукой. Крыса шмякнулась на пол и словно бурая молния заметалась по помещению. Пометавшись, она нырнула в арку, ведущую в основные архивные залы.

На часах, на стене приёмной прозвучал гонг обозначающий завершение рабочего дня. Хлопнула дверь. Чиновник оглянулся и обнаружил, что посетитель ушёл.

Клиент, который был на самом деле магом Дзюном, не вышел за дверь. Собственно говоря, весь устроенный им спектакль, служил именно для этого очень важного момента. Дверь им открывалась только для того, чтобы она закрылась со стуком, и у чиновника сложилось ощущение, что посетитель вышел вон.

На самом деле, как только внимание служащего было поглощено Тьян Су, Дзюн шагнул вправо и прижался к стене. Его плащ, волосы, лицо и тыльная сторона ладоней были покрыты магической пылью, коя имела свойство приобретать рисунок любой поверхности, к которой прижмётся или прикоснётся маг. Это была очень древняя магическая манипуляция. Она требовала значительных ресурсов сырой магии и постоянной подпитки из магического предмета. Многие подобные фокусы были забыты с тех пор, как умер последний дракон и магия пошла на убыль. На сегодняшний день возможно только Дзюн помнил о них и умел с ними работать.

Архивариус и в самом деле подумал о том, что странный проситель вышел на улицу. Полный негодования, он даже открыл дверь и выглянул, что бы выкрикнуть вслед негодяю оскорбительную речь.

По улице шло несколько человек, но ни один из них не носил длинный плащ.

–– Сумасшедший…, – пробормотал чиновник. Он нырнул обратно, закрыл дверь на внутренний замок и помчался объявить остальным, что в здании архива проник самый страшный для архива зверь – КРЫСА!!

Тьян Су, тем временем, мчалась по заманчивым меж-стеллажным лабиринтам архива. У неё была очень важная задача…

Дзюн покамест остался у стены. Как только архивариус покинул приёмную, он поднял веки, и стена вдруг обзавелась … глазами…, внимательно осматривающими пространство.

Надо было подождать, пока здание опустеет.

* * *

Центральный попечительский архив находился на склоне холма Вравер (Семь Ветров). А совсем недалеко от него, но у подножия, те есть, в Низине разворачивалось некое очень важное действие, которое можно было назвать судьбоносным… причём для многих.

В один из кабаков Низины заглянули Александр Галь и Катори Томашита. А там уже некоторое время веселились волчата Амадеуса Хольке.

И те и другие были далеко от западного округа, то есть вне зоны своего влияния. Галь, и Катори были после дежурства, другими словами, вроде как не при делах… Ах да… Они отлично знали друг друга! Волчат было пять, и охотники знали четырёх из пяти. Исключением являлся молодец, который стал волчонком всего месяц назад из числа кандидатов. Звали его Майкл Фокс.

Охотники пришли позже и к тому времени, когда им подали еду и напитки, волчата были уже хорошо навеселе. Сашка и Томашита вообще не собирались пить, они ездили в центральную комендатуру, а на обратной дороге заглянули перекусить и запить перекус бутылочкой пива… для лучшего пищеварения, но не более.

–– Смотри: кто у нас тут, – просипел Галь, незаметно кивая в сторону волчат. Катори скосил глаза и сделал скучное лицо. Проговорил. – Забей…

Кроме этих двух противоборствующих групп в кабаке присутствовали несколько случайных посетителей из местных, и трое товарищей… тоже из местных, но не случайных.

Тут надобно пояснить.

Банд самой разной формации от сутенёров до налётчиков в Низине было очень много и почти все они находились в состоянии войны друг с другом. Особенно всякая мелочь от десяти человек с атаманом во главе. Эти дрались почти непрерывно. В драках завоёвывались сторонники, территории и человеко-овцы. Более крупные банды решали спорные вопросы цивилизованными методами – то бишь переговорами, куплей-продажей и взаимными уступками. Здесь уже была политика.

Амадеус Хольке когда-то начинал с трёх подчинённых сопливых пацанов и постоянными трудами создал очень крупную группировку. Он был одним из четырёх преступных монополистов…, но четвёртым по счёту. А хотел быть первым!

А что? Плох тот капитан, который не мечтает стать адмиралом!

Проблема была в том, что остальные трое подозревали в своём меньшем собрате некие амбициозные планы и были настороже! Тем более, что Амадеус доказал свою способность быть лидером, дипломатом, бизнесменом, и администратором в одном лице. При таких-то талантах от него ожидалось очень многое. Соперники были вынуждены находится в постоянной обороне. Причём всегда, каждую минуту! Вот и сегодня пока «волки» гуляли по чужой территории, за ними, естественно, присматривали. Те самые неслучайные товарищи из местных, как раз и были теми, кто негласно прогуливал волчат по «своей» земле.

Сидя (очень скромно и незаметно) за столом у стеночки кабака, эти ребята довольно быстро оценили ситуацию встречи охотников и волков, причём, судя по нашивкам на форме охотников – из одного округа, и размышляли над возможными последствиями оного.

Звали их: Андрей Болт, Макс Эшби и Петька Ковальчук.

Угрюмая официантка неопределённого возраста поставила перед ними ещё три бутылки синтетического пива и получила от Андрея маленькую записку, которую немедленно зажала в ладошке.

Через десять минут она же поставила перед Катори и Галем миску с разваренными свиными ушами.

–– Мы не заказывали, – сказал удивлённый Томашита.

–– Угощеньеце это… вон от тех, – едва слышно сказала официантка и чуть кивнула в сторону волчат.

Охотники разом помрачнели. – Верните им на стол, – хмуро пробормотал Галь.

Женщина пожала плечами, забрала миску и демонстративно продефилировала в направление стола ребят Амадеуса. Там она грохнула чашкой об столешницу и громко пробасила. – Господа харчами брезгуют и передают их вам, потому как отбросы к отбросам.

–– Я вроде так не говорил! – удивился Сашка Галь.

Томашита с каждой минутой «темнел» всё больше. После нескольких секунд раздумья он сказал. – Вставай, уходим…

–– Почему?! Я не поел!

–– В другом месте поешь…

–– Слышь!

–– Вставай, я сказал!

Галь начал неохотно подниматься. И тут несчастные уши в третий раз пересекли зал, и транспортировал их тот самый бывший кандидат, а ныне законный «волк» Майкл Фокс.

С неуверенной улыбочкой Фокси поставил тарелочку на краешек стола и промямлил. – Нам это… без надобности ушки ваши… сами кушайте… вот… мы хоть и отбросы, однако питаемся не хуже вашего… вот.

Также неуверенно бочком он вернулся к своим. На его место немедленно нарисовалась официантка и приказала. – Платите!

–– С чего бы это?! – уставился Катори холодным оком на наглую бабу. – С каких пор за угощенье деньги берут?

–– Так вы же отказались! А они обиделись! Платить не собираются!

–– Я не заказывал и не ел… Платить тоже не буду.

–– Ой, да что же это, люди добрые!!? Вот вам и охотники называются! Оплот справедливости и порядка! – завыла официантка, указывая пальцем, то на тарелку, то на оторопевший «оплот справедливости».

–– Давай заплатим…, – громким шёпотом попросил Сашка.

–– С какой стати!! – выкатил на него чёрные, негодующие очи Томашита.

Официантка не просто так была очень храброй. Во первых охотники были из чужой комендатуры. Во вторых, кабачок «держал» пацан Мишка Огнёв, которого она боялась намного больше, чем каких-то левых полицаев. По её разумению, «охотники» может и хорошие, и добрые, но они пришли и ушли, а Мишка… он всегда рядом!

–– А ну, пойдём, разберёмся! – бравый капитан встал и решительно направился к волкам.

Видя, что охотники с перекошенными мордами направляются к их столу, ребята Амадеуса резво повскакали со своих мест.

Андрюшка Болт со товарищи, которые и выступили со сценарием и режиссурой конфликта, находились в ожидании назревающей потасовки. Сталкивая лбами супротивные стороны, ребята не преследовали шибко важные цели. Руководили ими: во первых желанье скрасить серые бандитские будни приятным зрелищем крови. Ещё они собирались произвести оценку ума и силы волков. И наконец, мелкая драка обещала перерасти в нечто большее и крайне неприятное для папочки Амадеуса. Особенно если один из охотников или оба окажутся покалеченными или, упаси Мирозданье, убитыми. Сообщество охотников никогда… никогда не прощало подобных обид! Амадеуса Хольке можно было смело хоронить.

–– Я не понял! – заорал Томашита ещё издалека. Также издалека прилетела тарелка со спорным продуктом и красиво в плющилась в морду Вени Эциксона. Катори сознательно направил снаряд именно на Веню, зная его уже сто лет, чуть ли не с младенческих ногтей.

–– Ах, ты с-с-с-сука! – завопил Веня. – Морда полицайская! Я тебя урою!

Между прочим, тарелка не ушибла ни одной важной части лица Вени. Она приземлилась на Венино лицо той стороной, где находились отварные хрящи, кои и с амортизировали с приятным хлюпаньем. Так что травма носила аспект скорее морального ущерба, чем физического.

Будь Эциксон менее пьяным, он бы понял данный факт и может даже снисходительно посмеялся бы над шуткой. А так он смертельно обиделся! И вытащил ножик. А ножик был не хиленький и больше походил на миниатюрный мечик.

Катори, щелчком по карабину отцепил меч в ножнах от перевязи. Обнажать он его не собирался, поскольку не посчитал нужным. Обнажать меч в данной ситуации было неправомочным. Если разобраться, эти придурки Амадеуса ничего не сделали. Сидели, пили, захотели угостить знакомых… обиделись, но первыми не нарывались! Где состав преступления?

–– Началось…, – коварно усмехнулся подстрекатель Андрюшка Болт своим друганам. Прочие посетители, где-то около семи человек, торопливо покинули поле намечающегося сражения. Злодейская официантка и ни в чём не повинный бармен тоже ретировались за барную стойку.

Драться с «охотой», даже имея значительное численное превосходство, было крайне неразумно. Все охотники поголовно прекрасно владели мечами, и очень-очень редко ходили без латной защиты. Неважно гарцевали они тройками в патруле или гуляли в выходные по одному, их отлично тренированные тела прикрывали прониевые жилеты и прочая секретная хрень в виде трусов со вставкой на самое уязвимое и дорогое место. А как же, как же! Прикрыть генетику позорным не считалось, как говаривал Шитао, тем более, что в «охотниках» служили лучшие мужские образцы человечества!

И Сашка Галь и Катори имели практически полный комплект. То есть и трусы и жилеты наподобие того, что был на Шитао в день карнавала, и широкие браслеты на зоны сухожилий, близких к поверхности. Трикотажный проний нельзя порезать, проколоть или разрубить с размаху. Зато можно ушибить под ним тело, потому что облегчённые латы выглядят как эластичная ткань.

Вот уже почти две недели волчата Амадеуса Хольке старательно отрабатывали некоторые приёмы и удары капоэйра. Разумеется Нико не мог обучить их полностью мастерству за столь короткий промежуток времени, поэтому он нашёл выход в преподавании всего трёх комбинаций, которые в равной степени можно было применить и для защиты и для нападения. Его воспитанники были крайне усердны, а Нико с одобрения Хольке был безжалостен, как тренер. И пятеро присутствующих здесь волков входили в число его строго воспитуемых учеников… Вот так!