Холод надежды

Павел Гнесюк

Холод надежды

Долгие годы его согревала жажда мести, оказавшаяся холодной надеждой.

“В своих молитвах мы просим изменить обстоятельства, и почти никогда – себя.” Алистер Кук

ГЛАВА 1. НАКАЗАНИЕ БЕЗ ПРЕСТУПЛЕНИЯ

“Чистосердечное признание

в несовершенных преступлениях

смягчает вину и увеличивает наказание!”

Дмитрий Емец

Между двумя высокими берегами быстро катила свои воды полноводная река Тарка. Природа хороша своей неожиданностью, особенно для человека, оказавшегося случайно в окрестностях города Тарска, расположенного на левом берегу реки. По ходу течения за городом берег постепенно понижается, а река плавно поворачивает свое русло и перед ее изгибом машины по шоссе из города замедляют движение и въезжают на мост, соединяющий берега Тарки. За мостом изгиб русла идет по широкой дуге, а воды реки лениво разливаются, образуя залив, излюбленное место горожан, изобилующее песчаными пляжами, где расположились базы отдыха и пансионаты.

Я приехал из областного центра два дня назад, хотя наша первая встреча с Никитой состоялась вчера в двенадцать часов дня, накануне первой встречи мой хороший приятель уговорил меня выслушать одного примечательного человека с тяжелой судьбой. Мое согласие на серию встреч дало мне возможность отдыха в курортной части области, для этого я приехал на день раньше, заранее выбрал пансионат «Морской бриз», прогулялся по окрестностям курортной зоны.

Поглядывая по сторонам, я наслаждался горячим крепким эспрессо, с нетерпением ожидал собеседника, назначившим мне очередную встречу для продолжения диалога. Наши встречи, вообще-то с большой натяжкой, можно было бы назвать беседами, так как мой визави предпочитал форму монолога и с недовольством воспринимал вопросы, задаваемые мной для уточнения каких-то деталей.

– Привет, – мой собеседник, как вчера, появился неожиданно, в момент, когда я наблюдал за одинокой яхтой, словно ниоткуда появившейся в акватории Тарского залива.

– Здравствуй, Никита! – поприветствовал я долгожданного собеседника тоном полного радушия и, как вчера условились, общались по имени.

– Продолжим нашу беседу, – собеседник выдвинул кресло напротив меня и небрежно плюхнулся в него, подошедшей девушке официантке заказал пиво. – После вчерашнего срыва я корил себя, что-то вспыхнуло во мне от воспоминаний, но так как я сам инициатор игры на струнах моей души, то прошу простить мою несдержанность.

– Я снова в этом ресторане и готов выслушать продолжение вашей истории, – нейтрально среагировал я.

– Моя история началась в этом городе, – собираясь с мыслями, Никита опять вернулся к началу своего повествования, – мой беззаботный переход от детства к взрослой жизни, требующий ответственности, обернулся трагедией. На протяжении последующих долгих лет меня грела жажда вызревающей мести, оказавшейся, как я недавно понял, холодной надеждой.

Я молча внимал рассказу Никиты, мое выражение лица оставалось беспристрастным, на нем не было ни тени одобрения или отрицания услышанного. Моему собеседнику не требовалась оценка событий его жизни, так как в моем лице он видел только непредвзятого созерцателя.

***

Учебный 1985 год подходил к концу, еще несколько месяцев и трое друзей Александр, Тимофей и Никита закончат десятый класс школы, большой мир откроет перед ними широкий выбор путей во взрослую жизнь, а пока есть время, нужно готовиться к предстоящим экзаменам и сделать правильный выбор, пойти учиться или работать.

– Друзья, будущее за электронными вычислительными машинами, – выдвинул свою идею Никита. – помните, мы в кино ходили про то, как в будущем ЭВМ будут управлять всем, заводским оборудованием, освещением и даже светофором, поэтому я поеду учиться в наш областной технологический институт.

– Никитос, ерунда твои ЭВМ, ты бы про роботов еще вспомнил, – рассмеялся Тимофей. – Я подумал, что ты, Никита, как твой отец, пойдешь в автодорожный институт.

Отец Никиты уже много лет возглавлял Тарское автотранспортное предприятие и отвечал за пассажирские и грузовые перевозки в городе. Горожане с благодарностью воспринимали надежность и регулярность маршрутов автобусов, а грузовой автопарк бесперебойно работал во благо городских предприятий.

Спор друзей затих на короткое время, Никита смотрел в окно школьного холла, с тоской наблюдая за грязным подтаявшим снегом. Тимофей подошел к другу, положил ему руку на плечо.

– Нет Никита, твои вычислительные машины меня не привлекают. – Тимофей также уставился на школьный двор, а потом поморщился, то ли от вида за окном, то ли от идеи Никиты куда пойти учится. – Для себя я давно все решил, буду поступать на юридический факультет.

Отец Тимофея всю свою жизнь отдал службе в милиции и мечтал, что сын получит юридическое образование и продолжит милицейскую династию. Тимофею идея отца, подхватить передаваемую милицейскую лямку, не особо нравилась, но поступление на юридический факультет, позволило бы получить должность юрисконсульта на производственном предприятии или прокурора, он одобрял.

Не сговариваясь, Тимофей и Никита обернулись, в нескольких метрах от них, возле стены стоял молчаливо Александр, погруженный в свои мысли.

– Сашка, а ты что молчишь! – Не сговариваясь, хором спросили своего друга Никита и Тимофей и рассмеялась.

Александр очнулся, как ото сна, улыбнулся друзьям и в вразвалочку подошел к ним.

– Сашка, что ты молчишь? – снова повторил свой вопрос Тимофей.

– А что говорить-то? – Не понял Александр своих друзей.

– Мы обсуждаем куда поступать будем! – Объяснил Никита, обращаясь к Тимофею, и рассмеялся.

– Слышишь, Тимоха, – наш друг так странно задумчив и отстранен, наверно влюбился.

– Это ты, Никитос, втюрился по уши в свою Ларку. – Захихикал Сашка, а потом серьезно заявил, – сегодня отец с каким-то важным областным начальником по телефону разговаривал, я случайно подслушал, когда в школу собирался.

Отец Александра работал председателем исполкома города, фактически управлял всем хлопотным хозяйством Тарска, несмотря на то, что муниципальные предприятия – водоканал, жилищно-коммунальное управление, энергосбыт, благоустройство, дорожная служба и прочие, обязаны четко выполнять свой сектор работ, но область могла строго спросить именно с городского головы.

– Скоро в стране произойдут большие изменения, – после короткой паузы сообщил Александр, – это означает, что скоро, как в Америке у нас разрешат бизнес, поэтому я буду поступать только на экономический факультет.

Школьный звонок, как обычно зазвенел неожиданно, друзья направились в класс, им оставалось отучиться всего три месяца. В марте зима еще держалась, засыпая улицы города снегом, пугала морозцем, апрель порадовал первым ярким солнцем, от чего снег стал медленно сжиматься и чернеть, что ускоряло его таяние, а ручьи, звеня темной водой, вскоре извещали о скором приходе теплого мая. Вторая половина мая принесла друзьям новые хлопоты – выпускные экзамены, а в июне они могли сказать: "Прощай школа!".

Никита с Ларисой сидели на скамейке городского парка, страстные объятия и поцелуи чередовались разговором о мечтах совместной жизни. Чей-то лихой свист заставил их оторваться друг от друга. Никита поднял голову и увидел, подходящих к ним друзей – Александра и Тимофея.

– Привет, молодожены! – Улыбнулся Тимофей.

– Я Никите еще не жена, – надула от недовольства губки Лариса, – мы договорились, что поженимся только после первого курса института.

– Друзья, поздравьте меня, – продекламировал Сашка, – я студент первого курса экономического факультета университета.

– Так я тоже студент, – пробубнил Тимофей, – но только юридического факультета.

– Вообще-то, здесь все студенты, – тон недовольства не покидал Ларису.

– Это же здорово! Мечты реализовались, – прокричал Александр, – за то, что я сдержал обещание, мне отец жигули пятой модели подарил.

– Друзья, раз у нас есть колеса, то может устроим прощание с детством, – предложил Тимофей, – Сашка, сам-то как, не против?

– Я только за, – согласился Александр, – интересно, что скажет будущая ячейка общества?

Никита приобнял свою любимую девушку и с надеждой прищурился.

– Ларочка, так ты согласна на пикник?

– Никита, я не хочу ограничивать твое общение с друзьями, но пойду с тобой.

Тимофей подпрыгнул от радости и прокричал: "Ура! Прощай детство! “. Идея пикника была поддержана всеми и даже одобрена подружкой Никиты, поэтому друзья наперебой стали обсуждать, что купить и взять с собой на пикник.

В пятницу утром Никита с Ларисой договорились ждать друзей дома в квартире родителей Никиты, но желание праздника заставило покинуть душное помещение и направило парочку во двор. Скамейка с утра еще не была занята местными бабульками, поэтому жених с невестой ожидали Тимофея и Александра на улице. Когда к подъезду подкатила новенькая, ярко красная, сверкающая лаком машина, Никита только скользнула мечтательным взором по черным колесам и кузову, вновь повернулся к Ларисе. Водитель машины громко посигналил, передняя дверь пассажира распахнулась, из машины выскочил Тимоха.

– Эй, друзья, – прокричал Тимофей, – любовь вам глаза закрыла на внешний мир.

Никита остался сидеть на скамейке, он с улыбкой посматривал, то на Тимоху, то на машину. Лариса при звуке клаксона вздрогнула и удивилась, когда увидела Тимофея, выбравшегося из машины.

– Какая красивая, – Лариса соскочила со скамейки, подошла к машине, – как блестит на солнце.

Пока друзья разглядывали машину, из-за руля вылез Сашка, гордо сияющий, как медный таз, он обошел машину и, чтобы привлечь внимание к себе, похлопал рукой по капоту.

– Это мне отец подарил, я же пообещал ему, что поступлю в институт, – ребята с недоверием посмотрели на друга, – теперь мы на колесах и можем поехать куда захотим.

– Ларка, а наш Сашка теперь более завидный жених, – рассмеялся Тимоха, – он теперь и при машине, а пройдет год у него и квартира своя будет.

– Может тогда на речку, – предложила Лариса. – Лесть в адрес Сашки была ей очень неприятна.

Друзья стали обсуждать, куда лучше отправится на пикник, от пляжа, излюбленного места горожан, они отказались, так как хотели посидеть у костра. После короткого обсуждения решили поехать за мост, откуда начинался ленточный бор, берег реки, поросший травой, редкими деревьями и кустарниками плавно поднимался, открывая с высоты обзор на реку.

Пока Лариса с Никитой ждали друзей у подъезда, Сашка с Тимохой успели заехать в магазин, чтобы прикупить всякой снеди – хлеба, колбасы и прочего. Никита закинул в багажник пакет с едой, собранной Ларисой, и занял место рядом подружкой на заднем пассажирском ряду. Под ногами мешала какая-то сумка, он решил передвинуть ее, но в сумке что-то звякнуло.

– Что там за бутылки, – спросила Лариса, нагнулась, чтобы рассмотреть и неприязненно вздохнула, – парни, а водка нам зачем!

– Привыкай, ты, Ларка, теперь взрослая девочка, – громко рассмеялся Александр, а Тимофей поддержал шутку друга.

Со смехом Александр завел и плавно вывел машину на дорогу, выезжая на широкий городской проспект, водитель добавил скорости. Не прошло и получаса, как друзья покинули город, еще несколько поворотов и машина свернула на грунтовку. Медленно объезжая лужи и деревья, то и дело выскакивающие на лесную дорогу, Сашка выехал на большую поляну, с которой открывался замечательный вид на реку. С идеально горизонтальной поляны у кромки реки, берег уходил с плавным уклоном. С правой стороны от подъездной дороги на поляне располагалось старое кострище, а возле него лежало толстое бревно, на нем можно было расположиться у костра.

Призывы Ларисы к Никите не пить алкоголь не возымели никакого действия, он продолжал подливать себе портвейн, а после протянул стакан и Сашка налил ему водки. Какое-то дикое ощущение свободы не давало Никите возможности остановиться. После литра пива, полбутылки портвейна и стакана водки сознание Никиты поплыло, он оттолкнул от себя Ларку, шатаясь, встал с бревна, но прошел всего несколько шагов, зацепился ногой за какую-то ветку, упал на траву и заснул мертвецки пьяным сном, завернувшись в дурман алкоголя.

Лара потянулась к костру и прутиком выкатила из золы, запеченную картофелину. Спина Лары оголилась от задравшейся майки. Сидевший на траве Тимофей, пьяно икнул и решил с расстеленного покрывала взять соленый огурец. Сашка, сидевший правее Ларисы, уставился на ее голую спину, взял стакан с остатками водки, покрутил головой, увидел полупустую бутылку портвейна и долил перламутровой жидкости в этот стакан. Когда Лариса вновь ровно уселась на бревно, откусила кусочек от горячей картошки, Александр протянул ей стакан.

– Ларочка, выпей со мной, – Сашка схватил полупустую бутылку, – учеба займет все наше время, когда мы еще соберемся.

Лариса хотела отказаться, оглянулась в поисках Никиты, но тот мирно спал, сном пьяного человека, прижав свои руки к груди. В душе Ларисы вспыхнула злость, она с недоброй улыбкой взяла из руки Александра стакан, не подозревая какое гремучее снадобье ей предлагается, звякнула стаканом по бутылке, в несколько больших глотков выпила содержимое и закусила оставшейся картошкой.

Сколько прошло времени, Лариса не заметила, сначала ее охватила тоска, слезы закапали сами собой из глаз. Сашка стряхнул объедки в еле тлеющий костер.

– Ларочка, приляг, отдохни, – елейным голосом предложил Александр.

Лариса, еще не чувствуя опьянение, расчувствовалась от доброты друга и легла на покрывало.

– А как же ты, – погружаясь в сон, спросила Лариса.

– Не думай обо мне, – зевнул Сашка, – я рядом посижу.

Лариса заснула, от выпитого, в считанные минуты, Сашка лег рядом с девушкой и, обнимая, прижал ее к себе.

– Ох, Никита, как я тебя люблю, – пробормотала в пьяных сновидениях Лариса.

Лариса ощутила теплые губы, покрывающие ее лицо поцелуями, заторможено подставляла свои губы. Пьяный Александр, ошалевший от любовного угара, стянул с нее майку и стал сдергивать с вялого тела Ларисы спортивные штаны. Тимофей отстраненно наблюдал за Александром и часто икал, его мучила сильная изжога от выпитого, но головокружение не позволяло добраться до канистры с водой.

– Сашка, ты что творишь, – испуганно закричал Тимофей, хотел подняться оттолкнуть насильника, но перед глазами снова все поплыло, и он схватился за голову.

От крика Тимофея и, от накатившего холода, опьянение Ларисы мгновенно улетучилось. Ледяные острые пальцы шарили по сокровенным местам девушки, ее зрение прояснилось, она увидела над собой, обезумевшее лицо Александра.

– Оставь меня, гад, – завизжала Лариса, она постаралась согнуть колени и со всей силы ударила в грудь Александра.

– Ах, ты, дрянь, – Александр, отлетевший в сторону, потер рукой ушибленную грудь.

Александр снова приблизился к девушке и наотмашь ударил рукой по ее лицу, казалось, в парня вселился безумец, он несколько минут хлестал ее своими ручищами, не замечая, что девушка уже потеряла сознание. Александр занес в очередной раз над телом Ларисы руку, но неожиданно для самого себя остановился. Безумец разделся догола, сорвал с девушки белье и долго насиловал ее.

Тимофей наконец смог добраться до канистры с водой, а когда напился, то ощутил отсутствие головокружения, как будто части его головы снова объединились в единое целое. Тимофей услышал пыхтение за спиной, повернулся на этот шум и к своему ужасу увидел абсолютно голого Сашку, насиловавшего Ларису. Тимоха вскочил, пробежал несколько шагов и со всей силы пнул в зад своего друга.

– Ты что, с ума сошел, – прокричал Тимоха и за волосы оттащил Александра от неподвижной девушки.

Александр злобно взглянул на друга, собрал свою одежду и, молча натянул на себя. Глубоко дыша Александр подошел к Тимофею, сжатым кулаком врезал ему под дых, а когда тот согнулся от боли, нанес второй удар в челюсть.

– Я никому, никогда не позволю меня бить, – проорал Александр в лицо Тимофею, присевшему на траву от второго удара. – Теперь твоя очередь показать мужика этой твари, иначе убью, – Александр схватил какую-то корягу и замахнулся на поверженного.

Тимофей захныкал, как ребенок, подполз к девушке и приспустил с себя штаны и трусы. По приказу своего друга Александра, Тимоха улегся на обездвиженную бывшую подругу, и со слезами насиловал ее пока не почувствовал под руками что-то скользкое и влажное. Тимоха поднес руки к своему лицу, с них капала темная кровь.

– А-а-а, – безумие теперь охватило и Тимофеем, – это ты убил ее.

Александр посмотрел на одевающегося Тимофея, склонился над Ларисой, потрогал шею, пульса не было, он безразлично хмыкнул: "Мертва!", подошел к пошатывающемуся Тимофею, дал ему пощечину и пригладил волосы на его голове. Александр направился к своей машине, завел ее и подъехал к самому краю поляны, где начинался плавный уклон к реке.

– Не трусь, Тимоха, – осклабился Сашка, – потащили эту бабу в машину на пассажирское сиденье.

Когда девушку усадили в машину, Сашка наклонил спинку сиденья и застегнул тело девушки ремнем безопасности, чтобы труп сидел более ровно, а потом увидел трясущиеся перепачканные в крови руки Тимофея.

– Пойдем посмотрим, как там наш женишок, – опираясь на толстую сосновую ветку Александр направился к спящему Никите, а Тимоха, как собачонка потащился за хозяином, – давай вытри кровь со своих рук о ладони и одежду Никитоса. Теперь тащим его в машину за руль.

Тимофей послушно выполнял все распоряжения Александра. Последнее, что Тимоха выполнил, это измазал сосновую ветку в крови Ларисы и отбросил ее в сторону.

– Теперь, когда жених с невестой вместе, давай отправим их в вечность, – Александр дико заржал, а Тимофей, затравлено поглядывающий на друга, тихонько заскулил. – Не трусь, Тимоха, – повторил свою фразу Александр, мы с тобой ничего не смогли сделать. Это Никитос сбрендил и убил свою невесту.

Александр подошел к распахнутой двери своей машины, Никита продолжал спать, смешно подергивая губами. Александр засунул руку в салон и зачем-то повернул ключ зажигания, а когда двигатель равномерно загудел, выкрикнул: "Помогай!" с усилием толкнул машину с поляны, захлопнул на ходу дверь, уклон позволил набрать скорость. Машина рухнула в воду, подхваченная сильным течением, поплыла по реке, все дальше и дальше, удаляясь от берега.

Машина не затонула, ее течением отнесло от берега метров на сто, в этот момент ее и заметил инспектор по маломерным судам, привычно, патрулирующий на катере вместе с напарником опасный участок реки. Инспектор, бывалый мужчина, много повидал на своем веку, но, когда разглядывал автомобиль, почувствовал, как сжалось сердце, когда увидел в салоне погибших молодых людей.

Инспектор зацепил багром машину и удерживал ее, пока напарник закреплял веревку, а потом они с трудом вытянули автомобиль к узкой песчаной отмели, как-то закрепили машину, чтобы снова не унесло течением, а потом по рации вызвал милицию.

Когда машина частично заполнилась водой, Никита ощутил сильный холод, но оцепенение не давало возможности повернуть голову, он не мог поднять руки или сдвинуть ноги, скорее всего тому была виной алкогольная интоксикация. Глаза Никиты были закрыты, но сквозь веки он с трудом различал солнечный свет, преодолев боль, он попытался приоткрыть глаза. Через лобовое стекло он увидел, что его тащит бурное течение реки, от ужаса неминуемой смерти Никита снова отключился.

Никита почувствовал, что движение остановилось, наверное, его вынесло на отмель, и попытался позвать на помощь.

– Фомич, – напарник позвал инспектора, когда расслышал стон из машины, – парнишка, похоже, жив.

– Я вызвал и скорую помощь, и милицию, а пока, пойдем посмотрим, что с парнем.

Прибывшая скорая помощь сразу же увезла Никиту в больницу. Патологоанатом с судмедэкспертом бегло осмотрели парня, взяли с него пробы крови и потом приступили к убитой девушке. Подобного происшествия в спокойном городе еще не происходило, следователь сразу же предположил, что область возьмет дело под жесткий контроль. Следственной бригаде предстояло разобраться, что же произошло с молодыми людьми.

Иван Семенович Горелый проработал в милиции более двадцати лет, и четвертый год возглавлял Тарское городское управление внутренних дел. Как обычно, он с утра просматривал сводку происшествий по городу, трагедия с молодым парнем и девушкой мгновенно привлекла его внимание. Горелый поднял трубку селектора и приказал: "майора Алексеевна ко мне срочно!"

– Разрешите, товарищ подполковник, – в приоткрытую дверь проснулась голова майора Алексеева.

– Олег, доложи мне подробности по делу о машине, что выловили из Тарки.

– Иван Семенович, автомобиль, что вытащили инспектора ГИМС, принадлежит сыну председателя исполкома Тарска Савельеву Александру Владимировичу, а на водительском кресле был сын начальника Тарского АТП Григорьев Никита Сергеевич. – Майор замялся и потупил взгляд, по его лицу скользнула тень скорби.

– Олег, не тяни, – потребовал подполковник, – кто погибшая определились?

– На переднем пассажирском кресле была убитая Сарова Лариса Викторовна. – Майор помолчал несколько секунд, – она дочь заведующей нашей музыкальной школы. Девочку долго насиловали, избивали, а потом уже мертвую усадили в машину.

– Какой ужас, – со вздохом произнес Горелый, – дело ко мне на стол со всеми экспертизами.

– Экспертизы, как заявили наши спецы, будут только завтра, – майор замолчал, ожидая распоряжений, но подполковник о чем-то сосредоточенно думал. – Товарищ подполковник, я могу быть свободным?

– Иди, работай, Олег, – растерянно приказал Горелый.

Иван Семенович еще долго сидел в своем кабинете, но неожиданно собрался и покинул здание ГУВД. Жена обрадовалась приходу мужа, бросила: "Что так рано?", но Иван Семенович, не раздеваясь, прошел в комнату сына, закрыл за собой дверь, выдернул из розетки орущую магнитолу, рывком за майку поднял сына с дивана.

– Что ты натворил, мерзавец? – глядя в глаза, тихо спросил Иван Семенович.

– Это не я, – Тимофей испуганно заскулил, а потом, сквозь сопли и плачь, во всем сознался отцу.

– Если тебе, гаденыш, наплевать на меня и на мать, – Горелый задохнулся от гнева, – то о себе ты должен был подумать, ведь тебя посадят на десять, а может и на пятнадцать лет.

Милиционер подошел к окну распахнул форточку, но воздуха ему не хватало. Дверь открылась, в комнату хотела войти мать Тимофея, но увидев разъяренное лицо мужа, тихонько удалилась и плотно притворила за собой дверь.

– Ты хоть догадался подмыться и трусы поменять? – Горелый не дослушал скулеж сына, отправился в ванную комнату, схватил какой-то пакет, вытащил из ящика грязное белье сына и покинул квартиру, громко хлопнув дверью. В одном из соседних дворов подполковник остановил машину и выкинул в мусорный бак пакет. Спустя четверть часа, Горелый входил в лабораторию эксперта.

– Петрович, ты еще хочешь вернуть мне свой долг, – мрачно спросил Горелый.

– Привет, Иван Семенович, я готов сделать все, что ты пожелаешь, – с готовностью произнес эксперт, – благодаря тебе в моей семье спокойствие, я умею быть благодарным, ты только скажи, что требуется.

– Экспертизу по убитой девушке ты уже сделал? – подполковник отказался присесть на предложенный стул, – Ты, определил уже кто ее изнасиловал?

– Подозреваемых будет искать твоя служба, я только взял смывы с тела убитой и парня, что был с ней в машине.

– Ты должен дать заключение, что это Никита Григорьев изнасиловал и избил до смерти Ларису Сарову. – Горелый схватил со стола чашку с недопитым чаем и с жадностью осушил ее.

– Ваня, не переживай, – эксперт попробовал улыбнуться, – мне это будет сделать несложно, а что касается убийства, то косвенными доказательствами может служить кровь Саровой, ведь Григорьев был весь вымазан в ее крови, – эксперт снова стал серьезным, – Ваня, ты только позаботься, чтобы виновные в смерти девушки лишнего не болтали.

– Это, Петрович, уже не твоя забота, – подполковник, не прощаясь, покинул лабораторию, он мысленно загнул очередной палец на руке, оставалось сделать последний шаг, чтобы спасти сына.

Горелый притормозил возле здания, которое в городе именовали мэрией, поднялся на второй этаж, распахнул дверь в приемную председателя горисполкома. В ожидании, назначенной аудиенции, в приемной сидели несколько мужчин и женщин. Горелый по диагонали прошел до двери кабинета Савельева и хотел распахнуть ее, но секретарша, фурией налетела на него, и стала телом прикрывать дверь от вероломного посетителя, что-то при этом выкрикивая. Горелый с легкостью отодвинул рукой женщину и ворвался в кабинет. Напротив, председателя горисполкома сидели два скромных просителя.