Падальщики. Книга 4. Последняя битва

17 февраля 2071 года. 23.00

Бриджит

Горе-Федор продолжал пыхтеть над салатами и морсами, потому что человек – это ненасытное чудовище и во все времена только и делало, что требовало хлеба да зрелищ.

Свадьба удалась. Хотя я не знаю, удалась она или нет, я еще ни разу на свадьбах не была. Как таковых свадеб-то и не устраивали уже давно. Уже лет сорок. Но я сидела на полу посреди кухни между рядов кухонных столиков и шкафов и уплетала галеты с начинкой из консервированных персиков, и еще никогда не чувствовала себя такой счастливой.

Во-первых, Горе-Федор – гений, мать его! Как только инженера герметизировали восточное крыло гостиницы, Горе-Федор получил доступ к огромной кухне с горами утвари, шеренгами холодильных комнат и залежами бакалеи и консервов. Счастье началось именно здесь. Причем для всех: и для наших, и для здешних, потому что местный поваренок Свен уже восемь лет пытался отравить своих друзей, но, видимо, ускоренная регенерация спасала их желудки.

– Чтобы каша получилась рассыпчатая, надо соблюдать правильное соотношение воды и крупы. Чтобы в тесте не было комочков, процеди его через сито. Хумус получится нежным только в холодной воде, его нельзя нагревать, – Горе-Федор каждый день учил Свена тому, что Свен уже за восемь лет должен был изыскать хотя бы методом проб и ошибок.

Как только закончилась церемония бракосочетания, которая оказалась довольно трогательной и милой, потому что в ней видели не только праздник любви, но и торжество человечества над апокалипсисом, я посидела за столом для приличия пятнадцать минут, а потом ушла к Горе-Федору, потому что здесь получу гораздо больше яств, чем выставлено для остальных. Мы с Горе-Федором давние друзья, он мне почти как брат, пусть он и рыжий упитанный великан под два метра ростом.

У Горе-Федора не было такого разнообразия продуктов на Желяве, как здесь, и кулинарным премудростям он учился по Хроникам. А когда дорвался до здешнего рая, отказался уходить из кухни и уже жил здесь посреди сковородок, и был только рад кормить двести пятьдесят человек без устали и перерыва. Свен стал су-шефом, ходил хвостом за Горе-Федором, первым снимал пробу и удивленно вздыхал, пока остальные шесть ребят делали всю работу по готовке. Эдакий эффективный менеджер – бестолковый и затратный.

В ресторане продолжались буйные танцы, музыка ревела, люди выкрикивали тосты, громко смеялись и вообще веселились в первый раз в своей жизни. Шум-гам стоял такой, что точно всех мертвых в округе перебудим, но сегодня это никого не волновало. Этим утром, словно подарок к свадьбе или знак с небес, очнулась первая зараженная Лилит-Роуз. Мы получили чудо-мазь, скрывающую наш человеческий запах от острого нюха зараженных. А на заднем дворе гостиницы зрел камуфляжный купол, который позволял людям наконец выйти на поверхность и работать под солнцем. Эти чудеса постепенно становились обыденностью – к хорошему быстро привыкаешь. Но они все равно оставляли на сердце послевкусие чего-то особенно дорогого, как например вино пятидесятилетней выдержки, которое сегодня вылакают до дна погреба. На то была веская причина – мы праздновали победу.

Честно говоря, когда я увидела Лилит, я чуть в штаны не навалила, она ведь физически практически не изменилась – такое же страшное чудовище разве что с маникюром и педикюром. Длинные клыки, мускулистые конечности, отвисшая пасть. И наличие в этом чудовище сознания добавляло сюрреализма всей этой картине. Я даже представить не могла, как будет выглядеть зараженный с мозгами, я привыкла к тому, что они охотятся на тебя, рычат, плюются и постоянно норовят тебе башку снести своими длинными когтями. А тут… Лилит говорила как обычный человек, разве что звуки иногда давались тяжело из-за деформированной пасти, то и дело пропускались согласные – язык, запертый в зубастой пасти не был столь подвижен, как раньше, но все равно она изъяснялась получше многих из нас. По крайней мере, она выиграла у Фунчозы в скороговорки со счетом четыре-три.

– Карл украл у Клары кораллы, а Клара украла у Карла кларнет, – произнесла она с некоторой запинкой.

Из-за усилий из пасти вытекали слюни, но Ляжка во время их вытирала полотенцем, как тренер боксеру в перерывах между поединками. Легавый вставлял ей трубочку в рот, чтоб она прополоскала рот и выплюнула. Я прям ждала кровавых слюней от мозолей на языке – соревнование набирало обороты.

– Крал украл коралл марала, а марла скарала на… чей там был кал?

Фунчоза явно не знал эту скороговорку, а потому проиграл.

– Да-а-а-а! – завопили русские, ставившие на Лилит.

Они весело запрыгали, бросились обнимать Лилит, жали руки друг другу, будто это был бой всей жизни.

– И пояс достается Зубастой Мамбе! – объявил Электролюкс.

Пояса у нас, разумеется, не было, зато были голубые бусы от Хайдрун, которые мы торжественно надели на Лилит. Она заливисто смеялась, мы тоже – вот так и познакомились.

Поначалу люди ее боялись, Божена чуть ли не силой водила к ней экскурсионные группы людей. Но вскоре они поняли, что в глазах Лилит не горит таинственный голубой огонек убийцы, и толпы паломников уже было не остановить. В глазах Лилит все чаще проступали слезы. Даже представлять не хочу, что она пережила. Каково это – проснуться и осознать, что сорок лет ты людей убивала и пожирала их кишки? А потом она сказала, что у нее были дети, и тут я конкретно сдала. Я больше не могла слушать рассказы о ее жизни, мне хотелось выть от той боли, которую я чувствовала между строк, в каждой гласной, в каждом тяжелом вздохе из ее худосочной груди, в каждом нервном тереблении голубых бусинок на шее.

Падальщики дольше остальных сидели в боксе Лилит, слушая ее рассказы. Я ушла, не дождавшись конца, не попрощавшись, потому что надо было поскорее спрятать свои красные глаза. Тесса так вообще игнорировала Лилит, как будто той не было вовсе – она так и не навестила ее. Сыкота. Я же обещаю, что после завтрашней миссии я обязательно вернусь к Лилит-Роуз и продолжу слушать рассказы ее потрясающей жизни до Вспышки, просто потому что она жила ровно той жизнью, за которую мы все отчаянно боремся и за которую пожертвовали тысячами жизней.

С мыслями о Лилит я не заметила, как рядом со мной на пол плюхнулся визитер, а потом ее рука нагло отобрала мою галету, которую я уже десять минут старательно размягчала-насасывала, чтоб она растаяла на языке.

Разумеется, это была Тесс.

Я огляделась по сторонам, чтобы никто не засек, и достала заветную баночку из-за спины, которую мне Горе-Федор дал втайне ото всех. Малиновый конфитюр. Смешное слово – конфитюр. Но божественно вкусное.

Тесса макнула галету в розовое желе и засунула в рот одним куском. Глаза выпучились так, как у меня полчаса назад – до самого затылка.

– Горе-Федор – гений, мать его! – пробубнила Тесс с полным ртом.

– Ребята собирают ягоды летом, а потом морозят. Горе-Федор вот такой вкуснотюр сделал для меня. Только не говори никому!

Тесса перекрестилась шесть раз для пущей убедительности клятвы, а потом попросила еще.

Так мы и сидели еще полчаса, слушая приглушенную музыку из ресторана, наблюдая за кухонной кутерьмой и посасывая галеты с малиновым вкуснотюром.

Прямо как в старые добрые времена.

На Желяве мы частенько скрывались с ней у Горе-Федора. Он подкармливал нас всякими диковинными базиликами с помидорами, что он выращивал втайне ото всех, и семена которых мы добывали для него на поверхности. На Желяве между поварами и Падальщиками был один из самых прочных союзов, он перерос в крепкую дружбу между нами и Горе-Федором, поэтому я даже не задумалась над тем, хочу ли рискнуть собственной жизнью ради этого двухметрового амбала в день прорыва базы. Друзей не бросают. Хотя бы потому что они тебе вкуснотюр подогнать могут.

– Те-е-ессонька! – Горе-Федор наконец заметил ее и как всегда загреб в свои тугие объятия.

– Привет, малыш, – ответила она, вися на плечах Феди в метре над полом.

Он вернул ее на пол рядом со мной, приложил палец к губам и шикнул, а потом достал из кармана фартука поллитровую бутылочку, о содержании которой я догадывалась. Горе-Федор был мастером самогона, нацеживал его даже из коры деревьев, а может и из солдатских носков. Вставляло всегда не по-детски. Я бы даже сказала размазывало.

– Вот. Ликерчик на клюкве. Сегодня только настоял, – протянул он нам.

Тесса тут же перехватила и спрятала под свитер. Горе-Федор милый, он знает, если мы появились на его территории, мы в поисках душевного спокойствия, и он всегда помогает нам его найти.

Баночка с конфитюром подходила к концу, как и пачка галет, клюква уже начала размазывать мозги по черепу, а потому можно было и поразвлечься.

– Значит, Триггер? – я пихнула Тессу в бок.

Она тут же закатила глаза, мол, отстань.

Ну уж ни за что!

– Значит твой фетиш – пятидесятилетние старикашки? – я не могла не пошутить.

– Это не фетиш. Просто он… был таким…

– Сморщенным.

– Понимающим.

– Дряблым.

– Он меня успокаивал.

– Прикладывал тебя к своей седовласой груди и гладил по головке?

– Хочуха в любом возрасте достанет.

– А я читала, что если девушек тянет к старикашкам, это из-за нехватки отцовской любви в детстве.

– Ну вообще-то я потеряла родителей, когда мне было восемь. Так что да, есть в этом доля истины.

– Значит ли это, что когда ты с ним спала, то ты как будто спала со своим отцом?

– Фу, Бридж, иди к черту!

Я загоготала. Мы по очереди облизывали баночку, подтирая все остатки конфитюра.

– Почему ты не рассказывала мне об этом? – спросила я.

Прозвучало уже не так нагло и насмешливо, просто потому что я была обижена. Мы с Тесс лучшие друзья, секреты друг от друга – предательство. По нервному ерзанью Тесс было очевидно, что она тоже осознавала свою вину.

– Мне казалось, что чем больше я прячу себя от остальных, тем проще выжить, – почти прошептала она, смотря в пол.

– Что за ерунда?

– Ты бы не поняла меня, если бы я рассказала тебе про нас с Триггером.

– Разумеется, нет! Более того, я бы заставила тебя прекратить это извращение. Черт возьми, Тесс, это же Триггер! Гнилья кусок, он пристрелил Генерала. Неужели ты не видела в нем этой черноты?

– Я видела в нем лишь бездонный колодец боли.

– А у кого нет этого колодца? Все наши жизни полны лишений и разочарований. Не один Триггер страдает!

– Ну как я могу еще оправдаться? – Тесса тяжело вздохнула и посмотрела на меня. – Встретились два нытика и нашли утешение друг в друге, просто потому что больше его найти было не у кого!

Я закусила губу. Я всегда боялась касаться это темы, потому что она касалась самого дорого в моей жизни. Но момент настал, и я должна была быть откровенной с Тесс. Больше никаких предательств.

– Это все из-за Калеба, ведь так? – спросила я и удивилась тому, как охрип голос. Словно я внезапно потеряла контроль над голосовыми связками.

– Что? Перестань, Бридж!

– Давай поговорим откровенно!

– Не о чем тут говорить!

– Ты отдала мне Калеба намеренно. Не бросила, не оставила его, а именно отдала.

Тесса замолчала и лишь тяжело дышала, для нее этот разговор был такой же пыткой, как и для меня, потому что как бы она ни пыталась скрыть, я видела ее чувства к Калебу, ведь сама же испытывала их, знала всю их подноготную.

– Я всегда это знала, Тесс. Как и знаю твой план.

Она посмотрела на меня вполне трезвым взглядом, будто клюква вовсе и не бродила в ее сером веществе.

– И я поддерживаю его. Ты выбрала для Калеба меньшее зло, и, благодаря этому, он останется в живых.

Тесса облегченно вздохнула, словно с плеч спала гора.

– Я знаю, что он любит тебя. И вряд ли найдется в этом мире человек, которого он бы любил больше. Ну а я люблю его больше собственной жизни и сделаю все, чтобы защитить его.

Мы обе замолчали, переваривая признания друг друга. Мы никогда не говорили об этом открыто, все как-то переглядками, недомолвками, кивками, и вот теперь открыли двери нараспашку, готовые признать то, чего боялись все это время.

Вот так наверное взрослеют.

– Так ведь лучше, – произнесла Тесс то ли вопросом, то ли утверждением.

– Ты очень депрессивная личность, Тесс. Я думаю, недалек тот день, когда ты помрешь героической смертью, спасая кучку людей. И лучше, чтобы Калеб был в этот момент со мной. Потому что иначе он прыгнет под огонь за тобой. Ты убьешь его своей собственной судьбой, и я считаю, это нечестно.

– Значит, договорились.

– Договорились.

– К тому же Кейн тот еще душка.

– А с ним что не так? – Тесс уловила в моей фразе ноту сарказма.

– Ему семьдесят один год! Хватит шнырять по мавзолеям!

Мы прыснули со смеху.

– Для этого придется найти моего отца там снаружи.

– О черт, я сделаю это! Сделаю ради тебя! Пора прекращать это безумие.

Мы продолжали смеяться, размазывая мозги настойкой, а желудок – галетами. Как раньше. Как во времена юности, когда мир казался огромным, а возможности – бесконечными, когда мечты отправлялись в полет к другим материкам, а собственные силы казались неутолимыми.

Лишь я и Тесс. Лишь две подруги.

Без мужчин, драм и предательства.

Глава 3. Аахен

18 февраля 2071 года. 09:00

Тесса

Я бесшумно вошла в плексигласовый бокс Лилит-Роуз, надеясь, что не разбужу ее. В таком случае я смогу с чувством выполненного долга сообщить Кейну, что я пришла, а она спала, и вообще я молодец. Но только я хотела развернуться и убежать, как женщина открыла глаза и посмотрела прямо на меня.

Теперь же я выглядела каким-то извращенцем, подкрадывающимся к спящим женщинам.

– А я все ждала, когда же ты наконец придешь, – прохрипела Роуз.

Я нахмурилась.

– Ребята много о тебе рассказывают, – пояснила она. – Ты для них как неофициальный предводитель.

Я хмыкнула. А потом прошла к табурету рядом с кроватью Роуз и села. Чего уж теперь пытаться сбежать.

– Почему так долго тянула? – спросила Роуз.

Я замерла, не зная, что ответить.

– Ты… тут было так много желающих послушать тебя, – произнесла я неуверенно.

И Роуз эту неуверенность прочла чуть ли не по слогам, но никак не прокомментировала. Блин, она и впрямь душка.

– Ну давай, – она чуть качнула головой, зазывая меня, – задавай свои вопросы.

Я набрала воздуха в грудь и понеслась:

– Что ты помнишь?

– Уже много что. Поначалу было тяжело. Все равно что пытаться вспомнить слово, которое на языке застряло, – говоря, Лилит-Роуз постоянно теребила голубые бусы своими мощными уродливыми пальцами, тем самым вновь и вновь доказывая, что внутри чудовища сидит самый настоящий человек. – Ребята принесли мне телевизор и гигабайты контента, так что теперь вспоминается быстрее.

Я чуть откашлялась, пытаясь вернуть вопрос туда, куда я нацелила его изначально.

– А что ты помнишь из последних лет? Когда была…

Монстром? Чудовищем? Кровососом?

– …когда блуждала по лесам?

Я просто дипломат хренов.

Роуз ответила не сразу.

– Я скорее помню ощущения, нежели конкретные образы.

Я чуть пригнулась, чтобы расслышать каждый звук ее речи.

– Я была в каком-то тумане что ли…все было бесконечным невесомым серым. Пустота. Ничто. И в этой серости было так тоскливо.

Я понимала каждое слово Роуз, она описывала ощущения, что посещали меня во снах, когда изредка меня уносило в ту пустоту без стен, без верха и низа, без запаха, без света. Смотря на ее клыкастую морду, я с грустью осознавала, что у меня много общего с этим монстром.

А потом она произнесла:

– Я помню тебя.

От слов Роуз у меня все похолодело внутри, а позвоночник в миг оброс солевыми отложениями, и я уже не могла разогнуться.

Роуз смотрела на меня, я – на нее, мы молчали наверное минут пять, а может целый час, прежде чем я преодолела ступор.

– Это невозможно, – произнесла я, голос стал таким же хриплым как у старикашки с соленым позвоночником. – Я родилась много позже Вспышки.

– О, нет. Я знала тебя, уже будучи бессознательным существом.

– Это невозможно, – повторила я.

Почему-то мне было необходимо доказать Роуз, что ничего общего у меня с ней нет.

– Ты увидела меня одной из первых, когда пробудилась, воспоминания наложились, и теперь тебе кажется, что ты видела меня раньше.

– Когда я проснулась и увидела тебя, я знала твое имя.

– Это…

– Невозможно? – Роуз улыбнулась.

Но улыбнулась она как-то по-доброму, как тупому ребенку, который не прекращает чушь молотить.

– Я видела тебя в том тумане, – уверенно произнесла она. – Ты так ярко светилась. По крайней мере, ярче остальных.

Ну все. Кейн покойник. Говорила же, что мне не стоит сюда приходить. Но почему-то и уходить отсюда не хотелось. Я очень боялась того, что говорила Роуз, но больше всего меня пугало то, что я знала, что все, что она говорит – правда.

Правда, которую я не хотела признавать.

– Ты ведь чувствовала их? Всех тех людей, запертых в тумане. Они там. Они как призраки, которые не видят друг друга. Каждый в своей собственной реальности, но чувствующий присутствие других.

Твою мать, как четко она описывала то жуткое место! Она провела в нем без малого сорок лет, и неудивительно, что помнит каждую молекулу, каждый атом того проклятого туманного ничто.

– Ты светилась, как… забрызганная грязью фара. Такой тусклый свет лампочки, когда она готова перегореть. Но тем не менее… ты светилась.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

С кит. «я в лесу»

2

С кит. «лес»

3

Питер Паркер – дядя Человека-паука

4

Зухр – полуденная молитва мусульман, входит в число пяти обязательных ежедневных намазов.

5

Харис (араб.) – с араб. пахарь, труженик, кормилец

6

Героини мультфильма «Холодное сердце»

7

Вулканский салют из телесериала «Звездный путь» и одноименной серии фильмов.