Соседи и родня Оттавии Малевольти

–Об Оттавии,– вздохнула Роза.

–Об Оттавии? А Норману-то зачем эта итальянка?

–Он любил её всю жизнь,– специально делала больно Наяде индианка.

–Вот сволочь,– сорвались с губ аристократки бранные слова.

Она выскочила из комнаты и спустилась на кухню.

–Джоанна, налей мне шерри!– потребовала госпожа.

–Миссис Олди, что с Вами?– округлила глаза старая женщина.

Аристократка сама открыла бар и трясущимися руками налила полный фужер вишнёвого ликёра. Почти залпом выпила. Села на стул и заплакала.

Старушка жалеючи стала гладить её плечи.

Наяда доверила ей тайну:

–Представляете, Джоанна, Сэндлер жив. Он может разрушить всю мою жизнь. Если вернётся…

–Бог с Вами, госпожа, да кто Вам сказал эту чушь?

–Его видели.

–Мало ли похожих джентльменов…

–Я чувствую: это он бродит вокруг Филдинг-холла.

Жена Орина вечером гуляла в саду вдоль ограды в надежде вновь встретить Нормана.

–Здравствуйте, Роза.

–Норман!– обрадовалась она, затем умерила свой пыл и спросила,– А где Лэсли? Вы живёте с ней в фиктивном браке?

–Лэсли где-то в Америке.

–И Вам не жаль её?

–Только теперь я понял, какой я был эгоист и негодяй. Лэсли металась без любви, а я ею воспользовался ради своей похоти. Она чувствовала, что я тоже её не люблю, потому безропотно приняла зелье, благо, что вместо яда в бутылке было снотворное.

–Я тоже для Вас орудие мести?

–Я полюбил Вас. Поверьте. Неприступность Оттавии меня больше не задевает и не терзает.

–Вы меня любите?– ахнула Роза.

Она побежала к дому.

–Роза, а Вы меня любите?– неслось ей вслед.

Девушка остановилась.

Развернулась и крикнула:

–Да!

Она вбежала в дом, а там её ждала Наяда.

–С кем это ты там опять разговаривала?– грозно вопрошала золовка.

–Какой-то джентльмен спрашивал, как пройти на Морскую улицу.

–Вас, милочка, отныне не выпустят из дома. Или будите гулять под наблюдением слуг,– заверила её Наяда.

Семейство Олди и Филдинг приехали на воскресную мессу к местной церкви.

Роза сунула убогому, трясущемуся дедку деньги. С неожиданной быстротой для старикашки-инвалида он соскочил с места и подбежал к благодетельнице.

–Добрая миссис Филдинг, Вы дали слишком много,– проговорил «калека», беря девушку за руку.

Она тревожно вгляделась в грязное лицо и разглядела черты лица Сэндлера.

–Я не миссис Филдинг, нас никто не обручал,– тихо сказала Роза в лицо Норману.

–Я обручён с Наядой, но и это не влияет на мою любовь,– шептал ей в ответ влюблённый,– Если моё чувство взаимно, то вечером выходи из дома. Я увезу тебя в Америку.

–Роза, что ты там замешкалась?– окликнула её Наяда.

Если бы она только откинула своё омерзение и призрение к беднякам, то разглядела бы под рваниной законного мужа, но она, как всегда брезгливо и высокомерно задрала нос, быстрей отворачиваясь от толпы босяков.

Индианка догнала родню.

Ночью Роза в пальто кралась по лестнице вниз.

–Куда ты на ночь глядя бежишь из дома?– окликнул её Орин, что вышел из своего кабинета в одежде капитана.

–Я не Роза, моё имя по-индейски – Негнущейся Камыш. Я ухожу к другому мужчине.

–Ты бросаешь семью? У белых не принято, чтобы женщина уходила из семьи. Особенно из семьи джентльмена.

–А у индейцев, если женщина бросает мужа – это признак неполноценного мужчины.

–За столько лет не сменили замок,– раздалось сзади бормотание Сэндлера.

Филдинг изумлённо уставился на воскресшего.

–Так ты жив, прохвост!– воскликнул капитан совсем без злобы,– Где же тебя носило?

–Не имеет значения, где я был. Я пришёл за Розой,– проговорил Норман.

–Как? Вам мистер Сэндлер, нужна вторая моя жена? Не стесняйтесь – забирайте…Ну ты и наглец!

Орин крепко схватил жену за руку.

Норман возмутился:

–Зачем она тебе? Ты проводишь время в объятиях вдовы Боу. Или ты предпочитаешь, чтобы я вернулся в лоно законной семьи и аннулировал брак Наяды с мистером Олди? Как тебе перспективка оказаться снова со мной под одной крышей? А, что, неплохо – с одной стороны Наяда, с другой стороны – Роза.

–Заткнись, мразь! Ты опять шантажируешь меня счастьем сестры!

–Что стало с нашим воспитанным мальчиком? Раньше ты при любых обстоятельствах был любезен и флегматичен, как лорд на обеде у принца.

Норман требовательно протянул руку к руке Розы. Филдинг медленно разжал пальцы, и индианка прижалась к любимому.

–А как же дети, Роза?– неуверенно взывал к её материнским чувствам уже бывший муж.

Та молчала, Сэндлер повёл её к выходу.

–Если я убью тебя, Норман, никто даже не узнает, ведь ты числишься в мертвецах!– опомнился капитан и выхватил шпагу.

Роза загородила собой любимого.

–К чему притворяться ревнивым мужем?– без боязни сетовал бывший родственник,– Ведь единственно, кого ты любишь – это Оттавия.

–Ты прав…Всё мой чёртов эгоизм. Иди, Роза, ты свободна, и прости меня за обманутые надежды, за поруганную честь, за издевательства и притеснения…

Девушка кивнула и повлекла Нормана на улицу.

–А где Лэсли?– спросил Орин у уходящего Сэндлера.

–Где-то в Америке.

После объявления о «скоропостижной смерти» Розы в городе заговорили о скорой свадьбе Орина Филдинга и Оттавии Малевольти, теперь-то на их пути нет препятствий.

В доме Филдинга случилось примечательное событие – приехал в гости Джозеф Сэндлер.

Лощёный блеск Джозефа вводил в робкое созерцание оного.

Тётушка Тина с компаньонкой Элеонорой прибыла облобызать внучатого племянника. Старушка осталась очень довольной видом Джозефа: представительный не по годам, серьёзный и очень красивый.

Семья собралась за праздничным столом.

–Как тебе Африка?– робко спросила мачеха у Зэфа.

–Край тоски. Безмерное море песка и раскалённого воздуха.

Орин заговорил о своих впечатлениях о давнем путешествии:

–Казалось бы, чем развлечь себя на острове? Вот онжи, одно из пигмейских племён, с Андаманских островов не скучают: охотятся, рыбачат, собирают мёд и фрукты, моллюсков и яйца черепах.

–Заниматься каждый день поиском пропитания – развлечения?– усомнился Джозеф.

–Они ещё раскрашивают свои тела глиной,– вспоминал Орин.

–Глина, наверное, защищает от насекомых,– выдвинул предположение Биффорд.

–А что-нибудь необычное, Вы, дядя Орин, пробовали?– подала голос Фрэзи.

–Аборигены готовят древесных личинок «винчетти», валяя их в горячей золе. Таким образом, они по вкусу становятся похожими на омлет. Но лучше всего эти личинки употреблять живыми. Они настолько питательны, что десять личинок обеспечивают взрослому человеку сытый день.

Фрэзи отодвинула тарелку с макаронами.

Наяда возмутилась:

–Конечно, еду более съедобною ты вспомнить не мог.

–Я извиняюсь,– пробурчал провинившийся.

–В Африке я тоже вместе со всеми частенько пил гнилую воду,– поделился воспоминаниями Джозеф, чтоб позлить мачеху.

Разговор так и продолжался на тему путешествий. Элеонора проявляла жгучий интерес к рассказам Орина об Америке. И после обеда Филдинг принёс географические карты, чтобы показывать места, где бывал.

Наяда повела Джозефа показывать обновления в доме, а капитан с тётей Тиной и её компаньонкой устроились на диване в гостиной. На пороге Зэф задержался и пристально вгляделся в лицо Элеоноры.

Орин взахлёб повествовал о своих приключениях. Старушка кивала племяннику, да и задремала.

–Когда плывёшь на корабле ночью, то кажется, что паришь меж звёзд,– восторженно делился впечатлениями капитан.

–Я хотела бы парить меж звёзд с Вами,– прошептала девушка.

Впервые Филдинг увидел её не как родственницу Малевольти и компаньонку тёти, а как привлекательную особу.

–Закроем глаза и представим, что мы летим меж звёзд,– пошёл навстречу мечтам Орин.

Но вместо этого они не сводили глаз друг с друга. Но обоим показалось, что их окружило звёздное небо.

–Сейчас я нарву тебе, Элеонора, огромный букет из звёзд…Какие ты больше любишь: белые, голубые, розовые?

–Я люблю все…

–Держи.

И Филдинг протянул цветы-«невидимки». Их руки встретились.

–Давайте рассыплем их обратно, чтобы другие люди тоже могли собрать звёзды…

Тётя Бонэм проснулась и не спускала глаз с беседующей парочки.

Наконец, она заявила племяннику:

–Вы бы определились, мистер Филдинг, кого бы Вы хотели видеть подле себя: Оттавию или Элеонору. Что-то засиделись мы у вас…Пойдём, стрекоза.

В карете аристократка дала разгон компаньонке:

–Неблагодарная дрянь! Я отдала тебе столько тепла и любви, а ты змеёй вползаешь в мою семью!

–Как Вы меня любите, если не хотите видеть счастливой?

–Я вообще больше не желаю видеть тебя подле себя.

Джозеф присел на кухне возле престарелой Джоанны. Та налила ему чаю.

–Как долго болел мой отец?– выпытывал у прислуги подробности былого юноша.

–Да вообще не болел. Тоже мне придумали, что соврать – дифтерия!– ворчала старушка,– Хоть бы кашлянул кто…

–А эта Лэсли, значит, тоже не болела?

–Хоть и была тщедушной барышней, но на здоровье в нашем доме не жаловалась.

–У Лэсли и моего отца была интрижка?

–Не знаю…Ваш папаша пользовался большой популярностью у женщин. Вообще-то переглядывались они как-то по-особому.

–Орин часто отсутствовал, а папа не мог видеть скучающих дам,– ухмыльнулся Зэф.

–Я видела, как Буркс выносил какую-то странную зелёную склянку. Завидев меня, он спрятал бутылёк под полу ливреи! В такие ёмкости спиртные напитки не наливают,– заговорщески зашептала Джоанна.

–Большая была эта банка?

–Вот такая.

–Может, флакон от духов?

–Тогда почему такая секретность?

Берта пришла навестить сестру. Оттавия усадила её пить чай.

Отта всё ещё носила траур по мужу, но лицо её лучилось радостью.

Сестра сделала глоток жидкости и заявила:

–Элеонора рвётся каждый день гулять на пристань.

–Ей нравятся море и корабли?– широко улыбаясь, спрашивала Оттавия.

–Скорее капитаны.

–Вот как?– засмеялась Отта,– Любит военных в мундирах!

–Она рвётся каждый день на пристань, чтоб увидеть Орина Филдинга.

–Глупышка, Элеонора, Орин всецело мой,– пожалела племянницу тётя,– Но почему она влюбилась именно в моего Орина? Ну, ничего, мы поженимся, и девочка успокоится.

А в это время Орин Филдинг показывал Элеоноре свой корабль. Девушка специально оступилась, капитан её поймал. Она прижалась к нему.

–Ты бы вышла за меня замуж?

–Да! Конечно!

–Тогда – выходи.

–Обними меня сейчас, здесь, на глазах у всех: я не могу поверить, что ты на самом деле мой.

–На нас все будут смотреть и осуждать.

–Я не пойму: почему равнодушие и ханжеское призрение стали нормой в поведении людей? Почему поощряется сдержанность и хладнокровие?

И Филдинг обнял молоденькую девушку. Правда, быстро раскрыл объятия и предложил сойти на берег. Лицо Элеоноры светилось от счастья.

–Все прохожие будут оборачиваться, чтобы проводить взглядом такую красивую невесту,– мечтательно говорил Орин.

–Вам, мистер Филдинг, чертовски повезло с новой женой,– жеманясь, ворковала-внушала Элеонора,– Я только боюсь твою зазнайку-сестру.

–Ерунда. После индианки итальянка – это достойная партия.

Этим же вечером Орин в гостинице осторожно спросил у вошедшей Оттавии:

–Как сильно ты меня любишь?

Она слегка ущипнула его со словами:

–А ты не знаешь?

–Я знаю, что ты будешь моею, стоит мне только тебя позвать…Ведь так?

В ответ женщина поцеловала любимого мужчину.

–Значит, ты прибежишь ко мне, даже, если я женюсь на Элеоноре…

–Что? Что ты сказал?

–Я женюсь на Элеоноре Фиоре.

Оттавия со всей силы ударила Орина по щеке.

–Но ты ведь делила меня с Лэсли и Розой!

Ещё одна пощёчина звонко хлопнула капитана по щеке.

Он разозлился и закричал:

–Как ты думаешь, кого предпочтёт мужчина в жёны: чистую, юную девушку или матрону с оравой ребятишек? Куча детей – это весомый довод, чтобы включить благоразумие и дальновидность!

Отта презрительно глянула на Орина. Нет, она не опустится до ревности, она не станет изводить его колкими насмешками и упрёками. Она перестанет его замечать.

А Элеонора сообщила домашним о чести оказанной бароном Филдингом. Дед Марко удивлённо выпучил глаза. Энрике обрадовано всплеснул руками.

Берта заявила дочери:

–Ты совершаешь большую ошибку. Орин любит твою тётку Отту. Зачем тебе муж, который будет бегать из твоей постели в чужую кровать?

–Все мужчины непостоянны. Тётка стареет и скоро надоест барону. Филдинг остепенится, и будет сидеть дома…возле меня!

–Оттавия всегда помогала нам…

–Что из того? Значит, должна со смирением уступить дорогу племяннице.

–Ты неблагодарная, Элеонора.

–Какими ненужными глупостями, мешающими жить. Забита Ваша голова, мама.

–Как же я буду отныне смотреть в глаза родной сестре?

–Что не делается – всё к лучшему,– успокаивал Берту отец,– Значит, пора Филдингу и Оттавии расстаться.

Затем Марко Малевольти явился в дом младшей дочери.

Он просил её:

–Отта, обещай мне, что никогда не встанешь на пути у Элеоноры.

–Обещаю, папа. Лэсли я могла вредить, на индианку я могла закрыть глаза, но Элеонора – моя племянница, и её счастье свято для меня. Я проиграла – Орин достался другой.

Орин упрашивал сестру:

–Прошу тебя о сострадании к молодой миссис Филдинг, у малышки хорошие манеры, заверяю тебя, ведь её обучала несравненная тётушка Бонэм.

–Сострадание мне пригодится для тебя: Оттавия раздерёт моего брата-недоумка на куски.

–Ерунда. Я с лёгкостью завоюю Отти вновь.

–Позволю себе сомневаться.

–С каких это пор ты перешла на сторону Малевольти, и стала ей симпатизировать? Женская солидарность?

–Да. Ты предал женщину, которая тебя горячо любила.

Под музыкальный аккомпанемент молодожёны Филдинги вошли в дом.

–Где же Джозеф?– обижался на племянника Орин,– Почему не явился на бракосочетание? А говорил, что приведёт дюжину друзей…

–Тётя Отта тоже не соизволила прийти,– в тон ему «удивлялась» Элеонора.

Руперт торжественно объявил:

–Мистер Джозеф Сэндлер и миссис Сэндлер.

–Зэф женился? Когда?– недоумевал Орин.

Он потерял дар речи, когда увидел КОГО под руку ввёл в его дом племянник. Оттавия горделиво и величественно несла свою очаровательную головку с пышной причёской. Она благосклонно кивнула маленьким Фионе и Тэрэми.

–Золушкам из народа подавай только принцев,– сказал кто-то в толпе.

Элеонору появление тётки испугало.

Джессика, что вела за руку Дэниэла, поравнялась с матерью и прошептала ей:

–Мама, а ты рассчитала свои силы? Сможешь ли ты спокойно сидеть за одним столом с Орином, со змеёй-Наядой? Смотреть в лживые глаза предательницы Элеоноры?

У Орина появилась надежда, что жена Джозефа – это Джесс, а не Отта. Джессика восхищённо поглядывала на Сэндлера. Но Зэф поцеловал Оттавию в щёку, и она ему мило улыбнулась.

Наяда процедила:

–Малевольти всё же попала в семью Филдинга.

Её муж не сводя глаз с Джессики, произнёс:

–У жены Зэфа есть копия помоложе. Почему он не остановил свой выбор на молоденькой?

Вошли Залман и Умбриэль Драммонды.

Жена с ухмылкой кивнула Биффу на новых гостей:

–А у тебя нет ощущения, что здесь целая армия из Оттавий? Рядом с матерью – Джессика. Под руку с Драммондом – Умбриэль, и жена Джозефа – сама великолепная Отта.

–А ты боишься конкуренции этих красавиц?– упрекнул её муж,– В этом доме теперь так много прелестниц…

–Пойду, поздравлю пасынка.

И Наяда первой подошла к Сэндлеру, у коего на лице застыла серьёзная мина.

–Остепенился, Джозеф? Поздравляю. А Оттавия всё же вопреки всему влилась в нашу семью, и теперь у нас полно чудесной, итальянской родни.

–А чем плохи итальянцы?– встал горой за новых родственников Зэф,– Они объявят любому вендетту, кто только криво глянет в сторону Филдингов или Сэндлеров.

–Бедный мальчик, ты же оружие отмщения в руках Оттавии…

–Дорогая мачеха, Вы не рады видеть в этом доме мою законную жену?– злорадно переспросил пасынок.

Изображая улыбку, Орин тоже подошёл к племяннику, оставив Элеонору с Бертой и Энрике.

Филдинг отвёл Джозефа немного в сторону.

Вместо поздравлений капитан раздражённо спрашивал:

–Объясни, как можно жениться на женщине, у которой дочери – твои ровесницы?

–Что зазорного жениться на красивой женщине?

–А я повторю: Оттавия по возрасту годится тебе в матери.

–Эта женщина не стареет, она прекрасна. Разве ты не видишь?

–Вижу!

–А, дядюшка, ты хотел стать двоежёнцем, а я помешал твоим планам?

–Не смей так со мной разговаривать, сопляк,– стараясь не перейти на крик, шипел Орин.

Джозеф хмыкнул и хотел уйти.

Филдинг поймал его за руку и беспомощно умолял:

–Зэф, Отт – моя женщина. Ты с детства знал об этом.

–Нет, отныне она – моя. Ты игнорировал её, когда она, наконец, стала свободной. И я отомстил за отца, он погиб по твоей вине, Орин, слуги по углам шепчутся о каком-то зелье, которым ты опоил Лэсли и моего отца.

–Норман погиб по своей вине.

–Почему я должен тебе верить? Может, ты своими руками придушил обоих? Да и Наяда как-то подозрительно быстро вышла замуж за Олди…

–Кстати, твой отец тоже обожал Оттавию. Вдруг, эта женщина – причина самоубийства твоего отца?

–Не поверю. Отец боялся злых языков. Кем бы он был без карьеры?

–Твой отец жив.

–Я тебе не верю!

–Он появился не так давно и отбил у меня Розу. Ты же знаешь его привычку уводить моих женщин. Вот и ты перехватил эстафету отца…может, ты уже имеешь виды на Элеонору?

Джозеф цинично сравнил жену дяди со своей женой:

–Элеонора – симпатичная, милая, но ей далеко до точёной красоты Оттавии. Элеонора рядом с тёткой, как простушка, девчонка из толпы, скорее прислуга, чем представительница благородных кровей.

–Но у Оттавии тоже кровь простолюдинов.

–Неужели? Нет уж, наверняка, её прабабка путалась с римским трибуном, патрицием или даже императором.

Подала голос подошедшая Отта:

–Ну вот, Филдинг, для тебя я стара, а для Джозефа молода и прекрасна.

–Но ты любишь меня, Отт,– горестно проронил Орин.

–Я, должно быть, стала старомодной, нынче я хочу больше уважения, чем любви.

–Зэф – холодный и сдержанный педант,– ругал племянника капитан.

–Вот и чудесно, потомучто горячий и страстный его дядя – совсем ненадёжный семьянин.

Орин обвёл глазами Умбри, Дэниэла и Джесс, и решил со злости поиздеваться над Отт:

–О, ты знаешь в каком я восторге от твоей семьи, Оттавия. Давай, веди сюда всех, мы так хорошо ладим с твоим братом, буквально понимаем друг друга с полуслова.

–Конечно, Джессика и Дэниэл останутся со мной, и нам, таким дружным, не будет тесно, ведь правда, Орин? Вот и моя племянница, уже привезённая тобой не будет иметь ничего против, она ведь, бедняжка, непременно уже соскучилась без дружной итальянской родни.

Орин осознал: если он сейчас выгонит Зэфа с законной женой, то Оттавию больше никогда не увидит.

И Филдинг заверил:

–А, что, будет весело! Оставайтесь! Будем ездить на охоту, плавать на шхуне, играть в разные игры!

–Господин барон, мы очень признательны Вам за такую милость и безграничное терпение,– с долей иронии поблагодарила Отта.

Она развернулась и пошла к сыну.

Прелестный белокурый мальчик вызывал умиление своими ангельскими чертами лица. Малыш был сдержанным и спокойным ребёнком, хоть ему и было скучно в толпе разноряженных взрослых, он терпеливо стоял.

Умбриэль полушёпотом сказала матери:

–Мама, я думаю: не стоит тащить с собой Дэна в это осиное гнездо, пусть живёт у меня.

–Мне необходимо видеть Дэниэла каждый день. Видеть, как он с каждым днём растёт и узнаёт о жизни что-то новое.

У Орина изрядно испортилось настроение. Оттавия омрачила его свадьбу с Элеонорой. Он и подумать не мог, что его возлюбленная Отти будет принадлежать не ему, а кому-то ещё! Он корил себя за то, что купился на наивность и молодость Элеоноры.

К вечеру его ревность разыгралась ещё больше. Даже когда он остался с невестой наедине в спальне, его мысли были полностью поглощены Оттавией. Он представлял, как Джозеф целует его Отт…

Элеонора обнажила свою недоразвитую грудь. Орин молчаливо кивнул и стал раздеваться.

Девушка надела ночную сорочку и легла, трепеща, в кровать. Новоиспечённый муж тоже лёг и отвернулся к стене.

Оттавию взяло раскаянье, она лепетала в спальне молоденькому мужу:

–Может, объявить нашу свадьбу фарсом? Я состарюсь, а это ослабит или затушит Ваши желания и порывы, и я стану Вам в тягость. И Вы не захотите более дарить самое дорогое – свою молодую жизнь.

–На сегодня: Вы – моё единственное желание. И, думаю, что желанной Вы будете всегда.

–Не говорите так, не соблазняйте.

–А Вы думали, что я просто на Вас женюсь и не потребую интима?

–Честно сказать – да. Я думала. Вы просто мстите родне.

–Но сегодня я увидел Вас и воодушевился жениться ещё больше.

–Не надо совершать необдуманных поступков…Если между нами ничего не будет, то бездетную пару разведут быстрее…

–Вы не сможете запретить мне любить Вас.

И молодой человек стал приближаться к законной жене. «А что собственно я упираюсь? Сама же дала согласие на брак, тем более что Орин сейчас развлекается с моей племянницей»,– подумала Отта и закрыла глаза. В следующую секунду почувствовала поцелуй.

Утром Оттавия вышла из спальни мужа, собираясь зайти в комнату, что выделили Джесс, чтобы узнать, как там устроилась дочь. Джозеф ещё сладко спал, и Отта шла на цыпочках.

Стену коридора подпирала фигура Орина. Тот испытующе вперился в глаза бывшей любовницы.

Наигранно, с напускной доброжелательностью Отта проговорила-проворковала:

–Доброе утро, барон Филдинг.

Орин едва не оскалился со злости, но, конечно, сдержался, и натянуто пробормотал:

–Доброе утро, миссис Сэндлер.

Женщина пошла по коридору, но капитан загородил ей дорогу.

Он, теряя контроль над собою, упрекал её:

–С твоей стороны – чистая провокация появляться в моём доме.

–Мы с мужем не нищие, мы можем уехать в его резиденцию в горах, или купить дом в другом городе, хоть в самом Лондоне.

–Повторюсь ещё раз: не надо уезжать.

–Но почему?

–Я устал от скитаний по чужим странам. Хочу сохранить целостность семьи.

–И всех моих родственников желаете собрать под сводами Филдинг-хауса? О, Вы, барон, теперь со знанием дела можете судить обо всех прелестях женщин из клана Малевольти,– язвила Оттавия.

Она пыталась оттолкнуть Орина с дороги, но тот схватил её за плечи и воззвал к душе Отты:

–Ты не любишь Джозефа!

–Ну и что?! Ты тоже не любишь Элеонору, но ведь женился на ней. Чем я хуже тебя?

–Разве сухой во всех проявлениях Джозеф может дать тебе чувственный восторг? Что-то я не слышал под дверью тех криков, кои издавала ты со мной!

–Да ты жалкий извращенец! Пусти меня, пошлый идиот!

–Разве у вас с Джозефом есть взаимопонимание?

–Не лезь в нашу семейную жизнь!– прикрикнула Оттавия, но затем сменила тактику, слащаво описывая достоинства мужа,– Джозеф – замечательный человек, внимательный и нежный муж, тогда как ты сочетаешь в себе все ужасные черты опустившегося, развращённого джентльмена: ложь, притворство и равнодушие!

–Моя страсть кажется теперь тебе скудной по сравнению с океаном любви Зэфа-«весельчака»?

Оттавия задрала голову и хмыкнула.

–Но можно ведь и мне внимание уделять,– взмолился Орин.

–Ты понимаешь, о чём ты просишь?– пришла в ярость итальянка,– Обманывать мужа!

–Но ведь ты изменяла Освальду!

–Кретин!

–Прошу, вернись ко мне.

И тут Отта заметила приближающуюся к ним Элеонору. Обида заполонила Оттавию, ревность подавила обожание. Омерзением и холодом отвечала она на происки примирения.

–Ты сам отнял меня у себя.

Капитан уже и сам увидел новобрачную. Оттавия убежала.

Элеонора высказывала мужу со слезами на глазах:

–Какая потрясающая сила воли! Только увидел Отту, сразу растаял! Какое крепкое честное слово! Ты обещал быть моим мужем, Орин Филдинг, а сам влюблённых глаз с Оттавии не сводишь!

–Я с самого начала подразумевал Отту в своих любовницах, вот только она не захотела больше принадлежать мне…А ведь клялась в вечной любви!

–Какая Вы сволочь, капитан Филдинг…

–Да ты с самого начала знала о моём романе с твоей тётей! И пошла на брак со мной, купившись на деньги и титул!

Девушка всхлипнула и убежала в свою комнату.

За завтраком Элеонора уткнула нос в свою тарелку. Насмешливость ушла из глаз Орина, теперь там царила грусть.