Лисий остров

– Примитивнейшая манипуляция… И не самая гуманная, особенно по отношению к тебе… Она знала о том, как умерла Оля?

– Знала, но не от меня… Об этом писали в СМИ. В любом случае, этот поступок не назовёшь осознанным. Скорее он был импульсивным. Вике, судя по всему, вообще нельзя пить… Она превращается в другого человека… А может быть наоборот – это её истинное лицо. Я так и не понял.

– И как ты вышел из той ситуации?

– Я разозлился. Сказал ей: если хочешь прыгать – прыгай, это будет твой выбор. Я за тебя ответственности не несу.

– Она прыгнула?

– Нет. Она начала плакать. А потом просила отвезти её домой… Утром она мне позвонила – снова с извинениями. Пообещала, что подобного больше не повториться.

– Она сдержала своё обещание?

– После инцидента на мосту мы виделись всего лишь один раз – уже при тебе, в издательстве. Тогда всё прошло спокойно.

– А сейчас то что ей нужно?

– А сейчас она, судя по всему, снова не в себе… Непонятно откуда узнала, что я женился…

– Поздравляла? – усмехнулась я.

– Ну в общем-то да…

– А почему тогда ты так взволнован?

– Потому что не верю ни одному её слову.

Часть 5. Наркотик

Глава 1

Из дневника Вики

20 февраля

Как же мне хочется дать слабину и проявить свои чувства… И каждый раз, при встрече, бросаться к нему на шею, радостно виляя хвостом… Но мой разум должен быть сильнее. Я должна держаться. Я должна его сломать. Я должна сделать так, чтобы он просил меня остаться… Чтоб заболел мной. Так как же, как я им. И только тогда, когда я пойму, что он мой, я разрешу себе немного слабости. Но лишь немного… Иначе я его потеряю…

А потерять его я не могу, ведь жизнь до встречи с ним была чёрно-белой, словно детская раскраска. Да и какая жизнь? Всего лишь жалкое существование, ничтожной целью которого было бестолковое самолюбование и жажда роскоши.

Так продолжалось до тех пор, пока не появился он – так неожиданно и в то же время долгожданно… Словно первый глоток свежего морозного воздуха, сделанного пленником после долгого заточения в душной камере. Пленнику и в тюрьме было неплохо. И сухо, и тепло, и кормили, и поили… Но жизни не было. И вдохнув этот воздух он понял, что назад дороги нет. Он замерзнет в снегу, окоченеет и отдаст себя на растерзание волкам, но обратно не вернется. Никогда.

Нет, я совершенно точно не хочу назад. Он мой воздух. Он мой свет. И я его не отдам.

3 марта

Дура!!! Дура!!!! Какая же я дура… Взяла и всё испортила. Напилась, приехала к нему, несла ахинею… Да еще эту глупую песню начала петь. Как же стыдно… Ну почему нельзя повернуть время на 12 часов назад и просто поехать домой!

Как на компьютере – взять и отменить своё действие.

Что он обо мне теперь думает??? Захочет ли видеть меня снова?

Какая же я слабая… Ничего не могу довести до конца. Нужно было продолжать гнуть свою линию, продолжать разыгрывать перед ним кошку… И тогда, возможно, что-то бы и получилось. А я… взяла и вывалила ему все свои самые страшные секреты, да еще в таком неприглядном виде. Ладно. Пусть это будет мне уроком. Надеюсь, еще не всё потеряно…

15 мая

Я чувствую, как по моему телу распространяется яд. Это он – мой наркотик… Раньше всё было проще. Примешь его – хорошо. Не примешь – ломает. Теперь же я чувствую боль всегда. И когда его нет, и когда он рядом. С той лишь разницей, что с ним я хотя бы дышу… И хотя его равнодушный взгляд разъедает мне сердце похлеще кислоты, все же чувствовать боль и дышать – легче, чем корчиться в судорогах за неимением возможности вдохнуть. Но парадокс заключается в том, что я ни о чём не жалею. Я счастлива, что встретила его… До сих пор счастлива.

20 июня

Как же я ненавижу сумерки… В это время моя тоска особенно сильна. В это время мне хочется лезть на стену… Сигареты уже не спасают. Ничего не спасает. Шансов нет. Он ясно дал понять, что ничего не хочет… И теперь мне нужно учиться жить без него. Без воздуха, без смысла, без жизни… Как это сделать? Как?

14 сентября

У него появилась женщина. Я узнала её – эту рыжую иллюстраторшу… Конечно, она сразу положила на него глаз… И, видимо, оказалась намного умнее меня. Она знает, как нужно себя вести. И не устраивает ему пьяных истерик.

Они стояли на крыльце этого грёбаного кинотеатра, и он обнимал её сзади. Обнимал, вдыхая запах её волос… Так делают, только если влюблены…

Да, он влюблён. Это видно и по его взгляду. На меня он никогда так не смотрел…

Как же больно это осознавать… Представлять, как он её целует, как ждёт встречи…

Я окончательно проиграла. Теперь я абсолютно точно это осознаю.

17 августа

Пошёл почти год. Глупый, бесполезный год, проведённый в тщетных попытках его забыть.

Но как забыть, если он – лучшее, что со мной случалось?

И поэтому новость о том, что они поженились, всё-таки стала для меня ударом…

С одной стороны, это плохая новость. Но есть и другая сторона.

Времени прошло довольно много, и я очень сильно сомневаюсь, что их влюблённость ещё жива… Скорее всего иллюстраторша уже расслабилась и думает, что её мужчина никуда от неё не денется. И очень зря… Потому что вероятнее всего, она уже успела ему наскучить… А это значит, что у меня появился шанс. И на этот раз я всё сделаю правильно.

Глава 2

1

Рома завязал кроссовки, вытащил из-под куртки капюшон толстовки и посмотрел на свою жену.

На Рите были хлопковые шорты и мятая ото сна футболка на одно плечо.

Рита стояла босиком на холодной плитке. Её медные волосы были слегка взлохмачены, а лисьи глаза счастливо блестели. Такой она нравилась ему больше всего – естественной, домашней и немного неопрятной…

– Ты похожа на Лисичку. Рыжая и ходишь тихо…

– Вот так и называй меня. Лисичка – это лучше, чем Антон… – усмехнулась Рита.

– Договорились. А теперь, Лисичка, мне пора идти… – нехотя сказал Рома.

– Пока… – Рита встала на носочки, положила прохладные ладошки на его колючие щёки и поцеловала его.

Поцелуй длился всего несколько секунд, но был настолько нежным и горячим, что рабочий настрой Ромы испарился в мгновение ока.

– Лисичка не хочет тебя отпускать… Лисичка хочет забрать тебя и увезти обратно – на Лисий остров… – деланно-капризно прошептала Рита.

– Подожди немного. Сейчас я приведу в порядок все дела, и мы снова вырвемся куда-нибудь. Уже втроём.

– Было б неплохо… – вздохнула Рита. – Ты допоздна сегодня?

– Не знаю, если получится, постараюсь прийти пораньше… У тебя какие планы?

– Буду рисовать. Работы накопилось немерено, Роман Владимирович… Да и сама я уже соскучилась по запаху краски…

– До вечера, Ритуль. Я тебя люблю…

2

Когда Рома вышел из подъезда, ему позвонили. Имя звонящего вызвало чувство досады.

Брать трубку не хотелось, но не брать – также было не лучшим решением.

– Здравствуй, Вика. – спокойно ответил он.

– А что как официально? Вроде бы не чужие люди… – сладко промурлыкал голос в трубке.

– Ты по какому вопросу?

– А, я кажется поняла… Ты же у нас теперь женатый мужчина. Неприступная крепость.

– Вик, я б с удовольствием с тобой поболтал, но мне некогда. У тебя есть какой-то конкретный вопрос ко мне?

– Вопроса нет. Есть предложение… – Вика продолжала говорить приторным тоном, что вызвало в Роме лёгкую волну раздражения.

– Я внимательно тебя слушаю.

– Я хочу увидеться.

– Зачем?

– Я соскучилась. Я хочу обнять тебя…

– Вик, это ни к чему. В этом нет смысла. Не трать своё время на звонки мне.

– Одна встреча. Всего одна встреча. Я прошу…

– За-чем?

– Я хочу поговорить.

– Вик, ты придумываешь на ходу… Еще минуту назад ты хотела просто меня обнять.

– Ром. Я умоляю тебя… Дай мне полчаса своего времени. И я оставлю тебя в покое.

– Ладно… У меня будут свободный час в районе обеда. Я позвоню тебе.

– Спасибо. Спасибо тебе. До встречи.

Глава 3

1

Вика пулей вылетела из кровати.

Четыре часа. До встречи с ним всего четыре часа.

Жизнь снова дала ей шанс, и на этот раз она его не упустит…

Вика знала, что выглядит не лучшим образом – затяжная депрессия никого еще не украсила… Она забросила спорт, перестала следить за питанием, запустила кожу… Её ногти были сгрызаными, брови заросшими, да и не только брови…

После истории с толстяком Вика осознала, что webcam-карьера ей отвратительна.

Журналистика также перестала её интересовать, впрочем, как и всё остальное.

Чтобы поддерживать существование, она устроилась работать в печатный ларёк в трех минутах ходьбы от дома. А кого интересует как выглядит продавщица газет?

Ладно, ничего. Сейчас она сделает себе более или менее приличный маникюр, удалит всю лишнюю растительность и полежит в ванне с одной из тех дорогущих масок для лица, что остались еще с прошлой жизни.

Как же давно она не делала себе масок… Уму непостижимо.

После ванной Вика приступила к подбору одежды. В последнее время она довольствовалась спортивными штанами, толстовками и свитшотами. А ведь содержимое её шкафа было более чем роскошным – ещё совсем недавно Вика имела деньги, внимательно относилась к трендам и со вкусом пополняла свой гардероб. Вике было из чего выбрать. Но, к сожалению, лишние пять килограммов значительно усложняли эту задачу.

– Да чтоб тебя… – раздражённо ругнулась Вика, осознав, что прочно застряла в кожанной юбке-карандаше цвета молока.

После нескольких попыток юбка наконец-то начала поддаваться. Но тут послышался треск рвущихся ниток…

Вика с остервенением стащила с себя некогда любимую шмотку и зашвырнула её в дальний угол спальни, словно та была главной виновницей всех её бед.

Так. Не паниковать. У неё есть и более универсальные вещи… Например, мятное платье в стиле беби-долл будет свободно и в талии, и в бёдрах.

Однако и здесь Вику постигло разочарование – вместо ожидаемой воздушно-игривой малышки на неё из зеркала смотрела самая настоящая "баба на чайник".

И надо же было так себя испортить…

И только спустя час Вика осталась довольна собой: дорогущий комбинезон из тёмно-синего шёлка стройнил и удачно открывал зону декольте.

Сделав макияж, укладку и надев туфли на высоком каблуке, Вика наконец-то почувствовала себя привлекательной.

Ещё чуть-чуть, и она увидит его… Вдохнёт свой первый за этот несчастный год глоток свежего воздуха.

Только бы он не отказал ей… Только бы не отказал…

2

Вика пришла в ресторан чуть раньше и выбрала уютный столик у окна, в самом конце зала.

– Добрый день! – услужливо склонился над ней официант в белоснежной рубашке.

– Добрый… – машинально ответила Вика.

– Вы на бизнес-ланч или подать основное меню?

– Будьте добры, двойной эспрессо…

– Не желаете ли десерт?

– Нет, спасибо.

– Не хочу быть навязчивым, но наш шеф-повар – просто бог. Вы много потеряете, если не отведаете его фирменный десерт «Анна Павлова». Он непостижимо вкусный, но в то же время лёгкий и, поверьте, совсем не отразится на вашей шикарной фигуре…

– Мне нужен двойной эспрессо. Спасибо. – резко ответила Вика, и официант, молча кивнув, удалился прочь.

Несмотря на то, что в этот день у неё во рту не побывало и маковой росинки, есть Вика не могла – слишком нервничала. Ох, как кстати пришлась бы сейчас рюмочка текилы… Но нет. Рома и так думает, что она алкоголичка. Больше никакого алкоголя при нём.

Отрылись двери, и Вика увидела его.

Боже, какой он красивый… Как всегда, в спортивном. Этому мужчине не нужны никакие рубашки. Он хорош во всём… А особенно, – без всего…

– Привет, Виктория. Чудно выглядишь. – сказал Рома, усевшись напротив.

– Привет, Ром. И ты, как всегда, неотразим… – ответила Вика, изо всех сил пытаясь казаться непринуждённой.

Подошёл официант, и Рома, в свойственной только ему манере нахмурил брови и уткнулся в меню.

Как же она соскучилась…

– Я буду салат с говяжьей печенью… Сырный суп… Ризотто… И клюквенный морс. Спасибо. – тепло улыбнувшись официанту, сказал Роман.

Кивнув, официант удалился.

– А ты что заказала?

– Только кофе. Я не голодна.

– Ну… Дело твоё.

Возникла неловкая пауза.

– Я очень рада тебя видеть… – наконец-то выдавила и себя Вика, чувствуя, как её сердце пульсирует где-то в районе шеи.

– Я тоже. – ответил Рома, снисходительно улыбнувшись.

Снисходительность. Она ведь хуже ненависти, даже хуже равнодушия.

Вика подумала о том, что Оля, должно быть, часто видела в глазах своего мужа эту самую снисходительность.

– Как семейная жизнь? – спросила она.

– Если это чисто дружеский вопрос – с удовольствием расскажу… Если же вопрос со «звёздочкой» – Вик, прости… Даже отвечать не буду.

– Это чисто дружеский вопрос.

– Тогда отвечу. Я счастлив. Очень.

Ответ кольнул Вику иголкой. Но она не собиралась сдаваться.

– Я рада за тебя. И чисто по-дружески готова сделать тебя ещё счастливей… – полушёпотом сказала Вика, и, сбросив под столом туфли, провела ногой по ноге Романа.

– Вик, угомонись. – ответил тот, аккуратно отодвинув её ногу. – Это пошло. И бессмысленно.

– Совсем-совсем? – не сдавалась та и, положив локти на стол, слегка наклонилась, обнажив грудь.

– Ваш салат с говяжьей печенью. – оповестил официант, поставив блюдо на стол, за что был мысленно проклят Викой.

– Спасибо. – ответил Рома. – Да, Вик. Совсем-совсем.

– То есть ты счастлив каждый день спать с одной и той же женщиной? – сама того не планируя, усмехнулась Вика. – Я же знаю вас, мужчин… Вы на это не способны… Вам же всегда мало…

– Да, мне мало. Я боюсь, мне жизни не хватит, чтоб надышаться своей женой. И изменять я не собираюсь. Не потому что я такой принципиальный. А потому что просто не хочу. И точка.

Но Вика словно не слышала.

– Я понимаю. Это всё потому, что я вела себя, как дура… Да? Я всё исправлю. Я не такая. Я давно не делала глупостей…

– Вика, да делай ты глупости на здоровье, если ты того хочешь! И хватит уже заботиться о том, как ты выглядишь в глазах других. Всем плевать! Пойми же ты наконец…

Вика вжалась в спинку стула.

– Поверь, я ни в коем случае не хочу тебя обидеть. Я просто хочу донести до тебя простую мысль: тебя либо любят, либо нет. Всё просто. Если нет, хоть наизнанку вывернись – не полюбят. А если да – тут ситуацию сложно испортить… Вот я люблю свою жену. И, даже если она напьётся, описается и уснёт в своей луже – на моих чувствах это не отразится. Я возьму её на руки, вымою, положу в кровать и буду обнимать эту зассыху всю ночь. Потому что люблю.

– Как это мило… – сквозь зубы процедила Вика.

– И, если всё же тебя мучит факт своего несовершенства в моих глазах, знай: я разорвал нашу связь не из-за твоих концертов.

– А почему?

– Просто я понял, что ты влюбилась. А ответить взаимностью не мог. Ты меня не оттолкнула. Ты меня изначально не привлекла настолько, чтоб я захотел быть вместе по-настоящему. Поэтому расслабься. Просто расслабься и живи… Живи СВОЕЙ жизнью.

Часть 6. Лисий остров

Глава 1

Лисий остров – маленький северный рай, затерявшийся в одной из бухт Финского залива… Он – моё особенное воспоминание. Сладкое и болезненное одновременно. Поэтому я и запрятала его в самый потаённый уголок души – крохотную деревянную шкатулку со сложным замком.

Это место было выбрано не случайно – после свадьбы нам с мужем хотелось на время убежать от социума, и он предложил мне скрыться именно там. Когда-то давно они с братом прожили на острове целый месяц, рыбача, и напрочь влюбились в его тихую, чистую красоту.

Мы уехали туда на пять дней, сняв деревянный домик с большой, кирпичной печкой. Несмотря на то, что на дворе стоял август, на острове было хоть и солнечно, но довольно прохладно. Печь приходилось топить каждый вечер, что собственно только добавляло нашему времяпровождению уюта и романтики.

Каждый день с самого утра Рома уходил ловить рыбу. Позднее, ближе часам к 10, досмотрев свои последние утренние сны, к нему шла я, неся с собой ароматное ежевичное вино и домашние пирожки, заботливо приготовленные хозяйкой нашего дома. Я шла по длинному деревянному понтону, а яркое солнце нещадно светило мне в глаза. Я знала, что еще несколько секунд, и я обниму сидящего впереди мужчину за спину, вдохну его запах… И ожидание это было ничуть не менее сладким, чем сам момент.

В один из таких дней мы лежали на понтоне и смотрели в чистое, почти безоблачное небо. Моя голова беспечно покоилась на плече мужа.

– Завтра домой… – тихо сказала я.

– Да, Рит… Время летит чертовски быстро… – ответил Роман и поцеловал меня в макушку.

– Чертовски… Но самое интересное, что здесь я его почти не чувствую. Оно словно застыло. Есть только ты, я, холодное море и этот безумный сосновый запах…

– А как же ягодное вино? Оно раскрыло тебя с совершенно неожиданной стороны… – усмехнулся Роман и легонько провёл пальцем по моей шее.

– Волшебное вино…

– А мои потрясающе вкусные окуни на углях?

– Волшебные окуни. Как же мне здесь хорошо… Ну почему всё хорошее непременно должно заканчиваться?

– Не надо жалеть. У нас впереди ещё много счастливых дней.

– Я знаю. Но у меня есть одна дурацкая привычка… И я совершенно не знаю, как от неё избавиться…

– Что за привычка?

– Когда мне хорошо, как сейчас, здесь, с тобой, у меня возникает навязчивая мысль, что я должна буду за это заплатить… И вслед за счастьем непременно придет беда… Я знаю, что это глупости, но ничего не могу с собой поделать… – я повернулась на бок и уткнулась лицом в мужа, словно пытаясь найти в нём защиту от своего безосновательного страха.

– Рит. Никто не знает, что ждёт его впереди. Не думай об этом. Просто живи.

– Я живу. И наслаждаюсь. И в то же время очень боюсь потерять тебя…

– Хочешь честно? Я тоже боюсь. Но головой понимаю страшную истину: всё, что у нас есть, всё, что мы любим, чем гордимся и дорожим – семью, друзей, работу – мы может потерять в один день. Жутко осознавать, но это так. И придётся жить дальше, несмотря на всю боль…

– Я в курсе, Ром… Теряла…

– Я знаю, что теряла. А потом собралась по частям и стала счастливой.

– Я стала счастливой с тобой…

– Нет. Ты была счастливой, когда рисовала, помнишь?

– Но не так, как здесь, с тобой…

– Поверь мне, даже здесь и сейчас – твоё счастье в тебе самой. Оно в твоей голове, в твоём сердце. И стоит только приложить усилия – ты везде найдёшь свой Лисий остров. Ведь именно ТЫ ощущаешь этот сосновый запах, и именно ТЫ любишь меня. Твоя любовь – в тебе. Ты её создала. Даже если ты потеряешь всё. У тебя. Есть. Ты. Помнишь, ты рассказывала мне о той гармонии, которую ты ощущаешь во время рисования?

– Помню… Ты считаешь, что счастье – в гармонии с собой?

– Конечно. Кто-то, будучи сытым, здоровым, окруженным родными людьми и живя под мирным небом считает себя несчастным по тем или иным причинам, а кто-то и в войну урвёт кусок своего рая. В любом случае, счастье – это ощущение, идущее изнутри. И если в твоём сердце царит гармония, то ты найдёшь счастье и в мелком, и в большом – и в бокале ежевичного вина и в великой любви.

– Я понимаю, о чём ты. Правда понимаю. Но сейчас я совершенно не хочу думать о том, как буду становиться счастливой без тебя…

– А тебе и не нужно об этом думать. Ты просто знай.

– Так, хватит… Мне становится грустно… Всё это звучит, как прощальная речь. А в мои планах – прожить с тобой всю жизнь!

– Наши планы совпадают, Маргарита. Я также хочу прожить с тобой всю жизнь. А к старости – уехать на Кубу, где мы каждый вечер будем пить ром, сидя в креслах-качалках на террасе своего дома…

– Дома будет у моря, я надеюсь? – шутливо-капризным тоном спросила я.

– Ну разумеется… Так что даже не думай – я не собираюсь тебя бросать. Ведь кто-то должен будет рисовать моё испещеренное морщинами лицо, пока я буду курить сигару и любоваться заходящим солнцем? – усмехнулся Роман, и по моей душе мягким бальзамом разлилось спокойствие.

Часть 7. Шкатулки памяти

Глава 1

1

Знаешь, я бы хотела, чтоб мы друг другу надоели. Чтоб пресытившись, перестали сходить друг по другу с ума и начали бы воспринимать нашу семью как должное. Чтоб нас погубил быт, и тебя бы стали жутко раздражать мои волосы в ванной, а меня – твоя привычка есть в кровати…

Думаю, я даже была бы не прочь, если в какой-то момент ты пошёл на измену, о которой я бы обязательно потом узнала. Я бы не ушла от тебя, но в душе долго мучилась, и прошло бы не мало времени, прежде чем я смогла бы тебя простить.

И представь себе, было бы далеко не так страшно, если бы ты вдруг понял, что непременно хочешь сына, которого я никогда не смогу тебе дать… И ушёл бы от меня…

Это всё было бы сущим раем по сравнению с той болью, которую приносит осознание того, что тебя нет. Нигде.

2

Первое время после того, как мне сообщают о твоей смерти, похоже на ад.

Самое жестокое – первое утро. Оно настолько невыносимое, что мне кажется, я его не переживу. Мысль о том, что тебя нет давит бетонной плитой. А у меня просто нет сил её принять… Видимо поэтому моё сознание выбирает другой путь: мне нужно действовать. А дел действительно много: твои родители убиты горем, оно словно парализует их, и организация твоих похорон полностью ложится на меня. Я звоню, договариваюсь, выбираю… И суечусь, суечусь, суечусь…

На мене ложится и Соня. К сожалению, мы не можем уберечь её от жестокой правды. Но поверь мне, любимый, я стараюсь, как могу. Я почти всегда рядом в эти страшные дни, утешаю, поддерживаю, объясняю, рассказываю… Мне кажется, что я спасаю её, хотя по правде говоря, это она спасает меня, не давая провалиться в пучину страшного осознания.

После того, как Соня засыпает, я начинаю убираться. Я мою, чищу, скоблю, глажу – до тех пор, пока сон не валит меня с ног.

Этот первые дни – странные, туманные, тягучие. Я часто вижу себя со стороны – трусливо убегающей от огромного снежного кома своей боли.

Но вскоре я устаю. Да и бежать уже бессмысленно – ком почти настигает меня. И когда твоя мама просит привезти ей Соню на пару недель – я тут же соглашаюсь и покорно сливаюсь с этим комом в одно целое.

3

Я сижу в углу комнаты, поджав под себя ноги, и тихонько покачиваюсь. Меня сжирает боль. Я чувствую её почти физически как огромный раскалённый кол, проткнувший меня насквозь и не дающий дышать. Кажется, ещё чуть-чуть, и я сойду с ума.

Моё решение – в корне неверное, но на тот момент желание хоть как-то облегчить свое состояние – сильнее. Я напяливаю джинсы со свитером и как есть, неумытая и непричёсанная иду в ближайший магазин – купить алкоголь. Не вино, не шампанское – мне нужна водка. Горькая и обжигающая.

Я выпиваю почти полбутылки, но долгожданного облегчения не получаю. Хотя один плюс всё-таки есть: я впервые со дня твоей смерти нахожу в себе силы посмотреть наши фото…

4

Я не просыпаюсь, нет. Меня словно выбрасывает из сна. Мне страшно. Я сажусь в кровати. Меня трясёт. Хочется срочно куда-то бежать, сделать хоть что-то, чтобы избавиться от этого страха, но я абсолютно не знаю что… И рука уже привычным движением тянется к бутылке с пивом, стоящей на прикроватный тумбочке рядом со своими опустевшими близнецами.

Так начинается пятый день моего адского запоя. Теперь я хорошо понимаю, что алкоголь не спасает – он усугубляет. Он затуманивает разум, однако боль остается. А когда наступает похмелье, к боли присоединяются панический страх и тревожность, которые может унять лишь новая доза. И если ты её принимаешь – всё. Круг замыкается. Я знаю, что ты понимаешь меня. Ты и сам прошёл через эти круги. С той лишь разницей, что ты не любил Олю как женщину. А я люблю тебя больше жизни, в которой теперь не вижу просвета… Лишь темнота и звенящая пустота.

Я делаю несколько больших глотков, встаю с кровати и в первый раз за эти пять дней подхожу к зеркалу. Зрелище не из приятных. Безобразно опухшее лицо, волосы, сбившиеся в колтун, глаза, похожие на узкие красные щёлочки… Я думаю о том, что мне срочно нужен душ. Хотя зачем? Без тебя всё бессмысленно, даже такая, казалось бы, незамысловатая вещь, как моя личная гигиена…

Тут звонят дверь. Кто бы там ни был – видеть его мне не хочется, и я решаю не открывать. Да и выгляжу я довольно отталкивающе. Однако в дверь продолжают звонить всё настойчивей. Вдруг меня колет мысль: Соня. Мало ли, что случилось? Может она заболела или еще что… Мой телефон валяется разряженным уже несколько дней, и я действительно не знаю, как у девочки дела…