Запад-Восток

Лицо старика сразу же смягчилось, и губы его расплылись в широкой улыбке.

– Ну что Вы, сэр Джон! Я всегда рад Вам помочь, имейте это в виду. Продажа, действительно, невозможна, но копия, пожалуйста, пожалуйста!

– Я пришлю слуг завтра к полудню. Прощайте! – сэр Джон надел шляпу. – И передайте мою искреннюю благодарность вашей милой внучке Агнессе за чудесную экскурсию!

Сэр Джон, более не оборачиваясь, направился к карете. Уже сидя в карете, он увидел в окне второго этажа освещенное огоньком горящей свечи лицо Агнессы, которая наблюдала отъезд гостя. Картерет успел открыть дверцу и, высунувшись, прощально махнул ей рукой. Такой же ответный прощальный жест был ему драгоценным подарком и обещанием чего-то неизвестного, светлого и нового.

Через час сэр Джон заперся у себя, в своей особой комнате, ключи от которой были всегда при нем. Здесь он занимался своей корреспонденцией, и частенько свет в узком зарешеченном окошке третьего этажа горел до рассвета. Картерет разложил все нужные для письма принадлежности, поудобнее устроился в кресле и некоторое время пребывал в раздумьях. Затем он придвинул поближе чернильницу, обмакнул в нее перо. Картерет любил писать. Ему нравилось то, как неуловимая, невидимая и неосязаемая ранее мысль обретала плоть в виде стройных, по-солдатски, строк. Что-то божественное было в этом процессе, когда из-под пера появляются целые миры, населенные мыслями, чувствами, расчетами. И эти ничтожные строчки становились грозной силой, если, конечно, их правильно использовать. А использовать их правильно и было профессией посланника ее Величества короля Георга, и мало людей было равных ему в этом искусстве. Да! Это было божественно, и сэр Джон в эти моменты чувствовал себя равным богам:

«Государственному секретарю Северного департамента[22] м-ру Джеймсу Стенхоупу

Уважаемый сэр! Из достоверных источников мне стало известно, что шведский ригсдаг принял окончательное решение о заключении мира с Россией. Также достоверно известно, что это решение находит поддержку ныне правящей королевы Елеоноры. Таким образом, баланс сил на Балтийском море и на севере Европы в скором будущем меняется коренным образом не в пользу Англии.

На настоящий момент политический расклад таков, что Англия не может оказать Шведскому королевству существенную помощь. Против Швеции воюет коалиция, включающая Данию, Россию, Польшу и Саксонию при благожелательном отношении к данной коалиции, а особенно России, прусского короля. Таким образом, положение Швеции безнадежно. Ресурсов для ведения войны у нее практически нет, и при дальнейшем ее продолжении мы рискуем тем, что русские захватят Финляндию, или, что вполне вероятно, высадятся на территории самого королевства, чего никак нельзя допустить. В данной ситуации единственный шанс состоит в том, чтобы вывести из войны Россию, но я не вижу таких условий, при которых это могло бы произойти. Оппозиция царю в самой России подавлена, русские практически одни ворочают всеми делами на севере Европы, и я вижу единственный выход – ликвидацию самого Петра. Будем в этом честны, мистер Стенхоуп. У меня есть некоторые по этому поводу мысли, но о практическом их воплощении говорить еще рано. И дай Бог, чтобы провидение, как deus ex mashina[23], вдруг поправило бы все наши дела. О дальнейшем доложу в ближайшее время.

Преданный вам Д. К.»

Картерет сложил письмо и, запечатав его в нескольких местах сургучом, сразу же принялся за следующее.

«Мистеру Ричарду Смиту – негоцианту

Дорогой Ричард! Ты должен простить меня за то, что я редко тебе пишу. Но ты понимаешь, что я служу королю, а следовательно, и тебе и Московской компании, в какой-то мере. Но я надеюсь реабилитироваться за долгое молчание. Не буду томить: у меня есть к тебе деловое предложение за небольшой процент. Так как наши (твои) суда идут в порты Архангельска и Петербурга нагруженными далеко не полностью, то у меня есть в Стокгольме человек (надежный и деловой), который может продать тебе по очень либеральной цене медь и сталь, которая в цене у русских. Мы можем сорвать на этом солидный куш. Причем, между нами, надо спешить, так как война продлится, на мой взгляд, год-два. В нашем случае время это буквально деньги. Итак, жду тебя как можно скорее у себя в Стокгольме. Здесь и обговорим все детали, ибо переписка по подобным делам нежелательна.

Преданный тебе Д. К…»

– Ф-фу! – Картерет увидел, что небо в окне начало понемногу светлеть, глянул затем на часы, которые показывали начало третьего часа ночи. Он улыбнулся чему-то своему и принялся за третье письмо.

«Мистеру Томасу Картерету, эсквайру.

Дорогой Томас, буду краток: я влюблен, и, надеюсь, ты прекрасно понимаешь, что это такое. Папе напишу позже, я очень устал. Передай ему мой привет. Как он? Напиши срочно. Твой братец…»

Все выяснится сегодня. Утром послать слуг за часами. Сколько будет стоить копия? Что делать с ключом? Ах, какая она красивая, эта Агнесса Линдгрем! Все должно достаться ей… Все…

* * *

Сэр Джон не заметил, как заснул в кресле, и даже первый луч солнца так и не смог пробудить его.

С утра погода переменилась, и холодный северный ветер ненадолго вернул Стокгольму вид озяблого февральского города. Выспавшийся и бодрый посланник к полудню подъехал со своим обычным эскортом к дому Линдгремов. Сэр Джон, впрочем, не стал лично забирать часы, а лишь наблюдал из-за почти полностью зашторенного окна кареты, как его бездельники подошли к заветной двери и спустя некоторое время она открылась. Дело было обстряпано быстро: через минуту слуги уже грузили деревянный ящик с вензелем фирмы купца Линдгрема в карету. Впрочем, вслед слугам выскочил дворецкий, который заставил тех подписать расписку о передаче имущества. «Купец всегда остается купцом!» – одобрительно подумал о старике сэр Джон. Он надеялся хотя бы вскользь увидеть Агнессу, но как бы он не всматривался в заветные окна, но так никого не увидел. Часы лежали на подушках кареты перед ним, и он, вздохнув, отдал приказ следовать на улицу святого Ангела, где держал свою лавку часовщик Арнольд Алм. Арнольда посланник знал уже с давних времен и порой заходил к нему проконсультироваться насчет починки своих часов или покупки старинных, которые шли в пополнение коллекции в Англии. В своем ремесле часовщик знал толк, и сэр Джон это ценил. Стокгольм был, в общем, небольшим городом, и через двадцать минут копыта коней посланника уже зацокали по мощеной булыжником мостовой улицы Святого Ангела. Карета остановилась, и сэр Джон не спеша выбрался наружу.

– Несите ящик осторожно! – сказал он слугам и направился к двери мастерской Арнольда. Внутри посетителей не было, и сэра Джона это обстоятельство немало порадовало. Мастерская представляла собой довольно внушительную комнату с четырьмя большими окнами, которые с наступлением ночи задвигались ставнями. В комнате стояли три стола, за которыми сидели подмастерья, занимавшиеся ремонтом или сборкой новых часов. На прилавке были выставлены образцы товара и уже отремонтированные, ожидавшие своих владельцев часы. Самого хозяина, который обычно находился за прилавком, не было, и Картерет приказал одному из подмастерьев сходить за ним. Через минуту появился и сам часовщик, который был весьма навеселе.

– А-а-а! Это вы, мистер Картерет! – не слишком-то вежливо приветствовал он посланника. – Я уж, извините, праздную свой день рождения. Майский я! Говорят, что кто в мае родится, будет жизнь маяться, а я, вот, не то! Но что же я о своем, что там у вас?

– У меня к вам вот что, – хладнокровно отвечал ему сэр Джон, скидывая крышку с ящика. Мастер склонился над ящиком, и долгое время Картерет наблюдал лишь его затылок с пучками длинных седых волос по бокам. Арнольд молчал. Заинтригованные подмастерья, как гуси, оторвались от своих занятий и вперили взоры в лысину хозяина.

– Д-д-а! – произнес, наконец, Арнольд выпрямившись. – Это… это добрая работа! Черт меня возьми, мистер Картерет, но вы принесли сюда целое состояние! Работайте, что застыли, как болваны! – прикрикнул он на своих работников. – Копошение продолжилось с новой силой.

– Мастер Арнольд! – обратился к нему сэр Джон. – Я ценю вас как большого мастера в своем ремесле, иначе, как вы сами понимаете, сюда бы не пришел. У меня к вам две просьбы. Первая: ключи от часов потеряны, и их надо будет восстановить. Ходят ли они, я не знаю. Есть шанс того, что ходят и ремонт им не требуется.

Арнольд внимательно слушал, переводя взгляд с часов на посланника. Хмель с него явно сошел. Сэр Джон, тем временем, продолжал:

– Второе: мне нужна точная копия этих часов. Точная, насколько это возможно. Я имею в виду, точная снаружи, – поправился сэр Джон, глядя, как мастер Арнольд задумчиво потирает свою лысину. – Механизм часов меня не интересует, можете вставить туда хоть мельницу, лишь бы они ходили. Сумма на затраты может быть любая… В известных пределах, – заключил, наконец, Картерет. Оба молчали некоторое время.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Джон Картерет – британский государственный деятель. В 1719 году был послом в Швеции.

2

Мальборо Джон Черчилль (Черчил) (26 мая 1650–16 июля 1722 г.) Знаменитый английский полководец и политический деятель. 1-й герцог Мальборо. Уинстон Черчилль является потомком герцогов по мужской линии.

3

Бленгейм – название местечка в Баварии, где герцог Мальборо одержал величайшую в своей карьере победу в битве с французскими войсками 13 августа 1704 года.

4

…ибо королевская казна не рыба в руках Иисуса (имеется в виду ссылка на Новый завет, например Евангелие от Матфея, гл. 14, где упоминается случай, когда Иисус накормил пятью хлебами и двумя рыбами более 5000 человек в пустыне).

5

Кюлоты – короткие, застегивающиеся под коленом штаны, носить которые имели право только аристократы. Кюлоты носили с чулками и башмаками с пряжками.

6

Ингрия – историческая область на северо-западе современной России. Располагается в области ограниченной с севера рекой Сестрой до южной границы примерно по реке Луге. Западной границей является берег Финского залива, Чудское озеро и река Нарва, а восточной – Ладожское озеро. Со времени Столбовского мира 1617 года область была шведским владением. В ходе Северной войны Ингрия вновь отошла к России. Кстати, Санкт-Петербург был основан именно на территории Ингрии в 1703 году.

7

…безжизненная часовая стрелка – в средние века на механических часах имелась только одна часовая стрелка. Минутная стрелка появилась в 1680 году.

8

Сцилла и Харибда – морские чудища из античной мифологии, особенно ярко представленные в Одиссее Гомера. Выражение «между Сциллой и Харибдой» сопоставляется с фразой «Между молотом и наковальней», употребляется в значении: оказаться между двумя враждебными силами, когда опасности и неприятности грозят с двух сторон.

9

Эльбфас Якоб – Якоб Генрих Эльбфас (1600–1664). Шведский художник, автор портретов многих политических деятелей Швеции своей эпохи.

10

Лютцен – город в Саксонии, где 16 ноября 1632 года произошло одно из самых больших сражений Тридцатилетней войны между шведской и имперской армией. Шведская армия одержала победу, но во время битвы шведский король Густав Адольф был убит.

11

Брейтенфельд – сражение при Брейтенфельде произошло 17 сентября 1631 года и окончилось полным поражением армии Католической лиги и победой протестантов, то есть шведской армии под командованием короля Густава Адольфа и его союзников – саксонцев.

12

«Северный лев» – так современники называли шведского короля Густава Адольфа за полководческий талант.

13

Тилли – Граф Иоганн Церклас фон Тилли, знаменитый полководец Тридцатилетней войны, фельдмаршал Католической лиги. В бою со шведами у крепости Райна был тяжело ранен в ногу и умер от раны 30 апреля 1632 года.

14

Hexe – ведьма (Нем).

15

Регент – правитель, временно осуществляющий полномочия монарха.

16

Блокула – одинокая скала посреди моря в Швеции, легендарное место шабаша ведьм.

17

«Молот ведьм» – трактат по демонологии и преследовании ведьм. Книга написана в 1486 году доминиканским инквизитором Генрихом Крамером (Инсисторисом) и деканом Кёльнского университета также инквизитором Якобом Шпенглером.

18

«И ты, Брут?» – в трагедии Шекспира «Юлий Цезарь» с такими словами умирающий Цезарь обращается к убийце – Марку Юнию Бруту. Выражение широко применяется в случае, когда говорящий считает, что его предал тот, кому он прежде доверял.

19

«Sed lex – dura lex» – Закон строг, но это закон (лат).

20

Клипа – мелкая шведская монета квадратной формы.

21

…Чтобы она светила для всех. – Искаженная цитата из Накорной проповеди Христа. Подлинный текст: И, зажегши свечу, не ставят её под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме (цитируется по Евангелию от Матфея, гл. 5).

22

Северный департамент – одно из департаментов английского правительства. В его ведении находились контакты с протестантскими государствами: Германией, Швецией, Норвегией и т. п. Во главе департамента стоял секретарь.

23

Deus ex mashina – Бог из машины – выражение, означающее неожиданную развязку той или иной ситуации с применением ранее не действовавшего в ней фактора.