Звон монет убивает

Наигравшись желваками, укрытыми шестью слоями пудры и крема, Вика выдавила:

– За исключением первой части похоже на правду. Конец вашей сказочки далеко? У меня мало времени.

– А у меня полно. Стало быть, Леночка с помощью Миши заработала восемь тысяч евро. Закон обязывает поделиться доходом. Леночку – с нашим государством, а Мишу – с немецким. Ради экономии Миша предложил Леночке привычный криминал. С согласия Леночки он переправил ее зарплату через границу нелегально. Государство о левом заработке не знает – это плюс. Но ведь и не защитит, если деньги отымут – это минус, в конечном итоге стоивший жизни Леночке и ее мужу.

Я дал Вике время на усвоение и продолжил:

– Свою зарплату Леночка скрывала ото всех как умела: в ее доме не осталось даже упоминаний о Мише и ее заработке за границей. Восемь тысяч евро – соблазн огромный. У нас убьют за копейку, а уж за такие-то деньжищи… Но не знала Леночка, что опасаться следует не бандитов, а близких ей людей: любимого мужа и родной сестры.

– У вас с мозгами порядок?

– Да. Проверяюсь регулярно. Ремесло обязывает.

– Не заметно!

– Слушайте дальше. Получив зарплату, на радостях Леночка бежит в магазин и заказывает неслабый компьютер: ее основной инструмент. Она также обзванивает частные дома в приличных районах: мечтает свить там гнездышко для своего малыша. Но…

Паузой я хотел подчеркнуть важность следующих слов:

– Вике о своем успехе Леночка не сообщала. Вероятно, боялась зависти младшей сестрицы. Этот пробел восполнил Олег – муж Леночки. Он поделился с Викой несчастьем. Деньги ведь уплывают в пустоту! Олег предложил Вике сделку. Вика согласилась. Леночку решили убить, ее смерть выдать за суицид, а восемь тысяч евро поделить.

– Бред!

– Поехали дальше. Изюминка замысла – внешнее сходство Вики и Леночки. Не близнецы, но очень похожи. Они обе примерно одного роста и комплекции. Я не видел Вику без грима, но уверен: ее лицо мало чем отличается от лица Леночки. В их семье очень сильны гены матери. Во всяком случае, основные черты лица похожи у всех троих. Вика работает визажистом. Ей не трудно изменить внешность. Парик, имитация болезненной бледности лица, подушка или чего там Вика подложила под одежду – и готова копия сестры.

Сухость в горле заставила меня передохнуть. Через секунду я продолжил:

– Для чего понадобился маскарад с подкладыванием живота? Для приобретения орудия убийства. Если бы следствие проследило револьвер, оно бы вышло на продавца. А тот подтвердит: да, покупала у меня пистоль одна будущая мамаша, и опознает ее по фото. Концы в воду! Вика и Олег рассчитали правильно: торговец не заострит внимания на лице клиентки. Он не будет сводить глаз с “живота”, поскольку не часто имеет дело с беременными покупательницами. Вику с Леночкой продавец спутает гарантированно.

Вика принялась скоблить ногтем полированный подлокотник кресла. Я улыбнулся.

– Но главная тонкость заключалась в облегчении работы следствия. Сообщники нарочно использовали нестандартное оружие, чтобы дознание легко и быстро вычислило торговца. Более того, они и купили револьвер не где-нибудь, а у производителя, удобства ради назовем его… ну хоть Левшой. Кого найти легче: самодельщика или обычного купи-продайца? Вика разыграла перед Левшой спектакль с подкладыванием живота, париком, и умелым макияжем. В итоге Левша опознает в покупательнице Леночку, и делу конец. Покойная лично купила пистолет и застрелилась. Тем более что ее дом на момент прибытия оперативной группы оказался запертым изнутри. Не мог же убийца испариться из закупоренного дома!

– Он все же испарился. Как?

– Сначала – про еще одну причину, по которой сообщники выбрали именно Левшу, а не рядового рыночного торгаша. Им нужен надежный свидетель: тот, у кого покупателей – один в квартал. Он хорошо запомнит Вику, то есть псевдобеременную лже-Леночку. Как Вика вышла на Левшу? Думаю, Вике подкинул адресок Олег, ее подельник. Откуда Олег знал, где можно купить самодельный пистолет? Он работает таксистом, а этой братии известно все и вся в родном городе.

Вика смотрела во двор, на клумбу.

– Итак, – продолжил я, – наступил день “Х”. Поэтапно расписывать технологию совершенного Олегом убийства не хочу. Скажу лишь, что смерть Леночки отнесли в разряд суицида, как и планировали Олег и Вика. Дабы очистить себя от подозрений, душегубы умолчали о восьми тысячах евро, полученных Леночкой. Вика на всякий случай даже выбросила записную книжку с телефоном Миши – соратника Леночки по черной телеработе в Германии. Но если бы в ходе следствия и всплыли монеты из Дюссельдорфа, Олегу переживать нечего. У него в рукаве средненькое алиби и запертый изнутри дом Леночки. Олег споет песенку о том, что понятия ни о каких деньгах не имеет. А если они были, то вы уж, господа менты, найдите мне восемь тысяч и убийцу-грабителя моей любимой жены! У Вики алиби еще лучше: она наверняка в тот день трудилась в своем салоне красоты на виду десятков клиентов и сотрудников. Это легко проверить, но в удачных для Вики показаниях свидетелей я убежден.

Со стороны заброшенного участка донесся хруст, словно кто-то наступил на сучок. Я прошел в спальню Леночки, выглянул в окно, но ничего не заметил. А мог бы.

Вернувшись к гостье, я продолжил:

– Все деньги спрятали у Вики. Не знаю, чем Вика убедила Олега отдать ей на хранение его долю. Неужели повелся на то, что в случае, если фокус с самоубийством не пройдет, а тем более милиции станет известно об этих деньгах, он будет подозреваемым номер один, и обыск ему гарантирован? Не знаю. Альтернатив у Олега не много. Тратить добычу равносильно явке с повинной: ведь это мотив, который Олег и Вика скрыли от следствия. Но деньги должны храниться в надежном месте. Никому другому, кроме как Вике, Олег их передать не мог. Спрятать их ему тоже негде. Не закапывать же такой капитал в консервной банке на пустыре, в самом-то деле? В итоге Олег отвез свою долю Вике. Она – подельница, покупала орудие убийства, потому он спокоен. Да и кто додумается искать деньги у родной сестры Леночки? Допускаю, что Вика встретила Олега с добычей прямо на улице, через десять минут после того, как он убил Леночку. У Вики ничего не екнуло, когда она брала деньги только что застреленной родной сестры?

Вика даже бровью не повела. Я хмыкнул.

– Поехали дальше. Леночку оплакали, дело закрыли, так и не открыв, и убийцы успокоились. Но случилось неожиданное. Мать Леночки и Вики наняла частного детектива для расследования причин самоубийства Леночки. Потеряв старшую дочь, мать хотела сохранить жизнь младшей и спокойствие себе, сделав выводы по итогам работы сыщика. Аристарх – так зовут ищейку – спутал все планы Олега и Вики. Для начала Аристарх не поверил в самоубийство Леночки. Молодая, ждет ребенка, любит мужа – с какой стати стреляться? И не женский это способ – ствол у виска. Аристарх задался целью и вскоре нашел мотив: восемь тысяч евро. Затем он отобрал главный козырь Вики и Олега: запертая изнутри лачуга Леночки. В итоге Аристарх доказал возможность инсценировки самоубийства.

Вика молчала, эмоций – ноль. Я продолжил:

– Аристарх по глупости проговорился Клавдии Петровне – матери Леночки – о своем намерении встретиться с Олегом. Вероятно, мамаша пересказала Вике суть телефонного разговора с Аристархом, когда тот упомянул окна в спальне Леночки, заброшенный участок, дикий пляж. Вика смекнула, что сыщик сунул нос в опасную для Вики и Олега зону. Своей болтливостью Аристарх сократил Олегу жизнь. А вы хороший слушатель, Вика. Не устали молчать?

– Боюсь перебить ваш словарный пон…

– Дать слово вам?

– Нет уж, я лучше послушаю.

– Осталось немного. Аристарх… Нет, теперь об Олеге. В тот день, когда Клавдия Петровна наняла Аристарха, Олег повез клиентов на пару дней к морю. По возвращении из дальней поездки Олег пропал. Как ни странно, именно в этот день Вика узнала, что Аристарх в своем расследовании зашел слишком далеко. На следующее утро машину Олега нашли на дне реки. К автомобилю прилагался труп Олега. Как вам триллер?

– Слабовато!

– Зато правда. В вечер смерти Олега Аристарху позвонила Клавдия Петровна. В конце малоприятного разговора сообщила, что Вика разнервничалась и убежала из дому успокоиться. На самом деле Вика убежала не успокаиваться, а мочить Олега в буквальном смысле слова. Олег может проболтаться, а позже расколоться на допросе. Решив убить Олега, Вика планировала пришибить двух зайцев: убрать опасного свидетеля, и оставить у себя его долю добычи. Вряд ли Вика вызывала Олега через диспетчера. Скорее всего, она позвонила ему на мобилку с телефона-автомата, предложив встретиться в безлюдном месте. Заболтав Олегу зубы, Вика стукнула его по затылку булыжником, или чем-то похожим. Затем пристегнула Олега потуже ремнем, дабы не сразу выбрался, и отправила в плавание. Нейтральная передача, ручник вниз до упора, и готово: такси покатилось под уклон.

Я размял сигарету, но не прикурил.

– Убив Олега, Вика поняла, как легко избавляться от свидетелей. Следующим в ее списке смертников оказался Левша. Он тоже мог наговорить лишнего. Кроме того, Вике нужно оружие, чтобы пристрелить Аристарха, ведь этот клещ сам не отцепится. Где можно разжиться пистолетиками? У Левши. На этот раз Вика обошлась без маскарада. Ну, самую малость… Чуть скосила макияжем разрез глаз, да сунула за щеку упаковку жвачки, изменив лицо и голос. Нет, она не боялась, что Левша опознает ее на суде. Какой суд, если Вика собралась Левшу убить? Вика опасалась быть узнанной Левшой до покупки револьвера. До, а не после. Ведь Аристарх мог уже навестить Левшу и сказать, что “Леночка”, купившая револьвер пару недель назад, застрелилась. Так и случилось: Аристарх побывал у Левши до того, как Вика отправила умельца-оружейника в овраг.

Вика хмыкнула. Я продолжил:

– Левша запомнил длинные ногти лже-Леночки. Вика о своих холеных ногтях забыла. Ей следовало состричь их прежде, чем идти к Левше. Так случилось, что Аристарх перевозил компьютер Леночки в дом Клавдии Петровны. Сыщик держал клавиатуру в руках, и ее состояние запомнил хорошо. Механизм стар до желтизны, но на клавишах нет характерных выбоин от ногтей. Вывод: у настоящей Леночки ногти обрезаны. Можно предположить, что Леночка пользовалась накладными ногтями, но… Ломовой лошадке, на которой все ездят, задумываться о своей внешности некогда. И судя по комфорту, достаточным для Леночки, – я обвел рукой убогую обстановку лачуги, – как модница она не состоялась. И еще Левша запомнил бинт на пальце лже-Леночки.

Вика скрестила руки на груди. Я перевел дыхание.

– У Левши работа опасная. Иногда вместо оплаты на продавца направляют ствол. Поэтому за руками незнакомцев он следит всегда. Если клиент коснется пальцем предохранителя – Левша среагирует немедленно. К счастью, лже-Леночкины, или Вики – как хотите – загорелые ручки не шалили с товаром. Почему руки именно Вики, спросите вы? Да потому, что Полина Поликарповна, соседка, – я кивнул в сторону двора с собачками, – обмолвилась, что Леночка в этом году не загорала, боясь осложнений беременности. Со слов врачей чрезмерное количество ультрафиолета могло навредить ее ребенку, и Леночка решила не выходить на солнце вовсе, перестраховки ради. А вот Вика на пляже почти прописалась. У нее редкой красоты загар. И большое кольцо на левом безымянном пальце.

Прикурив, я пару затяжек помолчал.

– Кольцо Вики огромно, – я развел руки как матерый рыбак, врущий про габариты пойманного малька. – Серебро закрывает фалангу полностью, и на фоне загорелой кожи бросается в глаза. Орнамент на кольце необычный. Редкую вещицу Левша опознал бы легко. Снимать кольцо смысла нет: останется широкая белая полоса, еще заметнее, чем само кольцо. И Вика нашла естественную маскировку: палец забинтовала. Если и бросится в глаза, то за примету не сойдет. Длинные ногти, загорелые руки и повязка на пальце послужили Аристарху отправной точкой для изобличения лже-Леночки.

Вика состроила мне глазки. Будь ее взгляд материален, меня бы разорвало на куски.

– Я забежал наперед. Вернемся к Левше и тому вечеру, когда Вика явилась к нему за вторым револьвером. Презентация товара окончилась для Левши плачевно. Стараниями Вики горе-продавец улетел в овраг, откуда нормальному человеку одна дорога: в морг со свернутой шеей. Некупленный револьвер остался у Вики. Но есть еще Аристарх, мать его так! Этот балбес дал Вике визитку со своим адресом. Клавдия Петровна наверняка рассказала Вике, как встречалась с Аристархом в первый раз. Способ довольно редкий, и его легко запомнить. Смышленая дочурка как бы невзначай расспросила мамашу подробнее. Так Вика узнала, где находится окно Аристарха. После встречи с Левшой, отправив парня в овраг, Вика пошла к Аристарху. Но не в гости. Она позвонила Аристарху из телефона-автомата, стоящего у подъезда. После третьего звонка Аристарх вышел на балкон. На фоне освещенного окна сыщик стал превосходной мишенью. Ну как тут издерганной девочке не спустить курок? Вика выстрелила дважды, но оба раза мимо.

Вика улыбнулась. Такая улыбка могла означать: “Подожди, все еще впереди. А пока рассказывай”.

– Однако тогда в обстреле окон Аристарх подозревал не Вику. Сыщик подумал на Левшу, так как в тот день они поговорили по душам. Прибыв в Шестой переулок после стрельбы по окнам, Аристарх узнал, что его опередили. Полутора часами ранее кое-кто пытался Левшу отправить на тот свет. И тогда Аристарх вспомнил нечто важное.

Вика прикусила губу. Я улыбнулся.

– Что же вспомнил Аристарх? Когда сыщик пришел к Вике впервые, она хотела помешать встрече Аристарха с Мишей. Вика знала, чем это пахнет для нее. Поэтому Вика через свою мать представила все так, будто они не хотят расстраивать Мишу и его маму ужасным сообщением о гибели Леночки. Во время второго визита Аристарха в дом Вики, наутро после смерти Олега, Вика “сделала рокировку”. Дескать, Левша нам не нужен – ищите деньги. Встреча Аристарха с Левшой Вику не устраивала. Но Аристарх захотел сначала найти убийцу Олега. Чем и подписал свой приговор. Добавив к этим эпизодам длинные ногти и забинтованный пальчик лже-Леночки, Аристарх позвонил вам, Вика, и пригласил прослушать его версии. Вот и все. Мой рассказ окончен. Ваш выход, Вика!

Вика молчала. Я задал парочку наводящих вопросов:

– Где вы прогуливались в момент смерти Олега? Чем занимались, когда Левша свалился в двадцатиметровый овраг? Какой узор вышивали вы крестиком, когда в мое окно влетели две пули?

– У вас прекрасно развита фантазия.

– Будем молчать? Выходит, я зря распинался?

– А что говорить? Я выслушала бред. Достаточно?

– На вас висит соучастие в расстреле сестры – раз, убийство Олега – два, покушение на жизнь Левши – три, пальба по окнам моего балкона – четыре. Не забудем о покупке и хранении огнестрельного оружия без документов. Итого пять милых девичьих шалостей, за каждую из которых вам светит…

Я вгляделся в потолок.

– … ну, вы сами должны догадаться, что вновь обрести свободу вам удастся где-то ближе к пенсии. Конечно, Левша выступать в роли потерпевшего не станет. Однако и оставшихся четырех эпизодов хватит с лихвой.

– Кто поверит во всю эту чушь?

– Левша.

Вика вскочила с кресла так резво, словно я ей сказал, что она уселась на электрический стул.

– А вы ему все подтвердите, – продолжил я, когда Вика села. – Левша жив. Откуда же я знаю об измененном голосе и опухшей щеке напавшей на Левшу особи женского пола, расписанной гримом как индеец? Ну да ладно… Будьте уверены, способ развязать вам язык Левша найдет. Вы можете попробовать от него откупиться, но как только вы заикнетесь о деньгах… После этого стоимость вашей жизни не превысит цену револьверного патрона. В этом доме случится еще одно самоубийство. Поверьте мне, эта публика работает почище вас и Олега. Все решат, что вы покончили с собой, не сумев пережить потрясения от смерти Леночки. Вы так убедительно разыгрывали роль убитой горем сестры… Тут вы перестарались себе во вред.

Вика сопела, как паровоз. Я хмыкнул.

– Кто станет моим следующим слушателем: Левша или следователь? Выбор за вами, Вика. Может, вы предпочитаете, чтобы я ознакомил с этим бредом их обоих? В общем, у вас два пути: суд Левши или явка с повинной. Или остановимся на полюбовном соглашении?

– Что вы хотите?

– Половину вашей добычи. Не спешите отказываться. Подумайте хорошенько. Я ведь не прошу у вас все.

– Скользкий вы тип, Аристарх. Я была о вас лучшего мнения. Но денег у меня нет, и быть не могло.

– Как хотите. Мое дело – предложить. Один раз жадность вас уже подвела. Теперь она может стоить вам жизни. Левша будет рад узнать адрес коварной покупательницы. Не получу денег, так хоть почитаю ваш некролог.

– Денег у меня нет. Это правда. Можете мне не верить, но я свою сестру не убивала. Я ее любила. С Олегом я не виделась лет сто. И в того человека, о котором вы говорили… в того торговца оружием… я в него не стреляла!

– Вика, вы дали маху. Я говорил о покушении на жизнь Левши, о его полете в овраг. Но о том, что в Левшу стреляли, я умолчал. Вы вляпались.

– Но…

– Если денег не будет, я поделюсь своими мыслями со следователем и Левшой. Если прокуратура доберется до вас раньше Левши – вы спасены. Но имейте в виду, когда блюстители прижмут Левшу, он с радостью опознает в вас и беременную покупательницу, и ту, которая стреляла в него вчерашним вечером.

– Скотина!

– Сейчас мы поедем к вам, и произведем расчет. Но сперва хлебну водички. Наговорился, аж горло пересохло. Никуда не уходите. У меня слух хороший. Шаги в такой тишине уловлю. Дабы вы не заскучали, я включу музычку. Только тихо, чтобы вас слышать.

Луи Армстронг весело зарычал о непреходящем, едва я утопил кнопку на магнитоле. Пройдя на кухню, я отхлебнул воды прямо из крана.

Вернувшись в прихожую, обнаружил смену декораций. Нет, Вика не ушла. Только нечто тяжелое и компактное из ридикюля Вики переместилось в ее правую руку. Мне в лоб смотрел ствол маленького револьвера.

– Ты прав, – сказала Вика. – В этом доме будет еще одно самоубийство. Но найдут здесь не мое тело.

– Я думал, вы револьвер выбросите. У вас прокол на проколе.

– Разве я ошиблась где-то еще?

– Вы чересчур резво согласились приехать сюда, в эту глухомань, для обсуждения вопроса, который можно решить в любом кафе. Это потому, что у вас другие цели. Здесь со мной разделаться легче. И вы не зря не сказали матери, куда идете. Так вы хотели обеспечить себе хоть и хиленькое, но алиби на случай, если придется меня пристрелить.

Вика взвела курок. Я поежился.

– Вика, вам не кажется, что стало немного сквозить?

– Ты идиот, или только прикидываешься? Боишься замерзнуть с дыркой в своей тупой башке? Могу успокоить: поддувать тебе не будет. Я все хорошо закрою. Тут ты и завоняешься.

– У меня есть право на последнее слово?

– Валяй! Я сегодня добрая.

– Сквозняк появился неспроста. Ваша сестра тоже заметила бы его, оставь она входную дверь открытой. Но Леночка закупоривалась, когда слушала музыку. Беспокоилась о настроении старушки-соседки, ненавидящей попсу. До вас еще не дошло? Пока я пил воду в кухне, кто-то открыл в спальне окно, выходящее на заброшенный двор позади этого дома.

Глаза Вики округлил ужас. Она медленно обернулась.

В дверях спальни стоял Игорек. Табельный “Макаров” направлен на Вику.

– Брось пушку! – приказал Игорек.

Глаза Вики увеличились вдвое, губы она чуть не проглотила, а лицо приняло цвет уличной грязи. Вика с шумом вдохнула и застыла, забыв выдохнуть. Если б она еще опустила револьвер, все было бы вообще прекрасно.

Я, смакуя каждое слово, сказал:

– Я попросил следователя постоять у того окна, через которое залез в дом убийца Леночки. Голос Луи Армстронга стал Игорьку сигналом к появлению на сцене. Музыка помогла моему другу влезть в окно незаметно для ваших ушей. Шпингалеты я открыл заранее. Ваш с Олегом план сработал и против вас.

Игорек скривился.

– Я чуть не застрял в окне, – пробасил Игорек мне, и обратился к Вике: – А ты подними руки!

– У меня вариант получше, – Вика нацелила револьвер мне в глаз. – Вы перестреляли друг друга. А я проходила мимо и услышала пальбу.

– Не советую! – сказал Игорек.

– Кто не рискует…

– А вы попробуйте, милая, – сказал я и почувствовал струйку холодного пота меж лопаток.

Пока она думала над предложением, я успел отрастить не одну дюжину седых волос. Трезво оценив свои шансы, Вика револьвер опустила.

Игорек отобрал у Вики оружие и набросился на меня:

– Зачем ты так рисковал?! Она ж могла пальнуть!

– Револьвер пятизарядный. Две пули на моем балконе, одна прошила плечо Левши, четвертый патрон испортила осечка. Значит, в барабане остался всего один патрон.

– Математик, блин!

Игорек откинул барабан револьвера, осмотрел.

– Да ладно тебе, Игорек! В тебя она выстрелить не успела бы, а я как-нибудь увернусь. Кто не рискует – тот не пьет шампанское, верно?

Игорек протянул мне револьвер со словами:

– На, смотри, математик! И больше так не делай. Иначе пить шампанское будут на твоих похоронах.

– Да чем я рисковал? Одна пулька от мелкашки много вреда не наделает. Я бы успел заметить, как она нажимает на спуск. Пока курок не взведен…

Я заткнулся в тот момент, когда взглянул на барабан. В каждом гнезде красовалось по нетронутому капсюлю. С моего позвоночника сошла лавина холодного липкого пота. Вероятно, Вика перезарядила револьвер патронами, купленными про запас. Сейчас этим дерьмом разве что бабки на остановках не торгуют.

Вика усмехнулась.

– Все-таки я дура! Повелась на детские угрозы. Вы же ничего не сможете доказать! Ваши улики – пустые слова.

Я спросил:

– Вика, вы помните нашу первую встречу? Тогда вы изволили швыряться своими игрушками. Пролетая мимо моего носа, ваш плюшевый мишка продемонстрировал мне свою спинку. Продолжать?

– К чему вы клоните?

– Я в упор рассмотрел каждую ворсинку мишкиной шкурки. Похоже, некто очень неумело зашил спинку медведя, причем настолько недавно, что нитки не успели засалиться. Нутро косолапого набито стружкой, а ее несложно заменить шестнадцатью купюрами по пятьсот евро каждая. Итого восемь тысяч.

– Ты! Гнида!

Игорек поднял руку.

– Хватит!

Вика бросилась на меня, оцарапав мне руку ногтями. Я увернулся, выставил ногу. Вика рухнула на бетонный пол. Я покачал головой.

– Не стоит так переживать, милочка! Это всего лишь деньги. А вы настолько уверили себя в удачном для вас исходе встречи, что даже не потрудились до приезда сюда свой клад перепрятать? Так держать!

Вика лягнула копытом. Стальная набойка ее каблука пробила кожу и со скрежетом вспахала мою кость. Кровь горячим ручьем устремилась в сандалию.

Игорек встал между нами.

– Назад, Аристарх! А ты, красавица, давай, поднимайся! Развалилась тут!

Переведя взгляд на меня, Игорек сообщил:

– Утром я получил результаты экспертизы. Айболиты уверены, что Олега перед нырянием оглушили.

Затем Игорек обратился к Вике:

– С такими сильными руками как у вас, гражданочка, это сделать не трудно. Эксперты также нашли на подголовнике пассажирского сидения частички кожи. Олегу Северцеву они не принадлежат.

– Не удивлюсь, если они окажутся с вашей головы, Вика, – сказал я, перетягивая ремнем ногу выше раны. – Вам пора сменить шампунь. Ваша перхоть станет вашим приговором.

С помощью Игорька Вика поднялась с полу. Под лязг наручников сказала:

– Это ничего не доказывает. Я ездила в машине Олега не один раз.

Игорек покачал головой.

– Ошибаетесь, гражданочка! В ткани чехлов остались кристаллики морской соли. За ночь речная вода вымыть их не успела. Мы нашли людей, которых Олег в тот день возил загорать. Они подтвердили, что Олег во время поездки выстирал чехлы прямо в море. Клиенты ехали на заднем сидении. На пассажирском подголовнике частички кожи свежие. Вам, Вика, свои перемещения в ночь смерти Олега придется расписать поминутно. Советую постараться, чтобы убедить нас и опровергнуть результаты генетического анализа.

Я посмотрел на Игорка, и понял: никаких клиентов и уж тем более частичек кожи не находили. Оперативный вымысел Игорька.

Я протянул Игорьку свою визитку со столбиком цифр.

– Зачем мне твоя визитка?

– Там номера купюр, которые ты найдешь в плюшевом медвежонке Вики. Чтобы у следствия не возникло сомнений насчет того, кому принадлежат деньги. Вика их не заработала.

– Поделись секретом, Великий Сыщик! Как ты узнал, где она прячет бабки?

– Встал на ее место, ткнул пальцем в небо и попал.

Я вынул из кармана диктофон, протянул Игорьку.

– Здесь запись этого разговора, если ты что-то пропустил. Хотя, сдается мне, наш визажист и так сознается. Не дура – поймет, что лучше не ломать комедию, и не привлекать к делу Левшу.

На выходе из дома я спохватился: