Потом начал переводить текст одной песни, изобилуя жестами и используя запас всех трёх языков. В переводе одна из строчек песни означала: "Когда я иду по дороге, мои вены наполнены кровью и тело моё наполнено жизнью". Леший слушал и внимал, примеряя эту фразу на себя.

На ночёвку встали перед Воронежем, на стоянке рядом с посёлком Усмань. Там Иса купил Лешему пива, сам попросил у охранника стоянки "девушек". Ему привезли аж трёх, из Воронежа. Он выбрал одну, и оставил Лешего беседовать и пить пиво с охранником стоянки.

После уезда "девушек" отужинали странной иранской едой, подогреваемой на газовой горелке. Само приготовление выглядело очень экзотичным для Лешего: Иса подбрасывал лаваш над горящей "газовкой", так, словно на восточном базаре. Блюда были простые: долма, лаваш, чай. Все эти слова универсальны на русском и на всех восточных языках. Леший развернул спальник и лёг поперёк сидений, Иса – на "спалке".

Утро началось с сонного "Салам Алейкум"17 и каких-то типов, разглядывающих фуру. Типы, увидев проснувшихся жителей кабины, почему-то ретировались.

Со словами "БисмилЛя ирРахман ирРахим18" тронулись в путь. Весь второй день шёл дождь. Поля становились зеленее, появились пашни, а затем и леса.

Во время тахографического обеда Леший с Исой сидели под фурой и курили сигареты.

Расстались возле развязки на "Бетонке", под дождём. Иса нагрузил Лешему полный рюкзак иранских консервов, воды, лавашей, пачку сигарет и пятьсот рублей деньгами. Со словами: "Я мало деньги потратил, тебе далеко ехать ещё". Прогудел на прощание и оставил Лешего под дождём.

"Ну что, мокренько после тёплой кабины, Леший? Зато "ништяками" нагрузились под завязку! Где ночевать будем? Уже вечер и холодно! О, ещё один!", – подумал леший, глядя вперёд; там голосовал под дождём мокрый парень в косухе. С волос капала вода, на "торбе" был надет белый "Ашановский" пакет.

– Привет коллегам! Ты откуда и куда?

– Из Ростова в Екабэ

– А я с Калуги в Нижний. Москву объезжаю.

– А ты голодный?

– Да!

Как раз к этому времени дождь закончился, и ребята отошли на обочину поужинать "чем Иса послал". Так, по мыслям Лешего, совершается "Круговорот ништяков в природе". "Тебя угощают, ты угощаешь. Ты мне, я кому-то другому. Все счастливы… Вот только в ночь в Подмосковье двоих парней кто-то вряд ли возьмёт". Но судьба была на их стороне. Взял их дядька на "пятёрке", который ехал в Егорьевск. Соответственно калужского панка увозил дальше, а Лешего десантировал возле пересечения с М-5. В вечерних сумерках на оживлённом "пятаке" Лешего было хорошо видно. Здесь ему остановился молодой парень на иномарке, рассказавший байку про мента, танцующего в ансамбле "Очаровашки" и высадивший под Коломной на развязке.

"Стрём, – думал Леший, оглядевшись, – Но есть лесополоса. Там и заночую, благо еду без палатки"

Леший предпочитал в автостопе "стелс-режим". И в отличие от походной жизни, никогда не жёг на трассе костров, и не ставил палаток. Лежать в лесополосе на пенке и в спальнике, прикрывшись кучей полиэтилена гораздо безопасней, чем корячиться с палаткой. Хотя не всегда. От бродячек не поможет, но человеческий фактор почти полностью исключает. Рюкзак под голову, берцы – на ногах, чтоб быстрее вскочить, если что. Топор под руку. Если что.

"Конечно, твоё "есличто" никогда не случалось, – думал он, – Похеру, что вокруг творится, пусть хоть смертию друг друга убивают рядом, всё равно дальше трёх метров в лесополосу не зайдут ночью, главное, чтоб на голову случайно не нассали…"

Традиционно Леший, хоть и не особо верующий в плане обрядов, прочитал короткую личную молитву и выключился. Сквозь сон слышал хлопающиеся двери машин, голоса остановившихся. Как и предсказано, в сторону Лешего даже не глядели. Вообще от машин не отходили.

Костёр на трассе Леший разводил лишь однажды, когда в мае прошлого года ехал из Новосиба в Томск с чудесной Маленькой Танюхой. Тогда последний неприятный водитель, пытавшийся приставать к Тане и получивший от Лешего вежливо-грубый приказ остановиться, высадил их в чудесном месте, рядом с посёлком Мошково, где на одной стороне трассы стояли ДПСники, а на другой, повиливая "кормой", ходила проститутка. И куда податься двум бедным стопщикам? Решено было топать в лес ночевать. Лес находился от трассы почти в полукилометре, но зато какой это оказался лес! Елово-кедровый, как любит Леший! Недалеко от края леса забурились за опушку, расчистили себе место под спальник и пенку, развели костёр. Первый и единственный раз на трассе. Как истинный "добрый рыцарь", Леший предложил Танюхе возлечь в спальник, а сам сел у костра курить сигареты и читать при свете фонарика книжку "сказки дервишей", прихваченную почитать с одной из вписок. Потом, правда, комары заели, и пришлось втискиваться в спальник вдвоём. Какой там приставать! Еле застегнулись в самых крепких объятиях, благо Танюхин небольшой рост послужил её кличкой – Таня Маленькая. И Маленькая хорошо влезла в спалку. Утром они отковыривали из одежды ветки, а в подвозящей до Болотного машине нашли на Танюхиной шее клеща. Эту историю крутил Леший здесь, за почти четыре тысячи километров к западу от тех мест…

Утро для Лешего началось рано. Ещё до рассвета Леший продрал глаза, выкурил сигарету, глотнул воды из бутылки и собрал рюкзак. Сначала по бокам рюкзака – пенка. Свёрнутая цилиндром, она обеспечивала форму и объем рюкзака. Потом кроссовки на дно с мыслью "эх, когда же лето, наконец?", сменную сухую одежду, спальник. Сбоку лёг топор. Потом – продукты и кусок полиэтилена. Его бы посушить, но трасса торопит. Оттряхнул от росы, да и свернул. Берцы вроде чистые, джинсы на удивление тоже. Сверху – бывалую сине-белую куртку. И вперёд, на штурм коломенской объездной.

Первая остановившаяся машина шла в Рязань. Это была медленная гружёная фура "Вольво". Водитель молчал и прогонял сон громкой утренней радиопередачей. Рассветное солнце рвало клочья тумана и сверкало в трещинах стекла.

"Утренние радиопередачи всегда такие, – думал Леший, – Навязчивый позитив, попса, реклама, новости. Одинаковые голоса ведущих, где бы ты ни ехал. Может, это просто шаблон? Водитель молчит. Дорога, как опытный киномеханик, "крутит кину"19 про дорогу и рассвет. И, как обычно, жизнь прекрасна, если живой. Что в Рязани? В Рязани грибы с глазами, кривая объездная, цепляющая город, как и в Пензе. Но всяко лучше, чем в Нижнем или в Тольятти и Челнах. И уж точно не Волгоград! Так что всё терпимо и проходимо… Надо сигарет купить".

Под Луховицами на дороге сидела сбитая и перепуганная косуля. Прямо на "островке безопасности". И никуда не бежала: видимо ноги ей перебило.

"Мда, бедная косуля, – думал Леший, – на дороге движение плотнячком, неизвестно перебежит ли, доживёт ли. Они-то здесь всегда бегали и жили, даже когда трассы не было. Интересно, чем зверьё руководствуется? Неужели генетическая память и инстинкты гонят зверьё на оживлённые дороги, не ища путей обхода. Жалко их".

Молчаливый дальнобой высадил его, провезя через половину рязанской полуобъездной. Ясное утро располагает к тому, чтоб остановиться и позавтракать, но найти бы место. Сейчас – только пешком. С прошлогодней поездки в Москву и Питер Леший усвоил, что в Подмосковье народ почему-то не охочий до автостопщиков.

"Если у водилы морда тяпкой, и взгляд от тебя – значит ты близко к Москве, – вещало внутреннее лешевское радио, – В прошлом году в Москву получилось приехать почти от Пензы на одной ночной машине с чудесными ребятами из Самары, да ещё и под музыку с моего диска. В этом году музыка перекочевала на флэш-плеер – прогресс налицо, ага? Хотя иногда интересней послушать что у водителей играет. Средь традиционного шансона и "дискотеки восьмидесятых" подчас попадаются довольно годные вещи. А в прошлогоднюю поездку на участке от Сысертского поста до Челябы вообще вёз драйвер-бард, на стоянке спевший тебе свои песни под кружку горячего чая из термоса. Пора с собой термос возить начинать, а то по зиме было люто нынче… Так вот, Москва. Попал то легко, а уехать было тяжко. И надо было послушать совет арбатских панков и выехать "на собаке" до Твери, но ты упёрся рогом в автостоп, потому что считаешь западлом бегать от контролёров и сидеть "на колбасе". Вот и пришлось тебе тратить кучу денег на дорогу сначала до "Речного вокзала", потом до "Икеи" в Химках. А потом на трассе полный интернационал до самого Клина. Длинноволосый молодой чеченец, узбек, таджик. И, блядь, до Клина ни одного русского водителя. И то ехали, упирались в пробки у светофоров на первой "бетонке". И пиздовать вдоль пробок, собирая бычки. А потом хуярить вдоль пробок. А потом ебошить вдоль пробок20. Благо, аноним в лесопарке возле Солнечногорска тогда о тебе позаботился, оставив на поляне после пикника кучу "ништяков": что ж, хотел панковства в ту поездку – отхватил по-полной. И бычки да оставленная еда – это ещё цветочки, по сравнению с питерскими приключениями. Помойка за рестораном, на которой питались сквоттеры с Лиговки, ночной "стрит" у Казани и Елисеевского, с кучей примазавшихся нефоров. Вписка с подростками-фриками, где сибиряк Пурич выжрал десять банок яги и три флакона какого-то препарата, а как его потом откачивали. Ну и конечно "Камчатка", крыши, дворы-колодцы, парки с лужайками в обществе девочки Йомы, которой просто нравилось выгуливать всяких приезжих стопщиков и таким образом примазываться к нашему грешному племени. А обратно увезли тебя ночью из-под Клина аж в Ярославль, потом полусонный трип от Ярика до Иваново, потом такой же полусонный до Владимира. А потом попал под дождь и узнал каково ездить в трёхполосочных кедах с рынка, которые промокают и сохнут на ноге. Больше таких фокусов повторять не хочется, правда? Ну да ладно, то ли ещё уебанства было, то ли еще будет…"

Он перебирал ногами по пыли придорожной, мимо ехали загруженные предстоящим рабочим днём рязанцы, которым и дела не было до бродяги на обочине. Даже гаишники рязанские и не глянули в сторону Лешего.

Зато обнаружился по правую руку от трассы живописный овраг с кленовым лесом. "Вот тут и позавтракаем", – подумал Леший.

Внутреннее радио Лешего всегда имело двух собеседников, они назывались "Ты" и "Я". Изредка к ним присоединялся какой-то "он", когда Леший смотрел в своём сознании героически-эпические приключенческие фильмы с собой в главной роли. "Он был из тех кто…", "Он всегда…", "Он никогда…", и подобное. И Леший в глубине души думал, что это и есть шизофрения. Хотя, как говорила ему матушка-врач, люди часто придумывают себе болезни, особенно начитавшись справочников. Мужчины вообще могут у себя найти все патологии, кроме, беременности, если руководствоваться своими ощущениями.

Так вот, Леший со своим внутренним радиоэфиром спустился в овраг. Было найдено правильное место с тенью, правильное брёвнышко, на которое можно сесть. Благо тут не Урал, и клещи могут попасться разве что крупные пастбищные. За учёбу в Лесохозяйственном и многолетний опыт вылазок уже успел выучить какие бывают клещи, да и вообще всякие твари. И какие из них не страшны.

"Итак, сыграем в игру "Угадай, что внутри банки", – Леший достал консерву, – Что-то вязью написанное. Только бы не рыба. Ух, овощное, тушёное, с мяском – красота! Теперь лаваш, и всё. Запиваем водичкой. Эх, счас бы чаю! Надо, надо приучать себя брать с собой термос! Отцовский тяжелый, да и отец с ним на рыбалку ездит. Купить свой. Нааскать денег и купить. Или заработать. Работа у тебя эпизодическая, водить людей в походы. Да и те ближе к сентябрю раскочегарятся. Ну да ладно, денег тебе на это хватает, а в дороге они и не нужны особо. Сигарет купить. Бросить курить. Бросить-подобрать-бросить снова… Эх"

Отзавтракав, Леший выбрался снова на дорогу. Топать стало легче и веселее на сытый желудок. Вот, город вроде кончается. А вот и придорожная кафешка. Тётушка в кафешке посмотрела на Лешего и его рюкзак мельком, продала сигарет и показала, где набрать воды. Водой из того же крана Леший умылся и почистил зубы. Теперь стало посвежее: можно стопить.

Много-много времени простоял Леший на трассе, выжидая машину.

– До Шилово, – сказал дядька на "Ниве" и повёз Лешего вперёд.

– Часто подвозите людей?

– Да бывает иногда по настроению. Один еду подвожу, поболтать и доброе дело сделать, а с женой и детьми – не. Запилят потом… О, ещё один стоит, тоже ваш?

– Нет, это местный

– Подвезём тоже!

На обочине стоял молодой парень, чуть постарше Лешего. В серых брюках, кроссовках и олимпийке.

– Куда едем? До Шилова могу подвезти.

– Я в Сасово еду, я на мели.

"Местный, о как перегаром разит!", – подумал Леший.

– Садись уже.

Сели и поехали дальше молча, благо до Шилово оказалось не так далеко.

На повороте расстались с шофёром и вылезли.

– Я Костик.

– А я Лёха.

– А ты сам откуда?

– Я с Урала, домой возвращаюсь с Ростова, третий день уже.

– Нифига ты даёшь. А я из Рязани. Мы там с ребятами мальчишник проводили, так я "дал стране угля", да так, что без денег остался. Вот теперь и добираюсь.

– А мне домой ещё полторы тысячи километров, или больше. Ты не голодный?

– Да, голодный.

– Пошли, поедим.

Леший с местным парнем присели на лавочку возле автобусной остановки и распечатали еду.

– Ну вот, чем богаты… Дальнобойщик иранец меня до Ступино вёз, вот и угостил.

– А вода есть?

– Есть

– Спасибо, дружище, от души.

– Да не за что. Я тебе помог, ты кому-нибудь другому. Круговорот добра в природе.

– Ага. Ну что, расходимся, а то двоих дальше вряд ли возьмут.

– Да, сам хотел предложить.

– Счастливой дороги, братишка!

– Спасибо, тебе тоже…

Леший утопал вперёд по трассе, и наблюдал, как парня из Сасово забирает ПАЗик с остановки. Видимо договорился бесплатно. "Ну и ладно, нашим легче", – подумал Леший и закурил.

Стоять пришлось долго: трасса М-5 вообще нетороплива, это Леший знал по прошлогодним поездкам. Одна только трёхдневная дорога от Екатеринбурга до Самары тогда чего стоила. С бессонной туманной ночью у поворота на Бердяуш, с утренней проездкой на самосвале до Юрюзани по глухой дороге "потому что там гора, на которую мне гружёному не забраться", потом пропахшая потом "Копейка" до Уфы, а там негостеприимная Башкирия с "Увезите меня отсюда" и ночёвка в тёплой самарской Камышле. А потом завтрак на камышлинском "пятаке" в компании татарина Рената, хозяина одной из маленьких забегаловок, и "тебе что делать нехуй?" от гаишников на Камышлинском посту, и неторопливый КАМАЗ до Самары.

"Посадил я тебя потому, что видел ещё на уральских перевалах, – говорил ему тот водитель, пока сестрёнка-трасса несла его по холмам Самарии, – Там я два колеса оставил и чинился. Тут опять ты. Я посмотрел на тебя, а у тебя в глазах отчаяния нет. Обычно у вашего брата вид жалкий, типа все козлы и уроды не останавливаются, я тут такой один умный в белом пальто стою красивый, хнык-плак, а ты – нет…"

"Попался бы такой водитель ещё раз", – думал Леший, – Было бы шикарно. С такими хорошо ехать: ты им ничего не должен, не надо доказывать, что ты не верблюд, травить байки тоже не надо, слух напрягать не надо, сиди себе и слушай, пока не отрубишься. А отрубишься, так косо на тебя смотреть не будут, если конечно глюков от недосыпа не случится"

Глюки от недосыпа у Лешего были на трассе. Прошлогодняя дорога из Питера почти вся была "с глюками". Сначала психоделичный ночной водила от Клина до Ярика в рассветных сумерках трассы М-8 включил тебе на маленьком экранчике фильм "Секрет"21. Бред бредовый, на который ведутся всякие лопухи, по мнению Лешего. "Мысль материальна, визуализируй желание и будет тебе Лексус". Идеи конечно хорошие, и у Лешего в автостопе работали подобные вещи, но создатели фильма подразумевали другое: "Занимайся сетевым маркетингом и ходи на тренинги за свои деньги…" А потом ЗИЛ от Ярика до Иванова, в котором Леший уснул, и ему снилось, что он едет с другим весёлым драйвером по Уральским горам, оживлённо беседуют, шутят… А проснулся от того, что подпрыгнули на переезде с узкоколейкой, и молчаливый водитель кивнул, мол, спи дальше. А потом в Иваново легковушка с грузином Илларионом до Владимира, в которой Леший тоже отрубился, и сквозь дремоту видел на горизонте храмы Суздаля. Потом долгая владимирская объездная с грозой, радуга над Боголюбово, умытый храм Покрова на Нерли и электрички рядом с ним, и Волга до Двориков, и ещё Волга до Нижнего. И далее, и далее. Пожалуй, то была самая бессонная и глючная поездка…

Тем временем, Лешему остановился небольшой низкорамный грузовичок-"паровоз".

– До Умёта!

Интеллигентный водитель рассказал, что мордовский Умёт – это не только "деревня пятисот кафешек", но ещё и какой-то мебельный комбинат, заказы на продукцию которого приходят аж из заграницы. И вот один из таких заказов скоро повезёт наш дальнобой, как только загрузится в Умёте. Поедет он немного-немало в Польшу. Такой вот Умёт.

"Итак, Умёт, – думал Леший, оглядываясь, – Каких только названий едален и забегаловок нет! "Тормози и заходи", "Морддональдс", "У тёщи", "Ням-Ням" и даже кафе "Автостоп". Нет, туда точно не будем заходить. Солнышко садится, так что надо быстрее уезжать. Мало ли какой в Мордовии криминал. Наслушался баек и начитался страшилок, теперь вот на очко приседаю…"

В одной из последних кафешек Леший заказал себе чаю и завёл разговор с хозяйкой кафе. "Да кто только не приезжает, – говорила та, – мне без разницы, дальнобойщик, автостопщик, пассажир, местный – всё клиент, всех обслужить надо".

А Лешему хотелось уехать. Он допил чай с предложенным бутербродом, поблагодарил хозяйку кафе, взвалил на плечи рюкзак и вышел прочь, оглядываясь на слепящее вечернее солнце.

Рядом с кафе припарковались два чёрных тонированных джипа с местными номерами. Леший припомнил все рассказы про бандитов с трассы и стоял, казалось, под прицелами чужих взглядов. Пассажиры машин – хмурые короткостриженные дядьки – степенно вышли и отправились в кафе.

"На всякий случай запомню номера. Так, тринадцатый регион… А кому их переслать? И успею ли, если что со мной будет? Вдруг там кафешку прессуют, а меня завалят как свидетеля? Да ну нафиг такие мысли!"

Из паники Лешего выудил грузовик MAN с жёлтой кабиной и пензенскими номерами.

– Здравствуйте, в сторону Пензы не подбросите?

– Садись, я дальше еду, да и ты, видимо, тоже.

– Да, я в Екатеринбург.

– Ну вот, ночь вместе скоротаем, я тебя перед Самарой высажу

– А вы в Тольятти?

– Нет, в саму Самару. Там тебе как раз до Уфы будет дорога, это где Красный Яр. Да ты знаешь наверно.

– Действительно. Отлично!

В кабине фуры было, как и всегда в таких местах, уютно. Водитель, как гостеприимный хозяин, предлагает дары и лучшее место, Леший, как воспитанный гость, отказывается от даров, но предлагает разделить трапезу. Разговоры ведутся о разном. О разбое на трассе: "О, так это в девяностые было, ныне давненько не слыхал такого". О музыке: "А я по молодости рок слушал, ещё на бобинах: вот то была мощь". Да и о многом другом. Дальнобой слушал радио, и не особо заставлял говорить.

На ужин остановились на пензенских "Петухах". Водитель достал газовую горелку, Леший достал консервы и лаваш, а намутив кипятка и заварив бичпакеты, получился неплохой такой ужин. Не домашние пельмени с борщом, конечно, но и не на воде с сигаретами. Всё познаётся в сравнении.

За Пензой пришла гроза и ночь. Вокруг сверкали молнии, по трассе лились потоки воды, поток стальных машин ехал ползком, поэтому ни Леший ни водитель (Леший так и не узнал его имени), не знали качество дороги, а просто "залипали" за красные огни впереди едущей фуры и разговоры "в канале":

" – Доставки рассчитаны, не надо тут пиздеть…

– Ребята, подскажите обстановочку на Сызрань?

– Да какая обстановочка, гроза, сам видишь, в такую пору гайцы дома сидят, жён за сиськи держат…

– Обочинка рядом со стеллой Ульяновская область, на Самару… "

Возле Кузнецка водитель посигналил. "Это моя родина, опять мимо дома проезжаю", – грустно сказал он.

"Вот так и я часто мимо дома проезжаю, – думал Леший, – чтоб не напрягать родителей и бабку с дедом в Михайловске, знакомых, да и вообще. Не все земляки разделяют твоё увлечение автостопом и неформальством. Им бы всё разговоры про то, как тот-то и тех-то на бабки поставил, кто кому ебальник разбил на дискаче, и кто пьяный на моцыке убился… Куда там, эх…"

В утреннем тумане проезжали громадину Жигулёвской ГЭС.

"Пейзажи возле Жигулёвска до боли напоминают пейзажи родного Урала, разве только дороги на Урале получше. Хотя не, всякие бывают. До прошлого года дорога от Ёбурга до Дружининского поста ДПС была "полосой препятствий" из ям и колдоёбин. Потом правда починили, наши, михайловские… Хотя какие они тебе "наши", ты ведь уже сам почти Гражданин Мира. Эх, как гордо звучит…"

С добрым дальнобоем, так и не назвавшим своего имени, расстались на развязке перед Самарой. Развязка тут такая огромная, что до начала трассы на Уфу надо оттопать по обочине километра полтора. Лешего это не особо обламывало, и он потопал. На некурящем водителе сэкономил сигарет, и теперь радостно затягивался. Пока нет зноя, курить и стопить приятно. Надо миновать поворот на Тольятти, а там…

Первая машина – пятёрка с "шансоном" до Красного Яра. Водитель успел задать стандартные вопросы, получить от Лешего стандартные ответы, и высадил на кольцевой развязке. Табличка "добро пожаловать в Красный Яр", равнина, поле, лесополоса и "тюленье пастбище" во все стороны от кольца напомнило Лешему другой Красный Яр. На трассе 1Р402, "Омск – Тюмень", воспетой Сантой.

"Это вам не Питер-Москва

Это вам Омск-Тюмень,

Но если утром ты выйдешь из Омска на трассу,

Дойдёшь до Тюмени за день (если повезёт).

Брось в придорожную пыль монету,

Перекрестись, да в путь.

Шестьсот шестьдесят шесть километров

Ты пройдёшь как-нибудь…"22

"Да только в том Красном Яре пахло землёй, свинофермой и вообще витал дух Дикого Запада, разве что вместо перекати-поля на дороге шуршал красный полиэтиленовый пакет. А здесь – сплошная Россия. Прощание со степями впору устраивать именно здесь. Хотя впереди ещё целая Башкирия с нефтекачалками и коняшками, да и Самарии осталось полторы сотни километров. Со всякой экзотикой типа Серноводсков и Сургутов23…"

Как раз до самарского Сургута и ехал следующий водитель на УАЗе-"буханке". Тряский салон с коробками, а в коробках – детали для УАЗов с Ульяновска. На небольшом повороте высадил он Лешего, и трасса практически сразу подкинула новый сюрприз.

Останавливается "Мерседес" с немецкими номерами. Обратился к водителю Леший по-русски, и не прогадал. В машине сидели советские (бывшие советские) немцы, и ехали они к оставшейся родне в Казахстан. Через Магнитогорск. Значит, хотя бы до Уфы будет дорога быстрой и приятной. В машине кондиционер, негромкое радио и разговоры о том, как тяжко живётся немцам в Казахстане после развала Союза, и "тяжело, но всё равно лучше" в Дрездене.

Мимо пролетел дальнобойский "пятак" Камышла, кольцо Бавлы, Александровка с лучшей трассовой едой, "мост два часа" между Башкирией и Татарстаном. Холмы Башкирии обычно навевают что-то психоделическое, но в этот раз состояние у Лешего было бодрое, и холмы Башкирии уже не напоминали Марс.

Ближе к вечеру Леший распрощался с водителем на Стерлитамакской развязке уфимской объездной, и приготовился к зависанию.

На этот раз зависать пришлось. Место очень скоростное, а дальше почти негде остановиться машинам: везде отбойник. Были выкурены все сигареты, израсходован весь запас воды, и наконец, явился добряк на "Нексии", завёзжий Лешего на Иглинский пятак за Уфой. Почему-то над Уфимской объездной почти всегда закат, когда Леший едет мимо. И этот раз исключением не стал. Из-за зависания. Ну да ладно, "Город на горе" или "Трёхшуруповск" красив в это время.

"Сейчас перебежать дорогу, набрать воды, купить сигарет, поесть и штурмовать Уральские горы. Доехать бы к ночи до Кропачёво. Или до Челябы к утру. Тогда можно и в Михайловск не заезжать… Посмотрим, как пойдёт. Мы не зависаем, мы ждём своего драйвера!"

После всех рутинных процедур по приведению себя в порядок, Леший выбрался на трассу. И первый водитель на "японке" увёз его до Аши. Здесь уже подступили стеной Уральские Горы, могучие и древние. А вечерние сумерки только усилили впечатление. О, трассы у дальнобойных пятаков в вечернее время! Низкое утробное урчание паркующихся грузовиков, запах шашлыка и сырого леса! Автостопствующие знают это чувство неизвестного перед ночью…

<1 2 3 4...12 >

На страницу:

Перейти

2 из 12