Сны о прошлых жизнях

– То, что нельзя исправить, не следует и оплакивать, – услышала Жаисэ голос отца. – Слёзы – молчаливый язык горя. А какое горе у тебя? С какой бедой или несчастьем ты столкнулась в своей жизни? О какой невозвратной потере скорбишь? К тому же, слёзы – удел слабых людей, а ты у меня сильная. Коль бросила вызов устоявшимся традициям, имей силу духа, не дрогнув, идти до конца.

Жаисэ провела тыльной стороной руки по щекам и открыто встретила уставший взгляд отца. Только сейчас она заметила его осунувшееся лицо и темные круги под глазами, свидетельствовавшие о бессонных ночах и переживаниях.

Сердце её на миг сжалось и забилось, словно раненая птица. Чувство вины горячим румянцем окрасило щеки, и Жаисэ, не выдержав внутреннего напряжения, бросилась в объятия отца. Страха не было – только неистребимое желание почувствовать его надежные руки и ощутить поддержку, в которой она сейчас так нуждалась и которую всегда получала от него.

– Каждая слеза открывает смертному какую-то истину. Какую истину ты хочешь открыть мне, чтобы я понял и принял твой поступок, несмотря на последствия, которые он повлек за собой?

– Я была в плену отчаяния и гнева, что меня хотят выдать замуж за Мохэ, поэтому и не подчинилась твоей воле, сбежав из дома, а потом эти чувства превратились в жгучую обиду на тебя, что я ничего не значу в твоей жизни и ты хочешь отдать меня в чужой клан, не считаясь с моими интересами и мнением. Ты ведь сам учил меня, что обстоятельства вовсе не сильнее нас. Просто мы зачастую им поддаёмся. Вот я и хотела избежать такого случая, чтобы не поддаться мнению большинства и не уступить давлению с их стороны во вред своей душе и сердцу. Ты не раз говорил и о том, что плохо, когда обстоятельства руководят нами, – надо самим брать их руками за горло. Вот я и взяла. Неужели ты не понял мои поступки и мысли? Я бы никогда и ни при каких условиях не стала женой Мохэ!

– Ну, во-первых, никогда – это слово, которое не имеет гарантии. Поэтому никогда не зарекайся, ибо тебе не дано знать, что ждет тебя впереди. Во-вторых, мудрый управляет не обстоятельствами, а собой в этих обстоятельствах. Этому я тоже тебя учил, но ты запомнила лишь один урок, а от другого, по всей видимости, отмахнулась, поскольку его выполнение требует труда и усилий над собой. А ведь каждый из моих уроков имеет собственное применение и желаемый результат исключительно в какой-то определенной жизненной ситуации – и в этом его ценность. Нужно только правильно выбрать, именно какой из них поможет тебе преодолеть неблагоприятные для тебя обстоятельства без ущерба для других.

Жаисэ оторвала голову от груди отца и покаянно встретила его взгляд, наполненный нежностью.

– Ты сможешь простить меня и любить, как раньше? Или я разочаровала тебя и отныне взаимопонимание и доверие не будут связывать нас? Я глубоко раскаиваюсь, но ничего не могу изменить. Как видишь, плохой я оказалась ученицей…

– Нет, дело не в этом, девочка моя. Тебе всего лишь восемнадцать вёсен, а значит, ты еще не испытала на себе нестерпимый зной лета, холодные дожди и промозглую слякоть осени, злые морозы зимы, от которых замерзает не только сердце, но и душа. Я не могу поставить тебе в вину неопытность и незнание жизни, которые лежали в основе твоего поступка, но не могу принять и оправдать эмоции, которым ты дала право управлять собой. Постарайся запомнить еще один мой урок: если в решении той или иной ситуации замешаны чувства, ты никогда не сможешь принять правильное решение, так как решения, основанные на эмоциях, – это всего лишь инстинкты. К тому же, эмоции, которых ты не сможешь сдержать, приведут тебя к разрушению.

– Но ведь эмоции всегда рождаются из чего-то, а не на пустом месте, и мой случай тому подтверждение, – воскликнула Жаисэ.

– В этом ты, конечно, права, но есть и оборотная сторона у твоего, как ты выразилась, подтверждения: гнев, отчаяние и злость, заставившие тебя бежать от решения проблемы, – это, прежде всего, сигнал о конфликте между твоим телом и разумом, который на практике доказывает, что сквозь призму эмоций истина искажается до неузнаваемости.

– Какая истина? Что меня хотели выдать замуж против моей воли? – возмутилась девушка. – В чем исказили истину мои эмоции? В том, что дядя привез мне жениха, все дали согласие, а я должна была безропотно подчиниться принятому решению? От вновь нахлынувшей обиды слезы наполнили её глаза, от чего их блеск, подпитываемый неукротимым духом, еще более усилился.

– Милая моя, в твоей ситуации истина была в том, чтобы не противодействовать обстоятельствам, ибо жизнь поставила тебя в намного более выгодное положение, чем ты себе вообразила.

– Отец, прости, но я не понимаю тебя. Я должна была противодействовать тому, чтобы мне не навязали в мужья человека, к которому я испытываю отвращение. Мохэ – не мой выбор и не мое решение. Да и вообще, о каком выгодном положении для меня в той ситуации ты ведешь речь? И ничего я себе не вообразила, поскольку мама предельно ясно объяснила, какое будущее ждало меня в твоей комнате. Даже борясь с остатками сна, я все правильно поняла.

– Жаисэ, я не могу показать тебе солнце, поскольку взгляд твой устремлён в землю. И звезд ты не увидишь, пока головы поднимать не желаешь. Ты сейчас проявляешь упрямство, отстаивая свою правоту и защищая себя. Однако упрямство бывает разным, как и его последствия: умное упрямство сдвигает горы, глупое – топчется у подножий гор.

Вот и мы по твоей милости топчемся, поскольку ты категорична в своих выводах, а категоричность, как известно, – камень упрямства, которое является силой слабых. Ты же у меня не такая: я всегда гордился силой твоего духа, настойчивостью, с которой ты достигаешь поставленной цели.

Запомни: всегда терпит вред тот, кто упорствует в заблуждении. В данном случае проявляемое тобой упрямство имеет только форму характера, но не его содержание. В глубине души, наедине с собой, ты знаешь, что поступила неправильно, подорвав мой авторитет как вождя, оскорбив непослушанием дядю, который по нашим обычаям считается главным в твоем воспитании, унизив Бабушку с её опытом и мудростью, поставив в неловкое положение мать, которая несет женскую ответственность за тебя, и, наконец, уязвив гордость и мужское самолюбие Мохэ.

Конечно, невозможно предостеречь человека от ошибки, когда он глух и слеп…. Поэтому я прошу тебя открыть глаза и уши, чтобы сказанные мною истины достигли твоего сознания и закрепились в нем.

– Отец, я готова слушать тебя и делать соответствующие выводы, – уверенно сказала Жаисэ, не отводя взгляда от его глаз, которые в настоящую минуту говорили ей больше, чем слова. В отцовских глазах она видела его мудрую и добрую душу, излучающую свет правды, которая говорила с ней глубже, сильнее и чувственнее любых слов.

– Итак, первое, что ты обязана понять: за криком разбушевавшихся эмоций ты не услышала подсказок своей шепчущей души. Давай вернемся в то памятное утро.

– Что бы уловил твой слух, если бы здравый смысл взял верх над чувствами? Конечно же то, что ты можешь доверять отцу в решении этого вопроса, что он любит тебя и сделает все, что в его власти, чтобы ты была счастлива в своей семейной жизни. Но страх и гнев лишили тебя доверия ко мне и веры в меня. Я прав?

– Да, – призналась Жаисэ, испытывая неловкость под взглядом отца, в глубине которого затаилась душевная боль.

– Я подогревала в себе обиду против тебя, злясь от этого еще сильнее. Сколько нехороших мыслей проскользнуло в моей голове! Сейчас я стыжусь себя той, отчаявшейся и запутавшейся в своих отрицательных эмоциях, поскольку винила во всем прежде всего тебя. Хотя, если честно, я до сих пор не понимаю, зачем мама разбудила меня, чтобы я приготовила мясо оленя для Мохэ и признала его тем самым своим женихом. Я чего-то недопонимаю и от этого душа моя не может постигнуть твои объяснения. Согласись, что от незнания можно испортить всё, что угодно. А я не хочу постоянно учиться на своих ошибках.

– Тем не менее, у незнания есть одно преимущество: оно дает возможность надеяться, – прервал ее отец. – К тому же, если не знаешь чего-то, спроси того, кто знает: ведь правда, какой бы горькой она ни была, всегда лучше, чем незнание. Ты согласна со мной?

– Согласна, отец, ты всегда был правдив со мной и мудр, а мой поступок не делает мне чести, даже если и совершен по незнанию.

– Что ж, дочь, давай повернем время вспять и начнем с того момента, когда ты должна была прийти в комнату, где собрались родные для тебя люди, чтобы решить твою дальнейшую судьбу. Согласен, твой дядя привез с собой мужчину, которого считал достойным быть твоим мужем, не согласовав своих действий с тобой. Впрочем, он действовал в рамках обычаев индейцев чероки при выборе мужа для своей племянницы.

Ты и сама знаешь, что у девушек в подобных случаях никто заранее согласия не спрашивает. Я сам узнал о его планах относительно Мохэ, когда они вдвоем приехали ни свет, ни заря. Как вождь и твой отец, я должен был приветствовать их со всей учтивостью, внимательно выслушать и послать за тобой. У меня не было явно выраженных причин для отказа Мохэ жениться на тебе, так как Дадага выступал поручителем его умений и способностей прокормить семью.

Но это вовсе не значит, что я поступил бы против твоей воли, если бы ты не пожелала стать его женой. По-видимому, мать приняла то, что я не противоречил ее брату, за мое согласие и поспешила к тебе выполнить мое поручение на свой лад: вместо того, чтобы привести тебя ко мне для решения возникшего вопроса с замужеством, она дала тебе указание варить мясо оленя для Мохэ, считая его твоих женихом.

И если бы ты не подменила доверие ко мне сомнениями и страхом перед будущим и спокойно пришла к нам, то сразу бы убедилась в том, что именно за тобой я оставил последнее слово. Твой отказ имел бы для меня решающее значение и никакая сила не заставила бы меня принудить тебя к нежеланному замужеству. Но ты сбежала, испугавшись собственных предположений. Что ж, в молодости мы легко совершаем всякие безрассудства, и ты не оказалась исключением. Но молодость также и время для усвоения мудрости, и я очень надеюсь, что ты извлечешь из содеянного урок.

Улыбнись, Жаисэ, твоя ошибка даёт тебе возможность начать всё с начала, только более разумно. Несмотря на то, что ты в этот раз поступила стихийно, не отдавая отчета в своих действиях, не бойся в будущем совершать ошибки. Воспринимай их, моя девочка, как маленькие камушки на своем жизненном пути, но при этом не забывай, что иногда среди них могут попадаться и булыжники. Когда споткнешься о них, постарайся уверенно поднять голову, а, упав, найди мужество подняться и идти дальше. Иногда, чтобы понять простые истины, нужно пережить непростые ситуации. А теперь обними меня.

Жаисэ прильнула к отцу, положив голову ему на плечо. Их молчание было красноречивее любых слов, потому что их объединяли любовь друг к другу и взаимопонимание. Спустя некоторое время девушка спросила:

– Папа, а как дядя? Сильно рассердился на меня? Я даже не знаю, как мне теперь показаться ему на глаза. Он тебе всегда указывал на то, что ты меня балуешь, а я своим бегством и ослушанием еще больше убедила его в своей правоте.

– Что и говорить, Дадага уехал взбешенный и грозился все равно выдать тебя за Мохэ, и тот его изрядно подогревал своим недовольством. Но ты не волнуйся: пока я вождь нашего клана и твой отец, ты в полной безопасности от их гнева и злости. Не думаю, что ситуация перерастет в месть.

– Дядя, конечно, не опустится до этого, а Мохэ вряд ли успокоится и откажется мстить. Я не хотела рассказывать тебе о нашей встрече сегодня в лесу, но считаю, что обязана это сделать. Ты все же должен знать, на что способен этот человек. Однако очень прошу, чтобы этот разговор остался исключительно между нами.

И Жаисэ в подробностях поведала отцу о том, как и чем угрожал ей Мохэ, что ранила его и, практически чудом, победила уверенного в себе воина.

– Конечно, это стало возможным, что я использовала магию и получила помощь от камня-божества, пожертвовав ему одно орлиное перо, которое ты подарил мне при рождении, – завершила она свой рассказ и протянула руку, в которой лежал маленький серый камушек.

Белая Сова с почтением взял его, приложил ко лбу и вернул дочери обратно.

– Береги его, как зеницу ока. На моей памяти не было ни одного индейца-чероки, к которому бы таким образом снизошел Божественный Дух. Ты избранная, поэтому в трудные минуты жизни можешь обращаться за помощью к этой частице камня-божества. И если ты будешь верна своей клятве, он всегда будет твоим невидимым союзником и защитником.

Затем Жаисэ обратилась к отцу с просьбой:

– Я подарила Мохэ жизнь и возможность освободиться. Но при этом пусть он считает, что о его позоре известно только мне, иначе совсем потеряет голову и будет совершать безумные поступки. Я же буду предельно осторожна и всегда начеку. Ты знаешь, как хорошо я владею ножом и метко стреляю как из лука, так и ружья, поэтому за меня не бойся. Я сумею себя защитить.

Жаисэ крепко обняла отца, одновременно успокаивая его и выражая ему свою признательность:

– Спасибо тебе за всё! Сегодня я в очередной раз убедилась в мудрости твоего жизненного опыта и умении не только поставить меня на место, но и укротить свойственные мне строптивость и самоуверенность.

Луч искренней улыбки озарил лицо Белой Совы, когда он указал дочери рукой, чтобы она оставила его в одиночестве. Уходя, девушка оглянулась и впервые посмотрела на отца, как на вождя клана, открыв для себя присущие ему величавую неспешность, сдержанность в проявлении чувств, глубокую вдумчивость и уверенность в себе. Казалось, этот человек не знает ни душевных мук, ни сомнений, но в глубине его глаз ей все же удалось разглядеть глубоко затаившийся страх за нее.

Жаисэ долго обдумывала свою клятву, данную Священному Духу. Сожалела ли об этом? Конечно, нет. Она никогда бы не стала его гневить, особенно после того, как он помог победить Мохэ. Однако в связи с ней ее ждало так много трудностей и преград, что девушка иногда ловила себя на мысли, что теряет веру в то, что может ее исполнить. Но ведь не случайно её назвали Сильная, значит, страх и неуверенность в себе она обязательно преодолеет. Иначе не сможет и дальше называться дочерью своего отца.

Откуда у нее взялись способности к целительству растениями, Жаисэ не знала. Просто их форма или цвет без слов рассказывали ей о своей лекарственной ценности. Часто ей давал указания Великий Дух – и она беспрекословно им следовала. Но иногда и сама экспериментировала, получая хорошие результаты.

На протяжении вот уже двух лет она день за днём лечила всех своих родных, родственников и друзей, по крупицам набираясь бесценного опыта, и недовольных не было. Разве что за исключением шамана, которому не нравилось её вмешательство в круг его обязанностей. Но он молчал, избегая прямых столкновений интересов с дочерью вождя, но при малейшем удобном случае тайком отговаривал соплеменников обращаться к ней за помощью.

Сегодня Жаисэ проверила свои запасы лечебных трав: их оказалось явно недостаточно, а от многих болезней и вовсе закончились. Все травы у нее лежали в мешочках, на которых было изображено, от чего они помогают. Если она не могла нарисовать человеческий орган, то придумывала символы, которые, кроме неё, никто понять бы не смог. Сама же она в своих травах и растениях ориентировалась, как рыба в воде.

Глава V

Больше всего Рину волновало, что они с Егором имеют мало точек соприкосновения по многим вопросам: жизни после смерти, реинкарнации, гадания на картах и лечения на воске… Это составляло определенную часть ее жизни, но приходилось прятать от него свои способности из-за боязни быть неправильно понятой им и осмеянной. И только вчера впервые она приоткрыла перед мужем занавес своей души. Смелые откровения её саму поразили, но, отдавая дань правде, Егор относительно спокойно и без иронии отнесся к ним, что уже является несомненным шагом вперед в их отношениях.

Вот и сейчас ей уже хочется, чтобы он, как можно скорее, проснулся и она могла рассказать ему сон, который разбудил ее ни свет, ни заря. Это уже определенный результат вчерашнего соприкосновения их душ и откровенных признаний с её стороны. Нетерпение все сильнее тянуло Тину в свой омут, и, чтобы как-то выбраться из него, она пошла на кухню и заварила коста-риканский кофе, который больше всего любила. Усевшись в кресле возле стеклянного журнального столика, она с удовольствием по глоточку пила крепкий и ароматный напиток.

Наверное, запах разбудил Егора, просочившись к нему в щель под закрытыми дверями. Во всяком случае он вышел, когда Рина не выпила и половины чашки.

– А мне? – вскричал он, потянувшись к жене. Она пожалела его и позволила сделать глоточек, прежде чем пойти на кухню и принести дополнительно еще одну чашечку этого утреннего стимулятора.

– Как спалось? – спросил Егор, усаживаясь в другом кресле рядом и смакуя этот напиток бодрости.

– Неплохо, но мне опять снилось продолжение моего первого сна. Несмотря на то, что я гуляла по незнакомому городу, время не потратила зря, так как прочитала название места, которое мне полагалось узнать. Никаких поисков в интернете не проводила, чтобы убедиться в правдивости увиденного, ибо посчитала, что сделаю это позже. Поскольку у нас есть в запасе еще два часа до того, как ты уйдешь на работу, я постараюсь рассказать тебе свой сон, уложившись в отведенное время.

– Часик я могу к ним добавить. Но начинай, не мешкая.

– Я опять бродила по современному городу. Он похож на город лишь только в центре, поскольку именно здесь несколько двадцатиэтажных высоток и много исторических малоэтажных зданий. А окраины – обычная деревня, правда, красивая, с хорошими большими или маленькими домами и аккуратно подстриженной травкой. Все они расположены или посреди леса, или парка. А вокруг – горы, реки и озера.

В одном из парков находится золотой купол башни-монумента. Я никогда в ней не была. Да и вообще город мне незнаком: ни одна из его частей, даже старая.

Зашла опять в кондитерский магазин и выпила кофе с двумя шоколадными конфетами. Чего-то ждала, внутренне откликаясь на каждое открытие двери. Сердце ритмично отстукивало удары, то замирая, то пускаясь в галоп. Вдруг голос в голове приказал: «Встань и иди к драматическому театру. Остановись на углу дома и посмотри вверх. Ты увидишь буквы. Прочитай их – и поймешь, где находишься».

По-видимому, я так и сделала, ибо увидела себя уже стоящей перед старинным зданием. Поднимаю голову – и перед глазами большими вертикальными буквами написано «Tennessee». Сердце сжалось от предчувствия чего-то волнующего, знакомого, связанного с какими-то приятными воспоминаниями. Мне очень трудно передать это чувство. Словом, что-то очень близкое к тому, что ты вот-вот встретишь дорогого тебе человека, которого не видел много лет… Хотя, если честно, с этим названием и местом меня в этой жизни ничего не связывает.

– Я понимаю, о чем ты, -сказал Егор, задумчиво глядя на Рину. – На этом сон и закончился?

– Нет. Но дальше я уже смотрела на всё с высоты, словно невидимкой паря на крыльях над местами, которые некогда были связаны со мной. Пролетая над большой рекой, которую образовали две других реки, стекающие со склонов гор, в памяти вдруг всплыли слова, которые появились из ниоткуда – «Силу воину дает земля, а ум – река».

Река, которая широкой серой лентой искрилась подо мной, была очень красивая, но своенравная, бурная. Я смотрела на неё с любовью, наблюдая, как она поет на порогах и перекатах, а на отмелях тихо всхлипывает, грустя… Знаю, что называли ее «поющей», но, к сожалению, не смогла вспомнить кто. Пыталась, но что-то уводило меня дальше.

Подсознание отметило, что на песчаном дне этой реки уже несколько веков живут мидии, среди которых много жемчужниц. Я не видела их сквозь толщу воды, но знала, что это так и есть. Мне даже на миг показалось, что я украшаю свою одежду жемчугом, причем, она не была похожа на обычное платье.

Но более сильные эмоции я испытала, глядя на плодородные долины. Сейчас они выглядят несколько иначе, но я помню, что на одной из них было поселение, которого я не увидела. Однако практически неизменными остались нагорье и лесистые горные хребты, на склонах которых растут лиственные леса: всё те же дуб, гикори и темный тополь. И горы, укутанные, словно шалью, туманом…

Видела я и деревянный форт, который показался мне очень знакомым. Что-то связывало меня с ним, но что именно, вспомнить не смогла ни во сне, ни после, когда сидела вот здесь, в гостиной, и пыталась докопаться до сути увиденного, анализируя поочередно все образы и картины. Хотя точно знаю, что стоял он в другом месте. В каком? Не спрашивай: всё равно не отвечу.

– Странно, но ты алогична в своем рассказе, – вмешался Егор. – Если ты знаешь, что форт стоял в другом месте, значит, должна знать и где именно. Это, во-первых. А во-вторых, получается какой-то абсурд: кому понадобилось переносить форт? Это ведь не детская игрушка, которую взял – и пошел с ней, куда тебе нужно. Ведь для изменения места дислокации форта нужны деньги, причем не малые. Форты ведь строили очень давно, и они, наверняка, находятся под охраной государства.

– Согласна с тобой, но ничего не могу сделать со своей уверенностью в своей правоте. Я не знаю, есть ли форт в Теннеси и каким годом датирована его постройка, но выясню. Благо, что интернет предоставляет для этого большие возможности. Пока ты придешь с работы, я постараюсь изучить все, что находится в Теннеси, и сравнить со своим сном. Если мне память не изменяет, то это один из штатов Америки.

– Естественно. Но я не помню никакой конкретной информации о нем. Наверное, пропустил

урок в школе, когда изучалась эта тема. Ну, всё. Бегу в ванную приводить себя в порядок, одеваться – и на выход, – после этих слов Егор быстро встал из кресла и покинул гостиную. Сабрина осталась одна, задумчиво водя пальцем по краю пустой чашки, которую так и продолжала держать в руке в течение всего рассказа, не замечая этого.

Вспомнив о завтраке для мужа, быстро помчалась на кухню. Еще сварила новый кофе. Сделала бутерброды с ветчиной и сыром, положила на другую тарелку два круассана и поставила её чуть поодаль. На всякий случай налила в хрустальную розетку немного меда, так как Егор иногда, по настроению, добавлял его в кофе, и пошла в спальню.

Егор уже был чисто выбрит, надушен и одет в брюки. Пригласив его на завтрак, Рина вернулась на кухню, чтобы налить кофе в чашки, и села напротив Егора, который с удовольствием по порядку съедал всё, что она приготовила. На завтрак ушло не более десяти минут, и, поцеловав её в щеку, он быстро закончил одеваться и ушел, перед этим заскочив в кабинет за кейсом.

Сабрина осталась одна. Сложив тарелки и чашки в посудомоечную машину, она пошла в кабинет и набрала в поисковике ноутбука слово «Теннеси». Прежде всего открыла фотографии. И каково же было ее разочарование, когда среди них она не увидела ни золотого шара на стальном пьедестале, ни Кондитерской фабрики, ни театра. Даже слезы выступили на глазах. Вспылив, она в раздражении стукнула кулаком по столу, поднялась и отправилась в спальню. Нужно было убрать постель, приготовить обед, пропылесосить квартиру и вытереть пыль с мебели.

Взявшись за простыню, Рина передумала тотчас заниматься домашними делами. Она вновь легла на кровать и закрыла глаза. В душе бушевал шквал эмоций, готовых вырваться наружу. Сколько она пролежала, не двигаясь и усмиряя их, сказать было трудно, но нервная система расслабилась, и она задремала. Проснулась от звонка, птичьей трелью прозвучавшего по всей квартире. Еще не придя в себя, накинула халат и подошла к входной двери. Заглянув в глазок, увидела Егора и быстро открыла замок

– Что случилось? Почему ты пришел и почему не открыл дверь своим ключом?

– Отвечать по порядку или произвольно? – спросил Егор и стал снимать туфли. Затем, не дожидаясь ответа, продолжил:

– Во-первых, ничего не случилось. Во-вторых, пришел на обед. В-третьих, забыл ключ дома, когда впопыхах собирался утром на работу. Последнее уточнение сделал на случай, если ты вдруг захочешь узнать, почему я его забыл.

– А сколько времени? – удивленно спросила Рина.

– Половина первого. У меня есть только сорок пять минут. К двум часам мне нужно подвезти документы в канцелярию для регистрации, так что поторопись.

– Ой, а я проспала, но ты не волнуйся: сейчас быстро все разогрею в микроволновке и подам на стол. А ты пока вымой руки и пять минут отдохни в кресле.

Рина умчалась на кухню, достала из холодильника рисовый суп с курицей, налила в глубокую тарелку и поставила разогреваться. Тем временем положила на другую тарелку свиные ребрышки и овощное рагу из баклажанов и толстостенного красного перца. Уже в разогретом виде поставила блюда на стол, сервированный салфетками и столовыми приборами. Наполнила стакан апельсиновым соком и стала нарезать тонкими ломтиками хлеб, позвав Егора.