Любовь в двух мирах

«То есть, главное для вас – разум, закон, семья и дом, получается. Так? А чувства и страсти находятся на последнем месте. Я примерно так и думала…»

«Чувства – главное не у нас в Антонии, а в Рамии, что граничит с нами».

«О! А я ведь и забыла, что здесь далеко не одно государство. А что такого необычного в Рамии? И какие еще существуют тут континенты и страны?»

«Всего на этой планете существует четыре континента: Астор, Рапон, Отрий, Аверней. Антония располагается на Асторе. Вместе с нами здесь находятся Рамия и Дорен. Рамия – дикая отсталая страна, где женщины раз в пять лет выбирают королеву и вместе с ней правят своими мужчинами, те находятся в полном подчинении, практически в рабстве. Мы стараемся не контактировать с ними. Дорен – княжество. Во главе стоит княжеская чета. Там мужчины и женщины во многом сосуществуют на равных, почти как в твоей стране, рабства там нет и никогда не было. С ними мы тоже не очень охотно поддерживаем контакт. Но мужчины оттуда часто приезжают к нам и охотно покупают у нас рабынь, освобождая их у себя и делая своими любовницами, а также платят большие деньги женщинам из среднего и низшего классов, чтобы те выходили за них замуж и жили в их стране на наших условиях, то есть полностью завися от своего мужа и терпя его отношения на стороне. Многие охотно идут на такую сделку, так как там их положение все равно в разы лучше, чем у нас. На Рапоне всего одна страна: Азирия. Там живут эльфы и гномы. Их социальный строй похож на наш, мы охотно поддерживаем с ними дипломатические и торговые отношения, они постоянно появляются в столице и крупных городах с помощью магических порталов.. Иногда между императорскими семьями заключаются межрасовые браки, чтобы укрепить союз. Поговаривают, что прабабка нынешнего Императора Дженераса Великолепного была чистокровной эльфийкой. А может, и до сих пор есть. Эльфы ведь живут долго, дольше самых сильных наших магов. А у гномов, вроде как, и сейчас замужем за их правителем тетка нашего Императора, Иолатана Высокая. Отрий лежит в отдалении от Астора и Рапона. Там тоже только одна страна, Ведея, в ней живут огромные огнедышащие драконы. Они иногда прилетают к нам, понятия не имею, зачем, но плотно мы не общаемся, и я мало что знаю о них, слишком уж закрытое у них общество. Последний континент, самый маленький и самый далекий, Аверней, населен сплошь нечистью: туда, по преданию, наши предки изгнали несколько веков назад русалок, леших, домовых, фейри и прочих подобных существ. О них я вообще не знаю ничего, так как обычным людям почему-то строго запрещено получать информацию об этом континенте».

 «М-да… Нет слов… Какое расовое разнообразие… Знаешь, меньше всего я ожидала, что у вас тут будет жить кто-то нечеловеческого происхождения».

«Почему? У вас их разве нет?»

«Нет, конечно. Остались только в детских сказках и фантастических романах для взрослых».

Растерянно:

«А как же вы живете? Ведь это же огромная пустота должна быть в структуре мира. Чем тогда она у вас заполнена, если ваш мир еще жив при таком положении вещей?».

«Понятия не имею. Мы как-то не задумываемся на эту тему, вернее, вообще не считаем её важной. Ладно, оставим это. Еще один вопрос: у вас вообще бывают браки между разными социальными слоями? Или это нонсенс?»

Уверенно и бескомпромиссно:

«Нонсенс, конечно. Аристократы никогда не возьмут в жены кого-то ниже себя по положению. Да и любовниц выбирают только из обслуги экстра-класса, простенькую торговку с рынка никто к себе в постель не потащит. Если уж очень невтерпеж, проще с рабыней несколько раз переспать. Остальные сословия тоже заключают браки исключительно между собой».

«Мило. То есть общество насквозь кастовое».

Глава 6

Самое смешное желание – это желание нравиться всем. И. Гёте

Ирма:

Подруга уже два часа как исчезла из моего сознания, давным-давно вернувшись в свой мир к повседневным заботам и хлопотам, а я все сидела на постели и размышляла о сказанном ею.

Да, Ира права, целиком и полностью: для нас, антонийцев, действительно важней всего в этой жизни разум, закон, семья и дом. Чувства… Чувства у наших мужчин в любом случае на самом последнем месте. А раз так, то и женщин они с рождения приучают думать о разумности/неразумности своих поступков, не придавая значения душевным стремлениям. До последнего времени я считала, что такое положение дел вполне естественно для моего государства, что все мечты о любви, изредка забредавшие в мою голову, просто глупость, прихоть скучающей аристократки. Но потом я встретила Тошу. Нежный, ласковый, заботливый, с хорошим чувством юмора, он был полным антиподом моему властному, сильному и жестокому супругу, любившему пошлые шутки и черный юмор, и я, прекрасно осознавая, что нам не быть вместе, все же позволила себе пойти на поводу у чувств. Так что теперь я каждый раз с нетерпением ожидала возможности пусть на пару часов, но все же оказаться в теле подруги и пообщаться со ставшим уже родным мне человеком. Открывшись ему и услышав в ответ, что он поверил моим словам, что ему нужна я, а не Ира, я испытала чувство облегчения и необычайный эмоциональный подъем. Мне впервые в жизни захотелось летать.

– Ирма! – Дверь распахнулась, и в комнату быстро и решительно вошел мой муж. – Посмотри сейчас на эти отпечатки и скажи, видела ли ты когда-нибудь изображенных на них людей.

Отпечатки, или, как официально именовали их в отделе магического и немагического сыска, магические слепки внешности и ауры любого живого существа, появились у нас в государстве совсем недавно, лишь пару десятков лет назад, но уже значительно облегчили работу отдела, с которым плотно сотрудничал мой муж. По этим самым слепкам можно было теперь не только увидеть изображение человека, но и понять и запомнить особенности его ауры. Маги уверяют, что ауру подделать нельзя, а значит, любой, кто засветится на отпечатках, навсегда попадет в картотеку отдела, как потенциальный преступник. Я не вмешивалась в дела мужа, но краем уха как-то слышала, что он в свое время был причастен к изобретению данных слепков.

Передо мной на кровать легли изображения двух мужчин, внешне чрезвычайно похожих на бандитов, и одной девушки, довольно миленькой, с открытым честным взглядом.

– Я знаю только ее, – я взяла в руки отпечаток с девушкой. – Она помогала мне одеваться тогда, при похищении.

– Ну хоть что-то. – Супруг был явно недоволен, словно ожидал большего. – Меня не жди, ужинай сама. – Он забрал слепки и, резко развернувшись, вихрем вылетел из комнаты.

Заставив себя сделать несколько физических упражнений, показанных Ирой, я взяла оставленный на столике роман. «Роковая страсть». Пошлое, избитое название. И сюжет такой же: юная красавица королевской крови, с рождения безвылазно проживающая в Рамии и не знающая жизни, приехала в составе официальной делегации в Антонию, полюбила местного графа, задиру и гуляку, но не смогла жить по нашим жестким правилам и вернулась к себе. Он отправился за ней, нарушил их законы и был за это казнен. Она узнала и, не выдержав душевной боли, немедленно вскрыла себе вены. В конце предполагались ручьи слез от чувствительных матрон и наивных молоденьких дурочек. Каюсь, до встречи с Ирой я, может быть, тоже проплакала бы несколько часов над судьбами этих двоих, но, видно, действие на меня иронично-циничного характера подруги уже начинало сказываться, и я, фыркнув от раздражения, отложила книгу с неправдоподобным сюжетом куда подальше.

– Госпожа, – в спальню с опаской заглянула одна из моих горничных, наверное, боялась застать здесь моего раздраженного супруга. – К вам пожаловала герцогиня Аренила ранос дорт Антариониус. Она ожидает внизу, в гостиной.

Мать мужа. Какой кошмар. Я видела ее всего дважды в своей замужней жизни и каждый раз просто мечтала спрятаться куда-нибудь в щель между полом и стеной от этих пронзительных обсидиановых глаз, рассматривавших меня с презрением и холодностью. Как будто служанку нанимала или только что купленную рабыню осматривала. Я не протестовала, нет, я боялась и её, и всех членов ее семьи. Вот что ей могло тут понадобиться? Тем более, когда супруга нет дома?

Но идти надо. Горничная ждет моих указаний…

«Ирма, вот ты трусиха».

«Ира?»

«Угу. Рано еще, знаю, но я умудрилась по пути на работу, практически возле дома, сильно ногу вывихнуть, дохромала кое-как назад, и появившийся в квартире доктор заявил, что мне нужен покой. Ну и сон. Накачал меня снотворным. Так что я сплю в свой тепленькой кроватке. Что такое не везет, и как с этим бороться, блин. У меня из-за этого дурацкого происшествия важная встреча сорвалась».

Да нет, похоже, везет. Только мне.

«Что мне делать?»

Категоричное:

«Пусти».

С радостью.

– Самое скромное платье и скромный макияж.

Тон у неё… Бр-р-р… Ледяной просто. Горничная мгновенно начала выполнять указания, уже через десять минут я была зашнурована в серо-голубое одеяние, делавшее меня невзрачной простушкой. Волосы забраны в пучок, ресницы практически не накрашены. По настоянию Иры на щеки мне наложили тональный крем сероватого цвета, придававший моему лицу болезненный вид.

«Красота. Увидишь такую – или испугаешься, или жалеть начнешь. Посмотрим, что за «фрукт» твоя свекровь».

Ирина:

Утро началось неудачно: на подземной стоянке, уже на подходе к своей красавице, я сломала каблук и подвернула ногу, причем, судя по боли, лучше бы я эту самую ногу сломала… Ругаясь сквозь зубы, как записной грузчик, кое-как с помощью одного из охранников добралась домой, вызвала на дом врача и потом сто раз пожалела об этом – вердикт эскулапа был неумолимым: покой и сон. Ногу мне вправили, да, но потом… Пытавшуюся протестовать меня накачали снотворным, и я с лишь чудом успела проводить этого последователя Гиппократа за дверь и добраться до постели, где и отключилась.

Привет, Ирма. Давно не виделись. Я даже соскучиться успела. Что там у тебя опять приключилось, что ты так сильно дрожишь вся? Что, приехал страшный монстр в обличие свекрови, а ты боишься к нему выйти? Всего-то? Боже, мне бы твои проблемы. Вот же ребенок наивный. Да и трусливый к тому же. Так, дай-ка мне место. Хоть развлекусь.

Скромное платье в пол, макияж сероватых оттенков под цвет одежде, никаких цацек, пучок из волос на голове, и вуаля – перед нами тихое забитое существо, от которого никогда в жизни не будешь ждать жесткого отпора или гадостей. То, что надо, для встречи с этой дамой.

Опять лестница с жуткими ступеньками, прямо-таки мечта любого травматолога. Вот никогда бы не подумала, что буду радоваться поддержке горничных. Это что получается, я теперь все время буду бояться упасть? Мда… Приехали…

Гостиная была обставлена так же безвкусно, как и остальной дом: серебристая лепнина на потолке, массивная деревянная мебель из какого-то там дорогого дерева, оббитая синим или коричневым бархатом, напольные золотые вазы с живыми цветами, посередине комнаты – стол с белоснежной накрахмаленной скатертью. На нём – подсвечники, бокалы с вином, легкая закуска. Рядом – два кресла с вычурными ножками и подлокотниками. В одном из них – уже пожилая, но все еще красивая женщина, чуть полноватая, с выдвинутым вперед подбородком, говорившим о ее непростом характере, с правильными тонкими чертами лица, роскошной черной шевелюрой и немного удлиненным носом. Одета в ярко-желтое платье, усыпанное драгоценностями. Аляповато и «бахато», как любят сейчас говорит у нас с намеком на дурной вкус человека. Да, красавица еще та. Теперь мне понятно, почему ее Ирма боится. Но то – Ирма, а то – я. На мне она где сядет, там и слезет.

«Ты как к ней обращаешься?»

«Как она и велела – матушка»

Да? Ну ладно. Мне не сложно.

– Матушка, – тихий скромный голосок от двери, и я с грацией хромой утки, пару раз задев косяк, вплывая в комнату. Женщина скривилась, видно, от отвращения, при виде своей невестки. Ничего-ничего. Я только начала. У нас с тобой, дорогая, все еще впереди.

Горничные, усадив меня в кресло, тут же удалились по величественному взмаху руки свекрови. Очень интересно. Она что, и слугами здесь вольна распоряжаться?

«Да. Она – мать главы рода, вторая по значимости в местной иерархии».

Прелестно…

– Ты отвратительно выглядишь, Ирма. Посмотри, на кого ты только стала похожа: вся обрюзгла, непомерно растолстела, а ведь ты еще так молода!

А ты сюда приперлась, только ради того, чтобы потретировать невестку?

– Я знаю, матушка. – Глазки долу, параллельно неловко задеваю стоявший рядом на столе бокал, и он падает на ковер. Охаю, пытаюсь поднять, чуть не падаю. – Увы, я здесь бессильна… Ваш сын не позволяет мне вести активный образ жизни.

Брезгливо поджатые губы:

– Что за чушь! Вартариус – добрый и нежный мальчик!

Та ладно. Когда это он был добрым и нежным мальчиком? В каком веке?

Тихо вздыхаю, вроде как не желая противоречить. А потом – горькую пилюлю.

– Возможно, когда он рядом с вами, так и есть…

Негодование:

– Что? Ты недовольна своим мужем???

Смиренно:

– Ну что вы, матушка. Ни в коем случае. Он намного лучше моих родителей…

И ведь не соврала ни разу. Ирма, хватит фыркать. Ты меня с мысли сбиваешь.

Так. А вот теперь в холодном змеином взгляде появилась заинтересованность:

– Я наслышана о судье и его поведении вне работы. Поговаривают, что он довольно жесток с домочадцами. Теперь я начинаю понимать, почему ты такая.

Удивление:

«Какая?»

А то она не знает.

«А я тебе уже сто раз говорила, какая именно: затюканная, забитая, трусливая. И не обижайся. На правду не дуются».

Свекровь между тем продолжала:

– У тебя, Ирма, чересчур закрытый, можно даже сказать, зажатый характер. И я вполне могу допустить, что вы с моим мальчиком не поняли друг друга.

Ничего себе мальчик. Ему за сотню перевалило, вообще-то. Дедушка почти.

Отвожу взгляд:

– Я… Я не хотела бы обсуждать нашу с мужем личную жизнь… Простите…

Царственный кивок:

– Конечно, дитя мое. Я все прекрасно понимаю. Я собиралась к вам в гости буквально на несколько часов, но, видимо, придется поменять планы и пожить тут немного, чтобы своими глазами увидеть, как вы оба живете и как мой сын с тобой обращается.

Упс.

«Прости, Ирма. Похоже, я подложила вам с Вартом большую жирную свинью…»

Задумчиво:

«Я боюсь, он не обрадуется…»

Зато скучать перестанет.

«Так все плохо?»

Ответа я не дождалась: широко распахнулась дверь, и в комнату буквально ворвался предмет разговора.

– Матушка? – Изумился-то как. И почти натурально. Я было поверила. – Какая приятная неожиданность. Я думал, вы сейчас отдыхаете в своем имении.

Что значит в переводе на обычный язык: что ты тут делаешь? Вали побыстрей к себе домой и оставь нас с женой в покое. Впрочем, свекровь дурой не была.

– Я соскучилась, сынок. Мы с тобой так редко видимся из-за твоей вечной занятости. Ты, как мой первенец, всегда будешь мной любим больше остальных.

Боже, сколько патетики. Эти двое вообще умеют нормально разговаривать?

Варт между тем подошел ко мне, критически осмотрел, поднял, заглянул в глаза. Угу, и тебе, добрый человек, хорошего и веселого дня. Давно мы с тобой, товарищ, не виделись. Я прямо изнемогла вся от тоски и скуки по тебе, красавцу ненаглядному. Блин, опять у него ухмылка на губах промелькнула. Зараза такая.

– Сын, я решила пожить у вас немного. Надеюсь лучше понять свою дорогую невестку.

А вот теперь мага реально передернуло. Что ж ты глазками на меня стреляешь-то, болезный? «Не виновата я, он сам пришел».

– Милый, – опущенные глазки, легкое шмыганье носом. – Прости, пожалуйста, я не сумела достойно принять матушку.

– Ничего, дитя мое. – Мамо, как вы не вовремя. – Я не сержусь. Пойдем проводишь меня, покажешь мою комнату, заодно и побеседуем тет-а-тет. Вартариус, открой, пожалуйста, портал в имение. Артил передаст тебе мои вещи.

Да? Получается, ты заранее планировала остаться здесь подольше? Так, что ли? Актриса. Ну пойдем.

«Ирма, куда ее поселить?»

Ерничает:

«В подвал или на чердак».

Ну… Я тоже так могу.

«Поумничала? Теперь серьезно. Смотри, я ведь в комнату рядом с тобой ее закину».

Тихое ойканье, и быстрое:

«Лучше рядом с мужем».

Какая хорошая идея…

По лестнице мы поднимались неспешно. Свекровь расспрашивала меня о жизни здесь и поддерживала под руку, я отвечала по возможности честно и вовсю давила на жалость. Так что к тому моменту, как мы подошли к комнате главы дома, герцогиня Аренила пылала искренним негодованием по отношению к сыну-неумехе.

– А вот и комната моего супруга…

Те же тихие, печальные нотки. И долгожданные искорки в глазах свекрови:

– Знаешь, Ирма, детка, я, пожалуй, поселюсь рядом, вот в этих чудных покоях.

Да пожалуйста. Вот Варт будет рад.

Он действительно был просто счастлив, когда ураганом влетел в комнату Ирмы, наклонился, резко поднял меня с кровати и несильно тряхнул:

– За что? Что я тебе сделал?

– Ты о чем? – даже не стараясь освободиться, недоуменно посмотрела в глаза цвета пьяной вишни.

– Зачем ты оставила ее здесь? И почему поселила рядом с моей комнатой???

Так и чувствуется пламенная любовь по отношению к собственной родительнице.

– Ты меня оглушить хочешь? Или синяки Ирме понаставить, чтобы твоя матушка их потом нашла?

Подействовало. Меня бережно опустили назад на постель. Маг сел рядом и мрачно поинтересовался:

– Работа тебя там еще не заждалась?

– Да кто ж ее знает, – беспечно пожала я плечами. – Не была я там еще. Ногу подвернула, в постели сплю.

Искреннее беспокойство в голосе:

– Все так серьезно?

– Понятия не имею. Врач вколол снотворное и оставил дома. Очень надеюсь завтра все же выйти.

Уточнил:

– То есть лишний день отдохнуть ты не хочешь?

Ой. Это что сейчас было?

– Варт, а откуда такая забота о моем здоровье?

Отвел взгляд, чуть помолчал, потом все же ответил, хоть и немного неохотно:

– Ты – колючка, но с тобой хоть не скучно.

Опять его налево потянуло. Ходок активный. У него законная супруга дома, под боком, а он постоянно себе приключений на всевозможные части тела ищет.

– Попытался бы понять свою жену, и с ней скучать не пришлось бы. И не надо с таким возмущением на меня смотреть. Лучше скажи, чем вам обоим грозит появление вашей гостьи.

Раздраженно повел плечами:

– Ничем хорошим – это точно. Мама – человек гиперактивный. От нее даже я быстро устаю. Хорошо, конечно, что она наконец поменяла свое отношение к Ирме, зато теперь точно замучает невестку своей бурной деятельностью.

– Ну так это не так уж плохо. Ирма хоть скучать не будет. Да и двигаться чаще будет.

Устало хмыкнул:

– Не знаешь ты герцогиню.

Проснулась я ближе к обеду, оставив Ирму и Варта разбираться с постоянными капризами обожаемой ими обоими маменьки. Нога, вправленная доктором Айболитом утром, уже не болела, но двигалась я все равно с опаской, стараясь как можно реже наступать на так некстати подведшую меня больную конечность.

Доковыляв до кухни, вытащила из холодильника кефир, мелко порезала овощи и сотворила нечто похожее на окрошку, потом поставила миску на поднос и вместе со взятым наугад с книжной полки непонятно чьим очередным фантастическим произведением вернулась в постель. Нет, завтра надо обязательно выходить на работу: не могу я так долго валяться в кровати без дела.

Книжка ожидаемо не порадовала. Любовное фэнтези, говорите? Чудное произведение… «Прекрасный дьявол». Да уж. Кто у них пишет аннотации и придумывает названия… На этот раз мне рассказывали о страшно злом и жестоком, хотя и порочно красивом одиноком демоне, за пару месяцев вдруг прирученном до состояния комнатной болонки какой-то наивной глупенькой баронессой и по уши влюбившемся в нее. Пара месяцев. Как он ее не сожрал целиком за это время? По идее, успел бы и переварить. Ну и ляпов, конечно, было огромное множество. Особенно впечатлила фраза: «Она быстро зарядила свой нож, одела его и повесила под куртку». Над этим перлом я безостановочно хохотала несколько минут, тщетно пытаясь мысленно представить себе эту необычайно странную картину. Видимо, главная героиня решила, что с «заряженным и одетым» ножом под мышкой ей будет комфортней, чем возле своего ненаглядного «прирученного» демона. И где она вообще эту жуткую «игрушку» нашла, если живет в полной глуши, да еще и одна? Книга, как и ее предшественница, полетела подальше, в глубину кровати. А ведь когда-то я обожала такие вещи и на многие ляпы в произведениях просто закрывала глаза, лишь бы хоть на несколько часов забыть о реальной жизни с ее гадостями и скукой. А теперь… Теперь я все чаще думаю, что настала пора разобрать все это чтиво и выкинуть большую часть или в какую-нибудь библиотеку сдать – порадовать старушек, школяров и домохозяек.

А кстати. Кто там на работу собирался? Завтра ж у нас выходной. И что мне делать? На байке с больной ногой не покатаешься, Риччи тоже, получается, в пролете. Бли-и-и-н…

Где-то через час позвонил Венечка и бодрым голосом сообщил, что с квартирой все уже улажено, отчим мило пообщался с некоторыми нашими ребятами и на следующий же день добровольно вернулся в свое полуразвалившееся общежитие. Памятник на могиле матери и брата тоже установлен, именно такой, какой я и хотела. Выслушав, как туда проехать, я вдруг поняла, что буду делать завтра.

Ирма:

Ира сосредоточенно вела машину. Я не давала о себе знать, помня ее наставления, что водителя от поездки отвлекать нельзя. Вот мы подъехали к какому-то странному месту с частыми холмиками, крестами и непонятными сооружениями разной величины, въехали в раскрытые настежь ворота, долго что-то искали. Наконец машина остановилась, подруга вышла и подошла к одному такому сооружению. Встала.

«Долго будешь в молчанку играть?»

«Я не хотела тебя отвлекать. Что это за место?»

«Кладбище».

«Что?»

«У вас такого нет? Это место, где мы хороним своих умерших родственников».

«Мы обычно их сжигаем, пепел развеиваем по воздуху, это рациональней. Так много холмов здесь…»

«Да. Умирают у нас часто».

«У тебя здесь близкие?»

«Мать и младший брат».

«Мне жаль».

«Не стоит. Мы очень давно не общались».

На кладбище Ира пробыла недолго. Постояла несколько минут у ограды, помолчала, потом повернулась и медленно пошла к своему железному демону. Сев в него, спросила:

«Хочешь, покажу, что такое “кино”?»

Странный вопрос. Конечно, да. Развлечения этого мира я любила: они были разнообразней и ярче наших. Но вот фильм подруга выбрала необычный. И страшный.

«Как ты можешь такое смотреть?»

Сидит и равнодушно рассматривает убийцу и его жертву на большом экране.

«Обычный триллер. Не трясись, Ирма. Твоя свекровь явно пострашней будет».

Я улыбнулась шутке:

«Она меня хочет завтра вывести в люди».

«Это как?»

«В гости на обед к какой-то приятельнице».

Добродушно:

«Ну вот видишь. Говорю ж: фильм по сравнению с этим мероприятием – просто чепуха».

«Как твоя нога?»

«Прихрамываю. Но это не помешает мне завтра выйти на работу. Пора. А то они там без меня, думаю, уже и расслабиться успели».

Проснувшись утром, я терпеливо позволила массажисту размять мои и так постоянно ноющие мышцы. Потом – ванна с солями и маслами, туго затянутый корсет, очередное нежно-розовое платье с рюшами, уже висевшее на мне, словно на вешалке, нежный макияж, подчеркивающий свежесть моего лица, и две горничные привычно отконвоировали меня к столу в обеденном зале.

– Ирма, душенька! – радушно поднялась мне навстречу герцогиня. На этот раз на ней было темно-зеленое платье с глубоким вырезом. Грудь украшало бриллиантовое колье. Заменив собой горничных, женщина отодвинула стул, помогая мне сесть. – Вартариус с утра уже сбежал, сказал, что у него какие-то неотложные дела. Но ничего, мы с тобой вдвоем позавтракаем. Как ты спала?

– Благодарю, матушка. Чудесно.

С этой, новой, более мягкой в обращении свекровью общаться было легче, но я все равно постоянно ожидала какого-то подвоха с ее стороны, может быть, просто по привычке.

– Скажи, милая, кто одевает тебя в такие отвратительные платья? Вартариус?

И вот что ответить? Как там Ира советовала: «Не знаешь, что сказать, говори правду»?

– Ваш сын сам принес подобное платье в качестве примера в первый месяц нашей совместной жизни, и слуги начали покупать мне только такие наряды.

– Ужасно. Никогда не думала, что у моего мальчика совершенно нет вкуса. Оно же полнит тебя. Я уже пригласила швею. Сейчас позавтракаем и подберем тебе другие, более женственные наряды. А завтрак? Кто кормит тебя этим???

Как много она говорит… И как громко…

– Повар. По приказу мужа.