Немезида белая

Чуть в стороне, в густой тени склонившегося к земле ветвистого дерева отдыхали несколько китайцев в форменных ветровках с леопардом на спине. Кто-то сидел на скамейке с обломанными краями, кто-то стоя курил, стряхивая пепел вонючих папирос в специально вырытый ров. От компании исходил равномерный гул, перемежавшийся усталыми смешками. Рядом аккуратной кучей стояли их боксы, высотой с половину роста любого из курьеров.

Я направился к компании. Плавно, но уверенно втиснулся в узкий круг, стараясь никого особо не толкать. Разговоры сразу же умолкли, и без того редкие улыбки – погасли. Китайцы с настороженностью и любопытством уставились на меня, а я – на китайцев, честно силясь определить возраст хоть одного из них. Мне всегда это казалось сложной задачкой, но едва ли кому-либо из курьеров было свыше тридцати пяти лет: потогонная работа у Чена требовала изрядного запаса жизненных сил, присущего лишь молодости.

– Ни хао, – поздоровался я.

Естественно, ответом стало гробовое молчание. Я не пал духом, достал специально уготованную пачку «Мальборо», откинул крышку, предлагая угоститься всем желающим. Кое-кто побросал в ров недокуренные папиросы и покинул наш недружный коллектив. Кто-то остался. Некоторые приняли угощение.

Когда смельчаки слегка опустошили пачку, я тоже сунул в зубы сигаретку, знаком попросил огоньку. Китаец слева протянул дешевую зажигалку. Я закурил, с трудом удерживая кашель, вновь обвел взглядом оставшихся трудяг. Их было четверо – работать можно.

– По-русски кто-нибудь говорит? – спросил я.

Китайцы молча и с удовольствием курили американские сигареты, изготовленные в России. Я поочередно глянул в глаза каждому – и у того, что стоял через ров напротив, уловил искорку понимания.

– Ты говоришь?

Обозначенный товарищ со смаком затянулся, ласково держа сигарету кончиками большого и указательного пальцев, пробормотал в ответ:

– Сто хотеть?

– Есть художник, – говорю, – живет в Засерпье. Некоторые из вас иногда забирают у него рисунки, деньги на печать и отвозят всё в типографию. Затем готовые журналы доставляют в книжный. – Я помедлил и добавил: – Комиксы. Нужен адрес, откуда забирают деньги и рисунки. Понятно?

Китаец напротив молча курил. На хмуром, обветренном лице не мелькнуло ни облачка эмоций. Короче, хрен знает, понятно ему или нет. Я решил рискнуть. Вновь достал пачку «Мальборо» и свою визитку.

– Мой номер.

Запихнул карточку в сигареты. Затем вытащил купюру в сотню юаней.

– Будет адрес – будет больше денег.

Я засунул купюру в пачку, протянул ее через ров. Мои скромные дары китайцу придется забрать самому, и это будет означать понимание и согласие.

Колебался он недолго. Нарочито медленно, преисполненным пролетарского достоинства движением китаец забрал «Мальборо», спрятал в карман ветровки. Сделка заключена.

Я бросил сигарету в ров, кивком попрощался с курьерами и покинул дворик. Лишь за калиткой дал волю легким и изрядно прокашлялся, отмечая чуть заметное никотиновое головокружение.

Треклятые сигареты…

«Записки претенциозника» (из колонки администратора паблика «Подслушано в Серпейске»)

Некоторые события не проходят бесследно. Они вгрызаются в нашу память, оставляют рубцы на сердце. Нам становится больно, мерзко, и вдруг мы осознаем: это – не дурной сон, который забудется, как только встанешь с кровати. Такое остается с тобой навсегда – теснящей пустотой, обжигающим холодом.

Одним из подобных событий в жизни нашего с вами города, без сомнений, окажется «гретельская бойня». Ночь, когда всего один человек осмелился выступить супротив сатанинской орды.

Ровно год назад директриса частной школы «Гретель» и несколько ее приспешников задумали осуществить ужаснейшее из преступлений – насилие по отношению к несовершеннолетним. По отношению к ДЕТЯМ.

Вероломно воспользовавшись непререкаемым авторитетом, абсолютной властью над неокрепшими умами собственных учеников, эти негодяи склонили группу подростков к участию в варварском, квазиязыческом обряде.

Я благодарю Бога за то, что цели бесовского сообщества навсегда останутся неизвестными, ибо мерзавцам не удалось осуществить задуманного, а сами они были ликвидированы на месте.

Данное событие, случившееся в прошлом сентябре, всколыхнуло общественность (и продолжает волновать некоторые головы до сих пор!). Даже самые пассивные, инертные, аполитичные индивиды ввязывались в дебаты на тему актуальности получения образования в частных, а не традиционных учебных заведениях.

…

Не обошло цунами интеллектуальных изысканий и такую достаточно неисследованную в нашей стране тему, как общественный самосуд. Действительно, мы живем не в Штатах, где почти у каждого есть конституционно закрепленное право не только на ношение, но и на применение огнестрельного оружия для защиты себя и других лиц.

Поэтому ситуация, в которой гражданский человек, пусть и владеющий специальными навыками, рискуя собственной жизнью, вступил в вооруженное противоборство с группой отморозков-сектантов, была встречена неоднозначно – как со стороны населения, так и со стороны правоохранительных органов.

И это – с учетом того, что боролся он не за себя, а за мальчишек и девчонок тринадцати-шестнадцати лет – наших с вами детей…

Всецело ваш, Женя Hot-G.

Не засыхайте!

Ближе к шести вечера я, заскочив домой перекусить и покормить кота, отправился за Лёней Васьковым. Едва мой «вольво» притормозил напротив подъезда, Лео, в коричневой рубашке и любимом кожаном пиджаке, тут же появился на крыльце. Дымя сигаретой, он вприпрыжку сбежал по ступеням – совершенно бодрый и преисполненный оптимизма. Кажется, он даже пританцовывал.

– Эй, дорогой, к-как настроение? – весело спросил Васьков, плюхнувшись на пассажирское сиденье.

От сигареты избавиться он не удосужился, и мне пришлось полностью опустить окно с его стороны.

– Прекрасно, – буркнул я, кашлянув от дыма.

– Знаешь, какой сегодня вечер?

– Нет.

– Тот, который изменит всю мою жизнь! – засмеялся товарищ.

Он походил на игрока, чьи карманы набиты деньгами, мчащегося в казино, дабы выиграть еще больше. Очень странный настрой.

Мы тронулись.

– Может, после этого ты завяжешь с куревом, – намекнул я.

Лео вопросительно посмотрел на меня, смекнул, выкинул чинарик.

– П-прости, братан, я просто нервничаю. – Он поскреб лоб с обширными залысинами. – Здорово ты меня выручаешь, конечно… Я так тебе благодарен, друг.

– Забей, – отмахнулся я, отчего-то испытывая неловкость. – Лучше поведай, с кем нам предстоит свидеться.

Лео улыбнулся.

– Первое, что ты должен уяснить про Круглова: владелец «Трикси» очень похож на лоха, но он не лох. Мне не удалось выяснить, кто и как продавил возобновление строительства ТРЦ, но ежу понятно: люди это серьезные. Лох с такими сработаться не смог бы.

– Ясно.

– Твоя задача – убедить Круглова, что ты шаришь в охране объектов. Умеешь найти слабые места, слепые зоны камер и так далее.

– Понятно.

Мы ползли по вечернему городу, растекаясь в пробках.

– Моя же задача, – вещал Васьков, – п-показать Круглову, как ловко я умею подбирать нужных людей и работать с персоналом. Если мы всё сделаем правильно, если Круглов поведется на нашу авантюру, то я, – тут Лео душевно приложил пятерню к груди, – стану в его глазах благодетелем, несущим избавление от всех косяков!

– Дальше что?

– Когда мне удастся убедить Круглова в своей полезности, появится шанс попасть в его команду. А где К-Круглов – там и его покровители, – Лео с довольным видом потер ладони. – Люди, которые обошли распоряжение мэра Харыбина, – с ними лучше задружиться.

Мы притормозили на красный. Я повернулся к Васькову, хотел высказать обуревавшие меня сомнения, но в последний момент промолчал. Впрочем, Лёня с пресловутым маниакальным вниманием к переменам в мимике собеседников быстро распознал наличие у меня упаднических настроений. В этом он, похоже, был экстрасенс похлеще моего.

– Что? – не без раздражения спросил он.

– Допустим, ты убедишь Круглова в своем таланте решалы, – откуда наивная уверенность, что он возьмет тебя на борт?

Лео хмыкнул. Загорелся зеленый, мы поехали дальше.

– Во-первых, «Трикси» – второй по величине торгово-развлекательный центр в Серпейске, – со знанием дела молвил сокурсник. – Во-вторых, он расположен прямо возле железнодорожного вокзала. Т-ты представляешь, какие бабки там закрутятся после открытия? Это ж порт пяти морей! Клондайк! А должностями центр укомплектован не всеми – я пробивал. Круглову тупо не хватит рук. Поэтому надо ловить журавля, пока не улетел высоко.

– Я смотрю, у тебя всё схвачено.

– А как же иначе, братан?! – широко улыбнулся Лео. – Ты, главное, сегодня не подведи. – И тихо добавил: – Это моя последняя ставка…

Торгово-развлекательный центр «Трикси» действительно раскинулся метрах в трехстах от здания железнодорожного вокзала. В глаза сразу бросалась причудливая пирамидальная форма центрального крыла многоярусного здания. Деньги были видны здесь буквально в каждом архитектурном решении.

Мы въехали через нефункционирующий автоматический шлагбаум, прокатились по впечатляющей масштабами, но абсолютно пустынной парковке, остановились рядом с главным входом.

Лёня с нетерпением выскочил из машины, молодой ланью запрыгал по многочисленным ступеням вверх. Я нехотя покинул авто, одернул тренчкот: солнце ушло и сразу же стало прохладно.

Лео дожидался посреди округлой лестницы. Раскинув руки в стороны, он радостно поинтересовался:

– Чуешь запах денег?

– Я чую неприятности, – был мой ответ.

– Да что ты такой мрачный?! В институте, я помню, ты был поживей.

Я промолчал, а про себя подумал: если экстрасенс чует приближение чего-то не шибко хорошего – это же не к добру, верно? Почему внутри у меня всё помрачнело, я и сам не мог толком понять. Возможно, давила предстоящая необходимость врать, да еще и ради человека, в общем-то, безразличного мне.

Не лги сегодня, чтобы не оступиться завтра – принцип, которому я старался следовать всегда. Необходимость пожертвовать им ощутимо угнетала.

Раздвижные двери на фотоэлементах были, понятное дело, отключены – мы прошли через боковой вход. Огромный холл встретил нас минимальной иллюминацией. На погашенных вывесках бутиков без проблем читались названия всем известных брендов.

Возле рамки металлодетектора нас встретил плечистый охранник в костюме и без галстука.

– Толя, привет! – махнул ему рукой Лёня.

Он намеревался пройти мимо бугая, но тот, похоже, моего товарища не признал.

– Кто такие? – угрюмо проревел он.

Васьков остановился как вкопанный, его круглое лицо приобрело обиженно-удивленное выражение.

– Как так, братан? Позабыл меня, что ль? – Он приложил ладонь к груди. – Я – Лео. Консультант твоего шефа. Нам назначено на семь.

Толя перевел недобрый взгляд на меня, и Васьков добавил:

– Это специалист, которого я обещал привести.

Охранник еще немного сканировал нас взглядом исподлобья, шагнул в сторону.

– Михаил Максимыч у себя.

– Спасибо, Толян, – заулыбался Лёня. – Ты, кстати, сделал ставки по моему совету?

– Эскалатор включен, поднимайтесь на нем.

Мы двинулись через холл. Мой спутник оказался уязвлен тем фактом, что охранник его не признал.

– Вот его работу ты и должен будешь загнобить! – не оборачиваясь, прошипел Лео.

– Если в ней найдутся недостатки, – напомнил я.

Лёня промолчал. Мы ступили на гусеницу эскалатора, поползли вверх. Васьков, уперев руки в бока, восхищенным взором обводил бутики и павильоны.

– Ты только представь, как эта красота расцветет в день открытия! Это – уровень! Лас-Вегас, твою мать…

Я никак не прокомментировал сказанное. Думаю, и в более позитивном расположении духа мне бы не удалось разделить восторженных чувств товарища. «Трикси» виделся мной всего лишь торговым комплексом – одним из многих. В Серпейске подобных мест скоро будет больше, чем жилых домов. К тому же Лео вел себя так, словно уже получил и должность, и прибавку к зарплате, и личного водителя в придачу. Такой настрой мне не нравился.

Достигнув третьего этажа, мы двинулись прочь от эскалатора. Лёня шел уверенной походкой человека, знающего дорогу. Я безразлично глазел по сторонам.

Метров через пятьдесят мы увидели невысокого большеголового мужчину, вышагивающего вдоль павильонов фуд-корта к служебной лестнице. На ходу он перебирал кипу бумаг, а вид имел откровенно растрепанный: не первой свежести серый костюм, галстук, уставшей килькой болтающийся на ослабленном узле, всклокоченные жиденькие волосы.

За мгновение до того, как Лео окликнул мужичка, я успел подумать, а не наш ли это клиент, усомниться в том, что он способен на равных общаться с «серьезными людьми», а также махнуть на всё рукой и просто плыть по течению. В конце концов, я ведь уже пришел в театр абсурда, так почему бы не наслаждаться шоу, изредка подыгрывая ведущим артистам?

– Михал Максимыч! – позвал товарища Васьков и заметно прибавил шагу.

Круглов не услышал. Он шел «по приборам», уткнувшись в бумаги, то и дело поправляя спадавшие на кончик носа очки.

– Михал Максимыч, вот мы до вас и добрались!

Директор «Трикси» вздрогнул, возвращаясь из мира внутреннего в наш, поднял голову, глянул на Васькова без малейшей толики узнавания и со страхом маленького человека, зажатого в подворотне уличной шпаной.

– Как прошел день? – нахально поинтересовался Лёня, протягивая ладонь и глядя жертве прямо в глаза. – Надеюсь, продуктивно, ведь сачковать вам некогда.

Васьков смял в рукопожатии миниатюрную пятерню Круглова, притягивая к себе. Панибратски похлопал по плечу, едва не сбив с растерянного лица «клиента» неустойчивые очки.

– А вы… – подал слабенький голос директор ТРЦ.

Уже знакомым жестом Васьков приложил к груди ладонь. Заговорил очень энергично и без малейших намеков на заикание.

– Да что ж за день такой сегодня – никто меня не признает! Я здесь, поскольку обещал привести специалиста для осмотра вашей системы безопасности и возможного выявления недостатков в ней, – широким жестом Лео указал на меня. – Директор частного детективного агентства «Следопыт» и по совместительству – герой города, о котором прошлой осенью трубили все наши новостные порталы! Мой хороший друг, между прочим.

Михаил Максимович посмотрел на меня апатично и очень рассеянно – было совершенно очевидно, что мои регалии ему до фени. Он вообще предпочел бы добраться до кабинета и закрыться в нем наедине с бухгалтерскими отчетностями. Поскольку руки Круглов мне не протянул, я ограничился приветственным кивком.

– Да, точно, – бесцветно проговорил мужичок. – Безопасность… Что ж, тогда извольте пройти в кабинет.

Он махнул не пойми куда, нырнул за металлическую дверь служебного выхода. Лео заговорщически подмигнул мне и потрусил следом. Я с нарастающими сомнениями вынужден был присоединиться к дельцам.

Кабинет Михаила Круглова не мог удивить ни габаритами, ни богатством либо изощренностью обстановки – миниатюрный закуток типичного клерка, где мы втроем едва сумели разместиться.

Круглов бросил на стол стопку бумаг и связку ключей, опустился в жесткое кресло. Смотрел он на кипу документов, а не на нас. Кажется, директор относился к той категории людей, кто живому общению предпочитает увлекательные исследования накладных.

Лёня опустился на косоватый стул напротив Круглова. Я, за неимением другой посадочной площадки, остался стоять на своих двоих, плечом припав к стене.

– Итак, – подняв наконец глаза на Лёньку, забубнил Круглов. – Насколько я помню, в прошлый раз вы пытались убедить меня в несостоятельности нашей охранной системы?

– Михаил Максимович, – тут же вцепился в него Васьков, – я лишь обратил ваше внимание на особое расположение торгово-развлекательного центра. Посудите сами: рядом, буквально в паре шагов, находится железнодорожный вокзал – стратегический, кстати сказать, объект. Ежедневно через него проходят сотни людей, и кто может поручиться, что в их числе не окажется какой-нибудь маньяк, у которого выдался плохой день? Или, не дай бог, террорист? Что если он решит оставить свою треклятую бомбу не в здании вокзала, а в «Трикси», где посещаемость, я убежден, будет феноменальная?

Лео говорил с жаром, алчно выцеливая мельчайшие сокращения лицевых мышц Круглова. Он был готов сменить направление риторики моментально, молниеносно отреагировать на любые негативные реакции на свою речь.

Однако мимика директора «Трикси» прикинулась атрофированной. Он просто слушал моего сокурсника, не выказывая ни малейшей эмоциональной вовлеченности.

– Михал Максимыч, – распалялся Васьков, – я не говорю, что ваша охранная система слаба и неэффективна. Я лишь пытаюсь донести мысль о том, что если она установлена по типовому плану, то лучше не поскупиться на первоклассный апгрейд. И я уже нашел человека, готового блестяще справиться с этой задачей.

Круглов Лёньку выслушал, переварил сказанное, затем его большая голова накренилась в мою сторону, и он спросил:

– Вы специалист?

– Да, – лаконично ответил я.

– В какой области?

– Долгое время мой друг проработал в спецслужбах, – вернул инициативу Лео. – По профилю он занимался противодиверсионным укреплением государственных объектов.

Михаил Максимович поправил сползающие очки.

– Вы полагаете, на наш комплекс пожелают напасть диверсанты?

При этом он довольно снисходительно улыбнулся. Лёня смимикрировал почти точь-в-точь.

– Насчет террористов я, конечно, утрировал, но есть и куда более очевидные факторы риска: детская преступность, козни конкурентов, случайные хулиганы, заскучавшие в ожидании своей электрички. Мы с другом поможем минимизировать риски и исключить многие виды угроз.

Круглов снял очки, помассировал переносицу. Выглядел он утомленным и жутко загруженным. Два фрика с сомнительными идеями ему были до фонаря.

– Понимаете, в чем дело, ребят, – заговорил он тоном кадровика, отказывающего в приеме на работу. – Я вообще-то без понятия, какая именно охранная система тут установлена, да меня это не особенно и волнует. Камеры вроде работают, сигнализация исправна. Такие финтифлюшки – епархия шефа по безопасности.

Да, наши потуги Круглову до фени – ясно как белый день. Я собрался уходить. Лёня же, будучи торгашом со стажем, втыкать штык в землю не спешил.

– Михал Максимыч, прошу вас уделить нам всего десять минут времени!

– Для чего? – резонно спросил Круглов, водружая очки обратно на нос.

– Чтобы дать нам возможность доказать вам серьезность наших намерений.

Круглов развел руками в искреннем непонимании.

– Каких намерений? Переделать нашу охранку? Это спортивный интерес или что?

– Совершим обход. Пройдемся вокруг здания – и кто знает, возможно, мой друг даст парочку толковых советов. Я же не зря оторвал человек от неотложных дел, м-м? – Лео повернулся ко мне: – Как ты на это смотришь? Совершим обход?

Я неопределенно мотнул головой. Круглов посмотрел на наручные часы. Желанием совершать обход он не горел.

– Ладно, прогуляемся, – вздохнул мужчина. – В конце концов, я не был на улице с самого утра.

Лео широко улыбнулся, как довольный котяра, запричитал что-то восторженное. Он явно не собирался просто так выпускать Круглова из цепких вербальных лап. Однако со стороны было прекрасно видно, что его инициатива шла ко дну под весом собственной неоднозначности. Я же, испытывая удивительную для меня самого пассивность, не намеревался раскрывать сокурснику глаза и планировал продолжить отыгрывать роль стороннего наблюдателя.

Втроем мы спустились в холл, вышли через боковую дверь. На улице практически стемнело, ветер усилился. Я застегнул тренч на все пуговицы, подвязал пояс.

– Прохладненько, – заметил Лео, пряча руки в карманы кожаного пиджака.

– Извольте, – Круглов указал направление, и мы двинулись вокруг здания торгового комплекса.

Лео держался подле бизнесмена и так обильно заливал тому в уши, как будто пытался успеть выговориться перед концом света. Васьков был на целую голову выше жертвы вербального насилия, что вынуждало его периодически наклоняться.

Я шел позади, со спины наблюдая за потешной парочкой. Мои сомнения усиливались. Что-то было не так. Ну не мог этот человечек в мятом костюме и нелепых очках оказаться воротилой бизнеса. Он совершенно не привык коммуницировать, решение внезапных вопросов посредством личного общения вызывало в нем смятение.

Скорее Михаил Максимович походил на счетовода, бухгалтера, сводящего дебет с кредитом. Финансовый аналитик, нанятый распределять денежные расходы и поступления. Реальными делами заправляли совсем иные люди. Круглов не решал вопросов, выходящих за пределы страниц документов. А это означало, что Васьков попросту теряет время…

Мы остановились возле перил небольшой смотровой площадки. Под нами находилась разгрузочная зона с расставленными абы как деревянными ящиками.

– Сколько здесь камер? – щурясь в полумраке, спросил Лёня. – Две?

– Три, – ответил Круглов. – Там, там и вон там.

Лео картинно выпучил глаза.

– Но это же совершенно ни о чем! Учитывая отсутствие шлагбаума на въезде…

– Шлагбаумы есть, – вновь поправил Михаил Максимович. – Вон они, на съезде с дороги. Просто деактивированы, как и все остальные по территории. Мы включим их в день открытия.

– И тем не менее, с учетом наличия спального и, н-надо заметить, не самого благополучного района позади «Трикси», такого к-количества камер явно недостаточно. – В поиске поддержки Лео повернулся ко мне. – Ты как считаешь?

– Да, – кивнул я, – маловато камер.

– Видите – мнение профи! Мы предлагаем решить проблему элегантно и современно: «умные» датчики…

Круглов снял очки, помассировал переносицу. Теперь он выглядел не просто утомленным – мертвецки уставшим. Общение с Лео высосало из него остатки энергии.

– Остановитесь… – сказал Михаил Максимович.

– …Современные системы охраны еще и не на такое способны! – распинался Лео.

– Хватит! – громче сказал Круглов, и казалось, что это усилие его обескровило. – Послушайте, Константин…

– Леонид.

– Верно, Леонид. Прошу прощения. Я смутно помню, о чем мы беседовали в прошлую встречу…

– Ну как же, – натянул пробивную улыбку Лёня, – вы сказали, что рассмотрите мои рекомендации по обеспечению безопасности комплекса.

– Я так сказал?

– Слово в слово.

– Что ж, возможно. У меня в голове сейчас настоящая каша. Может быть, мы и обратимся к вам, но – не сейчас. Не за два дня до открытия.

Улыбка на лице сокурсника померкла.

– Но ваша охрана…

– Находится на том же уровне, что и система «Хорстона» – крупнейшего торгово-развлекательного комплекса Серпейска. И у него уже лет десять нет проблем с безопасностью.

– Н-но вы сказали…

– Что рассмотрю рекомендации, да, – с усталой терпеливостью согласился Михаил Максимович. – И сделаю это – но позже. Поверьте, сейчас хватает и других задач, более значимых. Давайте месяцев эдак через шесть-восемь.

– Полгода… – тихо вздохнул Лёня.

– Минимум. После того, как мы запустимся и более-менее войдем в рабочий ритм.

Лёня посмотрел на меня. В его глазах читалось отчаяние. Полгода – это слишком много. Лео столько не продержится. Он нуждался в работе, и неловкий отказ Круглова только что подвел черту под нескладной жизнью моего товарища. Мне стало искренне жаль Васькова. Неустроенный, без работы, без семьи, он стоял, понуро опустив голову. Лео больше не знал, что делать дальше, он уткнулся в тупик. Он сдался.

– Михаил Максимович, – я сделал шаг вперед, – уверен, есть и другие варианты.

Закончить реплику мне не позволил визг автомобильных покрышек и скрежет тормозов. Мы все обернулись на противный звук и увидели, как мимо поднятых шлагбаумов в разгрузочную зону влетела темно-зеленая «девятка» с тонированными стеклами.

Пища́, как батальон летучих мышей, автомобиль с выключенными фарами затормозил возле большого распределительного щита. Из машины выскочили двое парней: один высокий, нескладный, второй – напружиненный коренастый крепыш. Оба были одеты в спортивные костюмы и черные маски.

Поскольку смотровая площадка относительно разгрузочной зоны располагалась на уровне третьего этажа, да еще вне досягаемости света фонарей, молодчики нас не заметили. А вот мы могли полюбоваться ими во всей красе.

Я сразу заприметил в руках коротышки стеклянную бутылку с торчавшим из горлышка язычком белой ткани. Длинный вытащил из салона пожарный топор с диэлектрической рукояткой, и он же первым приступил к делу. От души размахнувшись, стропилина саданул оружием по щитку.

ШАРАХ! – на ровной поверхности крышки образовалась внушительная вмятина. Звук разрушения пронесся по закуткам торгового комплекса. Напарник дровосека, очевидно, стоявший на шухере, опасливо посмотрел по сторонам.