Когда мир изменился

Одна из таких теней уже долеталась – застыла тёмной грудой, не разобрать, где голова, где крылья, где что; лишь ощущение беды; беды, да голодного зла, которому всё равно, что пожирать, лишь бы пожирать.

Фесс застыл. Впереди – ровная, как стол, пустыня, где лишь недвижный камень. Далеко-далеко, насколько мог охватить его взор – изломанная линия острых гор. Стаи серых туч валили именно оттуда.

Он должен идти дальше.

– Стоит ли, мэтр? – громадный орк с чубом на бритой голове выступил из-за ближайшей глыбы, поставленной торчком.

– Я бы сказал – нет, – широкоплечий гном появился с другой стороны.

– Я знаю, что это сон, – пожал в ответ плечами некромант. – Я знаю, что вас нет.

– Тогда пройди мимо нас, мэтр. – Орк скрестил на груди могучие ручищи. – Нас нет, тебе не составит никакого труда.

– Тем более что ты не знаешь, куда идти, – согласился гном.

– Знаю, – сказал некромант. – Туда, к горам. И ещё дальше, за них. До самого сердца того, что шлёт эти видения, стараясь лишить меня сил и решимости. Но я всё равно дойду. Вы пытались меня остановить и терпели неудачи. Я продвигаюсь всё дальше и дальше.

– Хватит ли тебе жизни, мэтр? – осведомился орк.

– Я рискну, – сообщил Фесс. – Ну что, преградите мне путь? Кто ещё у вас остался в запасе?

– О, – осклабился гном, – ещё сыщется, не сомневайся.

– Кто? Мои родители? Тётушка Аглая? Кого вы ещё можете извлечь из моей памяти? Но я-то знаю, что это всего лишь сон. Я открою глаза и проснусь – в мире, который изменился. А вас не станет.

– Мы можем сделать так, что прежний мир вновь вернется, – орк сделал шаг навстречу. На вид живой и невредимый, в отличие от скелетов и мертвяков ниже по склону.

– Мы можем вернуть тебе всё. – Гном закинул секиру на плечо.

– Всё? – хмыкнул некромант.

– Всё. – Орк кивнул.

– Сперва запугивали. Пытались убить. Теперь решили купить? После того как поняли, что я всё равно пройду?

– Тебя невозможно купить. И мы не покупаем – нам безразлично, какую форму всё это примет. Решение зависит от тебя.

– А если я не подчинюсь?

– Тогда, – спокойно сказал гном, – в одну из ночей ты таки умрёшь. Здесь ли, во сне – или в том, что для тебя есть твой «изменившийся мир».

– Вы не можете до меня дотянуться.

– Зато мы смогли дотянуться донеё, – усмехнулся орк.

В небесах что-то взревело, грянул гром, и ещё одна бесформенная тёмная туша низринулась вниз, расшибаясь о безжизненный камень.

Стремительный белый росчерк пронёсся меж ярко-жёлтых ядовитых молний, уворачиваясь от их плетей.

– Вам кажется, – некромант собрал все силы, что у него оставались, чтобы получилось это с холодным презрением.

– Нам никогда ничего не кажется.

Над головой некроманта нарастал и ширился свирепый свист – это рассекали ветер широкие жемчужные крылья.

Гном и орк переглянулись. Первый вскинул наперевес секиру, второй неторопливо извлёк кривой ятаган.

– И подумай, почему твоей Рыси ты больше не видишь, – услыхал Фесс.

Услыхал, поднял в позицию Алмазный и Деревянный мечи, но в тот же миг в глаза хлынул свет, показавшийся донельзя ярким.

– Сударь некромаг… господин Фесс… – над ним склонялось озабоченное лицо Конрада. – Утро уже. В дорогу пора.

Юноша, похоже, вспомнил не столь давние времена, когда сам был ещё сквайром у прошедшего посвящение рыцаря.

– В дорогу… – некромант рывком поднялся. – Да, Конрад. Пора.

Рыцарь мало-помалу привык к тащившим двуколку некромага мертвякам, а вот конь его привыкнуть никак не мог – храпел, косился, выгибая шею и всё время пытался оставить их за спиной.

– Говорил же тебе, что лошади не переносят неупокоенности, – заметил Фесс. – Потому-то и пользуюсь… вот этими.

Тракт был оживлённый, однако и конный, и пеший с лихорадочной поспешностью торопились убраться восвояси. Во всём славном маркграфстве Ас Таолус, как и в Ар Роша или Ан Панно, как в виконстве Армере или в Империи Духа Святого была только одна такая упряжка и только один, кто мог ею управлять.

Миновали большой купеческий караван: телеги посъезжали на обочины, одна и вовсе завалилась в канаву, и кучера едва справлялись с перепуганными лошадьми. Дородный купчина выкатился было навстречу некроманту, но тут на нём с воплями повисли женщина и две девчушки, после чего тот явно внял голосу разума (надо сказать, весьма громкому).

Ближе к вечеру они свернули с торной дороги; миновали большое село с трактиром и постоялым двором (Конрад проводил их печальным взглядом и долгим вздохом), оставили позади в панике разлетающихся кур, гогочущих гусей и яростно гавкавших псов; только кошки провожали кавалькаду великолепно-презрительными взглядами, напоказ принимаясь вылизываться.

Ну и, разумеется, треск захлопываемых ставень и стук запираемых ворот.

Эта часть маркграфства была обжита, богата и, если не считать катакомб Эшер Тафф, свободна от неупокоенных.

Во всяком случае, пока.

Конраду было явно не по себе и хотелось поговорить.

– Сударь мой Фесс, – осторожно подступал он к некроманту. – Много ходит о тебе слухов, сплетен и россказней. Но уж раз мы странствуем вместе…

– По твоему настоянию, Конрад, – усмехнулся Кэр.

– По моему, сударь, – согласился рыцарь. – Но, быть может, дозволено будет узнать из первых рук, откуда ты? Ибо болтают всякое, а я…

– А ты хочешь знать правду? – некромант вздохнул. – Увы, Конрад, увы. Я не смогу открыть тебе. Отвечу так же, как и доброму отцу-дознавателю: таков данный мною обет. Он абсолютно нерушим. Да и что тебе в том, где именно я родился? Или на каком языке впервые заговорил?

– О тебе, сударь Фесс, очень много врут, – серьёзно сказал рыцарь. – И я, к стыду своему, признаюсь, что очень многому верил. Но теперь вижу, что на самом деле ты – доброе чадо Господа нашего, и…

– Я ничье не доброе чадо, – перебил Кэр. – Не прячусь ни под какие личины. Делаю то, что нужно и что умею. Всё просто, Конрад.

– А… а скажи, сударь Фесс… – Конрад вдруг покраснел. – По ярмаркам порой поётся одна песенка… гм… про тебя и… и…

– И про дочь одного скупого маркграфа? Слыхал, – некромант вздохнул.

– Нет, – Конрад покраснел ещё гуще. – Про то, как прекрасная дева Анника, гм, воспылала страстью к некоему странствующему некромагу, но, не добившись взаимности, отправилась к некоей ведьме и сделалась неупокоенной, и, когда некромаг явился за ней, бросила в лицо ему: «Быть может, хоть так ты обратишь на меня взор свой!»

– Гм. Гм, – некромант смутился.

«Как они это смогли раскопать?! Переврали, конечно, но…»

– Деву звали Анниэль, а не Анника, и, хвала Господу, как ты бы сказал, Конрад, ни в каких неупокоенных она не обращалась.

– А…

– Охолони, сэр рыцарь. У нас есть дело. Пути ещё три дня. Это сейчас хорошо – земля добрая, обжитая. К границе подойдём – веселее станет.

– А что там? – немедленно выпалил Конрад с чисто мальчишеским нетерпением. – Мертвяки, да?

– Мертвяки, но не только. Жрущая Пуща – слыхал?

– Какая-какая? – выпучил глаза рыцарь.

– На старых картах – Mørk skog. На новых – Темнолесье.

– А! Слыхал, конечно, как не слыхать!

– А что там завелись ведьминские ковены и бродячие варлоки, вдобавок ко всем прочим прелестям?

– Н-нет…

– То-то и оно, что нет. Весело там, говорю тебе.

– Слово Господне нас защитит!

– Не сомневаюсь. А ещё защитит добрая сталь и доброе заклинание.

Солнце поднялось уже высоко, когда они миновали очередную деревушку – заметно беднее, чем те, что лежали ближе к большому тракту. И видно было, что здесь что-то не так, очень сильно не так. Многие дома брошены, причём в лихорадочной спешке; кое-где даже ворота не заперты. Не брехали псы, не разбегались куры; оконца закрыты ставнями. Не сидели на завалинках старики, не носилась неугомонная детвора; и, наверное, Фесс так бы и проехал насквозь всю деревню, если бы у околицы их не нагнали трое местных: старик с клюкой, крепкий мужик с окладистой бородой и молодка, высокая, статная, донельзя боевого вида.

В руках она держала внушительный ухват.

Именно она заговорила первой, без особого почтения поклонившись сперва Конраду, а потом и Фессу.

– Сударь рыцарь, господарь некромаг – постойте! Погодите!..

Конрад было задрал нос, явно собираясь выдать что-то вроде «как к благородному обращаешься?!», однако Фесс примирительно поднял руку.

– Чем могу помочь, красавица?

– Беда у нас, – без предисловий выпалила молодка.

– Что, мертвяки? – понимающе кивнул некромант.

– Кабы мертвяки! Видели мы, как рыцари Чёрной Розы с ними управляются, мы не хуже! Оглоблей-то иль дрыном кости дробить сподручно!..

– Ишь, какая боевая! – не удержался Конрад от пренебрежительного.

– Да уж не хуже тебя, рыцарь. – Молодка за словом в карман не лезла. – С мертвяками сами сладим – ты-то, сударь некромаг, небось сдерёшь немилосердно! – а вот с варлоком…

– Варлоки – это не совсем по моей части. – Фесс развёл руками. – Нет, конечно, если придётся, возьмусь, а так-то – рыцарское это дело. Или братьев из Святой Конгрегации.

– Так далеко они все! – прогудел бородач. – Грошей не напасёсси!

– Хм, далеко! – не выдержал Конрад. – Святые братья ночей не спят, зло выкорчёвывая! Рыцари в орденах тоже не по тавернам прохлаждаются!.. А вы тут…

– Святые братья, может, где и святые, а молодок очень даже пользуют! – Красавица упёрла руки в бока. – Да и пусть себе, лишь бы дело делали! А когда их нет – того просишь, кто есть!

– А чем же досадил вам так этот варлок? – вздохнул некромант.

– Логово уштроил! – прошепелявил старик. – Швинью шпёр!

– Где логово? Какую свинью? – перебил Конрад.

– В лешу. Во-он в том. – Старикан махнул клюкой, указывая на тёмную череду елей за кругом полей. – Туды уштебал!.. Шо швиньёй!..

– А как же он её уволок-то?

– А нечиштая шила его жнаеть! Зачаловал, видать, поелику швинья жа ним шама шла, даж беж привяжи!

– Значит, по-твоему, дед, мы с сударем некромагом должны вашу свинью ловить?! – рассвирепел Конрад. – Ахинею какую-то несёте!.. дождётесь – сударь некромаг вам самих заупокоит и к повозке своей припряжёт!..

– Да погоди ты! – безо всякого пиетета бросила молодка. – Сударь некромаг… дедушко наш, того, не без привета, но варлок-то и впрямь проходил. И свинью со двора свёл. Пальцами прищёлкнул, она за ним и побежала. Сама.

– Так, значит, кто-то свинью свёл и вы решили, что то варлок? А почему именно он?

– А кто ж ыщщо-та? – удивился бородач. – Свинью увёл, Дарина правду речёт. А потом ночью над лесом…

– Штрах! Штрах что было! – завопил дедок и аж подпрыгнул. – Огнь жапляшал, штолб такой вертячий!

– И тварь там была. С крыльями, – мрачно добавил бородатый.

Дарина кивнула.

– Крутило её, с неба спускало. Я сама видела. Уж и билась она, уж и махала крыльями! Да только всё равно не вырвалась.

– Да! Там и шидит у варлока того! – встрял старичок. – Ждеть! А уж он-то тварь эту, как ночь, на наш напуштит!

– Это правда, сударь некромаг? – Конрад положил ладонь на эфес.

– Правда.

Дарина ойкнула, бородач заскрежетал зубами, дедок крепче вцепился в свою клюку.

– Правда, – повторил Фесс и принялся заворачивать двуколку. – Так куда делся этот ваш варлок, говорите?…

– Иначе нельзя, Конрад. Едва ли селяне всё это выдумали.

– Но мы теряем время, сударь Фесс!.. Что случится с девой Аурикомой, если мы станем так медлить?

Некромант помолчал, досадливо хмурясь.

– Нам ещё довольно долго добираться до того места, где я только и могу рассчитывать на какие-то ответы. Постараемся покончить с этим варлоком – кем бы он ни оказался – как можно скорее. Хотя…

– Что «хотя»? – глаза у Конрада немедля вспыхнули.

– Что-то не слишком я верю в такие совпадения, – проговорил Фесс. – Сперва дева Этиа – и явление лича. Мы отправляемся на поиски – и на нашем пути немедля оказывается какой-то варлок, будь он неладен. Как нарочно.

– Но кто же мог его сюда отправить? – подивился рыцарь.

– Никто не мог. Потому что никто не знал, куда я направляюсь. Даже отец-дознаватель.

– Я знал, – смутился Конрад. – Но никому не говорил!

– Ты и не мог, сэр рыцарь. Ладно, делать нечего. Повозку придётся оставить, через лес ей не пройти. Меч наголо, Конрад. Будь готов.

Некромант полез под сиденье двуколки. Пальцы сомкнулись на отполированном древке посоха.

– Спаси и помилуй! – побледнел Конрад.

Из глазниц черепа вырвались языки пламени, сплелись, устремились вверх, так что получился самый настоящий факел.

– Вот так и пойдём. Да не дрожи ты! Тебе он вреда не причинит, я же говорил. Зато разглядим след этого варлока.

– К-как?

– Если он и вправду вёл свинью на заклинании, оно точно тут отпечаталось, – Фесс ткнул носком сапога в плотный мох. – Живое впитывает магию, Конрад. Но увидеть это почти невозможно; а лич и вовсе не оставляет следов. Варлок – другое дело. Идём, я покажу дорогу.

Рыцарь молча кивнул.

Глефу некромант пристроил за спину; посох – в правой руке, зашагал, тот и дело нагибаясь и что-то рассматривая на земле.

– Уже близко. – Фесс поднял руку. – Стой. Тут охранная цепь, но слабенькая…

Череп светил ярко, и Конрад тревожно озирался – понятно, такой огонь заметен издали, даже в густой чаще.

– Нас он не увидит.

Молодой рыцарь облизнул, волнуясь, губы и кивнул. Хорошо, что рта не раскрывал.

Среди мхов и папоротников тянулась невидимая ни для кого (и даже для наложившего её) тонкая призрачная цепочка: заклятия, свитые воедино, закольцованные, нанизанные одно на другое. Заклятия на шаг, на звук, на тепло и даже на живое. Дикие звери свободно миновали бы дозорные чары, а вот разумный, наделённый речью – уже нет.

Здесь, в этом мире, не было привычной некроманту Академии, подобно той, что в эвиальском Ордосе или в родной Долине Магов. Мальчишки и девчонки, в ком так или иначе открылись способности, поступали в долгое учение к уже состоявшимся магам, странствовали с ними. Обычно такой ученик – или ученица – был один, порой – двое и очень-очень редко – трое. Никаких тебе «орденов», никакой Радуги, как в Мельине. Маги держались здесь тихо, существование вели скромное, даже можно сказать – скучное. Занимались целительством, погодой, накладывали чары прочности и долговечности, укрепляли постройки. Нет, конечно, находились те, кто шел в «боевые волшебники», кто пытался драться с неупокоенными, но такие, как правило, долго не жили.

Ну, или подавались в личи, как мы теперь знаем.

В варлоки и ведьмы подавались тоже.

Чары были интересны – похоже, «вызыватели демонов» пытались разработать свои собственные защитные системы, непохожие на общепринятые.

– Одиночке тут не справиться, – прошептал Фесс, отслеживая прихотливые извивы дозорного заклятия.

А потом нагнул посох так, что огонь из глазниц черепа полился прямо вниз, на эти самые извивы.

Дозорная нить лопнула, но не просто так: огонь соединял два обгорелых конца, не давая чарам распасться окончательно.

В груди шелохнулась привычная боль. Череп, как всегда, помогал не даром.

– Идём, – некромант выпрямился, потирая пульсирующее острыми злыми уколами место. – Да скорее же ты!..

Дальше пошло легче. Чаща сделалась ещё глуше, но тут уже самому варлоку приходилось расчищать себе дорогу обычным топором.

Местность плавно понижалась, папоротники становились гуще, под ногами захлюпало. Где-то невдалеке тихонько булькал ручеёк.

Некромант пристукнул посохом – глаза черепа вмиг закрылись костяными веками, струящийся пламень исчез.

Фесс вытянул руку – впереди меж мшистыми стволами слабо мерцал багровый отсвет костра.

И не просто костра, само собой. Костра, что здешние варлоки разжигают в середине пентаграммы, в её центральной точке. Узкий клинок кроваво-красного огня рвётся вверх, пламенные змейки расползаются от него по линиям магической фигуры, и, когда она вся заполнится – над ней открывается что-то вроде портала. Из другого мира чары вытаскивают сюда демона, всё известно, банально и скучно; наивные варлоки надеются заставить служить себе призванное чудовище, чудовище, само собой, не согласно. И только если дать ему вволю напиться теплой человеческой крови да закусить сладким человеческим мясом, оно соглашается на переговоры с вызвавшим.

«Кто-то ведь раз за разом подбрасывает мне на пути то деву Этию из сказочного здесь „Эгеста“, то лича, невесть зачем её похищающего, то теперь вот этого варлока… Кто? Зачем? Почему?… Или это как-то связано с Аэ, вернее, с её отсутствием?…»

Перед ними лежала тёмная болотистая низина, пронзённая копьями мрачных вековых елей. Ели плохо растут на болотах, вода пришла сюда уже много позже того, как вымахал этот бор и едва ли по собственной воле – её, скорее всего, привели.

На крошечном островке посреди разлившегося ручья, в окружении пышных папоротников горел зловещий алый огонь. Заросли скрывали начертания пентаграммы, но что она там есть, Фесс не сомневался – над тёмной зеленью дрожали разлитые далеко в стороны сполохи.

Рядом со звездой застыла фигура самого варлока, как положено – в чёрном плаще до пят, с низко надвинутым капюшоном, в руках – книга-гримуар, серебряные окантовки отражают алый свет варлокова огня.

У ног призывателя демонов топталась та самая «шведенная швинья». Вид хрюшка имела совершенно осоловелый, похоже, до сих пор пребывая под действием подчиняющего заклятия.

А вот ещё дальше, у самых деревьев, на твёрдой земле, застыла та самая «крылатая тварь», замеченная обитателями подлесной деревушки.

Однако это был не демон.

Это был дракон с чешуёй цвета чистой морской волны.

Фесс ощутил, как всё начинает плыть в глазах.

Это не демон! Это дракон!..

Как такое вообще может быть?!

Дракон казался не слишком большим, может, всего в полтора раза выше человеческого роста. Крылья его, плотно прижатые к телу, охватывали призрачно-серые кольца, голова бессильно завалилась на сторону, глаза плотно закрыты.

Рядом аж зашипел от изумления Конрад.

– Спокойно!

Казалось, нет ничего сложного – пошли в застывшего с гримуаром варлока самую обычную стрелу, и всё.

Нет. Нельзя.

Ритуал начат, и его просто так не оборвать. Сила уже пришла в движение, частый невод уже шарит под чужими звёздами (если они там вообще есть) и, если убить заклинателя прямо сейчас, чары всё равно выдернут пленённое чудовище, вот только сдерживать его будет уже некому.

Главное в мастерстве варлока – не изловить тварь, а удержать её в подчинении. Натравить на других вместо себя.

И вызывающий прекрасно знал, что начатый обряд защищает его лучше любых доспехов. Да он никого и не боялся – через такую сторожевую линию незамеченным не прорвётся ни один из местных магов.

Конрад, однако, всех этих тонкостей не знал и некроманту пришлось хватать его за локоть.

– Тихо!

– Зарубить негодяя!

– Тихо, я сказал!..

Полсотни шагов до варлока. Но сейчас что полсотни, что полтысячи, разницы никакой.

Фесс осторожным движением вдавил посох во влажную податливую почву – словно копьё в тело врага.

– Жди команды, – прошипел черепу в отсутствующее ухо и выдернул из петель глефу.

Щёлкнули, раскрываясь, клинки-лепестки.

– Что ты хочешь делать? – Конрада аж трясло.

– Что я хочу делать, не важно. Тебе надо убить свинью, и чтобы крови вокруг побольше.

– А…

– Потом все вопросы, потом! – яростно бросил Фесс.

Огнешар или молния, ледяное копьё или высший класс некромантии – просто выпить жизнь, заставить умереть безо всяких посредников в виде любой из убийственных стихий – здесь не годились. Требовалось перехватить управляющие чары, или же…

Или сразить явившегося демона.

Что, увы, было несколько труднее, чем справиться даже с драугом, не говоря уж о слыгхе или летавце.

Некромант сорвался с места. Конрад – следом.

Алые отблески на широких клинках глефы.

Варлок обернулся, но даже не вздрогнул, словно только их и ждал. Слов произносимого заклятия Фесс не слышал, однако ощутил расходящиеся волны силы, вбираемой красной пентаграммой.

Сейчас будет ещё одна сторожевая линия, понимал некромант. И через неё придётся проламываться ему самому, потому что посох с черепом должен оставаться там, где он сейчас.

…Отпорные чары он ощутил за миг до того, как они ожили. Внезапный холод, боль, словно в гнилой зуб ткнули иголкой.

Взмах глефой, короткий толчок силы, одной лишь волей, даже без символов или рун; лезвия вспыхнули, разрубая взметнувшуюся навстречу тёмную завесу, что-то вроде живой изгороди с шипами в ладонь.

Завеса не успела сомкнуться, однако варлок уже разжал пальцы, выпуская гримуар. Кожаная обложка с серебряными уголками распалась чёрной трухой, меж ладоней заклинателя что-то сверкнуло, и из алой пентаграммы вверх рванулась ревущая воронка, бешено крутящийся вихрь цвета свежей крови.

Варлок скрестил руки на груди.

И издевательски расхохотался.

Хохот этот был абсолютно безумен.

И сам варлок – словно бы совершенно беззащитен.

И…

Свистнул меч Конрада, и Фесс уже не успел остановить удара.

Правда, рубил рыцарь отнюдь не свинью, как ему было велено; он попытался достать варлока.

Молодецкий удар развалил бы и вепря, но вызыватель демонов хорошо продумал свою защиту.

Лезвие едва коснулось чёрного капюшона, как вверх по клинку ринулась стая голодных молний. Конрад взвыл, уронил меч, рухнул на колени, схватившись за запястье, и весь план боя пошёл прахом – вместо того чтобы перехватить управляющие чары, некроманту уже самому пришлось уклоняться, потому что алый вихрь вырвался за пределы пентаграммы, с нарастающим рёвом словно складывался сам в себя, сжимался, воронка опускалась – и она тащила за собой отчаянно бьющее серыми крыльями существо.

Синий дракон вздрогнул, веки его приоткрылись.

Алый вихрь с мокрым хлюпаньем всосался в остатки полыхающей пентаграммы, а над ней выпрямлялся во весь богатырский рост краснокожий демон – четвероногая, четверорукая тварь, больше всего напоминавшая уродливого кентавра.

Пасть раскрылась, тварь выдохнула клубы жёлто-зелёного пара.

И захохотала глухим басом, в тон безумному смеху варлока.

Конрад, хрипя и ругаясь, пытался отползти, правую руку его, похоже, парализовало.

Явившийся демон отсмеялся, протянул когтистую лапищу к рыцарю; блеснули выдвинувшиеся когти, чёрные и отполированные, словно вышедшие из рук золотых дел мастера.

Варлок скрестил руки на груди, донельзя довольный собой. Он, похоже, считал свою защиту непробиваемой.

На некроманта демон внимания не обратил.

…Чешуя дракона вблизи отливала настоящей глубокой синевой, тем чистым цветом, какой редко встретишь в природе. Тяжёлые веки поднялись, но взгляд – пустой и бессмысленный.

За спиной Фесса что-то отчаянно выкрикнул Конрад и сразу же последовала вспышка – чистая холодная сила, сила Господня слова. На сей раз рыцарь привёл в действие нечто на самом деле мощное, потому что некромант услыхал яростное шипение – то ли демона, то ли варлока, то ли их обоих.

Синий дракон вздрогнул. Янтарные глаза расширились, засияли изнутри, словно кто-то зажёг там настоящие свечи.

Глефа коротко свистнула, разрубая серое кольцо, охватывавшее сложенные крылья; дракон встряхнулся, шея распрямилась, пасть приоткрылась, обнажая внушительные клыки.

Внушительные, но когти демона были ещё внушительнее.

Яростное шипение за спиной оборвалось, раздалась команда на непонятном языке, глухом, злобном; демон тяжело затопал прямо к дракону.

Фесс оглянулся – варлок шагнул к поверженному рыцарю, обнажив кинжал; свинья семенила за ним, как привязанная.

Глефа рассекла второй из серых обручей. Сталь зазвенела, волна льдистого холода покатилась по древку, пробиваясь даже сквозь дерево.

Дракон встрепенулся, развёл крылья, но демон был уже рядом, а варлок пнул в грудь так и не сумевшего подняться Конрада.

– Сейчас! – рявкнул некромаг, крутнув глефу и загораживая собой дракона.

Череп на вершине тёмного посоха пробудился к жизни. Пустые глазницы вспыхнули, огонь вырвался на волю, свился причудливой косой, устремился вверх; оторвался, взмыл выше, оборачиваясь сказочным пламенным созданием с широкими перепончатыми крылами, как у летучей мыши.

Оно рухнуло на голову варлока, окутало его огненным облаком, вцепилось в капюшон, накинуло на шею удавку из пламени; густой рой колючих и коротких молний пробил пылающую плоть создания, защищавшие вызывателя чары продолжали работать.

Правда, ему это не помогло. Варлок опрокинулся, покатился по земле, завыл, рухнул в ручей, пытаясь сбить пламя. Конрад не растерялся, несмотря на повисшую правую руку, бросился следом, навалился сверху, пытаясь левой рукой высвободить короткий засапожный нож.