Тайна Пушкинской улицы

– Да – а.

– Рыбу мою знаешь?

– Которую? Я их морды не различаю, – принялся поглядывать на окна кабинета Славик.

– Золотую.

– Ну – у, – протянул он.

– Так вот, – Вадим, оглянулся, опасаясь, что их подслушивают. – Эта блестит по-особому. Рыба, значит. И та давай – Анита. Разговаривают, то бишь.

Ангел – хранитель недоверчиво взглянул на друга, махнув рукой, вроде как “брось трепаться “.

– Точно тебе говорю. Светится. Представь?

Немного помолчав, Славик произнёс фразу, предопределившую всё его последующее существование.

– Светится – не светится, а она мне понравилась.

– Старт! – Вадим резко нажал на педали асессора. Но автомобиль не спешил двигаться. – Может, педаль газа забыли в твоей старой машине? – отозвался он, усмехаясь. Продолжая удерживать ногу в ожидании рывка, мужчина почувствовал плавную перегрузку, мягко воздействующую на тело. – Так, – протянул человек, радуясь новой игрушке. – А что у нас с тормозами? Хорошо бы они были.

– Давай на чистоту, – проговорил владелец машины, пересев за руль. – Кто они такие?

– Анита приглянулась? – Вадим созерцал пролетающие мимо деревья, слившиеся в одну зелёную полосу и не знал, как разубедить друга в тщетности его надежд.

– Не бойся меня шокировать, я стойкий, – заключил Кисель на повороте.

– Да, пожалуйста, – снисходительно заметил друг, думая, с чего лучше начать. Решил с конца. – Ящериц сегодняшних представил? Ну, тех, что разговаривали с тобой? Это они.

Ангел – хранитель поглядел в боковое зеркало. Дорога была чиста.

– Анита с Яном, – продолжал Ёж. – Оргтехнику видел? Тоже наш мальчик. Между прочим, – Вадим чуть развернулся к водителю, – он – самый опасный. Не гляди, что ребёнок.

– Что же он такого опасного сделал? – потянулся Славик к магнитоле, нажав автоматический поиск радиостанций.

– Да ничего, – пожал плечом Ёж, не сумев определить причину тревоги. – Просто он очень непредсказуемый. Мой внедорожник помнишь? Полночи гонялись?

– Ещё бы.

– За ним, как оказалось. Я даже не знаю, во что он ещё не превращался. “Время подвести к главному”, – подумал Вадим. – И вот теперь представь, если этот маленький такое вытворяет, на что способна Анита?

– В Боинг, что – ли, трансформируется? – усмехнулся слушатель. – Брось. Она мне нравится. У тебя ведь есть Оксана.

– Ещё нет.

Радиостанции молчали, как сговорившись, только самые мощные умудрялись пробиваться в эфир, доводя до слушателей голоса востребованных исполнителей. Остальной отрезок пути прошёл в раздумьях. Попытки понять природу волшебников ни к чему не привели. Конечно, версий было множество, но ни одной, устроившей бы обоих. Попеняв на то, что любые разговоры по интересующему вопросу всё равно бесплодны, друзья – приятели переключились на предстоящую тему переговоров.

Вернувшись, Славик с Ежом застали Яна одного играющим с мыльными пузырями. Он, к ужасу взрослых людей, стоял на подоконнике, прислонившись к открытой фрамуге, абсолютно не отдавая себе отчёт в высоте, и старался выдуть самый большущий пузырь. Наконец, ему это удалось.

– Смотрите, как летит, – совсем по – детски, с искренним восторгом, закричал Ян.

Славик испугался. Малыш чуть не сорвался вслед за чудо – шаром. А тот поднялся вверх и, переливаясь в лучах июньского солнца, устремился ему навстречу.

Пока взрослые соображали, как спасать ребёнка, тот по доброй своей традиции, растворился в воздухе.

Глава 14

Издержки работы

в которой Марсин становится ближе к природе

Во дворе, окружённом со всех сторон домами, стояла относительная тишь. Залетевший случаем ветер, погуляв по периметру, рвался в высь, переносился через крыши, вымещая раздражение на проходящих внизу людях. Он налетал внезапно, так, что девчонки не успевали удержать подолы, а дети, глотнув полную грудь порыва, на миг замирали.

Бабушки на лавках обсуждали успехи внуков, непременно говоря: “Мы закончили первый класс “или “Мы поступили. На юридический “, и в глубине души сравнивали свои жизни. Графы “удалась“, “не удалась“ всё ещё заполнялись, вот только понимание одного вопроса у всех было разным, и тогда бабушки подходили к оценке прожитого посторонними людьми, в мыслях ставя себе дополнительный плюс.

Мальчик шёл по лестнице. В его руках был пластмассовый, яркий самосвал с ослепительно голубой кабиной и ярко – жёлтым кузовом.

“Вот ведь научились делать”, – только подумал Марсин, как мальчуган, отложив игрушку, принялся наблюдать за его работой.

– Дядя, а вы лифт когда почините? – спросил он, шмыгая носом и вытаскивая из кармана джинсового комбинезона овсяную печенину.

– Скоро, малыш, скоро, – детектив Марсин для верности поправив табличку “лифт сломан”, начал выворачивать шурупы из панели с кнопками. – Ты, давай, беги на улицу.

– У меня ноги устали, – ответил малец, которому Марсин совсем не поверил.

По его наблюдениям, у семилетних детей никогда не болели ноги, тем более, если они шли играть во двор с машинами.

– Мамка будет волноваться, – пыхтел мужчина, всерьёз увлекшись отвинчиванием шурупов. На совесть сделанные, они за время служения людям сроднились с потёртой, исцарапанной вещью.

– У меня нет мамки, – спокойно, в тон взрослому, проговорил пацан, переминаясь с ноги на ногу и заглядывая внутрь подъёмного механизма.

– Ну, там, – Игорь Леонидович сделал паузу, шуруп пошёл, – бабушки, дедушки ругаться станут.

– Неа, – успокоил малыш радостным голосом. – Дедушка спит.

– Но ведь проснётся? – привёл аргумент мужчина, оглядываясь на ребёнка и откладывая отвинченную – таки панель.

– Конечно, проснётся, – согласился мальчик и, помолчав, договорил. – Ладно, пойду я.

Марсин обрадовался.

– Только вы, дяденька, обязательно почините лифт, чтобы не случилось, как в прошлый раз.

Игорь Леонидович от нечего делать заинтересовался. По привычке он взглянул на квартиру объекта и спросил, что произошло в прошлый раз.

– Тоже лифт чинили. Тоже дяденька. И так же панель отвинчивал, – мальчонка сощурил глаза, в миг ставшие похожими на две узкие щёлки. – А потом сам на нём поехал и всё.

– Что всё? – насторожился Марсин.

– Пропал, – таинственно высказался ребёнок, поджав губы. Увидев, как на лице взрослого человека одна эмоция сменяется другой, а недоверие было лишь первой, мальчуган поспешил успокоить. – Да шучу я. Застрял. Не надолго, конечно, на сутки, – малыш взял самосвал, направился к лестнице, но потом обернулся, решив добавить. – Дедушка говорит, что делом надо заниматься профессионально или не заниматься совсем.

– Умный, наверное, дедушка? – со смехом спросил Марсин, немного расслабившись, но, остановившись о серьёзный взгляд ребёнка, закончил. – Такого внука воспитал.

– Умный, – подтвердил мальчик, спускаясь. – Мы все такие.

Когда малыш побежал вниз по лестнице, гремя самосвалом по перилам и, сопровождая это действо звуком буксующего мотора, Марсин успокоился окончательно. У него самого детей не было, да и жены тоже. Слишком напряжённо складывалась жизнь. Вот и чувствовал он себя неумелым в общении с подрастающим поколением.

Только пластина переместилась в руки, чтобы быть вновь привинченной, Марсин услышал тяжёлые гулкие шаги. Поднимающийся на пятый этаж мужчина нёс большой, в круглом праздничном целлофане, букет.

Лето, благодатная пора, могло радовать женщин всевозможными запахами распускающихся растений, что сразу отражалось на содержимом цветочных базаров.

Илья Ильич, – а это был он, – с ненавистью поглядывал в сторону лифта и, отдышавшись, снова брался покорять высоты.

– Когда механизм будет исправлен? Сколько дней стоит? – Мужчина принялся браниться, как только предоставилась возможность увидеть представителя жилищного хозяйства.

– С утра, – взялся отвечать Марсин, как если бы был электриком.

– Без – образие, – членораздельно заявил Илья Ильич, потихоньку приходя в себя. – Безответственное безобразие, – и спохватившись, что сказал неверно, ещё пуще разозлился. – Не почините через час, можете считать себя уволенным.

На выпад Марсин ничего не ответил, отслеживая конечную цель человека с букетом. Тот встал у двери объекта, прихорошился, убрал в карман расческу и позвонил. Спустя минуту дверь открылась.

– Илья Ильич? Вот сюрприз, – удивилась Оксана, тем не менее, не приглашая гостя в дом.

– Мама просила передать, – начал пришедший, надеясь на волшебное слово. – Вот.

Он достал из пакета коробку и протянул.

– Проходите, Илья Ильич, – усовестилась Оксана, предлагая разуться. – Как она?

– Всё хорошо. Сами увидите. А это Вам.

Девушка не поняла, с какой стати ей дарят цветы, вроде и повода особого не существовало.

– С окончанием работы, – пояснил Илья Ильич, и чтобы сие выглядело убедительней, попросил разрешения посмотреть готовые эскизы.

– Пожалуйста, – с радостью согласилась девушка, принимаясь рассматривать альбом с присланными фотографиями.

Три месяца назад её мама, будучи работником сферы образования, уехала в Новую Зеландию для обмена опытом, а теперь писала, что обмен этот приятно затянется. На фотографиях мама выглядела очень счастливой. Она была везде: на фоне каких – то одноэтажных домиков, в обнимку с овцами, на берегу океана, везде улыбалась и, по возможности, выражала радость.

– Оксаночка, – неожиданно проявился Илья Ильич, о котором девушка вовсе забыла. – А что у вас с ежом?

– Откуда вы знаете про Ежа? – испуганно взглянула на гостя хозяйка.

Тот загадочно улыбнулся.

– Ну, я же всё вижу.

Оксана молчала. Она никак не могла взять в толк, как почти пожилому господину удалось выведать её большой секрет. Мамин коллега был человеком не очень приятным. Он всегда совал нос в чужие дела, а свои недостатки выставлял исключительными достоинствами, до смешного. Так, если у него имелось пузо с пол – арбуза (как окрестила сей предмет девушка), мужчина указывал на него, как на признак солидности.

Илья Ильич тем временем продолжал, обходя стол.

– Не хочу Вас обидеть, Оксаночка, но, на мой взгляд, как постороннего человека, разумеется, но которому Вы не безразличны, – глазки мужчины потупились и не желали смотреть в открытую. – С ним, таким, какой он есть, у Вас нет будущего.

– Почём Вы знаете? – вступилась Оксана за своё счастье.

– Поверьте мне на слово, – Илья Ильич помолчал и добавил. – Вначале он каким был? А теперь? Взять хотя бы лапы.

Девушка медленно развернулась, непроизвольно расширив глаза.

– Да, – продолжал Илья Ильич, убеждённо. – Я Вам добра Оксаночка желаю. И коммерческой выгоды. А с такими лапами, как у него, какая выгода? Наденьте на них, ну, к примеру, валеночки. Пусть с заплатой где – то, это ничего. Только доверие вызовет. И вот ещё что, – мужчина снова вернулся к столу. – Положительный герой так язык не показывает.

– А как показывает? – закипала Оксана, не представляя, где Илья Ильич мог видеть Ежа с высунутым языком.

– Ну, поскромней, что ли, – выразил своё мнение гость. – И что из того, что он зайца в гору тащит?

До художницы начал доходить предмет разговора. Она прикрыла глаза и рассмеялась.

– Что? Я не то сказал? – стушевался человек, складывая эскизы в стопку.

– Всё. Всё так, – ещё смеясь, ответила девушка, подходя к столу. – Которые?

– Эти, – мужчина указал на рисунки, – и этот. Такой язык скорей у змеи бывает, а не у ежа.

В этот самый момент зазвонил телефон.

– Это Вас, – удивилась Оксана не первый раз за день.

Илья Ильич извинился, уверив, что никому не давал номер телефона, потому как сам его не знает и приник к динамику.

– Понял, – проговорил гость, переведя взгляд на наручные часы. – Хорошо, – он пожал плечами, посмотрел на хозяйку, как – то насторожившись. – Оксаночка, – мужчина хотел было спросить, давно ли та знакома с мэром, но передумал от греха подальше. – Мне пора. На работу.

Выходя чуть подавленным, он наткнулся на прежнего тупого монтёра, что никак не мог разобраться с несложной техникой и предпочёл сорвать злость на нём.

– Ваше счастье, – громогласно заявил Илья Ильич, – что час ещё не прошёл. Пунцовый от ярости человек постарался выразить взглядом всё, чего заслуживал нерадивый работник.

Марсин, тем временем, отметив ногу гостя с не зашнурованным левым ботинком, приладил панель и теперь делал вид, что меняет лампу освещения. Спешка настырного господина могла быть вызвана только чем-то чрезвычайным. Оставалось выяснить, чем.

В наступившей тишине, детектив достал аппаратуру, включил её, надел наушники, и, прослушав окончание недавнего Оксаниного разговора, довольно нажал на кнопку прибора. Красный глазок погас, сопровождаемый шорохом.

– Фу ты, – выкрикнул Марсин, обернувшись.

В трёх шагах от него стоял всё тот же любознательный малыш, только на этот раз без машины. В своих руках он держал хороший гибкий прут.

– А мне дадите послушать? – совершенно серьёзно спросил он.

– Чего? – удивился Марсин. – Магнитофон?

– Да нет, – ответил мальчик, прищурившись. – То, что вы только – что слушали. Меня Яном зовут.

– А меня Игорь Леонидович, – руки детектива старались побыстрей заполнить сумку инструментами и, верно от этого, не всегда были точны.

– Вы всех обманули, Игорь Леонидович, – продолжал общаться малыш, постукивая прутом о ладошку. – Вы не электрик, – и заметив мимолётное смущение, закончил. – Вы любитель интересоваться жизнью других людей.

Марсин хотел было сказать, что это его работа, да спохватился.

– Ты иди, малыш, играй, играй.

– Меня Яном зовут.

– Я запомню, – пообещал сыщик торопливо.

– Конечно, – качнул малец головой и, посмотрев наверх, улыбнулся. – Дедушка говорит, что других надо не подслушивать, а слышать.

– Что, он уже проснулся? – усмехнулся мужчина, закрывая «молнию» на сумке, готовый войти в лифт.

– Не знаю, – пожал плечом Ян. – Но когда проснётся, наверняка, будет мной доволен.

Стукнув прутом по стене, малыш припустил наверх. Шаги его гулко отзывались на ступенях, когда внимание Игоря Леонидовича привлеклось к другому событию.

– Ну, почини меня, – сказал кто – то рядом протяжным металлическим голосом. – Ну, почини.

Марсин, уже сделавший шаг в кабину, выскочил. Ему с бессонной головы показалось, что с ним говорит лифт. Человек отошёл к стене, и, осмотревшись, направился вдоль двух квартир, чтобы спуститься по лестнице на улицу. Тут до него дошёл удар чего – то стеклянного и причитания незнакомой женщины.

– Что ты наделала, безрукая? Это же наша с папой свадебная ваза.

Из другой квартиры, через стены до сыщика донеслись звуки поцелуев и вздохов. Марсин готов был признать, что теперь слышит людей без всякой специальной аппаратуры. Только почему – то легче от новости не стало. Звуки и шумы нарастали, собираясь со всех этажей.

Мужчина заткнул уши. Почувствовав временное облегчение, он выбежал, не отрывая ладоней, на воздух. Город кипел, живя грохотом машин, звонами трамваев, велосипедов и криками матерей, зовущих своих детей домой.

Добравшись до противоположного тротуара, человек сел на лавку, прикрыв глаза. На удачу, рядом никого не было.

– Ты только посмотри на этого здоровяка. Нашёл время садиться. Теперь обходи его два часа.

– И не говорите, дорогая, – сочувственно ответили на ворчание.

Марсин вновь почувствовал себя неспокойно. Не увидев людей ни слева, ни справа от себя ближе десяти метров, Игорь Леонидович попытался оглядеться получше.

– Ещё не хватало, чтоб раздавил.

– Под ноги смотри, дурень! – закричали впереди.

Уткнувшись взглядом в асфальт, мужчина разглядел четырёх гусениц, старательно ползущих вдоль подошвы его туфли.

– “Что за..?” – подумал он, потирая висок.

– Сами вы такие, – донеслось до него снова, на этот раз ближе и справа.

Человек покосился, боясь поверить в свои проявившиеся способности. На скамейке, почти рядом с ним, сидела огромная жирная муха, преспокойно чистившая свои крылья и рассуждавшая о трудностях жизни.

– “В какой сказке это было? – лихорадочно думал Марсин. – В Злотовласке. Там герой съел змею. Или рыбу?” – Слушая, как воробьи ругаются друг с другом, кому первым залетать в ресторан, Игорь Леонидович вновь закрыл уши руками.

– “Он съел змею или рыбу, – вспоминал мужчина давнишнюю историю со Злотовлаской, – и стал слышать, о чём разговаривают животные, птицы и другие твари. А те помогли ему в трудной ситуации. Я сегодня рыбу не ел”, – сам с собой заговорил Марсин. Он ещё раз взглянул на муху, и, отметив, что та ему вряд ли когда поможет, испугавшись себя, побежал.

Глава 15

Откровенный разговор

где Оксане дарят надежду, в то время, как в особняке на Пушкинской идет ремонт

Анита сидела спиной к входной двери. Солнечный свет лился в окно, заполняя собой комнаты и предвещая удачу во всей её полноте.

Оксана исподволь смотрела на внезапную гостью. Наравне со спокойствием, она чувствовала разросшееся в душе желание понять механизм преображения этих не то людей, не то ещё кого. “Но не призраков точно”, – думала девушка, поглядывая, как Анита, расслабившись, откинулась на высокую спинку кресла, прикрыла глаза и вот так, подставив солнцу лицо, отдыхала, набираясь сил.

– “Никаких тебе известных аномалий”, – ответил пытливый рассудок.

Сперва хозяйка квартиры испугалась, увидев радужную девушку, неизвестно каким путём вошедшую, но затем успокоилась.

– Мы ненадолго, – произнесла та, извинившись.

Гостья лукаво улыбнулась, отчего её анютиковые глаза заискрились.

– Интересно, как мэр отреагирует на его появление. “Вы меня вызывали? Нет. Как же так?” – пофантазировала она настоящими голосами двух названных людей. – Это я звонила, – произнесла Анита своим и довольная, пустилась в обсуждение недавней выставки художников. После слов: “Забавно… “, солнечный зайчик, гуляющий по зеркалу опустился вниз. Достигнув пола, он взметнулся столбом света, преобразившись в малыша.

– А вот и я, – проговорил ребёнок, потерев колено. – Всё сделано.

– Ты не перестарался? – поинтересовалась Анита, не открывая глаз.

Ян взглянул на свои игрушечные часы с корабликом посередине циферблата и уверил.

– Не беспокойся. Ещё немного он послушает бабочек, а потом вернётся к обычной работе и серым будням.

– Да, это не повод, чтоб становиться биологом, – произнесла Анита, кладя руки на боковины кресла. Она чувствовала себя превосходно. Сил было, хоть отбавляй. Настроение требовало свершений.

Ощутив бесконечный простор для приложения энергии, волшебники взглянули на хозяйку квартиры так, что та была готова согласиться с чем угодно.

Между тем, Оксана не понимала, чем вызван столь внезапный приход гостей.

– А вот чем, – приступила гостья. – Быть может, объяснения покажутся туманными, но лишь на первый взгляд. Вы поймёте. Пока мы не можем в полном объёме осуществить ваше с Вадимом счастье. По ряду причин, – и Анита рассказала то, о чём недавно стало известно Ежу. – Но кое-что мы сумели сделать.

– Что? – не утерпела Оксана.

– Мы предлагаем одну вещицу. Правда, не совсем удобную, хочу предупредить, – проговорила Анита. Она достала обыкновенные, на Оксанин взгляд, очки, предназначенные для отражения вредных неуловимых лучей и протянула те хозяйке дома.

Очки были пластмассовыми, с большими, в пол – лица цветными, матовыми стёклами.

– Мне их как – то по – особенному надо надеть? – тихо спросила Оксана.

– Нет, безусловно, – улыбнулась Анита. – Вы их надеваете, встречаетесь с Вадимом, и пока стёкла не станут совсем прозрачными, можете общаться и видя, и слыша друг друга.

– А у него тоже будут такие очки?

– Конечно, – соскочил Ян, засовывая ноги в сандали, не расстегая ремешков. – Заряда хватает минут на десять, не больше. Для влюблённых – капля в море, но шестьсот секунд лучше, чем ни одной.

– О да! – воскликнула Оксана с радостью, и от избытка эмоций подхватила ребёнка на руки, тут же отпустив со словами извинения. – Можно мне сейчас попробовать?

– Вы ещё не спросили про неудобство, – недовольно заметил Ян, не терпящий, когда к нему прикасаются.

– Что за неудобство? Они тяжёлые?

– Дело в другом, – взялась пояснять Анита, кладя очки на стол. – Вы будете видеть не только Вадима.

– Как это? – вкрадчивым голосом поинтересовалась влюблённая. “Неужели всё-таки будут призраки?” – подумала она.

Анита опровергла смелые и беспочвенные предположения.

– Вам станут видимы такие же, как вы с Вадимом. – Встретив недоумённый взгляд девушки, гостья поправилась. – Недоосчастливленные.

– И что, таких много?

– Хватает, – вступился Ян.

– А как они будут выглядеть?

– Отличными от остальных людей, – вернулась к описанию Анита. – Полупрозрачными. Наподобие вас.

– Я увижу Вадима наполовину прозрачным? – встрепенулась Оксана. – И что, я смогу видеть, что у него внутри? А он у меня? – Её носик сморщился, а губы поползли от такой вести коромыслом вниз. – К примеру, – добавила девушка.

– Бросьте ваши ужасы, – оборвал Ян. – Что вас так тянет на кошмары? Вы будете лицезреть Вадима, будто в тумане и только. – Тут мальчик, взглянув на Аниту, произнёс фразу, которую Оксана совсем не поняла. – Придётся это сделать, хотя бы на один день.

– Мы не можем, успокоила того спутница.

– Знаю, знаю, – ворчал малыш, прохаживаясь по комнате с засунутыми в карманы руками. – Значит, завтра вечером. В девятнадцать ноль ноль.

– А где? – вовремя спохватилась Оксана.

– Где, где. Где вам приятней?

– В Ботаническом саду. Там так хорошо и зелено, – разомлела красавица.

– Значит, там, – кивнул малыш. – Думаю, что нам с Анитой не помешает чашечка чая или кофе.

– Конечно, – вспомнила хозяйка о приличествующем радушии и, вскочив, побежала на кухню.

Естественно, вернувшись, она никого не нашла.

А в это время, на Пушкинской, где расположилась редакция известного всем спортивного журнала, затеяли ремонт. И материалы были закуплены, и люди наняты, а только сейчас представилась возможность освободить площади. Речь шла лишь о косметическом ремонте основных фондов, поэтому бригаду ограничили двумя неделями срока.

Но как часто бывает в таких случаях, мастера не вписались в график, относя задержку то на дождь, то на усушку. Полина Владимировна – главный редактор журнала попыталась сослаться на пункт договора о сроках исполнения заказа и следовавшую в случае просрочки пеню, чем просто насмешила наёмный персонал.

– Если с нами так грубо здесь обращаются, – заявил бригадир Борисыч. – Мы прямо сейчас и уйдём. – Он думал напугать главного редактора. Не всякая женщина могла выдержать бедлам и перспективу искать новые трудовые руки, теряя при этом драгоценное время.

– Только попробуйте, – проговорила Полина Владимировна с неподдельной угрозой. – Первый звонок в милицию, второй – начальству.

– А в органы – то чего? – возмутился самый младший из рабочих. – Это дело гражданское, – проявив немалые познания в юриспруденции, он повернулся к коллегам за поддержкой, но был опережён словами конфликтующей стороны.

В свою очередь, Борисыч высказал мнение коллектива, сводящееся к следующему: “нечего нас пугать “, “зато посмотрите на качество” и “у начальства – выходной “.

– Работа должна быть выполнена в срок. Мне сдавать сентябрьский номер. – Это были предпоследние слова суровой деловой женщины, покидающей здание.

Не очень доброе отношение в глазах ремонтников не могло остановить её от решительного шага, но здравый смысл – мог. Поэтому расстались более – менее примирившись.

Только Полина Владимировна ушла, бригадир высказался.

– Ну ладно, собака лает, да не кусает, пошли, – и направился наверх.

Помощники подтянулись. Оставалось немного – докрасить коридор. Первый этаж оставался в глазах прямым укором, но мало ли что является упрёком. Поднялись.

Прошло часа два, прежде чем мастера приступили к работе. Как – то неожиданно наступил перекур, а за ним и обед.

За окном светило солнце, пели птицы о хорошей жизни, воздух пах ландышами.

Вернувшиеся в помещение люди, в очередной раз сравнили несопоставимость запахов цветов и лакокрасочных материалов. Работать не хотелось. Проговорив о проблемах ещё минут двадцать, труженики ремонта нехотя отправились за «валиками».

– Мужики, – усмехнулся Степан. – А их нет.

– Ладно тебе, – раздалось эхом с другого конца коридора. Коллеги только подходили к самому юному товарищу.

– Да, правда, – убеждённо проговорил тот, непроизвольно засмеявшись.

– Значит, будем работать кистями, – Борисыч приблизился, поверхностным взглядом оценивая обстановку. – Где мы их оставили?