Время небытия

Она вернулась в комнату, укуталась в одеяло и крепко уснула.

***

Так прошел месяц. Анна научилась справляться с внезапными ночными пробуждениями и приступами лихорадки, и теперь они с Софи планировали свой отпуск.

– Едем на Карибские острова! – весело обсуждали подруги, склонившись над туристическим каталогом. – Куба, Доминикана или, может быть, Мексика?

– Я всегда мечтала побывать на полуострове Юкатан и увидеть памятники эпохи майя, – мечтательно проговорила Анна.

– А для меня они всегда были чересчур кровожадными, – смеялась Софи. – Все эти жертвенные алтари, человеческие жизни в угоду безжалостным богам…

– От истории остались только руины, – возражала ей Анна. – Мы с тобой поедем на океан, а пирамиды и алтари осмотрим как туристы. Выезжаем через месяц?

– А как ты себя чувствуешь сейчас? – с тревогой смотрела Софи на подругу. – Твоя лихорадка прошла?

– Я научилась с ней справляться, – таинственно улыбалась Анна.

– Нашла лекарство?

– Да, – кивнула она. – Очень хорошее лекарство.

Придя вечером домой, она вышла на балкон с бокалом вина. Она больше не пила свою кровь, надеясь, что жажда постепенно отступит без подпитки, эта надежда и была её лекарством. Она не стала признаваться Софи в своём открытии, чтобы не испугать её, ведь она уже не была уверена, что остается человеком, слишком сильна была её странная жажда.

Когда бокал опустел, она решила прогуляться. Выйдя в опустившиеся на город сумерки, она брела по набережной куда глаза глядят. Навстречу ей спешили запоздалые прохожие, влюблённые парочки тихо перешёптывались на скамейках. Она всё шла и шла вперёд, пока на неё не налетел, оглушив на мгновение, внезапный порыв холодного ветра. Анна подняла глаза – перед ней темнел лес, а вокруг не было ни души. Она вздохнула, чувствуя, как жажда снова начинает подступать к её горлу, а голова – кружиться. Пошатнувшись, она оперлась о бетонную ограду набережной.

– Я могу утолить твою жажду, – мужской голос внезапно раздался во тьме, нарушив молчание ночи.

Она обернулась – прямо перед ней стоял Роберт.

– Мне не нужна твоя помощь, – задохнулась Анна от возмущения. – Зачем ты пришёл? Я не хочу тебя видеть.

– Разве? – насмешливо поинтересовался он, шагнув ещё ближе. – Я всё вижу, я читаю твои мысли, а в них сейчас ярко-красным сигнальным огнём горит жажда крови. А ещё я вижу, что твой хозяин бросил тебя, что ж, я готов помочь. Прямо сейчас! – его глаза загорелись хищным огнём, он прижал Анну к бетонной ограде набережной.

– Как удобно, что ты сама пришла сюда, – шептал он, а она была не в силах сопротивляться, так сильно кружилась сейчас её голова, – здесь никто нам не помешает. В ту ночь меня так грубо оторвали от тебя, но я привык получать то, что я хочу. А хочу я сейчас, детка, – он широко улыбнулся, обнажив клыки, – взять и сломать тебя, пить твою кровь, пока ты не начнёшь стонать от боли, и не пытайся умолять меня о пощаде, я буду безжалостен и на этот раз утолю свою жажду до конца.

Анна отклонилась назад над рекой, в отчаянии пытаясь найти спасение в её тёмных водах. Роберт угадал её следующий шаг и схватил, чтобы не дать ей упасть. Девушка вздохнула, всё повторялось опять, как дурной сон, и у нее не было сил сопротивляться его напору.

– Да, всё повторяется, – шептал он, заглядывая глубоко ей в глаза, – вот только он не придёт, здесь не его клуб, здесь он не посмеет распоряжаться, а ты в моей власти…

– Отпусти её, Роберт, – Александр стремительным шагом приближался к ним со стороны леса. Его голос громом прозвучал в голове Анны, заставляя её очнуться, а Роберта – отшатнуться от неё в испуге.

– Вот так, отойди от неё, – голос вампира был холоден и спокоен, но под его воздействием Роберт пригибался к земле, схватившись руками за горло и исказив лицо в уродливой гримасе. – Прекрати, – хрипел он от боли, но Александр продолжал.

– Я же сказал тебе, что ты наживешь себе сильного врага, если еще хотя бы раз приблизишься к ней. Ты должен сейчас же убраться из города и больше не возвращаться сюда. Если я увижу тебя здесь – я тебя убью.

Он отпустил горло Роберта, и тот бросился бежать, стремительно скрывшись во тьме. Анна бессильно сползла на землю.

– Почему ты так долго не приходил? – прошептала она, теряя сознание.

– Я всегда был рядом, – он подхватил на руки её бесчувственное тело и скрылся с ней во мраке ночи.

***

Анна пришла в себя в своей постели. Она открыла глаза, приподнялась и медленно оглядела комнату – у окна стоял Александр. Он зажег повсюду свечи, и его присутствие вместе с ней в уютной полутьме наполняло ее душу любовью. Она чувствовала, как буря, бушевавшая внутри нее этот последний месяц, стихает, уступая место покою и безмятежности.

Вампир повернулся, услышав, что она проснулась, и присел рядом с ней на кровать.

– Ты не выглядишь счастливой, – констатировал он, внимательно изучая ее лицо.

– Да, приятным этот месяц не назовешь, – кивнула она. – И ты исчез, не давая мне объяснений.

– Я всегда был рядом, – повторил он.

– Так значит, я и вправду ощущала твое присутствие здесь по ночам?

– Я не входил в твою комнату, мне незачем было это делать без твоего разрешения. Я был рядом с домом, прислушивался, наблюдал, но никогда не вторгался на твою территорию.

– Но почему? Почему ты не давал знать о себе?

– Ты человек, а я вампир, – отвернулся он, – и наши пути должны разойтись навсегда. – Он поднялся и снова прошёл к окну, смотря на ночь сквозь окна, закрытые тяжёлыми портьерами.

Анна чувствовала, как в ней закипает возмущение.

– А если я хочу стать вампиром? – с вызовом бросила она ему в спину.

– Ты не хочешь стать вампиром, – медленно проговорил он, не поворачиваясь. Гримаса боли исказила его прекрасное лицо.

– А если мне хочется крови?

Он резко повернулся, не в силах сдержаться. – Я так и знал, что допустил ошибку. Я дал тебе слишком много своей крови в ту ночь, и теперь жажда пытается овладеть тобой.

Анна смотрела на него, широко раскрыв глаза.

– Но всё очень просто, – горько усмехнулся он. – Потерпи ещё месяц, и жажда пройдёт, ты продолжишь жить обычной жизнью, а меня будешь вспоминать как чудовище. Или изо всех сил пытаться забыть.

Анна глубоко вдохнула, чтобы не наговорить грубостей и сначала обдумать его слова, встала с кровати и прошла на кухню за стаканом воды. Вернувшись, она увидела, что вампир по-прежнему стоит у окна. Она встала рядом и внимательно смотрела на него. Он не оборачивался.

– Та ночь… Почему ты исчез после неё? – повторила она свой вопрос. – Ты сделал это со мной и ушёл, потому что тебе было всё равно?

Александр глубоко вздохнул, повернулся и посмотрел на неё. Глубоко в его глазах прятались печаль и затаённая любовь.

– Анна, девочка моя, я не играл с тобой. Я не отпустил тебя тогда, и теперь расплачиваюсь за свою ошибку. Да, я сделал то, что подарило мне давно забытое наслаждение, и теперь я сильно раскаиваюсь в этом. Желание разрывает меня на части, но, к счастью, пока ещё голос разума во мне сильнее тёмных инстинктов. Ты забываешь, я же не человек, я кровожадный хищник, и я не могу дать тебе ничего, кроме боли и смерти. То наслаждение, которое ты испытала, когда я пил твою кровь, забудь его, оно мимолетно и порочно, ведь за ним неизбежно следуют мучения, а потом – забвение. Ты смертна, и потому должна ценить свою жизнь, меня же тебе следует оттолкнуть от себя как чудовище.

– Ты не монстр для меня, Александр, – медленно проговорила она. – Ты тот, кого я так давно ждала и почти отчаялась найти.

Он покачал головой, уже не в силах скрыть от неё свою боль.

– Нет, Анна, ты ошибаешься. Нам с тобой не может быть по пути. Я давно не человек, и мыслю по-другому, чувствую, живу отлично от вас. Мне далеки вы, люди, ваши страсти и радости, ваши смертные стремления и суетные надежды. Я живу в большом городе последние двадцать лет, но это ненадолго. Завтра я могу уехать в джунгли и забыть про человечество, или забраться высоко в горы и там заснуть на полвека. Я потерял нить существования, для меня давно пришло время небытия. А ты ещё так молода, у тебя впереди точно отмеренное тебе время, так живи и наслаждайся каждым мгновением, не стремись обрести счастье на зыбких путях вечности!

– Но как мне быть с тем, что я чувствую к тебе, Александр? С тем, что сейчас я страдаю?

– Это пройдёт, как проходит всё на свете.

– Неужели я тебе безразлична?

– О, как бы я хотел ответить тебе да на это, но я не могу врать тебе, – горько усмехнулся он, – Я давно не испытывал такой сильной страсти по отношению к невинности, какую ты тогда пробудила во мне. О, если бы ты знала, каких усилий в ту ночь мне стоило взять только глоток и отойти. И когда я почувствовал тебя, впитал твою кровь, услышал твои мысли, я растерялся. Это было новое для меня чувство, я уже отвык от людей и провел между вами и собой нерушимый, как казалось мне, барьер. Но твоя кровь, твоё тело… Там у тебя внутри, под покровом твоей смертности, скрывается огромная тайна, которая требовала насытить себя своей кровью, как будто сама вечность говорила со мной и требовала моего полного подчинения, как будто твоя душа и ты сама живут очень давно, знают очень много, и потому так тоскуют по тому, что было, что могло случиться и до сих пор не свершилось. И вместе с тем ты земная женщина, смертная, хрупкая и очень красивая. Я не мог забыть тебя с той ночи, ждал и боялся, что ты придёшь, ведь я был готов впустить тебя в свой мир полностью, без остатка, разрушить все барьеры и отдаться на волю своим желаниям. Боялся, потому что ты человек, и у тебя твоя судьба, в которую я не смею вмешиваться. Но ты пришла снова, пришла в клуб вампиров, прямиком в моё тайное логово, и я не смог устоять. В ту ночь я совершил самую страшную ошибку, я посвятил тебя, дал свою кровь, поставил на перепутье перед выбором. Я запретил себе снова видеться с тобой, я надеялся, что ты станешь вспоминать ту ночь как страшный сон, а меня – как чудовище. Надеялся и в то же время боялся, что ты и вправду сможешь меня забыть.

– Ты посвятил меня, Александр, – горько проговорила она. – Ты подарил мне надежду, показал другой путь, на котором у меня есть будущее, а теперь ты хочешь, чтобы я просто так отказалась от него? Чтобы я забыла лучшую ночь в моей жизни? Знай же, что именно это бесчеловечно с твоей стороны, а не то, что ты позволил своим чувствам одержать, хоть и на миг, победу над разумом.

– Пойми же, я не могу этого допустить, я должен навсегда уйти, чтобы ты осталась человеком!

Анна негодовала. Она чувствовала, что её предали, и хотела объясниться до конца.

– Зачем же ты вступился за меня сейчас, если хочешь на самом деле навсегда уйти? Не лучше ли было дать Роберту убить меня и таким образом самому избавиться от соблазнов?

Он гневно вскрикнул, но потом осекся, увидев её лицо, искажённое страданием. Он тяжело вздохнул.

– Пойми, девочка моя, пройдёт время, и жажда крови в тебе утихнет, как и желание вновь увидеть меня. Позволь времени расставить всё на свои места.

– Но внутри меня уже идет борьба!

– Что ты знаешь про настоящую борьбу? Борьба – это когда из тебя высосали всю кровь и насытили чужой, ядовитой жидкостью, твой организм хочет умереть, чтобы исторгнуть из себя чуждое, чтобы не повиноваться внешнему вторжению. Но чужая кровь не даёт тебе умереть, подчиняет себе и заставляет твоё сердце биться, каждый вздох отдается внутри дикой болью, а ты сам понимаешь, что уже никогда не будешь прежним. Сотни раз потом ты захочешь умереть, прежде чем примиришься с этой мукой, с чуждой тебе сущностью, через боль и страдания ты придёшь к ненависти, она долго будет жить в тебе и подпитывать твоё существование, пока её наконец не сменят апатия, а затем спокойствие. Не становись на этот путь, девочка, не превращайся в кровожадного хищника, не принимай путь боли и ненависти! Уйди с него, пока не поздно, переломи в себе тягу к крови и живи, как жила раньше!

Его голос грохотал в полутьме комнаты, с каждой фразой Анна всё больше вжималась в стену, каждое слово звучало приговором для неё. Когда Александр закончил, она долго молчала, обдумывая его слова.

– Если ты не хочешь помочь мне, тогда уходи. – сказала она наконец, и лицо ее было обманчиво спокойно. – А я сделаю всё возможное, чтобы забыть тебя.

– Да, – кивнул он. – Только запомни, я убью любого вампира, который посмеет прикоснуться к тебе.

Он стремительно вышел из квартиры, и лицо его исказилось от невыносимого горя.

Анна медленно, словно в забытьи, вернулась на кухню и долго сидела за столом, сжимая в руках пустой бокал. Она отказывалась верить тому, что только что произошло, что тот, кого она так долго ждала, поманил её за собой и бросил, оставил на путях неизбежной тоски и отчаяния. Она снова была одна, и снова была ночь, в которой она не могла заснуть, потому что не видела для себя выхода в наступлении нового дня.

Александр стоял на мосту и смотрел невидящим взглядом в пустоту ночи.

– Ты человек и должна идти своим путём, – повторял и повторял он во тьму. – Я не должен мешать тебе быть счастливой. Ты забудешь всё произошедшее, как дурной сон, я же в конце концов смогу пережить эту боль.

Рассвет разгорался над городом. Анна лежала в своей постели и горько плакала, Александр всё стоял на мосту и смотрел вдаль, отпуская её образ в прошлое, мысленно расставаясь с ней навсегда.

***

Прошёл ещё месяц. В Москве стоял жаркий душный июль, Анна с Софи наконец уезжали на заветные южные моря, на полуостров Юкатан, подальше от суеты мегаполиса. Софи рассталась с художником и жила одна, не подпуская к себе новых поклонников, Анна пребывала в апатичном спокойствии, постоянно подавляя в себе затухавшую жажду крови.

В Мексику они летели с пересадкой через Париж и решили остановиться здесь на неделю: гулять по городу, пить красное вино за уличными столиками маленьких кафе, заглядывать в модные магазины, изучать с высоты колокольни Нотр-Дама крыши древнего города, слушая его безмолвные истории, впитывая его запахи и отдавая ему свою любовь.

Они сняли квартиру, окнами выходящую на южный свод собора и небольшой парк, спрятавшийся в тени его сводов, пили кофе с круассанами на завтрак, ели луковый суп на обед и вдыхали ароматы Парижа на ужин. Всё было бы идеально, если бы в глазах Анны не поселилась постоянная грусть. Софи с тревогой поглядывала на подругу, но не задавала вопросов. Она знала про объяснение, но Анна не делилась с ней подробностями, а Софи не хотела расспрашивать, боялась расстроить её ещё больше. Для неё встречи с вампирами были развлечением, перчинкой в блюде светских деликатесов, для Анны же эта встреча стала гораздо большим и поставила её перед выбором на перепутье жизни. Софи надеялась, что время залечит раны, устроила эту поездку и не позволяла Анне долго находиться дома наедине с собой и своими мыслями.

В последнюю ночь их пребывания в Париже Анна всё-таки сбежала. Для неё вновь настали бессонные ночи, и Анна, дождавшись, пока Софи заснет, тихонько выскользнула из квартиры и бездумно направилась куда глаза глядят. Было ещё не поздно, часы недавно пробили полночь, по опустевшим улицам бродили немногие туристы, сверяясь с картой города под уютным светом фонарей. Анна прошлась до садов Тюильри и обратно, остановилась на Новом мосту и замерла над водой. Была чудесная летняя ночь, ни единое дуновение ветра не тревожило безмолвную поверхность воды, та застыла под ночным небом, усыпанным звёздами, отражая его глубокую синеву в себе, как в зеркале. Луны не было видно – она только нарождалась. Анна смотрела в воду, и перед её глазами проплывали события этой безумной весны. Расставание уже не отзывалось в её душе так трагично, как в первые недели после потери, но внутри неё продолжали жить глухая тоска по несбывшемуся и еле слышная жажда крови. Жажда не исчезла полностью, вопреки заверениям Александра, но Анна научилась с ней справляться. Почти научилась…

Внезапно налетевший порыв ветра вторгся в её мысли. Девушка подняла голову – и увидела мужчину, стоявшего напротив неё на набережной. Их разделяло несколько метров воды, но Анна ощущала на себе его пристальный взгляд. Мужчина направился к ней. Он подходил все ближе, вокруг не было даже случайных прохожих, надоедливые туристы будто испарились в мгновение ока. Они были на мосту вдвоём совсем одни.

Анна подавила в себе стремление сорваться с места и бежать, внезапное спокойствие пришло на смену паническому страху. Она всмотрелась в подходившего к ней незнакомца и сразу почувствовала, что он не человек. Он был чуть выше её ростом, кудрявые светлые волосы небрежно разметались по плечам, открывая озорной взгляд, бледно-розовую, тронутую еле заметным румянцем и дерзкими веснушками кожу, полный чувственный рот, джинсовые куртка и брюки на нём были обтрёпаны до дыр, словно изношенные временем, но при этом незнакомец сливался со своим небрежным обликом в неописуемой гармонии, располагая к себе и ослепительной белозубой улыбкой, и взглядом дерзкого подростка, в уголках глаз которого читалось еле уловимое смущение.

– Доброй ночи, – первой приветствовала его Анна.

– И вам, – широко улыбнулся незнакомец, под верхней губой сверкнула пара клыков.

Предположения Анны подтвердились, а вампир продолжал. – Извините, что нарушил ваш покой, но ветер донёс до меня ваш запах, и я не смог удержаться. Вы… мне кажется, мы встречались с вами.

– А мне кажется, что нет, – улыбнулась Анна. – Впервые вас вижу.

– И совсем не боитесь?

– Нет, – пожала девушка плечами. – Даже приятно встретить вампира в чужом городе.

– А если я наброшусь на вас и стану пить вашу кровь?

– Мою кровь? – спросила Анна, и в глазах её зажегся озорной огонек. – А может быть, это я захочу взять вашей крови.

– Вот так? Взять моей крови? – заинтригованно переспросил он. – Вы не так просты, как кажетесь. И когда же вы этого захотите?

– Прямо сейчас. Дайте мне свою руку, – с вызовом посмотрела на него Анна.

– Что ж, если вам так этого хочется, – он рассмеялся, прокусил клыками вену на запястье и протянул ей руку. С руки капала тёмная густая кровь. Анна взяла руку незнакомца в свою и слизнула каплю – месяцами дремавшая в ней жажда крови внезапно вскипела и потребовала немедленного насыщения.

– Вот так просто, – пробормотала она, поднимая взгляд на незнакомца.

– Пей же, – повелительно сказал он.

И Анна начала втягивать в себя его кровь, сначала несмело, а потом, когда её тело почувствовало, проснулось, потянулось навстречу источнику, жадно, не желая отрываться, пока не насытится до конца. Ей казалось, что эти два месяца она находилась в забытьи, оцепенении, её организм спал до тех пор, пока снова не пропитался сутью вампира. Она не могла понять, как могла пережить эту апатию, состояние безысходности, если всё дело было только в насыщении, и оно давалось ей сейчас так легко. Как же Александр мог уговорить её перетерпеть, если прямо сейчас она понимала – без крови ей уже не прожить.

Незнакомец наконец отнял свою руку от её губ. Анна чувствовала, как вся её плоть ликует, как она просыпается ото сна и наполняется чужой силой.

– Ты подарил мне счастье. – сказала она. – Как тебя зовут?

– Себастьян.

– Я Анна, – кивнула она. – Так откуда ты меня знаешь?

– По вкусу твоей крови, – он притянул её к себе и прокусил шею, только попробовав, а потом отстранил решительным жестом.

– Тебе пора идти. – сказал он, и взгляд его был очень серьёзен. – Я только попробовал, чтобы узнать тебя, но не искушай меня своей близостью.

– Мы ещё встретимся?

– Всё возможно, – кивнул он, развернулся в ту же сторону, откуда пришёл, и стремительно удалялся.

– Я знаю этот запах, – бормотал он себе под нос. – Запах твоего хозяина я узнал бы и через тысячу лет. Что ж, пришла пора встретиться вновь, Александр.

***

На следующее утро подруги отправились в аэропорт, чтобы перелететь через океан и приземлиться прямо на пляже. Полуостров Юкатан встретил их вечным летом, белоснежным песком и бирюзовым морем. Местная жизнь протекала в неспешном ритме, окружающие их туземцы были ленивы и беспечны, а туристы – счастливы. Казалось, течение времени замерло навсегда в этом райском месте, и все беды, все печали оставались в прошлом, там, на безумно далеком и вряд ли существующем в этой реальности материке за океаном.

Подруги вставали вместе с восходом солнца, делали утреннюю пробежку по песку вдоль кромки берега и до упоения плавали в море. Когда им хотелось отдохнуть от людей, они брали лодку и на веслах уплывали подальше от пляжа – там посреди моря качалась на волнах заброшенная платформа, на которой они принимали солнечные ванны в полном одиночестве. После захода солнца они ужинали и отправлялись гулять вдоль бесконечно уходящей за горизонт линии пляжа. Путь их освещала полная луна и прожекторы отелей, плотным рядом выстроенных вдоль берега. Дождей не было, кучевые облака собирались на горизонте, над морем, даря отдыхающим вечное ясное небо над головой.

– Мы так растолстеем! – смеялась Анна, набирая очередную тарелку морепродуктов на обед. Они были счастливы здесь, счастливы и беспечны, и столько солнца окружало их и проникало прямо в душу, что всё происходящее с ними когда-то в Москве казалось дурным далёким сном.

Ночью Анна выходила на балкон, смотрящий на океан, и направляла свой взгляд на восток. Там, слегка подсвеченный огнями морских судов, был виден горизонт, а за ним простирались необъятные толщи воды. – Где ты сейчас, Александр? – задумывалась она, смотря вдаль. – Здесь, на райском острове, всё происшедшее с нами и вправду может показаться всего лишь кошмаром., ведь это место создано для того, чтобы просто быть счастливой, радоваться каждому мгновению, позволить каждому легкомысленному лучу солнца проникать прямо в душу и полностью отдаться этой радости. Но я не хочу забывать обо всём, что ты рассказал мне, и знаешь, я не хочу сворачивать с этого пути, даже если тебя со мной на нём не будет.

Анна осознавала, что всё случившееся с ней этой весной навсегда изменило её жизнь, так, что она уже не сможет вернуться к прежнему существованию. Подтверждением этому была случайная встреча в Париже. И скоро, прямо здесь, на полуострове, её настигло ещё одно подтверждение её интуитивной правоты.

Незаметно прошла неделя их отпуска, началась другая. Подругам начинало наскучивать постоянное безделье, поэтому они выбрали экскурсию, чтобы отправиться в глубину полуострова, на осмотр каменных руин, загадочных памятников эпохи майя.

– Мы не поедем на набитом туристами автобусами, – решительно качала головой Анна, разглядывая очередной рекламный проспект. – Если уж вести диалоги с историей, то только наедине.

Они выбрали маршрут для них двоих, с перевозчиком и гидом, и на мощном полноприводном джипе направились в джунгли. Они выезжали из отеля ранним утром, солнце только-только взошло над берегом и пригревало их тёплыми лучами, пока ещё не обжигая, как днём. Анна искупалась в море прямо перед рассветом и бодро смотрела в окно, предвкушая предстоящие приключения.

– Тебе обязательно надо проснуться! – обнимала она сонную подругу. – У меня нет сна ни в одном глазу, а ты прозеваешь все руины.

– Разбуди меня, когда мы приедем, – сонно пробормотала Софи и уютнее устроилась на сиденье, чтоб подремать.

Анна смотрела в окно. Знойная, выжженная солнцем пустыня заканчивалась, приближалась полоса тропической сельвы. Девушка ощущала, как кровь начинает быстрее бежать по её венам, но это не странная жажда просыпалась в ней, нет, это предчувствие чего-то очень важного, что вот-вот должно было произойти, настигало её, приближалось вместе с могучими вековыми деревьями.

Так они провели весь день, осматривая древние пирамиды, города, захоронения – всё, что осталось от великой культуры и ещё не было растащено местным населением на строительный материал. Ступая по разрушенным самой историей каменным дорогам, забираясь во тьму древних пирамид, рассматривая загадочные рисунки на стенах, поглаживая плотные, слежавшиеся от времени пласты глины, Анна ощущала на своем лице дыхание вечности, тысячелетия, сгинувшие во тьме и оставившие после себя только неясные свидетельства мощной, существовавшей когда-то цивилизации, и молчаливые каменные руины.

– Как это печально, что эпохи уходят безвозвратно, – грустила Анна в дороге. Солнце уже давно висело высоко в небе раскалённым шаром и нагревало их машину даже сквозь отчаянно работающий кондиционер. – Как же мне хочется погрузиться в прошлое, чтобы стать свидетелем давно сгинувших в небытие событий, чтобы лицезреть все великие потрясения истории, узнать в лицо все цивилизации и народы, которых уже не существует на земле! – восклицала она в пустоту.

– Ты же знаешь, для меня это всего лишь истории прошлого, интересные, занимательные, иногда потрясающие воображение, но не более того. Куда интереснее жить настоящим и самим творить историю, – пожимала плечами Софи.