Эмигрантка в Стране Вечного Праздника

******

Основываясь на этих реальных историях, лично для себя я сделала следующий вывод: чтобы не остаться в одиночестве, необходимо ладить с людьми, даже когда это совсем непросто. А иначе в один прекрасный день, отправившись на тот свет, можно точно также превратиться в мумию или стать едой для своих собственных домашних любимцев. Что же касается европейцев, то они об этом не только давно догадались, но и научились устанавливать дружеские контакты разными способами, самым распространённым среди которых является улыбка. Понятное дело, что далеко не все и не всегда пользуются ею для достижения каких-то конкретных целей. Иногда это происходит спонтанно, по зову души. В других случаях она входит в набор необходимых человеку профессиональных качеств, например, это относится к работникам сферы обслуживания. Что касается европейцев, то они улыбаются друг другу с удивительным постоянством и довольно гротескно, обнажая сразу все зубы и сопровождая приветствие не характерной для искренней радости наигранной интонацией. Я бы сказала, что не стоит обольщаться проявлением их радушия, так как в подавляющем большинстве случаев это не более чем профилактическая мера, направленная на самозащиту от враждебных происков соседей по дому, сослуживцев по работе, некоторых родственников, особенно бывших, да и просто обычных знакомых. В данном случае уместно выражение: худой мир лучше доброй брани. Это о них сказано, о европейцах, улыбки которых зачастую не имеют ничего общего с откровенным выражением радости, любви, счастья или глубокой симпатии. Основной составляющей этой эмоции является желание предотвратить возможный конфликт, который, как известно, может произойти на ровном месте.

Вообще-то говоря, что правильнее: фальшивая улыбка или открытый протест, нужно ли в случае несогласия идти на конфликт или всем подряд миролюбиво улыбаться? Каждый решает это для себя сам. Другой вопрос: чем обусловлено проявление протеста? С одной стороны, насущной необходимостью заявить о своих правах, а с другой, отсутствием страха. Страх – это не готовая реакция в виде бурного всплеска эмоций: «а-а-а!!!» от внезапной боли или испуга, а состояние ожидания какого-то неприятного события. Как известно, далеко не все происшествия негативного характера оставляют в нас ощущение страха. Ведь прищемив себе однажды дверью палец, мы не пугаемся входных дверей всю оставшуюся жизнь. Вместе с тем, длительное психическое напряжение, когда невозможно отделаться от ощущения неотвратимости чего-то неприятного, зачастую принимает форму навязчивой идеи и мучит человека всю оставшуюся жизнь. Пример тому – люди, испытавшие жуткий голод в годы Второй мировой войны. Даже в мирное время, когда на еде уже никто не экономит, многие из них ругали своих детей за то, что те выбрасывают в мусорное ведро недоеденную пищу. Одним словом, пережитый страх иногда забирается так глубоко в подкорку, принимая болезненные формы, что справиться с ним бывает совсем не просто и порой даже невозможно.

Скажу о себе: будучи эмигранткой в Европе, я стала испытывать мучительную форму страха, обусловленную дискриминацией по национальному признаку. Позднее её дополнило ощущение предвзятого ко мне отношения у окружающих и чувство собственной незащищённости. Моя проблема была не надуманной, поскольку имела под собой реальную почву – ряд ситуаций, заставивших меня почувствовать собственную бесправность. Начну с того, что получение первой пластиковой карточки, дававшей мне право на проживание в Стране Вечного Праздника, заняло в эмиграционном отделе целых два месяца. Спустя несколько лет у меня этот документ украли, и я вынуждена была отправиться в эмиграционный отдел, чтобы его восстановить. Каково же было моё удивление, когда оказалось, что изготовление копии этой карточки занимало по времени ровно столько же, что и выдача нового документа. Для сравнения, оказавшемуся в аналогичной ситуации европейцу на выдачу нового документа взамен утраченного у полиции уходил всего один день. Право слово, такая спешка понятна, так как без удостоверения личности невозможно решить ни одной насущной проблемы: не получится оплатить банковской карточкой покупку в магазине, горючее для машины на бензоколонке, не говоря уже о том, чтобы записаться куда-нибудь на учёбу или отправиться в зарубежное путешествие. Да и от остановившего на улице полицейского читательским билетом вряд ли отделаешься. Проще говоря, при отсутствии идентификационного документа человек связан по рукам и ногам.

Для чего европейские власти старались продержать эмигрантов как можно дольше на бумагах, не дающих стабильного статуса? Начну с того, что человек со свидетельством, в котором указано, что вопрос о легализации его положения в данный момент рассматривается в высших инстанциях (и ещё неизвестно, разрешится или нет в его пользу), не мог устроиться ни на какую работу, даже при условии очень приличного куррикулума. Исключение составляла лишь сфера домашнего сервиса, в которой приходилось трудиться за мизерный заработок неограниченное количество времени. Впрочем, иногда и таковой отсутствовал, а в качестве оплаты надомному работнику предлагалась еда и крыша над головой. На беду, в самый разгар весны ушлый воришка вытащил из моей сумки кошелёк, в котором лежало разрешение о виде на жительство. В итоге ни один из владельцев коммерческих точек не пожелал принять меня на работу в летние месяцы, так как выданное мне эмиграционным отделом временное удостоверение личности было для них чем-то вроде филькиной грамоты. Как сговорившись, работодатели повторяли одну и ту же, не оставлявшую никаких надежд на трудоустройство, фразу: «Ты мне нормальный документ покажи, а не эту писульку! Вот получишь его, тогда и приходи!» Все мои попытки объяснить, что вид на жительство у меня уже есть, а копию украденного документа мне выдадут через два месяца, не увенчались успехом. Вне всякого сомнения, в полицейской базе данных Страны Вечного Праздника, равно как и любого другого государства, содержались сведения о каждом жителе местного и неместного происхождения. Так почему бы, как это происходит в случае коренного населения, всего за сутки не распечатать утраченные эмигрантами – испорченные, потерянные или украденные документы? Наверное, для того, чтобы приезжий с такой справкой на руках сумел почувствовать разницу между собой и европейцем, а впоследствии, получив вид на жительство, отправился бы на работу туда, куда местных и палкой не загонишь, и при этом, чтобы не вздумал перечить начальству.

Не секрет, что дискриминация эмигрантов начинается с государственной системы, а затем ширится, множится и разрастается в самом обществе, в сознании каждого её конкретного представителя. Основываясь на собственных ощущениях, добавлю, что страх перед системой государственной власти и её представителями возникает у человека во время конкретных эпизодов его дискриминации. Никогда не забуду своего угнетённого состояния, когда мне пришлось обходиться временным удостоверением личности, выданным эмиграционным отделом. Всё это время кассиры в магазинах отказывались принимать оплату по кредитной карточке, и мне приходилось оплачивать покупки наличными. Бросив взгляд на моё временное свидетельство о виде на жительство, они заявляли: «Я не верю в подлинность этой бумаги, предъявите мне настоящий документ!» В итоге, когда эмиграционная служба одарила меня пластиковой карточкой, я не спускала с неё глаз. Бывает, знакомые просят друг друга присмотреть за сумочками во время кратковременного отсутствия. Я же не делала этого никогда, но не из-за боязни случайно лишиться денег, а из-за одной только мысли о том, что вместе с сумкой у меня могут украсть основной документ, и тогда мне снова придётся его восстанавливать, испытывая в течение всего этого времени постоянный страх и унижение.

******

Вне всякого сомнения, каждому из нас свойственно эгоистическое отношение к собственной персоне, и это вполне естественно. Любовь к самим себе является генетически встроенным в нас чувством. К слову, если бы его не существовало, то никого бы не затруднило броситься грудью на амбразуру или без душевных терзаний оставить при разводе своему бывшему супругу всё движимое и недвижимое имущество. Но ведь это не так уж часто случается, правда? Можно сказать, что таких личностей в обществе – минимальное количество, в то время как подавляющее большинство любит себя и бережёт. Кроме того, люди, как правило, не склонны испытывать прекрасных чувств по отношению друг к другу просто так, ни за что. Исключение составляют лишь собственные дети, которых родители любят только потому, что они есть. В данном случае речь идёт о любви врождённого характера. Точно также поступают самки животных, готовые ценой собственной жизни защищать своих детёнышей. Что же касается взрослых людей, то любовь они должны заслужить своими поступками и хорошим отношением. Вряд ли какой-то человек станет любить и оправдывать тех, кто его постоянно критикует, унижает, обманывает, обирает, манипулирует, и т.п. Это противоестественно, поскольку вступает в противоречие с инстинктом самосохранения и чувством самоуважения. Помимо детей, другим объектом нашей, непонятно как поселившейся в сердце, любви, бесспорно, является родина. Хотя и тут есть исключения – люди, которые в родных пенатах подверглись гонениям, пыткам и издевательствам. Достаточно вспомнить известных российских диссидентов: И. А. Бродского, А. А. Галича, Г. Н. Владимова. Родина, она же, как мать, а если мать от вас отказалась, оставив в роддоме или детдоме, то у вас есть такое же моральное право навсегда от неё откреститься.

Как бы то ни было, навязывание государством негативного отношения к эмигрантам оказалось тем самым фактором, который медленно, но верно, на протяжении нескольких лет разрушал мои взаимоотношения с коренными жителями страны, в их числе, друзьями моего мужа. Пропаганда того, чего на самом деле не существовало, а именно, счастливой и беззаботной жизни эмигрантов в Европе, отразилась на нашем общении, мягко говоря, не лучшим образом. Всё это время друзья моего мужа настойчиво пытались добиться от меня признания в том, как мне замечательно живётся в их цивилизованном государстве, а я это утверждение либо опровергала, либо оставляла без ответа. Коренные жители Страны Вечного Праздника, обращаясь ко мне, неутомимо повторяли сладкие их сердцу «истины»: «Я вижу, тебе наш окорок очень нравится. Да ты, наверное, без него и жить уже не можешь!», или: «Ты была в столичном кинозале с экраном “Омнимакс”? Вот какие у нас кинотеатры! А ведь там, где ты жила раньше, ничего подобного нет!», или: «Какая прекрасная погода на этой неделе! Да уж, это тебе не Россия! У вас небось зимой люди по дороге на работу гибнут от холода! А у нас в декабре – пятнадцать градусов тепла!» Мне же хотелось на это ответить: «Да бросьте Вы нести всякую ахинею! Что без ваших мясопродуктов и кинотеатров я бы не прожила, и что у себя на Родине рано или поздно умерла бы от обморожений… Чушь какая-то! Навязанная вашими же средствами массовой информации абсолютная и абсурднейшая чушь!» Это всё равно, что какой-нибудь иностранец признался бы россиянам в любви и уважении, основываясь лишь на том, что у нас умеют готовить вкусные пироги с начинкой, или стал бы от души благодарить нас за то, что мы производим несметное количество матрёшек. Нигде больше матрёшек нет, а у нас хоть завались ими! Вон их сколько – лежат горами во всех сувенирных магазинах! И за это мы достойны искренней любви иностранцев! Согласитесь, что такое утверждение глупо.

В разговоре со мной европейцы постоянно подчеркивали гастрономические, технологические и прочие достоинства своей страны с тем, чтобы направить мои мысли в «правильное русло», ожидая последующего объяснения в любви им самим и их Родине. Впрочем, они от меня этого не дождались, поскольку подобное было бы вопиющей ложью. Данная ситуация напомнила мне другую, аналогичного характера, когда родители уговаривают своего ребёнка отправиться к кому-нибудь в гости и за это обещают ему вознаграждение: «Пойдёшь со мной в воскресенье к тёте Кате? Она подарит тебе плюшевого мишку (испечёт вкусные пирожки, даст поиграть с конструктором, позволит тискать своего Барсика и т.д.)» Разумеется, аргументы по типу еды или игрушек имеют значение только для детей, в то время, как критериями, определяющими комфортность взрослого человека, является уважительное отношение окружающих, равенство в правах, стабильный заработок, работа в соответствии с полученным образованием, и т.д. Всё это чёрным по белому было написано в любой европейской программе, направленной на интеграцию эмигрантов, но на деле оставалось только словами. Как и в предыдущие десятилетия, работодатели платили приезжим намного меньше, чем местным жителям, а требовали гораздо больше. К этому надо добавить отсутствие уважительного отношения со стороны окружающих, а также тех социальных благ, которыми наделено коренное население. Учитывая, что среди местных было немало проходимцев, которые, не проработав ни одного дня в своей жизни и не являясь инвалидами по здоровью, умудрялись вести вполне безбедное существование за счёт многочисленных субсидий.

******

Тем не менее, было в Стране Вечного Праздника то, чего мне не хватало во все предыдущие годы, а именно: моря, с его длиннющими песчаными побережьями и ласковым, пахучим, солёным бризом. К слову сказать, морской отдых в моем представлении всегда ассоциировался не с длительным лежанием на песке, а с плаванием, купанием и прогулками по нагретой солнцем песчаной косе. Если в студенческие годы к водному пространству меня тянуло, прежде всего, как к здоровой альтернативе загрязнённому выхлопными газами столичному воздуху, то в период эмиграции пляжный отдых приобрел ещё один дополнительный смысл. Скажу, что в Стране Вечного Праздника я предпочитала бывать только на тех пляжах, которые отделялись от прибрежных микрорайонов высокими песчаными дюнами, создававшими ощущение отгороженности от остального мира. За этой песчаной стеной мне удавалось на время почувствовать себя так, будто я была вовсе не эмигранткой, а прогуливавшейся туда-сюда обычной местной жительницей. К слову сказать, существуют другие виды времяпрепровождения, позволяющие дискриминируемому обществом человеку получить положительные эмоции. Например, футбол, баскетбол, волейбол и прочие групповые виды спорта, а также зрелищные мероприятия: цирк, концерты, театральные представления, фестивали, а ещё кружки, хоры и т.д. Для меня же полезным и приятным времяпрепровождением стала регулярная пешая прогулка по пляжу. Естественно, ходить по нагретому солнцем песку нравилось на только мне. В Стране Вечного Праздника пляжное шествие было поистине народным, а летом, в отдельных случаях, ещё и нудистским, но при этом никто ни на кого не обращал абсолютно никакого внимания. Сосредоточившись на собственной релаксации, все отдыхали в своё удовольствие душой и телом. Выражения лиц гулявших по пляжу были настолько аполитичными и умиротворёнными, что это не раз наводило меня на мысль о том, что только за счёт регулярного созерцания позитивно настроенной пляжной толпы мне удалось морально не расклеиться и не дойти до ручки в дискриминирующих на каждом шагу условиях европейской реальности.

Во время этих прогулок состояние гармонии с окружающим миром было всеобщим и распространялось на всех без исключения любителей побродить по песчаной косе. Не раз я становилась свидетельницей того, как мужчина и женщина, скорее всего, доводившиеся друг другу супругами, по дороге к морю громко о чём-то спорили и пререкались. Но только они ступали на нагретый солнцем песок, как обоюдное желание выяснять отношения исчезало и, словно по мановению волшебной палочки или стрелы, выпущенной Амуром, эти двое принимались ворковать друг с другом, как парочка влюблённых голубков. Да что там супружеские пары! Даже потёртые и побитые жизнью, а впоследствии раскормленные пенсионным ничегонеделанием старухи, будучи то ли родственницами, то ли подругами, ошеломляли случайных свидетелей их разговора комплиментами следующего содержания. Одна: «У тебя, милочка, фигура в районе таза не только сузилась, но и совсем внутрь запала. Молодец, стройнеешь не по дням, а по часам! Так держать! Ещё немного и будешь, как заправская балерина!» Я мимоходом бросила взгляд на вышеозначенное старухино место, но, помимо крупных пропорций странной формы, напоминающей трапецию, никакого западения в нём не обнаружила. В тот же момент до моих ушей донёсся ответный комплимент «балерины»: «Да и ты тоже молодец! Я смотрю, времени даром не теряешь! Самую большую бородавку у себя на носу уже чем-то вывести сумела!» Не удержавшись, я перевела взгляд на другую старуху и, бегло оценив её внешность, подумала: «Если большая бородавка у неё исчезла, что там делают остальные пять штук, тоже, кстати сказать, не маленькие? Или она только самые большие удаляет, а те, что поменьше, оставляет на развод?» Впрочем, морская обстановка не позволила мысленно докритиковать пожилых дам, так как моё сознание было нокаутировано приятнейшим расслаблением от окутавших всё тело солнечных лучей и тёплого, слегка щекочущего, рассыпчатого песка под ногами.

Если вы настроились на заданную волну, повествующую о том, что солнце, воздух и вода – наши лучше друзья, считаю своим долгом вас предупредить о некоторых пляжных опасностях. К первой из них можно отнести ту категорию рыб, которые обитают практически во всех морях и океанах, омывающих европейские побережья, а их плавники снабжены тонкими иглами с ядом на конце. Размером эти рыбёшки всего в несколько сантиметров, а их плавниковые иголки, соответственно, и того меньше. Поэтому, прогуливаясь по рыхлому песку и не подозревая о таящейся в его недрах опасности, вы запросто можете наступить на одну из таких игл и, как следствие, моментально завоете от боли. Кстати, возможно кому-то уже приходилось видеть взрослого человека, лежащего на морском побережье на спине, с лицом, искажённым гримасой боли и ужаса, к тому же дуром орущего и вращающего в воздухе ногами с такой скоростью, будто он старательно выполняет гимнастическое упражнение под названием «Велосипед в положении лёжа». Кто-то подумает, что это он так тренируется, отрабатывая реакцию паники на случай, если его покусает акула. Ведь проводится же пробная эвакуация, во время которой люди, услышавшие протяжный звук сирены, все разом выбегают на улицу, несмотря на то, что реальной опасности на тот момент не существует. Однако в случае с рыбьими иглами плач и крик обусловлены нешуточной болью. Исходя из этого, мой вам совет: если увидите на пляже такого страдальца, то срочно бегите за помощью к спасателям или в ближайший медпункт, а если страдалец – вы сами, то кричите, как можно громче! Кто-нибудь обязательно вас заметит, позовёт медиков, а они введут обезболивающее и вытащат из ноги злополучную иглу.

Другим фактором риска в морской воде по праву считаются медузы. Интересно, что если покачивающийся на волнах человеческий экскремент непременно вызвал бы тошнотворную реакцию, то при виде медузы, напоминающей не что иное, как массу соплей омерзительного вида, многих почему-то тянет дотронуться до неё рукой, а затем раздаётся громкое: «А-а-а-а-а-й-й-й-й!» Кстати, не исключено, что в это самое время к другой руке любопытного пловца успела подобраться ещё одна медуза, и тогда морское побережье вновь огласится криком: «А-а-а-й-о-о-о-й-а-а-а-й!» А теперь представьте себе, что это произошло вдали от берега, и что беспощадные медузы набросились на несчастного пловца со всех сторон, жаля его буквально во все части тела. Уже не смешно, правда? Так вот, чтобы этого не случилось, не забывайте о двух важнейших правилах. Во-первых, если в море кто-то орёт как резаный, то ни в коем случае не спешите спасать его вплавь. Если в это время его жалят медузы, то и вам от них достанется. Пусть этим занимаются профессионалы – пляжные спасатели, у которых для таких целей есть лодка и соответствующее снаряжение. Вот их-то и зовите на помощь. Во-вторых, прежде чем отправиться на пляж, почитайте местную газету или посмотрите программу новостей. Там наверняка будет сказано о надвигающихся на побережье полчищах медуз. Признаться, я не в курсе, как в других европейских государствах обстоит дело с информированием туристов, не владеющих местным языком. Скажу лишь, что в Стране Вечного Праздника курортников-иностранцев о медузьем нашествии, как правило, никто не оповещал. Осведомиться о массовом приближении к побережью медуз можно было только из местной прессы, но, если приехавший на отдых гражданин не знал языка, то узнать об этом ему было неоткуда. Бывало, обосновавшийся в прибрежном отеле иностранный турист с утречка натягивал на себя плавки, водружал на нос солнечные очки, брал сумку с прохладительными напитками, арендовал моторную лодку или катер, отъезжал на нём на приличное расстояние в море, прыгал с разбега в воду и… морские просторы оглашались его криком: «Ма-а-а-м-а-ама! Ма-а-а-а-а-а! А-а-а-а-а-а-а!» Как вы уже догадались, акулы тут совсем не причём.

******

Относительно опасности, исходящей от самого человека, можно сказать, что, помимо серфингистов и любителей кататься на катерах рядом с пляжами, периодически умудряющихся кого-нибудь покалечить, другими типичными возмутителями спокойствия являлись собаки. Бесспорно, вина за буйное поведение животных лежала на их хозяевах, но последних, к сожалению, не всегда удавалось обнаружить. Замечу, однако, что не все собачники спускали на пляжах своих четвероногих питомцев с поводка. Некоторые носили их подмышкой в течение всей прогулки. Хотя назвать таких животных собаками, честно говоря, язык не поворачивается. Тварями божьими, ещё куда ни шло! Большинство из них своим внешним видом напоминало большеухих и ужасно костлявых летучих мышей без крыльев. А если летучая мышь не умеет ни ходить, ни летать, то, разумеется, остаётся только носить её на руках. Всё же непонятно, зачем называть эту диковинную зверюшку собакой? Впрочем, подобное не имело никакого отношения к истинным представителям семейства собачьих, длиннолапым и мордастым псинам, которым иногда так хотелось порезвиться, что не в силах сдержать внезапно накатившего порыва, они срывались с места в погоне за зазевавшейся чайкой и протаскивали висевших на поводке хозяев буксиром на весьма приличное расстояние. Всё это время владелец собаки тщетно пытался затормозить ступнями обеих ног, а тянувшаяся за ним песчаная полоса представляла собой две огромные насыпи с глубокими бороздами внутри. Редкий внедорожник смог бы оставить после себя такую большую рытвину. На всю оставшуюся жизнь мне запомнилась одна рьяная собачница, прогуливавшая одновременно ротвейлера, добермана и лабрадора. Мысленно я окрестила её свору «птицей-тройкой». Когда эти собаки разом устремлялись в погоню за кем-то или чем-то, представлявшим для них явный интерес, то их хозяйка, дама преклонного возраста, в считанные секунды исчезала за горизонтом. Всё это время женщина, уносимая своими четвероногими любимцами в одному Богу известном направлении, не бежала за ними и даже не пыталась затормозить ногами, а ехала по песку, то на заднем месте, то на коленях, то на спине, то на животе, то крутясь как волчок, то застывая на несколько секунд в замысловатой позе, напоминающей синхронное плавание. Временами она приподнималась над поверхностью земли и парила в воздухе, затем, шмякнувшись вниз, садилась на шпагат и продолжала подпрыгивать и кувыркаться так, будто скакала по кочкам, но при этом ни разу не выпустила из рук собачьих поводков.

Реальную опасность для любителей размяться на пляже представляли те хозяева собак, которые имели привычку спускать своих четвероногих любимцев с поводка и совершенно не следили за их поведением. В итоге какая-нибудь псина могла не только наброситься и укусить, но и сильно напугать. Чтобы не быть голословной, расскажу историю, которая произошла со мной лично. Как-то раз траектория моей прогулки пролегала по пляжным просторам в районе мореходного клуба, членами которого были состоятельные местные жители, чьи катера и парусные лодки покачивались на волнах у причала соседней бухты. Помимо множества материальных благ, их объединял своеобразный взгляд на собственные права и обязанности, в котором графа прав была переполнена разного рода информацией, а графа обязанностей оставалась совершенно пустой. Иначе говоря, характерной чертой мировоззрения европейских богатеев являлась абсолютная вседозволенность.

Когда владельцы водных видов транспорта посещали мореходный клуб, то там же спускали своих собак с поводков, чтобы те вволю набегались на ближайшем пляже. Однажды я прогуливалась неспешным шагом по песчаной косе, расположенной неподалёку от мореходного клуба, и наслаждалась прекрасной летней погодой. Солнышко светило на всю катушку, а лёгкий бриз ласково лохматил мне чёлку. Ничто не предвещало опасности, а потому шла я себе, шла, радуясь жизни и любуясь на серебристую морскую гладь. В какой-то момент этот пейзаж настолько меня заворожил, что я остановилась и на несколько минут загляделась на далёкие синие горизонты. Только я приготовилась двинуться с места, чтобы продолжить пляжную прогулку, как что-то меня насторожило. Я ощутила чьё-то присутствие прямо у себя за спиной, и, чтобы в этом удостовериться, медленно повернулась назад. В ту же секунду я оказалась лицом к лицу, или точнее сказать, лицом к морде датского дога огромных размеров, и мы молча друг на друга уставились. Короче говоря, пока я любовалась морской гладью, эта псина неслышно приблизилась ко мне сзади и уселась на небольшую дюну. За счёт этого мы с ней абсолютно сравнялись по высоте, а когда я обернулась назад, её голова оказалась прямо напротив моей. Как у всех догов, глаза этой собаки были красного цвета, немного мутные, с поволокой, и, помимо глубокого пессимизма, ничего иного не выражали.