В объятиях XX-го века. Воспоминания

Я тебе послала два письма, но получила от тебя только одно. Напиши, пожалуйста, ты получил мое письмо от 2.1?

У нас все в порядке, все здоровы. От тебя не заразились.

Прошел ли твой грипп?

За каникулы я три раза была в Большом театре и слушала «Снегурочку», «Кармен» и «Князя Игоря». Самое большое впечатление произвела на меня опера «Кармен».

А «Снегурочка» не очень понравилась, конечно, оркестровка хорошая, но арий хороших нет. Опера «Князь Игорь» тоже очень понравилась.

6-го числа у нас был общешкольный маскарад в доме архитектора. Я получила 1-ый приз за оригинальность костюма. Я была шарманщиком. На мне были твои черные брюки (конечно подшитые), бабусин жакет, через плечо была повешена шарманка (коробка из-под торта, который мамуле подарили в день рождения). На ней была наклеена масса всяких открыток. Потом в коробке была просверлена дырка, в которую вставлена ручка от мясорубки (твоей, она пригодилась хоть в этом деле). Но самое замечательное было то, что на шарманке прыгала обезьянка, которая и привлекала всеобщее внимание. На мне была замечательная маска, такой человек с котелком на голове. В общем, мне дали билет в театр драмы.

Мамуля сейчас работает очень много. Она ездит на птицеферму. Там очень интересная работа.

Мы в школе начали учить зоологию и уже прошли строение кролика и некоторых простейших.

Недавно всем классом ходили на экскурсию в Тимирязевский музей на вскрытие крысы. Очень интересно. Ей дали наркоз, так же как и мне.

По геометрии мы проходим все новые теоремы, и мне порой бывает очень трудно. Иногда нуждаешься в объяснении. По физике тоже очень интересно, но, к сожалению, учительница показывает очень мало опытов, все у нее из рук валится.

Ну, пока все. До свидания.

Пиши. Целую тебя крепко тысячу раз, твоя Наташа»

«Дорогой мой папочка! Красновидово, 12 июня 49 г. Давно я тебе не писала. Как ты живешь? Скоро ли приедешь? Сдала я экзамены и теперь живу в пионерлагере МГУ.

Первый экзамен был по русскому письм.

Эпиграфом к изложению я взяла из Горького, «Песня о соколе» – «Безумству храбрых поем мы песню.»

В общем, по изложению я получила пятерку. Второй экзамен был по русскому устн.

Мне достался пятый билет. Там надо было рассказать переход причастий в существительные и прилагательные и рассказать «Песню о вещем Олеге». Я ее даже не рассказывала, а велели рассказать «Украинскую ночь» Гоголя. Я получила пять. Следующий экзамен был по арифметике. Арифметика была у нас только письменная. Нас все время Федор Иванович пугал, что задача будет очень трудная. И действительно, в 5-х классах задача была очень трудная. Мы бы ее ни за что не решили. А у нас задача была очень легкая. Пример тоже не из трудных. И надо было еще решить пропорцию. Потом была история. Мне достался очень легкий 2-й билет. Надо было рассказать о возникновении Рима и о войнах императора Юстиниана. По ботанике я рассказывала о хламидомонаде и о строении семян. И рассказывала не по таблицам, а прямо по семенам под лупой, а по географии мне попался самый последний, самый интересный билет. Там надо было рассказать про Австралию, а в Австралии очень интересный животный мир и растительность. Я получила похвальную грамоту, как и в те годы.

Сейчас отдыхаю в лагере. Здесь замечательная природа. Настоящая русская природа. Также протекает приток Москва-реки. Мы уже начали купаться. Я тебе кажется писала, что я в бассейне научилась плавать, но пока только на спине. Я собираю маленьких жуков и сегодня нашла первый подосиновик. Сегодня после полдника со мной и еще с тремя девочками и вожатой приключилось интересное происшествие. Мы пошли собирать растения и попали под грозу. Полил ужасный дождь, и мы спрятались под молодыми елочками, как в шалаше. Но все-таки промокли до нитки и с песней добежали до лагеря. Сегодня мы поймали птенчика, который выпал из гнезда и отпустили. Ну, пока все.

Пиши почаще.

До свидания. Приезжай поскорей.

Целую крепко, крепко, крепко. Твоя Наташа»

Письмо написано карандошом. Сзади приписка от мамы:

«посылаю тебе письмо Наташки, которое она прислала из лагеря для передачи тебе. Как видишь, у девчонки все благополучно. Если можно, сними обет молчания, потому что поводов для беспокойства у меня достаточно, их в изобилии мне доставляет мой т. н. шеф През…»

«Дорогая моя мамуленька! 23 июня – 49 г.

Я взяла себе в привычку каждый вечер писать тебе обо всем. Сегодня у нас было первое занятие географического кружка. Как интересно! Около нас стоит маленькая часовенка, построенная при смерти одного самодура-помещика фон-Мека. У него было два поместья, Аксаково и Красновидово. И вот ему взбрело в голову на огромном пароходе по мелкой речушке проехать полтора км из Аксаково в Красновидово. И вот эти несчастные полтора км они ехали 7 дней, непрерывно садясь на мель. Потом ему еще взбрело в голову в преддверии лета пройти на лыжах из одного поместья в другое. Для этого всю дорогу застлали ватой, и он со своей свитой пошел. Дальше он рассказал много интересного о реке. Но некоторое из его объяснения я не поняла. Дальше мы пошли полем. А потом вошли в лес. Там мы учились кричать как филины, но это очень трудно, и у меня есть сдвиги, но небольшие. А потом каждая пара должна была разложить и зажечь костер одной спичкой. Мы быстрей всех разожгли костер. Я сначала взяла кусочек коры, зажгла и поднесла к коре, которая была в костре. Она вспыхнула. Потом и все загорелось. Получился очень веселый костер. А потом выкопала яму и схоронила там угли и даже не заметно было, что здесь только что горел веселый огонек. А потом мы наткнулись на огромный муравейник. Студент посоветовал их попробовать. Я сначала не решилась, а потом попробовала и решила, что это довольно вкусно. А потом мы быстрым шагом вернулись домой. Я устаю меньше даже других девочек. А потом я весь вечер танцевала. Вот все, что я хотела написать.

Да, мамуля, пришли калоши, потому что идут беспрерывные дожди, и было прямо счастье, что мы выбрали два часа без дождя. Еще, пожалуйста, пришли форму, потому что все-таки холодновато без платья.

Ну, до свидания, пиши чаще, если сможешь, приезжай обязательно. Поцелуй бабулю. Целую крепко, крепко, крепко. Твоя Наташа»

«Мамуля! Пришли, пожалуйста, романсы на слова Пушкина. И ноты. Нам скоро привезут пианино.»

Боже, какая же я была наивная и простоватая маленькая девочка. Но из песни слова не выкинешь. Самое главное, что события в письмах описываются в то далекое время прямо по горячим следам, а не по воспоминаниям через десятки лет, оказывается, того же самого, но совсем другого человека.

А вот и автор приведенных в этой главе и чудом сохранившихся писем из детства автора этих воспоминаний (Н. Л.).

Трое в лодке. Догадайтесь, кто? Крым, Евпатория, 1948 год. Папа приехал в отпуск из Германии.

Моя мама, Эмма Григорьевна Ломовская (справа) со студентами, поступившими на биолого-почвенный факультет МГУ в 1948 году.

1949 год. Мы отдыхаем с мамой в Крыму в Алупке-Саре. Папа ещё не вернулся из такой длительной командировки в Германию.

От издателя

Москва, 1949 год. Пищепромиздат.

С иллюстрациями.

Здесь содержатся основные сведения по биологии и промыслу рыб бывшего СССР. Это издание служит приложением к атласу “Промысловые рыбы СССР” (к каждому рисунку в нем читатель может найти в книге достаточно полную характеристику рыбы), но может использоваться отдельно как справочник.

Описания рыб представляют самостоятельные очерки, состоящие из однотипно написанных разделов, что облегчает наведение справок по отдельным вопросам биологии и промысла. Эти очерки показывают богатство промысловой ихтиофауны нашей стран и пути ее практического использования.

Содержание

Введение.

Указания к пользованию книгой “Промысловые рыбы СССР”.

ОПИСАНИЯ РЫБ.

Миноговые. Сельдевые акулы. Колючие акулы. Скатовые. Скаты-хвостоколы. Осетровые. Сельдевые. Анчоусовые. Лососевые. Хариусовые. Корюшковые. С аланксовые. Щуковые. Чукучановые. Карповые. Вьюновые. Сомовые. Угревые. Саргановые. Макрелещуковые. Полурыловые. Тресковые. Колюшковые. Кефалевые. Атериновые. Змееголовые. Центрарховые. Серрановые. Окуневые. Луфаревые. Ставридовые. Горбылевые. Спаровые. Смаридовые. Султанковые. Губановые. Зубатковые. Бельдюговые. Песчанковые. Волосохвостовые. Скумбриевые. Пеламидовые. Головешковые. Бычковые. Скорпеновые. Терпуговые. Бычки-рогатки, или подкаменщиковые. Байкальские широколобки. Пинагоровые. Тунцовые. Калкановые. Камбаловые.

Думаю, что папа (Д. В. Шаскольский) и мама (Э. Г. Ломовская) сфотографировались после приезда папы из командировки в Германию, наверное, в самом конце 1949 или в начале 1950 года. Чувствуется, что оба довольны окончанием такой длительной разлуки. В то же время, представляется, какой нелёгкий груз пронесли они в первое десятилетие их совместной жизни, хотя, слава богу, оба остались живы.

Взрослею (я, Н. Л.), 1951 год. Отдыхаем под Полтавой. Живём у хозяев с полным пансионом. Даже сейчас вспоминаю, как вкусно и недорого они нас кормили.

Н. Д. Ломовская, 1955 г.

Глава 7

Посвященная памяти моих родителей – Э. Г. Ломовской и Д. В. Шаскольского

Возвращусь еще ненадолго к более раннему периоду нашей жизни, может быть, немного повторюсь. Кроме уже приведенных маминых писем, практически, никаких других документов той эпохи у нас не сохранилось. Причина – наше полное непонимание необходимости описания событий уходящих жизней наших родителей и наших. Мои родители не выбрасывали многих свидетельств их жизни, но и не оставили ни воспоминаний, ни дневников, ни оформленного архива. Единственное, что мама сделала по моей просьбе, – это она подписала имеющиеся в нашей семье фотографии. О том, чтобы написать воспоминания, даже мысли ни у неё, ни у папы не возникало. Так же, как и у меня, её попросить об этом. Я думаю, у нее бы это получилось, судя по приведенным здесь письмам. Когда она ушла с работы по болезни в 1978 г., она до самой своей кончины в 1985 г. очень страдала, что осталась не у дел, как и многие люди ее поколения, но времена для воспоминаний еще не наступили. Наш внезапный отъезд в Америку (на сборы был только один месяц без отрыва от работы) усугубил ситуацию. Взять с собой можно было только очень ограниченное число вещей, т. к. первоначально планировалась только годовая командировка, а не отъезд в эмиграцию. Как я уже упоминала, помогает папина трудовая книжка, которая позволяет восстановить последовательность событий. Так что при описании нашей жизни, практически, приходится полагаться только на память, которая меня часто подводила и подводит. Конечно, если бы не наш внезапный отъезд (если бы да кабы), я надеюсь, но совсем в этом не уверена, что мне пришла бы в голову мысль привести в порядок их архив, но это потребовало бы очень больших усилий, таких же, как и труд по написанию этих воспоминаний. Некоторые документы и фотографии мы успели перед отъездом оставить Лёниной сестре Мире, и она хранила их вплоть до нашего приезда в Москву в 2010-м году.

Мама с папой никогда не стремились купить дачу под Москвой, предпочитая каждый год отдыхать в разных местах, и целый год копили деньги на отпуск. В один из отпусков отдыхали под Батуми, увидели, где прошло детство и юность Э. И. Адировича, провели отпуск в субтропиках с растущими там эвкалиптами. Батуми показался мне тогда таким провинциальным городом, даже не верилось, что в нём провел годы своей молодости дядя Эмма. Но на то и российская провинция, которая подарила миру столько талантливых людей! Потом в Калифорнии запах эвкалиптов сразу вернул меня в ту далекую поездку под Батуми.

Летние каникулы до отпуска родителей я проводила или на рыбхозе с папой или на даче, которую снимала моя тетя Майя (М. П. Шаскольская) в поселке Луцино под Звенигородом. Об этом я уже писала. Впоследствии комнату соседей в квартире Марианны Петровны удалось обменять, и в ней стала жить Екатерина Николаевна Драгунова – автор известного учебника английского языка. Она пережила ленинградскую блокаду, и я помню, что она всегда работала лежа. Я думаю, что она после ареста матери Марианны Петровны принимала какое-то участие в ее судьбе. Приезжала в Луцино и моя мама, которая наведывалась и на Звенигородскую биостанцию, заходила к Скадовским, так как дружила с дочерью С. Н. Скадовского Ниной Сергеевной Строгановой (Скадовской).

С. Н. Скадовский (1886–1962) был основателем Звенигородской биологической станции и зав. кафедрой гидробиологии биофака МГУ. Нина Сергеевна и ее муж Николай Сергеевич Строганов работали на биофаке, а в 30-е годы он был сотрудником кольцовского института. Так что им было что вспомнить. Мы с дочерью Строгановых Мариной провели под Звенигородом пару зимних школьных каникул. Зима под Москвой для двух городских девочек была такой красивой! Искристо-белый глубокий снег, ослепительно яркие звезды ночного неба, манящие огни домов соседних деревень. Ходили в долгие прогулки на лыжах. Любовь к лыжам я сохранила на всю жизнь и вырывалась на лыжные прогулки до самого отъезда из Москвы. Марина училась на почвенном отделении биофака, и наши пути разошлись после звенигородской практики 2-го курса университета. Во время этой практики я еще бывала в доме Скадовских, помню пение его жены Людмилы Николаевны. Марина Николаевна Строганова впоследствии стала крупным почвоведом. Ее биография и научная деятельность подробно описаны на ряде сайтов в интернете. Она – лауреат Государственной премии СССР за 1987 г., автор монографий, учебных пособий и почвенных карт. В последние годы она уделяет большое внимание описанию родословной семьи Скадовских, которая корнями уходит в далекое прошлое, и издала книгу по истории этой семьи.

В последний наш визит в Москву (2010 г.) мы поехали в Луцино по приглашению другой Марины, дочери Ирмы Расс. Семье Марины удалось построить большой современный дом в бывшем академическом поселке Луцино, и я довольна, что кто-то из наших знакомых хорошо живет в местах моего детства. Ирма вызвалась проводить нас с Лёней на Звенигородскую биостанцию, расположенную в 15 минутах ходьбы от их дома. Зашли мы и в дом Скадовских. Марина и ее муж оказались дома. Дом состарился и не напоминал усадьбу (как мне тогда казалось) далеких 50–х. Марина подарила нам одну из книг, вышедших под ее редакцией и с ее примечаниями. Автор книги

«Воспоминания о русском доме» – Анна Бродская (Скадовская), жена выдающегося музыканта Адольфа Давидовича Бродского (1851–1929), первого исполнителя второго скрипичного концерта П. И. Чайковского. Книга замечательная, и по моему мнению, является образцом книг этого жанра. Она была написана на английском языке и увидела свет в 1904 г. Автор книги так же, как и я (да простят мне читатели мою нескромность), очень сомневалась в том, что ее книга вызовет у кого-то интерес и писала ее для себя. Друзья настояли на издании ее воспоминаний, и книга, вышедшая в 1904 году, при жизни автора, выдержала два издания. На русском языке книга увидела свет более века спустя, в 2006 году. Она прекрасно издана в Издательском доме «Коктебель» с великолепными фотографиями и другими иллюстрациями. Многие из них хранятся в архиве М. Н. Строгановой.

Несколько летних школьных каникул я провела с папой на рыбхозе «Нива» Воронежской области. В. Москве в школьные годы я больше общалась с мамой, была очень к ней привязана, с папой такого теплого общения я не припоминаю, хотя мои и мамины письма к нему говорят об обратном. Но на «Ниве» вдвоем мы с папой очень дружили, он много знал, мне было с ним интересно, и он не делал мне замечаний, как часто случалось дома. Папа приезжал летом на рыбхоз как сотрудник Института прудового и рыбного хозяйства заниматься выведением новых пород рыб. Я хорошо помню огромных и маленьких зеркальных (почти без чешуи) и чешуйчатых карпов.

Папа метил их клеймом и выращивал мальков из икры, полученной в результате разных скрещиваний. Мы питались яйцами, молоком и медом с соседней пасеки, который у нас не переводился. Я думаю, что папа, всю жизнь влюбленный в пчел как в генетический объект, давал пасечникам хорошие советы, и они в благодарность снабжали нас первосортным медом. Над электроплиткой в нашей комнате висело объявление «А в яичницу соль», так как я всегда забывала ее посолить. Однажды папина помощница пригласила нас к себе на обед. На столе стояла большая миска с борщом со сметаной и все – ее дети и мы – ели из этой миски. Потом ели яичницу из двух дюжин яиц. При этом хозяйка приговаривала: ешьте, ешьте, лучше в нас, чем в таз. И стол быстро опустел.

Помню также неожиданную встречу с бычком на узкой дорожке между прудами. Я бежала от него стремглав, а он кинулся за мной. Испугалась на всю жизнь. В одну из поездок на рыбхоз заболела паратифом, схватила солнечный удар и в довершение была искусана целым роем пчел. Мама пожалела мои толстые косы и не остригла меня после болезни. Волосы вылезли и косы стали совсем тоненькими. Коротко остриглась я уже только после 3–го курса университета. Упоминание о рыбхозе «Нива» я нашла сейчас на сайте ассоциации аграрных журналистов. В статье Л. Григоровой, журнал «Край черноземный», описывается путина (осенний вылов рыбы) в АО «Павловск рыбхоз», одном из крупнейших в Воронежской области. В конце статьи упоминается, что это благополучное хозяйство взяло под свое крыло рыбхоз «Нива» в Семилукском районе, который когда-то был лидером среди рыбоводческих хозяйств Воронежской области, а теперь еле-еле сводит концы с концами. В конце статьи упоминается, что в регионе продолжается кооперация с учеными по разведению элитных пород рыб.

Работая в рыбном институте и на рыбхозе «Нива», папа разработал метод отдаленной гибридизации самцов и самок рыб для их промышленного производства. При этом достигался эффект гетерозиса, рыбы достигали значительно большего веса, чем потомство одного вида рыб.

С 1954 по 1957 г. папа работал доцентом кафедры прудового рыбоводства в Мосрыбвтузе, а потом снова вернулся в прежний институт, но уже заведующим лабораторией генетики и селекции. В 1961 г. он прошел по конкурсу на заведование кафедрой зоологии в Университете дружбы народов им. Патриса Лумумбы.

Как упоминалось в разговорах в семье, он не сработался на кафедре со своим другом еще по кольцовскому институту В. З., которого он взял на кафедру. В 1965 году он был зачислен на должность старшего научного сотрудника в лабораторию Н. П. Дубинина в Институт биофизики АН СССР, а с 1966 по 1972 г. уже работал во вновь организованном Институте общей генетики АН СССР. Там его работой по закрытой тематике, я предполагаю, было обследование рыб в водоемах, подвергшихся радиоактивному заражению при крупной ядерной аварии в Сибири в 1957 году. Не знаю, волею каких обстоятельств или личностей, ему предложили уйти на пенсию, и еще некоторое время он работал на временной ставке. После ухода на пенсию он осуществил свою давнюю мечту – заниматься генетикой пчелы и опубликовал на эту тему несколько крупных теоретических статей, главным образом, в журнале Генетика. К своему стыду, должна сознаться, что в те годы совсем не интересовалась папиными работами. Единственное, что мне очень нравилось, – это выбор им объекта исследования. Ссылки на статьи Д. В. Шаскольского по генетике пчелы и воспроизведение рисунков из его статей постоянно появляются на современных компьютерных сайтах. Сейчас, просматривая его статьи, поражаешься, каким же грамотным классическим генетиком он был и как прекрасно знал свой объект. Не помню, упоминала ли я уже о том, что до последних лет его жизни к нему приезжали за советом сотрудники пасек и привозили прекрасный мед. Недавно в начале статьи, опубликованной в связи с 80–тилетием института пчеловодства в 2010 г., отмечалось, что генетикой и селекцией пчел плодотворно занимались Т. А. Аветисян и Д. В. Шаскольский. Список известных ученых и специалистов-пчеловодов в аналогичной статье в 2000 г. начинался с Д. В. Шаскольского.

Полностью статья Д. В. Шаскольского (ориентировочно 1964 г.) «Племенные трутни от пчел трутовок» была недавно вновь опубликована на сайте «Air Bees» в 2011 г. На этом же сайте недавно опубликована полностью папина статья «Трутни – третья часть племенного материала». В книге В. П. Николаенко «Племенная работа с пчелами» 2005 г. издания, Ростов-на-Дону, Изд. БАРО-ПРЕСС, приводятся два рисунка по Д. В. Шаскольскому.

На сайте Pasechniki.ru (2011) приводятся и обсуждаются данные двух статей Д. В. Шаскольского (1964 и 1968 гг.) о влиянии гетеро- или гомозиготности по гену пола на выживаемость самок и трутней в пчелиной семье. В диссертации на звание кандидата биологических наук, поданной к защите Кукчейко, В. О., в 2002 г. «Морфофункциональные аспекты селекции среднерусских пчел в условиях республики Башкортостан» (Уфа) приводятся ссылки на 5 работ Д. В. Шаскольского 1968, 1977, 1987 и 1990 годов. А я сейчас, в 2017 году, покупаю в Сан-Франциско башкирский необыкновенный по вкусу мёд. В чем я разбираюсь, так это в качестве мёда.

На сайте «Мед и пчеловодство», 2010 г. (создание и развитие сайта в г. Ногинске) также есть ссылки на работы Д. В. Шаскольского. Работе, опубликованной в журнале Генетика в 1990 году, в год его кончины, он сам придавал большое значение. У него был список, по которому он рассылал оттиски своих статей. Б. Л. Астауров всегда присылал ему благодарственную записочку о получении оттиска. Папа являлся единственным автором всех этих пчелиных работ. Сейчас, открывая интернет, вижу ещё больше ссылок на его работы.

В 1990 году, более, чем через 40 лет после сессии ВАСХНИЛ и более чем полувека с начала ожесточенной политической борьбы с генетикой – наукой о наследственности, государство «покаялось» перед оставшимися в живых и подвергшихся в прошлом гонениям учеными-генетиками и наградило их правительственными наградами «за особый вклад в сохранение и развитие генетики и селекции, подготовку высококвалифицированных кадров». Папы не стало в апреле 1990 года, и его наградили в ноябре 1990 года Орденом Знак Почета посмертно. Среди награжденных было очень много известных мне имен. Привожу полный текст этого указа, чтобы ещё раз вспомнить имена учёных-генетиков, жизнь и работа которых пришлась на такой трудный для развития генетики период в жизни нашей страны. Большинство выдающихся ученых-генетиков, которые могли бы войти в этот список, к сожалению, не дожили до выпуска этого указа, но их имена остались в памяти ныне живущих, и надеюсь, что и в памяти будущих поколений.

УКАЗПРЕЗИДЕНТА СОЮЗА СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИКО НАГРАЖДЕНИИ ОРДЕНАМИ СССР УЧЕНЫХ, ВНЕСШИХ ОСОБЫЙ ВКЛАД В СОХРАНЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ГЕНЕТИКИ И СЕЛЕКЦИИ

За особый вклад в сохранение и развитие генетики и селекции, подготовку высококвалифицированных научных кадров наградить:

ОРДЕНОМ ЛЕНИНА

Александрова Владимира Яковлевича – сотрудника Ботанического института имени В. Л. Комарова Академии наук СССР. Давиденкову Евгению Федоровну – члена-корреспондента Академии медицинских наук СССР. Лебедева Даниила Владимировича – ученого секретаря комиссии Академии наук СССР по научному наследию Н. И. Вавилова. Малиновского Александра Александровича – бывшего сотрудника Всесоюзного научно-исследовательского института системных исследований Академии наук СССР, ныне пенсионера. Шкварникова Петра Климентьевича – сотрудника Института молекулярной биологии и генетики Академии наук Украинской ССР.

ОРДЕНОМ ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ

Александрова Александра Даниловича – академика Академии наук СССР. Атабекову Анаиду Иосифовну – бывшего сотрудника Московской сельскохозяйственной академии имени К. А. Тимирязева, ныне пенсионера. Базилевскую Нину Александровну – профессора Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова. Блюменфельда Льва Александровича – сотрудника Института химической физики имени Н. Н. Семенова Академии наук СССР. Варшавер Нину Борисовну – бывшего сотрудника Института молекулярной генетики Академии наук СССР, ныне пенсионера. Волькенштейна Михаила Владимировича – члена-корреспондента Академии наук СССР. Галеева Гайфутдина Салахутдиновича – академика ВАСХНИЛ. Горощенко Георгия (Юрия) Леонтьевича – бывшего старшего научного сотрудника Института цитологии Академии наук СССР, ныне пенсионера. Гуляева Григория Владимировича – академика ВАСХНИЛ. Делоне Наталью Львовну – старшего научного сотрудника Института медико-биологических проблем Министерства здравоохранения СССР. Зедгенидзе Георгия Артемьевича – действительного члена Академии наук СССР. Камераза Абрама Яковлевича – бывшего сотрудника Всесоюзного научно-исследовательского института растениеводства имени Н. И. Вавилова, ныне пенсионера, гор. Ленинград. Карпеченко Галину Сергеевну – бывшего сотрудника Института общей генетики Академии наук СССР, ныне пенсионера. Карташеву Надежду Николаевну – бывшую заведующую кафедрой Томского государственного университета, ныне пенсионера. Лебедеву Нину Александровну – ведущего научного сотрудника Института общей генетики имени Н. И. Вавилова Академии наук СССР. Лукина Ефима Иудовича – бывшего заведующего кафедрой Харьковского зооветеринарного института, ныне пенсионера. Любимову Веру Федоровну – сотрудника Главного ботанического сада Академии наук СССР. Макашеву Раузу Хадиевну – бывшего сотрудника Всесоюзного научно-исследовательского института растениеводства имени Н. И. Вавилова, ныне пенсионера. Навалихину Нину Константиновну – старшего научного сотрудника Института молекулярной биологии и генетики Академии наук Украинской ССР. Навашину Елену Николаевну – старшего научного сотрудника-консультанта Института химической физики имени Н. Н. Семенова Академии наук СССР. Погосянц Елену Ервандовну – сотрудника Всесоюзного онкологического научного центра Министерства здравоохранения СССР. Чуксанову Нину Александровну – старшего научного сотрудника Ботанического института имени В. Л. Комарова Академии наук СССР.