Золотой корень Адау-Разрушителя. Книга первая

–Да ладно?! – сказал Вампал, – С чего вдруг?

Сохра глухо взвыла, будто проглотила океан отчаяния и расцарапала когтями воздух.

–Милая, он для других целей. – постаралась ласково ответить Магма. Она встала с трона и, прихрамывая, отправилась к ней.

–Он должен быть моим!

В свой голос она вложила всю зависть, что скопилась в ней, по силе которой взорвался бы воздух, а если бы она могла убить, то убила бы всех живых. Одна единственная вена, белая и толстая, проступила на её лбу, глаза заплыли черной вязкой нефтью, Сохра открыла рот в жуткой улыбке. Её волосы запутались в руках, черным пятном растворились её шея и грудь, тело сотрясалось от наступающего приступа дикого яростного вопля.

–Сохра, ты сама не своя!

–Он должен быть моим! Навсегда! Или я раскрою его надвое!

–Согласна… – сдалась королева, и на полпути к трону, сказала:

–Забирай.

Вампал не сразу понял, что произошло, пришлось вмешаться.

–Это в мои планы не входило! Кроме того, это не входило в наш договор!

Он старался подражать Сохре и тоже попытался надуть на лбу вены, но надулись щеки.

–Вздор! Сохра свободна даже если она замужем, и если ей нужен зверь, пусть будет так!

–Почему его нельзя убить? Разве недостаточно того, что я открыл вам секрет замены крови человека другим продуктом! Вскоре ведьмы, как и прежде, будут возрождаться!

–Ты и сам знаешь, что твоя информация не проверена, а замуж свою дочь я уже за тебя отдала, так что я рискую не меньше!

Зои, стоявшая до этого времени в стороне, вдруг поняла что случилось. Она закрыла своим телом Александра и стала бледнее, чем была, не зная, что возразить, чем аргументировать.

–Няня, – взмолилась Зои вслух, – Помоги!

–Няня? – переспросил Александр, изобразив на лице такое недоумение, что можно было подумать – он сошел с ума. – Объясни, причем тут …няня…

Варгаров недоговорил, ему пришлось взглянуть направо. Больше его удивило не то, что перед ним внезапно появилась женщина в цветочном наряде и в фартуке от ушей до пят, а то, что она была самым настоящим призраком. Зои никогда раньше не говорила о её существовании. Больше того, её появление было совершенно не к месту. Спустя какое-то время ему удалось узнать о няне некоторые подробности, к примеру, что ее звали Цватте, она жила в этом храме нечисти и что она крепко любила двух сестер, но это было потом, не сейчас.

–Магма, ты только что отдала приказ, смысла которого никто из присутствующих не уловил. – сердито произнесла няня, и медленно выплыла из толпы ведьм. В недавно добродушных глазах вспыхнули отблески багряного пламени, окаймлённого синей дымкой. В них не было и следа безответности, к которой привыкла королева.

–Ты не можешь так поступить с девочками! – раздражаясь с каждым словом, говорила она, – Одну выдала замуж против воли и в своих интересах, другую …

–Нет, не в своих, в государственных! И … – добавила королева, – Жаль, что невозможно убить тебя снова!

–… другую лишаешь любви, самой светлой, какой я только видела! – не слушая королеву, громогласно продолжала няня.

–В своём ли ты уме? Какая любовь? Прости Вампал, я не о тебе, – оговорилась Магма, – Любовь – это лишь голод, который требует удовлетворения!

Все приглашенные ведьмы одобрительно закивали головами, поддерживая в прениях с призраком королеву.

–Ты умерщвляешь в девчонках жажду жизни! Тебе естественно до этого и дела нет, все равно скоро откинешься!

Лицо королевы покрылось желтыми пятнами, как будто она только что проглотила полтонны желчи. Она встряхнула фальшивыми локонами, поводила в воздухе полу волосатым носом, совершенно диким и неуправляемым взглядом одарила няню и заорала, что было сил в голосе. С потолка посыпалась белая известка.

–Мне ещё рано в землю!

–Но и не так поздно, как ты думаешь! – зашипела ей в ответ Сохра и её лицо осветилось злорадной улыбкой.

***

Так Александр оказался в плену Сохры и был препровожден в её личные покои. Никогда раньше ему не удавалось там бывать. Не то чтобы он не хотел, потому что не имел никакого интереса, интерес был и какой, но понимать свой интерес к этой странной женщине он отказывался.

Варгаров боялся остаться с ней наедине, он не знал, что ему предпринять. В таких ситуациях он никогда не бывал. Ведь даже в кошмарном сне он не мог себе представить, что будет жить в одной комнате с Сохрой и Вампалом. Постепенно он стал именовать себя пленником, так легче было пережить случившееся.

Комнаты Сохры были ей под стать, все три выложены из чёрного мрамора и чёрного сукна. Несмотря на мрачные тона, комната вполне себе могла считаться шикарной: в центре, точно посадочная полоса, вздымалась кровать с массивными чёрными колонами, наполовину завешенная пышными складками полога; обтянутые тканью с изображением исторических сражений – потолок и часть стены; три высоких остроконечных окна – единственных источников света; горы впечатляюще роскошных подушек на кровати и на полу.

Сохра не скупилась на приказы и каждый раз нарочно задействовала Александра, чтобы лишний раз иметь удовольствие посмотреть на него прямо, а не искоса, как это делала она в присутствии Вампала. Ему приходилось не раз ремонтировать всякие устройства, непонятного предназначения, которые Сохра ломала тайком от беса. Одно такое он приспособил в качестве отмычки к дверным замкам. Александр готовился к побегу, он многое мог вынести, но не разлуку с Зои. Находясь в постоянном заточении и под круглосуточным наблюдением Сохры, он потерял счет времени. Вполне возможно, с тех пор как его переселили в комнаты черной принцессы, он не виделся с Зои чуть ли ни месяц.

Что касается Вампала. На удивление юноши он повёл себя довольно странно, позволив Александру жить в соседней комнате. Возможно, у них это считается нормальным. Толком изучить обычаи ведьм и бесов он не успел, да и не желал. Вампал открыто ненавидел Александра и как только они встречались, а это было слишком часто, утром и ночью, всячески угрожал ему, говорил, что будь его воля, он бы давно уже был бы таким же мертвым, как вся их личная стража. От чего или от кого зависела его воля, оставалось только догадываться.

Изрядно натерпевшись, Александр отважился на отчаянный шаг, выйти ночью на свидание к Зои. Внутри гудело, он готов был ко всему.

Ночь пришла неожиданно быстро. Здешний мир со времени его появления заметно изменился и стал для него подозрительнее, чем был, дни стали короче, ночного времени также не хватало, Александр не высыпался.

В комнатах было также темно, как в погребе. К темноте Александр привык быстро. Притворившись спящим, он лежал и вслушивался. Уже за полночь, по его догадкам, Сохра и Вампал должны были давно видеть сны. Он медленно приподнялся с кровати и приоткрыл двери. Затем ползком, осторожно переступая с ладоней на колени, направился к выходу. Стараясь двигаться, как можно тише, он лихорадочно нащупывал себе путь, водя пальцами вокруг себя. Внезапно, он натолкнулся – на мягкое и холодное. Что-то ему подсказывало – передвигаться быстрее, но тут он почувствовал на себе её взгляд.

Сверкая глазами, словно лезвиями, его рассматривала Сохра в своем неизменном черном платье, с черными распущенными волосами, длинными и шелковистыми, в них легко можно было запутаться. В необъяснимом для Александра восторге, она сидела на полу и тихо постанывала, её руки были прибиты к стене железными кандалами. Во всей комнате стоял сладкий запах, воздух пропитался страстью и наслаждением. Сохра, не отводя от него глаз, изгибалась и ныла, как дикая волчица. Не сразу Александр заметил, что кандалы были живыми. Они, то и дело сливались с кожей рук Сохры и возвращались к своей обычной форме. Варг с облегчением подумал, что ведьма занята другим и пополз дальше. Очутившись на крыльце замка, он услышал ее крик, запавший в его душу, словно заточка в сердце. Ему не пришлось принуждать торопить себя – в лес на заветное место.

Проникая сквозь впивающиеся в бока еловые ветви, ему не давала покоя, такая же неприятная, как черная, сырая коряга, среди радостно-зеленой листвы, мысль. Он думал о том, что Сохра могла наслаждаться ночью и самое странное без него. Голова разболелась больше, когда он осознал, что на удивление легко выбрался из замка.

В лесу снег таял, но не так быстро, как у подножия. Варгаров пробивался сквозь толщи ветвей, ломая и подминая под собой жесткую траву и насыпи еловых иголок. Добравшись до небольшого открытого взгорья, он присел на сруб с чувством недосказанности в душе.

– Ты не такой, как прежде. – раздался голос Зои позади.

Варгаров хотел обрадоваться, но не смог, что-то сдерживало его внутри. За это время ему поневоле пришлось почувствовать мистическое сходство между Сохрой и Зои.

Зои стояла перед ним в лучах лунного света в красивом дорожном костюме из синей парчи, с развивающимися на ветру волосами, золотистыми и густыми.

–Ты прекрасна…– грустно промолвил он и тут же добавил. – Я больше не могу жить в вашем замке, мне кажется, что я схожу с ума.

–Отчего же? – спросила Зои в надежде услышать сокровенные слова. Она внимательно всмотрелась в его треугольные глаза и с облегчением улыбнулась.

–Сегодня я увидел такое, что не вскоре смогу оправиться…

–Что же это было? – сердито произнесла она. Её улыбка сразу же исчезла и спряталась где-то, может быть, в горле.

– Сохра… она была скованна наручниками… мне показалось, что они были живыми.

–Живая вещь? Это был Вампал. Только он может перевоплощаться в предметы.

Варгаров посмотрел сквозь неё.

–Послушай. Ты мне очень нужна…, и я…– произнес он после некоторого молчания.

–Нужна, только и всего? – сказала она с досадой в голосе.

–Нет, не только. Я прошу тебя бежать со мной и может быть, через год, нам удастся выбраться отсюда и тогда мы заживем нормальной семьей в моем мире. – сказал Александр, больше для себя, чем для Зои.

–У нас никогда не будет нормальной семьи. – заявила она категорично, – но я согласна.

Зои подняла голову вверх на звёзды.

–Прекрасная ночь.

–Правда? Ты пойдешь со мной? – переспросил Варгаров.

–Да …– тихо ответила она. Её глубокий взгляд наполнился печалью.

–Я смогу побыть в твоем мире чуть меньше часа.

Зои произнесла слова почти шепотом, вряд ли Александр услышал.

В это время белая луна стала куда ярче, чем была, и озарила две красивые тени, что прислонились к ели. Они явно желали скрыться от любопытных глаз.

                              ГЛАВА 7

КТО-ТО ЧТО-ТО ЗАМЫШЛЯЕТ

-О, нет! Такой вихрь! Что стряслось? – спросила Магма, бросив беспокойный взгляд на беса, – Неужели опять мантикоры? И чего им неймётся?!

Королева, еле удерживаясь на ногах, подогнула под себя, надувавшееся колоколом, чёрное платье.

Ветер, поначалу, освежающий и бодрящий, вперемешку с водой, лепил воздушную воронку из осколков старого скрижаля и мебели. Постепенно его скорость возросла, и чудовищный ураган бравший свое начало в котле «Проникновения» теперь достигал верха башни. Разрушение и опустошение накрывало каждый уголок, щель и отверстие, вырывая оттуда все самое доступное.

–Вот и я не пойму. Нет, не мантикоры. Однако «вести», словно взбесились!

Вампал вскинул брови и придал своему лицу выражение непричастности ко всем этим делам.

–Не пытайтесь моя королева их взять, они сегодня скользкие. Позвольте, я сам во всём разберусь.

–Тебе тоже не стоит мараться, чего доброго окажешься беспомощным. Офе Хлеп! – крикнула во всю глотку королева. Её голос утонул в урагане, кроме самой себя, её никто не слышал. – Где ты дурёха?!

Офе Хлеп как обычно, пряталась за шлейфом платья королевы. Может быть, поэтому её до сих пор не засосало в воронку. Быстро сообразив, что от неё требуется, она подскочила вверх. Её тут же поймал ветер и запихал в себя, как нильский крокодил кролика.

Терпения у Магмы было немного, зато злости хоть отбавляй и силы в руках не меньше. Она взялась за шлейф и дернула его так, будто это был ее собственный непослушный хвост.

Офе Хлеп выкатилась кубарем и распласталась на полу. В её руках что-то было. Усевшись, она немного приоткрыла ладонь и схватилась за тонкие прозрачные волоски. Затем извлекла полурастворившийся в воздухе шарик и двумя руками потянула его в разные стороны. Шарик лопнул, как мыльный пузырь. Оттуда посыпались бумажные свёртки одинакового размера, которые в миг одновременно заголосили:

Хирург от скуки, не выдержав томленья зла,

Впустила губы, зубы, руки в чело невинного раба.

Калиптра, бабочка – вампир, да, да, её дела,

Страданье, муки, раскаянье, разлуки – узор её крыла.

-А-а вот в чём дело! – произнесла Магма, – Наконец-то ведьмы отвлекутся от дел насущных. Офе, собирай меня в дорогу, будем разбираться.

Королева важно отстранила Вампала в сторону, хотя места, чтобы пройти было предостаточно, и направилась в свои апартаменты. Вампал понял, о чём шла речь и попытался остановить Магму.

–Но для чего же ехать, торопиться, каратели сами её доставят!

–Вампал, дружочек, ты меня удивляешь, общественность требует мести и лучше всего продемонстрировать её с максимальным эффектом. Ведьмы разъярены отсутствием людей, ты помнишь?

–Я сам всё сделаю, как обычно. Слетаю на место преступления, накажу виновницу и делов – то. – потирая ладони, ответил он.

–Нет. Это должна сделать я, пусть ведьмы видят, как я расправляюсь с теми, кто посягает на тело человека. Они должны оценить мою жёсткую государственную политику и хоть на какое-то время умолкнуть со своими забастовками.

–В таком случае… я прошу Вас королева выполнить мою небольшую просьбу.

–Да?

–Человек, прибывший около месяца назад… меня от него з-знобит.

–А что случилось?

–Разве его нельзя убить? Найдём Сохре ещё кого-нибудь? А? – заискивающе произнёс Вампал.

–Убить? Нет! Ты меня разочаровываешь. Вот-вот сбудется предсказание. Варгаров уничтожит королеву мантикор, после …делай, что хочешь. Что же мы стоим, по мётлам! – скомандовала она.

Прибывших в провинцию троллей встречали на центральной площади, подобной древнеримскому амфитеатру, где вместо ступенеобразно возвышающихся рядов сидений, были очищенные от старой древесной коры, сучья. Они были припаянными к одному громаднейшему дереву, в количествах, не поддающихся подсчёту. Эдак думали тролли, потому что, в силу своей тупости, в детстве учились считать до десяти, ну или до двенадцати, в зависимости от того, кто, сколько съедал на обед порций мяса. Некоторая часть женщин главного тролля Хилада, со своими массивными телами умудрились уместиться на двух – трёх паветвях, королеве ведьм и её родственницам хватило одной такой поверхности. Отсюда можно было наблюдать за белыми облаками, медленно плывущими в низине, и за простором лесных массивов и долин, выглядывающих за ними. Рассмотреть же ствол громадного дерева и его основание считалось невозможным, тем более что у прибывших едва ли хватало глаз даже на то, чтобы окинуть взором всю крону дерева, где и была сооружена арена.

У главного тролля было много жён, но навстречу ведьмам вышли только те, которые были им названы. А назвал он, разумеется, тех, кого помнил, то есть десятерых от начала счёта и десятерых от конца. Они сжимали в руках острые ножи, выглядели голодными и ужасно недовольными.

Солнце, словно жёлтая муха нависло над ними и страшно припекало головы. День был воистину жаркий, деревья раскалились добела.

–Что это за место? – спросил Александр у Сохры. Той ночью ему пришлось вернуться обратно в замок. Сохра так невыносимо орала, что разбудила всех ведьм, которые в конец и сами были готовы ринуться на его поиски, лишь бы она умолкла.

–Здесь не стоит даже и думать о ней, пожалеешь. – злорадно сказала Сохра и нарочно задела его хвостом черных волос. – Тролли не умеют колдовать, зато они прекрасно отлавливают беглецов и с таким же успехом поедают их. Мы в Акбаль – в жилище деревянных ведьм и троллей. Зелени, как видишь, здесь нет. Земляные ведьмы давно уже покинули эти края. Ствол дерева, как и его ветви, с тех пор полностью высохли. Деревянные не переносят троллей, но без земляных они бессильны.

–Разве такое бывает? Корни просто обязаны быть в земле, а иначе … за что они будут держаться? – удивился Александр. Он посмотрел на каменное лицо Сохры и сам, не веря в свои слова, спросил:

–Дерево…оно что в воздухе?

–Не совсем. Акбаль обладает мощным корневищем, живущим своей жизнью. Некоторые его корни поддерживают связь с землей, но в них, абсолютно точно, нет ни одной деревянной ведьмы.

Варгаров вспомнил дерево и лес рядом с ним, с вздымающимися, как у осьминога ногами – корнями. В первый раз он увидел его издалека во владениях у земляных ведьм.

Тем временем, в одном из многочисленных сухолистий открылась кривая дверь, из черного дупла показалась одна из жен главного тролля. По выражению её лица, излучавшему крайнюю озабоченность, было видно, что она серьёзно относилась к своим обязанностям. Походившая на один большой крыжовник, она медленно, с оглядкой на дупло, где повылезало несколько голов троллей, приближалась к гостям. В руках она несла существо, издалека напоминавшее крупную змею. На самом деле – женщину, но необычную даже для тех мест. Заключённая отбрыкивалась от мускульных рук и громко голосила о том, что всех уничтожит. Отдав змею в распоряжение королевы, женщина -тролль заняла место среди своих сородичей. Пленница, несмотря на свой солидный возраст, изрыгала проклятья, скалила белыми зубами и подпрыгивала на месте, дико оглядываясь на присутствующих ведьм. Она вела себя так, будто видела перед собой всепрощающую родню, позволявшую ей безобразничать как маленькому дитя. Когда рыжая копна волос в последний раз взлетела вместе с ней в воздух и приземлилась намокшей от пота, Магма вдруг заговорила:

–Калиптра, давно ли мы с тобой виделись?

–Отпусти меня…– прохрипела ей в ответ заключённая. – Мне можно, ты знаешь!

–Всё когда–нибудь меняется. Мужчин практически в королевстве не осталось! И без тебя жить трудно.

Магма посмотрела на бурый комок, с торчащими в разные стороны руками и ногами человека, и бросила бесу:

–Все на экспертизу.

–Вау! – пришел в восторг бес.

–У нас каждый человек на счету, даже мёртвый. – перебила открывшую было рот Калиптру, королева.

Она собрала в себе всю злость и приподняла подбородок, когда заключила:

–Ты будешь наказана за своё преступление, в подземелье её.

–Но я так страдала по человеческим мукам…– вдруг протянула заключённая. Её прежде грязное платье вдруг само по себе прокрасилось в нежно зеленый цвет, а лицо стало таким милым и печальным.

–Вампал, меня не изменить …-тихо и ласково произнесла она, – Ты же знаешь… Такова моя натура…

Калиптра попыталась улыбнуться. Её глаза дико шарили по округе в поисках путей для отступления. Увидев человеческие останки, вместо отвращения испытала радость. С быстротой молнии она очутилась возле них. Обмакнув палец в кровяной комок, она поднесла его было к губам, но не успела, кто-то варварски сбил её с ног. Калиптра ударилась головой и захрипела, подавившись собственным пальцем. Ей с трудом удалось приподняться на локти.

Как она сразу не заметила его? Красивый, высокий, импульсивный – то, что надо! О-о, да-а, вкуснее не найти! А как он раздувает ноздри и таращится на меня красными… глазами!

Красными?! – это последнее, о чём она успела подумать. Калиптра почувствовала опасность и возбуждение. Она впервые за много лет испытала эту смесь, тело задрожало от предвкушения, она распылялась всё больше.

Странное на ней было платье. Прошло всего несколько минут, а оно уже трижды поменялось в цвете. Теперь Калиптру было трудно отличить от дерева, кожа и платье стали бежевыми.

Ведьмы боязливо отошли подальше от юноши, только бес крутился возле него. Он невесть откуда взял снадобье и дал ему выпить. Вместо облегчения, Варгаров почувствовал невыносимую боль в груди. Лютая ненависть, словно яд, смешалась с кровью юноши и не только к Калиптре, ко всем ведьмам сразу. Его волосы встали дыбом, глаза загорелись, как два фонаря, вызвав поначалу у не знавших ведьм, восторженные оклики. Он думал о своей злобе, распиравшей его изнутри.

Тут ведьмы услышали хруст костей и разрыв человеческой ткани. Горловой рык из самого ада взорвал воздух. Обрывки сорочки оголили горы вздувшихся мышц и густую шерсть на прежде статном загорелом теле юноши. Тень юноши стала тенью огромного зверя.

Невидимое дыхание, горячее, жгучее, коснулось всякой ведьмы, и всякая, даже совсем юная, подсознательно вспомнила предрешающий их судьбу рёв, медленно переходящий в шипение и тихий гул. Каждая клеточка ведьмы пропиталась слепым страхом, насытив мозг до тех пределов, когда он готов был вспыхнуть и превратится в пепел.

Ужас охватил Магму, сердце когда-то сильное, впервые в жизни затрепетало. Она впилась когтями в собственные руки и расцарапала их до крови.

Один вид белого зверя с густой красивой шерстью, черной подводкой вокруг глаз, и розовыми кончиками ушей, загнал ведьм в тупик. Встарь таких, как он называли файрлаками, что могло значить только одно – смерть.

Хищника, однако, интересовала только Калиптра. Он тряхнул головой, желая избавиться от вздыбленной шерсти. Кончики ушей устремились на вампиршу. Собрав складки у носа, он оскалился. Белые обнаженные клыки вроде рва блеснули раньше чем Калиптра успела увернуться. Он прикусил её зубами и с силой тряхнул, вампирша откатилась к ногам побледневшей Магмы.

Короткий рывок, и зверь исчез с удаляющимся глухим и сиплым лаем.

***

Казалось, прошла вечность. Во рту остался горький привкус от снадобья, которым накануне напоил его Вампал. Варгаров приоткрыл глаза и молча созерцал прозрачное небо сквозь частые сухие ветви– руки и ни о чём ином, кроме его необычного сна не думал. Во сне он побывал в шкуре животного, дикого и жадного до сырого мяса. И совершенно точно был сбит с толку теми ощущениями, казавшимися теперь не такими уж и отвратительными. Неудержимое желание разорвать вампиршу не иссякло. Очень странный сон. Не исключено, что во всем виновато снадобье беса.

Варгаров попробовал приподняться. Он лежал на спине с поднятыми кверху ногами, опирающимися в ствол могучего дерева Акбаль, на верхушку которого была надета шапка густых ветвей.

Больше всего ему хотелось верить в то, что он опять бродил во сне.

Не вставая, Варгаров принялся разглядывать дерево. Во-первых, оно имело здоровенные корневища, узлы которых начинали виться от единственного в округе ствола, концы корневища впивались в землю. Прямо от них росли молодые кустики и деревца – вместе они образовывали редкий лес. Во-вторых, под деревом ничего, кроме глубокой черной пропасти и летучих мышей, взлетающих по спирали и опускающихся вновь в пропасть, не было. В -третьих, он находился у подножия дерева, на срубе, где-когда-то, очевидно, был корень. Его поверхность была покрыта зеленым мхом и древесными грибками, от того и скользкая. Сразу приподняться ему не удалось.

Тотчас Варгаров понял – путь к спасению отрезан: гладкий ствол дерева, словно отполированный, без коры и зазубрин, поднимался ввысь и терялся в облаках; под ним разлеглась бездна, черная и устрашающая, от созерцания которой кружилась голова. Не стоило и пытаться достать единственного в дереве углубления, размером с его ладонь, и вскидывать затем ногу на первую и единственную ветвь – дальше помощи ждать неоткуда. Голос отчаяния вырвался наружу. Его отчаяние походило на скуление собаки и очень скоро смешалось с другим звуком, точнее с голосом, появившимся из ниоткуда и канувшим в никуда.

Варгаров почувствовал на себе взгляд. Развернувшись, он лицом к лицу столкнулся с мужчиной средних лет.

Мужчина также, как и Варгаров чуть было не потерял равновесие. Он испугался, попятился назад, к краю, и предупреждающе сказал:

–Если ты сделаешь хоть один шаг, то я выброшусь!

Голос незнакомца звучал потерянно. В то же время, его маленькие глазки, на озарённом фосфорическим блеском лице, носились от одного угла к другому и оценивали обстановку, а его круглые оттопыренные ушки, прикрытые кудрявыми бакенбардами, бешено колотились, и словно антенны принимали доступные только для них сигналы. На окаменевшем и печальном лице поселись две глубокие морщины, они срастались у подножия носа и заявляли об их обладателе, как о человеке, практичном и устремленном.

–Неужели вы тот самый! – вырвалось у Варгарова.

В нем он узнал оживленного графиней ледниковых ведьм морга.

–Горбина отпустила тебя?!

–Ты знаешь Горбину?

Незнакомец так удивился, что даже отошел от края подальше. Было видно, что он перестал опасаться юношу.

–Но, как?! Ты на самом деле живой? Этого не может быть! Я помню тебя! Хорбот! Так тебя зовут?! Как ты здесь оказался?