Однажды в Птопае. Книга 3

–– Открывай, – негромко уронил Тайбай.

Молодец Хо сделал два шага к стене и за скобу потянул иллюминатор на себя. По центру вскрытой ниши, в захвате из двух скобок и в подвешенном состоянии находилась небольшая по размеру деревянная коробка. Шитао высвободил её, вынул и взвесил на руке…, оглядел присутствующих.

–– Ну, – опять буркнул отец.

–– Что там? – неожиданно хриплым голосом спросил Хо.

–– Да открывай же! – сердито приказал Тайбай.

Шитао снял крышку.

В коробке лежал вишнёво бурый моток прониевой нити.

Не веря своим глазам, Хо всё таращился и таращился на нить. Наконец он спросил. – Как?!

–– Закалённый проний, – ответил Тайбай. – Закарии срезали голову петлёй.

Нитку из прония можно разрезать только на стадии горячей протяжки. После закалки, в холодном виде её нельзя, ни порвать руками, ни разрубить мечом. В свою очередь нить легко, словно горячий нож масло, разрезала любую живую плоть. Охотники на животных использовали закалённый нитяной проний для силков и частенько находили свою добычу разрезанной по животу или горлу – если зверь сильно бился в петле.

Итак, Закария погиб не от мечей и копий, а угодивши в мерзкий человеческий силок,

Шитао аккуратно закрыл коробку. Про бурый цвет силка можно было не спрашивать. И так понятно, что это кровь его отца. Орудие убийства дракона, окрашенное его кровью, являлось очень сильным магическим предметом, вполне способным конкурировать с драконьей шкурой!

Шитао стало очень-очень плохо. Он словно ослеп, оглох и принял на плечи тяжесть сравнимую с Венечным Холмом вместе с дворцовым комплексом. «Мой несчастный отец… мой бедный, бедный отец…», – думал лейтенант: «Бился в петле, а проний неотвратимо вгрызался ему в плоть. И чем сильнее хотел освободиться Закария, тем быстрее отделялась его голова от шеи…какая страшная и подлая смерть…».

Шитао чувствовал, что через минуту он разрыдается. Он закрыл глаза и рукой быстро оттёр себе веки. Нико шагнула к нему и обхватила руками по талии. Хо в свою очередь обнял её за плечи и стиснул, вдавливая в себя. Так они стояли, покачиваясь и, молчаливо утешая друг друга.

Глава 29

Подарок

Тринадцатого сентября 1785 года от Эпохи Перемен погода не задалась. С полуночи дул ветер и к утру всё небо оказалось затянуто предгрозовыми облаками. Ветряки в городе на всех уровнях крутились как сумасшедшие, и в пустыне вокруг Птопая тучами носился песок.

Дворец просыпался с трудом. Клаус, продравши очи, заказал себе в постель кофе. Через двадцать минут служанка принесла заказ, а к нему две тёплых, хрустящих булочки с начинкой из шоколада.

–– Хенрик ещё спит? – спросил её Тигер.

–– Да, господин, – девчонка присела в неглубоком книксене.

–– А Тецуй?

–– Господин телохранитель купается.

–– Ладно, иди, – Клаус взял с подноса чашку.

Сегодня был тот самый день, когда Хенрику исполнялось девятнадцать лет. Как и полагается Клаус приготовил для него подарок. По задумке артиста в качестве подарка выступал он сам. Но именно сейчас вдруг пришло понимание, что осуществить процесс дарения будет очень и очень трудно! Принять подарок с утра в постели, когда за окном ветер гоняет серую пыль, а организм сопротивляется пробуждению, Хенрик возможно и не захочет! Потом в течение дня у него точно не будет на это времени. А вечером принц устанет как собака или упьётся в дробыдан! Вывод? Ловить момент сразу после подъёма – в бассейне.

Тигер быстренько доел, допил и накинул халат. Он тоже решил принять ванну, дабы подготовить собственное тело к процессу передачи подарка.

На выходе из своей комнаты он нос к носу столкнулся с проклятым и… обнажённым Рюем. Чресла телохранителя скромно прикрывал узкая полоска ткани. От неожиданности Клаус застыл на одном месте. Голого Рюйодзаки никак нельзя было назвать прекрасным. Он был очень сухой, даже тощий. Весь в старых шрамах. Под кожей желваками бугрились мышцы, поверх которых рельефно выделялись вены.

–– Привет, – доброжелательно поздоровался Тецуй.

Вместо ответного приветствия Клаус буркнул. – Маньяк…

Рюй криво усмехнулся. – Куда? – не меняя интонации, спросил он.

–– А ты с какой целью интересуешься? – насупился фаворит.

–– Поддерживаю диалог.

–– А тебя не просили…, иди себе дальше. И нечего тут голым ходить!

–– Я тебя смутил…, – догадался Тецуй.

Уши Клауса стали красными. Он отпихнул телохранителя с дороги и помчался к купальне для прислуги.

Природа за окнами дворца продолжала бушевать. Ветер задул ещё сильней, с неба сорвались первые капли дождя. Сдуваемые резкими порывами воздуха они летели под углом и хлёстко шлёпались на головы гостей, которые уже начали прибывать ко дворцу с поздравлениями. Приличия требовали приехать задолго до выхода королевы и наследника. От конюшен и ангаров не было крытых галерей, а потому приглашённым приходилось бежать под ударами стихии. В холл главного дворца люди забегали растрёпанные и подмоченные. Оттуда лакеи разводили их по комнатам и будуарам – привести себя в порядок. Дам, пострадавших от непогоды, ждали парикмахеры и визажисты.

Хенрик у себя в спальне, наконец, проснулся. В очень-очень плохом настроении! Впереди был мерзкий день полный фальшивых улыбок и лицемерных пожеланий долгой и здоровой жизни. Будь его воля, вместо спектакля и бала он бы нагрянул в «Низину» погонять простолюдинов…

С горьким вздохом его Высочество откинул одеяло. Просто так от нечего делать начал взбрыкивать ногами по матрасу, сминая шёлковую простынь.

За дверью приникнув к ней ухом и согнувшись, стояли две служанки – дабы не пробдить пробуждение его Высочества. Одна что-то уловила и прижалась щекой чуть сильней. Скрипнув, дверь приоткрылась.

–– Дура!! – заорал Хенрик.

Девицы испуганно переглянулись. Вторая толкнула дверь, выступила вперёд и согнулась в поклоне.

–– Проснулись Ваше Высочество…

Хенрик засопел. – Купаться! – приказал он.

Служанки метнулись к личной купальне его Высочества – проверить всё ли готово. Клаус к тому времени уже вернулся в свою комнату. Он дочиста искупался, удалил волосы с подмышек и лобка, и втёр в распаренное тело ароматическое масло. Момент пробуждения Хенрика застал его у себя в комнате перед огромным зеркалом и столом с косметикой. Тигер наводил красоту. Он хотел необычный новый образ, дабы поразить своего повелителя и сподвигнуть его на «принятие задуманного подарка». Совсем не к месту Клаус вспомнил голого Тецуя. Он снял халат и повернулся к зеркалу. Просто чтобы сравнить его и себя.

Обнажённое тело Клауса казалось совершенным. Идеально пропорциональное, мышечное, но гладкое – оно было лишено волос, родимых пятен и шрамов. Абсолютно справедливо и без преувеличения Клаус мог бы сравнить себя с мраморной скульптурой. Тигер сделал несколько «па» и понял, что обрёл идею! Потирая руки, фаворит прошёл в гардеробную и вернулся к зеркалу с … балетной пачкой в руках.

–– Где мой Тецуй!! – пронёсся по апартаментам визгливый голос Хенрика.

–– Проснулся… вурдалак, – в лёгкой панике прошептал Клаус. Торопясь, он обернул пачку вокруг талии и завязал сзади на бант.

* * *

Шитао открыл глаза от странного звука. Дробный, мелкий шорох окружал Касперо со всех сторон

Первый раз лейтенант Хо ночевал у Санчесов. Тайбай уехал ещё вчера вечером. Перед отъездом взял с сына слово, что тот непременно явится во дворец на именины. Шитао неуверенно пообещал. Про себя он серьёзно подумывал потеряться где-нибудь по дороге. Заранее придумывал оправдания вроде: помутилось в голове, свернул не туда, подвергся нападению и так далее.

«Шух-х, шух-х…» проникал внутрь Касперо однотонный звук. Лейтенант Хо повернул голову и глянул в иллюминатор. За стеклом вихрился песок из пустыни. Справа на полке храпел Лео, слева спал Алехандро – Шитао занял место Нико. А невеста, соответственно, переехала в спальню к родителям – для соблюдения приличий.

Стараясь не разбудить братьев, молодой человек сполз с полки и прокрался в тамбур. Сначала он собирался откинуть трап, но потом вспомнил визг, рокот и грохот, которые сопровождали это действие, и передумал.

Он прошёл в рубку и осмотрел цех за стенами Касперо через обзорные окна. Всюду лежали небольшие песчаные барханы – песок кудрявыми бурунами сыпался сверху через отсутствующую крышу. Осознав ситуацию лейтенант Хо … страшно обрадовался! Теперь не надо было придумывать отговорки! Вот оно главное препятствие его прибытию во дворец! Песчаная буря, которая несомненно занесёт бедного лейтенанта с головой, если только он посмеет сделать хотя бы один шаг за пределы самолёта!

Как сказал вчера отец: «Слава Мирозданью!»

За спиной Шитао зашуршала занавеска. Он оглянулся и обнаружил мамашу Санчес – немного опухшую и умеренно лохматую. Заспанным голосом Клауди удивилась. – Проснулся?

На секретном наблюдательном пункте находился Лёшка Козловский. Он сменил Красса ночью, когда в Касперо уже легли спать. В отличие от Шитао этот товарищ находился не в столь радостном состоянии – к утру Козловского почти засыпало песком.

Ещё с вечера предусмотрительный Лёха прихватил с собой на дежурство согревающее одеяло. Как только началась буря, он завернулся в него с головой и таким образом смог «дожить» до утра. По мере того, как песок накапливался на бетонке, Лёшка переползал на него, уминал и даже создавал в нём функциональные углубления или холмики – для нужд своего костлявого тела. Лежать на песке было более удобно, чем на выщербленном крошеве перекрытия.

Утро застало Козловского погребённым под небольшим песчаным холмом. Изгибаясь словно большой червяк, он стряхнул с себя нанос и выпростал голову. Щурясь, окинул взглядом серую панораму и мысленно прикинул: «Может слинять с дежурства? Дураку ясно – сегодня Санчесы останутся дома!».

Словно оспаривая его соображения, трап Касперо визгливо поехал вниз, потом ухнул и громыхнул. На трап, замотанная в платок, и в закрытых очках вышла мамаша Санчес. Она спустилась вниз и рысью побежала смотреть, что случилось за ночь с её грядками. Сынок полковника Хо в трусах шортами и футболке вышел на площадку, что то выкрикнул ей вслед. За воем ветра Лёшка не услышал. Следом выскочила Нико и нахлобучила на голову жениха большую вьетнамскую шляпу. Шитао обернулся и попытался прикрыть труселя руками, что в принципе было не возможно.

–– Да ладно т-те! – с хохотом выкрикнула девица. – У меня такие же!

Шитао кивнул, гордо поднял руки и красиво поправил шляпу.

«Веселятся…», – неприязненно подумал Лёшка. «А тут лежишь – ни поссать, нормально, ни пожрать…».

Придерживая шляпу, бастард Хо спустился вниз и трусцой вильнул вглубь цеха к месту, которое классифицировалось, как «нужник».

По очереди туда же сбегали все остальные Санчесы, кроме папаши. Вернулась расстроенная Клауди.

«Хана твоим грядкам…», – с неожиданным злорадством подумал Лёшка.

-– Грядки засыпало, – печально сообщила Клауди домочадцам. Дети с сочувственными минами покивали головами.

–– Мы с Нико разгребём! – пообещал Хо.

–– Нет, это мы с Нико разгребём! – грозно отчеканил Алехандро.

С того самого дня когда Алехандро поймал обоих товарищей с одеялом, он проявлял повышенную бдительность за сестрой. Прочие Санчесы пока были не в курсе осложнения отношений между этими тремя по причине того, что Нико пообещала братику переломать ноги, если тот расскажет семье об инциденте.

–– Ты вроде во дворец хотел, – напомнил вредный Санчес.

–– Так буря же! – удивился Шитао и неуверенно махнул рукой в сторону обзорных окон.

Клауди собирала на стол завтрак.

–– А ты такой нежный?! – упорствовал оппонент. Три старших Санчеса – Антонио, Лео и Пауло в ожидании завтрака рядком сидели на лавке и с интересом наблюдали за сердитым младшим братом, за сердитым будущим шурином и за очень сердитой Нико.

Клауди, как-бы между прочим, приложила Алехандро первым предупреждающим подзатыльником и приказала – Привези отца!

–– Ма-ам! – замычал обиженный сын.

–– Конечно, оставайся, – совсем другим голосом, то есть, очень-очень ласково обратилась женщина к Шитао.

–– Мам!! – заорал Алехандро уже из тамбура через занавеску.

Лейтенант Хо, которому шибко не хотелось во дворец с благодарным вздохом опустился на лавку.

Алехандро сгонял в родительскую спальню, увидел, что батяня ещё спит и побежал обратно. По дороге он выглянул из тамбура на площадку трапа – оценить погоду и обнаружил, что песка сыплется значительно меньше. В небесах с южной стороны появился просвет, и вроде как, потянуло преддождевой влажностью. С этой замечательной новостью он помчался в рубку.

–– Буря стихает! – радостно доложился младший сын. – А батя спит…

Шитао сделал вид, что не слышал про затишье бури.

–– Надо будить…, – озаботилась матушка. – Позавтракаем и будем собираться в Луну к врачевателям. Нико останется в Касперо.

–– Тем более не поеду! – твёрдо отчеканил лейтенант. – А кто останется с Нико? Кто будет её охранять?

–– Уж точно не ты! – опять заорал младший Санчес. – Я останусь! Понял?! А ты шуруй танцевать на балу!

Шитао перевёл жалобный взгляд на Клауди. Просил защиты и разрешения. Та прекрасно поняла стремление Алехандро удалить Шитао из Касперо на время отсутствия семьи. Они могут отсутствовать сутки и больше. И не факт, что Нико, и прекрасный лейтенант, оставленные вдвоём без всякого присмотра, дотерпят до законной свадьбы!

–– Не доверяете? – горько простонал жених. Антонио и Пауло одинаково возвели очи к потолку самолёта. Лео неуверенно кивнул. Алехандро злорадно расплылся в улыбке. Нико за его спиной подняла ногу и припечатала брата пинком, от которого тот улетел прямо в тёплые объятья матери.

* * *

Отмокая в горячей воде мраморной купальни, Хенрик на её бордюре писал письмо, вернее записку. Предназначалась она его невесте и содержала ехидный вопрос: «Какое платье увидит Хенрик сегодня на балу и будет ли оно заданных тонов?».

С другой стороны купальни на том же бордюре, в лёгких штанах и рубашке, скрестив ноги, сидел Тецуй. Ножом он скрёб по пятке его Высочества, удаляя отмершую кожу. Иногда принц непроизвольно дёргал ногой. У дверей купальни, ожидая записку, стоял лакей.

Его Высочество дописал, скомкал бумагу в ком и ловко запульнул им в лакея. Тот умудрился поймать.

–– Бегом! – приказал Хенрик.

Лакей немедленно испарился.

Через минуту после ухода посыльного в купальне появился… Клаус. При виде фаворита Тецуй едва не порезал королевскую пятку. Две пары глаз – его и принца изумлённо уставились на Тигера. Последний был загримирован под наивную, скромную и невинную деву с рыжими веснушками и губами нежного розового цвета. Волосы Клаус закрутил в аккуратный пучок. На голых бёдрах он имел коротенькую пачку, на ногах пуанты.

Клаус маленькими шажками прошагал по мозаике купальни, остановился над его Высочеством и присел в балетный поклон. Над головой Хенрика его ошалелому взору открылся неожиданный вид. Клаус лукаво опустил глаза и прошелестел. – С днём рожденья, мой повелитель.

–– Это подарок? – через паузу догадался наследник.

Тигер манерно кивнул. Покосился на Тецуя. Тот откровенно пялился с открытым ртом. Его Высочество остался подозрительно перекошенным. Клаус оказался в замешательстве. Он так и не понял, что означал лицевой перекос Хенрика. В одинаковой степени это могло быть и возбуждение и недовольство. Тигер надеялся на возбуждение.

Вошёл давешний лакей и на вытянутых руках подал письмо, сложенное пополам. Доложился – Ответ от её Высочества.

–– Ага! – очнулся Хенрик. – Стой здесь, – приказал он посыльному. Судя по всему, письму Боски он обрадовался больше, чем Клаусу и его балетной пачке.

Лукреция писала: «С добрым утром, мой принц. Как вы спали? Вы здоровы? А я с больной головой – сон был отвратительно плох. Всю ночь в окна бился ветер и пугал своим воем. Вы про какое платье спрашиваете? У меня их целых три и каждое я одену в свою очередь…

–– Ах, чтоб тебя…, – запыхтел Хенрик. – Ещё бумаги! – приказал он возбуждённым голосом.

Лакей бегом принёс стопку чистых листов.

Огромными буквами на пол-листа принц начертал: «Вам передали мою просьбу накануне?!»

Лакей умчался, прижимая к сердцу очередное скомканное послание.

Клаус сел на бордюр бассейна – лицом к Хенрику, красиво вытянул ноги вдоль бордюра и стал развязывать пуанты. Процесс был чрезвычайно элегантен, поскольку Тигер проделывал его, не сгибая коленей. Проявляя чудеса гибкости, он наклонился вперёд и лёг грудью себе на ноги. Носки были вытянуты, ноги скрещены в лодыжках. Хенрик в воде выглядел очень недовольным – Рюй даже по затылку принца мог определить его недовольство, но Клаус ничего не замечал.

–– Пошёл вон!! – неожиданно заорал на Тигера наследник. Проклятый Рюй сильно вздрогнул. Клаус вообще чуть не свалился с бордюра. Он успел развязать и снять одну пуанту.

–– Убирайся! – опять завизжал принц.

Зажав пуанту в руке, Тигер заполошно метнулся прочь из купальни. В дверях он налетел на лакея с ответом от Лукреции. Они оба с одинаковыми жестами схватились за лбы.

Тецуй сбросил ногу Хенрика в воду и нервно встал.

–– Ты мне надоел!! – орал Хенрик вслед своему любовнику.

–– Ответ от её Высочества, – с сильным испугом от увиденной сцены проблеял лакей и протянул записку своему повелителю. Хенрик выхватил бумагу, развернул и стал читать.

Лукреция писала: «Я помню о вашей просьбе быть в платье чёрно – красных тонов. Жаль, что пожелание не прозвучало месяц назад. Тогда у меня было бы время подготовить наряд в соответствие с высокими стандартами королевской семьи».

«Вы сделали или нет?!» – ярился Хенрик в очередном посланье. Увлечённый перепиской, он не заметил, как его телохранитель покинул купальню.

Рюй отправился утешить Клауса. Ничего криминального – он собирался сказать ему пару ободряющих слов.

Клаус уже переоделся. Он снял свою дурацкую пачку и успел надеть штаны и рубашку. Рюй застал его нервно шнурующим стик. При виде Тецуя, который открыл дверь без стука, Тигер забежал за кровать с другой от гостя стороны, упал на живот и пополз прятаться под ложе.

Тецуй уверенно направился в обход кровати. Подойдя, он вытянул артиста за щиколотки и перевернул его на спину. Да, изначально он хотел всего лишь сказать ему, что то вроде: «Не переживай сильно…», но теперь … передумал!

Рюйодзаки наклонился и стал сдирать с Клауса одежду в последовательности: стик, мокасины, штаны. Фаворит негромко возмущённо вскрикивал. Тецуй обхватил его за талию, легко оторвал от пола и бросил животом поверх кровати. Затем подтянул ближе к краю, так чтобы Клаус встал ногами на пол. Завернул ему руку назад и наверх и содрал с одной руки и со спины шёлковую рубашку. Ладонь положил между лопаток Тигера и вжал его в мягкую поверхность ложа. Ногой широко раздвинул ему ноги на полу. Свободной рукой спустил собственные штаны.

Кровать заскрипела и закачалась. Странным образом фаворит молчал. А мог бы вопить, оповещая: «Помогите – насилуют!»

В апартаменты Хенрика заглянул Аллен Лое. Он пришёл сопроводить Клауса в театр, где уже начиналась подготовка к показу пьесы, но решил (уж коли он всё равно здесь) поздравить его Высочество с именинами. Ему указали на купальню. С искренней, и радостной улыбкой Аллен шагнул внутрь и застал наследника трона в состоянии крайней злости. Повсюду на полу валялись чистые и исписанные бумажные листы. Несколько даже плавали в бассейне на поверхности воды.

–– Я с поздравлениями, – начал Аллен.

–– Пофиг…

–– Ладно, – послушно согласился Кассий. Он пригляделся к его Высочеству и проницательно проговорил. – До коронации остался год… потерпите, мой повелитель…

Хенрик, гримасничая красным лицом, изо всей силы стукнул кулаком по горячей воде.

–– Ладно, – повторил Кассий.– Откланяюсь…, – С невозмутимым лицом он направился к дверям.

Согласно своим наблюдениям, первый сын Гаса Одноглазого сделал вывод, что наследник очень не в настроении и весь последующий день обещал быть невероятно увлекательным! С довольной улыбкой, Кассий добрёл до комнаты Тигера и как воспитанный человек протянул руку, чтобы постучать, но не постучал. Не постучал, потому что кое-что услышал. Кое-что очень интригующее!

Очень тихо Кассий потянул дверь на себя так, чтобы образовалась небольшая щель, достаточная для беглого осмотра комнаты Клауса. Прямо напротив него верный телохранитель Хенрика увлечённо любил верного фаворита Хенрика и тот явно не протестовал! Поглазев минуту и послушав стоны и вскрики Клауса, Кассий прикрыл дверь назад и удовлетворённо потёр руки.

Глава 30

Украденная любовь.

-– Где ваш сын?!

–– Он обещал приехать к балу. Я взял с него слово.

Этот краткий диалог происходил между Элишией и полковником Хо в восемь часов вечера за десять минут до объявления начала танцев. Элишия была раздражена, полковник Хо, как всегда шибко походил на каменного истукана. То есть, был твёрд и не проницаем, чем вызывал у королевы почти мигрень. Ей очень хотелось хорошенько стукнуть по этой спокойной и ничего не выражающей роже, но конечно её Величество никак не могла уронить себя подобным поступком да ещё перед глазами такого количества людей.

День именин подходил к концу. Своим чередом и вполне благопристойно прошли завтрак, спектакль, обед и небольшой отдых, во время которого гости имели возможность поменять наряды. Близился завершающий и самый главный этап.

Хмурый Хенрик сидел в кресле по правую руку от матушки, в позе крайнего расслабления.

–– Сядь прямо! – сквозь зубы и вполголоса потребовала королева.

–– Я устал, – капризным голосом ответил сын. – Не командуйте, это мой день рожденья. А будете командовать, я вообще уйду…

–– Давай без глупостей.

–– Вы меня обманули.

–– Каким образом?

–– Вы и Лукреция, – уточнил принц. – Обещали мне платье…

–– Далось тебе это платье…

В бальный зал, который постепенно заполнялся гостями, ступил глашатай и звонко объявил.– Её Высочество нас-с-следная принцес-с-са!

Хенрик заметно подобрался. Весь его вид кровожадно обещал поквитаться с Боской, если та обманула его надежды.

Придворные, присели в реверансах, и склонились в поклонах.

В зал стремительно вошла Лукреция. Хенрик поднялся со своего кресла и пошёл ей на встречу. Глазами он напряжённо обшаривал её платье. Оно было чёрное и… усыпанное по верхней пышной юбке раскрывшимися бутонами живых красных роз. По мере приближения к своей невесте Хенрик всё сильнее стискивал зубы. Придраться оказалось невозможным. Боска была прекрасна! Помимо всего прочего её ногти и губы были одной тональности с цветами.

Подойдя к девушке, вместо одобрительного комплемента его Высочество заметил. – Ваши розы завянут через час…

–– Не завянут, – уверенно ответила принцесса.

Розы были коротко обрезаны под бутон, и на кончике каждого сантиметрового стебля плотно «сидела» крохотная стеклянная ампула с капелькой магического состава, который не позволяло розам вянуть, ломаться, осыпаться и претерпевать другую деформацию, в случае если, например, Боска сядет в кресло. Нашивались бутоны не на ткань юбки, а на чёрную сетку, которую закрепили по талии под шёлковый кушак с бантом тоже в виде розы. Сия кропотливая работа была выполнена тремя эльфами садовниками и десятью королевскими швеями – в течение одних суток. Это платье было закончено буквально за час до начала бала.

У одной из колонн стоял и улыбался Артур.

Вообще, многие из придворных были наслышаны о пожелании его Высочества видеть на Боске платье чёрно красных тонов. Некоторые даже делали ставки. С появлением Лукреции в невероятном наряде зал заполнился восторженными возгласами и хаотичными овациями.

В тот момент когда недовольный Хенрик повёл Луки к её месту, в зал без всякого объявления и помпы, очень незаметно вошёл печальный лейтенант Хо.

Несколько часов назад он таки был выпихнут из Касперо. К несчастью лейтенанта песчаная буря улеглась, и у него не осталось повода задержаться у Санчесов ещё на одну ночь. Его будущая родня все кроме Нико и Алехандро повезли папашу Петро на лечение в Луну и Алехандро, который официально был назначен главным, вежливо указал шурину на трап. Никакие протесты и уговоры, а также заверения, в неприкосновенности по отношению к Нико, не помогли. Ещё целый час Шитао стоял перед трапом и взывал к благоразумию упрямого Санчеса. Алехандро вышел на площадку, показал лейтенанту кукиш и с грохотом поднял трап Касперо.

Шитао заехал в дом отца, где искупался и оделся согласно бальному протоколу, то есть, изысканно и нарядно. Скутер пришлось оставить в ангаре. Молодой человек заменил его на эльфийского скакуна Люциферуса из отцовской конюшни. Не аристократическое это дело ездить во дворцы на скутерах! Встреча с Люци, чуток подняла молодому человеку небальное настроение