Тайны стихий. Часть первая

– Дэнс тяжёлый человек, но не плохой. И не такой уж и старый!

– Душой он уже давно высох весь. Мир во тьме – отборные бредни. Вначале я тоже была не против. Даже разделяла его страсть, но он так это всё рассказывает, как будто во тьме можно только ныть и страдать. А ещё слушать звуки заунывной музыки и пребывать в святом неведении о внешности мира. А ведь жизнь создана для наслаждений!

– Не думаю, что тьма это стихия наслаждений. Самое красивое и интересное остаётся при свете. Если мы о подлинной тьме…

– Ах ты, бедная, юная Цимба! Ведь во тьме больше всего наслаждений!

– А теперь ты хуже Вирка…

Катерина много критиковала Дэнса и его философию. В целом Цимба присоединялась к ней, но по мере того, как они узнавали друг друга, Катерина стала слишком уж сильно выражать недовольство. Критика учения перешла просто в оскорбления. Однако при самом Дэнсе она ничего не говорила. И хотя Цимба тоже многое не разделяла во взглядах Дэнса, Катерина нравилась ей не больше него. Причины были разные, начиная с её задорно-безразличного стиля жизни и вплоть до Вирка, её парня, которого Цимба просто терпеть не могла.

Наконец они дошли до самого начала улицы Перьев, где она упиралась в дом культуры и перекрёсток. Здесь стояло старое общежитие, принадлежащее ранее городскому театру, нынче проданное какой-то частной компании. На двойных дверях общежития висела табличка: «Комнаты. Сдаются. Спросите налево». Катерина фыркнула и вошла внутрь, Цимба нерешительно последовала за ней. Они не пошли «спросить налево», а стали подниматься по большой каменной лестнице, идущей от стены к стене шагом в пол-этажа. Везде было одно и то же: длинный коридор и множество дверей. Раньше здесь жили актёры, но нынче место хирело, им более никто не пользовался. Мама Цимбы любила театр, она много рассказывала дочери о нём, включая печальную историю расточительства и растрат, приведших к текущей ситуации.

На третьем этаже – он же был последним – Катерина нашла нужную дверь. Стоило спросить, откуда она так точно знала, куда идти. Но изнутри комнаты ударил резкий запах, и Цимба сразу же об этом позабыла. Дверь была не заперта, но зато окна были наглухо задраены и все щели заткнуты какими-то тряпками, словно специально, чтобы не проветривалось. Комната была маленькая и вся завалена разного рода тряпьём и барахлом. На односпальной кровати спал, похрапывая, молодой мужчина, именно он был источником жуткого зловония. Между кроватью и стеной виднелись несколько бутылок, грубо засунутых туда, как в мусорное ведро.

– Я слышала, как церковники описывают магов, – заткнув нос рукой, начала Катерина, – как подлых и беспринципных лжецов, которые способны втереться в общество под видом простых людей. Слышала такое? А вот этот подло притворяется пьянчугой. – И она толкнула спящего ногой, но тот не проснулся. – Негодяй! Как он смеет, его же невозможно разоблачить!

– И что будем делать? – Цимба не обращала внимания на сарказм своей спутницы.

– Дэнс велел выяснить его мотивы. На случай, если он пришёл с севера, ну вроде как разведчик… – Катерина закатила глаза и покачала головой, она вообще любит так делать.

– И что, нам торчать в этой вонище, пока он не проснётся? Проверки же!..

– Не «же», а «уже». Уже начались, – скривилась Катерина. – Давай окно откроем, что ли.

Окно было упрямым: задвижка так заржавела, что не хотела поддаваться, а когда наконец поддалась, то окну стали мешать тряпки, намертво склеенные с оконной рамой. Кто это сделал, зачем и сколько лет назад, оставалось только гадать, хотя гадать по этому поводу желания не было. Открылось окно со страшным кряхтящим звуком, составленным из звуков трущейся древесины и металлического скрипа петель. В комнату начал попадать свежий воздух, но он нёс с собой и жару. Вместе с температурой начали подниматься и новые запахи, а старые будто усилились.

– У него тут сдох, что ли, кто-то? – брезгливо произнесла Катерина. Пока она высунула голову в окно, чтобы дышать уличным воздухом, Цимба придерживала дверь, норовившую закрыться от сквозняка. Была ещё надежда выветрить отсюда это смрад и дождаться вытрезвления этого человека, хотя что именно ему говорить и зачем Цимба не представляла.

– Это что это такое?! – раздалось прямо в ухо Цимбе. Сзади подошла отвратительного вида старуха с кучей бородавок, но в хорошей, опрятной одежде и в цветастом платке по старой моде.

– Мы… – начала Цимба, но придумать какой-то ответ не успела.

Старуха выглядела возмущенной до глубины души, рассматривая пьяного парня и его гостей. Бардак тоже её не радовал.

– Кошмар! Опять пьяный, повсюду раскидал свою дрянь, ещё и двух девок привёл! – Она вскинула руки и таращила глаза на Цимбу. – Я его предупреждала, я ему сказала! Два дня назад сказала, а он и двух дней не выдержал! – Она грозила пальцем и обращалась не пойми к кому.

– Вы бы хоть поздоровались, – презрительно подняла брови Катерина. – Мы просто в гости пришли, а он спит…

– Что ты там лопочешь, шлюха?! Я его предупреждала и второй раз говорить не буду! – Старуху захлестнула остервенелая ярость. Она кинулась к ближайшему окну в коридоре и начала безумно дёргать его, пытаясь открыть.

– Что она?.. Проклятье, надо убираться отсюда! Безумная тупая корова устроит нам проблемы! – засуетилась Катерина. Они ожидали неприятностей от хранителя, быть может, но не от случайных прохожих.

– Охрана! Охрана! – кричала старуха в открытое окно. – Идите сюда, немедленно! Третий этаж!

– Проверка же! – выдохнула Цимба. – Их там полно! Говорила же тебе, нельзя сейчас было идти!

– Дэнс сказал срочно! Что я тебе?!

– А то, что глупость сделали!

Пока они препирались, старуха закончила орать и закрыла окно. Очевидно, она была довольна результатом и новые вопли не требовались. Лестница вниз только одна, а значит по ней и будут подниматься охранники. А возможно, и солдаты, если им уж совсем не повезёт. Катерина отступила глубже в комнату и начала вызов силы.

– Да ты с ума сошла! – вскрикнула Цимба. Она отошла от двери, и та захлопнулась прямо за ней, от сквозняка.

– Куда?! – крикнула старуха вслед закрывающейся двери. Цимба инстинктивно закрыла дверь на хлипкую защелку. Дверь тут же задёргалась, её пытались открыть с внешней стороны, но не сильно, и она держалась.

– Ты драться с ними хочешь?! – Цимба обернулась к Катерине.

Та стояла у окна и раздевалась, снимая всё, что было на ней, и скидывая одежду на пол. Её глаза, а точнее радужки глаз, уже стали чёрными – стихия была с ней.

– Ты что творишь?!

– Я похожа на дуру, чтобы драться с ними, имея едва ли чуть силы после рейда? – ответила Катерина. – Мало ли что у них там за оружие! Да и документов у нас нет – не отвертишься! Я не попадусь в такой тупой ситуации!

– А мне что делать?

– Либо прыгай вниз, либо думай, что соврать! Может, и повезёт! – с каменным лицом ответила Катерина.

Через мгновение она стала наполняться чёрным цветом, по-прежнему не отводя взгляда от Цимбы, и растворилась в чёрном пятне. Пятно и Катерина исчезли, остались только пьяный мужчина, Цимба и куча барахла, к которому добавилась теперь и вся одежда Катерины.

– Откройте! – Постучали в дверь. Голос был решительный и грубый. – Нам сообщили о нарушении порядка!

Теперь это было новой нормой. Цимба уже видела, как группа солдат выводила кучу пьянчуг из питейных или разнимала мелкие семейные ссоры. Установка была чёткая: внушить горожанам впечатление полной защищённости от магических атак, путём создания образа крайне сильной и дисциплинированной охраны. Дело было не в пьянчугах, дело было в зеваках, ведь они потом будут говорить о том, как же лихо нынче работают охранники! И, уж конечно, с такой охраной не пропадём, а желание работать так стройно и чётко проснётся в целой веренице добровольцев.

– Открывайте! – Дверь задёргали сильнее, чем дёргала старуха. Недолго этой двери ещё быть целой.

Ничего не оставалось, кроме как вызвать силу. Тьма явилась, как ей и было приказано, путём просачивания чёрных лент в пальцы Цимбы. Дверь пару раз рванули, послышался треск. Сила явилась, но что дальше? Она точно не успеет научиться перемещаться за оставшиеся секунды. На пару мгновений Цимба задумалась, что стоит всё же попробовать, но вспомнив о необходимом условии, она сразу выкинула эту мысль из головы – это было бы унизительно и ещё более глупо.

Дверь открылась. Косяк, вместе с входящей в него задвижкой, окончательно развалился, будучи уже гнилым и трухлявым. В комнату решительно вошёл человек в парадной, чистой, выглаженной форме охранника, вооруженный коротким мечом в солидных ножнах с обрамлением из золотистых нитей. С пышными усами и в блестящей каске, он смотрелся здесь максимально неуместно, как будто сам царь запада пришёл в жилище бродяги. Он секунду смотрел на обстановку, после чего плотно сжал губы. Похоже, картина была ему ясна. Охранник задержал взгляд на нижнем белье, оставленным Катериной.

– Пьянство и разврат в нынешнее время… – начал он выставленным, официальным тоном.

Пьяница неуверенно приподнялся в кровати и чуть с неё не упал. Цимба колебалась ещё лишь мгновение, ведь когда они поймут, кто она, если разглядят необычные глаза… Едва охранник перевёл взгляд на пьянчугу, Цимба резко вскочила на подоконник и просто прыгнула вниз из открытого настежь окна.

Этажи в этом доме были выше обычных и падать было дальше. Цимба не смотрела вниз, для неё пронеслись лишь образы соседних строений. Она со всей силы приземлилась на правую ногу, послышался хруст, и боль пронзила самоё естество её разума. Даже крик захлебнулся в боли и так и не смог вырваться наружу, тело свело, дыхание перехватило.

– Вон она!

– Великие предки! Прыгнула!

Сверху кричали мужские голоса. Боль начала отступать, когда Цимба почувствовала рядом роение тёмных лоскутков. Она открыла глаза, нога ныла, но сильной боли уже не было. Она лежала на спине прямо под окном, из которого и выпрыгнула. Это был очередной двор, но очень чистый и просторный – задняя сторона какого-то городского учреждения.

– Смотри – чернявая! Говорю тебе, это её судили тогда, я рядом стоял, когда её вели!

– Хватит орать, давай арбалет!

Цимба поднялась. Задрав штанину, она увидела наполовину зажившую рану на правой ноге. Нога явно была сломана, только что, кость проткнула кожу, но тьма вылечила её, насколько смогла. Это дорого обошлось: Цимба чувствовала, что сил у неё стало куда меньше. На ногу ещё больно наступать, однако боль хотя бы была терпимой. Хромая она пыталась идти прочь отсюда, хоть и понимала, что с такой скоростью не уйдёт далеко.

«Как же глупо получилось, – думала Цимба, – а Катерина просто сбежала».

Вдруг новая боль пронзила её тело: справа, лишь немного ниже груди в неё вонзился арбалетный болт, он прошил тело насквозь и застрял. Кровь начала вытекать из раны, сразу же обращалась во тьму и исчезала, даже не долетая до земли. Цимба чувствовала, что её темная сила меркнет. Пока стихия с Цимбой, кровь будет возвращаться в неё обратно, сама собой, но лишь до тех пор, а потом её уже не спасти.

– А-а-а! – закричал сзади кто-то.

Обернувшись, Цимба увидела, как охранник падает сверху. Неужели он прыгнул за ней? Наверху завязалась драка, кто с кем дрался было не видно, только шум, звон и знакомые крики старухи. Цимба не отошла от дома и на полсотни шагов, и всё больше понимала бессмысленность таких попыток – очень скоро ей выбегут навстречу. Голова ещё одного охранника разбила стекло закрытого окна той комнатушки, примечательно, что каски на охраннике уже не было. Ещё удары и громкий вскрик, а затем из окна высунулась рожа пьянчуги. Он хмуро и заспанно огляделся, а затем встал на подоконнике задом к улице. После этого он начал спускаться вниз, откуда-то у него была верёвка, ярко-зелёная верёвка, чем-то похожая на лозу, но очень толстая и неестественного цвета.

Цимба истекала кровью, пусть пока кровь и возвращается к ней через тьму, но продлится это недолго. Истечь кровью сравнительно лучше, чем задохнуться на виселице, думалось Цимбе. Но если этот пьянчужка ей поможет, возможно, шанс ещё есть. Она сделала движение рукой, приказывая тьме сломать древко арбалетного снаряда, что немедленно и произошло. Вытащив из себя болт, Цимба осела на землю. Во двор медленно и важно зашли ещё охранники, всего двое, похоже, они не очень серьёзно отнеслись ко всей этой ситуации. С другой стороны к ней подходил пьянчужка-хранитель, его радужки глаз были настолько зелёными, что, казалось, светились, но при его приближении Цимба заметила в них и явные тёмно-серые вкрапления.

– Природа? Твоя стихия? – спросила она слабо, дышать стало тяжелее.

– А ты кто? – взмахнул он грязными и довольно длинными как для мужчины волосами. Он него несло перегаром.

В этот момент двое охранников заметили лежащее под окном тело своего свернувшего шею соратника и голову второго, торчащую из окна. Ещё более выглаженные, чем предыдущие, с напомаженными волосами, они явно такого не ожидали. Они оба выхватили оружие, такие же короткие мечи, как и у всех охранников нынче. Один из них стал раскачиваться туда-сюда, из стороны в сторону, заставляя всякие веревочки и ленточки на своей форме болтаться.

– Стоять! – прямо взвизгнул охранник, не прекращая своего боевого танца.

Зеленоглазый резко дёрнул рукой, и не пойми откуда вылетел рой зелёных лоскутков, но более круглых и чётких, чем у тёмных хранителей. Странные зелёные сущности мгновенно сложились вместе, срослись в толстую лозу, новые сущности впитывались в лозу, поддерживая её очень быстрый рост. Вырастая, лоза ударила танцора-охранника в грудь, и тот упал. Второй пытался увернуться, когда зеленоглазый стегнул его лозой, как плетью, но не смог. Раздался крик, охранник упал. Оба напомаженных пытались подняться на ноги.

– Увальни, – буркнул зеленоглазый пьянчужка. – Но сейчас ещё нормальные набегут. Хватайся!

Он сказал это Цимбе, но у неё не было больше сил. Каждое движение справа давалось с болью, а каждое движение вообще ослабляло, угрожая лишить сознания. Зеленоглазый схватил её, бросил лозу и тут же сделал ещё одну. Вырастая, новая лоза практически выстрелила вверх, зацепилась за что-то и потянула их за собой. Они медленно поднимались вертикально вверх. Сквозь пелену Цимба разглядела старинную печную трубу одного из местных зданий, хотя такими трубами нынче пользовались нечасто. За эту трубу и зацепилась лоза, а теперь сама собой тянула их обоих наверх, уменьшаясь в длине.

– Ты посмотри!

– Вот это да!

– Демоны проклятые!

Снизу вопили «увальни». Когда же Цимба с зеленоглазым поднялись наверх, суета снизу начала усиливаться – сбегались ещё люди. Цимба ещё раз вздохнула, и силы оставили хранительницу. Она почувствовала, как тьма покидает её, а вместе с ней и сознание.

Лёд

Август, третий год Патриарха.

Это долгое путешествие, эта затянувшаяся прогулка, это надоевшее приключение, – всё должно было когда-то закончиться. Хотя могло и не закончиться никогда. Лемов уже представлял, как вечность будет ходить по густым лесам, шарахаться от волков и от всякого местного населения. Может, и не вечность, но до самой старости. Другая мысль вызывала несколько большее беспокойство: рано или поздно вся эта лесная благодать сменится зимней холодной чащей. В жаркую погоду августа мысли о прохладе казались заманчивыми, но в целом зима была для их компании смертельным врагом.

Лето прекрасно, но в нём было и некое притворство, столь неприятное Лемову. Внешний вид столько обманчив, столь вкрадчив. В жаркие месяцы они наряжаются как можно более открыто, стараются привлечь внимание. Это ослепляет, но не даёт видеть суть, которая глубже. Стройный образ подменяется дразнящей ловушкой, скрывающей неприглядную суть.

«Блеск, сплошной блеск, но только дураки ведутся на блеск», – думал Лемов.

За цветами и блеском порой не видно уже никакой красоты, остаётся только погоня за пышностью, самой короткой юбкой, самым ярким цветом и самой кричащей причёской. И красота целиком тает в этом водовороте, остаётся только всё это – то, что они выдают за неё.

Пока девушки купались в реке, Лемов сторожил лагерь и мысленно общался сам с собой. Путешествие нынче замедлилось: измотавшись за первую часть пути, они стали отдыхать чаще и дольше. Река манила девчонок к себе так сильно, что они часами могли плескаться в ней, замедляя поход ещё больше. Не помогало делу и наличие тяжёлого груза, состоящего из вещей, отобранных у пограничных сторожей. Троица забрала тачку с двумя длинными ручками (возможно, самодельными), они нагрузили её мешками с крупой и укатили с собой. Ещё они отобрали назад свои деньги, отсыпали у сторожей сахара и конфет, а также набрали разных мелочей в дорогу. Таскать тяжести по лесам оказалось крайне неудобно, но выбора не было, так как запас пищи был им решительно необходим.

Теперь Анна могла ловить рыбу с помощью силы, но получилось у неё это всего два раза, и потому она не могла обеспечивать их пропитанием постоянно. Вообще, светлые силы Анны достаточно плохо сказались на её характере, по мнению Лемова. Она тренировалась почти каждый день, и Лемов уже успел вдоволь насмотреться на это явление. Призыв ярко-белых светлячков был, бесспорно, крайне необычной способностью, а сама Анна во такие моменты походила на ангела.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.