Теория Безумца

Жизнь несла Ирен к высоким горизонтам! К тридцати пяти годам ей удалось, наконец, выковать из себя элегантную леди. Дорогие духи, одежда от модных кутюрье. Стиль, манера поведения. Правильная речь. Особое состояние души. Загадочная улыбка. Дружеское расположение. Искренность в глазах. Казалось, она всегда честна с окружающими – делает и говорит то, что думает. Природная изворотливость, ум, неожиданные выкрутасы и решения привлекали и заводили всех вокруг. Хитрый огонёк в глазах вызывал восторг. Грациозная походка притягивала взгляды. Не заметить такую женщину – невозможно.

Новая жизнь захватила. Генри пребывал в дальних плаваниях. Ирен купалась в свободе, деньгах и поклонниках.

Хитрый план

Когда впервые Ирен предложила мужу угнать судно, он категорически отказался. Накричал на неё и назвал авантюристкой. Запретил не только заикаться, но и думать об этом.

Прошло время. Ирен не отступала.

– Генри, милый! Тебе и делать-то ничего не нужно! У тебя давние хорошие отношения с бригадами геофизиков. Команда, с которой ты работаешь, проверена годами. Людей ты знаешь. Поговори с ними. Предложи им, вместо холодной Арктики, тёплые воды Персидского залива и втрое большую зарплату, – убеждала она.

– Скажи, чего тебе не хватает, Ирен? Денег, славы, известности? Ты – директор крупного предприятия. Живёшь в Нью-Йорке. Посещаешь лучшие салоны, светские мероприятия. Ты собираешься угнать судно, оснащённое по последнему слову техники! Нас с тобой в два счёта выведут «на чистую воду», будут судить международным судом и сгноят в тюрьме! – рисовал страшную перспективу Генри.

– Милый, в этом мире всё относительно! Лишить свободы могут ни за что. Просто так. Мой отец приговорён к десяти годам заключения за непримиримую позицию по отношению к чернокожим! За обыкновенное человеческое желание жить среди своих по вере, цвету кожи, расовой принадлежности. Четверть века назад арест по обвинению такого рода в США невозможно было себе представить! Но факт остаётся фактом: мой отец сидит в тюрьме! Мама и брат влачат нищенское существование! – в сердцах вспылила Ирен, –

– Наша семья была не просто хорошей. Она была образцом честности. Носителем традиционной морали. Мир, в котором меня воспитывали, уничтожен. Деньги – единственное, что даёт гарантию свободы! У нас будет много денег! Мы рассчитаемся с ипотекой. Дадим детям лучшее образование. Для этого нужно только привести судно в Персидский залив и найти там месторождение нефти – это то, чем ты занимаешься всю жизнь.

– Каким образом это сделать? – выдохнул обескураженных муж.

– От тебя требуется провести разъяснительную работу с командой. Прийти в Персидский залив. Найти нефтяную скважину для нового Заказчика. За это мне обещано три миллиона долларов, – объявила Ирен.

– Джон Смит подаст заявление в полицию. Возбудят уголовное дело. Нас разоблачат, арестуют, а имущество конфискуют. Наши дети останутся сиротами! – в отчаянии воскликнул Генри Тейлор.

– Джон Смит – не идиот и никакого заявления писать не будет! Он знает, что расследования длятся годами. Пока судно в розыске, страховщики не признают его утраченным. Это значит, что собственник не имеет права требовать страховку за потерянный актив. Смит приложит все усилия и докажет, что судно погибло во время шторма. Получит страховое возмещение и станет соучастником похищения собственного имущества и, по этой причине, будет вынужден молчать, даже если о чем-то догадается, – уверенно заявила Ирен.

– А как же общие усилия стран мира по борьбе с пиратством?.. Международные акты? Конвенция ООН по морскому праву?.. – сопротивлялся муж.

–Генри, брось эти глупости! Персидский залив – закрытая акватория. Здесь находят укрытие сотни пиратов и контрабандистов. Никто не сунется в эту клоаку, – парировала Ирен.

– Что будешь делать ты? – спросил Генри.

– Как только береговая охрана сообщит о сигнале бедствия, я уведомлю Джона Смита. Часть акватории Гренландии находится в ведении США. Вас будут искать, затем объявят розыск нецелесообразным. Через пару месяцев станет известно, что шлюпки, вместе с людьми, были спасены проходящим судном, к этому времени, вы вполне можете найти нефть и вернуться домой, – сообщила Ирен.

– На корабле экипаж, состоящий матросов, и команда геофизиков. Как я объясню им угон судна? – спросил ошарашенный муж.

Ирен ненавистно посмотрела на супруга, и с жаром продолжила:

– Голландия, Англия, Испания и Франции свои капиталы сколотили за счёт пиратства. В 17 веке Голландия получила гигантскую прибыль во время Вест-Индийского похода, когда превратила морскую войну в доходное предприятие. Её каперы захватывали, грабили и угоняли испанские и португальские суда. Вест-Индская компания – это, между прочим, тысячи матросов! Заметь! Никого из них не смутило, что они получали деньги, в результате сбыта награбленного имущества!

Твоя команда за привычную работу будет иметь доход втрое больше сегодняшнего. Для этого им не понадобиться никого грабить и убивать! Нам всем даётся уникальный шанс в короткий срок обеспечить безбедное существование себе и детям на многие годы вперёд. Нужно быть полными идиотами, чтобы отказаться от денег, которые сами плывут в руки!

– Очнись, сейчас не 17 век! – возмутился муж.

– Да, это так, Генри! Но фокус в том, что люди не изменились! Тогда и сейчас – всем нужны деньги! В наше время, люди точно также хотят быть богатыми, как и тысячу лет назад. Можешь расценивать всё, что я сказала, как предложение подписать контракт на поиск нефти… Мне надоело тебя уговаривать! Объявишь команде, что сменился заказчик. Подадите сигнал «SOS», смените курс на юг. В условленном квадрате вас будет ждать его корабль и сопроводит вас в Персидский залив. Начнёте работать. Через несколько месяцев все привыкнут к высокой зарплате. Деньги заставят всех замолчать! – разозлилась Ирен, в который раз повторяя одно и тоже.

– Не все же, такие безбашенные, как ты! У кого –то может проснуться совесть! Они могут написать заявление в полицию…, – повторил опасения Генри.

– Можешь не волноваться! Никто из тех, кто будет на судне не сможет доказать, что не входил изначально в преступную группу! – произнесла жена и вынула из ящика стола документ.

– Что это? – спросил Генри, наблюдая за ней.

– Это аванс. Миллион долларов в Швейцарском банке на моё имя. Остальное мы получим, когда судно, вместе с специалистами, будет стоять в гавани Персидского залива. Если ты отказываешься от денег и боишься рисков, я найду другого, смелого компаньона! – предупредила Ирен. Лицо её преобразилось. Глаза горели бешеным огнём.

Генри ошеломлённо взглянул на неё, закурил сигарету и произнёс:

– У меня тоже есть условия. В США развелось множество надзорных структур. Человека контролируют банки, страховые компании, пенсионные фонды, я уж не говорю о фискалах. За работников компании платят отчисления, взносы, налоги. Если человек не работает, он должен встать на учёт на биржу труда… Ты справедливо заметила, что с командой корабля я хожу в плавания много лет. Эти люди для меня, как семья. Я не собираюсь злоупотреблять их доверием. Делать из них пиратов, отщепенцев общества. Команда должна получать официальную зарплату, пенсионные отчисления – все причитающиеся выплаты здесь, в США. Оставаться полноценными гражданами в этой стране, со всеми привилегиями. Если мы с тобой сможем гарантировать им это, я смогу договориться с экипажем корабля и бригадой геофизиков.

– Будем считать это частью моих обязанностей, – согласилась Ирен.

Разные взгляды

Летнее полуденное солнце клонилось к вечеру. Беседка в резиденции иранского шаха опустела. Дети, в сопровождении нянек, ушли к себе, жена присоединилась к ним. Отец семейства – шах Мохаммед Реза остался в одиночестве. Лежа на подушках, устилающих ковёр, он размышлял. Руки перебирали длинные чётки.

Тема похищения судна не давала покоя. Риск велик. В случае, если англосаксы узнают о подпольном поиске месторождений и добыче нефти, он лишится их поддержки. Чернь, проплаченная американцами, тут же вылезет из всех щелей и сметёт его с престола, а Иран на десятилетия обложат штрафными санкциями.

С другой стороны, если вечно следовать правилам, прописанным в грабительском контракте, Иран навсегда останется «бантустаном» – марионеткой, зависимой от иностранного влияния.

Ни во времена Мидийского царствования, ни в период Персидского правления, его страна, обладая колоссальными ресурсами, не могла ими, в полной мере, воспользоваться. Теперь природными богатствами Ирана распоряжается международный консорциум!

Благословленный Всевышним – шах Мохаммед Реза Пехлеви оказался в стороне от распределения материальных благ, добываемых из недр его земли. Верховный Правитель Ирана вынужден мириться с пайком от зарубежных управленцев – в высшей степени унизительная роль!

Но нельзя игнорировать и тот факт, что в нынешний век, когда запускают в космос ракеты, всё сложнее и сложнее внушать подданым, что они не могут существовать без шаха.

Истинное величие государства – крепкая экономика. Не важно кто у руля – демократический лидер или монарх. Он должен обеспечить гражданам благополучие, а стране защиту. Ни того, ни другого Мохаммед Реза дать не мог. Доходы от нефти – единственное, что гарантирует ему власть и процветание Ирану.

***

Лучи заходящего солнца искрились, отражаясь в зеркальной глади пруда. Лебедь раскрыл могучие крылья, издал крик. Мохаммед поднялся с подушек, спустился по мраморным ступеням. На столике стояло блюдо с кормом для птиц. Шах взял горсть крошек и бросил их в воду. Лебедь опустил гордую голову и принялся собирать еду с поверхности озера.

«Вот так и я питаюсь объедками со стола консорциума и рабски склоняю шею перед ним», – с досадой отметил про себя шах.

Подошёл дворецкий. Сообщил, что прибыл Амир Аббас с донесением. Шах ополоснул руки в чаше, которую с поклоном предложил ему слуга, прикоснулся к полотенцу и вернулся в беседку.

***

– Ваше Величество! Позвольте доложить новости, касательно операции с судном 537, – произнёс Амир Аббас

– Слушаю Вас, – разрешил шах.

– Через три дня судно 537 направляется в очередной рейс в акваторию северной Атлантики. В условленном квадрате, близ Фарерских островов наша шхуна встретит и сопроводит его к месту назначения. Флотилия из двух кораблей возьмёт курс на юг. В силу сверхсекретности операции, Гибралтарский пролив и Суэцкий канал для неё будет закрыт. Корабли обогнут Африку и зайдут в Индийский океан. Предположительно, в течение трёх недель доберутся до Персидского залива, – рассказал Амир Аббас.

– Меня интересует вопрос информирования общественности о спасении экипажа и бригады сейсмологов? – спросил шах.

– Мой Господин! Никаких сведений в прессе о них не должно быть в ближайшие месяцы. Нужно заставить поверить заинтересованные лица в гибели корабля с людьми на борту. Когда уляжется шумиха, члены команды сообщат родственникам о чудесном спасении. Вариантов остаться в живых может быть много. Например, люди добрались в шлюпках до острова, с которым нет связи, или попали в плен к морским пиратам, – произнёс собеседник, – это мелочи, мой Господин, которые, если позволите, я додумаю сам.

– Это не мелочи, визирь! Отнюдь не мелочи! Это существо сделки! – вспылил шах, – Сколько людей на судне?

– Экипаж: три смены по семь человек, плюс капитан, старпом, кок, врач и двенадцать сейсмологов. Всего тридцать семь, – ответил наместник.

Шах замолчал. «Зачем нам экипаж? – думал он, – У нас своих матросов, хоть пруд пруди. Нам нужны только инженеры-геодезисты! Все остальные – ненужный балласт, лишние глаза и уши!»

– В Вашем плане, визирь, нет связки! – недовольно произнёс шах, – Сложно, запутано и вовлечено много посторонних лиц…я имею ввиду команду американских матросов. В Тегеран должно прибыть судно под управлением иранского экипажа и бригада иностранных специалистов.

– Да, мой Господин! – с поклоном произнёс Амир Аббас, после недолгой паузы. Поблагодарил за аудиенцию и откланялся.

Проверка или провокация?

Николас никогда не был прилежным мужем и отцом. Но Рождественские праздники проводил с семьёй. Он и Кларис прекращали междоусобные войны и посвящали это божественное время детям.

Подготовка к Рождеству – дело изнурительное и хлопотное. Николас не скупился на дизайнера, который украшал дом внутри и снаружи, подыскивал подарки, заказывал в типографии сотни открыток.

В Лондоне Рождество всегда проходит в полном умиротворении. Город замирает, в ожидании чуда. Поздно вечером одинокие авто и прохожие и спешат к Рождественскому обеду. Вся страна слушает поздравление Её Величества.

Николас, воспитанный в лучших европейских традициях, ждал праздника и, как ребёнок, верил в чудо.

В середине декабря 1966 года, Николас Рюэфф был вызван к своему куратору по линии ФБР. Макс Фельт объявил новое задание, что Николас должен пригласить Натана Бернарда, вместе с женой на рыбалку.

– Вы что хотите сказать, чтобы я отправился в Америку, в канун Рождества?.. Как вы себе это представляете? – возмутился Николас, – Все люди на планете готовятся к семейному торжеству… Праздники Натан и Эрика любят отмечать вдвоём и моё присутствие будет совсем некстати!

– Рыбалка – это приказ! Поезжайте немедленно! – потребовал следователь.

***

Николас сгорал от любопытства, зачем ФБР понадобилось этот финт с рыбалкой, но он не решился интересоваться подробностями. Макс Фельт затеял проверку, возможно, даже провокацию. Не сложно догадаться, что Натан Бернард находится под серьёзным подозрением.

Некоторое время Николас, как и всякий мыслящий человек, ломал голову почему у ФБР вырос такой здоровенный «зуб» на единственного сотрудника НАТО, который отказался продавать военные секреты. Но, несмотря на усилия, вразумительных объяснений этому факту, так и не нашёл. Успокоил себя тем, что многого не знает и ограничился ролью «участника следственного эксперимента».

Выторговал комфортные условия командировки, с остановкой в номере «люкс» самого дорогого отеля, купил билет на самолёт «бизнес-класса» и направился в Вашингтон.

***

Всё оказалось намного проще, чем виделось изначально. С первого раза Николас дозвонился на домашний телефон Бернардов. Мило поболтал с Эрикой. Она пригласила его на ужин. Хозяева радушно приняли его и, с удовольствием, согласились отправиться в ближайшие выходные на рыбалку в Майами, где Николас снял в аренду яхту.

«Байчимо»

За несколько тысяч лет человечество накопило множество знаний в области мореплавания, но океан, по-прежнему, остаётся «белым пятном». Неизвестное таит загадки. Пугает. Непостижимое создает пищу воображению и безграничной фантазии.

С незапамятных времён у моряков считалось плохой приметой увидеть корабль-призрак. Жутковатой романтикой окутано появление судна в море, без команды на борту.

На практике все выглядит гораздо прозаичнее. Экипаж может покинуть корабль в силу разных причин: в результате шторма, мели, пиратов, болезни.

В 1911 году было построено и пущено на воду крупное немецкое торговое судно «Байчимо». После Первой мировой войны оно перешло к Великобритании и стало курсировать вдоль полярных берегов Канады и США.

Осенью 1931 года «Байчимо» попало в ледовую ловушку. В ожидании оттепели, экипаж сошёл на берег. Весной лёд растаял, а судно бесследно исчезло. На тот момент все подумали, что оно затонуло. Но нет!

«Байчимо», освобождённый из ледяных пут, превратился в корабль-призрак. Несколько десятилетий он то появлялся, то исчезал в северных широтах. О зловещих встречах с «Байчимо» писали газеты. Собирали экспедицию, чтобы вернуть его на службу, но «Летучий голландец» арктических широт был неуловим.

Океан умеет хранить свои тайны.

***

В 1938 году из франкистской Испании бежал иранский разведчик – капитан Али. Он привел в Иран испанский пароход, вместе с командой. За нанесённый ущерб и шпионство, мадридские власти повесили его мать, жену и трёх детей. Али сумел скрыться и был объявлен в международный розыск.

Во время многодневного перехода через Атлантику в феврале 1963 года корабль ВМС США «Victory» внезапно исчез с радаров, а среди пустынных вод мирового океана, появилось судно, американской постройки, без флага и опознавательных знаков. Теперь «Victory» стало на службу военным интересам Ирана: перехватывало радиосообщения кораблей, самолётов, вертолётов и подводных лодок. Капитаном на нём служил Али.

В июле 1964 года он получил новое задание – выйти в определённый квадрат на севере Атлантики и сопроводить судно 537 в Персидский залив, предварительно избавившись от его экипажа.

С точки зрения технического исполнения – дело привычное.

Али – кадровый офицер. Много лет верой и правдой служил иранскому шаху. Привык к сражениям и боевым захватам кораблей. Во Вторую мировую войну командовал обеспечением безопасности грузов по программе ленд-лиза.31 На войне, как войне – не раз приходилось убивать противника. Но сейчас капитана мучила совесть, что жертвами будут безоружные люди – экипаж научного судна.

Али размышлял, как преподнести кровавую часть операции членам команды, но нужных слов не находил.

Стояла хорошая погода. На борту «Victory» жизнь текла своим чередом. Матросы привычно драили палубу, долбили ржавчину, занимались покраской. Электромеханик менял лампы наружного освещения. Помощники проверяли спасательные круги и шлюпки. «Victory» готовился к длительному переходу из Индийского океана к северу Атлантики.

«Время есть, чтобы всё, как следует, обдумать» – решил Али и отложил посвящение команды в детали операции с судном 537.

***

Дно Индийского океана ровное и пологое, в отличие от Атлантического, рельеф которого состоит сплошь из длинных и коварных хребтов.

По мере продвижения на север, ко всем навигационным «радостям» Атлантики, добавились районы с насыщенным трафиком, с кучей отмелей. Курс на гирокомпасе скакал, как сумасшедший. Корабль приходилось направлять то влево, то вправо. Али изматывался за вахту. Передавал дела помощнику и уходил в каюту. Плюхался на кровать и засыпал.

Управление судном в северных широтах – особая хитрость. Когда Али впервые оказался здесь, то удивился огромному количеству шхун, возникших на горизонте. Потом сообразил, что это айсберги, которые откололись от гренландских ледников. Они значительно усложняли движение и представляли нешуточную опасность.

К назначенному сроку «Victory» подошёл в район заданного квадрата и связался с судном 537. Оно было на подходе. Оставалось только ждать.

Появился первый предвестник шторма: встречная зыбкая рябь.

Рванул шквал, за ним ещё и ещё. Атмосферное давление упало. Ветер набирал силу. Корабль раскачивался, черпал носом воду и зарывался в волны.

Мостик – самое высокое место на палубе. Здесь качает больше всего. Но обращать внимание на такие пустяки капитану некогда. Нужно контролировать навигационную обстановку и мгновенно принимать решения.

Возросла нагрузка на главный двигатель. Винт выпрыгивал из воды и «забрасывал» обороты. Али дал команду «малый ход».

Океан нёс многометровые волны. Видимость исчезла. Через палубу перекатывались тонны воды. Шторм усиливался.

Экипаж, расписанный по вахтам, чётко работал.

***

На третьи сутки моряки валились с ног от бешеной качки и дикой тряски.

Но стихия сдалась. Небо расчистилось и появились звезды. В лунном свете мерцали айсберги. В ожидании судна 537, «Victory» встал на якорь.

Пришёл старпом и сменил капитана.

Али сдал вахту и неспеша побрёл к себе. После штормового шума тишина казалась непривычной и звенела в ушах. Тело ломило от усталости и очень хотелось спать.

Приближалось утро. Тонкой полосой на горизонте обозначился рассвет. Перед тем, как спуститься в каюту, он мельком снова бросил взгляд на восток. То, что он увидел, потрясло воображение! На полном ходу, прямо на «Victory» надвигался гигантский металлический нос громадного судна!

«Полундра!» – изо всех сил прокричал Али и бросился назад к капитанскому мостику. Но добежать не успел. Глыба чёрного металла с гулом и скрежетом врезалась в бок «Victory» и стала подминать его под себя. Али перемахнул через леера и нырнул в холодную тёмную муть. Ледяная вода огненным холодом сковала тело и вытолкнула его на поверхность. Безжалостная железная махина в несколько секунд протаранила «Victory». Разрезала, разметала его на части и, с невозмутимой бесцеремонностью, продолжила свой неведомый океанический путь.

В лучах восходящего солнца на борту терминатора обозначилась выцветшая надпись – «Байчимо».

Ящик

Современные судна с большим запасом плавучести. Капитан Генри Тейлор считал, что, если соблюдены правила погрузки, задраены люковые замки, двигатель и руль работают исправно, а экипаж слажен и умел, то штормы ему не страшны. Боятся нечего. Можно смело отправляться в путь.

На подходе к назначенному квадрату, где должна была состояться встреча с «Victory», начался шторм. Не очень приятная, но неизбежная составляющая морской жизни. Генри Тейлер сделал объявление команде. Проверил проблемные места на палубе, чтобы всё было закреплено как надо и не нанесло ущерб имуществу, и, не дай бог, людям.

Стихия разбушевалась. Судно кренило то на один борт, то на другой.

Выход на открытые палубы запрещён, но вахт никто не отменял. Экипаж работал в авральном режиме.

Сейсмологи пережидали качку в каютах.

***

На третьи сутки море успокоилось.

После шторма жизнь моряка не слаще. Погнутые леера, подорванные стойки фальшборта, унесённые за борт спасательные круги.

Измотанный от бессменной вахты Генри Тейлор разглядел с капитанского мостика тёмный плавучий предмет в море и дал распоряжение поймать его.

Уставшая команда в спасательных жилетах, чертыхаясь, поспешила выполнять приказ капитана – вылавливать проклятый ящик, неизвестно с чем внутри.

Вытащили. На нём дрейфовал чуть живой обледеневший человек. Заиндевевшими губами он смог произнести только одно слово – «Байчимо» и потерял сознание.

Рыбалка в Мексиканском заливе

Порт Майами скрылся из виду.

Яхта ушла в направлении Мексиканского залива, близ острова Ки-Уэст и встала на якорь в месте, которое выбрал для рыбалки капитан Дэвид.

Мужчины забросили снасти.

Эрика держала в руках бинокль и наблюдала за охотой дельфинов.

Они прыгали над водой, пугали добычу, образовывали кольцо и загоняли в него косяк рыбы. В небе кружились чайки. Нагло и бесцеремонно птицы пользовались плодами трудов дельфинов: пикировали вниз, выхватывали и поедали мелкую рыбёшку.

– Я вижу темнокожих людей! Они в шлюпке! – воскликнула Эрика.

– Это эмигранты с Кубы, – пояснил Дэвид, – бегут в США.

– В такой утлой посудине, посреди океана! Что если шторм? – поразилась Эрика.

– Газеты пишут, что за семь лет после революции, в США с «Острова Свободы» перекочевало более полумиллиона человек. Многие погибли в пути. Умерли от жажды, голода, или утонули, – пояснил Дэвид.

Минут через двадцать, шлюпка стала видна невооружённым глазом. Люди, сидящие в ней, увидели яхту. Закричали и замахали руками.

– По-моему, они просят помощи, – произнёс Натан Бернард.

– Дэвид, возьмите, пожалуйста, «Вильсон» поезжайте к ним и узнайте, в чём дело, – скомандовал Николас.

– Сэр! Мне это не сложно, но я не знаю испанский! – ответил капитан.

– Поехали! – отозвался Натан.

Быстроходный бот вмиг домчал их до лодки и вернул обратно.

– Эрика! Немедленно собирайся! Неподалёку от нас стоит судно с кубинскими переселенцами. У них кончилось горючее и срочно нужна твоя помощь – там женщина рожает, – воскликнул Натан Бернард.

– Дэвид! У нас есть медикаменты, чистые простыни, спирт, таз? – спросила Эрика.

– Разумеется, мадам! Стандартный набор! На все случаи жизни! Аптечка на месте. Я без неё не выхожу в море! – гордо ответил капитан, – простыни и спирт – найдём.

– Чтобы быстрее добраться, вы с Эрикой поезжайте на «Вильсоне», – мы пойдём вслед за вами, – распорядился Николас, обращаясь к Натану.

***

После революции 1959 года во Флоридском заливе не иссякал поток кубинских беженцев, поддерживающих «антикастровские» настроения. Легально эмигрировать возможности не было. Кубинцы прибегали к услугам торговцев живым товаром. Перебирались в США на любой посудине. Обходилось путешествие недешево.

Рыболовецкие суда, перевозившие переселенцев с перегрузом, зачастую не выдерживали штормов и тонули. Во время пути происходили разного рода инциденты.

Судно, к которому пришвартовался «Вильсон», сплошь было заполнено людьми. Грязные оборванные мужчины и женщины, всех возрастов, плечо к плечу, плотными рядами стояли на шхуне – яблоку негде упасть.