Тайна Пандоры

– Ну и нагнал он на меня страху, – признался старик, опершись на стол.

– Извините, это я во всем виновата, – пробормотала Пандора и со слезами выбежала на улицу.

Крэг-хан умывался возле колодца. Плескался, фыркал, как молодой жеребец. Мускулистые руки без труда подняли полное ведро, ледяной водопад обрушился на голову и спину варвара.

Девушка не знала, куда деться. Вернуться в дом – не правильно, а заговорить с варваром – страшно. Она неприкаянно подпирала стену, пока Крэг-хан не закончил банные процедуры.

– Прости, я не должна была… – девушка осеклась под взглядом ледяных глаз, – Не злись, пожалуйста.

Крэг-хан смотрел на Пандору, ярость улетучилась. Да, сглупила, распустила язык, но что взять с бабы? Хлебом не корми – дай потрепаться… Сердце сжалось, северянин вздохнул, захотелось обнять девчушку, успокоить. Вместо того буркнул неразборчиво, вошел в избу.

Завтракали в молчании. Варвар ел быстро, сытно, казалось, его одного не тяготит тишина. Тарас поковырял ложкой в тарелке, Пандора не смела поднять глаза.

Закончив трапезу, старик сложил тарелки одну в другую.

– Вот что, – заговорил он тихо, – Я живу тут давно, все один да один. Все больше со зверьем всяким общаюсь. Раньше мечтал свалить, строил планы. А сейчас… возраст не тот, да и некуда, если уж на то пошло.

– К чему ты клонишь, старик? – нахмурился Крэг-хан.

– Я дам вам лодку. Мне уже все одно ни к чему. А вы ведь хотели убраться по морю, так, дочка?

– Спасибо, дедушка! – обрадовалась Пандора.

Она посмотрела на варвара счастливыми глазами, но он, казалось, не разделяет энтузиазма.

Пандора побежала к колодцу сполоснуть грязные тарелки. Крэг-хан не спускал мрачный взор с охотника.

– Почему помогаешь? – настороженно спросил варвар, – Зачем отдаешь лодку?

Тарас посмотрел в окно, лоб сморщился в задумчивости, губы по-стариковски пошамкали, руки беспокойно ерзали на коленях.

– Давно забытое чувство… Ощущение… Вы оба напомнили мне, каждый по-своему, что я все еще мужчина, – мягко ответил он.

Лодка отплыла, когда солнцу до зенита оставалось еще пару часов пути по небосводу. Тарас провожал суденышко взглядом, пока стариковские глаза позволяли разглядеть движения гребца.

Он снарядил парочку в плавание, в котомке прибавилось снеди, на носу лодки валялся бурдюк с водой. Погода благоволила путешественникам, море спокойно. Если Посейдон не разгневается, то к вечеру лодка доберется до Саламина.

Старик вздрогнул, прогоняя жуткие воспоминания.

Когда варвар стоял напротив с топором в руке – Тарас ощутил себя ближе к загробному царству, чем когда-либо раньше. Хоть внешне охотнику удалось остаться спокойным, внутри он трясся, как осиновый лист. Кишки стянуло жестким узлом, сердце упало в пятки, по спине бежали несчетные табуны мурашек. Про себя Тарас уже распрощался с жизнью.

Зато, когда варвар повернулся, и Тарас понял, что его пощадили… Страх ушел, непередаваемое чувство победы обрушилось на старика. Радость жизни, полнота окружающего мира – все вернулось, как в далекой юности. Тарас по-новому взглянул на привычные вещи, внезапно осознал, как прекрасна может быть занудная обыденность.

Да, только ради этого стоило пройтись по самому краю!

Тарас улыбнулся, весело подмигнул кричащим чайкам, рука отсалютовала солнцу, старик неторопясь ушел в дом.

Вечером, едва сгустилась тьма, к хижине охотника вышел воин в темных кожаных доспехах. На поясе красовался меч, за спиной болталась небольшая котомка. Он снял шлем, открыв мужественное лицо с усталыми глазами. Русые, коротко остриженные волосы, на правой скуле небольшой кровоподтек.

– Знаешь, кто я?

– Догадываюсь, – проворчал Тарас.

– Знаешь, зачем я здесь?

– Да уж не ради того, чтобы навестить старика.

Эсхин сдержанно улыбнулся.

– Я ищу девушку, – он бесцеремонно прошел в дом, глянул на заправленную постель, – Она тут была, – мужчина скосил взгляд на вымытую посуду, – Судя по всему, не одна.

Тарас молчал, Эсхин вышел на улицу, покосившись на высокую стойку из нарубленных поленьев.

– С ней варвар, северянин. Черноволосый, сильный. Говорят, они молятся своим богам, и потому удача благоволит племенам. Чтят силу и воинскую удаль.

Темный мечник прошелся по двору, остановившись напротив старика. Взор воина буравил лицо охотника.

– Они были тут. Ушли сегодня, так?

Что-то мелькнуло в глазах Тараса, может дрогнула морщинка, но для Эсхина этого оказалось достаточно.

– Нет! Не ушли. Значит, уплыли. Это объясняет отсутствие следов. Единственный оставшийся вопрос – куда они направились?

Тарас отвернулся, уставившись в землю. Он не ожидал, что пришлый воин так легко прочитает все случившееся.

– Ты ведь мне не скажешь? – устало спросил Эсхин.

– Даже если бы знал, не сказал, – старик постарался придать голосу твердости.

– Пытать бесполезно?

Тарас вздрогнул.

– Надеюсь, боги подарят мне достаточно мужества…

Мечник внимательно разглядывал собеседника.

– Пойми, старик, я ищу ее вовсе не по своей прихоти, не ради красивых глаз девочки, – воин потер лицо ладонями, – Слишком многое зависит… завязано с Пандорой. Возможно, судьба Греции.

Тарас лишь горько усмехнулся.

– Мне кажется, Греции нет никакого дела до милой молодой девочки и ее диковатого возлюбленного.

Эсхин, не сходя с места, взмахнул мечом. Молниеносный удар, за которым не уследил бы глаз, свист потревоженного воздуха, крик полный боли.

Тарас схватился за левую руку, из обрубков пальцев хлестала кровь.

– Говори! – приказал мечник.

– Я не знаю! – сквозь боль прокричал старик.

Удар! Отрубленное ухо покатилось по земле. Тарас взвизгнул, схватился за рану, тело старика беспомощно завалилось.

– Говори!

– Н-е-е-е-е-т! – горло старика изошлось в крике, наполненном болью и яростью.

Еще трижды свистел меч, трижды на охотника обрушивались удары, кромсающие старое тело.

Кровь залила весь двор. Тарас уже не кричал, только беспрестанно хрипел, жуткий сип заменил дыхание. У него не осталось больше слов, не осталось надежды. Только боль, непрекращающаяся, непрерывная боль.

– Что ж, старик, ты победил, – Эсхин Смертоносный наклонился к охотнику, но тот уже ничего не осознавал, – Уважаю достойных соперников.

Меч ударил в последний раз, пронзив сердце.

Тарас упал на спину, боль наконец отступила, агонизирующему взору предстало звездное небо.

«Я ничего не сказал! – подумал Тарас, умирая, – Если бы варвар знал, он бы гордился мной.»

Глава №6

– Знаешь, мой отец вовсе не злодей, – Пандоре надоело молчать, слова сами рвались наружу, – Эсхин – благородный и великий правитель. У нас на родине, в Сикионе, его почитают все – от мала до велика. Ну… и немного боятся, я думаю. Но по-другому ведь нельзя? Люди должны уважать главу, но и страшиться его гнева, разве нет?

Крэг-хан пожал плечами, не прекращая грести. В племенах почитали грубую силу, потому вождем обычно становился первый воин. Варвар мало кого страшился, но воля Громкуст-хана до сих пор оставалась для него законом, ибо тот мог прикончить любого ослушника ударом пудового кулака. Что, кстати, не раз случалось, когда иной зарвавшийся решался претендовать на место лидера.

– Эсхин – справедливый правитель, – девушка продолжила речь, – Я сама не раз наблюдала, как он решает сложные дела, судит людей за провинности, распоряжается городской казной, примиряет спорщиков. Никто не может упрекнуть отца во лжи и нечистоплотности, – Пандора заискивающе глянула на варвара, – Прошу, не думай о нем плохо.

Северянин и не думал, он греб. Весла взлетали вверх и мерно опускались в воду, лодка быстро скользила по морской глади. Вдалеке виднелся скалистый берег, шум прибоя соперничал по громкости с криками носившихся чаек. Солнце припекало, жара донимала варвара, легкий бриз лишь чуть смягчал давление летнего зноя.

– Отец стал главой Сикиона давно, – Пандора запнулась, – Я была маленькой и почти ничего не помню. Люди не любят вспоминать о тех делах, болтают всякое… Я спрашивала отца, но он отшучивается, а из подслушанных разговоров трудно добыть истину… Говорят, тогда за власть боролись три партии, в городе царил бедлам, жители враждовали, брат поднимал руку на брата, – девушка заломила руку, во взгляде появилась печаль, – Говорят… Когда Эсхин пришел в город, он вызвал на бой трех вождей и победил их. А после – казнил всех, кто не принял его власть.

Пандора глянула на варвара, тот оставался бесстрастным.

– Но ты не думай, пожалуйста, отец вовсе не хотел никого убивать! – с жаром добавила девушка, – Он сделал это, чтобы люди могли жить спокойно! С тех пор в Сикионе тихо, жители не враждуют, возделывают землю, растят детей. Никто не опасается за свою жизнь и добро. Разве это не справедливо?

Крэг-хан хмыкнул. Он не понимал, почему девушка так переживает, зачем и от чего выгораживает отца. По мнению варвара, Эсхин поступил, как подобает настоящему вождю – взял власть силой, отправив врагов в преисподнюю. Как еще, если ни так, мужчина может заставить себе повиноваться? Северянин не мог взять в толк – о чем она сокрушается?

Пандора истолковала молчание варвара по-своему.

– Тебе надоела болтовня? – спросила она тихонько, – Могу замолчать.

– Нет! – Крэг-хан огляделся, сделав вид, что заметил что-то важное, – Говори. Просто я… не знаю, что нужно отвечать.

Он ненадолго оставил весла, спина хрустнула от мощного потягивания, забулькала вода, вытекая из фляги в разинутый рот.

– Расскажи еще про Эсхина, – попросил Крэг-хан, снова берясь за греблю, – Он хороший воин?

– О, да! – улыбнулась Пандора, – Не просто хороший, а лучший! На мечах отцу и вовсе нет равных!

Она с опаской глянула на варвара, но тот греб спокойно, не отвлекаясь.

– Не знаю, кто учил его драться… на моей памяти отец занимался только в одиночку. Если бы ты видел его тренировки! – девушка восторженно закатила глаза, – Движения больше напоминают танец, только невероятно быстрый и смертоносный; ноги порхают, будто парят над землей, не касаясь; руки летают в такт, создавая замысловатые узоры; а меч… Клинок растворяется в воздухе, за рывками не уследить глазом, удары и защита чередуются с такой скоростью, что сливаются в единый стальной кокон! Кажется, мгновение назад он был в другом конце площадки, а вот лезвие уже мелькает у твоих глаз! А спустя еще миг – бам! – разрубает деревянную куклу надвое!

Пандора забылась, говорила об Эсхине почти с обожанием…

«Почему же ты убегаешь от него, девочка?» – хотел спросить варвар, но, небывалое дело, застеснялся.

– Знаешь, слава лучшего мечника не приходит сама собой, – Пандора улыбалась своим воспоминаниям, – В былые времена отца постоянно вызывали на поединки! То один, то другой – всем хотелось помериться силами с Эсхином. Вот только никто, ни один не смог продержаться больше минуты! Отец милосерден – не лишал смельчаков жизни, лишь оставлял шрам, зарубку на память. Своего рода знак, символ победы.

Девушка нахмурилась.

– Помню, один нахал осыпал отца оскорблениями. Ну… не только его, мне тоже досталось… – Пандора слегка покраснела, – Эсхин вырвал наглецу язык и отрубил обе ладони. Чтобы больше не сквернословил и не брал в руки оружия.

Крэг-хан кивнул: достойный поступок! На Севере, правда, выскочку вряд ли бы пощадили, но… другая страна, другие нравы.

– Уже давно никто не осмеливался кинуть вызов Эсхину, – с некоей гордостью закончила речь Пандора, – Его слава и дела говорят сами за себя!

Девушка взглянула на варвара, ее взор потеплел.

– Потому я сильно испугалась… за тебя… там, в таверне. Когда ты посмел противостоять отцу.

Крэг-хан скривился, что на такой жаре означало улыбку.

– Да я и знать не знал, что это за мужик…

Пандора улыбнулась, грубая шутка скрасила неловкость, северянин уже не казался безучастным комком мышц.

– Вообще-то он не всегда такой, – мечтательно произнесла она, – Я помню его чутким, нежным, любящим… Как-то раз Эсхин приказал построить для меня целый игрушечный дом, чтобы куклам было где жить. Ты не представляешь, как я была счастлива! Наверное, целую неделю никуда не отходила!

Девушка улыбалась, глядя вдаль, Крэг-хан поймал себя на том, что любуется ее профилем.

«Зачем же ты убежала?» – в очередной раз подумал он, но вслух ничего не сказал.

Наступил вечер, темнота почти скрыла очертания берегов, когда Крэг-хан завел лодку в тихую, еле заметную со стороны моря бухту. Он устал, путь до Саламина оказался не близкий, да и не привыкли мышцы к подобной нагрузке. Но двигался бодро, пересиливая телесную немощь, ибо не пристало мужчине показывать слабость перед девушкой.

Варвар привязал лодку, Пандора помогла перенести на берег немногочисленные пожитки. Крэг-хан натаскал сушняка, в укромной ложбине загорелся костерок. Раскрыв дорожную сумку, поужинали припасами, что приготовил Тарас, запивая их чистой водой.

Когда дрова прогорели, превратившись в угли, Крэг-хан положил сверху три бревна. Постепенно сдаваясь жару, они занялись, такой костер будет тлеть всю ночь, щедро делясь теплом со своим создателем.

Девушка грелась у огня, вытянув к нему ладошки.

Когда земля рядом с костром прогрелась, Крэг-хан расстелил там плащ. Варвар улегся, повернувшись спиной к холоду, на его лице плясали всполохи пламени. Мужчина притянул к себе Пандору, она напряглась, воспротивившись.

– Не бойся, – буркнул он, и девушка подчинилась.

Крэг-хан бережно завернул девичий стан в плащ, могучая рука обняла девушку, тело мужчины щедро делилось теплом, оберегая от ночной стужи.

Пандора лежала, как на иголках, но постепенно все страхи испарились. Варвар не двигался, его дыхание было размеренным, девушка даже чувствовала ритмичное биение мужского сердца. Она согрелась, на разум снизошло спокойствие, девушка сама не заметила, как погрузилась в сон.

Досифей брел по зарослям к своему убежищу на берегу моря. Он был зол, голова раскалывалась после вчерашней пьянки, настроение преотвратительнейшее.

Вечером собирались всегдашней компанией, вино лилось рекой, праздник выдался развеселый, хотя особого повода и не было. Обрывки воспоминаний заставляли морщиться, похоже, в очередной раз оправдалось обидное прозвище – Досифей-дуралей. А все потому, что творил по пьяни какую-то несусветную дичь. Стыд, вкупе с головной болью и мерзким жжением в желудке создавали тошнотворный коктейль. Хотелось выплеснуть на кого-нибудь накопившуюся злость, а заодно и содержимое кишечника.

Досифей сплюнул горькую желчь, кляня проклятый остров. А ведь когда-то идея перебраться на Саламин казалась замечательной! Несколько десятков семей обосновались на южном побережье, отстроив небольшую деревушку. Жили дружно, ладно, даже в достатке. Когда все переменилось?

Наверное, Боги отвернулись от общины, чем-то островитяне их прогневали. Земля перестала давать урожай, рыба не шла в сети, зверье в лесу исчезло. Зато стало больше пьянок, лени, нищеты. Молодая веселая жена превратилась в вечно недовольную толстуху. Вела себя безобразно, вчера и вовсе заигрывала со всеми подряд. Досифей не удивился бы, обнаружив ее в постели того же Проциуса.

Ох уж этот Проциус со своей идеей насчет «отряда самозащиты». Конечно, все понимали, что никакой защитой там и не пахнет, занимались банальным разбоем, нападая на одиноких путников. Зато так проще успокоить совесть, да и вообще – как будто бы всегда при деле.

Банда. Досифей поморщился. Какая еще банда, так – сборище неудачников! Нормальное оружие только у него да у трусливого Кутулоса. Остальные обходились ножами и дубинками. А уж умение сражаться… Бывшие крестьяне скорее могли напугать грозным видом, чем впечатлить навыками. Ну и пырнуть по-простому – в живот, в бок, со спины.

Досифей отыскал нужное место, зарубки на дереве помогли забраться наверх. Еще в начале лета он соорудил в ветвях могучего дуба что-то вроде шалаша или гнезда. Здесь можно отлежаться, затаиться, в корзине имелись кое-какие припасы, а главное – никто не знает про убежище, заметить или отыскать его без подсказок нереально. В тоже время, тут отличный наблюдательный пункт: хорошо видно море, бухту, значительную часть побережья и острова.

Мужчина залез в убежище, тело обессилено растянулось на досках. Он намеревался пролежать как минимум до вечера, пока боль в голове поутихнет, а желудок перестанет бунтовать. Закрывающиеся глаза глянули на морские просторы, взгляд скользнул по песчаному пляжу… И Досифей обомлел, чуть не вскрикнув от неожиданности.

Лодка! Так и есть, возле входа в бухту, у берега, привязанное суденышко. Усталость забылась, глаза забегали в поисках приплывших людей. Вот и костер! В ложбинке, в удобном местечке, все по уму. А рядом – он аж подскочил от удивления – девушка невероятной красоты!

Молоденькая, стройная, сочная! Досифей облизнул губы, залюбовавшись. Его жене, даже в лучшие годы, далеко до этой красотки!

«Спокойно, Досифей, спокойно, – убеждал себя наблюдатель, – Ты ведь отнюдь не дуралей, что бы ни твердили злые языки! Не может она оказаться в такой глуши одна!»

Он терпеливо ждал и не зря. Вскоре из зарослей вышел высокий широкоплечий мужчина, девушка встретила его улыбкой, они заговорили, на огне закипел котелок, из сумок появилась немудреная снедь.

Досифей пырился во все глаза, позабыв про недомогание и боль. Душа радовалась, все внутри пело, руки почесывались в предвкушении близкой наживы.

Утром девушка проснулась одна. Согревал плащ, заботливо подоткнутый под бок, она ощущала тепло мужского тела, еще недавно лежавшего рядом.

Глаза открылись, Пандора перекатилась, усевшись поближе к тлеющим углям. Откинув плащ, она потянулась, тонкий девичий стан выгнулся дугой, сквозь ткань свободной одежды проступили контуры скрытых прелестей.

Виной ли тому свежий морской воздух или давешняя усталость, но Пандора с удивлением чувствовала, что отлично выспалась и хорошо отдохнула.

Вернулся Крэг-хан, в одной руке нес пучок зеленой травы, другая сжимала тушку зверька.

Варвар взялся за котелок, в костер полетела порция дров, вскоре вода весело забулькала. Крэг-хан заварил травяной напиток, а освежеванный зверек отправился запекаться в угли.

Утренний морской бриз холодил тела, начинающийся прилив покачивал привязанную лодку, встревоженные чайки носились над волнами, листва шелестела, радуясь солнцу.

Чай показался Пандоре кислым, но вместе с тем придал бодрости. Хотелось действовать, жить, радоваться, но в тоже время… девушка не хотела покидать этот райский уголок.

– Хорошо здесь, правда? – спросила она.

– Угу, – варвар глянул на девушку исподлобья.

Пандора видела, что мужчину что-то гнетет, тревожит. Ходил быстро, говорил отрывисто, поглядывал мельком, не задерживая взгляд.

Крэг-хан маялся молчанием, тяготили невысказанные вопросы. Наконец, после завтрака, он решился.

– Зачем ты стремишься в Афины?

Пандора развела руками, обезоруживающая улыбка заиграла на губах.

– Не знаю! Всегда мечтала там побывать. Увидеть большой величественный город! Возможно, я смогла бы найти свое место, затеряться среди тысяч людей, спрятаться и жить спокойно.

Крэг-хан сокрушенно покачал головой.

– Боюсь, все не так радужно, как представляется. Одинокой девушке выжить нелегко. Даже не знаю, кто отыщет тебя первей – Эсхин или неприятности.

– А какой у меня выбор? По-твоему, я обречена? – девушка повернула голову, разглядывая неспокойное море.

Шум волн убаюкивал, ветер трепал непослушные вихры, варвар залюбовался лицом Пандоры, величественным, с гордо вздернутым носиком и пухлыми детскими губами.

– Я мог бы увезти тебя далеко, на Север… – тихо произнес он после раздумья, – Там Эсхин никогда не найдет. А даже если отыщет… Уйдет ни с чем!

– Север? – удивилась девушка, слегка покраснев, – Я думала, за пределами Греции живут лишь… дикари.

– Там живут свободные племена, – гордо сказал Крэг-хан, – Мы не кланяемся никому – ни царям, ни даже Богам.

Девушка с улыбкой посмотрела на северянина.

– И что там делать мне?

– Мое племя примет… нас, – варвар пожал плечами, – Можешь жить, как тебе заблагорассудится. Строить дом, растить детей.

Пандора посмотрела на мужчину новыми глазами. Слова жгли своей искренностью, но еще больше возбуждало то, что не сказано, что лишь подразумевалось.

– Я обдумаю твое предложение, – мягко ответила Пандора.

Варвар кивнул, не таясь разглядывая спутницу.

– Эсхин ищет тебя с таким остервенением. Наверное, он сильно тебя любит.

– Может быть… – девушка нахмурилась, лоб забавно сморщился, словно тучи налетели на безоблачное небо, – Но дело не только в этом. Есть пророчество…

– Пророчество?

– Да… Эсхин возил меня, еще совсем крошку, в Дельфы, к Оракулу.

– Что сказала Пифия?

– Как обычно, ничего толкового, – усмехнулась Пандора, – Но Эсхин ухватился за предсказание, он верит, истово и безоговорочно.

Она опустила взгляд, палец ноги небрежно выводил на песке геометрические фигуры.

– Лев разгадает тайну Пандоры, и Сокол падет! – с наигранным пафосом провозгласила девушка, – Вообще-то там в стихах было, но общий смысл такой.

– И что сие значит?

– Я понятия не имею!

– Говорится про Пандору, очевидно, это ты.

– Но у меня нет никаких тайн, что можно разгадать! Поверь.

– А кто такой Лев? И что за Сокол?

– Я не знаю, – девушка грустно пожала плечами, – Ничего на ум не приходит.

Крэг-хан подумал, слова пророчества менялись в голове местами, он пробовал постичь смысл сказанного Оракулом, но получалась лишь полная белиберда.

– По-моему это все чушь собачья, – заключил наконец варвар.

– Вот и я так думаю, – поддержала Пандора, – Но Эсхин так не считает…

– Наверное, знает что-то, неведомое нам.

– Как бы то ни было, он уверен, что мне предстоят великие свершения, – девушка принужденно засмеялась.

Крэг-хан поднялся с земли, отряхиваясь.

– Что-то у меня голова заболела от этих разговоров, – зевнул он, – Пойдем искупаемся?

– Я не умею плавать, – девушка виновато пожала плечами.

Ей в очередной раз удалось поразить варвара. Крэг-хан никак не мог взять в толк, как такое вообще возможно – жить и не уметь плавать? Это что ж теперь, в воду вообще не заходить? Может, это остроумная шутка? Глянул на девушку – нет, не врет. Он с недоумением вспомнил вчерашний день.

– Тебе, наверное, было страшно плыть в лодке?

– Нет, я же была рядом с тобой.

Простой ответ наполнил сердце варвара необъяснимой радостью. Он поднялся, хотелось прыгать, плясать, кричать, хотя Крэг-хан не понимал почему и отчего.

– Пошли! Гарантирую, скоро ты научишься держаться на воде!

Он помчался к морю, сбрасывая одежду, распугал прибрежную живность веселыми криками, брызги летели во все стороны, будто начался небольшой ураган.

Девушка застеснялась, непривычно видеть нагого мужчину, тем более раздеваться в его присутствии. Возможно на Севере, среди дикарей, это в порядке вещей… Варвар плескался, не обращая на нее внимания, девушка медленно подошла к воде. Выждав момент, когда Крэг-хан заплыл подальше, Пандора быстро скинула одеяние, прохладные волны поймали разгоряченное тело в объятия.

Потом Пандора, по примеру варвара, долго оттирала пот с грязью, скребя тело песком и травами.

Наведя чистоту, Крэг-хан завел девушку на глубину. Пандора испугалась, вода плескалась у самого подбородка, носки ног едва задевали песчаное дно.

– Успокойся, я рядом, – сильная рука поддержала девушку, – Ложись на воду и греби руками, как собачонка.

– Эй, я тебе не собака!

– Конечно, нет, ты лучше собаки! Бульмс… – Крэг-хан закашлялся, получив в лицо целый фонтан брызг.

Целый час он учил Пандору плавать, девушка то пугалась, то злилась, то смеялась вместе со своим наставником. Варвар объяснил, как двигать руками, ногами, как правильно дышать и держать голову.

К концу часа девушка окончательно выдохлась, зато смогла более-менее уверенно проплыть несколько метров. Ее стеснение испарилось, как не было.

– Достаточно! Давай греться, – скомандовал варвар.

Пандора выбралась на берег страшно довольная собой, накинула одежду на мокрое тело. Крэг-хан натянул штаны, а рубаху использовал вместо полотенца.

Пока летнее солнце согревало купальщиков, они успели пообедать. Северянин задумчиво обратился к девушке.

– Почему ты сбежала от отца?

Пандора понурилась, на беззаботном личике появилась печаль. Варвар успел пожалеть, что начал этот разговор, но слово обратно в рот не загонишь.

– На самом деле Эсхин мне не отец, а отчим, – тихо сказала девушка, – Мои родители погибли, когда я была еще младенцем. Я совсем не помню маму и папу. Эсхин Сикионский поступил благородно, взяв никому не нужное дитя на воспитание.