Хроники экзорцистов. Книга 1. Поглотитель грехов

– Превосходно!

– Господи Иисусе… – Стефания тяжело выдохнула.

И стала натирать переносицу на манер дяди. С годами она все чаще повторяет этот жест за ним. Как же они должно быть достали его за всю свою жизнь, если Стефа трет-то всего раз десятый, а уже кажется, что конец света близок.

– Имя демона? Как его зовут? – спросила она устало.

Ибрагим уже вовсю перекидывался заигрывающими улыбками с Евой, та заигрывала не меньше.

– Ибрагим! – прикрикнула Стефания.

– Да-да. Корвукс Бельвиль…или Бельвью… Коркис… Корвикс Белькикс.

Из ушей Стефании повалил невидимый пар.

– Ты хочешь сказать, что ты не знаешь его имени?! – снова крикнула Стефания.

– Да откуда ж узнать-то? Там сам черт ногу сломит, что на этих древних византийских табличках написано! Куча палочек да черточек. То ли Ж это, то ли Д.

– Ибрагим! Это может быть очень древний демон!

– Успокойся. Его уже обследовал совет пресвитеров. Демон относительно молодой. Ему лет шестьсот-восемьсот.

– Виктора не было в совете.

– Что могу сказать? Он был собран экстренно, не все пресвитеры в него вошли.

– Попахивает заговором, – тихо произнесла Ева.

И тут Ибрагим напрягся. Дошло наконец.

– Как ты вообще его вызвал, не зная имени? – Стефания перешла на шепот после замечания Евы.

– Ну прочитал примерно, что было написано да и…

– Не сработало бы. Ты либо точно знаешь имя демона, либо … он ждал тебя. Он знал, кто и когда его вызовет, – прошептала Ева, опасливо оглядываясь по сторонам.

Брови Ибрагима все больше сближались, покуда он осознавал, что все это может быть чьей-то игрой.

– Откуда ты узнал, как пройти к неохраняемой каверне?

– Получил посылку … без обратного адреса…

– И тебя это не навело на мысли о том, что кто-то вовлекает тебя в игру?!

– Конечно, навело! Но когда к тебе приходит возможность заполучить собственного демона, ты согласишься, не задумываясь!

– Я бы задумалась!

– А я нет! Это ж как получить питомца! А ты знаешь, что у меня аллергия на шерсть!

Через два долгих часа ожидания двери в зал наконец открылись, и Епископ Штраус с советом пресвитеров вернулись на свои места. Девушки прочли решение совета по лицу Виктора.

Поскольку не существует процедуры обратного возврата демона туда, откуда он прибыл, Епископату пришлось принять решение о назначении наставника, который будет блюсти демона на протяжении всей жизни.

– Наставником становится совет пресвитеров под руководством Епископа, – зачитывал Штраус решение с листа.

Не сказать, что Ибрагим расстроился тем, что у него отобрали могущественную игрушку, ведь он навсегда останется истинным хранителем благополучия Корвукс Бельвиль… Бельвью… Корвикса Белькикса, поскольку связан с ним перерождением.

– Это самое лучшее, что могло быть сделано в данной ситуации, – объяснял Виктор девушкам в машине.

Водитель вез их обратно в особняк. Уже близился рассвет, сумерки постепенно отступали.

– Кто дал Ибрагиму имя демона? – задумчиво спросила Стефания. – Как он нашел каверну? Ведь эти места хорошо охраняются. Кто пустил его туда?

Виктор едва заметно улыбнулся, узрев в лицах дочерей глубокую озадаченность. Они уже бежали впереди него и пытались раскрыть сию тайну. Он гордился ими. Не зря он натирал переносицу тысячу раз – он воспитал их достойно.

– Без помощи сверху здесь не обошлось, – тихо подтвердил он догадки дочерей.

Черный лимузин Мерседес остановился на обочине перед старинными литыми воротами особняка.

– Заприте двери, включите сигнализацию.

– А ты не идешь? – спросила Ева, зевая.

– Мне нужно нанести деловой визит, – ответил Виктор.

Лимузин скрылся за поворотом. Спокойная жизнь, как и спокойные ночи остались в прошлом.

Девушки прошли по дорожке к спящему дому, как и наказал Виктор, проверили все двери и окна, включили сигнализацию. Они с грустью осознали, что человеческие способы защититься от преступников работали и в других случаях – защититься от демонов, что так легко теперь обретают плоть в этом мире.

Ева отправилась спать тотчас же в предвкушении скорого свидания с человеком, навлекшим огромную проблему на их существование. Вполне в духе Евы.

Стефания вышла на задний двор, чтобы проверить запертые ворота сада.

Терраса заднего входа вела в великолепный сад, скрывавший фасад особняка от городских зевак. Витиеватые дорожки, мини-лабиринты, тут и там вырастающие в ночи фонари подле деревянных скамеек. В саду росли разные деревья: рябина, черемуха, березы и даже каштаны. По осени сад превращался в набор акварелей. Кусты самшита, барбариса, ирги как младшие братья заполняли пустоту вокруг стволов, создавая плотные стены из ветвей, листьев и ягод. Здесь всегда было много птиц и грызунов. Эдакий клочок Эдема посреди жужжащего металлом города. Сердцевиной сада был бельведер в стиле барокко. Очень древний и перевезенный сюда из Италии прабабушкой, любящей отдыхать между сеансами в саду. Целые поколения Бертранов растили и облагораживали сад, каждый добавлял что-то от себя, оставляя свою частицу здесь навеки. Так Стефания любила представлять, что вот этот розовый куст посадила ее мама, а вон тот виноградник с ползущими по решетке лозами – работа отца. Они определенно оставили здесь свои отпечатки. Экзорцисты, как никто другие в мире, верят в то, что умершие никогда по-настоящему не покидают этот мир. Стефания не верила. Она знала.

Стефания направлялась по гравийной дорожке к задним воротам, когда слева потянуло каким-то теплом. Кто-то жжет костер? Какого размера он должен быть, чтобы почувствовать исходящий жар? Она посмотрела в сторону бельведера. Темнота. Нет пламени. Лишь тускло светящиеся садовые фонари. Но из тьмы бельведера на нее явно что-то смотрело.

До автоматизма отработанное движение кисти: медальон Святой Стефаниды на браслете прокрутился по цепочке и оказался зажатым в ладони, как оружие.

– Мученики Твои, Господи, за подвиги свои получили венцы нетленные от Тебя, Бога нашего; ибо они…

– Пожалуйста, не гони меня. Я не причиню тебя вреда.

Раздался приглушенный мужской голос из самой сердцевины тьмы бельведера.

– Покажись! – приказала Стефания.

Медальон по-прежнему зажат в ладони, готовый стать средоточием ее веры. Своеобразный религиозный пулемет.

От незнакомца исходили знакомые вибрации. Стефанию учили их различать с детства. Это был демон. Вот только все казалось странным. От него не пахло паленой плотью, да и колебания были более явными. Его присутствие ощущалось не столько на уровне энергий, сколько в реальности. Пульсирующая теплота, исходящая от него, была чем-то необычным, что демоны никогда не приносят с собой. И лишь когда демон сделал шаг вперед и вырвался из пут тьмы, Стефания поняла, что эти теплые вибрации исходили от его бьющегося сердца.

Человеческого.

– Кто ты такой? – выдохнула Стефания пораженная.

А сама уже прекрасно знала ответ, но так тяжело было его принять.

Мужчина сделал еще один шаг.

– Как ты сюда попал? – голос Стефании охрип.

Она вдруг поняла, что даже если позовет на помощь, Ева не успеет.

Еще один шаг.

– Не подходи ко мне! – отчаянный крик души в реальности прозвучал шепотом.

Страх сковывал Стефанию в тиски, она тонула в химико-биологических реакциях собственного организма, не в силах противостоять инстинкту, вкрапленному в гены. Кролик или лев, кролик или лев?

А мужчина все приближался. Он был огромным. Как исполинское чудище. Высокий и широкоплечий, и широкорукий и широконогий. Он мог раскрошить Стефанию в этих ладонях размером с ее голову. Толстая куртка с плотной ворсистой подкладкой еще больше раздувала его размеры, ноги настолько мощные, что могли влезть только в широкие солдатские брюки. Гладкая лысая голова сверкала от пота, крупные капли ловили крохотные огоньки фонарей и отражали обратно, заставляя синеватую кожу блестеть. Белые глаза с серыми радужками, почти прозрачными, делали его похожим на какого-то подземного гоминида, впервые оказавшегося на поверхности. А на лице демона была странная грузная маска с металлическими прожилками, закрывающая нос и рот.

Какого хрена? – хотелось кричать Стефании, но она была экзорцистом с правильно воспитанными манерами, а потому снова зашептала молитву:

– …ибо они, имея силу Твою, мучителей низложили, демонов сокрушили. По молитвам их, Господи…

– Отныне на меня это мало работает. Только нервы щекотит, – произнес его приглушенный маской голос.

Стефания услышала в нем смех.

И тут ее трудно контролируемый рефлекс страха наконец выбрал сторону льва. Над ней смеётся гребанный демон?!

Ни слова больше не вылетело с губ Стефании, вся ее молитва превратилась в силу мысли, которой она призывала свет.

Все вдруг остановилось. На мир упала плотная пелена, задерживающая звуки, как невидимое желе. Пищащие сигналы светофоров вдали, моторы автомобилей, пение просыпающихся птиц – все исчезло. Остались лишь они вдвоем в этой странной проекции мира, куда могли входить лишь очень сильные медиумы.

Демон медленно огляделся, а потом произнес:

– Неплохо…

Он окинул Стефанию подозрительным взглядом.

– Даже очень неплохо, – шепотом добавил он.

– Что тебе здесь нужно? – повторила Стефания.

Больше ее голос не дрожал, не сипел, и вообще между строк обещал убить.

Демон улыбнулся. А может, скорчил ей рожу. Она не знала наверняка, могла судить лишь по мимике глаз.

– Всего лишь хотел познакомиться.

– Пролезть на частную собственность и попытаться меня атаковать – так себе знакомство.

– Я не хотел вредить тебе.

Теперь уже Стефания скорчила гримасу ухмыляющегося скептика.

– Я хотел познакомиться со знаменитыми Бертранами. Проверить вашу силу и удостовериться, что она и впрямь велика.

– Удостоверился? А теперь пошел вон отсюда!

Очередная ухмылка.

Он начинал бесить. Хотя что еще умеют делать бесы, кроме того, чтобы бесить?

– Тебе невыносима мысль о том, что такие, как я, могут существовать наравне с такими, как ты, – произнес демон.

Он испытывал удовольствие, обнажая внутренние думы, ощущения и страхи экзорциста.

И ничем не удивил Стефанию.

Они всегда пользовались этим приемом на сеансах, а Стефания была отлично обучена эту спесь с них сбивать.

– Ты никогда не будешь равным нам. Ты всю свою жизнь будешь в положении раба у ненавистных тобой церковников. Они будут помыкать тобой, как дьявольским псом, а ты будешь слизывать дерьмо с их подошв!

Вокруг демона забурлили потоки ярости. А нехрен Стефанию бесить! Скажи спасибо, что еще не запустила в тебя садовым гномом!

Вся затея Ибрагима больше не казалась захватывающим приключением. Изучить демонов? Как это делать, если они пробираются к тебе ночью и пытаются убить? Может, все они дружно ошиблись? Может, да ну их всех пусть сидят во тьме? Может, все -таки зря Еву назвали Евой?!

– Ты довольно высокомерна в своих суждениях, не находишь? – прошипело адово создание.

– А ты довольно наивен, если полагаешь, что обрел свободу. Церковь тебя не отпустит! Ты будешь служить довольно посредственным личностям. Ровно таким, какие создали тебя с этим изъяном, – Стефания указала на его маску. – Что пошло не так во время процедуры? Он запнулся? Забыл слова? Чихнул? Поэтому ты переродился с этим пороком, который не позволяет тебе нормально дышать?

Демон прищурился в гневе.

– Скажи, какое задание тебе уже дали? – Стефания продолжала давить. – Дай угадаю. Сопроводить экзорциста на процедуру, на которой он расщепит твоего брата в пыль? Каково это – знать, что ты предатель собственной семьи? Каково это – наблюдать за уничтожением тебе подобных?

– Ты переоцениваешь связи между демонами. Мы далеко не одна счастливая семья. Тебя разве заботит судьба незнакомого человека, совершившего ограбление банка и павшего жертвой собственной глупости, когда полиция его расстреляла?

Стефания нахмурилась.

– Да. Мне жаль его заблудшую душу.

– В этом и вся разница между нами: демонам нет дела до неудач соседей по планете.

– Да. В этом и вся разница между людьми и демонами. И именно поэтому ты им стал.

Больше никаких ухмылок. Ярость чуть побурлила в нем и тоже успокоилась. Стефания нажала на больную точку и даже удивилась, увидев синие волны отчаяния. Они проступили всего на долю секунды из его груди, как взмах воздушной ленты, а потом снова спрятались.

Демонами не рождаются. Демонами становятся. Алчные ненавидящие преступные души людей приобретают противоположную полярность – результат боли и страданий, которые они нанесли другим. Они отправляются в определенное для них пространство для продолжения своего существования, наполненного тем же объемом боли и страданий, которые они задолжали этому миру.

Все должно быть в равновесии.

Никто до конца не был уверен в том, что ад существовал. Также как и рай. Но место томления душ существовало определенно. Некий бульон, как называла его Ева, откуда доставали по одному. Продолжая логику законов мироздания, можно сделать вывод, что бульоны тоже были разной полярности, и какой из них слаще – в этом-то и состояла разница между вечным наказанием и вечной наградой.

– Не такие уж мы с тобой и разные, Стефания, – произнес наконец демон.

А потом сделал еще один шаг и приблизился к ней на расстояние вытянутой руки. Стефания обалдела от такой наглости и снова сконцентрировалась, выпуская из себя энергию, которая выстроила между ними стену.

Но демон лишь снова ухмыльнулся, как будто она сделала все, чтобы доказать его правоту.

– Эта энергия, – с этими словами он потрогал отвердевший между ними воздух, через который он не мог пробиться. – Только посмотри на нее. Разве не видишь?

Стефания нахмурилась.

– Она не светится. Она лишь останавливает меня. Как кирпичная стена.

– Вообще-то так и задумано, придурок!

Снова ухмылка.

– Экзорцист управляет светом, – прошептал демон. – А эта энергия, – он указал пальцем на невидимую стену, – одной полярности со мной.

Стефанию окатило холодной волной и она едва не потеряла хватку, но вовремя спохватилась и не отпустила концентрацию.

– До встречи, Стефания Бертран.

Гравий захрустел под его ногами, а Стефания так и стояла ошеломленная. А потом вдруг поддалась отчаянию и крикнула ему вслед:

– Это ты?

Демон обернулся.

– Ты меня ждешь?

Демон стоял, не шелохнувшись. Не отвечая. Не ухмыляясь. Просто смотря на нее как бесстрастный ученый, ведущий наблюдение.

Стефания собрала собственные синие ленты отчаяния обратно в клубок и спрятала в груди.

– Я хотела сказать, мусор у ворот захвати, – крикнула она ему, сделав вид, что все сказано и сделано согласно плана.

Демон злобно хлопнул железной калиткой.

Но мусорный мешок забрал.

5. Чай, печенье и демон в библиотеке

А.Эйнштейн о научно открываемом Боге: «Вы находите удивительным, что я говорю о познаваемости как о чуде или о вечной загадке. Априори, следует ожидать хаотического мира, который невозможно познать с помощью мышления. Этот мир лишь в той мере подчинен закону, в какой мы можем упорядочить его своим разумом. Это было бы упорядочение, подобное алфавитному упорядочению слов какого-нибудь языка. Напротив, упорядочение, вносимое, например, ньютоновской теорией гравитации, носит совсем иной характер. Хотя аксиомы этой теории и созданы человеком, успех этого предприятия предполагает существенную упорядоченность объективного мира, ожидать которую априори у нас нет никаких оснований. В этом и состоит «чудо», и чем дальше развиваются наши знания, тем волшебнее оно становится».

Стефания спустилась с лестницы и вприпрыжку поскакала в кухню.

– Доброе утро, Роза!

– Здравствуй, ягненок.

Домработница, ставшая для семьи Бертранов поваром, няней и вообще частью семьи, ласково обняла Стефанию.

– М-я-я-я-котки! – пропела Стефания, щупая пухлые руки Розы.

Женщина рассмеялась. Это была плотного телосложения итальянка пятидесяти лет, всегда пахнущая базиликом, или розмарином, или корицей. Прямо как ходячий шкаф со специями. В детстве Ева и Стефания считали ее волшебницей, потому что одним своим присутствием она обозначала настроение дня: ленивые деньки пахли горячими апельсиновыми кексами, дни чтения и самообучения – садовыми клубникам в желе, а семейные вечера всегда наполнены коричными яблоками в шарлотке. Розу, будучи сиротой, определили работать к Бертранам, когда ей едва исполнилось двенадцать лет. Она знавала даже прадедов Евы и Стефании, часто рассказывала нелепые бытовые истории из их жизней, чтобы разбить нимб величия вокруг тех знаменитых голов. В конце концов, даже борцы с демонами – всего лишь люди, которым не чужды низменные потребности. Роза так и не обзавелась собственной семьей, но нашла свой покой в этом старинном особняке, где часто происходит необъяснимое, а Розу всегда оберегают.

– Вот, отнеси гостю в библиотеку.

С этими словами Роза передала девушке серебряный поднос с ручками, на котором стоял изящный чайный сервиз с перламутровыми розами.

Стефания взяла в рот зеленое яблоко, вгрызлась поглубже, чтобы не упало, и взяла в руки поднос. От вида домашних имбирными печенек Розы текли слюни, и Стефании не терпелось самой позавтракать. Но долг зовет. Практически каждое утро дядя Виктор традиционно принимал гостей в гостиной библиотеки, ставшей официальным местом приема. Это могли быть другие пресвитеры, священники из далеких приходов и даже заграничные дипломаты. У Виктора были хорошие друзья. Стефания любила их компанию, они всегда приносили интересные новости, сдобренные капелькой мудрости.

Но едва Стефания зашла в библиотеку, как у нее пропал дар речи.

Посреди библиотеки стоял тот демон из сада и нагло разглядывал помещение.

«Какого черта!» – хотелось ей крикнуть, но в руках был поднос, а во рту – чертово яблоко.

Демон же обернулся на ее звуки и приветственно помахал.

«Ты совсем страх потерял?»

Чертово яблоко.

Стефания подошла к демону с подносом, атакуя его брызгами гнева из глаз. Но демон не умел разговаривать глазами, а потому вытащил фрукт изо рта Стефании. Длинная слюна растянулась между ртом и яблоком и смачно плюхнулась прямо в цветастую чашку для гостя.

Но Стефания даже не заметила этого и, получив способность вербально уничтожать противника, тут же ею воспользовалась:

– Какого черта? Ты совсем страх потерял? – высказала она все, что хотела.

– О, а вот и мой чай. Благодарю.

Глаза девушки округлились.

– Так это я тебе чай несу?! – ее голос перешел на писк.

– С двумя кубиками сахара, будь душкой.

– Да пошел ты! Сам нальешь!

Под заутробный гогот демона Стефания резко поставила поднос на журнальный столик.

Демон вел себя по-хозяйски, как будто здесь его ждали тридцать лет. И пусть при свете дня он уже не казался огромной бледной саламандрой с пустыми глазищами, но его наглое хихиканье бесило не на шутку.

В библиотеку вошел дядя Виктор.

– Стефания, доброе утро. Предложи гостю чай.

Демон ликовал. Стефания метала в него мысленные молнии.

– Мне нравится Эрл Грэй, – тихо произнес демон.

– Будешь пить, что дают. Понял?

С этими словами Стефания стала разливать чай по чашкам и по характерному запаху поняла, что в чайнике заварен Эрл Грей.

– Твой дядя любезно поинтересовался, – объяснил демон.

И это была последняя капля.

Стефания развернулась к дяде, копающемуся в кипах бумаг на рабочем столе, и истерично завопила:

– Какого черта этот черт здесь делает?!

– Следите за языком, юная леди! – тут же среагировал дядя.

– Какого черта этот черт здесь делает?! – завопила Ева, появившаяся в дверях библиотеки.

Виктор закатил глаза. Растить двух дочерей в одиночку – вот настоящий ад.

Разумеется, о ночном визите нелюдя в их особняк стало известно в ту же секунду, как демон покинул сад. Дядя был оповещен тотчас же, и уж чего-чего, а найти здесь этого ночного маньяка утром посреди викторианской гостиной их безопасного дома, девушки никак не ожидали.

– Так, Ева, живо в кухню, помоги Розе приготовить завтрак! А ты! Обслужи гостя чаем, пока я ищу Хартию Милошича! И я не желаю слышать ни единого вопроса от вас! Или я уже потерял значимость в ваших глазах и вы перестали мне доверять?

Последнюю фразу Виктор произнес с такой интенсивной мимикой, намекающей на скрытую информацию между строк, что его подглазничный нерв зацепился за мышцу и вызвал тик.

Ева покинула библиотеку, злостно стуча каблуками по кафелю. Виктор завернул за угол и пропал между трехметровыми шкафами, забитыми книгами. Стефания стояла посреди библиотеки, обиженно сложив руки на груди. А демон довольно попивал чай из цветастой чашечки, в котором плавала ее слюна.

– Великолепно, не правда ли? – произнес он, смачно почмокивая. – Мы с тобой почти поцеловались.

– Обойдешься без печенек! – с этими словами она переставила тарелку подальше от него, а потом добавила, – Ты не нравишься Люциферу!

Демон нахмурился и ответил:

– Довольно опрометчивое замечание.

– Я про кота! Ты сел в его кресло!

Черный кот все это время сидел в соседнем антикварном кресле за журнальным столиком и с любопытством разглядывал незнакомца.

– Хочешь поспорить? – вдруг произнес демон.

А потом взял Люсика. У Стефании остановилось сердце. Она тут же представила себе все, что могло сотворить с бедным животным исчадие ада. Странным образом Люсик сидел на руках исчадия ада, даже не шелохнувшись, а потом и вовсе растянул свои лапы на его плечо.

– Кошки любят тепло. В аду тепло. Я теплый, – объяснял демон.

Стефания подпрыгнула к демону и сорвала с него Люцифера, который чихать хотел на разборки этих вертикальных людей и убежал на кухню к Розе. Она никогда не вовлекала его в семейные междоусобицы, а лишь баловала лакомствами – делала все то, для чего коты были созданы.

Демон продолжал сосать чай через трубочку, просунутую в отверстие маски между металлическими деталями. Виктор продолжал ковыряться где-то в залежах книжных шкафов, настолько глубоких, что где-нибудь посреди стеллажей можно было отыскать проход в параллельный мир.

На фоне причмокивающих звуков и свистящей трубочки (этот гад еще и пузыри пускал!) гнев Стефании постепенно исчезал, и она смогла снова превратиться в достойного представителя семейства Бертранов.

– Ибрагим сказал, тебя зовут Корвукс Бельвиль… Бельвью… Коркис… Корвикс …

– Корвинус. Можешь звать меня Корвинус.

– Буду звать тебя Корф. Это имя больше подходит для раба.

– Как скажешь, Степашка.

И снова гнев начал подпалять кончики ушей, угрожая потерять достоинство Бертранов.

– Что ты имела в виду, когда спросила, не я ли тебя жду? – поинтересовался Корф.

Стефанию тут же бросило в жар, как если бы ее застали на месте преступления. Она тут же кинулась в защитную атаку.

– Не твое… чертово дело! – воскликнула она.

А потом резко развернулась на сто восемьдесят градусов и яростно затопала каблуками в сторону двери. Но потом также резко развернулась на сто восемьдесят градусов и яростно протопала обратно.

– А что? Что тебе известно об этом? – спросила она, сложив руки на груди, как бы нехотя, как бы ей это не надо.

Корф задумчиво пускал пузыри в чай. Стефания поняла, что так он его остужал, потому что из-за маски не мог на него подуть.

– Я мог бы тебе помочь, если бы имел больше информации, – ответил он.

Стефания вспыхнула.

– Больше информации? Помочь мне? Да кто ты такой вообще? Думаешь я настолько идиотка, чтобы посвящать демона в свои дела?!

Стефания снова резко развернулась на сто восемьдесят градусов и с желанием разбить мраморную плитку застучала каблуками к двери.

Корф продолжал остужать чай. Стук каблуков Стефании раздавался все дальше где-то за стенами библиотеки. А потом стук снова начал набирать громкость, пока Стефания не оказалась перед ним вновь.

– Ну допустим я расскажу тебе. Как ты сможешь мне помочь?

– Мы с тобой как две стороны одной медали: каждая видит лишь одну перспективу. Ты видишь свет, я вижу тьму. Ответ обязательно найдется если не на этой, то на обратной стороне.

– Так это был не ты?

Корф нахмурился.

– Ты не посещал меня? – спросила Стефания тихо.

Корф хотел было отшутиться и поиграть на ее нервах, они у нее как струны на расстроенной балалайке, но ее взгляд что-то пробудил внутри, какое-то искреннее желание помочь и успокоить, а потому он ответил честно:

– До вчерашнего вечера нет.

Из-за шкафов наконец-то появился дядя Виктор с древним свитком в защитном чехле.

– Нашел! Пресвитер Джованни будет счастлив! – произнес он.

А потом взглядом приказал девушке покинуть библиотеку. Та и не стала спорить. Посиделки с демонами вообще не ее хобби. Как только она вышла из библиотеки, тут же врезалась в сестру.