Падальщики. Книга 4. Последняя битва

Недооценил я жителей Желявы. Когда две недели назад Тесса привезла сюда двести пятьдесят голодных оборванцев, я схватился за голову, высчитывая, сколько усилий и ресурсов понадобится для содержания такого количества нахлебников, которые ни выйти из подвала не могут, ни помочь Свену в готовке на целую армию. Первые несколько дней мы с Тесс ссорились ежеминутно, обвиняя друг друга в отсутствии поддержки, каждый считал свою сторону правой, потому что у каждого было весомых аргументов с целый амбар.

Но потом свою лепту внесла Алания – мудрый человек, которых я уже давно не встречал.

– Желявцы не беспомощные котята, – повторяла она каждый день, – за десятилетия подземной жизни в них скопился огромный потенциал. Помоги выпустить его, помоги обратить его нам на пользу.

А потом все стало разрешаться само собой. Сначала инженеры выдвинули обоснованные идеи по герметизации одного гостиничного крыла, к их энтузиазму присоединились Маркус с Фиделем, а потом и их коллеги-исследователи, и вскоре они уже варили линимент, рецепт которого изготовили еще десять лет назад, ну а Падальщики были за любой кипиш и снаряжали одну экспедицию за другой, подпитывая вдохновения смышленых котят.

И сейчас, наблюдая за тем, как быстро тут обосновались желявцы, которые уже соорудили два ряда стеллажей в теплице и уже что-то вырастили на своих удобрениях, я осознал ошибочность своего предрассудительного мышления.

– Не пытайся контролировать все. Отпусти людей. Дай им развернуться. Вот увидишь, они окажутся полезными, – успокаивала Алания, которая больше остальных понимала, что мне нелегко психологически, ведь мое одинокое существование резко оборвали.

Сначала безрассудная Тесса появилась на пороге, потом БМП, потом зараженные особи начали ютиться в подвальных камерах, а потом на голову свалилась куча людей. Я едва поспеваю за скоростью развития событий, потому что сорок лет прожил в относительном одиночестве на мертвой планете, окруженный лишь своими мыслями и призраками прошлого.

– Отпусти их в свободное плавание, позволь им развиваться. Подсказывай, ограждай от опасностей, учи, но не сдерживай их порывы изменить здесь жизнь. Вот увидишь, пройдет немного времени, и они удивят тебя своим прогрессом.

Алания как в воду глядела, и висящий над моей головой Маркус с высунутым набок языком от усердий экспериментально проверить новую гипотезу, на фоне шестерых аграрников, водящих вокруг стеллажа хоровод, ярче всего доказывали правоту мудрой женщины.

Когда мы закончили с перегруппировкой прокладок на куполе, он стал казаться еще более нелепым.

– Как будто под паутиной с кучей дохлых мух, – точно описал Маркус, смотря наверх.

Я ухмыльнулся.

– Арси, купол готов. Обновляй программу слежения, – произнес я в рацию.

– Поняла. Отсчет особей обновлен, – ответила она.

Маркус хлопнул меня по плечу. Он всегда так делал, словно подбадривал. Хотя мне все больше казалось, что таким жестом он подбадривал сам себя, потому что уже хорошо изучил мой вездесущий и непобедимый скептицизм. Это уже десятая попытка. И что-то мне подсказывало, что их будет еще сотни.

Мы уже собрались покинуть двор, как раздался приглушенный гул двигателей. Я пошел встречать Падальщиков.

Один за другим могучие Аяксы въехали на площадку перед входом в гостиницу. Водители ловко припарковали грузные и на удивление маневренные машины в ровный ряд задней дверцей ко входу «Умбертуса». Двигатели замолчали, внутри машин слышался задористый смех. Я закатил глаза, Падальщики уже не стремились быть тише воды, ниже травы. Совсем страх потеряли со всеми этими новыми, не побоюсь и этого слова, прибамбасами типа линимента, электропуль, мутантов среди них.

Наконец двери открылись, и из машин показались грозные фигуры в мощной зимней экипировке. Бойцы выносили блоки с плексигласовыми пластинами, какие-то связки были еще в промышленной упаковке.

– Держи, держи!

– Давай аккуратнее!

– Дверь открой!

Бойцы быстро разгружали машины, мне вообще они все больше нравились. За время совместной службы Падальщики научились читать мысли друг друга, они быстро понимали, что от них требуется, проявляли инициативу, гибкость в переговорах.

Кроме Тормунда.

Этот парень словно жил в параллельной вселенной, изредка пересекающейся с нашей. У него всегда было собственное мнение на все, он поступал, как хотел, и лишь богу известно, как Падальщикам удавалось преуспевать с этим сумасшедшим в их рядах. Тесса объяснила это тем, что каждый отряд Падальщиков своеобразен, но тем их единство и неуязвимо – все тылы всегда будут прикрыты, потому что тут куча ненормальных людей, которые видят проблемы с разных сторон. Так я открыл новую Тесс: несмотря на постоянные подтрунивания в ее адрес со стороны Тормунда, она не придавала им значения и видела в этом странном парне надежную опору.

– Эй, давайте понежнее с грузом! Это вам не ванильные печенюшки Свена, которыми можно стены крушить!

Странным образом в этом я с Тормундом был согласен. Свен был неважным поваром.

– Интересно, что он наварил сегодня? Есть хочется аж до тошноты! – стонал Легавый.

– Да ты жрешь больше остальных! – выплюнул Фунчоза.

– Неправда!

– А кто ночью под подушкой ржаные хлебцы точит? – не отставал Тормунд.

– Что?

Падальщики разом остановились.

– Так это ты Ночной Жрец? – воскликнула Бридж. – Я же говорила тебе, что то были крошки, а не таракашки! – с этими словами она ударила Калеба по плечу.

– Как тебе не стыдно, Легавый?

– Мы все делим поровну!

– Откуда ты достал хлебцы? Свен запирает кухню!

– Эй! – Легавый прикрикнул на ворчащих солдат. – Хочешь быть сильным и здоровым? Ешь один и в темноте! – гаркнул он и пошел прочь.

Из Аякса Маяка показалась спина Тесс, с тремя бойцами они медленно вытаскивали габаритный сервер, похожий на большой шкаф. Я подбежал на подмогу.

– Привезли два таких, – кряхтела Тесс, – здесь более производительные процессоры и оперативка больше, дисковый массив из четырех винчестеров. Арси описается от счастья.

Лицо Тесс покрывала испарина, сервер весил не менее двухсот килограмм, но даже изможденность на лице не могла скрыть ее воодушевление. Все, что привозили Падальщики все эти две недели, тут же поглощалось изголодавшимися по работе и созиданию людьми.

Разгрузка Аяксов шла вплоть до самых плотных сумерек: Падальщики вносили в холл гостиницы добытые процессоры, компьютеры, связки проводов, боксы с химреагентами, исследовательское оборудование, одежду и экипировку, медицинские изделия и многое другое, брошенное бесхозным на мертвой Желяве; в холле добытое тут же потрошилось руками жильцов, которые разносили все по складам или лабораториям.

– А это что за бокс? – спросила Куки, указывая на пластиковую коробку с крышкой.

– О! Это я отнесу Горе-Федору на кухню. Он уже две недели кошмарами мучается из-за потерянных сковородок, – сказала Бридж.

– Эти два бокса в лабораторию Маркусу. Он просил привезти его экспериментальные макеты, – командовала Ляжка.

– Томас, забери это к вам. Тут четыре десятка винтовок, а это гильзы, нитроцеллюлоза из отдела баллистики. Собери нам побольше электропатронов, – говорил Антенна.

– Столкнулись с зараженными? – участливо поинтересовался Томас.

– Еще ни разу не столкнулись лбами, но хочется быть готовыми к этому. Теперь же мы их не убиваем, – с этими словами Антенна постучал по модифицированному FAMASу на плече с широким магазином, в котором прятались электропатроны.

Я едва заметно улыбнулся. За эти две недели изменилось не только наше жилище, но и мировоззрение. Падальщиков все больше удавалось конвертировать на нашу сторону: зараженные больше не были для них кровожадными стервятниками, в зараженных наконец увидели людей. Так я открыл для себя и новую сторону этих солдат – они не простые убийцы, они полны милосердия, готовы учиться и готовы даже принять столь невероятную теорию, как три компонента сыворотки, возвращающей людей из ада.

К сожалению, единственным доказательством работы сыворотки была лишь Тесс, но она была не полноценна, ведь Тесс так и не перешла на сторону дьявола – она не превратилась, не лишилась сознания, мы успели это предотвратить.

Лилит. Вот чье пробуждение мы ждали с нетерпением.

Суета в холле продолжалась, тут и там раздавались радостные возгласы и подтрунивания Падальщиков. Ко мне подошла Тесса:

– Держи новые игрушки. Тут контрольные сыворотки, наборы реагентов и калибраторы, – она поставила передо мной большой алюминиевый охлаждающий бокс, послышался звон бутылей и ампул.

Я улыбнулся и кивнул. Она ответила тем же.

Мы не показывали чувств на людях, хотя всем уже известно, что у нас с ней один матрас на двоих (как и толчок – сказал бы Тормунд. О боже. Общение с ними начало сказываться). Но нам казалось правильным держать дистанцию все то время, пока мы были за пределами спальни. Мне – потому что я никогда не был любителем раскрываться перед чужаками. Тесс наверное тоже. Но взгляды ее сержанта Калеба я не мог не заметить. У них была история.

– У меня есть новость, – начал я.

– Плохая или хорошая?

– Пока не решил.

Тесса заинтересовалась.

– Арси взломала-таки защиту лаборатории в восьмистах километрах отсюда.

– Та, что где-то под Нидерландами?

– Возле Аахена.

Тесс чуть дернула ухом, как будто что-то услышала.

– И что там? – спросила она, взглянув на планшет.

– Наша следующая поездка.

Тесс смотрела в планшет, не реагируя на мои слова.

– Мы должны отправиться туда как можно скорее.

Тесса не двигалась и лишь озадаченно смотрела на планшет. Поначалу меня снова бросило в злость, как обычно это бывает, когда Тесса считает свои дела важнее моих. Но потом я понял, что в холле замерли все. Вернее все Падальщики, и все смотрели на наручные планшеты, в то время как остальные жители продолжали затаскивать добро в норы. Прямо сюрреалистичная картина.

– Мне это не кажется?

– Это глюк?

– Нечаянно словили сигнал?

Падальщики спрашивали друг у друга, но никто не знал ответа.

– Нас вызывают на связь, – наконец произнесла Тесс.

– Кто? – спросил я удивленно.

Она подняла на меня глаза, полные озадаченности, и ответила:

– Триггер.

Я не был знаком с данной личностью, но давным-давно Фунчоза красочно рассказал про гнусный характер их бывшего лидера. Гнусного ровно на сотню матерных слов и десять предлогов.

– Неужели гнида еще жива? – спросила Ляжка.

– Как он вообще подсоединился к нашей платформе? Вся система Фелин была подвязана к Желяве. Там никого не осталось! – удивился Хумус.

– Мы так и не перепаяли наши датчики. Центр управления Желявы продолжает функционировать, как и ее система слежения. Триггер видит наше передвижение, – объяснил Вольт.

– Но где он? Ему что желявские крысы помогают?

– Да он сам крыса!

– Не обижай крыс. Это поразительно умные и верные создания. А Триггер…

– Чмо! Соглашусь с Буддистом. К черту это чмо! Игнорируем звонок и идем телек смотреть. Меня там ждет четвертая серия про захватывающую жизнь мух, – произнес Фунчоза решительно.

– Когда ты стал смотреть документальные фильмы? – удивился Электролюкс.

– С тех пор как узнал, что самцы зеленых мух приносят самке дань в виде какой-нибудь еды, чтобы она его не сожрала после спаривания. А потому, – Фунчоза протянул желявский соевый батончик Хай Лин, поклонился и произнес, – да сжалишься ты над моей никчемной жизнью да усмиришь свой гнев ибо снова хочу нырнуть в твой богатый внутренний влажный мир!

– Дурак ты, – прыснула девушка, но соевый брикет из рук приняла.

– Эй, ау, что с этим делаем? – Антенна вознес надо всеми свой планшет.

– Надо ответить, – предложил Буддист.

– Зачем? – воспротивился Лосяш.

– А если им нужна помощь? – поддержал своего командира Хумус.

– Чтобы Триггер просил помощи у Падальщиков? Да не в жизнь! – Васаби всегда были настроены скептично относительно Полковника.

– Тогда зачем он звонит?

– Да не звонит никто! Глюк это!

– А если не глюк?

– Это не глюк. Триггер знает идентификационный номер платформы. Он может прозвонить с любого стационарного компьютера, потому что знает пароль от системы, – сказал Антенна.

Я наблюдал за колебаниями Тесс, ее палец завис над планшетом в самую первую секунду после появления сообщения на экране «Входящий поток», и до сего момента она не решалась, хочет ли отворять дверь в прошлое.

– Возможно, он передумал, – произнесла она.

Фунчоза взорвался:

– Да хватит уже давать говно-людям шанс исправиться! Пусть подохнут в своих норах! У нас что забот мало?

Тесса тяжело вздохнула и пробубнила себе под нос то, что я ждал все это время:

– Нельзя их бросать.

И приняла вызов.

Планшет на ее экране залился черным, долгие десять секунд, пока сигнал шел на приемную базу, я видел, как нервничали все. Что они увидят? А может, это действительно глюк платформы и нет никаких людей, которым нужна помощь? А может, это вовсе не глюк, и где-то недалеко от нас под землей остаются люди, которых, как заметила Тесса, нельзя бросать?

Экран ожил и перед нами возникло волевое лицо знаменитого Полковника, имеющего множество разных имен: Триггер, говно-людь, чмо, предатель, каннибал и использованный гандон. Это лишь часть его имен, что я запомнил из разговоров Падальщиков.

Тесса и Триггер долго смотрели друг на друга, я же смотрел через плечо Тесс, разглядывая волевой подбородок Триггера, изрезанное шрамами лицо, на котором читалась вся трагедия его жизни, пронзительные зеленые глаза, в которых отсутствовал всякий зов о помощи. Фунчоза был прав. Триггеру было нужно что-то иное, нежели помощь.

– Здравствуй, Тесс, – наконец произнес мужчина.

Его голос был низким, басовитым с легкой хрипотцой, какой и должен быть у военных.

– Триггер, – сдержанно ответила Тесс.

Падальщики замерли, слушая разговор.

– Настроился на радар Желявы, и вдруг увидел перемещение датчиков Аяксов. Грабите дом родной?

– Всего лишь пытаемся построить новый.

– Не очень-то хорошо строить новый на костях и страданиях невинных. Говорят, карму себе портишь.

– У нас нет другого выхода.

– Понимаю. Выживаете также, как и мы?

Тесса молчала, лишь тяжело вздохнула, потому что Триггер проехался по больному. С каждой произнесенной репликой я понимал, что это опасный человек – умелый манипулятор и опытный чтец психологических портретов.

– Ты в Валентине? – спросила Тесс после паузы.

– Глупо делиться этой информацией с врагами.

– Мы не враги. Мы могли бы объединиться, чтобы выживать вместе. Ведь так будет легче, – ответила Тесс.

Полковник фыркнул.

– Не смеши меня, Тесс.

– Почему ты считаешь нас врагами?

– А разве это не так?

– Не так!

– Разве ты не заражена? Разве вирус не обитает в твоей крови? Разве я могу к тебе прикоснуться?

Тут Триггер запнулся, зажмурился и тяжело вздохнул, словно борясь с внутренней болью.

– Я могу к тебе прикоснуться, Тесс? – уже тише спросил Триггер. – Также, как раньше? Также, как в те ночи, когда ты засыпала на мне?

Тут раздался громкий хлопок. Мы все оживились. Это был Фунчоза, который бросил шлем на пол с характерным стуком метала о мрамор, а потом завопил:

– Я был прав! Я знал! Я знал! Твою мать! Я все это время был прав! А-а-ха-ха-ха!

Фунчоза начал бегать между ребятами, Рафаэлку закружил в бешеном танце, Ляжку вознес на руках под потолок, запрыгал на плечах Антенны и все это под собственный истеричный хохот и завывания:

– Она трахалась с Триггером! Тесса трахалась с Триггером! Я знал! Я знал! Я все это время был прав! Никто не верил! Все сомневались! И только я был уверен! Она трахалась с престарелым говно-людем!

– Фунчоза, заткнись! – выругалась Жижа.

– Пошла на хер!

– Фунчоза, перестань! – шикнула Вьетнам.

– Черта с два! Все эти года вы шутили надо мной, шикали на меня, смеялись, но теперь! Кто смеется последним теперь, а? Вы все сосете, а я гений!

Тесса устало закатила глаза. Все-таки лимит на терпение Фунчозы у нее был. А сумасшедший блондин уже достал нож, подошел к стене и начал что-то царапать на ней.

– Вот! Навсегда запечатлею этот момент! Десятки поколений после меня будут знать эту истину! Эту аксиому! В которую верил только я! И которую я же пронесу сквозь ВЕЧНОСТЬ!

Через минуту на стене было нацарапано «Тесса – шлюха».

– Триггер, то, что в моей крови есть вирионы, не должны тебя пугать.

– А я думаю с точностью наоборот!

– Из этого можно извлечь выгоду. Почему ты не хочешь этого принять? Мы сильнее, выносливее, раны на наших телах заживают быстрее, мы не подвержены вирусным и бактериальным заболеваниям, а это значит мы можем стать идеальными хранителями. Мы можем защищать людей!

– Но ведь в вас есть один крамольный недостаток, не так ли?

– А Тесса – шлюха, хи!

– Фунчоза, заткнись! – снова шикнула Вьетнам.

– Вы все в любой момент можете слететь с катушек и начнете убивать простых людей. Напомни, как ты хочешь нас защитить от этого?

– Ты продолжаешь коверкать смысл моих слов! Мы не все такие! Ты ведь даже не слушаешь!

– Потому что я услышал достаточно этой чепухи про сосуществование! Ты ослеплена собственной несбыточной мечтой! Ты больна, но ты продолжаешь пытаться вернуться к нормальным людям, не осознавая, что несешь им чуму.

– А еще она шлюха…

– Ты навязываешь свое видение утопического мира, в котором ты и я живем на расстоянии вытянутой руки, живем в постоянном страхе перед тем, что в один момент ты превратишься в чудовище и не сможешь контролировать голод. Такое будущее тебе нравится? Ну что ж, дорогая, тогда посмотри на этот мир через призму обычного человека. Это ведь не ты будешь жить в постоянном страхе от соседа, а здоровые люди! Ты будешь хищником, а они – добычей! Их жизнь превратиться в кошмар!

– У меня здесь двести тридцать восемь человек, которые не боятся этого кошмара!

– Тогда они уже смертники! Ты в любой момент превратишься в убийцу и выпотрошишь их, превратив треть из них в таких же монстров, как и сама. Ты обрекла их на погибель, Тесс, из-за своего упрямства.

Я видел, как Тесс начала подрагивать. Она плавно отвернулась от ребят, чтобы они не заметили слезы на ее глазах, которые я был готов спрятать от всего мира.

– Тогда зачем ты позвонил, Триггер? – хриплым голосом спросила Тесс.

Триггер грузно вдохнул, шмыгнул носом, чуть потянул время. Ему тоже было нелегко. Тогда я понял, что Тесса значила для него нечто большее, чем просто солдат, командир, женщина. Между ними выросла связь, которую было больно оборвать.

– Старческая ностальгия по ушедшим временам делает меня слабаком, – начал Триггер. – Видимо, пытался найти в твоих словах утешение, как всегда. Но в этот раз не вышло. Я сорок лет прожил, окруженный инфицированными, мой опыт, моя закалка еще позволяют мне принимать здравые решения. Я не вижу чудесного спасения в твоем плане. Я вижу лишь извращенную форму вируса, которая пытается усыпить мою бдительность, чтобы выкорчевать людей из-под земли.

Я понимал страх Триггера. Вирус эволюционировал всю свою историю, ученые констатировали этот факт с ужасом, потому что не могли даже предсказать, какую особенность получит новообращенный зараженный. Через год после массовой Вспышки зараженные научились выстраивать тактики нападения, брали опорные пункты облавами, сегодня они способны окружать, отвлекать, запутывать. Резня, учиненная на Желяве, демонстрировала жуткие кадры расправы над жертвами. Если раньше зараженные просто нападали на людей и высушивали тела, то теперь казалось, они стали смаковать вкус крови.

Триггер видел слишком много жутких событий, я их помню, ведь я сам был вместе с ним в самой гуще. И если бы сейчас я не обладал мутационной формой вирусной ДНК, наверное я бы тоже не обнадёживался планом Тесс.

– Мне жаль, Тесс. Жаль, что я потерял тебя, – его слова звучали все тише.

– Мне жаль, что я не могу заставить тебя поверить, – прошептала она.

– Прощай, Тесс.

Экран погас. Говно-людь исчез, оставив после себя осадок отчаяния, безысходности и надпись «Тесса – шлюха» на стене.

– Все? Теперь можно перестать верить в Санта-Клауса, подземных гномов и обещания правительства не поднимать пенсионный возраст?! – воскликнул Фунчоза.

Ребята постепенно возвращались в реальный мир, продолжали таскать короба, Тесса же так и стояла, замерев и смотря на погасший экран.

– Ты сделала все, что могла, – сказал я.

– Не все, раз он по-прежнему видит во мне врага.

– Некоторые люди не готовы идти в будущее. Они остаются в том комфортном моменте времени, потому что дальше просто не тянут. Они продолжают пользоваться кнопочными телефонами, хотя есть тачпады, не могут отказаться от бумажных книг в пользу электронных. Был такой анекдот про парня, которому на пейджер приходит сообщение, мол, купи уже себе телефон, мы из-за тебя тринадцать лет закрыться не можем.

Тесса хмыкнула не сразу, а потом посмотрела на меня обреченным взглядом висельника и кивнула.

Я снова кивнул ей в ответ, хотя очень хотелось поцеловать ее хотя бы в лоб, чтобы утешить.

– Спасибо, Кейн.

– У нас есть наша паства, и они знают, что им не за чем нас бояться. Живи, трудись, старайся ради них. Пусть их даже всего двести тридцать восемь. Это уже хорошее начало.

Тесса улыбнулась.

– Пойдем, покажу тебе новый ориентир. Уверен, ты снова возжелаешь спасти всех и вся.

Я указал рукой на дверь запасного выхода, ведущего на этажи с лабораториями. Уже на выходе из холла я заметил тяжелый взгляд Калеба, провожающий нас с едва заметной болью, которую он научился маскировать. Он хотел быть на моем месте и утешать Тесс.

В компьютерной лаборатории Арси сидела с Йонасом и Хайдрун, на которую нацепили наушники, и которая старательно зачитывала фразы с бумажки в микрофон:

– Произвожу раздетку. Ой. Разметку.

– Уф, Хайдрун, во фразе всего два слова и в одном обязательно делаешь ошибку, – Арси закатила глаза.

– Ну извини, слова дурацкие! Что еще за разметка? Вот если скажу «раскраиваю территорию», ведь лучше звучит и понятнее!

– Это ты у себя в мастерской крой и шей, а здесь у нас солдаты, и единственное, что ни кроят, это органы врагов!

– Фу, как грубо, – Хайдрун в своей манере взмахнула длинными рыжими волосами.

Королева моды как всегда была одета в цветастое платье, на этот раз ядовито зеленое, что аж глаза слезились, и с кучей тканевых бабочек, налепленных на подол.

– Что делаете? – спросил я.

– Мы решили подарить голос Фелин! – Хайдрун радостно захлопала в ладоши.

– Идея Зелибобы. Фелин отдает команды надписями, мы подумали, что будет удобнее, если она наконец заговорит, а с дисплея перед глазами уйдет перегруз.

– Отличная идея! – похвалила Тесс. – В нем действительно столько графиков, схем, надписей, что во время миссии только и делаешь, что читаешь роман перед глазами.

– Теперь в миссиях вы будете слышать мой голос! Во-первых, у меня подходящий тембр…

– Неправда, – отрезала Арси.

– А во-вторых, Зелибобик не будет скучать по мне в миссиях, – Хайдрун снова взмахнула своей роскошной гривой.

– Мы почти закончили. Фелин не особо разговорчивая. Чего хотите? – спросила Арси.

– Покажи те файлы, что успела скачать с сервера взломанной лаборатории под Аахеном, – попросил я.

Арси тут же забарабанила над клавиатурой и вытащила из цифровых недр сокровенные полсотни мегабайтов, из-за которых я сегодня поперхнулся чаем с утра.

Тесса проглядела файлы, наполненные непонятными для нее формулами, расчетами, графиками, но ее глаз, привыкший к одной определенной последовательности ДНК, потому что у нас ею все стены в лаборатории исписаны, замерла. Меня этот факт порадовал, потому что, как только сюда переселились ее напичканные тестостероном и гранатами друзья, я уж было подумал, что потерял ее научный интерес посреди стервятнической рутины.

– Это мутированная вирусная ДНК? – спросила она озадаченно.

– Очень похожа. Смотри, отличаются лишь вот эти семь пар нуклеотидных цепей, – я ткнул в экран пальцем, чем вызвал недовольную гримасу Арси.

Компьютеры и все, что с ними связано, для нее роднее детей. Хотя детей у нее нет. Роднее ее коллекции парфюма.

– Что это значит?

– Это значит, что это – теоретическая модель. Кто-то высчитал ее искусственно. Наша точна, потому что мы собрали настоящие образцы из тел зараженных. Здесь же налицо глубокая теория.

Наконец изумление поразило и лицевые мышцы Тесс, как меня сегодня утром, когда я впервые осознал поразительный факт.

– Есть кто-то помимо нас, копающий в правильном направлении. И этот кто-то находится в Аахене, – ответил я на немой вопрос Тесс.