Человек без маски

Рокотов приближался к автобусной остановке. Чем быстрее сокращалось расстояние, тем радостнее билось его сердце. Он не верил своим глазам. На специальном площадке стояла Коркина. Она улыбалась и махала ему рукой.

Глава третья.

В преддверии гражданской жизни

Мужчина и женщина рванулись навстречу друг другу и через несколько мгновений оказались в объятиях. Поцеловались. Затем разомкнулись, вновь сомкнулись. Одиночество давало о себе знать. Каждый из них жаждал ласки, поэтому их поцелуи были страстными, даже архижадными. Первым пришел в себя Рокотов. Он слегка отпрянул от симпатичной блондики и с улыбкой произнес:

─ Ольга Ивановна, Оленька, как видишь я на свободе… Могу свободно дышать и думать. И это очень важно в моей жизни…

Коркина, увидев слезы на глазах бородача, слегка вздохнула и также сквозь слезы прошептала:

─ Андрюшка, не переживай… У нас с тобою будет все хорошо… В этом я нисколько не сомневаюсь…

Поцеловав мужчину в губы, она продолжила:

─ Самое главное, мы сейчас единое целое…

Единственная ночь, которую провели вместе старшая медсестра и бывший пациент психиатрического отделения военного госпиталя, была своеобразной отдушиной для каждого. Разговор получился, к удивлению обеих, очень откровенным. Ольга первой призналась в любви к мужчине. Запала в душу Рокотова и та, которая протянула ему руку помощи в трудный момент его жизни. Несколько спонтанное предложение блондинки стать женой, офицер, недолго думая, отверг. Не скрывал, в его душе появилась очередная надежда на совместную жизнь с Аллой, женой, которая по непонятным причинам куда-то исчезла. Именно с ней и ни с кем другим он намеревался строить гражданскую жизнь. Лишь после того, как он сел в междугородный автобус и вскрыл конверт, ему его перед посадкой отдала Коркина, он понял, что единой семьи у него не было и никогда не будет. На небрежно вырванном листе ученической тетради Андрей прочитал: «С психом, которого я никогда не любила, жить больше не буду. Не звони и не приезжай. У меня есть любимый друг». Внизу страшно корявым почерком было дописано: «Бывшая твоя жена ─ Алла». Даты не было.

Ужасная новость в прямом смысле офицера пригвоздила. У него перехватило дыхание. Руки и ноги одеревенели, словно в них не было мышц или сосудов, по которым только что пульсировала кровь. Мужчина в военной форме очень медленно откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. К удивлению, и его мозг каких-либо мыслей не производил. Во всем теле и в голове были одни только боли, очень страшные боли. Вскоре он почувствовал на своих губах несколько соленую жидкость, она небольшими ручейками исходила из его глаз…

Через некоторое время Рокотов пришел в себя. Он привстал и посмотрел в окно. Автобус все еще кружил по улицам Тбилиси. Он ринулся к входной двери и стал отчаянно стучать по ней кулаками. Кто-то из пассажиров подошел к водителю и попросил его остановиться. Офицер, который до этого ни на кого и ни на что не реагировал, слегка улыбнулся, когда перед собою увидел проем. Он неспеша вышел, затем внимательно посмотрел напротив, на небольшое двухэтажное здание. Оно чем-то напоминало дом, в котором снимала небольшую комнату Ольга Коркина.

Мысль о красивой женщине придала ему силы. Он сделал несколько шагов в направлении пешеходной дорожки, повернул голову в сторону и от неожиданности замер. Позади автобуса стояла большая вереница машин, то и дело раздавался сильный звук клаксонов. Водители, едва притормозив, и не понимая причину неожиданной пробки, давили на сигнал. Те же, кто находился рядом с автобусом, с большим вниманием наблюдали за высоким офицером, который вел себя очень странно. Сначала он, слегка качаясь из стороны в сторону, стоял и что-то бубнил себе под нос. Затем рассматривал дом напротив, потом перевел взгляд на «Жигули» синего цвета…

Рокотов все еще не понимал, что он делал и что с ним вообще происходило. Он посмотрел на автобус, из его окон выглядывали пассажиры. Их лица почему-то были в недоумении…Неожиданно на своем плече он почувствовал чью-то руку. Он обернулся и увидел перед собою молодую женщину, одетую в черные брюки и в свитер белого цвета. Она чем-то напоминала его любимую жену. Он со страшной силой прижал к своей груди хрупкое тело женщины и очень тихо прошептал:

─ Алла, моя любимая… Слава Богу, ты пришла ко мне… Я так тебя ждал… Я очень тебя ждал…

Поведение незнакомого мужчины, глаза которого были полные слез, пассажирку несколько обескуражило. Она слегка улыбнулась, и увернувшись от его очередных объятий, прошептала:

─ Товарищ капитан, я не Алла… Вам очень плохо… Вам надо отдохнуть… Я помогу Вам…

После этих слов она взяла офицера под руку и вместе с ним двинулась к автобусу. Рокотов все еще продолжал находиться в мире иллюзорных ощущений. Он резко остановился, и взяв женщину за обе руки, улыбнулся и опять прошептал:

─ Алла, ты что меня не узнаешь? Это ведь я, Андрей, твой муж, моя Оленька… – Через несколько мгновений человеческие силы его покинули…

Проснулся Рокотов в Ахалцихе. Напротив него сидела незнакомая блондинка в белом свитере и в черных брюках. Рядом с ней стоял молодой грузин с термосом в руке. Увидев открытые глаза бледного мужчины, он с большим акцентом произнес:

─ Товарищ капитан… Хорошо, что ты проснулся… Я думал, что мне придется тебя в военный госпиталь везти…

Напоминание о госпитале офицера неожиданно рассмешило. Он слегка приосанился, и покачав головой, сквозь зубы процедил:

─ Я уже в нем был… И никому не советую там быть…

Водитель автобуса принял слова пассажира за шутку. Он хлопнул его по плечу и с улыбкой добавил:

─ Товарищ капитан, поймите меня правильно… Я три года назад в родном городе служил… Сейчас работаю…

Что-либо еще сказать больному, ему не удалось. Женщина поднесла к своим губам палец и с укором посмотрела на парня. Он намек ее понял и тут же взял пассажира под руку. Рокотов приподнялся и с облегчением вздохнул. В его ослабшем организме силы еще были. Он сделал несколько шагов по салону автобуса и решительно отвел руками тех, кто старательно ему помогал.

Минут через десять Андрей и Татьяна, так представилась Рокотову незнакомка, сидели в небольшом ресторане. Мужчина страшно был голоден, проголодалась и его помощница. Они очень быстро расправились с парой люликибаб на каждого и опустошили по бутылке «Боржоми». Питание благотворно подействовало на офицера. Он посвежел, в его глазах засветились радостные огоньки. Разговора между знакомыми не получилось. Для этого не было возможности. По бокам от них за столами сидело несколько прапорщиков, которые то кричали во все горло, обсуждая свои наболевшие проблемы, то устремляли свои взоры на капитана и блондинку. За столиком напротив также сидели подозрительные типы. Двое пожилых грузин активно жестикулировали своими руками друг перед другом, что Рокотову казалось, еще один миг и они сцепятся в смертельной схватке.

Офицер и блондинка через некоторое время вышли из ресторана и неспеша поднялись по лестнице, она вела в сторону привокзального перрона. К радости обеих, здесь никого не оказалось. И на этом безлюдном клочке земли у высокого мужчины и у женщины, которая была чуть-чуть ниже его ростом, откровенного разговора не получилось. Рокотов внимательно вглядывался в голубые глаза Татьяны и не мог понять причину ее внезапного молчания. Совсем недавно она сидела с ним за одним столиком и часто бросала в его сторону очень таинственный, но и одновременно веселый взгляд. Сейчас же, ее словно подменили. Попытка офицера рассмешить женщину провалилась. Его козырной анекдот о помощи тимуровцев престарелой бабке особого интереса у Татьяны не вызвал. Мало того. Ее лицо стало необычайно строгим, даже отрешенным, когда Рокотов вплотную подошел к блондинке, и слегка прижав ее к себе, тихо прошептал:

─ Таня, я чем-то тебя обидел? Или какие-то проблемы в твоей семье? Или ты устала от меня и от этой поездки?

Женщина слегка покачала головой и с явным нежеланием выдавила из себя:

─ Нет, Андрей, еще раз нет… Ничего меня не беспокоит…

Затем, как бы невзначай, положила свои руки на плечи офицера и с нескрываемой грустью в голосе продолжила:

─ Мой Андрей уже два месяца в длительной командировке…

Рокотов слегка отпрянул и моментально произнес:

─ Там, где стреляют… Или скоро будут стрелять…

Блондинка тяжело вздохнула и с некоторым раздражением прошептала:

─ Андрюха мой, перед отъездом сильно хорохорился… Все говорил, что он едет для поднятия интернационального духа и налаживания гражданской жизни…

Внезапно голос женщины прервался. Рокотов внимательно посмотрел в ее глаза. Даже очень тусклое освещение, которое исходило из небольшой лампочки с металлическим абажуром, висевшей на столбе, выдавало ее волнение. Он не сомневался, что вот-вот и Татьяна разрыдается. Он слегка отвел ее руки, которые все еще лежали на его плечах, и очень сильно прижал блондинку к себе. Прижал и тут же впился в ее губы. Скорее всего, она мужской страсти, хоть небольшой кусочек ласки от случайного попутчика ждала. Ее поцелуй был жадным и очень теплым. Они не заметили, как мимо них прошмыгнула ватага ребят. Лишь после того, как внизу у лестницы раздался свист, губы мужчины и женщины разомкнулись.

Первой пришла в себя женщина. Она слегка дрожавшими руками поправила на голове прическу и еле слышно проговорила:

─ Андрей, извините меня за детскую наивность… Я, конечно, не хотела этого… Прости меня, Андрюша…

Извинение красивой женщины, которое чем-то напоминало мольбу, у офицера вызвало смех. Он широко улыбнулся и спокойно произнес:

─ Таня, Танюшка… В этом мы с тобой нисколько не виноваты… Это наши сердца говорят…

Чмокнув блондинку в щечку, он в том же тоне продолжил:

─ Не только наши сердца, но и наши души…

Несколько не то духовное, не то земное объяснение военным произошедшего, который был симпатичен Татьяне Козловой, вызвало у нее радость. Она всплеснула руками, словно от чего-то очистилась, и опять стала поправлять прическу. Рокотов стоял напротив женщины и очень пристально ее рассматривал. Его сердце и душа ликовали. Он нисколько не сожалел, что хоть какие-то мгновения он был в объятиях стройной и одновременно очень нежной женщины. Он также не сомневался, что она являлась женой офицера. Ахалцихе, как и Вале, были закрытыми районами. Въезд только по специальным пропускам. Русские женщины в основе своей были женами военнослужащих.

Андрей взял Татьяну за руку и провел ее через вокзальный домик. Они вышли на центральную улицу. Вскоре оказались у Дома офицеров. Рокотову это место до боли в сердце было знакомым. Отсюда сорок дней назад началась его эпопея в психушку. Сейчас ему было не до тягостных воспоминаний. Он переживал за спутницу, которая за время мимолетного знакомства очень многое для него сделала. Стало холодать. Офицер снял с себя китель и накинул его на плечи женщины. Она не противилась этому. Затем он осторожно взял ее за талию и прошептал ей на ухо:

─ Танечка, я вижу тебе сейчас очень трудно… Однако надо держаться, такова жизнь у наших боевых подруг…

Сначала блондинка прореагировала на это с пониманием. Она утвердительно кивнула головой, затем неожиданно рванулась вперед. Пролетела, словно лань, несколько метров, остановилась. Развернулась, и увидев перед собою несколько оторопевшего мужчину, с иронией в голосе произнесла:

─ Ну, а что же нам, боевым подругам, остается делать? Только ждать… Ждала четыре года, когда окончил училище… Сейчас жду опять…

Сказать что-либо еще она была уже не в силах. Слезы все больше и больше ее душили. Рокотов обнял за плечи плачущую женщину и стал осыпать поцелуями ее лицо. Через некоторое время она успокоилась. Они вновь взялись за руки и направились к пятиэтажному дому, где жили офицерские семьи. Неподалеку от дома Козлова остановилась и очень решительно сказала:

─ Андрей, дальше меня не провожай… Не хочу, чтобы обо мне распускали языки… Да и Андрюху моего позорить не хочу…

Она слегка провела рукой по щеке бородача и еле слышно прошептала:

─ Ты и мой Андрей, чем-то друг на друга похожи, даже во многом…

Потом засмеялась, и состроив невинную рожицу, с гордостью в голосе произнесла:

─ Андрей, ты даже и не знаешь, что будет, когда мой суженый вернется из командировки… Не знаешь, я уверена на все сто процентов…

Рокотов улыбнулся и развел руками. Его недоуменное лицо только прибавило озорства блондинке. Она вплотную подошла к офицеру и резко выбросила вперед правую руку. Затем почти на полном серьезе его спросила:

─ Товарищ гвардии капитан, почему на моей руке нет обручального кольца?

Рокотов некоторое время находился в растерянности, словно мальчишка. Козлова широко улыбнулась, оскалив при этом белые зубы, и еле слышно провоковала:

─ Приказываю Вам, товарищ гвардии капитан, отвечать…

Бородатый мужчина не столько от нежного голоса женщины, а сколько от внезапно появившегося интереса, также шепотом ответил:

─ Товарищ майор, мне не велено это знать…

Татьяна весело прыскнула себе в кулак и почти по-детски произнесла:

─ Мой Андрейка сказал, что после его возвращения мы вновь поженимся, закатим пир на весь мир… Наши обручальные кольца лежат в серванте…

Прощание почти незнакомых людей было очень теплым. Они вновь обнялись и расцеловались. Офицер перед тем, как женщина скрылась из виду, очень громко прокричал:

─ Танюшка, держись… Веселой тебе и твоему мужу свадьбы… Будьте счастливы…

В его глазах были слезы. Он лично сам не поймал свою птицу-счастье. Он искренне желал удачи тем, кто намеревался поймать эту птицу в очередной раз…

Свой первый «цивильный» день Рокотов провел дома, в квартире. Провел по-особенному. До обеда спал. Затем в прямом смысле опустошил свой холодильник и бутылку водки. Два кренделька копченой колбасы и несколько пачек галет показались одиночке неземной пищей, не говоря уже о спиртном. В части он появился через два дня. Необходимо было подготовить некоторые бумаги для увольнения. Однополчан он, как и раньше, приветствовал, кое-кому жал руку. Пукаса и Моисеева он не заметил, словно их и не было. Внес он изменения и в свой распорядок жизни. Основное время сидел в своем кабинете, читал книги или бродил по городу. Из начальников, как больших и малых, никто ему замечаний не делал. Обитатели военного городка уже знали, что умница полка подчистую списан на гражданку. Дело оставалось за Московй. Когда придет приказ Министра обороны СССР об увольнении психа никто в дивизии не знал, не знал этого и сам Рокотов. Через неделю он в часть вообще дорогу забыл. Приходил один раз в месяц ─ получал денежное довольствие. Свое обмундирование, включая шинели, он подарил однополчанам или местным ребятишкам.

Ничегонеделание офицер, ведущий полугражданский образ жизни, нередко заполнял культпоходами. Во время одного из них он встретил Кристину, очаровательную женщину. С ней он познакомился в Доме офицеров, где демонстрировался цветной художественный фильм «Клеопатра». В зале, как ему казалось, собрались все офицерские семьи дивизии. Свободных мест не было. Посмотреть американский фильм о последней царице Египта, Рокотов мечтал давно. Кое-что из истории ему уже было известно. Умная и образованная Клеопатра была любовницей Юлия Цезаря, затем Марка Антония. Несколько позже стала его женой. После поражения в войне с Римом и вступления в Египет римской армии, она покончила жизнь самоубийством…

Симпатичный мужчина в костюме темно-корчневого цвета сидел в третьем ряду зрительного зала, возле прохода. Он не заметил, как возле него появилась молодая особа с короткой стрижкой. Она стояла возле стены и слегка переминалась с ноги на ногу. Появились первые титры фильма. Рокотов откинулся на спинку кресла и стал с наслаждением наблюдать за событиями, происходившими до нашей эры. Неожиданно что-то засвистело или затрещало. В зале вспыхнул свет. На сцену выбежал майор, начальник Дома офицеров. Он поднял обе руки кверху и стал извиняться за неожиданный порыв кинопленки. Часть зрителей встретила техническое происшествие жидкими аплодисментами, другие недовольно зашушукались. Рокотов невольно повернул голову в сторону и опешил. Его соседка все еще стояла, и неизвестно почему, тихо всхлипывала. Необычное поведение девушки обеспокоило гражданского. Он привстал, и показав рукой на свое кресло, очень тихо прошептал:

─ Извините, садитесь на мое место, пожалуйста…

Незнакомка неестественно улыбнулась, слегка покраснела и с волнением в голосе произнесла:

─ Нет, нет, я постою…

Сделав шаг назад, словно боялась незнакомого мужчину, тут же добавила:

─ Мне ничего не надо… Я постою, мне даже так лучше…

Рокотов решительно покинул кресло и так же решительно подошел к девушке. Затем осторожно взял ее под руку и усадил на свое место. Молодая особа в знак благодарности слегка помахала ему рукой. В этот же миг в зале погас свет. Найти свободное место бывшему психу удалось только через полчаса. Жена одного из офицеров, ссылаясь на недомогание, покинула зал.

Едва закончился фильм, Андрей сразу же ринулся к выходу. Затем встал возле развесистой ели, хотел увидеть однополчан. Он приехал в Ахалцихе несколько раньше их, приехал на попутной машине. Он не обманывал себя. Армейская жизнь, в которой он совсем недавно находил много положительного, все больше и больше уходила для него на второй план. Он почти без всякого интереса наблюдал за теми, кто садился в автобусы. Иногда сжимал зубы. Только вчера все эти люди, без исключения, были ему дороги и близки…

Полякова садилась в автобус последней. Она до боли напрягала глаза, хотела увидеть своего джентльмена и отблагодарить его не только за вежливое обращение, но и внимание к себе. Перед самой входной дверью она вновь посмотрела по сторонам и неожиданно для себя увидела высокого мужчину, стоявшего возле ели. Его лицо было едва видно при тусклом освещении небольшой электрической лампочки, висевшей на столбе. Кристина не колебалась, она сразу же направилась к гражданскому. Чем ближе она подходила, тем больше расцветала в обворожительной улыбке. Протянув мужчине руку, она прошептала:

─ Спасибо Вам… Мне было приятно не только сидеть в кресле и смотреть кино, но и также очень приятно с Вами познакомиться…

Тут же раздался сигнал клаксона. Парочка повернула головы в сторону источника звука. Водитель манил их к себе. Рокотов слегка прикоснулся рукой к плечу девушки, и заметив ее несколько испуганное выражение лица, уверенно произнес:

─ Вы, пожалуйста, не переживайте… Мы окажемся в Вале куда быстрее, чем они…

Полякова в ответ ничего не сказала. Она лишь с испугом смотрела то на отходивший автобус, то на высокого мужчину в заграничном костюме.

В эту ночь молодая вдова впервые после смерти мужа нарушила затворничество. Понравившийся ей мужчина, оказался не только джентльменом, но и неплохим хозяином. Она нисколько не сожалела, что приняла предложение посетить его квартиру. Деликатесов на столе не было, однако омлет, приготовленный мужскими руками, был отменным. В эту ночь молодые люди о многом переговорили. Излили души без остатка. Почему это так произошло, никто из них по-настоящему не понимал. Возможно, сказывалось шампанское. А может, причиной душевной исповеди была утрата дорогих для них людей.

Андрей Рокотов прекрасно знал старшего лейтенанта Полякова. Ротный был примером для подчиненных. В январе он уехал в отпуск, женился. Потом ждал свою молодую жену. К сожалению, не дождался. Погиб он совершенно случайно. Во время проверки караулов сел за руль машины ГАЗ-66, вместо внезапно заболевшего солдата. При подъеме в гору в военных врезался большегрузный автомобиль, его водитель был пьяный и ехал без света. Офицер и два солдата скончались на месте происшествия. Кристина приехала в часть через неделю, как отправили гроб с телом ее мужа в Россию. Жители военного городка сначала хранили молчание о погибшем офицере, не хотели сразу же наповал убивать девушку. Она ходила радостной, принимала активное участие в художественной самодеятельности полка. Жила она в однокомнатной квартире мужа, который находился в командировке. Разрубила гордиев узел председатель женсовета части Оксана Прошкина. Неожиданный удар судьбы молодая вдова переносила очень болезненно. Переносила в уединении, в квартире. Появлялась на людях очень редко.

Остаток ночи несчастные были во власти любви, любви страстной и неповторимой. Симпатичная девушка с короткой стрижкой каштановых волос знала, что погибшие не воскрешают. Знал и мужчина с небольшой прядкой седых волос на голове, что его первая любовь к нему уже никогда больше не возвратится.

Выписку из приказа об увольнении с действительной военной службы Рокотов получил в начале июля. Его бумаги были в единственном экземпляре и проходили под грифом «Секретно». Свидетельство о болезни ему не показали. Полковые службы рассчитали «психа» за два часа. Он сразу же заказал билет на самолет.

День отъезда для офицера запаса оказался очень тяжелым. Рано утром в его квартиру постучали. Он открыл дверь и увидел перед собою своих друзей: майора Хомуло и старшего лейтенанта Михайлова. Они поприветствовали хозяина и тут же почти наперебой стали его сватать. Первым начал Хомуло. Он сильно шлепнул рукой по плечу «дембеля» и сквозь зубы прошипел:

─ Ну ты и дурак, капитан… Тебя такая девка любит…

Рокотов слегка приподнял голову и сделал недоуменное выражение лица. Он никому не давал обещаний жениться… ─ Хомуло тем временем наседал:

─ Она же из-за тебя сохнет… Все в полку об этом знают…

Тотчас же подключился Михайлов. Врач агитировал несколько по-другому. Обняв друга, он слегка погладил рукой его густую шевелюру и загадочно произнес:

─ Умник, слушай меня внимательно… На Земле все женятся или выходят замуж… Так было и есть… По этой же причине происходит прирост населения…

Андрей все еще не понимал, что от него хотели офицеры. Михайлов вновь продолжил:

─ Вот ты, например, неписаный красавец. А почему живешь один? Почему? Скажи мне на милость?

Мужчина с бородой оставался в прежней позе. Медик, словно этого и ожидал. Он поднял указательный палец кверху и почти нараспев произнес:

─ Потому, что бывшая же-е-на-а тебя не любила…

Рокотов заскрежетал зубами. Его друг был прав. За годы супружества Алла никогда не проявляла инициативы ни в любви, ни в семейной жизни. Ее равнодушие Андрея часто бесило. Он все это терпел и переносил молча. Делал лишь потому, что сильно любил эту женщину. Любил больше своей жизни…

Рокотов слегка сжал кулаки, набычился, словно ему предстояло нести на плечах тяжелый мешок, и с недоумением выпалил:

─ Товарищи офицеры! Я все еще не пойму… Кто моя невеста? Это раз… И почему, мужчина, который состоит в законном браке, должен жениться?

В переговоры вступил Иван Хомуло. Он подошел к «жениху» и внимательно посмотрел ему в глаза. Затем очень серьезно произнес:

─ Андрей, не прикидывайся дураком… Ведь Кристина тебе нравится…

Заметив волнение на лице бородатого, он с уверенностью подытожил:

─ Если бы не нравилась ─ к себе домой не приглашал…

Полякова пришла к Рокотову вечером, за час до его отъезда. Никто из них не объяснялся друг другу в любви. Оба понимали, что для взаимопонимания необходимо время. Требовалось оно и для залечивания душевных ран. Прощание было печальным. Кристина, лицо которой было очень бледным, плакала навзрыд, словно теряла любимого человека навсегда. Еле сдерживал слезы и Андрей, хотя прощаться навсегда с хрупкой девушкой с короткой стрижкой он не хотел. В том, что она его по-настоящему любила, он убеждался с каждой минутой, с каждым ее движением. Прежде, чем выйти к ожидавшему его автомобилю, Рокотов предложил женщине присесть перед отъездом. Полякова слегка улыбнулась и присела рядом с ним на краешек солдатской табуретки. Все домашнее имущество офицер продал за бесценок. Торговаться он не умел, да и не было для этого времени. На прощание он подарил молодой вдове половину своего месячного денежного довольствия и свою единственную фотографию в гражданской одежде. Ни то, ни другое Полякова сначала не брала. Рокотов тотчас же ее успокоил. Крепко ее обняв и поцеловав в губы, он с улыбкой произнес:

─ Кристинка, деньги мы делим поровну потому, что мы есть единая семья… Эту же личность, ─ он показал пальцем на фото, ─ ты найдешь без проблем…

Он вытащил из внутреннего кармана пиджака авторучку и на обратной стороне фотографии написал адрес военного комиссариата, куда направили его личное дело. Полякова с слезами на глазах приняла подарки. Затем сильно встрепенулась, словно подбитая птица, и со страхом вскликнула:

─ Андрей, Андрей Петрович… А что я могу тебе подарить? У меня ведь ничего нет, кроме тебя…

Чистосердечное признание девушки в своих чувствах рассмешило мужчину. Он крепко прижал ее к себе и сказал:

─ Кристина, спасибо тебе за любовь, за все хорошее, что нас так близко связывало. И, пожалуйста, не переживай, у нас все будет…