Господин Дадли приезжает в Москву

– Надеюсь, на сегодня это последний подвиг? – грозно прошипела на ухо Юля.

Я попытался представить себя жертвой обстоятельств, но заинтересовать ее не смог: она отмахнулась и взяла Роберта под руку.

Через пять минут мы были в машине. Устроившись с гостем на заднем сиденье, Юля спросила, как прошел полет.

– Замечательно! – ответил господин Дадли. – Без опозданий и практически не трясло. Еда тоже ничего. Только вот… с напитками недоразумение вышло: не оказалось на борту томатного сока. Некоторые пассажиры были очень недовольны.

– Форменное безобразие! – согласилась Юля. – В самолетах только его и пьют. Без томатного сока разрешение на вылет давать нельзя.

– Вот и они о том же! Говорят, об отсутствии сока авиакомпания обязана оповещать заранее. Слава богу, проводники вошли в положение: принесли вторую порцию курицы и помидоры из бизнес-класса.

Юля рассмеялась, а господин Дадли на секунду задумался. Потом продолжил уже серьезно:

– И кстати, еще. Перед вылетом случилось одно странное происшествие. В моем ряду у окна сидел мужчина. Совершенно, знаете, обычный: джинсы, футболка, очки от солнца. На вид лет тридцать пять-сорок. Поздоровался со мной, когда садился. Я был с краю у прохода, а место между нами свободно. Так вот, проводники уже всех посчитали, встали в проходе. Начинают рассказывают, как правильно умирать, если будем падать. И вдруг впереди начинается какая-то суета. Двери открываются – в салон заходят двое мужчин в костюмах. Очень похожие, только один чуть выше. Идут по проходу, останавливаются рядом со мной. Я подумал: опоздавшие, сядет сейчас кто-то посередине. Но нет! Смотрят на моего соседа, и тот, что повыше, говорит: «Господин Джонсон, пройдемте, пожалуйста, на выход». Тот поднялся, забрал сверху сумку и ушел вместе с ними. Не говоря ни слова!

– Неужели арестовали? – воскликнула Юля.

– Странно, что молчал, – подметил Григорий. – Спросил бы, в чем дело. Или кто такие для порядка.

– Наверное, знал, – предположил я. – Опасный человек, похоже, если с самолета сняли.

– Кто бы он ни был, в результате мне достались три свободных сиденья. Лично я ему за это очень благодарен! – подытожил с улыбкой господин Дадли.

Оставшаяся часть пути прошла без приключений. Жара наконец спала. Надвигавшиеся с запада серые тучи намекали, что к вечеру пойдет дождь. Юля рассказывала о работе, а господин Дадли делился воспоминаниями о последней поездке в Россию, пытаясь разглядеть что-то знакомое за окном. Подъехав к гостинице, мы пожелали Роберту хорошего отдыха и договорились встретиться следующим утром для прогулки по центру.

2

Теплые лучи августовского солнца разбудили меня около восьми. Приняв душ, я подумал, что осмотр достопримечательностей потребует много энергии, и отнесся к завтраку серьезнее, чем обычно. В расширенное меню, помимо кефира и банана, вошли яичница с помидорами и большая чашка растворимого кофе. Ровно в половине десятого я вышел из подъезда в готовности лицезреть любые красоты, не отвлекаясь на мысли о раннем обеде.

Гостиница «Виктория», в которой остановился господин Дадли, располагалась в Замоскворечье. Раньше слышать о ней мне не доводилось. Поиск жилья, достойного нашего гостя, взяла на себя Юля. По ее словам, это был небольшой бутиковый отель с великолепным видом на реку и превосходным завтраком.

Многие считают, что появление интернета сделало процесс планирования путешествий более удобным. Возможно, так и есть, если речь идет об автомобильных маршрутах или покупке недорогих авиабилетов. Но поиск подходящей гостиницы, на мой взгляд, превратился в совершенно невыносимое занятие. Раньше требовалось знать только количество звезд и цену за номер. Даже у самых неторопливых и обстоятельных людей процесс выбора не мог занять больше пяти минут. Теперь же, благодаря потакающим людскому недоверию сайтам бронирования, мы по уши завязли в непроходимом болоте отзывов бывших постояльцев. Вернувшись из отпуска, эти люди не могут придумать ничего лучшего, чем строчить пространные эссе о том, насколько широко им улыбнулся ресепшионист гостиницы в момент их торжественного прибытия на отдых.

Подобрав отель, который кажется подходящим, вы с тревогой замечаете, что остановившейся в нем три года назад Мэри Эванс из Нью-Джерси пришлось мириться с тем, что на завтрак ей подложили холодный круассан вместо горячего и, более того, имели наглость за это не извиниться. Даже если температура хлебобулочных изделий не является для вас существенным фактором, закрадывается подозрение, что проблемы на этом не заканчиваются, и вы решаете поискать еще.

Обнаружив прекрасную гостиницу недалеко от центра с полноценным фитнес-клубом, вы уже видите себя плескающимся в бассейне после прогулки по старому городу. Соблазнительная мечта совсем рядом! Возбужденный курсор поднимается все выше и выше, лаская кнопку «Забронировать прямо сейчас», но в самый последний момент вы узнаете о существовании некоего Пако Гонсалеса из Валенсии, который однажды встретил в коридоре третьего этажа убегавшего в сторону пожарного выхода таракана. Если бы этаж был первым, вы бы, скорее всего, списали это на случайность, подумав, что рыжий бегун не является резидентом, а зашел по ошибке с улицы. Но зная, что тараканы обосновались наверху, вы с благодарностью помечаете отзыв Пако как полезный и возвращаетесь к списку из двухсот шестидесяти семи гостиниц, которые еще не посмотрели.

Потратив половину рабочего дня на чтение отзывов и дважды не успев закрыть браузер, когда сзади проходил начальник, вы начинаете нервничать: вместо пляжного заката на горизонте начинает светить строгий выговор. Чтобы завершить поиск, приходится идти на компромиссы: холодные круассаны уже не кажутся концом света, особенно если их запивать горячим кофе. Пробираясь обратно через гостиницы, где вай-фай работает только в лобби, шторы пропахли табаком, а тонкие стены позволяют слышать, что и как часто делают соседи по ночам, вы наконец отыщете свой первоначальный выбор и узнаете, что последний номер был забронирован ровно минуту назад.

Как полностью удержать себя от соблазна почитать отзывы, мне неизвестно. Сам я предпочитаю быть оптимистом: подбираю отель по картинкам и цене, а потом читаю восторженные заметки тех, кто поставил ему самую высокую оценку. Недостатки, вскрытые другими, к моему приезду администрация вполне может устранить.

Приютившая Роберта гостиница снаружи выглядела скромно. От располагавшихся рядом офисных зданий ее отличали только вывеска на английском языке и маячившая за дверью фигура человека в старомодной фуражке.

Когда владельцы понимают, что возвели не «Ритц-Карлтон», а гостевой дом, который может похвастать только скудным баром и партнерством с ближайшей химчисткой, у них не остается другого выхода, кроме как назваться бутик-отелем. Определившись с позиционированием, многие на этом и останавливаются. По их мнению, маленький размер гостиницы сам по себе способствует созданию уютной атмосферы, которой так не хватает постояльцам пятизвездочных отелей. Некоторые, однако, идут дальше: заливают стены темно-бордовой краской и хитроумно расставляют зеркала в местах, где вы никогда не ожидали их увидеть.

Бутик-отель «Виктория», судя по всему, принадлежал к первой категории: его лобби по своей невыразительности ничуть не уступало фасаду. Господин Дадли и Юля уже поджидали меня на одном из диванов. За ночь под правым глазом нашего гостя появился внушительных размеров синяк.

– Доброе утро, Дмитрий! – приветствовал меня Роберт.

По широкой улыбке я понял, что имидж интеллигента, у которого в нужный момент не нашлось закурить, его совершенно не беспокоит.

– Очень больно?

– Ерунда! – успокоил меня Роберт. – Сказать по правде, мне даже нравится: вряд ли кто захочет связываться с обладателем такого фингала!

– Это точно! – засмеялась Юля. – Мужчин шрамы красят! Кстати, как вам гостиница? Говорят, здесь прекрасный вид на реку и отличные завтраки.

Господин Дадли согласился, что буфет отменный. Потом достал из рюкзака три мандарина и два пирожных, аккуратно завернутых в салфетку:

– Угощайтесь!

Я с удовольствием отметил, что еду с завтраков, вопреки популярному мнению, уносят не только россияне, и сказал, что обязательно съем мандарин позже.

– А вид на реку, к сожалению, не достался, – продолжил господин Дадли.

Юля вернула фрукт на стол и угрожающе посмотрела в сторону молодой девушки на ресепшн:

– Как не достался? Я два дня отзывы читала! Что эти люди себе позволяют?

Господин Дадли попросил ее не волноваться: в номере прямо над кроватью висел очень симпатичный речной пейзаж. Замена не показалась Юле адекватной – она вскочила с места и направилась в сторону администратора.

В течение следующих пяти минут оттуда доносились звуки разговора на повышенных тонах. Полностью диалог слышен не был, долетали только ключевые слова: река, обман, суд и TripAdvisor. В какой-то момент показалось, что Юля собирается перелезть через стойку и взять проблему распределения номеров в свои руки. Оставаться в стороне стало неудобно.

Заметив, что прибыло подкрепление, она возобновила атаку с удвоенной энергией:

– Девушка, у вас есть совесть? Вот наш гость! Посмотрите ему в лицо и объясните, почему вы его обманули!

– Этот мужчина из Англии? – спросила администратор, недоверчиво оглядывая господина Дадли. – А что у него с глазом?

– Я скажу, что у него с глазом! – вконец вышла из себя Юля. – Расшиб об окно, когда реку искал!

Потом пригрозила, что гостиница будет оплачивать медицинские расходы, если мы сейчас же не получим ключ от номера, в котором окна выходят туда, куда надо. Девушка еще раз посмотрела на фингал, будто прикидывая, сколько стоит лечение подобной травмы, после чего попросила подождать и скрылась в помещении для персонала.

– Юля, не стоит так переживать, – сказал Роберт. – Комната меня полностью устраивает.

– Простите, что закатила скандал, но таких мошенников надо наказывать!

– Заодно посмотрим, как работает синяк, – добавил я.

Хотелось верить, что мой подарок, помимо боли, может принести и некоторые дивиденды. К счастью, так и случилось: девушка вынырнула из комнаты, где решалась судьба недовольных постояльцев, и сообщила, что Роберт сможет поменять номер на следующий день. Взамен требовалось не бить в окна головой и не выпрашивать деньги на лечение.

– Если будете писать отзыв, не забудьте упомянуть, как быстро мы решили вашу проблему, – прощебетала она на прощанье.

– Нашу проблему?! Какая наглость! – возмутилась Юля по дороге к выходу. – Через две недели эти люди узнают о своей гостинице много нового!

– Дохлая крыса в коридоре? – предположил я.

Она хитро подмигнула:

– И живая – в номере!

Отвоевав комнату с видом, мы вышли к реке и, довольные собой, направились в сторону Москворецкого моста.

В тот день Григорий обещал присоединиться во второй половине дня: с утра доделывал что-то по работе. Как любой уважающий себя программист, мой друг трудится по свободному графику. На практике это означает, что застать его в офисе можно только во время обеда. Богатый шведский стол целиком и полностью оплачивает компания.

Человеку, далекому от высоких технологий, такая щедрость может показаться излишней. Объясняет ее удивительное открытие, сделанное ведущими экспертами Кремниевой долины. По словам Григория, исследования наглядно показали, что за всю историю IT-индустрии ни одна вразумительная строчка кода не была написана инженером, которому пришлось заплатить за обед самому. Более того, красота и надежность создаваемых приложений напрямую зависели от качества еды, съеденной во время работы. Эта информация разлетелась по интернет-сообществу со скоростью компьютерного вируса. Игроки побогаче стали нанимать мишленовских поваров, остальные – срочно оформлять контракты на кейтеринг. Те, кто не понял, что путь к мозгам инженера лежит через желудок, перестали получать резюме и быстро разорились.

Чтобы не ставить под сомнение результаты своей работы, коллеги Григория дружно заполняют кафетерий с часу до трех пополудни. Сам я наведываюсь туда в качестве гостя как минимум раз в неделю: других мест, где можно вкусно поесть, ничего не заплатив, найти попросту невозможно. За одним из таких обедов Григорий рассказал любопытную историю, которая произошла с его бывшим сослуживцем Тимофеем Мышкиным.

Вскоре после выхода на работу Тимофей сыграл свадьбу с девушкой, которая, помимо прочих достоинств, прекрасно готовила. Поначалу она была домохозяйкой, поэтому Тимофей имел возможность каждый день полноценно обедать у себя на кухне. Последний повод появляться в офисе пропал – и трудится, и питаться он стал удаленно. Карьере это не мешало. Григорий пересекался с ним на нескольких проектах и считал его одним из самых квалифицированных программистов. У начальства его деятельность нареканий тоже не вызывала.

Через год жена подыскала работу. Зная, что в офисе ждет бесплатный обед, муж отговаривать не стал. К тому же семейный доход обещал заметно подрасти. Посовещавшись, Мышкины отважились на небольшой ремонт.

Чтобы не отвлекаться на шум стройки, Тимофей решил на время завязать с удаленкой. В день начала ремонта раздал инструкции рабочим и отправился по адресу, где уже год хранилась его трудовая книжка. Безошибочный инстинкт айтишника привел его в офис как раз к открытию кафетерия.

После сытного обеда, когда инженерный состав разошелся по домам, Тимофей занял пустой стол и в спокойной обстановке приступил к работе. Через некоторое время из находившейся рядом переговорной комнаты вышел мужчина в пиджаке. Проходя мимо Тимофея, резко остановился.

– Ты кто такой? – спросил испуганным голосом.

– Тимофей.

– Что ты здесь делаешь?

– Работаю.

– Почему не из дома?

– Ремонт.

– Понятно! – облегченно выдохнул он. – Ты меня, братец, напугал. Думал охрану вызывать!

– Ничего, если тут посижу? – осторожно спросил Тимофей.

– Конечно, дружище, работай! – с энтузиазмом согласился менеджер. – Если честно, очень рад тебя видеть: финансист наш рвет и мечет! Говорит: «Кафетерий – оставить, остальное – сдать к чертовой матери в субаренду!» Из IT-компании ресторан хочет сделать, скупердяй эдакий!

На следующий день менеджер уже не испугался: приветствовал Тимофея как старого приятеля и спросил, не разбирается ли он в вопросе кластеризации данных. Получив утвердительный ответ, пригласил на телефонный звонок с командой удаленных программистов, которые зашли в тупик с одной запутанной проблемой. Тимофей сходу в ней разобрался. В награду счастливый менеджер подкинул еще несколько горячих проектов.

Весь следующий месяц Тимофей трудился как никогда. Окрыленный доверием начальника, помимо собственных задач, исправлял чужие ошибки, давал консультации и пару раз участвовал в совещаниях руководства, где сделал несколько дельных комментариев. Менеджер был на седьмом небе.

Перед уходом на новогодние праздники он вызвал Тимофея в кабинет, чтобы сообщить об увеличении оклада и повышении до уровня ведущего программиста. Вручив бутылку шампанского, позвонил в отдел кадров.

– На кого подготовить документы? – переспросила девушка на другом конце.

– На Тимофея Мышкина, – повторил менеджер, включив громкую связь. – Ждет у меня в офисе.

После длительной паузы она вернулась:

– Простите, но у нас в компании Тимофей Мышкин не работает.

– Вы шутите? – изумился менеджер. – Это мой лучший сотрудник! Где он, по вашему, работает?

В отделе кадров ответа не знали и посоветовали обратиться напрямую к Тимофею: как лучший сотрудник, он наверняка что-то подскажет.

В ходе разбирательства выяснилось, что, пока Тимофей работал из дома, его компания переехала в другое здание. В уюте собственной квартиры эту новость он даже не заметил. Таким образом, последний месяц он работал удаленно на законного работодателя, а в офисе – на прямого конкурента, который въехал в то же помещение.

До обвинений в промышленном шпионаже дело не дошло, но цена ошибки оказалась высокой. Тимофея уволили с формулировкой «не видит ничего, кроме кода», а пригревшего его менеджера – за некомпетентность. Руководство не могло понять, как он доверился программисту, который, вопреки всякой логике, весь день сидит на работе. Обе компании извлекли урок: всех сотрудников обязали обедать в офисе как минимум раз в неделю вне зависимости от того, насколько вкусно их кормят дома. Тимофей же, сохранив бутылку шампанского, как память об успешной, но очень короткой корпоративной карьере, перешел на фриланс и за полгода доделал ремонт своими руками.

Неспешная прогулка от гостиницы до Красной площади заняла полчаса. Пересекая Водоотводный канал, ненадолго остановились, чтобы сфотографироваться и посмотреть, как дела у проживающих под мостом замоскворецких уток. Понаблюдав за водоплавающими, господин Дадли сказал, что в Англии утки пожирнее, и хотел покрошить в воду оставшиеся с завтрака пирожные. Юля его остановила:

– Говорят, у них от хлеба живот вздуется!

Я был уверен, что это миф, но, чтобы не рисковать, мы с Юлей приняли удар на себя. Подкрепившись пирожными и мандаринами, легко преодолели Москворецкий мост и оказались у собора Василия Блаженного.

Вокруг самой фотогеничной достопримечательности Москвы как всегда толпилось множество людей. Размахивая палками для селфи, они стремились украсить архитектурный шедевр своей счастливой физиономией. Особо креативные (или голодные) фотографы снимались с открытым ртом, пытаясь откусить один из аппетитных куполов. Следовать их примеру не хотелось: мы с Юлей только что поели настоящих пирожных, а Роберт был слишком культурен, чтобы заниматься подобной ерундой. Сделав несколько простых снимков, мы вышли на Красную площадь и взяли курс на Мавзолей.

– Профессор Дадли? – неожиданно спросил кто-то на английском языке.

Я повернулся и увидел загорелого мужчину в шортах, футболке-поло и кроссовках без носков. Чуть выше среднего роста, спортивного телосложения, на вид лет сорок. Темный волосы были коротко подстрижены, а симпатичное волевое лицо выражало приятное удивление.

– Вы меня, наверное, не помните, – продолжил он. – Меня зовут Том Муди. Я как-то был на вашей лекции. Пару лет назад в Лондоне – о женщинах в русской литературе девятнадцатого века.

– Да-да, конечно… – По натужной улыбке Роберта было ясно, что мужчину он не узнал, но признаться не решался. Видимо, надеялся, что нужное воспоминание все-таки всплывет и поможет выбраться из неловкой ситуации.

– Вы мне книжку подписали, – подсказал Том.

Роберт понял, что знакомство было шапочным, и расслабился:

– Кажется, что-то припоминаю!

– Прекрасная была лекция, профессор! «Русские женщины – от “Сказки о рыбаке и рыбке” до “Преступления и наказания”». По-моему, так называлась.

– Точно так! – засмеялся Роберт. – Помню, досталось от жены за название: она у меня из России.

После этого представил нас с Юлей своему соотечественнику.

– Очень приятно познакомиться, – сказал Том по-русски с легким акцентом.

Заметив наше удивление, объяснил:

– Преподаю русский язык в университете Бирмингема. Сюда приехал на месяц по обмену с Московским лингвистическим университетом.

– Как вам Собор Василия Блаженного? – поддержала разговор Юля.

– Просто восхитительно! – ответил Том. – Не знаю, правда или нет: слышал, что архитектору выкололи глаза, чтобы не построил ничего лучше.

– Предлагали выкалывать и посетителям, – подмигнула Юля, – чтобы ничего красивее не нашли. Слава богу, царь вмешался: говорит, распугаем всех туристов!

– Пора уходить! – засмеялся Том. – У вас цари непредсказуемые. Как бы не передумали!

– Вы уже были в Кремле? – спросил господин Дадли.

Оказалось, что Том как раз туда и собирался. Недолго думая, Роберт пригласил его присоединиться, и мы направились в сторону Мавзолея уже вчетвером. Когда подошли поближе, я поинтересовался, не хотят ли англичане убедиться, что Ленин по-прежнему живее всех живых. Переглянувшись, они сказали, что верят мне на слово.

Если честно, ответ меня немного расстроил: проходя мимо Мавзолея, я всегда чувствую загадочное притяжение. Возможно, во мне говорит жалость к человеку, чье тело самовольно нарядили в парадный костюм, засунули под стекло и выставили на обозрение публики. Верные соратники с утратой смириться не смогли: сохранили вождя до лучших времен, надеясь, что когда-нибудь он воскреснет и снова укажет дорогу в светлое будущее. Сам Владимир Ильич как убежденный атеист наверняка понимал, что шансов на возвращение нет.

Со временем его приверженцы растеряли былую удаль, забыли о заветах и обросли жирком. А их кумир вместо символа надежды стал печальным экспонатом для бессрочного прощания. Обиднее всего, что от него отвернулся даже Голливуд. Год за годом он сдувает пыль с усохших мумий, когда в самом центре Москвы ждет звонка режиссера почти живой человек. Прирожденный лидер, готовый в любую секунду разбить саркофаг и послать несметные толпы рабочих и крестьян – а возможно, и роботов, пришедших им на смену, – прямо в логово зажравшихся лицемеров из свободного мира. Но даже такая карьера ему только снится.

Эти мысли, не желая прослыть латентным коммунистом, я оставил при себе. Мы прошли сквозь Александровский сад и проникли в сердце города через Троицкие ворота. Потом погуляли около часа по территории Кремля, обсуждая висевшие в воздухе темы: почему пушка никогда не стреляла, колокол не звонил и сколько дадут на рынке за Большую императорскую корону. Когда экскурсия подходила к концу, господин Дадли остановился и поднял указательный палец с видом человека, сделавшего открытие:

– Друзья мои! Мне кажется, эти предметы взаимосвязаны! Подумайте сами: огромная пушка – что это, если не символ могучего оружия, призванного сдерживать врагов от необдуманных поступков? Царь-колокол – способ рассказать народу о грозящей опасности, а драгоценности Алмазного фонда – не что иное, как несметные богатства России, которые многие хотели бы украсть!

– Красивая теория! – согласился Том. – Многие годами бьются, пытаясь разгадать, что движет Россией. А ответ, получается, никто и не прятал!

– А главное, – добавила Юля, – и пушки, и колокола, и богатства по-прежнему в руках…

– Человека, которого никто не догонит? – догадался господин Дадли.

Напоминание о вчерашнем маскараде застало Юлю врасплох.

Я почувствовал, что ей нужна помощь, и сменил тему:

– Как насчет прогуляться в «Зарядье»? Историческую часть осмотрели, пора перейти к новостройкам.

– Прекрасная идея! – согласился Том. – Читал, что там сделали Россию в миниатюре.

У господина Дадли возражений не было. Мы вышли из Кремля и направились обратно к Васильевскому спуску.

Некоторые считают, что размер волнует большинство женщин, другие уверены, что нет; третьи утверждают, что волнение есть у всех, но боязнь спугнуть мужчину с очень длинным списком других достоинств мешает в этом признаться. Даже опросив всех женщин на планете, я думаю, докопаться до истины было бы сложно: задав тот же вопрос следующим утром, мы, скорее всего, увидим совершенно другие результаты.

Однако, просканировав головы россиян в любой день с понедельника по воскресенье, исследователь без труда наткнется на комплект счастливых мыслей о том, что проживаем мы не в каком-нибудь захолустье, а в самой большой стране мира. По соседству с мыслями находится сенсор, распознающий людей, которые не знают истинных размеров России или по какой-то причине их недооценивают. Получив от него тревожный сигнал, мы раскрашиваем скучный статистический факт ярким красками сравнений и метафор, способными объяснить, что к чему, даже самому тупому иностранцу, столь любимому российскими юмористами.

В ход идут часовые пояса, время до Владивостока на самолете, поезде и пешком, а также температура в Оймяконе, степь, тундра, тайга и белые медведи. Если собеседником является самодовольный американец, допустимо снисходительное упоминание Аляски с последующей паузой, во время которой он сможет перевести дух и поблагодарить бога, что хотя бы с этим пронесло. Что делать с бескрайними просторами, мы пока не решили, но сам факт их наличия внушает оптимизм и уверенность если не в завтрашнем, то уж точно в послезавтрашнем дне.

Во время совещания по поводу пустыря, оставшегося после сноса гостиницы «Россия», тревожный сенсор размера зазвенел и засверкал, как пожарная машина. Ответом на вызов стало решение разбить парк. Не простой, а со смыслом: способный рассказать отдыхающим о количестве природных зон в нашей стране, а заодно – о многообразии произрастающей там флоры. Утвердив лейтмотив, по всему свету разослали гонцов на сбор мхов и лишайников, а также растений, о которых не слышал никто, кроме непьющих лесников и потомственных биологов.

Ползучая живучка, живородящий горец, кожевенная скумпия и гребенчатый тонконог на всех парах устремились в Москву, чтобы представиться жителям столицы и многочисленным туристам. К сожалению, имена растений оказались слишком похожи на героев второсортных ужастиков. Испугавшись биологической атаки, недоверчивые москвичи передавили половину гостей в первую неделю работы парка. Руководству пришлось вмешаться и заверить жителей, что пришельцы прибыли с мирными намерениями. Никто из них не был замечен в компрометирующих связях с главным террористом центрального региона – борщевиком из запрещенного в России отряда зонтичных.