Мультивселенная ошибочных миров. Часть 1

Он хотел верить, что все это имеет больший смысл. Что все в этом мире ведет к чему-то, но ему не было дано понять, ради чего он должен поставить свою жизнь на кон в критический момент. Ответа позади не было. Там остались лишь горести и разочарования. Там остался тот темный железный переулок, покрытый стеной ливня, который смыл с реальности мальчика привлекательную маску иллюзии и открыл ему истинный облик жизни. В тот день должна была оборваться чья-то жизнь, и Эби сделал свой выбор, убив родную дочь, что не причинила никому вреда, несмотря на то, что и обладала странной силой, которую не мог объяснить даже сам Ковбой, хоть и прибыл в этот мир из другого измерения. А незнакомец с механическим протезом вместо руки остался в мире живых. И хоть нити судьбы этих двоих сплелись, Зокушикара так и не смог увидеть в нем своего друга.

Эби всеми силами пытался обучить обоих ребят всему, что знал сам. Но этот мир был чужд для всех троих, и у каждого были свои причины не принимать его таким, каким он являлся. Наемник облетел с ними практически все регионы и станции в третьих мирах и за их пределами, скрываясь от Джотая, который преследовал Эби после того, как он предал ОЦК и не стал уничтожать Гелиотропную звезду. Причины, по которым он не стал этого делать, знал только сам Эби.

Но и это странствие не могло длиться вечно. Ковбой вовремя понял, что ему более негде скрываться и отправил мальчиков в дальние системы, где даже не было полноценно окончено терраформирование планет. В тот же день, когда он с любовью обнял их, думая, что видит своих учеников в последний раз, его схватил отряд наемников ОЦК, которые и отправили его на суд Джотая. Там ему вынесли приговор, заточивший его в специальную тюрьму на сто четыре года. Разумеется, для обычного человека, практически лишенного механических протезов, срок этот был пожизненный. Но противиться судьбе он не стал.

Зокушикара же странствовал вместе с Кайлом меньше года. Молодые наемники, коими они тогда уже стали, повзрослев и окрепнув, так и не смогли найти общий язык. Они были из разных миров, у них были разные взгляды практически на все. И в то же время каждый из них не выходил из головы другого. Йоками отчасти ненавидел Кайла, ведь из-за него Эби убил родную дочь, а после отправился в тюрьму, но в то же время именно это помогло наемнику не стать тем снобом, в которого он практически превратился, командуя целым флотом космических крейсеров в миссии к Гелиотропной звезде. Кайл был глотком свежего воздуха, что позволил ему остаться живым, и в то же время убил частичку его души.

Сам Кайл же испытывал смутные чувства по отношению к Зоку. Йоками был для него неким старшим братом, с которого Коллинс непрестанно брал пример. Это помогало ему адаптироваться в новом мире. С другой стороны, он не так уж и хотел родниться с этим новым миром, все время думая о своем родном измерении. А Зоку был частью этого нового мира, несмотря на то, что так же сомневался в нем, только на свой манер. Все это было слишком сложно для них обоих.

Но теперь Йоками стоял в ангаре ромбического терраформировочного крейсера федерации Кинзоку, и в душе героя не было сомнений. Сожаления остались в прошлом. Была лишь грудь, полная уверенности в выбранном пути и восхищении, благоговению, что он испытывал, глядя на все, чего касался его чуткий взор. Новые технологии, цивилизация, существование которой Джотай пытался скрыть от глаз общественности, мир, наполненный чудесами, что герой не мог объяснить. Все это завораживало.

Юташи остановилась в центре большого подсвечивающегося круга, обрамленного желтой каймой неоновых ламп, и обернулась к Зоку.

– Ты с трудом переставляешь ноги, – заметила она, окинув его заботливым взглядом, – неужели стало дурно от увиденного, как ты сказал, чуда?

– Я будто прозрел, – затаив дыхание, произнес он, – я не просто увидел новую жизнь, а создал ее!

Он закатила глаза и принялась нажимать кнопки на пульте управления:

– Не задирай нос по этому поводу слишком высоко, – протянула он, пытаясь выразить свою наименьшую заинтересованность в разговоре на эту тему, – может за эту работу и хорошо платят, но это все же довольно заурядный вид деятельности, Зокушикара. Это не предел твоих мечтаний, поверь мне.

Но он продолжал стоять перед ней как вкопанный, пялясь сверкающим от счастья взглядом в ее глаза.

– Мне тебя опять за ручку отвести? – В ее голосе появились явные нотки, нет, скорее аккорды раздражения, – Становись рядом, и мы отправляемся, если ты, конечно, еще хочешь посмотреть на то, ради чего ты так потрудился и дернул один рычаг.

После этих слов Йоками тут же очутился в центре круга, и Юташи, довольно ухмыльнувшись, нажала кнопку запуска телепортационного лифта, который отправил их на поверхность планеты вместе с ярким разноцветным лучом, схожим по разнообразности цветовой гаммы с радугой. Герои слегка покачались из стороны в сторону, пытаясь прийти в себя после резкого перемещения. Зоку все же не выдержал, и из его рта извергся недавний завтрак, после чего он немного прокашлялся и попытался принять вид, будто ничего конфузного с ним только что не происходило. Юташи же просто смахнула длинную темно-каштановую косу за спину и, потрепав себя по щеке, двинулась к краю леса, в чаще которого они оказались. Девушка уже привыкла к подобным перемещениям, из-за чего ее организм практически не реагировал на подобные нагрузки. Для Йоками же это было в новинку.

Незнакомое чириканье птиц вокруг, легкое шипение жаркого ветра, колыхающего ветки деревьев, и свежие запахи листвы наполняли воздух. Герой пытался впитать все это всем своим существом, до сих пор не веря своим глазам. Он осторожно подошел к одному из раскинувшихся на несколько метров в диаметре папоротников и, сохраняя прежнюю осторожность, прикоснулся к его листве. Ладонь тут же ощутила прохладу и мягкость, приведя Зокушикару в восторг.

– Все это действительно реально? – Завороженно спросил он, оборачиваясь к своей спутнице.

– Это то, что ты воздвиг во имя рока Рамма, – придавая каждому слогу напускной пафос, ответила она, – ты не стал частью этого мира, Зокушикара. Это он стал частью тебя. Он будто твое дитя, и первое, что ты должен дать ему, это имя.

Герой поджал губу и посмотрел в необъятную небесную даль, что скрывала от его взора ромбический крейсер, который покрыл бы все небо мигающими желтыми огнями, если бы в этом мире могла бы быть ночь. Но две яркие звезды, что мелькали где-то вдалеке, никогда не позволят тьме накрыть этот цветущий сад. Йоками не боялся такой чепухи как потеря зрения, поэтому задумчиво всмотрелся в сияние одного из здешних солнц.

– Он не подарил мне жизнь, – наконец, произнес Зокушикара, – но он сохранил ее и попытался придать ей смысл. Благодаря ему я сейчас стою здесь. Эбирион. Имя этого нового мира.

– Да, – она одобряюще кивнула и направилась к выходу из леса.

Высокие кроны деревьев через пару десятков минут сменились стелящимися по земле папоротниками, меж которых изредка торчали голые пальмы. Они шли к обрывистому склону, на вершине которого сейчас находились. С него герои должны были лицезреть прекрасный вид на долину, наполненную зеленью и обрамленную водопадами. Но с этим им пришлось повременить, ибо земля под их ногами задрожала, после чего поляна раскололась надвое, и из образовавшейся трещины выползло гигантское, обтянутое серой кожей, существо, с толстыми перепонками на лапах и широкой пастью на месте морды. Четыре ряда острых как кинжалы зубов лишь добавляли этому невиданному ранее зверю плотоядного антуража. Зоку прокатился по неустойчивой земле пару отсеков (около восьми-девяти метров), прежде чем выхватил из-за пояса брюк небольшой джук и направил ствол на устрашающего противника, который уже намеревался вот-вот сожрать героя прямо в его новом кожаном костюме.

– Стой! – Крикнула Юташи и направила на неизвестное существо репульсор, что был прикреплен к ее предплечью. Девушка прижала к ладони три пальца, оставив вытянутыми только указательный и мизинец, и устройство поглотило животное звуковой волной, заставляя его тело вибрировать и извиваться. Его агония продолжалась несколько секунд, после чего она опустила руку и дала страшному хищнику уйти под землю. Проводив его взглядом, Юташи тихо присвистнула, смерив на глаз диаметр оставленной существом воронки. Поправив рукав кожаной куртки, она обернулась к отряхивающемуся Зоку, – ты там живой? – Спросила она, ехидно гогоча.

– Конечно, – процедил он сквозь зубы, – если бы ты меня не остановила, я бы убил эту тварь. Не сомневайся, иного исхода не было бы.

Она укоризненно подбоченилась и смерила своего спутника взглядом.

– Между прочим, – заявила она, задрав наверх подбородок, – эту тварь создал ты. Или этого маленького землетрясения оказалось достаточно, чтобы избавить тебя от снизошедшего восторга?

Зоку усмехнулся и еще раз огляделся по сторонам. Огромными шагами, переступая через кучи разрыхленной почвы, он добрался до самого края утеса и взглянул на прекрасную долину, что простиралась перед ним. Герой жадно втянул в легкие воздух.

– Я влюбляюсь в ваш мир все больше, Юташи, – с наслаждением в голосе произнес он.

Глава 2. Становление эпохи

Быть может, нас никогда и не было здесь, а мы сами лишь призраки собственных душ.

Мы забыли свой дом, свою семью, свои ценности,

Оставив позади сладкие грезы о нирване и мире, мы обрели новую цель в астрале,

Но что мы можем, если нашим рукам не дотянуться до любви наших сердец?

Крис в очередной раз окинул Найджела презрительным взглядом. Герои неспешно шли по переливающемуся синему разлому меж измерений и размышляли над тем, что им предстоит пережить в этом путешествии.

– Ты винишь меня за то, что я сделал? – Добродушно спросил Найджел, оборачиваясь к своему спутнику.

Герой неуверенно пожал плечами, и сверкающие доспехи на его торсе зазвенели.

– Я бы мог, наверное, – он завороженно смотрел на бирюзовые разводы разлома, что будто бы текли в неумолимом потоке времени наперекор героям, – но теперь мои моральные принципы изменились, Найджел. Тот человек, что заточил тебя на сотню лет в нулевое измерение, уже не существует. Мне искренне хотелось быть героем, последним человеком во всех мирах, что не утратил веры в людей, в добро и правду. Но я не смог быть лучше, чем я есть на самом деле. И теперь не могу отрицать, что мне глубоко наплевать на весь мир. На все миры. У меня осталась лишь цель, после того как у меня забрали любимых, дорогих мне людей. Мир без них мне не нужен. Я лишь желаю, чтобы острие моего сломанного меча вонзилось в сердце Бога. Ты уничтожил целый мир ради того, чтобы убить одного человека, который попытался помешать нам? Да, в это трудно поверить, но ты сделал все правильно. Для нас с тобой, разумеется.

Герои, наконец, вышли из пространственного разлома, оказавшись в цветущем саду. Невысокие, покрытые зеленью, деревья приветствовали их своими кристально чистыми белыми цветками. Пение птиц наполняло воздух мелодичными переливами, придавая этому месту прозаичную гармонию и спокойствие. Практически не ощутимое дуновение ветра донесло до слуха Криса знакомый голос, заставив его с тревогой повернуть голову и осторожно обойти одно из деревьев, возле которого он стоял. Его взору предстала небольшая цветочная поляна, на которой устроили небольшой пикник несколько девушек в сверкающих на солнце полупрозрачных рясах, сотканных, казалось, из воздушного хлопка. Но героя не интересовали их одежды. Он был готов поклясться, что милые лица каждой из этих девушек были ему знакомы. Не в силах описать это чувство, он лишь тщетно пытался понять, что здесь происходит.

Найджел же с кислой миной оглядывался вокруг, преисполняясь все большим отвращением.

– Яблони, – он дотронулся рукой до одного из множества цветков на ветке низенького деревца, – я люблю яблоки, но какой прок от этих растений сейчас, если он только цветут? Я люблю яблоки, но цветы… отвратительно. Черт, здесь даже небо розовое! Мне здесь не нравится, Крис. Я сожгу это место и перекрашу небо, хорошо?

Крис тут же обернулся к нему и отрицательно зажестикулировал. Маг разочарованно вздохнул и подошел к герою, который с интересом наблюдал за чем-то, чего маг еще не успел оценить.

– Это же просто три девушки, – заметил он, подойдя к нему, – почему ты так уставился на них?

Дрожащая рука Криса медленно поднялась на уровень глаз и указала на одну из незнакомок, что сидела немного левее своих подруг. Герой еще несколько мгновений молчал, судорожно сглатывая слюну, и лишь после этого заговорил громким шепотом.

– Она, – заикаясь, произнес он, – так похожа на нее…

Найджел непонимающе поморщился и вновь пригляделся, что ему, разумеется, ничуть не помогло.

– Кто она? – Маг завертел головой, смотря то на Криса, то на незнакомку, – на кого она похожа? Черт, ты совсем свихнулся! Нам нужно выяснить, может ли здесь прятаться Бог, а ты пялишься на молодых девиц!

Маг уже сделал шаг вперед, направляясь в центр поляны, но Крис резко одернул его за руку, повернув к себе.

– Она как две капли похожа… – ему пришлось набрать в грудь воздуха, прежде чем продолжить, – похожа на Энджи!

Поток ветра подхватил его слова вместе с лепестками белых цветов и нежным касанием весны донес их до девушки, сидевшей немного в стороне от остальных. Зрачки расширились, и девушка поставила кувшин с водой на пушистый ковер, что был расстелен на земле под ее коленями. Она попыталась выкинуть еле ощутимые слова из головы, но они продолжали эхом находить отражения в ее сознании. Девушка обернулась. Страх не был ведом ей, поэтому улыбка озарила ее лицо при виде двух таинственных незнакомцев.

– Не стойте в стороне, – мелодично обратилась она к ним, – проходите и садитесь рядом.

Герои смущенно переглянулись, не понимая, почему незнакомки еще в ужасе не убежали, пытаясь спасти собственные жизни. Но любопытство взяло верх, и они направились к ним, с опаской озираясь по примыкающим к поляне деревьям, что отбрасывали длинные тени в чащу сада. Маг тут же сел подле одной из девушек, рассмешив милых созданий до слез. Переливающийся смех пением пробежал по поляне и улетучился в небеса. Крис же остался стоять. Он тяжело дышал, переводя взгляд с одной девушки на другую. Каждая из них была до боли схожа по чертам миловидного лица и утонченной фигуре с матерью его ребенка.

– Почему ты не садишься? – Та, что сидела к нему ближе остальных, аккуратно дотронулась до его золотистой брони на предплечье и потянула вниз, заставив героя опуститься на колени. – Вот! Так ведь гораздо лучше?

– Да… – он не мог оторвать взгляд от искреннего сияния ее глаз, от шелковистых волос, спадающих на плечи, от бархата ее кожи.

Он звонко засмеялась, прикрыв лицо рукой, после чего немного пододвинулась к нему.

– О чем вы говорили, – практически шепотом спросила она, – стоя за тем деревом?

– Не думаю, что таким чудным созданиям будут интересны наши приземленные разговоры, – встрял Найджел, пожав плечами.

Маг уже с наслаждением обирал горсть винограда, уплетая его плоды за обе щеки. Девушки же, что сидели напротив него, смеясь, подливали ему воду в прозрачный бокал. Крис же не мог прикоснуться к еде.

– Мы говорили о вас, – произнес он, наконец, найдя в себе силы отвести от незнакомки взгляд, – вы все напоминаете мне мою… девушку, которую я когда-то знал.

Незнакомки многозначительно переглянулись и вновь засмеялись.

– Мы были рождены для высших теплых чувств, путник, – пропела одна из них, – и мы ощущаем высшее из этих чувств в глубине твоего сердца. Оно разбито, верно? По кому оно тоскует? Есть ли способ загладить эту боль?

Крис мрачно посмотрел на незнакомку.

– Да, – ответил он, – способ есть, и я как раз ищу того, кто поможет мне в этом. Возможно, он где-то здесь. Это ничтожество отняло у меня ту единственную, что могла подарить мне любовь. И я любил ее. Каждая из вас напоминает мне ее. Вы все будто бы зеркала, что отражают мое счастливое прошлое, которое я упустил.

– Как звали ту, что одарила тебя своей любовью? – Незнакомка придвинулась еще немного ближе к нему, не чувствуя страха. Она с интересом рассматривала его блестящие доспехи, покрывающие все его тело кроме головы. Бело-золотые латы Алтиорема сияли в лучах теплого, нежного солнца.

– Энджи, – с нескончаемой тоской в голосе произнес Крис.

Незнакомка тут же отпрянула назад, вскочив на ноги, и прикрыла рот рукой, но ошеломленное восклицание все же успело вырваться наружу. Все присутствующие ненадолго застыли, глядя друг другу в глаза. Мелодичный смех сменился тишиной, что нарушали лишь певчие птицы в глубине сада. Наконец, девушка вновь медленно опустилась на пушистый охровый ковер.

– Вы знаете Энджи? – Тихо прошептала она, стараясь не нарушать царившую в воздухе тишину. – Откуда вы?

– Не из этого мира, – ехидно усмехнулся Найджел, – но мы пришли без недобрых намерений. Не беспокойтесь. По крайней мере, для вас мы не угроза. Нам нужно лишь одно существо во всех мирах. Их создатель. Бог.

Девушки вновь многозначительно переглянулись. В их взглядах можно было легко прочитать испуг.

– Так кто же вы? – Спросила одна из них, с еще большим интересом рассматривая героев, – и откуда знаете Энджи?

Крис, наконец, взял в руку наливное яблоко и жадно откусил от него большой кусок. Хруст жевания заставлял Найджела морщиться, ибо подобные естественные звуки человеческого организма были ему неприятны.

– Она была моей супругой, – будто бы невзначай ответил Крис, – и матерью моего ребенка. Мы любили друг друга и прожили вместе под одной крышей больше семнадцати лет. Бог позволил одному жалкому ничтожеству забрать ее у меня. Я виню и себя в ее смерти, разумеется, но и его не могу оставить безучастным. Может и мог бы, если бы он не забрал моего сына. Теперь мы ищем его по всем мирам, стараясь не разрушить покой мультивселенной, – Найджел усмехнулся в этот момент, – и хотим поквитаться. Я хочу.

– Значит, – глаза девушки, что сидела к Крису ближе остальных, наполнились слезами, – Энджи мертва? Это ужасно!

Тихий плач вылил целый кувшин тоски в сердца всех, кто был на поляне. Даже Найджел поерзал на пушистом ковре, вертя в руке очередную виноградину. Он окинул взглядом сконфуженного Криса и понял, что главный вопрос предстоит задать ему.

– Теперь, вам все про нас известно, – невозмутимо заявил он, подбрасывая виноградину в воздух и хватая ее ртом, – время и вам самим рассказать о себе, незнакомки. Что это за место, и кто вы такие?

Одна из девушек, что сидела напротив него, осторожно подвинулась к своей плачущей подруге и начала успокаивать ее. Другая незнакомка одарила мага искренней улыбкой и заговорила, наполняя воздух нотками своего мелодичного голоса, схожего с пением птиц:

– Я могу обрадовать вас, путники, – поглядывая на Криса, произнесла она, – ведь ваша дорога привела вас в место, которое так любит ненавидимый вами Бог. Он называет это место Раем. Райский сад, наполненный лишь любовью и благополучием, в котором нет места горестям и страданиям. Это родина и Энджи, и наша. Нас же Он называет ангелами – чистыми созданиями, лишенными низменных пороков. Мы завидуем вам, искренне. Ведь лишь людям дано понять истинные чувства Бога и максимально приблизиться к нему духовно. Он рассказывал нам о вас, когда в последний раз появлялся здесь. Но в этом мире нет того времени, к которому вы так привыкли. Мы живем вечно, в отличие от вас, и солнце неизменно светит над нашими головами. Поэтому если вы спросите, как давно это было, то единственным точным ответом будет: когда здесь последний раз была и сама Энджи. Ее сестра, Эмилия, видела, как она покинула наш мир, – ангел указала на девушку, вытирающую слезы со своих больших глаз.

Крис поднялся на ноги и подошел к ней. Девушка была значительно ниже его, с трудом дотягиваясь макушкой до его плеча, поэтому герой аккуратно положил одну руку ей на плечо, а второй вытер слезы, капающие с ее острого подбородка, после чего нагнулся так, чтобы их глаза оказались на одном уровне.

– Я очень любил твою сестру, – тихо произнес он, поглаживая по щеке, – поверь, она была самым дорогим созданием в моей жизни. И теперь, все, что я делаю, это ради нее. Помоги мне, молю тебя, расскажи, где и когда ты видела сестру и Бога в последний раз. Куда он ушел после этого?

Ангел сдержанно кивнула и погладила его грубую, покрытую шрамами, руку, что нежно вытирала слезы с ее лица.

– Она тоже любила тебя, – ответила она, заглянув в его тусклые глаза, – ведь иначе она бы не пошла на грех, не позволила бы родиться порочному ребенку. В этом дитя, в твоем сыне, больше любви, чем в самой дочери Бога, что Энджи родила для Него.

Теперь Крис отпрянул в сторону и с испугом и удивлением посмотрел на ангелов. Его руки задрожали еще сильнее, но он сдерживал свою ярость.

– Что ты сказала? – заикаясь, спросил он, – что она сделала?

Эмилия смущенно пожала плечами и сделала шаг вперед, вновь приблизившись к герою.

– Ты же сам попросил сказать тебе, где я видела Бога в последний раз, – пролепетала она, убирая прядь темно-русых волос с лица, – После того, как Он забрал ее потенциал, ее роль была изменена, и вместо вместилища его силы он стала матерью его ребенка. Непорочно зачатое прекрасное дитя с такими разными, но такими прекрасными глазами, увидело свет в этом райском саду. Но Энджи не было суждено заботиться о своем ребенке. Стоило малышу родиться, как его отец пришел за ним. Он искренне любил мою сестру, самого прекраснейшего из ангелов, и именно поэтому наградил ее подобной честью. Это было высшее проявление любви, на которое только способен создатель всех нас. Теперь их дочь покинула мультивселенную и покровительствует над лучшими представителями каждого измерения, что приходят к ней за границу пространства и времени. И это прекрасно.

Крис глубоко вздохнул и со стоном пробежался взглядом по глубокому розовому небу, нависшему над ним. Подбоченившись, он еще некоторое время задумчиво качал головой, пребывая в шоке. Правда нечасто так била по его сознанию.

– Конечно, это все прекрасно, – Найджел развел руками в стороны, – но даже если дочь Бога и знает, где найти своего отца, то мы не знаем, как попасть к ней. Вы дали нам один ответ, но теперь у нас еще больше вопросов, чем было раньше. Вы поможете нам добраться до истинной правды?

Ангелы вновь переглянулись и опечалено покачали головами.

– Мы не в силах, ведь сами не знаем многого, – ответила одна из них, – но мы отведем вас к тем, кому ведомо практически все. Архангелы подскажут, куда вы должны двигаться дальше, путники.

Девушки взяли героев за руки и повели вглубь прекрасного сада. Времени и правда не существовало в этом измерении, ибо никто так и не смог заметить, сколько они прошли, и как долго длился их путь. Наконец, они ступили на пустынную землю, покрытую плотным туманом, что стелился по земле. Они перестали видеть собственные ноги, что были сокрыты дымчатой пеленой до самых бедер. Твердая почва сменилась мягкой, практически не осязаемой поверхности. Они шли по поверхности облаков. Разреженный прохладный воздух слегка царапал их легкие изнутри при каждом вздохе. В ушах слышался ноющий писк, что заполнял сознания, погружая героев в транс.

Так они дошли до самого края неба. Небольшое облако под их ногами плавно опустилось в горячую водную долину, окаймленную гейзерами и водопадами, воды которых источали густой пар, испаряясь в воздух. Однако путникам по-прежнему было холодно. Под покровом пара и облаков за долиной молчаливо наблюдали семь величественных сущностей, каждая из которых втрое превышала человеческий рост. Каждый архангел отличался от остальных, но кое-что объединяло их. Ни у одного не было лица.

Первой героям предстала дева, окутанная синими шелковыми лентами дева. Вместо лица из ее головы торчал изогнутый золотой рог, а ступни ног скорее напоминали вытянутые копытца. Руки этой сущности были раздвоены в локтях, образуя целых четыре конечности, которыми он держалась за край скалы, на которой сидела, окунув ноги в кипяток водопада.

Следующим взору героев предстал могучий архангел, покрытый обломками скал. Он и сам будто бы был этой скалой, по пояс погрузившись в нависшее над долиной каменистое изваяние. Вместо головы у него из шеи торчало шесть изогнутых пиков, в центре которых с легким гулом крутилась миниатюрная черная планета. Величественный исполин сложил руки в бесконечной молитве, вытесняя свое астральное тело из бренной каменистой плоти, из-за чего над его головой парил его полупрозрачный призрак, который так же был погружен в молитву. Архангел не обратил внимания на прибывших путников и остался недвижим, даже когда те пролетели в нескольких метрах от его небольшой черной планеты.

Прямо под ним сидел еще один архангел, паривший над гейзерами долины в позе лотоса. Его голова была покрыта золотой маской, но герои чувствовали на себе его взгляд, которым он сопровождал их. Его тяжелое дыхание сливалось со звонким металлическим скрежетом извивающихся вокруг его шеи прутьев, на конце которых держалась сверкающая чаша с благовониями. Желто-синий дым, не сливаясь в зеленую массу, а лишь переплетая собственные цветовые оттенки, друг с другом, окутывал архангела, погруженного в медитацию.