Дневниковые записи. Том 2

Кроме того, публикация статьи в редакции Ответчика, в силу отмеченных выше ее недостатков, наносит вред моему имиджу в глазах коллег по совместной работе и всех остальных людей, знающих меня как человека честного, объективного и не способного к односторонне-тенденциозной критике.

В соответствии со статьями 1, 138, 150, 151, 152 ГК РФ, прошу:

1. Обязать Кощеева Льва Леонидовича – Главного редактора газеты «Уральский рабочий», в порядке реабилитации моего имени, чести, достоинства и деловой репутации, принести мне через свою газету извинение за публикацию в ней статьи «Эгоизм власти и гибель социализма» в варианте, со мной, как автором, не согласованном.

2. Взыскать с ответчика компенсацию за причиненный мне моральный вред в сумме 100000 (ста тысяч) рублей».

30.09

«Матус, дорогой! Ты бесподобен. За грубую свою форму, за мои, критикуемые тобой, недостатки, вроде, «наставительного тона, «взвинчивания, вечной нелепости» приношу свои извинения и становлюсь перед тобой на колени. Но ведь это форма, и вот что о ней писал Шаляпин.

«Конечно, человек – творец всякого дела, но дело – ценнее человека, и он должен поступаться своим самолюбием, должен в интересах дела! Да, да – нехорошо кричать на маленького человека – кто этого не знает? – хотя все кричат на него. Однако, если человек не хочет работать? Не хочет понять важность роли, исполняемой им?… Я кричу на людей и буду кричать, потому что люблю их дело и знаю, что всего лучше они тогда, когда сами относятся к работе с любовью, сами понимают красоту и ценность деяния!»

Далее у него тоже изумительно, и в моем вкусе, о причинах подобного поведения, его характере, но будет слишком длинно.

Так вот если отбросить твои, вполне справедливые, претензии к форме, но оставить, содержание, заботу о деле, то ведь и никаких вопросов у тебя не останется, и окажутся в силе все мои замечания.

Прошу тебя, не обижайся, не возмущайся. Не потому ведь я «с излишней удовлетворенностью» ссылаюсь иногда на свое, чтобы возвысить себя в твоих глазах, проякать лишний раз, потому что оно мое. А только потому, что оно однозначно и точно характеризует суть того, что я хотел подчеркнуть вместо твоей «неправильности».

Выброси из моих посланий все грубые слова, замени их ласкающими твой слух эпитетами, с которыми я полностью, подтверждаю, буду согласен, и посмотри, что у меня неправильного и неверного в плане главного – моего желания придать переписке как можно большую корректность и результативность.

И вот, не в порядке замечаний, не с целью схватить тебя за руку, а только в плане упомянутого, несколько уточняющих слов о моем письме Татаркину.

Ты пишешь. «Из твоего письма я не могу судить о конкретной сути данного им интервью… Я могу только предположить, что у него нет ничего путного или вообще нет ничего конкретного для практической реализации на данном этапе, если ты не указываешь ему на это. Но в письме ты также не раскрываешь конкретной сути тобою предлагаемого, отвергая при этом саму постановку решения им вопроса».

Все неверно тут у тебя и все смешано в кучу и отображено исключительно непоследовательно. Все твои замечания тут совсем не вытекают из моего письма.

Тезис Татаркина об «оптимизации высших эшелонов власти, которая все еще находится в поисках методов управления страной» подробно мною разобран и ему дана однозначная оценка. Рассмотрен второй тезис, касательно неправильных его представлений о полезности дел, о том, как в советские времена любое решение «тщательно прорабатывалось представителями власти с привлечением науки и общественных институтов… советов директоров, которые формировали общественное мнение по тому или иному экономическому вопросу…». Рассмотрен, в достаточном объеме, и третий тезис о том, как «Наши властные структуры только сейчас начали подходить к пониманию необходимости цепочки, в составе которой власть… и человек…».

Рассмотрение трех тезисов (именно трех, а не двух и, тем более, только одного) позволило мне с полным основанием (для понимания тем, кому моя критика адресуется) остановиться на остальных тезисах в самом общем виде. Ты же взял и смешал первый тезис с последними (которые стоят совершенно в разных «позициях» их рассмотрения) и, не сказав (дабы уж быть последовательным) ничего о втором и третьем тезисах, упомянув затем, не к селу, не к городу, некую «полемику» (которой не было, а была только моя критика – отклик на газетное интервью Татаркина), и, по пути дополнительно упрекнув меня в том, что я еще и не «раскрыл суть мною предлагаемого (которое не связано с задачей критического разбора), получил какую-то, ну просто, абракадабру.

Так что я могу свое письмо – отклик Татаркину считать сверх образцовым, полностью отвечающим замыслу. И сила его в том исходном подходе к подобным сочинениям, о чем я тебе напоминал в конце прошлого моего послания и которое ты либо упустил, либо не придал ему должного значения, поскольку, в своем рассмотрении письма Татаркину, опять его напрочь проигнорировал. Впрочем, к моему глубочайшему сожалению, это может быть отнесено и чуть ли не ко всему твоему последнему письму.

И потому моя фраза, мой добрый совет, «жду обещанного…, но несколько в другом ключе его рассмотрения», остается в силе, но только без твоих неуместных «меня настораживает и заставляет призадуматься о целесообразности ответа по данному вопросу» и твоего отзыва «концовки (моего) письма», которое написано «в ключе, не согласованном (с тобой)». Рассматриваю второе, как твою не совсем удачную шутку. Ибо требование предварительного согласования кем-либо чего-либо (мне адресуемого) находится выше пределов моего воображения. Привет вам всем добрый от всех нас.

P. S. Есть кое-какие новости, в том числе по продолжению истории с Татаркиным. Но надо отойти, остыть от наших с тобой споров, и настроиться на другую волну. Потому о ней в следующий раз».

04.10

Сегодня, написав Чернецкому очередное письмо по вопросу дворовой автостоянки, отправился на прием, который он со всеми своими заместителями устраивал в помещении Администрации Ленинского района. Прямо скажу, удивился безупречной организации приема, впечатляющей вежливости обслуживающего персонала из, надо полагать, секретарской армии начальствующих лиц города и района. Второе, что бросилось мне в глаза и что определяло отмеченный уровень организации приема – это контингент посетителей, явно поднаторевших в бюрократических приемах власти, хождениях по кабинетам начальствующих лиц и умеющих настойчиво отстаивать перед ними свои права.

Записавшись, сперва, на прием к Чернецкому, я по совету обслуги, пошел к его заместителю Крицкому Владимиру Павловичу, и остался доволен таким шагом. Крицкий, в отличие от своего предшественника – Ляшенко, оказался деловитым начальником, и за время встречи не произнес ни одного лишнего слова. Подтверждение тому разговор с ним, состоявшийся после краткого ознакомления с моими письмами.

– Вы записались на прием к Чернецкому, зачем? Стоянки – мой вопрос.

– Знаю, но Вы обратили внимание на «уровень» переписки и уровень должностных лиц; вот мне и хотелось бы высказать Чернецкому свое мнение.

– Прекрасно. Однако, Вам, что нужно? Разбирательство и критика, или решение вопроса и ликвидация дворовой автостоянки? – И далее, после некоторой паузы. – Это мой вопрос, и я обещаю Вам его решить, убрать стоянку и обеспечить, совместно с районной Администрацией, включение благоустройства двора в план мероприятий на 2007 год.

– Отлично, но видите, сколько обещаний уже давалось?

– К сожалению, то было до меня, я не могу ничего там изменить. А вот сейчас обещаю выполнить все, о чем Вы просите.

– Принимается. – Говорю я, продумывая про себя, как можно будет обыграть столь красивые обещания при остающейся у меня в резерве возможности обращения непосредственно к Главе в случае, если заявления Крицкого окажутся лишь обещаниями.

Он сочиняет соответствующую резолюцию на моей карточке приема, и сообщает, что по этому делу будет подготовлен официальный ответ. Мы пожимаем друг другу руки, и прощаемся.

А вот текст моего письма Чернецкому

«Уважаемый Аркадий Михайлович! Вопрос идет о несанкционированной стоянке во дворе домов №№ 24/1 и 24/2 по улице Стахановской.

Начиная с апреля месяца 2003 года я написал по нему лично Вам пять писем, три – Вашему заместителю Ляшенко и, кроме того, дважды был у него на приеме. И чего только не выслушал и не прочитал за это время из сказанного и написанного мне сотрудниками Городской и Районной администраций. От полностью обнадеживающих обещаний, даже развернутых программ по ликвидации этой злополучной стоянки и планов по благоустройству двора, до самых формально-бюрократических, лишенных логики и здравого смысла, различного рода отписок.

Конечный результат – практически нулевой.

Стоянка продолжает функционировать в прежнем своем назначении, зафиксированном 05.08.04 представителем ЕМУП «Автостоянка» и обстоятельно отраженном в письме Ляшенко от 02.09.04, но только в еще более безобразном виде в части разрушительных от него нравственных и физических последствий. Достаточно упомянуть, что теперь здесь каждую ночь размещается более 80-ти машин, а дворовой сквер фактически полностью погублен и превращен в сплошное грязное месиво.

Стоянка, по которой я веду переписку с Вашей Администрацией в течение уже более трех лет, лишь частный случай самого плачевного состояния в сфере инфраструктуры всего Орджоникидзевского района, особенно его улиц, газонов и насаждений. Подавляющее большинство последних демонстративно нагло превращены в платные автостоянки, имеют место противозаконные подключения их охранных и прочих «аксессуаров» к осветительным уличным и домовым сетям, при этом за все разрушаемое и потребляемое муниципальные власти (исключая, возможно, частные «пожертвования» от организаторов таких стоянок) не получают никаких доходов. Прежде всего, именно в силу превратившейся в настоящее бедствие их «несанкционированности».

Наконец, пользуясь случаем, я хотел бы вообще обратить Ваше внимание на некую, свойственную не только Екатеринбургу, «увлеченность» властного меньшинства помпезностью, роскошью и прочими излишествами на фоне разорения страны и нищеты большинства населения. Того самого, уже наглядно воспринимаемого обществом, его расслоения на богатых и бедных. Сейчас это стало проявляться еще в определенном противопоставлении центра города его окраинам. Во все ускоряющемся и повсеместном, я бы сказал, буквально соревновательном процессе придания центральной части города подчеркнуто «благородного» вида за счет районов со старой построенной при Советах «социалки», разрушающейся, десятилетиями не ремонтируемой, грязной, разбитой, замусоренной и изуродованной упомянутыми автомобильными стоянками.

Требуется принятие экстренных мер по устранению названных перекосов и прекращению вопиющего, признанного властью, беззакония. В том числе, по нашему двору с учетом ранее приведенных мною доводов, не отвечающему сегодня еще и нормам нового жилищного кодекса.

С уважением.      В. Быков».

05.10

Позвонил Кондратову, он ездил в составе команды пенсионеров по Волге. О поездке я узнал, еще в августе, когда мы с ним увлеченно обсуждали возможный вариант письма Путину. Я тогда обратил внимание, что в таком деле имеет большое значение поддержка со стороны, чтобы сигнал от одной группы лиц был поддержан другими и был бы аналогичной, в принципе, направленности. Он мне и поведал, что намечается «круиз», будут люди из других регионов, и он постарается их соответствующим образом подготовить для организации нужных обращений из разных мест, но в одном ключе озабоченности положением дел в стране.

Спрашиваю его:

– Как прокатились, как дела с нашим «проектом»?

– Прокатились неплохо, погода на юге была приличная.

– А что с письмом.

– Да, пока ничего.

Говорю ему:

– Недавно в «Уральском рабочем» по случаю выборной кампании в областную думу напечатано интервью с Г. Семигиным из партии «Патриоты России» (о нем я упоминал в ответе академику Татаркину, см. запись от 21.08).

– Читал. Твой Семигин кремлевский ставленник, – прерывает он меня.

– Причем здесь ставленник и чей он, главное, что он говорит. Я с его общими оценками полностью согласен и считаю, что они могут быть взяты за основу общей объединительной платформы, о которой мы с тобой вели речь.

– Семигин… Ну вот и голосуй иди за него…

Странный разговор состоялся. Я в заключение произнес что-то неопределенное. И больше ему не звонил, он тоже.

08.10

Утром написал письмо Матусу с обещанным ему изложением продолжения истории с Татаркиным (примерно в том виде, как у меня описано), а вечером принимал Сомова.

Проговорили с ним часа три, как всегда с большой увлеченностью.

Начался разговор с того, что я вытащил из компьютера мою запись прошлой нашей беседы, в частности, истории с Завенягиным и Зверевым, а он завел речь о том, что я в ней упустил.

О том, как, приехав в Средмаш на совещание по вопросу организации прессования циркониевых труб для атомных реакторов на Глазовском заводе (который в дальнейшем стал чуть не его вотчиной, примерно так, как для меня – Нижнетагильский меткомбинат, а для Гриншпуна – Первоуральский трубный завод), Сомов в течение трех дней вел бесконечные разговоры с работниками Гипроцветметобработки по согласованию характеристики нужного для дела горизонтального пресса, а затем на совещании в Средмаше у главного инженера Главка Зверева рассказал о своих мытарствах.

Далее Сомов, со свойственным даром превосходного рассказчика, красочно обрисовал еще раз картину «знаменитого» совещания, которую я по своей неспособности не привел в упомянутой записи. Зверев, после выступления Сомова, «вытащив» из него дополнительное подтверждение о личной, Сомова, ответственности и гарантиях по успешной реализации предложенного им, спросил: «Есть ли возражающие?». И, медленно обведя присутствующих пронизывающим взором своих глаз, со свирепым выражением на лице (подчеркиваемым свойственной ему привычкой, оторвав от листа кусочек белой бумажки и захватив его губами, слегка пошевеливать им, для пущего устрашения публики), прорычал.

«У нас в стране нынче сохранилась дисциплина, кажется, лишь в Средмаше… а вы ее позорно изничтожаете. Три дня занимались пустыми разговорами. Так вот, чтобы завтра к 10-ти часам у меня на столе лежал документ с перечнем мероприятий и сроками их реализации, исходя из конечного – начала производства требуемых нам труб». Назвал дату, и добавил: «Да, чтобы… со всеми подписями всех ответственных за это дело лиц».

Забыл я упомянуть и про Макарова, который до войны работал на Уралмашзаводе, а в 37 году был арестован и оказался, как он рассказывал после своего возвращения, на Норильском комбинате.

В конце того частного разговора со Зверевым Сомов спросил его, не встречался ли он случайно там с инженером Макаровым. Зверев сказал, что знал Макарова и подтвердил, что он действительно у них работал технологом на одном из производств.

Мир тесен и заполнен необычными совпадениями. За год до ареста Владимир Иванович Макаров, был чуть ли не самим Орджоникидзе направлен на наш завод для налаживания литейного производства, и тогда, познакомился со студентом УПИ, который прибыл к нам на преддипломную практику. Этот студент после окончания института получил назначение на Норильский комбинат, и, став уже начальником, в колонне заключенных случайно увидел Макарова, узнал его и взял к себе на работу.

– А какова его дальнейшая судьба? – Спросил я.

– Не помню про самого Макарова, но помню его дочерей: Светлану, с которой даже иногда переговариваюсь по телефону, и Женю. Эта вторая родила Макарову внучку Оксану. Она талантливая дивчина, хорошо рисует, и в настоящее время преподает в нашем архитектурном институте. Вот думаю, услышав про институт, опять «теснота». Ведь у Агнии Александровны внучка, также не без способностей к рисованию, как раз там занимается на подготовительных курсах.

По моей просьбе Борис позвонил Светлане, и вот что узнал дополнительно. Макаров был арестован на 15 лет, тем не менее, в 1947 году ему разрешили перевезти в Норильск семью. И Светлана, которой исполнилось к тому времени 10 лет, училась в школе… вместе с дочкой Зверева. Из Норильска Макаров с семьей вернулся в Свердловск в 1957 году. Теперь Оксана Леонтьевна Черкасова, которая скоро будет отмечать свое 55-летие, известный режиссер-мультипликатор. На ее счету несколько мультфильмов «Кутх и мыши, Бескрылый гусенок, Дело прошлое, Племянник Кукушки, Нюркина баня», и чуть ли не мировая известность. Она, можно только удивляться, на этом полупустом анимационном поле завоевала призовые места на международных кинофестивалях в Дрездене, Португалии, Лейпциге, Загребе, Хиросиме и даже стала обладателем Губернаторской премии 1997 года за выдающиеся достижения в области литературы и искусства. Попробовал бы кто-нибудь получить столько наград на другом поприще!

А через некоторое время узнаю от Гали Сомовой, что Оксана, кроме всего упомянутого, в свое время… училась в 22-ой школе и будто… в параллельных классах с нашим Александром.

12.10

Радио России. Американцы создали «антираковую» молекулу, стимулирующую организм на борьбу с раковыми клетками, на уничтожение этих клеток. Несколько хитрее, против упорно пропагандируемых последнее время в нашей рекламе исключительно «благотворно действующих» лекарств (с их, для пущего воздействия на обывателя, некими «энергоинформационными компонентами»), – но также, в принципе, глупо. Это вместо естественного иммунитета и программируемого мозгом надлежащего настроя всей системы на борьбу с любыми неблагоприятными для организма воздействиями внешней среды.

18.10

Вчера получил в Ленинском суде «Определение» по поводу неправильно составленного мною Искового заявления. Написал издевательский ответ по существу, но, вероятно, опять в чем-либо не соответствующий их формальным требованиям по форме. Однако, если они ошибаются, то почему это не позволительно мне? Привожу текст его ниже.

«В Ленинский суд. По вопросу Определения судьи Г. А. Проняевой от 29.09.06 года.

Считаю необходимым сообщить следующее.

Абзац 2 Постановления. В части приведенных в определении ссылок на статьи 131 и 132 ГПК РФ, а конкретно в части того, что «в исковом заявлении указываются обстоятельства, на которых истец основывает свои требования, и доказательства, подтверждающие эти обстоятельства» и что, «к исковому заявлению должны быть приложены копии в соответствии с количеством ответчиков и третьих лиц, документы, подтверждающие обстоятельства, на которых истец основывает свои требования, копии этих документов ответчиков и третьих лиц, если копии у них отсутствуют» – возражений не имею. Мое исковое заявление составлено в полном соответствии с вышеприведенными требованиями.

Абзац 3. Уточняю, что согласно моему заявлению в газете «Уральский рабочий» от моего имени была опубликована статья под заголовком «Эгоизм власти и гибель социализма», а не моя «авторская статья», как указано в Постановлении, поскольку, как отмечено далее, «статья опубликована в измененном варианте, не соответствующим авторскому варианту», а более точно, как указано в моем заявлении, «текст этой статьи, предварительно согласованный мною с Редакцией газеты… непосредственно перед ее публикацией был Ответчиком самовольно изменен и статье придано содержание, не соответствующее авторскому варианту».

Абзац 4. Уточняю. В данном абзаце не совсем корректно изложено то, что приведено в моем заявлении. В Постановлении говорится будто я указал, что «Ответчиком нарушено законодательство об интеллектуальной собственности, а также частными письмами Ответчика, в которых содержится оскорбительный тон в отношении истца…». Вторая часть этого утверждения мне непонятна, поскольку «частные письма Ответчика» никоим образом не могут отражаться на моих авторских правах, они лишь оскорбляют меня. Здесь допущена какая-то ошибка в тексте Постановления. Что же касается первой части данного утверждения, то у меня в заявлении ссылка на статью 138 ГК РФ сделана ограничительно, только в части ее второго абзаца, а именно, что «использование результатов интеллектуальной деятельности…, которые являются объектом исключительных прав, может осуществляться третьими лицами только с согласия правообладателя». Прошу данное пояснение рассматривать как дополнение к моему исковому заявлению.

Абзац 5. Уточняю. В этом абзаце неправильно указано, что якобы я просил Ответчика «опубликовать статью «Эгоизм власти и гибель социализма» в авторском варианте». Этого у меня в заявлении нет, и не могло быть, хотя бы потому, что мне не известны истинные причины публикации данной статьи в редакции Ответчика.

Абзацы 6, 7 и 8. Принимаются без замечаний. Так, в полном соответствии с приведенным в них, я и действую.

Абзац 9. Непонятно, почему мое заявленное требование «принести извинение» (Только в полном его объеме, а именно «Обязать Кощеева Льва Леонидовича – Главного редактора газеты «Уральский рабочий», в порядке реабилитации моего имени, чести, достоинства и деловой репутации, принести мне через свою газету извинение за публикацию в ней статьи «Эгоизм власти и гибель социализма» в варианте, со мной, как автором, не согласованном») «не является исковым»? Это требование не противоречит ни одной из статей ГК РФ, мною приведенных в заявлении.

Непонятно мне и следующее далее в Постановлении утверждение о том, что якобы «из содержания искового заявления неясно, какие именно нарушены права и интересы истца и с каким именно иском истец обратился в суд – о защите чести, достоинства и деловой репутации либо об оспаривании авторских прав». Все точно и однозначно изложено в моем исковом заявлении, и, кроме того, подтверждено выше приведенными моими замечаниями и пояснениями, в которых, как видно, мною не искажено ничего из ранее в нем, заявлении, приведенном.

Абзацы 10 –19. Принимаются с учетом приведенного выше.

Абзац 20 и далее. На основании представленных дополнительных замечаний и пояснений, прошу мое исковое заявление принять к рассмотрению по дате его первоначального представления в суд».

Посмотрим, какова будет реакция судьи? Как она будет объяснять их ляпсусы по делу, а не по форме?

23.10

Недавно Жириновский, по случаю наступившей предвыборной кампании, прислал конверт с его книжкой. Отправил свои о ней впечатления и соответствующие предложения, которые пропагандирую, где и кому только можно.

«Уважаемый Владимир Вольфович! С большим удовольствием прочитал любезно посланное мне Ваше эссе о «Последнем вагоне на север». Согласен полностью с подбором абсолютно всех его «пассажиров». Но не воспринимаю их сверх гротесковую характеристику (исключая, кажется, одного Чубайса) хотя бы потому, что они сумели сделать: устроить впечатляющий пожар надо ведь тоже уметь. Так что тут следует больше винить самих себя, допустивших вершить над собой настоящее издевательство, нашу историческую безграмотность и обывательское равнодушие. И вообще, для пользы дела, лучше уметь видеть свои ошибки, исходные причины тех или иных преступлений, не заниматься бессмысленной критикой прошлого, а больше думать над тем, как максимально эффективно снизить его последствия в настоящее время и не допустить подобное в будущем.

В этом плане я воспринимаю ваш лозунг «Не разжигать войн, не совершать революций». Но как? Революция – есть реакция народа на возмущение, на издевательство над ним, которое сегодня властью творится с не меньшей силой, чем при царе. Как сделать, чтобы ненависть народа к власти и ее использующему, ее направляющему, грабящему народ, меньшинству была исключена без революционного, не управляемого и не признающего никаких границ, бунта? Как исключить подобное явление в рамках эволюционного развития общества? Я предлагаю то, что мной изложено в письме, направленном в Общественную палату, но, кажется, адресованном мною, судя по ее работе, не совсем по адресу. Я обращаюсь с ним к Вам.

Надо сделать все, чтобы путем повседневной пропаганды создать в общественном сознании нетерпимость существования в нашей стране, да и в мире в целом, столь дичайшего по полярности общества, надо убедить власть и богатых, что если они не образумятся, то их самих, или их наследников, ждет виселица. Точно такая же, что имела место, к сожалению, пока на протяжении всей известной истории человечества. Пора приступить к новому эволюционному пути становления, не на словах, а по делу, разумной для людей жизни, основанной на природой придуманном равновесном ее существовании. С уважением. Жду Вашей реакции».

И приложил упомянутое письмо, в котором более подробно изложена концепция насчет «равновесной и разумной жизни». Кстати, с аналогичной концепцией восприятия мира и призывами «образумиться», дабы опять не случился бунт, нынче стали выступать многие известные люди.