Маша и Шерхан

Последнее наблюдение относится не только к лицам с криминальными наклонностями, привитыми неблагоприятной окружающей средой. Эти настроения царили и в верхах общества. Данный вывод – в некоторой степени также плод моих непростых взаимоотношений со старшей сестрой. Успешный детский психиатр, доктор медицинских наук, профессор, член научных советов ряда столичных медицинских высших учебных заведений, занимала по отношению ко мне позицию покровителя. Не скрою, ее помощь помогла мне при защите докторской диссертации. Это в таких ее важных аспектах, как организация позитивного большинства на научном совете и лояльных оппонентов, в том числе зарубежных. Все это и многое другое, естественно, требовало солидной финансовой подпитки. При защите кандидатской диссертации эти проблемы решил мой отец. Он не дожил до моей докторской диссертации. Да и времена поменялись. И далеко не в лучшую сторону. Первые после развала большой страны годы. Абсолютное большинство населения каждый день искало ответы на вопрос: «Как выжить?». Моей скромной заработной платы и эпизодических премиальных, а также гонораров за статьи в научных журналах едва хватало на нужды семьи. Помогали урожаи картошки, моркови, других овощных культур с приусадебного участка, откорм баранов с последующей их реализацией на скотном базаре, но не настолько, чтобы надеяться на превращение имеющихся в моем распоряжении шести соток земли в источник солидных и стабильных доходов. И, казалось бы, лежать моей докторской работе в самом дальнем ящике старого домашнего письменного стола. Сестра сама, без всяких просьб с моей стороны, взялась за окончание моей многолетней работы. Она просто сказала мне: «Отец просил приглядеть за тобой…». И все было бы хорошо, если не состоявшийся вскоре после защиты мной степени доктора экономических наук разговор с сестрой, Махбубой.

– Еще раз поздравляю тебя, дорогой братик, – сказала она и прижала к себе. С учетом моего маленького роста – я пошел фигурой в мать, а Махбуба – в отца, статного высокого мужчину, мне пришлось уткнуться носом в ее большие мягкие груди. Но и это можно было перетерпеть. Но это было только начало обязывающей ко многому нашей встречи.

– Я надеюсь видеть тебя в столице, у меня хорошие связи, – продолжила сестра и предложила присесть в одно из своих раритетных кресел, что были вынесены на просторную веранду из зала ввиду установившегося с утра солнечного январского дня. Кресла принесла расторопная служанка. Говорят, что в них сидели туркестанский генерал-губернатор и его самые почетные гости еще в ХIХ веке. Моя сестра была страстным коллекционером мебельных раритетов. Произведения старых мастеров-краснодеревщиков давали ей еще одно ощущение стабильности в ненадежном мире. А еще она была вечной труженицей. Из тех, которые бегают по своим и чужим нескончаемым делам по 18 часов в сутки. Она так и не добежала до одного из своих кресел через несколько лет, когда ее сразил обширный инфаркт. Скорее всего, причиной была не только хроническая усталость, но и судьба ее любимого младшего сына. Он пропал без вести в рядах одной из экстремистских исламистских группировок в Ираке. Говорили, что на него решающее влияние в детстве и отрочестве оказала домашняя нянечка, в глубине своей души ненавидевшая богатых людей. Он не нашел смысла в современной жизни. В этом есть своя страшная логика. Когда найдены правильные ответы на материальные вопросы, важно найти правильные ответы на духовные вопросы. Мой отец полагал, что лучшим вариантом взросления единственного сына будет бросить его в самую гущу жизни в глубинке. Он, боровшийся за свое место в жизни, полагал, что процесс выживания есть лучшее лекарство социализации взрослых детей из обеспеченных семей. Моя сестра не решилась на это. Она полагала, что высокий уровень жизни и есть основное решение всех жизненных вопросов. Правильна ли ее позиция? Я не знаю ответа на этот вопрос. Я боюсь задеть абсолютное большинство современных женщин. Они хотят, чтобы дети жили лучше их и других тоже. Что касается моих детей, они выросли в скромной обстановке, с младых лет были задействованы в семейном приусадебном хозяйстве и знают цену трудовой копейке. Я и моя жена служили и служат им примером. С внуками сложнее. Времена поменялись. Достаток пришел в нашу семью. Это тоже испытание, как и бедность, может, и более страшное. Что бы там ни было, я уверен в одном. Существует преемственность поколений в передаче духовных ценностей. Быть может, в ряде случаев это важнее, чем большой материальный достаток. А еще у нас любят говорить: что написано на лбу, то и исполнится…

Но все эти мои мысли и другое будет потом. А пока что моя сестра продолжала свой монолог:

– Я вижу тебя заведующим кафедрой и членом научного совета столичного политехнического института. Это для начала. Надо использовать по максимуму твою научную степень. У меня на подходе дипломы вузов сыновей и дочерей ряда влиятельных людей. Они готовы раскошелиться за диссертации на соискание степени кандидата экономических наук. С твоей памятью и знанием английского языка, тебе не составит особого труда организовать собственный бизнес. Под ним я подразумеваю производство диссертаций. В том числе докторских. И не только. Зачеты. Экзамены. Практики. Дипломные работы. Я надеюсь, это поможет тебе встать прочно на ноги. Отец всю жизнь боялся за тебя. Он предвидел твой жизненный крах в качестве профессионального философа и принял упреждающие меры. Быть может, не приди новые времена, социальной ниши, занятой тобой, было бы и достаточно. Но все поменялось. Подумай о своих сыновьях. У тебя подрастают внуки. И какое будущее ты им готовишь, главный экономист дышащего на ладан коллективного хозяйства?! Что молчишь? Чистоплюй и гордец! Каким был, таким и остался. Высокий уровень тревожности. Это мешает тебе принять активное участие в теневой экономике. А без нее в наше время успеха в жизни не видать! Может, за редким, крайне редким исключением. Боишься, что тебя арестуют и ты, потомок великих пророков, сядешь в тюрьму? Бери пример со своего тестя. Вот это мужчина! – невольно повысила голос сестра. Я представил себе их рядом. Красивая получалась картинка. Дородные, успешные, уважаемые…

Чем не лучшие представители человечества!?

– Великий добытчик! Его семья может не беспокоиться за свое будущее, – поспешила завершить свою тираду Махбуба.

Сестра поняла, что переборщила и невольно выдала одно из своих тщательно скрываемых тайных желаний. Иметь мужчину-стену. Ее муж был отличным востребованным хирургом и большую часть времени проводил вне семьи. При всем старании, конечно, его доходы было некорректно сравнивать с доходами моего тестя, Башлыка. Скорее всего, слухи об его родовом золоте получили широкое распространение. Они, как покажут дальнейшие события, вскружили голову не только моей сестре. Ну а пока что она вернулась к нашему разговору:

– А еще у тебя мания величия. У тебя получилось угадать развал нашей большой страны, а также многое из того, что будет затем, в постсоветские годы. Неужели ты полагаешь, что у тебя получится это еще раз? Не будь столь самоуверенным…

Я хотел было возразить сестре. Вспомнился давний, подслушанный мной, разговор отца, матери и моей самой старшей сестры, Махбубы. Он (разговор) не мог не состояться. Мне не исполнилось и 25 лет, когда я совершил первую и последнюю попытку безуспешного самоубийства. Из-за красавицы Алины, работавшей в том же научно-исследовательском институте, где и я. Отец был категорически не только на женитьбе своего единственного сына, но и продолжения отношений.

– Склонность к суициду говорит о наличии дефектных генов, – сказала Махбуба. Она недавно получила степень кандидата медицинских наук. В ее речах появился незаметный для многих, но бросающийся мне в глаза апломб.

– Не будем спешить с выводами, – ответил наш отец. – Это, скорее всего, рецессивные гены, которые могут и не проявиться…

Мне вспомнился рассказ отца об одном из моих многочисленных двоюродных дядей. Его судьба резко отличалась от жизненного пути других наших родственников. Он спился и ближе к 40 годам своей жизни исчез из родного города к вящему удовольствию своих родных и близких…Отец тогда сказал мне: «Он хорошо начинал. Но жизнь – это не бег на 100 метров…». И это мне запомнилось. Но вернемся к моему потайному наблюдательному пункту в доме родителей.

В разговор, обещавший стать крайне интересным, вступила моя мать: «Шерхан похож на одного из своих прадедушек. Да, того самого, что славился своим проповедями и раскрытием тайн будущего. Правда, он не дожил до преклонного возраста. И к лучшему. Большевики в лучшем случае отправили его в один из сибирских лагерей, в худшем – расстреляли. Финал в обоих случаях обещал быть печальным. Мать как-то рассказывала мне… ».

Мать, может, и продолжила свои размышления, речь шла об ее любимом дедушке, но отец прервал ее:

«Дорогая, прошу прощения. Поговорим о наших предках позже. Мы живем во времена застоя. Во всех сферах. В такие времена обязательно находят виновных из числа тех, кто имеет собственную точку зрения, тех, кто выламывается из общего строя. Достаточно мелочи. Когда я принимал должные меры для скорейшей организации защиты кандидатской диссертации Шерхана, его научный руководитель сказал мне: «Шерхан – перспективный молодой ученый, у него большое будущее. Но я прошу Вас запретить ему распространяться насчет будущего нашей большой страны. Мол, после череды правителей придет к власти правитель с родимым пятном на лбу. Он сделает очень многое для вывода страны из международной изоляции, слома Берлинской стены…Он, мол, станет, невольным виновником распада нашей большой страны…Такие разговоры до добра не доведут…».

И этого было еще мало. Он влюбился в девушку из другого народа. Он очень бурно среагировал на мой запрет видеться с ней. Мы спасли его. Если я сейчас дам слабину, Шерхан будет и далее оригинальничать. У него много свободного времени и нет материальных проблем. Его нужно срочно отправлять в глухую провинцию, на рядовую должность. Но вначале надо его женить. Дорогая, я прошу тебя подыскать невестку, достойную нашего рода. А ты, Махбуба, через свои каналы убери из медицинских архивов порочащую нас информацию. Средства на это, как на достойную свадьбу моего единственного сына, я не пожалею. И последнее. Если в нем, как говоришь ты, дорогая, говорит кровь твоего дедушки, она никуда не убежит. Пусть она бурлит в провинции. Там его вряд ли кто будет слушать его политические и экономические прогнозы. Все заняты своим повседневными делами. Да и Шерхану не будет свободного времени размышлять на отвлеченные темы. Женится, дети пойдут. Как все, так и мой единственный сын. Мы не можем поставить интересы моего младшего сына, каким он ни был или ни казался гениальным, выше интересов нашего рода. Как ты считаешь, Махбуба?».

Моя старшая сестра задумалась буквально на мгновенье и ответила отцу:

«Я соглашусь с этими аргументами. И с тем, что следует менять его окружение».

Вот такой вот разговор я подслушал. Моя обостренная интуиция подсказывали мне варианты будущего. Может, это и была мания величия, но не самая страшная. В памятный день встречи с сестрой по случаю успешной защиты моей докторской диссертации мне вновь пришло озарение. Если моей стране не получится встать вровень с развитыми странами мира, ее ждет неприглядная роль поставщика сырьевых и человеческих ресурсов. Теневая экономика, о которой говорила моя сестра, это реакция активного большинства людей на неэффективные порядки, установленные государством. Это один из вынужденных инструментов установления диалога между государством и обществом, а также отдельными личностями и социальными группами. Правящая элита в рассматриваемом нами случае не знает других надежных способов присвоения прибавочной стоимости в создаваемом национальном продукте, кроме как коррупция. Отсюда недалеко до финала. Это предательство национальных интересов и побег из родной страны. Когда поменяется правящий клан. И на его место придет новый клан. Но я не стал озвучивать эти и другие свои пессимистические взгляды. Быть может, я ошибаюсь. И преимущественно феодальные порядки первых постперестроечных лет заменятся другими порядками, являющимися свидетельством желания моей страны быть в числе развитых государств мира?! Сестра была частью элиты того времени и выражала ее взгляды. Новой элите только предстояло сформироваться. Быть может, новые порядки лучше повлияют на нее, чем мои и другие умные слова? Так оно и получилось. Через годы. Ну а пока что сестра продолжала свой монолог.

– Мои диагнозы – высокий уровень тревожности и мания величия – никто не возьмется оспорить. С ними можно жить. Если не отрываться от родных и близких. Если не пренебрегать другим своим окружением. Чтобы быть понятнее, приведу выражение такого уважаемого тобой философа, как Фридрих Ницше: «Человек, ни разу не думавший о деньгах, о чести, о приобретении влиятельных связей, о должностях, – да разве может он знать людей?». Не пренебрегаешь ли ты людьми? Не навязываешь ли ты им свои взгляды? Что молчишь? Ты думаешь, мне нравится иметь дело с людьми, сделавшими состояния на хозяйственных преступлениях, а теперь вознамерившихся продвинуть своих детей в элиту общества? Но это и многое другое я делаю не ради себя! Повторюсь. У тебя не получилось стать одиноким философом. Отец все решил за тебя. У тебя семья, и не самая маленькая. И как глава своей семьи, ты отвечаешь за всех своих родных…Подумай над моими следующими словами: «Почему тебя в детстве так часто кусали собаки? Ты их боялся? Или ты заставлял их бояться? А ты не пробовал приласкать их?».

Собаки меня кусали. Это правда. Первый раз это было, когда я зашел в не свой двор в обнимку с другом. Это не понравилось его собаке. Второй раз меня укусила за руку наша громадная домашняя собака, когда я хотел посадить ее на привязь. Этого ей совсем не хотелось. Скорее всего, определяющим моментом для собак был мой маленький рост. Такого ничего не стоит укусить. Собаки чувствовали мою внутреннюю ущербность из-за моего, может, единственного, но такого явного физического недостатка. А еще собаки мне почему-то встречались злые. Как-то не хотелось особо приласкать их. У меня в голове промелькнул очередной эпизод из детства, связанный с одной из собак, которым я не понравился.

«В тот памятный день отец забрал меня к пчеловодам совхоза, накануне лета перебравшихся выше, в горы. Там, как известно, весна наступает позже, чем на равнине, цветы на деревьях и растениях расцветают в свой черед, обеспечивая продолжение работы конвейера по производству целебного продукта. Это были благодатные дни. Отец еще не работал в министерстве, поэтому мог уделять время и себе, и мне, своему единственному сыну, когда ему давали отпуск. Часть его он и я проводили в родных местах, навещая своих многочисленных родственников.

К ульям я от греха подальше не приближался. Отдав должное блюду «сотовый мед со свежими огурцами», я решил искупаться в маленьком горном озере. Нас сопровождал звеньевой пчеловодов, дядя отца. Рядом с ним шла немецкая овчарка – довольно-таки большая редкость по тем временам (50-ые годы ХХ века), для наших мест. Отец разделся, постоял на свежем горном ветерку, на его белом большом теле выделялись коричневые сатиновые трусы и почти такого же цвета загар на лице, шее и руках – плюсы, так скажем, работы преимущественно на открытом пространстве. Фонтан брызг, и отец принялся ожесточенно грести; наверное, холодная горная вода не позволяла расслабиться. «Ну, давай же!», крикнул он мне.

Я решил последовать примеру отца и выйти в воду сразу. Почувствовав приятное тепло громадного валуна на берегу, я резко бросил себя вперед «солдатиком». Вода действительно была холодная, и я поспешил к близкому берегу. В этот же момент почувствовал резкую боль в плече. На нём висела та самая немецкая овчарка. Я пошел ко дну от тяжелого груза. Поспешивший ко мне отец заставил собаку разжать челюсти.

Меня спасло одно обстоятельство, как потом выяснилось: собака была уже старая и её большие зубы не развили нужного усилия. Отец, кляня весь белый свет, вытащил меня на берег. Побелевший смуглый звеньевой хлестал поясным ремнем черную мокрую понурившуюся собаку: «Джек! Я убью тебя!» Зубы собаки, к счастью всех, не задели артерию; с двух сторон плеча у меня начала образовываться гематома, проще говоря – синяк, на котором выделялись проколы зубов животного. Пока что мне на плечо наложили лепешку из пчелиного прополиса, забинтовали рану, обработанную сразу же спиртом из аптечки звеньевого.

Отец решил забрать собаку с собой, к знакомому ветеринарному врачу: «Карантин… Посмотрим, может быть, она бешеная…» Звеньевой, вручая свою собаку отцу, сказал показавшиеся мне странными слова: «Собака военная, заслуженная… ты того, её, в сердцах… Не бери грех на душу…», на что отец ответил: «Будь спокоен… Ну-ка, дядюшка, рассказывай историю своей собачки, заслуженной, военной, бросающейся на детей!».

Как оказывается, немецкую овчарку привез в село старший сын дяди отца, служивший во внутренних войсках. Пса списали; верного четвероного друга он решил пристроить у отца. На время. Но получилось надолго.

«Умная собака! – говорил в тот день звеньевой. – Без команды на человека не бросается. Голову что ли нагрело на солнце?». Мой отец внимательнее вгляделся в собаку и сказал:

«Лучше её держать на привязи. Старая. Шарики в её голове начали рассыпаться… Смотри, я тебя предупредил…».

Джека я запомнил надолго. По приезду домой мне вкатили противостолбнячный укол, а, затем, не дожидаясь результатов ветеринарного карантина, начали колоть уколы против бешенства. Сейчас я понимаю: старая овчарка приняла за одного из тех, кого она сопровождала в колонне. И хотя я внешне ничем не походил на заключенных: ни ростом, ни одеждой, Джек решил, что я, совершенно новый человечек для неё, не вхожу в иерархию хозяев – высоких, громкоголосых, с уверенными движениями сильных рук и ног…».

–Слушай меня внимательно, – продолжила сестра. – С собаками, как и с людьми, тоже надо находить общий язык. Иначе тебя будут кусать. Всю жизнь…

Что я мог ей сказать? Я стал взрослым. Собаки перестали меня кусать. Я обрел уверенность в своих силах. И собаки стали вокруг меня добрыми. Я всегда стараюсь приласкать собаку, хотя бы ласковым словом. И это помогает. Люди, однако, кусали. И кусают. За собственный взгляд на мир. Если тебя кто-то недолюбливает, значит, в тебе есть то, что ему не хватает. Конечно, существуют и более страшные варианты мотивов у наших недоброжелателей. Мне опять повезло. Меня люди кусали, но не до смерти. А все остальное можно пережить. Как говорил незабвенный Александр Сергеевич Пушкин: «И не оспаривай глупца». Моя старшая сестра, однако, была не глупа. Со стороны мое положение выглядело плачевным. Некстати вспомнился недавний разговор с младшей дочерью, студенткой языкового университета. Как бы она не старалась, зачеты и экзамены было невозможно сдать на «отлично» без взяток соответствующим представителям профессорско-преподавательского состава. Наличие так называемых «танков», или покровителей, из числа тех же представителей профессорско-преподавательского состава можно было назвать альтернативным вариантом. Единственный контраргумент, который я смог найти, – это ее будущее, в котором не будет алчных недалеких ассистентов, преподавателей, доцентов и профессоров. «Будут любимое дело – преподавание английского языка, а также коллеги, разделяющие твою любовь к романо-германским языкам», – сказал я дочери. Через своих знакомых профессоров, заинтересованных в квалифицированной редактуре и переводе на английский язык своих научных статей, я смог перетаскивать дочь с оценками «хорошо» из семестра в семестр. Но не более того. Каким бы ни был блестящим уровень ее знаний. Я представил себя вымогающим взятку у студента, быть может, будущего спасителя экономики фирмы, концерна, отрасли, страны и содрогнулся в глубине души. А если он единственный сын у матери-вдовы и она связывает с ним большие и может единственные надежды? А ведь придется брать взятки. Пусть через старосту группы. Но какая разница? Как говорится, с волками жить – по-волчьи выть…

Как знать, может, я согласился бы с сестрой и окунулся с головой в мутные, дурно пахнущие воды системы современного высшего и поствысшего образования. Без сомнения, я сделал бы блестящую академическую карьеру. Для этого были все предпосылки. Но в моем распоряжении была страшная семейная тайна. Я не хотел предавать ее огласке. Просто нужно было воспользоваться гигантскими возможностями, что она таила. Пока что я ограничился обещанием создать собственное фермерское хозяйство. Ну а потом, передав его старшему сыну, перебраться в столицу. Это на время успокоило мою старшую сестру. Ну а потом заработал мой механизм получения прибыли. Это примирило меня со старшей сестрой. Нам помогла страшная семейная тайна, находящаяся в моем единственном распоряжении. Однако. Прежде чем раскрыть свой секрет тебе и больше никому, позволю себе маленькое отступление.

Вроде бы это вопрос времени; расплата за совершенные грехи…Всевышний милостив и каждому приготовил день раскаяния и прощения. У моего народа есть интересная пословица: «Вор к старости становится муллой». Под муллой в данном случае подразумевается не только и ни сколько служитель культа – мусульманский священник. Слово «мулла» пришло к нам из арабского языка и означает «владыка мира». У нас муллами также называют авторитетных людей из числа пенсионеров. У Башлыка не получилось. Выйти на пенсию. И уйти на покой. После твоего срочного отъезда в Москву, моего тестя через некоторое время забрали в следственный изолятор республиканского комитета государственной безопасности. Оттуда он вернулся мертвым, чтобы найти последнее пристанище среди могил своих родных и близких. Его в заключении разбил апоплексический удар. Но Башлык выполнил свое другое свое главное предназначение. Он был заботливым отцом и дедушкой, сердечным другом всех родных и близких людей. Он, как и его отец, предчувствовал час и день своей смерти. За сутки до того, как за ним приехал автомобиль «Волга» черного цвета с восседающими в нем немногословными людьми в штатском, членами следственной бригады из Москвы, тесть позвал меня. У нас состоялся короткий разговор.

– Шерхан, – сказал мне Башлык. – Жене я довериться не могу. У меня очень хорошие сыновья, но у них нет полета мысли. У меня очень хорошие дочери, но у них нет желания выйти за узкие рамки собственных семей. Они заботливые курицы. Как их многоуважаемая мать. У меня нет зятьев, а тем более невесток, равных тебе по уму. Я долго думал над решением своей проблемы. И остановил свой выбор на тебе. Честь, совесть, ум. Это сочетание в тебе есть. Возьми золото и используй с пользой для родных людей…

Башлык раскрыл большой туристический рюкзак. В нем вплотную, без всяких зазоров, лежали два полотняных мешка. Я попробовал поднять рюкзак, и мои руки почувствовали страшную тяжесть груза. Я не смог оторвать рюкзак от пола.

– Вот тебе еще один рюкзак, – сказал Башлык, поняв, что у меня не получится унести золото за один раз. – Переложи один мешок в него. Ну, иди, я подожду тебя здесь. Сегодня я один. И ты один. Все уехали на свадьбу. В соседнее село. Не торопись. Будь осторожен. Золото притягивает внимание людей.

Я отнес два рюкзака – один за другим – к себе домой. И спрятал, как мне показалось, в самом надежном месте. В багажнике собственного автомобиля «Москвич-412», стоящего в отдельном гараже во дворе моего дома. Я его купил. На свои сбережения. Но мне пришлось отстоять в очереди несколько лет. Когда я под покровом ночи вернулся к тестю, он выдержал паузу, показавшуюся мне вечной, и сказал мне:

«Приближаются страшные времена. Позаботься о себе, теще, моих дочерях, зятьях, сыновьях, невестках, внуках. Я знаю, ты слишком гордый, чтобы совершить плохой поступок. Ты слишком наивный, чтобы испугаться доброго поступка. Ты взял золото. Это наше родовое золото. Используй его на процветание нашего рода! Прощай, мой дорогой зятек!».

В следующий раз я увиделся с Башлыком, когда его бездыханное тело привезли из столицы республики. Его золото я использовал с пользой для всех членов большого родового клана Башлыка. Без николаевских полуимпериалов и империалов невозможно было главное: эффективные вложения в такой бесценный человеческий капитал, как внуки Башлыка.

Спроси меня: «Как нашелся ответ на такой вопрос, как легализация золота Башлыка?». Представь себе скромного бывшего главного экономиста коллективного хозяйства, начинающего фермера, сказочно разбогатевшего в одночасье! И это на фоне упорных слухов о том, что в следственном изоляторе Башлыка усиленно допрашивали и на предмет добровольной сдачи властям золота, нажитого преступным путем. Много говорилось о скандалах при обыске дома Башлыка. Но скоро все успокоились. Получила распространение версия о золоте, припрятанном Башлыком загодя где-то в горах. Это было мне на руку.

«Чем глубже человек, тем больше друзей он имеет. Именно малость, узость, отсутствие духовного развития погружают человека в иллюзию исключительности, разделённости, превосходства над другими». Так сказал великолепный Руми. Надеюсь, что эти слова имеют хотя бы частичное отношение ко мне.