Однажды в Птопае. Книга 3

–– Ну, спасибо тебе! Подлечил, осушил слёзы, развеселил, рассказчик ты мой красноречивый… жалую десять золотых треуглов! Дзиро – запиши.

Секретарь зашуршал листами в своей секретарской книжице.

–– Милая, – обратилась королева к фрейлине. – Проводи нашего эскулапа.

Девица, кою звали Габриэль (из новеньких) сделала приглашающий жест и побежала к двери будуара. Исия поклонился, подхватил свой чемоданчик, который так и не открыл сегодня, и заторопился следом. На его лице застыло выражение беспокойства. С одной стороны он был рад, что отделался быстро и без потерь, с другой чуял – что-то произошло! Что-то, что требовало исследования и переоценки.

В комнате остались только королева и Дзиро Каценаги. Элишия вытащила бумажку со списком дев из-под блюдечка, скомкала её, и с силой запустила в своего секретаря.

–– Учись студент! – проорала она.

Комок пролетел мимо, поскольку королева была не очень меткая, а Дзиро был с хорошей реакцией.

–– За что? – взвыл Каценаги, отклоняясь и прикрываясь папкой. Понятно, что наилегчайший клочок бумаги не мог принести ему вреда, но ситуация требовала жалобных стонов.

–– Это список девиц, который я просила тебя раздобыть, но в итоге пришлось утруждаться самой! – Элишия свирепо потрясла в воздухе пальцем.

Каценаги со старческим кряхтением наклонился за бумажкой. Подняв, разгладил её и перечитал имена. Лицом и взглядом он выражал вину и ужас от того, что её Величеству пришлось проделать эту непотребную и грязную работу.

–– Ладно, не прикидывайся! Знаю я тебя…, – тон Элишии несколько смягчился. – Перепиши его, оригинал вернёшь! Найди их всех, кроме тех, что у нас уже имеются.

Под теми, кто уже имелся, Элишия имела в виду: Тарусу Шилле, Настьку Мороз фон Краффе и Мишру Равье, которая служила при дворце ночной уборщицей.

–– Да, моя добрая королева…

–– А вот не надо мне глазки строить! Ишь!

Тут же, стоя, секретарь принялся переписывать имена дев, демонстрируя услужливое рвение. Дверь за его спиной открылась – это вернулась Габриэль. Лицо фрейлины было несколько бледным и застывшим, то есть, наполненным ужасом.

–– Что такое? – уловила Элишия перемену во внешности девушки.

–– Его Высочество просят аудиенции, они в приёмной стоять изволят, настаивают на разговоре…

(После случая с Боской, Хенрика боялись все фрейлины дворца.)

–– И не спится ему, – пробубнила королева.

Наследнику, взбодрённому вчерашним замечательным зрелищем, и вправду не спалось. Он получил дополнительную порцию энергии и пришёл мириться.

–– И не надо такое лицо делать! – Прикрикнула её Величество в сторону девы. – Как будто на таракана наступила… прЫнц он всё-таки…

Габриэль постаралась придать своему лицу безмятежность.

–– Ладно… впусти его… , – Элишия громко вздохнула.

–– Мне остаться? – спросил Каценаги с явным беспокойством.

Её Величество покачала головой. – Это дела семейные… ступайте оба. Переписал?

Секретарь кивнул и с поклоном вернул список королеве на стол. Элишия сложила бумажку несколько раз, и засунула её себе за отворот широкого рукава пеньюара. Кивнула присутствующим. Оба в панике покинули место возможного сражения.

Через минуту на их место нарисовался грустный Хенрик. Пару минут мать и сын молчали, и мерились взглядами. Элишия смотрела с прищуром и оценкой, Сынок отвечал робко и даже застенчиво, мол, проштрафился, с кем не бывает, но теперь всё осознал и явился полизать материнские туфли.

–– Ну, упырь малолетний, чего ты хочешь? – прервала молчание королева.

–– Я, матушка, с извиненьями пришёл…

–– Угу… ну, давай, извиняйся.

–– Простите меня, я очень перед вами виноват.

–– Усёк, значит.

–– Да, – Хенрик понуро склонил голову.

–– Не будешь больше буйствовать?!

–– Нет. Отныне буду послушен вам.

–– А кто я?

–– Вы моя драгоценная мать.

–– Не публичная старуха?

–– Я так сказал?! – ужаснулся сынок и закрыл лицо руками. Через мгновенье он заторопился объяснить.– Затменье нашло! Как есть затменье! Я был подавлен ревностью. Вы, моя матушка, стали уделять мне меньше внимания. Я был всеми брошен. Я жалок…, я ничтожен…, я червь ни на что не годный! Нет, более того! Аз есть плевок…, аз есть высерок…

–– Ну, ну… хватит… высерок… Придумал же! Дарю своё высочайшее прощенье! Всё?

Хенрик, который весь процесс самоуничиженья, стоял с руками, прижатыми к лицу и тряс головой, несколько раз бурно всхлипнул. Затем оторвал руки и попросил. – Отзовите ваших лекарей с их лекарствами. Я всё время сплю!

–– А вот и нет!

–– Матушка, у меня именины скоро…

–– И что?

–– Сделайте мне такой подарок.

Королева постучала пальцами по столу и уточнила. – Я тебя правильно поняла? В качестве подарка просишь перестать принимать лекарства?

–– Да.

–– Что ж… скромно и не обременительно… Так и быть! Дарю!

Хенрик сделал круг по будуару и встал у матери за стулом. Наклонившись, он чмокнул её в щёку. Элишия ощутила, как у него дрожали губы.

–– Не стой за спиной! – потребовала королева. – У меня от тебя мурашки по коже, – Она передёрнула плечами, повернула голову и посмотрела на него снизу. Взгляд был подозрительный.

Хенрик, который, целуя мать в щёку, представлял, как сносит ей башку топором, загадочно мерцал глазами. Он спохватился и торопливо изобразил грустную благодарность во взоре.

–– Спасибо, – прошептал он.

–– Всё… ступай уже…, голова разболелась от тебя…

Понурый наследник покинул комнату. Сразу за дверями он обнаружил Дзиро Каценаги, фрейлину, и… четырёх человек охраны. Секретарь подсуетился и притащил к дверям дополнительных постовых, которые обычно стояли снаружи апартаментов. Наследник оглядел их всех по очереди и послал Габриэль воздушный поцелуй, хотя дева на его взгляд была серая и не интересная.

Как только Хенрик закрыл за собой дверь, Элишия отхлебнула остывший кофе и поморщилась. Она вспомнила странное выражение лица сыночка после его сыновьего поцелуя. Опять поморщилась.

Итак. Можно было подвести итоги. Король из Хенрика будет хитрый, расчётливый, и кровожадный. С его любовью к чужим страданьям, после коронации он и матушку родимую замучает до смерти. А как всё чудесно начиналось! Она собиралась вырастить хорошего мальчика, который, как почтительный и любящий отпрыск, принимал бы все её советы и рекомендации по управлению государством. Однако нынче он смеет орать на неё и обзывать публичной старухой!

И что же теперь делать?

У неё был ещё целый год до коронации! Она вполне успеет выйти замуж и короновать своего супруга! Тогда законодательно Хенрик отодвинется на неопределённое будущее, может быть навсегда… Она не старуха и вполне способна родить ещё одного сына, который по крови и станет законным наследником!

Не замечая того Элишия улыбалась.

Отличная идея – выйти замуж за Хо Шитао! С какой стороны не посмотри – этот молодой человек был само совершенство! Прекрасен внешне, отличный любовник, порядочен, воспитан, мастер меча, а самое главное – не знает как управлять государством! А значит, ему будет необходим опытный наставник, то бишь наставница… Она сохранит свою позицию надолго! Плюс, с его магическим талантом и её магическим ресурсом они будут идеальной королевской парой! Жалко, что Дзюн засунул голову в петлю. Из него бы получился отличный учитель магии для Шитао…

Вспомнив про Мин Дзюн Со, королева вдруг озарилась, достала список и торопливо развернула.

С самого начала почерк Шитао казался ей подозрительно знакомым. Например, вот эти две буквы: «р» и «к» совсем как у покойничка Дзюна… Так!

Ну да! Уж ей ли не знать почерк собственного мага, который просидел у неё в подвале почти двадцать лет! А сколько письменных заклинаний он написал для неё – и не перечесть!

Элишия раздула ноздри и стиснула руки в кулачки. Найдя причину своей тревоги, она… встревожилась ещё больше! Впервые её посетила мысль, что мерзавец Дзюн не засунул голову в петлю, а сбежал!

* * *

К десяти ноль-ноль, королевский театр шутов всё ещё был относительно пуст. В наличие имелись уборщик, бутафор с декоратором, и один менеджер – Аллен Лое, который всегда приходил чуть раньше своего опекаемого актёра. Этот товарищ самолично убирал гримёрку Клауса, проверял костюмы и наличие свежей воды.

Обычно Клаус прибегал ни свет, ни заря – одним из первых, но нынче что-то задерживался. Аллен уже всё переделал, повалялся в кресле Клауса, потом на его кушетке, чуть не заснул, и от скуки пошёл посмотреть, что делают декоратор с бутафором.

Первый ходил по сцене вокруг сервированного стола с искусственной едой и руководил действиями второго. Бутофор в свою очередь послушно передвигал столовые приборы туда-сюда. Уборщик вручную вощил натуральный паркет между зрительскими рядами. Его было слышно по едва уловимому мату, но не видно. Работать приходилось ползком в коленно-локтевой позе. Зрительские кресла иногда покачивались, а мат иногда звучал громче.

Кассий Эрлинг под маской Аллена Лое уже знал, что если он сядет на одно из кресел, то молниеносно огребёт порцию виртуозной ругани, поэтому остался стоять.

–– Яблока нет…,– неуверенно заметил бутафор. – Тут сбоку… жёлтенькое лежало… моё любимое, я его три дня делал!

–– Кому нужно восковое яблоко, – усомнился декоратор.

–– Я тебе говорю! Найду вора, сломаю ему пальцы! Я над этим яблоком три дня потел!

Тут уборщик «выразился» очень громко, ну просто оглушительно и от зрительских рядов в сторону сцены вылетело яблоко, вернее часть его.

Декоратор поймал фрукт и обескуражено осмотрел. Один бочок яблока был откушен. На восковом срезе имелись следы зубов.

–– Вчера у режиссёра именины были, – сообщил декоратор печальному бутафору и передал покалеченный фрукт ему в руки.

–– В следующий раз мышьяку в краску добавлю, – злобно пообещал тот.

Кассий поулыбался ситуации и вернулся в пустую гримёрку. Ровно через пять минут туда заглянул Исия Сату Криста, с подозреньем оглядел комнату и шёпотом спросил. – Вы один?

Кассий кивнул.

–– Хорошо…, – Исия зашёл внутрь, плотно прикрыл за собой дверь и прошагал к будуарному столику. В руках у врачевателя был его любимый саквояжик, больше похожий на кожаный кубик с чуть выпученными бочками.

–– Я принёс вам кое-что, – сообщил Исия, устанавливая саквояж на столешницу и открывая его.

Из глубин сумки он достал хронику в зелёной обложке.

–– Что это? – Кассий подошёл и встал рядом.

–– Это…, книжица с секретом… даже с двумя! На последней странице мы найдём первый секрет, то бишь, список женских имён и трам-пам-пам… Клауса Тигера! Что подтверждает мои подозрения в отношении этого молодого человека. Все они сироты, урождённые в год змеи.

Кассий перечитал список имён и задумчиво спросил. – Почему женские имена? Значит «Лето» – девочка?

Исия кивнул и добавил: «Как оказалось Лето – это женское имя».

–– Тогда Клаус как-то не вписывается…

–– На самом деле вписывается, – врачеватель криво улыбнулся.

–– Ну…, если хорошо подумать, – согласился Кассий.

–– Я проверил, три девы из списка служат во дворце.

–– Кто?

–– Вот эти…, – Исия начал водить пальцем по списку. – Таруса Шилле – повариха. Мишра Равье – ночная уборщица, Анастасия Мороз Фон Краффе – компаньонка принцессы.

–– Эта последняя… фон Краффе точно сиротка? Знавал я одного фон Краффе…, служил при батюшке покойном.

–– Её удочерили.

–– Понял. А второй секрет?

Исия, как фокусник закрыл книгу, затем снова открыл – на первом форзаце, и сделал красивые пассы свободной рукой. На ладонь ему высыпались несколько исписанных страниц.

Кассий свистнул.

–– Это настоящие записи первого владельца хроники – Ли Чжун Ки. Того самого, который был свидетелем гибели Закарии! – благоговейно прошептал эльф.

–– На каком языке сделаны записи?

–– Э-э-э… не знаю, – врачеватель казался по настоящему расстроенным.

–– А что сказал Прокан?

–– Э-э-э… видишь ли, эта хроника попала ко мне в обход нашего старосты. Так что он пока не в курсе. Я расскажу ему позже. При случае… да. А пока посмотри на девушек. На Тарусу, уборщицу и фон Краффе.

–– Кстати, откуда ты взял хронику?

–– Её выкрали у Хо Шитао

–– Кто такой Хо Шитао и откуда он взял этот список?

–– Лейтенант Хо – сын полковника Хо…

–– Не знал, что у него есть сын, – удивился Кассий.

–– Никто не знал, – с досадным вздохом ответил врачеватель. – Он бастард…, и полковник скрытничал…, я бы тоже помалкивал, будь у меня побочный отпрыск. Информация о нашем драконе к младшему Хо попала случайно…, что и подвигло его на поиск Лето. Скорее всего хочет повторить подвиг своего папаши.

Кассий защёлкал пальцами и словно невзначай обронил. – Тогда… насчёт этого Хо… уж коли он такой шустрый… вон даже списочек составил. Так может быть, имеет смысл его… немножко… похоронить?

Врачеватель прихватил сумку и направился к дверям, на ходу он ответил. – Может быть…

Шагая в клинику, Исия размышлял.

Убить Хо Шитао и впрямь было пора! Ибо он не просто связан (случайно) с драконом Лето, как утверждал Прокан на совете. Нет! Он знал смысл полученного предсказания! Более того шустрый (тут Кассий прав) лейтенант осведомлён о возрасте Лето, о её половой принадлежности, и о сиротстве девушки! Вывод? Лейтенант Хо занимается целенаправленными поисками дракона. То есть старик Прокан был не прав. И между прочим, Прокан Лу Фосса слишком старый. Сай Ирджери нужен новый, более решительный глава. Тот, который смог бы изменить ныне существующую плачевную ситуацию!

Была ещё одна причина убрать ушлого лейтенанта. Согласно, дворцовым сплетням и слухам, этот молодой человек очень интересовал королеву, которая не давеча, как сегодня утром слушала рассказ врачевателя о смене эльфийских царствующих династий! И странно реагировала! Что очень подозрительно! Уж не собралась ли она замуж – за этого самого Хо Шитао!

Не то что бы Исия был против замужества Элишии, просто последующая коронация супруга перечёркивала права наследного принца на трон… Нет не Хенрика, а законного наследного принца – Кассия Эрлинга Сонтана! Эльфийского воспитанника и будущего благодетеля эльфов, коим он был обязан не только кровом и пропитанием, а самой жизнью!

Глава 4

Свобода

Сегодня Клаус не пошёл в театр. Он остался в комнате Артура, поскольку считал её самым безопасным местом в апартаментах. Кэрроу сбегал в комнату фаворита, где раздобыл ему другую рубашку и штаны. Путём хитрых переговоров со служанкой был получен завтрак непосредственно в постель Клаусу. Путём ещё более хитрых переговоров Артур заставил Клауса этот завтрак съесть. Откушав, Тигер опять улёгся и накинул на себя одеялко. Историк-информатор, как заботливая мамаша, посидел рядом, наглаживая мальчишку по голове, и через пять минут обнаружил, что Клаус заснул. Кэрроу переместился за стол – писать.

Только-только он взял в руки перо, как в дверь постучали и лакей доложился, что его желают видеть её Величество королева Элишия Эрлинг Прекр-р-р-расная!

Артур переоделся, постоял над Клаусом, который не проснулся ни от стука, ни от воплей лакея, и со вздохом покинул комнату.

В своём кабинете Элишия отдала ему документ с приказом, согласно которому, молодой Кэрроу освобождался от обязанности личного историка-информатора принца до коронации его Высочества. То есть теоретически на год с небольшим, а в перспективе – навсегда!

Наверное, он здорово переменился в лице.

Её Величество понимающе кивнула и спросила. – Рад?

Молодой человек, переполненный эмоциями совершенного счастья, склонился в глубочайшем поясном поклоне да так и остался в этой позе. На королевский паркет шлёпнулись две слезы.

–– Ну-ну…, – королева отвернулась. Подождала, пока Кэрроу придёт в себя. Распорядилась великодушно.– Отдохни недельки две… Когда вернёшься, поговорим о будущих перспективах…

–– Почему? – задыхаясь, спросил Артур, принимая, наконец вертикальное положение, но со склонённой головой.

–– Хочу мир заключить с батюшкой твоим. Скажи старику Уильяму: пусть зла не держит. И чаще заглядывает ко двору.

(Уильям действительно был обижен на королеву за сына, что выражалось в меньшем количестве поступающей информации из цехов, главой которых он являлся.)

–– Тогда снимите с меня присягу…

–– А вот не наглей! Когда-нибудь, может быть.

–– Почему не сейчас?

–– Ступай, не серди меня, – Элишия потемнела глазами. Артур вторично поклонился и покинул кабинет, пока королева и впрямь не осерчала, и не отобрала приказ.

Молодой человек вернулся в апартаменты Хенрика, где оставил две записки, одну для Клауса – у себя на столе, другую для принца на его столе в кабинете. В этой последней излагалось текущее положение дел, и совет: обратиться к матушке за разъяснениями, если таковые вдруг возникнут.

Через полчаса счастливый и свободный (почти свободный) он ехал на Фоке в сторону от дворцового комплекса.

–– Слишком быстро, – сообщил Фока хозяину.

–– Молчать! – весело гаркнул Артур.

Скутер заткнулся.

–– Вниз, – приказал молодой человек скутеру.

–– А отца с матерью навестить? – проворчал Фока.

–– Тебя то не касаемо! Всему своё время,– ответил Артур. Он ехал к Касперо – увидеть Нико!

Касперо исчез. От него остались вмятины от колёс и всё. Минут десять Артур боролся с противоречивыми чувствами облегчения и разочарования: он не увидит Нико…, но и Хенрик не увидит её тоже!

У колонки тусовалась троица «уродов». Уже некоторое время они оценивающе посматривали на прилично одетого молодца на скутере.

–– Опасно…, – шепнул Фока. Артур счёл нужным снять шлем и продемонстрировать уродам белобрысую аристократическую шевелюру.

От троицы отделился один товарищ и вразвалочку направился в его сторону. Подойдя, он кивнул и проговорил. – Ежели водички испить желаете, то за денежку…

–– Спасибо нет… воды не желаю.... желаю информацию. Продадите?

–– Ну… Чего надо?

–– Здесь у колонки была такая длинная фигня на колёсах. Называлась «Касперо». Вопрос. Куда эта фигня подевалась?

Парень с готовностью протянул руку ладонью вверх. Артур положил на загребущую цапалку три серебряных кругляша. Данщик жадно поморгал и ответил. – Дык в пустыню укатили.

Для убедительности он махнул рукой в сторону предполагаемого исчезновения Касперо.

–– Когда? – задал Артур ещё вопрос и опять обнаружил у своего лица раскрытую грязную ладонь. Кэрроу отвёл голову чуть назад, со вздохом заплатил.

–– Дык, два дня назад.

–– Понятно. Спасибо.

–– Больше ничего узнать не желаете? – парниша от жадности исходил слюнями. Артур, глядя в его глаза голодающей и злой собаки испытал приступ брезгливости. Он отрицательно покачал головой и оформил мысленный приказ: «Поехали… потихоньку… домой…».

Фока выдал негромкое урчание заведённого мотора. Собеседник Кэрроу сделал торопливый шаг в сторону. Скутер тронулся: сначала вперёд, потом по кругу – назад на дорогу, по которой он прикатил.

Тем временем на противоположном краю Птопая благополучно здравая и целая Нико Санчес пробуждалась ото сна.

Как уже говорилось, частная жизнь Санчесов, в том числе и подъём, были не регламентированы. Каждый из них вставал, когда хотел. Сегодня Нико проснулась позже всех. И матушка с отче, и братья уже поднялись и даже нашли себе занятия. Клауди готовила завтрак и заодно развлекала мужа беседой. Их негромкие голоса доносились едва слышно, но различимо. Кто-то из младших Санчесов гремел ногами по трапу. Лео из тамбура вопрошал: «Мы сегодня в город идём или как?»

–– Дождёмся молодого Хо, – ответил ему голос Пауло снаружи…

–– Когда?! – проорала Нико из спальни и села, скидывая одеяло. Она хотела спросить: когда именно лейтенант заглянет в гости, но вовремя остановилась на одном слове.

Занавеска, отделяющая тамбур от спальни, отъехала вбок и обнаружила сразу двух Санчесов – Лео и Алехандро. Оба демонстрировали весёлое удивление.

–– И чего вопим? – спросил Алехандро.

Несколько секунд дева хмурила брови и смотрела исподлобья, потом она откинулась на спину и накрылась одеялом. Взбрыкнула маленькая босая нога.

–– Что это было? – повернулся один брат к другому. С трапа поднялся и просунул голову в проём Паулито, Клауди Санчес вышла из кухни. За её спиной маячил Антонио. Семья переглядывалась и недоумённо взирала на неподвижный одеяльный ком.

–– Нико, ты встаёшь? – ласковым голосом окликнул «ком» Клауди. Из-под одеяла донёсся громкий храп.

–– Не встаёт, – прокомментировал Антонио и через секунду громко сообщил. – Шитао идёт!

«Ком» подпрыгнул, развернулся и явил взлохмаченную голову, и широко раскрытые синие глаза под чёрными вихрами.

–– Пошутил, – усмехнулся старший брат. Санчесы улыбались, с трудом сдерживая смех.

–– Идите вы.... завтракать! – завыла Ника наподобие сирены.

Алехандро показал пикиньо язык и задёрнул занавеску.

Окраины холма Колена со стороны пустыни, в полной мере принимали солнечные лучи. Мостов здесь не было. Через отсутствующую крышу цеха и иллюминаторы внутрь самолёта попадали столбы света. В них серыми ворсинками и крупинками красиво планировала пыль.

Нико полусонно щурила глаза. Слушала голоса сродственников, приглушённые двумя занавесками. Санчесы, посмеиваясь, ушли в рубку завтракать – то есть туда, куда их послали.

Последние полтора суток мысли Нико были заняты в основном (не трудно догадаться) бравым лейтенантом Хо. Она с непривычным замираньем сердца вспоминала все его слова, жесты и так далее, с момента, когда он её целовал… нет раньше… С момента, когда он сказал: «Дай сюда!» и перенёс её на своё седло с седла Рюйодзаки… Нет ещё раньше с момента первой встречи, когда он сказал ей: «Иди гулять, малыш…».

Нико опять завернулась в одеяло, выставив наружу с одной стороны нос, с другой – ногу в пижамной штанине. Прекрасный лейтенант Хо в её голове то хмурил брови, то щурил глаза – в зависимости от воспоминаний. Она опять начала придрёмывать.

А виновник её переживаний поднимался по трапу Касперо. Пришёл он совершенно незамеченным, потому как на подходе к месту стоянки самолёта, дорога не позволяла ехать на скутере, и соответственно, Шитао заглушил мотор, слез с машинки и катил его, шагая рядом, и придерживая за руль. Скутер он оставил перед цехом, к Касперо подошёл со стороны хвостовой части.

В тамбуре Шитао остановился и с досадой упёр руки в бока. Он уже внутри, а Санчесы – ни сном, ни духом! Эдак любой заявится скрытно… и возьмёт чего или КОГО пожелает!

Из-за занавеси слева раздавались голоса семьи. Лейтенант, сам не понял почему, отодвинул вбок правую занавеску. Заглянул внутрь, оглядел спаленку и наткнулся взглядом на одинокое, всеми брошенное «тело». Торчащая нога, была немедля со слюнявым умилением опознана, как принадлежащая Нико Санчес.

Лейтенант Хо зашёл в спальню и сел на край полки рядом с ногой. После пятиминутного любования конечностью, он осторожно взялся рукой за тонкую лодыжку. Погладил большим пальцем пятку. Нога в его руке дёрнулась, пальчики поджались к внутренней стороне ступни. Шитао усмехнулся и чуть надавливая, провёл рукой по ступне от пятки к пальцам, разжимая их и забирая в горсть.

–– Отвали, – глухим шёпотом прогундосила Нико из-под одеяла. Она в свою очередь тоже опознала самоуверенное и наглое лейтенантское прикосновение. В стыке между складками одеяла засверкал сердитый синий глаз.

–– Привет, – рука молодого человека пошла назад к пятке, оттуда на лодыжку и дальше к икре ноги, насколько позволяла пижама.

Нико вытянула ногу из его захвата и села. По расслабленному лицу молодца легко определила, что тот через мгновенье полезет с поцелуями и объятьями, и выставила к его носу кулак. Крикнула. – Ма-а-ам! У нас гость!

Шитао с разочарованной рожей вскочил, метнулся вправо, влево… замер, отдёрнул мундир и поправил меч на перевязи, вытянулся как на плацу перед старшими по званью. По шуму из рубки можно было легко определить, что вся семья с топотом дружно несётся посмотреть на гостя. Нико злорадно ухмылялась, Шитао возмущённо сверкал на предательницу чёрными очами.

* * *

Усадьба Кэрроу встретила Артура привычной тишиной. После дворца с его шумом и гамом, «Окаменевший склон» казался островом одичалой уединённости и покоя. Ничего не изменилось … Отец, скорее всего, был в архиве, матушка на кухне с поваром… слуги под сенью чрезмерно добрых хозяев предавались приятному предобеденному расслаблению. На всей территории усадьбы от самых ворот не было видно ни одного человека.

Молодой Кэрроу смущённо прогнал непрошенную слезу.

На малых оборотах скутер доехал до родимого ангара. Оттуда историк-информатор неторопливо дошёл до дома пешком. Каждую минуту он глубоко втягивал носом знакомые ароматы прекрасного сада, а глазами выхватывал знакомые образы великолепных деревьев.