Звон монет убивает

– Почему ты так решил?

– Сквозь ржавчину масла почти не видно. Петли не смазывались несколько лет. Кто-то вспомнил о профилактике перед самой смертью Леночки. Совпадение?

Некоторое время Игорек молчал, глядя в окно.

– Это все равно ничего не значит, – заговорил он. – Когда мы приехали на место, дом был заперт изнутри…

– Аккуратно работаете. Я и не заметил, что дверь взламывали.

– Не перебивай! Тот замок младенец пальцем вскроет. Окна, все до единого, закрыты на шпингалеты. Я проверял это лично. Ты видел, как расположен нижний запор? До него из форточки не дотянуться. Верхний защелкнуть снаружи можно, только сняв сетку от мух, а ее не трогали очень давно. Вывод – из запертого дома твой убийца испарился. Как? Не просветишь неразумного?

– Понятия не имею.

Мое признание привело Игорька в восторг. Он обрадовался как малое дитя, получившее леденец.

– Найдешь настоящий мотив, – весело сказал он, – и узнаешь, как испарился душегуб, тогда и приходи. Поговорим.

Если Игорек смотрит на часы, уточнять неясные моменты нужно немедленно. А он поднял руку с будильником чересчур красноречиво.

– Жара не спадает уже месяц, так? – спросил я.

– Ну, да.

– И беременная женщина сидела в том склепе, заперев все окна и двери?! Да в ее домишке воздуха хватит на два вдоха!

– Днем она закрывалась, чтобы жара не доставала. Так говорит муж.

– И ты веришь?

– Я не могу доказать обратного.

– Очень жаль. Револьвер проследили?

Игорек посмотрел на меня так, словно впервые увидел.

– Ты где родился? – спросил он. – Скоро оружие в стране будут продавать на вес, как овощи! Одно радует: если баллистики не ошиблись, этот ствол раньше нигде не всплывал. Кристальная биография. Ну, хватит! Нам пора прощаться. Я и так с тобой затарахтелся.

Игорек протянул руку. Я с опаской вложил ладонь в ковш бульдозера.

*

*

Я вошел в компьютерный магазин. Здесь на имя Северцевой Елены выписали копию квитанции об уплате пятидесяти долларов.

Кассир в стеклянной будке почти заснула.

Я протянул желтую бумажку – копию квитанции.

– Могу я узнать, за что выписан этот папирус?

– А вы кто такой?

– Бонд! Джеймс Бонд! Так могу я узнать, за что выписана эта квитанция?

– Нет!

Когда я показал пять баксов, она опешила.

– Это мне? Но разглашать коммерческую тайну…

– А это, – я пошуршал сложенной вдвое пятеркой, – Золотой Ключик от Большой Тайны. Не подходит? Попробуйте еще раз, должен подойти.

– Может, снизойдете до того, чтобы представиться?

Я решил действовать напролом и вручил ей визитку. Помогло. Глаза ее стали размером с экран монитора, что стоял перед ней. Дюймов на семнадцать.

– Вы – частный детектив?! – она почти захлопала в ладошки.

– Нет… да… – я запутался в ее восхищенном взгляде. – Да! Ну так как, я сегодня ответа дождусь? За что выдана эта желтая квитанция?

Я начал потихоньку отодвигать купюру из зоны досягаемости холеных ручек. Реакция у девушки сработала мгновенно. Едва уловимый шорох оповестил о том, что зеленая пятерка из моих пальцев выскользнула. Взамен прозвучали секретные сведения:

– Это оплата услуг за сборку заказанной конфигурации компьютера.

– Значит ли это, что человек, получивший от вас такую квитанцию, намеревался купить в вашем магазине компьютер?

– Вы чемпион “Что, где, когда”?

– Нет.

– Но вы угадали.

– Записи по этому поводу у вас остались?

– Посмотрим…

Девушка взглянула на желтый листок, пощелкала клавишами мышки, покрутила колесико. Еще раз сверилась с квитанцией и, продолжая смотреть на экран, сказала:

– Эта женщина заказала у нас компьютер.

– Сколько он стоит?

– Ровно девятьсот условных единиц.

Я присвистнул, забыв о том, где нахожусь. Нищая Леночка Северцева надумала купить новый комп за неполную штуку баксов!

Я покинул компьютерный магазин, забыв попрощаться.

*

*

Через полчаса я добрался до морского колледжа.

Бывший техникум с новомодным названием обзавелся собственной стоянкой. Там я осквернил чью-то гордость, втиснув свой антиквариат между двумя скромными автомобилями. Заключенные в кольцо трехлучевые звезды над их капотами едва не позеленели от негодования.

Пожилая вахтерша блюла порядок. Предвидя это, я взял с собой папку с надписью “Дело”. Враждебность немого вопроса вахтерши я разрушил усталой улыбкой.

– Здравствуйте! Я к вашим программистам, – я приподнял папку, с умным видом постучав по ней пальцем. – Не подскажете, где их кабинет?

Я изображал нетерпение, деловитость, и катастрофическую нехватку времени.

– Прямо по коридору, седьмая дверь направо.

Ее взгляд выражал сочувствие загнанному мальчику. Она почти погладила меня по голове за примерное поведение.

Я постучал по транспаранту с фамилией хозяина кабинета. Недовольный голос проворчал:

– Ну, кто там еще? Заходи!

Остатки воздуха здесь вытеснил перегар. За столом сидел зашкаливший индикатор содержания спирта в крови. Мешки под глазами лежали на его щеках. Украшенный сеткой лопнувших сосудов мясистый нос выдавал в нем охотника до излишеств. Пальцы-сардельки больше подходили к педалям рояля, чем к клавиатуре. Воротник клетчатой рубашки скрыла складка жира, свисавшая с шеи. Галстук в красную полоску временами служил салфеткой. Оригинальный слюнявчик для сорокалетнего мужика.

Жирдяй поочередно остановил свиные глазки на каждой букве протянутой ему визитки.

– Аристарх, значит… Сыскарь-любитель… И чего тебе надобно, старче?

– Хочу спросить кое о чем, если я говорю с шефом программистов этого заведения.

Спрашивать его имя и отчество мне хотелось не больше, чем ему разговаривать со мной на “вы”.

– Ты говоришь с начальником этих лентяев, – он сделал кислую рожу.

– Хочу узнать размер зарплаты Елены Северцевой.

– Не так быстро!

Жирдяй откинулся на спинку кресла, сцепив сардельки на животе. Меня огрела улыбка сладостью фальшивее сахарина.

– Ты кто такой, чтобы врываться в мой кабинет с вопросами?

– Следователь.

– Частный, – уточнил он. – Вашему брату я бесплатно не помогаю. Гони двадцатку! А не то я сейчас позвоню куда надо, – он поднял трубку с телефона, – и сообщу кому следует о твоем поведении.

Жирдяй тоже уверен, что частные сыщики гребут деньги лопатой. Пришлось разочаровать. Я выдернул из принтера лист бумаги, и размашисто написал несколько цифр.

– По этому номеру можно сообщить об отказе в помощи следствию, – я лучезарно улыбнулся.

– Что? – свиные глазки налились тревогой.

– Это телефон следователя, – я мысленно испросил разрешения у Игорька, – ведущего дело о самоубийстве Елены Северцевой. Он поручил мне навестить эту контору. Ему же можно покаяться в попытке вымогательства взятки.

Жирдяй опустил трубку на рычаг. Купился на дешевый трюк. Смелость и дерзость сменились страхом и испариной на лбу. Такие герои всегда идут в обход.

– Кино и немцы! – сказал Жирдяй с притворным добродушием. – Наши менты насмотрелись полицейских боевиков! Теперь они работают с частными ищейками…

– Ближе к делу.

– Ты разговариваешь как следователь.

– Этот вопрос мы уже решили.

– Хоть на пиво дашь?

– Сначала стулья. Сколько получала Лена Северцева?

Жирдяй заерзал в кресле. Именно так медведи чешутся о дерево. Затем раскрыл пасть:

– Зарплата, говоришь? Этим словом называют количество денег, достаточное для достойной жизни. А мы, программисты, получаем сумму, которая разве что не даст подохнуть с голодухи.

Габариты Жирдяя вопили об обратном. Либо он болен. Диагноз – гиподинамия плюс культ ячменного напитка.

– И все-таки?

– Двести долларов. С такой зарплатой стыдно перед студентами!

– Перед теми, кто приезжает на лимузинах, или теми, кто добирается на трамвайчике?

Я наступил на больную мозоль. Ненавидящий взгляд Жирдяя острейшим клинком отсек мне голову.

Итак, Леночка заплатила по квитанции пятьдесят долларов. То есть четверть своей зарплаты – суммы, которая разве что не даст подохнуть с голодухи. И как она собиралась существовать, если муж обеспечивал только себя? И откуда у Леночки деньги на новый компьютер?

– У Лены Северцевой мог быть побочный заработок?

– Нашел, кого спросить! Может, она лепила собственный гениальный софт? Сейчас все мечтают сделать миллионы на одной программке. Но я не удивлюсь, если это окажется правдой. С ее-то мозгами!

– Друзья в коллективе были? Не просто сотрудники…

– Я понял. Видишь ли, заводить подруг трудоголичкам некогда. Она работала как вол. Моя лучшая подчиненная… Гений, можно сказать! Из любой ситуации находила нестандартный выход… Вот и нашла – бац пулей по башке! Вот дура! Прости, Господи!

– Значит, она ни с кем не общалась?

– Ну, я этого не говорил…

– Так пора уже сказать!

Он все понял правильно. Глазки забегали, с языка слетела пулеметная очередь:

– В кабинете напротив сидит толстая девка. Светка. Кажется, она с Ленкой когда-то дружила. И следователь разговаривал с ней дольше, чем с остальными.

– Она сейчас на работе?

– Да. А ты никак хочешь отвлечь ее от производственного процесса? Так всегда! Ходят тут всякие, а я потом плати моим бездельникам зарплату!

Я достал из кармана мелочь, отсчитал стоимость бутылки пива. Высыпал монетки в подставленную ладонь мгновенно заткнувшегося Жирдяя, и поспешил вон.

*

*

Девушку четвертого роста в лиловом сарафане пятьдесят второго размера Светкой не назовешь. Такую можно величать только Светланой. В сравнении с ней ее сотрудницы казались карлицами. Гигантскую грудь она разложила по всему столу. Мужики любят плакаться, уткнувшись носом именно в такой монумент.

Три пары очков вынырнули из-за соседних мониторов. Шесть линз просветили вошедшего рентгеном. Не найдя во мне интересного, зрачки за окулярами потускнели.

Светлана отвлеклась от раскладывания пасьянса, подняла на меня коровьи глаза. Недоставало только запаха парного молока. Ее низкий грудной голос разлился по кабинету:

– Здравствуйте, э-э-э…

– Аристарх. Могу я вам задать пару вопросов о Елене Северцевой?

– Я уже все сказала следователю.

– Не буду ходить вокруг да около. Мне поручено найти причины самоубийства Леночки. Надеюсь, вы мне поможете. И, пожалуйста, без лишнего шума.

С последними словами я приподнял клавиатуру, и расстался с очередной зеленой пятеркой.

– Уберите!

– Их никогда не бывает много.

Девушка оказалась умницей. Пятак без лишнего шума скрылся в кошельке. Приглашающий взгляд гранддамы продолжил наш разговор.

– Вы сказали следователю, – начал я, – что Леночка предпочитала смерть нищете своего сына. Почему вы так решили?

Светлана ответила тихо, в расчете на хороший слух сотрудниц:

– Леночка сомневалась, что сможет обеспечить ребенка. Знаете, сколько это сейчас стоит?

– Разоришься.

– Еще и не хватит! Но я передала ее выражение слово в слово. И могу повторить.

– И вы думаете, она способна заменить разговоры действием?

– После ее смерти я боюсь вообще что-либо думать.

Я выждал, пока она успокоится.

– Светлана, вам приходилось слышать от Леночки о некоем Михаиле? Говорят, их связывало нечто большее, чем дружба.

– О! – девушка закатила глаза. – Это еще один мужчина, которого увела у меня Леночка.

Я чуть не упал со стула. Ничего себе новость! Скромняга Леночка появляется на сцене в роли сердцеедки. Кто бы мог подумать?

– Леночка увела у вас мужчину? – спросил я.

– Что вас так удивило? Это нормальные отношения между подругами. Я уже давно не строю иллюзий на этот счет.

– Извините, что лезу в вашу личную жизнь, но кого Леночка, простите, увела у вас первым, и как это произошло?

Вовсе не праздный интерес руководил мною, а токмо желание вычислить неведомую вершину амурного треугольника. Отвергнутому горемыке ничего не стоит приревновать к более удачливому самцу, потом к супругу, и устроить Леночке веселую жизнь. Таких примеров полстраны.

Светлану вопрос удивил и позабавил одновременно.

– Разве это приват, если о нем знают все? – усмехнулась она. – Вообще-то Мишу я поставила на второе место, когда познакомилась с Олегом. Будущим мужем Леночки.

Еще одна новость. И почище первой. Но я крепко сидел на стуле, вцепившись в него обеими руками. Чтобы захлопнуть отпавшую челюсть, мне недоставало третьей конечности. Светлана между тем продолжала:

– Вот этих мужчин я и лишилась благодаря любимой подружке. А произошло это, как и у всех. Я подцепила Олега первой. Он частенько подвозил меня домой. Он ведь таксист, вы знаете?

Я кивнул.

– В тот день после работы Леночка очень спешила. Сейчас уже не помню, куда именно. Я попросила Олега подвезти ее. Он высадил меня возле моего дома, и они уехали. А через три месяца сыграли свадьбу. Вот такая Леночка подруга, царствие ей небесное.

– С Олегом понятно. Вернемся к Мише. Кто он? Чем дышит? Где плавает?

– Миша как Миша, – пожала плечами Светлана. – Фамилия – Агронович. Работал в этой же комнате системным администратором. Леночка увела его прямо у меня из-под носа… Хотя так говорить грех. Мишутка тогда действительно влюбился в Леночку… Но он уже давно уволился, и я не знаю, чем он сейчас занимается.

– Помните его адрес?

– А я и не знала. Он живет где-то в районе Центрального Рынка. Но это было давно и неправда.

– Не могли бы вы вспомнить поточнее?

– Нет. По-моему, он жил в той сталинке возле рынка… ну, вы должны ее знать. Такой дом там один. Но я не уверена.

– Леночка где-нибудь подрабатывала?

Глаза девушки, и без того огромные, стали вдвое больше.

– Смеетесь? Где в нашем городе программист может найти стоящую халтуру?

– Я не налоговый инспектор.

– Будь вы хоть начальником Каспийского моря, мне все равно сказать вам нечего. Разве что…

Я навострил уши.

– О чем вы говорите?

– Вряд ли это поможет…

– Мне важно знать все.

– Вам виднее. Четыре года назад мы решили попробовать себя в интернете. Мы нашли зарубежную фирму, отправили свои резюме. Вскоре получили контрольное задание. Мы его щелкнули как семечки. Через день нам прислали настоящую работу. Они пообещали…

Светлана замолчала и огляделась по сторонам. Девушки за соседними столами усиленно трудились. Но их уши превратились в локаторы.

Светлана карандашом написала на бумаге пятерку с двумя нолями. Надпись замыкал значок американского доллара. Компромат немедля превратился в шестнадцать обрывков и упокоился на дне мусорной корзины.

– … пообещали, – повторила Светлана, – пятьдесят баксов. Для нас это деньги. Мы как дурочки корпели месяц… Леночка светилась от счастья. Она любила работать. Я не такая. Всю жизнь просидеть за компьютером… А жить когда? В общем, сволочи иностранные прислали за наш труд грамоту и переходящий красный вымпел. Это вместо денег. Мы намазали их благодарность на хлеб и навсегда зареклись работать через интернет.

– Светлана, вы мне помогли как никто.

С улицы донесся вой автомобильного клаксона. Я выглянул в окно. Моя машинка заблокировала один из автомобилей с трехлучевой звездой над капотом. Хозяин сидел в салоне и трамбовал сигнал. Стоянка залилась нескончаемым ревом. Я попрощался со Светланой, и отправился на зов клаксона.

*

*

Я подъехал к дому, где по предположению Светланы жил Миша.

Близость рынка ничего не означала. Крики грузчиков и скрип их тачек жестоко подавлялись ревом бумбокса – на лавочке у детской площадки пацаны слушали негромкую музыку.

Чипсы у них закончились. Газировка тоже.

Я подошел к пацанам, отсчитал цену трех бутылок того, что выбирает новое поколение. Музыка заглохла.

– У вас чипсы закончились, – сказал я.

– У нас и сигареты кончаются, – высказал общую мысль самый практичный.

– Больше не дам.

– За что?

– Где живет Миша Агронович?

Пацаны переглянулись. Практик опять взял слово:

– Еще на пачку сигарет!

– Идет!

– Третий подъезд, последний этаж. У Агроновичей зеленая дверь.

Я уплатил по счету и пошел по указателям.

От налета штурмовой авиации квартиру Агроновичей защищали стальные ворота толщиной с лобовую броню танка. Довольно долгое время чей-то глаз изучал мою наружность. Наконец раздался голос, приглушенный металлом:

– Вы кто?

– Аристарх.

– И что вы хотите?

– Поговорить с Мишей.

– Его нет дома.

– Когда он придет?

– Не скоро.

– Извините, я не знаю, как вас зовут…

– И хорошо!

– … но мне очень нужно поговорить с Мишей.

– О чем?

– Позвоните матери Елены Северцевой и спросите, кто такой Аристарх.

– Сейчас все брошу и начну…

– Я не уйду отсюда, пока не встречусь с Мишей.

– Я звоню в милицию!

Прежде, чем я выкурил вторую сигарету, на меня пахнуло духами по семь долларов за тысячную долю литра. На пороге появилась маленького роста пожилая евреечка с усиками, загорелая как Пьеро.

– Я говорила с мамой Леночки, – сказала она. – Теперь я знаю, кто вы. Заходите.

Женщина закрыла дверь на девяносто семь запоров.

– Фаина Леонидовна, – представилась она.

В квартире от пола до потолка могли уместиться два с четвертью Аристарха. В таких лачугах есть чем дышать. Прутья на окнах диаметром в трамвайный поручень вызывали если не смех, то недоумение.

Под японским телевизором помигивал красным глазком видеоплеер. Из ванной доносились благородные звуки – в недрах автоматической стиралки мерно хлюпало белье. Вот и все богатство. Разве что я не заметил бриллиантовых россыпей в вазочках для варенья.

Хрупкая фигурка Фаины Леонидовны утонула в большом мягком кресле. Жестом она предложила мне последовать примеру.

Глядя сквозь меня, женщина с силой потерла виски.

– Кошмар! Что за жизнь? Первый звонок за столько лет, и такая ужасная новость! Бедная Леночка… Боже мой! Ведь она… Что с ребенком?

Ну, и как я мог ответить на такой вопрос?

– Он уже не родится, – сказал я. – Разве мать Леночки вам не говорила?

– Нет.

Или я чего-то не понял, или в моей голове скозная дыра от уха до уха. Необходимо срочно восполнить пробел.

– Если вы несколько лет не общались с семьей Леночки, то откуда вам известно о ребенке?

– От Мишеньки. Они же с Леночкой переписывались.

– Не проще ли перезваниваться?

Фаина Леонидовна посмотрела на меня как на двоечника из школы для умственно отсталых.

– Леночка не настолько богата, – сказала она, – чтобы звонить туда, а электронная почта сейчас стоит копейки.

Я и так плохо соображаю, а теперь совсем запутался.

– Постойте! – взмолился я. – Куда это “туда”? Ваш сын живет не с вами?

Женщина широко раскрыла глаза.

– Как? Вы не знаете?

– Не знаю чего?

– Мишенька два года назад уехал в Германию. В Дюссельдорф.

Мои надежды разлетелись как сырое яйцо в микроволновке. Я предполагал, что Миша продолжал увиваться за Леночкой и после ее замужества. Ревнивый супруг мог этого не одобрить. Ухаживаний без встреч не бывает. Таксисту не составит труда проследить за женой. А если муж Леночки сомневался в своем отцовстве… и его сомнения имели основания… Прекрасный мотив для убийства! Но электронную переписку с Мишей скрыть легко. Это не тайные встречи под Луной.

– Ваш сын туда переехал насовсем? – упавшим голосом спросил я.

Фаина Леонидовна тяжело вздохнула:

– К сожалению, нет.

Потом с гордостью добавила:

– Мишенька там работает. По специальности. И его хвалят!

Настал момент истины. Подвернулась возможность подтвердить или опровергнуть мою теорию.

– Бесплатными билетами на родину ценного сотрудника поощряли? – спросил я.

– Что вы! – собеседница махнула на меня рукой. – Мишенька работает там как проклятый! Он ни разу не приезжал в отпуск домой.

Значит, с Леночкой не встречался два года. Отлично! У мужа Леночки убавилось причин для ревности.

– Насколько уместным будет вопрос о теме их переписки? – спросил я.

– Зная Мишу, могу с уверенностью назвать его письма любовными.

Фаина Леонидовна с удовольствием читала на моем лице произведенный ее словами эффект. Она выдержала положенную в таких случаях паузу, и окончательно сровняла меня с землей:

– Мой сын хотел на Леночке жениться. Чужой ребенок ему не помеха. Я этого не одобряла, но Мишенька ее очень любил.

– Леночка знала?

– Конечно! Но даже слушать об этом не хотела. Муж для нее все. Она девушка старой закалки. Но мой сын умеет ждать…

– Ничего не предпринимая? – вставил я.

– Он использовал все шансы.

– Какие, например? Пел серенады?

Фаина Леонидовна поджала губы.

– Нет! Сейчас не время для шуток, молодой человек! Мишенька поступал умнее, чем певцы под окнами. Он Леночке помогал.

Наконец-то! Я принял стойку охотничьей собаки, почуявшей дичь.

– Чем? Деньгами? – спросил я.

– Миша пока не миллионер, – с сожалением произнесла Фаина Леонидовна. – Он нашел ей работу.

– Находясь за границей?

– Интернет границ не знает.

– Сколько получала Леночка за свой труд?

– В Германии программисты мало не зарабатывают.

– Я могу с Мишей связаться? У вас номер его телефона есть?

– Это очень дорогие переговоры.

– Не беспокойтесь, Фаина Леонидовна. Я не собираюсь звонить с вашего аппарата.

Фаина Леонидовна протянула мне раскрытый в нужном месте блокнот. Взамен я оставил визитку.

– Вы считаете, что отношения моего сына с Леночкой могли стать причиной ее смерти?

– Нет.

– Вы собираетесь звонить Мише?

– Да, если позволите.

– Еще и попрошу! У меня язык не повернется сообщить Мишеньке об этом несчастье. А чем раньше он узнает, тем скорее забудет. Боже, бедный Мишенька!

Я выкарабкался из глубокого кресла. Фаина Леонидовна сделала это с куда большим проворством.

– Вы уж извините, что я вас сразу не впустила, – произнесла она, закрывая за мной дверь.

– Вы живете одна, такая осторожность необходима.

– Ну, не буду вас задерживать, Аристарх. Прощайте!

“До свидания” мне говорят редко.

*

*

Будка телефона-автомата выглядела старше самой проводной связи. К счастью, там висел современный аппарат. Монетками он не питался, только карточками. Три длинных гудка сменило то, чего я совсем не ожидал:

– Hallo!

Немецкая речь лишила меня дара речи. Как, разве в Дойчляндии отвечают на звонки не по-русски?

– Hallo! Wer ist da? – вопрошала трубка.

Немота прошла. Я изрек на чистом древнегерманском:

– Михаил Агронович?

– Да, – раздался удивленный возглас. – Я вас знаю?

– Меня зовут Аристарх. Я частный детектив.

– Это розыгрыш?

– Михаил! Я вынужден вам сообщить… Вы сидите?

– Вы меня пугаете!

– Сядьте!

– Сел. Да в чем, собственно, дело? Мама здорова?

– С ней все в порядке. Это она дала мне ваш телефон.

Сердце мое бешено колотилось. Язык пересох. Миша напомнил, что я потерял счет времени:

– Да не молчите вы! Слышите?! В чем дело?!

– Михаил! Ваша… Лена Северцева… она умерла.

Потом я услышал голос другого человека. Он постарел на полжизни. Каждое слово истекало кровью:

– Если это неправда, скажите сейчас.

– Я не садист.

– Как… произошло?

– Милиция считает, что она застрелилась.

– Абсурд!

– Согласен.

– На кого вы работаете?

– Мать Лены хочет найти причины. У Лены есть младшая сестра…

– Ясно. Когда?

– Две недели назад.

– Я в ее самоубийство не верю.

– Я тоже.

На разговор наложилась электронная мелодия. Надо почаще названивать по заграницам. Это занятие не дает забыть о международных тарифах, где по доллару минута.

– Что это там пищит? – спросил Миша.

– Истекает лимит времени моей карточки.

– Пока она не закончилась, скажите, Леночка получила деньги?

– Какие деньги?

– Восемь тысяч! Я их выслал ей…

Деньги на моей карточке кончились. Я вытек из трубки, затем вывалился из будки, и пошел сразу в четырех направлениях.

Вряд ли из Дюссельдорфа Миша выслал рубли. Леночка ждала восемь тысяч бумажек, очень непохожих на японские иены. А это уже мотив. Железный.

Звякнула мобилка.

– Аристарх? – голос Миши я слышал так отчетливо, словно нас разделял метр, а не полторы тысячи миль.

– Да, да, да!

– Хорошо, что вы дали маме визитку. Леночка деньги получила?

– Узнаю. Мне нужно знать об этих деньгах все.

– Долгая история.

– А вы втисните ее в два слова. Только поподробнее.

Из трубки полилась тягучая тишина. Я не слышал даже дыхания собеседника.

– Коротко не получится, – наконец объявился Миша. – Но я постараюсь. Наша фирма разрабатывает программное обеспечение. Вы понимаете, о чем речь?