Новогодние чудеса

Уже у самого подъезда взгляд Егора привлек пестрый клочок бумаги, приклеенный поверх выцветших листовок на доске с объявлениями. На рекламе, изображающей Деда Мороза в окружении своих верных помощников – снеговиков и лесных зверей, ярко-красными буквами была выведена надпись: «Ищем активного промоутера для раздачи листовок», а ниже приписка: «Возраст: от 14 лет» и номер телефона.

Глаза мальчишки загорелись. Он не раз слышал от старшеклассников, что за такую несложную работу дают вполне приличные деньги, и за оставшееся до праздника время он сможет заработать на консоль пусть и неполную, но все какую-то часть.

«А остальное родители добавят, – здраво рассудил он, фотографируя объявление. – И бабушки с дедушками, если что, помогут. Уж они-то точно никогда не остаются в стороне, если дело касается их любимого внука».

Сделав пару снимков, он быстро убрал телефон в карман и, окрыленный своей гениальной идеей, спешно побежал домой. Строгий голос мамы из домофона не предвещал ничего хорошего. Но это все казалось мальчику незначительным в сравнении с задуманным им планом.

«Да, пускай мне лишь 10 лет, но по росту и внешнему виду мне свободно дают все 12, а там и до 14-ти рукой подать!» – думал он, прыгая по порожкам, словно олень Санта-Клауса, а возле приоткрытой двери его ждала мама, и вид у нее был ну о-о-очень суровый.

* * *

Наутро, будучи в школе, Егор решил набрать заветный номер. Ему было страшно, но желание обладать заветной игрой пересилило все другие чувства. Дождавшись перемены, он нашел более-менее укромное и тихое место (что в школе в это время сделать довольно проблематично) и набрал номер из объявления.

– Алло! – раздался в трубке звонкий женский голос. Молчание. Язык мальчишки сковало, словно катер на замерзшей реке, и, как он ни старался, шевелить им не получалось.

– Алло, – повторила девушка с явными нотками раздражения. – Если будете молчать, я кладу трубку!

– Здравствуйте! – с трудом ворочая языком, тихо сказал мальчик. – Я по объявлению.

– А, привет! – голос девушки вновь зазвенел колокольчиком. – Отлично, как тебя зовут?

– Егор.

– Очень приятно, Егор, – сказала девушка на другом конце линии. – А меня Лана! Когда сможешь подойти, чтобы мы смогли все тщательно обсудить?

– После школы, – неуверенно ответил Егор.

– Ну вот и здорово, – сказала девушка в трубке. – Тогда жду тебя ровно в три у станции «Академическая», и, смотри, без опозданий! Опоздуны – это полный зашквар!

Когда разговор закончился, Егор опустил телефон и заулыбался. Ему сегодня определенно везло, и удача была на его стороне. Его только что пригласили на свою первую работу, и, возможно, уже сегодня у него появятся собственные личные деньги. А еще станция, о которой сказала в разговоре Лана, находилась всего в пяти минутах ходьбы от школы, не в пример тому, как добирались до своих работ родители Егора. Папа каждый вечер сокрушался из-за того, что часами стоит в пробках, а маме и вовсе приходилось добираться до работы с двумя пересадками на метро, а потом еще полчаса ехать на маршрутном автобусе. Вот это квест!

– Эй, не спи – зима приснится! – толкнул замечтавшегося мальчишку в бок задира Марк.

Егор хотел ему что-то ответить, но вихрастый сорванец шустро скрылся за дверью класса, а в следующую секунду прозвенел звонок, возвещая об окончании перемены. Егор тоже поспешил в класс, дабы не нарваться на грозный взгляд Галины Владимировны, их классного руководителя, и все оставшееся до конца учебного дня время был поглощен предстоящей операцией под кодовым названием «Консоль».

* * *

Лана встретила Егора, как и обещала, возле стойки с надписью «Снежное чудо», расположенной у входа на станцию «Академическая». Это была девушка-подросток со смешными веснушками и зелеными, как спелая трава, глазами. Одета она была в костюм Снегурочки и, завидев мальчика, улыбнулась. На часах было ровно три часа дня.

– Привет! Ты, наверное, Егор? – спросила она все тем же звонким голосом.

– Да, – утвердительно кивнул мальчик.

– Отлично, – она скрылась за стойкой, а через несколько секунд извлекла из ее недр пластиковое ведерко, набитое листовками, и сложенную в несколько слоев ткань.

Все это добро перекочевало в руки Егора, и он недоуменно уставился то на выданные ему вещи, то на саму девушку.

– Это твой косплей, – пояснила Снегурочка, указывая на ведерко и кусок ткани. – Будешь у нас снеговиком! Одевайся и дуй вон к тому входу, как все раздашь – придешь за новой порцией листовок.

– А деньги? – спросил Егор.

– Зарплату получишь вечером, по итогам дня, – голос Ланы посерьезнел. – А теперь иди работай. Как там говорится: как потопаешь, так и полопаешь. Так что шевелись, Игорек, и будет тебе в жизни счастье!

– Я Егор, – надул губы мальчик, но девушка его уже не слышала. С бойким видом она раздавала указания другим ребятам, переодетым в снеговиков и сказочных оленей со смешными плюшевыми рогами на голове и светящимся красным носом.

Напялив на голову пластиковое ведро и облачившись в фартук с изображением слепленного из снежных шаров снеговика, он побрел на свое место. На улице было сыро и зябко, весь выпавший накануне вечером снег стремительно таял, образовывая на дорогах глубокие проталины, заполненные ледяной водой, и единственное, что согревало Егору душу, – это заветная мечта, к осуществлению которой он уже сделал свои первые шаги.

* * *

Когда первая пачка листовок была роздана, Егор не на шутку проголодался и решил спуститься в метро, купить еды в местном фаст-фуде. Хотя родители и не одобряли подобного питания для своего чада, но для продрогшего на холоде юного организма на данный момент не было ничего лучше стакана черного чая с лимоном и сахаром вприкуску с мягкой ароматной булочкой и сочной сосиской внутри.

Так уплетал он за обе щеки свой незамысловатый обед, как до слуха мальчишки вдруг донеслись звуки, от которых он вмиг перестал жевать, на секунду затаив дыхание. Музыка лилась откуда-то из перехода, спокойная и умиротворяющая, она заставляла погрузиться в раздумья и предаться мечтам, а резкие перепады были сравни дуновениям северного ветра, гонявшего над землей метели и поземки. Музыка гипнотизировала мальчика, и, наскоро доев остатки обеда, он стремительно направился вниз по ступенькам, идя, словно грызун, на звуки дудки Гамельнского крысолова[1]. При этом Егор напрочь позабыл о работе и возложенных на него обязанностях по раздаче листовок.

Внизу тем временем в окружении толпы зевак сидела девочка в инвалидном кресле и играла на скрипке, а пожилой человек с грустными глазами и седой шевелюрой прохаживался вдоль толпы, протягивая шапку. Люди бросали в нее кто сколько мог: на дно шапки летели мятые бумажные купюры и звонкая мелочь, а один господин в дорогом костюме и пальто опустил в шапку зеленую купюру с изображением Ярославля. Когда скрипка смолкла, девушка поклонилась публике одной лишь головой, и переход взорвался звуками аплодисментов. Люди рукоплескали, наперебой крича слова похвалы, а кто-то даже вручил девочке букетик ярких цветов.

Егор прочел надпись на табличке, висевшей на груди пожилого мужчины, и ему нестерпимо захотелось помочь бедной девочке. А надпись та гласила:

ВНИМАНИЕ! НУЖНА ПОМОЩЬ!

Вике Семеновой (10 лет) срочно требуется операция.

Ниже был описан диагноз, номера телефонов, по которым можно было узнать всю подробную информацию, и длинный, словно гусеница, банковский счет.

Мальчик порылся в карманах и извлек на свет жалкую горстку монет – сдачу от купленного накануне обеда.

«С такой мелочевкой даже близко подходить стыдно, – подумал он, пряча монеты обратно. – Вернусь вечером, после получения зарплаты».

С этими мыслями он побежал наверх, где его уже поджидала разгневанная Снегурочка Лана.

Все оставшееся до вечера время Егор прилежно трудился, опасаясь вновь разгневать внучку Деда Мороза. Прохожие, уставшие и нагруженные увесистыми пакетами, брали листки неохотно, а порой и вовсе проходили, отвернув в сторону уставшие лица. До новогодних праздников оставались считанные дни, и все были поглощены своими взрослыми заботами.

Когда все листовки наконец были розданы, а его рабочий день подошел к концу, к Егору подошла Лана, протягивая новогодний конверт.

– Вот, – сказала девушка, вручая конверт Егору. – Тут оплата за сегодняшний день. Жду тебя завтра в то же время, и смотри, без опозданий. Когда тебе нужно отойти, перекусить там или еще по какой необходимости, ты отпрашиваешься у меня. Усек?

Егор утвердительно кивнул.

– Ну вот и хорошо, – Лана расплылась в улыбке, и ее голос снова зазвенел, как при их первом разговоре. – Будешь хорошо работать, по итогам получишь премию. Пока!

С этими словами девушка забрала у Егора костюм и, развернувшись, пошла к своей стойке, где в ожидании толпились другие ребята-раздатчики, а он побежал вниз, все еще надеясь застать там юную скрипачку.

* * *

На этот раз девочка играла что-то очень грустное, а пожилой мужчина с грустными глазами аккомпанировал ей. Когда скрипки смолкли, Егор подошел и опустил в шапку все заработанные за день сбережения.

– Спасибо тебе, мальчик, – сказал пожилой человек. – Но здесь слишком большая сумма для ребенка. Родители ругать не будут?

– Это мои, – бойко ответил мальчик. – Я их честно заработал!

– Ух, ты, – изумленно поднял кустистые брови мужчина. – Да ты уже самостоятельный парень, как я посмотрю. Как твое имя, малец?

– Егор, – тут же отозвался он.

– Дедушка, ну что ты пристал к мальчику с расспросами! – сказала девочка, подкатываясь к ним. – Привет! Я – Вика.

Она посмотрела на него широко распахнутыми синими глазами, и Егор, смутившись, невольно отвел взгляд. Сердце мальчишки при этом учащенно забилось, а на щеках выступил румянец.

Как выяснилось позже, девочка уже больше года находилась в инвалидном кресле. А виной всему авария, унесшая жизнь ее родителей и навсегда приковавшая девочку к коляске. Из родственников у Вики остался один лишь дедушка, который обучает ее музыке на дому, потому что районная школа искусств не снабжена должным оборудованием для обучения людей с ограниченными возможностями.

– Врачи сказали, что есть шанс, но требуется очень сложная и дорогая операция, – продолжила свой рассказ Вика. – Нам помогают волонтеры из фонда помощи: размещают посты в соцсетях, выкладывают записи на ютуб-канале и ведут переговоры со всевозможными спонсорами, но нужной суммы собрать все равно не получается. Вот дедушка и решил играть в переходе, чтобы хоть как-то мне помочь.

Глаза девочки покраснели, а на ресничках выступили, словно утренняя роса, капли слез.

– Мой лечащий врач говорит, – незаметно утерев глаза, продолжала девочка, – что операцию нужно делать как можно скорее, иначе будет слишком поздно.

Она замолчала, глядя куда-то в пустоту, и Егор тоже молчал, боясь потревожить хрупкий мир девочки.

– А тебе разве еще не рано работать? – вдруг спросила Вика, повернувшись к мальчишке. – А, ну, давай рассказывай, что тебя привело в мир взрослых?

Егор замялся. После рассказа девочки его мечта стала блеклой и невзрачной и не шла ни в какое сравнение с тем, чего желает эта юная скрипачка. А еще ему почему-то стало очень стыдно.

– Мне пора, – сказал он, накидывая на плечи ранец. – Скоро родители вернутся, а мне еще нужно успеть переделать всю домашку до их прихода. В другой раз расскажу. До завтра!

– Хорошо, – сказала Вика, и голос ее прозвучал как-то особенно грустно. – Тогда до завтра.

* * *

Так незаметно проходила последняя предновогодняя неделя. Утром Егор шел в школу, где в преддверии долгожданных праздников время пролетало незаметно, а после уроков раздавал листовки у входа в подземку. А еще они очень сдружились с Викой, жаль только, что поговорить они успевали не часто. В последний день девочка сослалась на недомогание, и играл в основном ее дедушка, бывший когда-то знаменитым скрипачом.

В этот вечер Егор, как обычно, возвращался домой через знакомые с детства дворы южного района. К ночи мороз крепчал, покрывая улицы толстой ледяной глазурью. Было необычно тихо, и мальчик невольно поежился. Ему на миг показалось, что он остался совершенно один в большом ледяном городе. Как Кай, увезенный в ледяные владения Снежной королевой.

Вдруг из ближайшей арки раздались крики, вперемешку с шумом и какой-то непонятной возней. Они раздались настолько внезапно, что Егор от неожиданности вздрогнул, но, быстро собравшись, заозирался по сторонам. Звуки шли из ближайшего закоулка, и мальчик, влекомый скорее любопытством, решил посмотреть, что же там такое происходит.

Картина, открывшаяся взгляду Егора, взволновала его не на шутку. Трое мальчишек немного старше Егора издевались над маленькой собачонкой. Вооружившись палками, они загоняли пса к открытому люку канализации. Собачонка скулила и тявкала, съежившись под натиском озлобленной ребятни. Еще чуть-чуть, и ее крохотные лапки оскользнуться, увлекая щенка в глубокий темный колодец.

– Стойте! – выскочивший перед хулиганами Егор загородил собой щенка. – А ну, прекратите мучить животное!

Хулиганы переглянулись. Сперва в их глазах читалось недоумение, но сорванцы быстро осознали, что происходит.

– В герои решил поиграть, да? – спросил самый высокий из хулиганов, длинный и худой мальчишка лет пятнадцати.

Егор не успел ничего ему возразить. Все произошедшее далее было настолько быстрым, словно просмотренный на увеличенной скорости киноролик. Хулиганы бросились на мальчишку и, повалив в снег, принялись охаживать заступника палками. Егор только и успел, что свернуться калачиком, закрывая голову от града сыпавшихся ударов. Кто-то из сорванцов сорвал с Егора рюкзак, и компания принялась копаться в нем, вышвыривая на землю его содержимое.

– Так, что здесь у тебя, – приговаривал хулиган, бросая на снег тетради и учебники.

– О, а вот это уже интереснее, – сказал хулиган, заглядывая в конверт с накопленными за дни работы сбережениями, и довольно ухмыльнулся.

– Уходим! – скомандовал он своим подельникам, и хулиганы спешно покинули двор, выбросив телефон и рюкзак Егора в канализационный люк.

Егор лежал на холодном снегу, глядя в вечернее зимнее небо. От побоев все тело болело, как будто по нему прошлись катком. Спасенный им щенок, смешно перебирая маленькими пухлыми лапками, подошел к лежащему на земле мальчишке и принялся лизать шершавым языком выступившие на глазах слезы.

«Что теперь делать? Как быть? – вопрошал Егор, заливаясь горючими слезами. – И зачем я только связывался с этими хулиганами?!»

Поднявшись, он подошел к люку и заглянул внутрь. Темнота. Спускаться вниз без фонаря, ночью было, по меньшей мере, неразумно. Тогда, расстроенный и подавленный, мальчик побрел обратно к станции метро. Возвращаться домой в таком виде ему было страшно. Родители непременно начнут ругать, да и надо было придумать, как быть с собакой. Лопоухая и смешная, она топала рядом, вывалив наружу длинный язык.

– Интересно, а сколько за тебя дадут? – размышлял вслух мальчик, обращаясь к щенку. Судя по породе, малыш стоил недешево. Он видел такого в мультфильме и хорошо помнил, что такую породу держит у себя сама королева Англии. А значит, и цена за щенка должна была быть самая что ни на есть большая.

«Еще и на новый телефон хватит, – уже более весело подумал он, хватая щенка на руки и спешно ускоряя шаг. – Вот это подарок!»

* * *

Вики на станции уже не было. Видимо, дедушка забрал захворавшую внучку пораньше. На том месте, где она обычно играла, на полу осталась лежать табличка с просьбой о помощи. Егор поднял ее и, одолжив в ближайшем ларьке маркер, аккуратно вывел на обратной стороне:

ПРОДАЕТСЯ ДРУГ

Цена: 50 тыс. руб.

Людской поток несся по переходам станции, словно бурная весенняя река. Люди спешили по своим домам, уставшие и измотанные. Завтра им предстоит много домашних дел: готовить новогодние блюда, резать салаты и накрывать все это на праздничный стол.

Вдруг возле Егора остановился старик в черной шляпе и длинном, почти до пят, пальто. Взгляд его голубых глаз внимательно осмотрел содержимое таблички, а затем и самого мальчишку с собачкой.

– Молодой человек, у вас здесь ошибка, – откашлявшись, сказал он, указывая длинным пальцем на надпись, нанесенную на кусок картона.

Егор посмотрел на табличку, но ошибок не нашел. Все написанное на картонке было правильным, без каких-либо ошибок, о чем он немедленно поспешил заявить старику. Но тот лишь снисходительно улыбнулся, поправляя сползшие на нос очки.

– Видите ли, молодой человек, – сказал он. – Дело тут не в грамматике или орфографии, а, как бы вам сказать, в изложении сути написанного. Друзья – это не гаджеты и не игрушки. Их нельзя купить в магазине или заказать с доставкой на дом. Они приходят в нашу жизнь, кто-то надолго, а кто-то лишь на миг, чтобы вновь растаять в водовороте времени, но каждая такая встреча бесценна. Береги друзей и не разменивай их на жалкие бумажки, которые обесцениваются с каждым прожитым днем. Ведь нет на свете ничего дороже, чем выдержанная временем крепкая дружба, способная вынести и счастье, и горе, и все возможные испытания.

Егор опустил взгляд на щенка. Маленький рыжий ушастик смотрел на него взглядом, полным печали и тоски. А старик тем временем продолжал:

– На самой старой станции Московского метрополитена, на «Сокольниках», есть необычное место, в котором исполняются любые заветные мечты, – сказал он, проводя пальцем по красной линии на схеме метро. – Найди его и сможешь воплотить любые самые заветные мечты. Только будь осторожен с выбором, так как желания твои ограничены, – он поднял вверх указательный палец. – И знай: все, что имеет цену, уже дешево, а что действительно важно, то бесценно!

С этими словами старик вложил в руку Егору маленький холщовый мешочек, а когда мальчишка вновь поднял на старика взгляд, чтобы спросить, как найти то волшебное место, его уже и след простыл.

Тогда он высыпал содержимое мешочка себе на ладонь. На руку, звеня, упали три жетона с изображением буквы «М». Такими пользовались его родители, будучи еще молодыми студентами, а еще раньше и бабушка с дедушкой, пока на смену металлическим жетонам не пришли бездушные пластиковые карты. Монеты отдавали холодом, и мальчик поспешил убрать их обратно.

Он подошел к схеме и, найдя нужную станцию, стал прикидывать, как удобнее до нее добраться. Когда наконец маршрут был построен, Егор подхватил щенка и двинулся на нужную платформу, сверяясь со свисающими с потолка указателями. Электропоезд подошел практически моментально, и мальчик с собачкой вошел в ближайший вагон. В нем было душно и тесно. С трудом Егор протиснулся сквозь напирающую со всех сторон толпу и забился в угол, крепко прижимая к себе ушастика.

Щенок, напуганный видом толпы и шумом, издаваемым электропоездом, жалобно поскуливал, трясясь, как осиновый лист на холодном ветру.

«Осторожно, двери закрываются!» – раздался из динамиков надтреснутый голос машиниста, и поезд, бешено стуча колесами, помчался в темное жерло туннеля.

* * *

Облицованная серым мрамором «Тургеневская» встретила Егора холодом и пустотой. Людей здесь было не в пример меньше, чем на его родной станции, но для мальчика это было даже лучше. По переходу он перешел на красную ветку и двинулся в сторону платформы с названием станции «Чистые пруды».

На платформе было пусто, лишь в нескольких метрах от Егора стоял какой-то мальчишка в рыжем пуховике и вязаной шапке-носке. Мальчик встретился с Егором взглядом, и он увидел, что лицо у незнакомого ребенка красное от слез. А в следующий миг мальчишка сиганул с платформы. Сердце у Егора дрогнуло. Бросив щенка, он кинулся к краю платформы, ища взглядом беднягу, и обнаружил его, лежащего на рельсах.

– Ты что творишь?! – прикрикнул он на мальчишку. – А ну, вылазь оттуда!

– Не могу! – жалобно прогнусавил тот, отчаянно дергая ногой. – Я застрял!

Тишину разорвал свист приближающегося поезда. Егору даже показалось, что он видит лицо машиниста – белое, как чистый лист бумаги, с округлившимися в испуге глазами. Машинист отчаянно сигналил, но мальчишку было уже не спасти. Тогда на платформу к нему спрыгнул щенок.

– Стой! – Егор бросился было за собакой, но благоразумие на этот раз взяло верх.

Он видел, как подбежавший к мальчишке щенок, яростно вцепился в штанину застрявшего, таща ее что было сил, а в следующий миг влетевший на станцию поезд, отчаянно сигналя и визжа тормозами, скрыл их от глаз Егора. Мальчик охнул, падая на пол, как подкошенный. Словно в тумане видел он происходящие дальше события. Вот подбежали, отчаянно свистя, дежурившие на станции полицейские и сотрудники метро. Вот на платформу выскочил и сам машинист, бледный, как мел на школьной доске, и все кинулись вниз, на рельсы. Платформа ожила, наполнилась шумом и гамом, за которыми никто сперва не заметил сидящего на полу мальчишку.

– Эй, мальчик, – обратился к нему полицейский. – Твой был пес?

Егор утвердительно кивнул.

– Хороший пес, человека спас, – сказал полицейский, помогая ему подняться. – У нас на службе за такое медаль дают. И твой получит, будь уверен. Как его звали?

– Я не успел дать ему кличку, – всхлипывая, ответил мальчик, закрывая лицо ладонями.

Позже, сидя на посту и попивая горячий чай с сахаром и печеньем, мальчишки разговорились. Егор узнал, что спасенного мальчишку звали Матвеем, он сбежал из дома не в силах терпеть ругань родителей. Плача, он поведал, что его родители перестали любить друг друга: папа все чаще стал задерживаться на работе, приходя домой далеко за полночь, а мама плачет днями напролет, запивая горе вином, и устраивает истерики главе семьи, разбивая посуду и разбрасывая вещи. Тогда Матвей решился на отчаянный шаг. Он решил, что, если с ним случится какая-то беда, это поможет вновь объединить родителей, сплотить их. Так он и оказался на станционной платформе.

– А с тобой что произошло? – спросил Матвей у Егора, и тот поведал ему свою историю. Как решил скопить денег на новую игровую приставку, как спас от хулиганов щенка, лишившись при этом всех заработанных денег, и про то, как встретил старика с волшебными жетонами.

Он достал из кармана холщовый мешочек и выложил на ладонь три круглых монетки. К удивлению мальчика, жетоны стали заметно теплее, чем при первом касании. Видимо, они каким-то образом чувствовали приближение к волшебному месту, исполняющему любые заветные мечты. Как в игре «Тепло-холодно», в которую он играл в детском саду.

– Ха, приставка, – усмехнулся Матвей. – Тоже мне мечта! Вот если бы у меня были такие жетоны, я бы загадал, чтобы все родители мира никогда не ссорились и всегда любили друг друга и своих детей. Вот это настоящая мечта!

Мальчик ничего не ответил на это. Все еще потрясенный гибелью щенка, он уже четко знал, что не отступится и дойдет до намеченной цели. И когда полицейские отлучились на очередной вызов, Егор потихоньку выбрался из комнаты дежурного и, оставаясь незамеченным, прыгнул в первый подошедший поезд. Двери за мальчуганом закрылись, и поезд понес его к конечной точке маршрута, а волшебные жетоны, теплые от приближения к заветной цели, приятно согревали руки.

* * *

Выйдя на нужной станции, Егор прочел ее название, нанесенное никелированными буквами на черном кафельном фоне: «Сокольники». Он осмотрелся. Мраморные серо-голубые колонны, пол из серого и черного гранита – все это производило довольно гнетущее впечатление. К тому же людей на станции не было вообще, что довольно странно для этого времени года. Он точно знал, что здесь, наверху, светясь разноцветными гирляндами, бурлил своей жизнью прекрасный зимний парк с ледовым катком и завораживающими новогодними украшениями.

Егор выудил из мешочка жетон и повертел в пальцах. Монетка с изображением заглавной буквы «М» обжигала их, словно разогретый на плите чайник.

– Я уже близко, – подумал он, пряча мешочек за пазуху. – Только вот куда идти дальше, непонятно.

Он постарался вспомнить, что говорил загадочный старик о местонахождении волшебного места, но в памяти всплывали лишь его слова о важности и значимости дружбы. Только мальчик подумал об этом, как за спиной раздался знакомый лай. Егор обернулся. В нескольких метрах от него на шахматном полу станции сидел маленький ушастый щенок, тот самый, что спас Матвея на «Чистых прудах». Завидев мальчишку, щенок раскрыл пасть в подобии улыбки и завилял маленьким хвостиком.

– Дружок! Дружок! – радостно закричал Егор, бросаясь к щенку. – Живой!

Но руки прошли сквозь собаку, хватая воздух. Собачка, светясь золотистым мерцанием, стала вдруг полупрозрачной, как привидение Каспер из одноименного мультфильма. Сердце мальчика сжалось еще сильнее. Надежда, что собачке удалось спастись при столкновении с поездом, растаяла в воздухе, как и сам Дружок, а щенок тем временем рванул с места, оставляя на полу крохотные светящиеся следы.