Сны о прошлых жизнях

Сев на свое место напротив мужа, Сабрина несколько раз глубоко втянула воздух в лёгкие и медленно выдохнула.

– Вот и расслабилась. Как видишь, я тебя нисколько не задержала. Пока ты ешь, хочу с огорчением признаться, что на фотографиях со словом «Теннеси» я не увидела ничего знакомого мне. Значит, во сне я была в другом месте.

– Не факт. Ты все варианты проверила?

– Нет. Я разозлилась не знаю на кого и ушла в спальню, где и проспала до самого обеда. По-видимому, ночью недоспала. Конечно, ты прав: надо использовать все слова, обозначающие предметы, которые я видела во сне, применительно к ключевому слову. Мне бы твоего терпения, хоть немного. Чувствую, моя эмоциональность и несдержанность когда-то окажут мне медвежью услугу.

Егор никак не отреагировал на самобичевание жены. Он знал, что это временное явление, и она, как только закончится его обед, пойдет в кабинет и не отойдет от компьютера, пока не отыщет то, что ее интересует. Упорства ей не занимать.

Вытерев салфеткой рот, Егор поднялся и быстро ушел. Рина даже не стала убирать посуду со стола: настолько нетерпение взяло над ней верх. Вскоре ее попытки увенчались успехом. Причем, с одного захода.

Как только она набрала словосочетание «Театр Теннеси», на экране отобразились долгожданные фотографии. Среди них была и Солнечная сфера, представляющая собой золотой глобус, возвышающийся над городскими зданиями. Она выглядела именно такой, как во сне. Нашла она и фото Кондитерской фабрики, на первом этаже которой она во сне сидела в магазине за чашкой кофе, и здание исторического театра с одноименным штату названием, и улицы, по которым она ходила. Оказалось, что все они находятся в городе Ноксвилл, который входит в состав штата, название которого она прочитала на театре. Круг её поисков замкнулся, но ответы на мучившие вопросы все равно найдены не были.

Зачем ей приснился город, в котором она никогда не была и не знала о его существовании до недавнего времени? Наверное, она не уловила до сих пор суть чего-то важного, что станет ключиком, который откроет замок, закрывший ее подсознание. Но что это?

Так и не найдя ни одного ответа на поставленные самой себе вопросы, Рина вернулась на кухню и занялась уборкой в надежде отвлечься от терзающих ее размышлений. Кухню она привела в порядок, а вот мысли свои нет: они по-прежнему держали её в плену, перескакивая с одной на другую. В таком состоянии она не могла абстрагироваться от них, сосредоточиться и прийти к какому-то здравому умозаключению.

На дне её сознания блуждала небольшая затерянная мысль, но Рина никак не могла ее поймать, ибо она все время куда-то ускользала. Она опять вернулась к компьютеру и стала рассматривать фотографии, которые выдал поисковик. Вдруг среди них появилось фото с одноэтажными строениями, окруженными высоким бревенчатым частоколом.

– Форт, – наконец-то сформировалось в сознании Рины это вожделенное слово, и она сделала клик мышкой. На фото действительно было изображение форта, построенного английским гарнизоном в 1756 году. В нем было что-то до боли знакомое. На одном из домов она задержала взгляд, сожалея, что не может его увидеть в реальности и войти внутрь. Почему у нее возникло подобное желание, Сабрина не знала, как не могла бы объяснить и свои ощущения, подсказывающие, что это все равно не то место, и не те строения, с которыми у нее связаны воспоминания из прошлой жизни. А в том, что все эти сны связаны с ее предыдущим воплощением, она совершенно не сомневалась.

На русском языке никакой подробной информации о форте Рина не нашла. Пришлось прибегнуть к сайтам на английском, благо, что практически везде были переводы текстов онлайн. На них она прочитала, что настоящий форт был уничтожен индейцами чероки, а место, на котором он находился, в связи со строительством плотины в устье Малой Теннеси в середине прошлого века было залито и похоронено под водами вновь созданного водохранилища. Форт же, который она так тщательно рассматривала на фотографиях, был восстановлен повторно и теперь расположен на острове, образовавшемся на стыке двух рек.

Радости не было предела от осознания того, что ее сны все же не ночные иллюзии, что именно в них она видит доказательства тому, что душа может возвращаться к своим прежним жизням. И сегодня она в очередной раз убедилась в этом. Воодушевленная результатами, Рина продолжила свои поиски дальше, почему-то с нетерпением ожидая увидеть долину недалеко от форта. Там, и она точно знала об этом, раньше располагалось деревня. Просмотрев все фотографии с берегами Теннеси, которые мог предоставить ей интернет, женщина в разочаровании откинулась на спинку кресла. Ничего, что помогло бы ей узнать это место.

– Особенно, когда в этой жизни ни разу там не была и не имеешь представления, как оно выглядит и где искать, – с кривой усмешкой, обращаясь к самой себе, вслух проговорила Рина. Но, тем не менее, она полагалась на внутреннее чутье, на свое подсознание, которые в нужный момент подскажут ей правильный ответ или наведут на нужную мысль: ведь именно они всегда и несмотря ни на что поддерживали в ней уверенность в своей правоте. Однако пока ничего не подсказывали. И вдруг сознание пронзила мысль:

– Водохранилище! Конечно же, оно затопило эту долину и искать поселение чероки в таком случае бесполезно, ведь оно была недалеко от старого форта.

Разочарованно вздохнув, Рина вернулась к компьютеру, чтобы более внимательно рассмотреть снимки с Дымчатыми горами. Название подсказало ей, что она раньше уже видела их, но они назывались по-другому. Как такое возможно, она не знала, поскольку обычно географические названия сохранялись, несмотря на смену веков. За редким исключением, конечно.

Не найдя ничего информативного в снимках, Сабрина открыла статьи и углубилась в их чтение. Она узнала, что название Дымчатых гор произошло от тумана, который часто «стекает» с хребта, напоминая огромные клубы дыма, из-за разницы температур смешивающихся между собой воздушных потоков. Это мистическое и исключительно живописное явление можно наблюдать рано утром или после дождя. Сведения, конечно, интересные, но они не удовлетворили её. В голове вертелось другое определение – «голубые горы», и с ним она ничего не могла поделать.

Но тут вдруг на глаза попалась строчка, что индейцы чероки действительно называли эти горы «голубыми», поскольку туман, который постоянно клубился над ними, имел голубоватый оттенок.

– Вот еще одна загадка разгадана! – выплеснула вслух свой восторг Сабрина. Она с удовольствием потянулась и пошла варить себе кофе. Только на кухне вспомнила, что за раздумьями настолько углубилась в себя, что пропустила и завтрак, и обед. Однако есть не хотелось – и она опять ограничилась исключительно своим любимым напитком. Правда, возвращаясь назад в кабинет, захватила с собой еще и плитку молочного шоколада, которому отдавала предпочтение.

Теперь она уже знала точно, какие фотографии будет рассматривать дальше, хотя особо и не наделась увидеть то, что хотела. Снимков Дымчатых гор было много, но они не передавали той красоты, которая была присуща им.

Рина закрыла глаза и увидела перед собой дикие первозданные дебри, где лианы искусно сплетаются в объятия с деревьями, создавая непроходимый лабиринт. Вот она поднимается в горы, и чем они выше – тем чаще широколиственные леса сменяются хвойными, и она с удовольствием вдыхает их аромат. Вокруг тишина, покой и блаженство…

Сабрина очнулась от непродолжительного погружения в себя и постаралась выйти из состояния дежавю.

– Да, – снова подумала она. – Разве можно запечатлеть в отдельных кадрах истинную красоту этих мест? Как невозможно описать и словами. Её душа знает, что в этих лесах круглый год царит водоворот красок цветущих растений, от огненных розалий до рододендронов и орхидей, что дополняют гамму красок изумрудные мхи, лишайники и вкрапления грибов…

Кофе остыл, так и оставшись не тронутым. Правда, шоколадку она съела, даже не заметив, когда.

Неся чашку на кухню, Рина посмотрела на себя в большое зеркало в холле, мимо которого проходила, и ужаснулась: волосы растрепаны, из-под расстегнутого халата видна ночная рубашка, ноги босые.

Вылив кофе и сполоснув чашку, быстро убрала со стола, расставила посуду, вынутую из посудомоечной машины, и заложила в нее оставшуюся после обеда. Приведя в порядок кухню, помчалась в спальню, где на нее с немым укором взирала неубранная кровать. Десяти минут хватило на то, чтобы застелить её и разложить по местам брошенные вещи.

Осталось заняться своим внешним видом. На умывание и чистку зубов много времени не ушло. Пользоваться косметикой на ночь отказалась, но платье все-таки надела и, уложив слегка волосы, подстриженные под удлиненное каре, облегченно выдохнула.

– Что касается уборки квартиры, запланированной на сегодня, то она, несомненно, подождет до завтра, – решила Рина и со спокойной совестью приготовилась встречать мужа, который с минуты на минуту должен был прийти.

Не теряя времени зря, она вновь возвратилась на кухню, чтобы определиться с ужином. Выбор был не велик, поскольку пару дней она не подходила к плите. Зная, что Егор избегает употреблять мясо в это время суток, она вскипятила воду, закинула в нее итальянские длинную вермишель и открыла банку с готовым соусом для спагетти. Поставив тарелки и приборы на стол, посмотрела на часы, удовлетворённо улыбнувшись тому, что успела все сделать вовремя. Она уже промывала сварившиеся макароны водой, когда услышала открывающуюся в прихожей дверь. Положив сливочное мало в кастрюлю и хорошенько встряхнув её, Рина поспешила к мужу.

Егор уже прошел в гардеробную и раздевался. С таинственным выражением лица она прижалась к его груди, обняв руками за талию.

– Что-то ты какая-то вся загадочная, – прокомментировал он с легкой усмешкой в голосе.

– На то есть уважительные причины.

– Тогда приступай их излагать, иначе взорвешься от переполняющих тебя эмоций, как паровой котёл.

– Не —а-а. Сначала ужин. Ты удивишься, если узнаешь, что я сегодня еще ничего не ела? Кроме шоколадки.

– Зная тебя, нет, не удивлюсь. Ты ведь одержимая в хорошем смысле этого слова. Если тебе что-то войдет в голову, его оттуда ничем не выгонишь, пока ты сама не решишь, что уже можно переключать свое внимание на что- то другое. И сейчас я вижу по твоей довольной мордашке, что ты в полной мере вознаграждена результатами прошедшего дня.

– Аб-со-лют-но! Даже больше, чем предполагала с утра. Ты будешь готов выслушать меня после ужина?

Тень недовольства проскользнула по лицу мужа, и Сабрина, не сказав ни слова, ушла, хлопнув дверью.

– Красноречивее и сказать было нельзя, -проворчал Егор, натягивая на себя домашние хлопковые штаны. Ну, ничего, пока зерно будет перемалываться в муку, я спокойно поужинаю. Если такая возможность будет мне предоставлена, конечно, в чем у него абсолютно никакой уверенности не было, ибо характер у Рины был сложный, требовательный и переменчивый, как ветер. Даже зажженную спичку не нужно подносить, чтобы вспыхнула, как костер, – достаточно только подумать.

Добрая, щедрая и заботливая, Сабрина в определенные моменты проявляла такой эгоизм, что можно только головой покачать, поскольку наступала немая пауза. Но Егор мирился с этим, так как в ней было много других достоинств и положительных качеств, которые перевешивали иногда ее нетерпение поставить себя во главу угла какой-то определенной ситуации и оказаться в центре

внимания. Как сейчас, например. Но это уже издержки семейной жизни и разности характеров.

Сделав вид, будто ничего не произошло несколькими минутами ранее, Егор пришел на кухню и сел за стол. Рина стояла возле плиты и демонстративно смотрела в окно. Молча она положила в тарелки приготовленную еду и также молча села есть. Поняв, что жена победила, он обреченно сказал:

– Рассказывай, что накопала в рудниках интернета. Попалось что-то стоящее или больше золы?

Рина не заставила себя упрашивать и, подняв на мужа сияющие глаза, ответила:

– Ты даже себе не представляешь, что я узнала! После того, как я обо всём расскажу, ты уже не будешь спорить со мной, что человеческие души не могут перевоплощаться и вселяться в другие физические тела.

Егор задумался над тем, что с каждым новым разговором его, как червь, стало точить сомнение в своей правоте. Может, Сабрина действительно права и то, что происходит с ней, существует на самом деле. Ведь много же в жизни человечества еще не изучено. Разве корректно исключать возможность путешествия души во сне, если не доказано обратное? Одно дело, что он не верит этому, но и опровергнуть её рассказы не может. Однако сама она искренне убеждена в том, что проживает как бы заново свои прошлые жизни в качестве необходимых уроков. И её уверенность начинает проникать в него.

Рина, если отбросить скептицизм и неверие, поистине наделена от природы или кем-то свыше необычными способностями. Она удивительным образом умеет читать таро, причем, каждое её толкования расклада потом подтверждается текущими событиями. В этом он не раз убеждался и на себе, когда просил её погадать на ту или иную ситуацию, связанную с работой или взаимоотношениями в коллективе и вышестоящим начальством. А скольким людям она помогла, счищая с их ауры негативную энергию! Как это работает, он тоже не понимает, но ведь результаты налицо.

– Знаешь, – услышал он голос жены, – когда я смотрела на Аппалачи, я закрыла глаза и на какое-то время оказалась там, как будто перенеслась туда на машине Времени, стала вновь той девушкой чероки из моих снов и прожила вместе с ней несколько дней ее жизни. Не знаю, что было со мной, но я потеряла связь с реальностью и оказалась в прошлом.

Глава VI

День с самого утра выдался солнечный, и молодая целительница решила поехать в лес, чтобы пополнить свои запасы. Некоторые растения уже находились в той поре, когда их нужно было заготавливать впрок.

Издали лес показался Жаисэ неприступным воином, стоящим на страже покоя вековых горных склонов. Однако ей надо было добраться до лесной поляны, раскинувшейся зеленым ворсистым ковриком возле небольшого ручья, и вскоре она оказалась под густыми кронами, пропускающими лишь редкие солнечные лучи.

Спрыгнув с коня, она привязала его и отправилась туда пешком. Под ногами ей попадались замысловато изогнутые корневища деревьев, стволы которых не обхватишь руками. Свет почти не проникал сквозь их густые листья, и растительность под ними была довольно скудной, но вот там, куда всё же умудрялось проникнуть солнце, будто ниоткуда, возникали островки сочной изумрудной зелени.

Слева верх заросшего неглубокого ущелья, погружённого в темноту, было расцвечено редкими маячками – красными цветами клевера, как будто указывающими дорогу к необычному лугу, узкой лентой протянувшемуся вдоль горного ручья. Последним мазком этой сказочной картины явился небольшой водопад, появившийся на пути девушки.

– Наверное, шум воды в этом месте раздвинул деревья – и живительные лучи солнца, весело устремляясь вниз, разогнали ленивую темноту, – подумала Жаисэ.

Как завороженная, она не могла оторвать глаз от голубых незабудок, растущих на освещенной поляне. Потом её взгляд заскользил вверх по падающей, поющей воде. На вершине скалы, откуда срывался ручей, словно на троне, возвышался бороздчатый, опушённый короткими густыми белыми волосками стебель девясила, увенчанный, как короной, невероятно крупными золотыми цветами. Жаль, что она не могла до него дотянуться. Он очень бы пригодился ей в лечении, ведь девясил укрепляет человеческий организм, очищая его, снимает отеки, укрепляет сердце, лечит воспалительные процессы и составляет основу любовного напитка.

Оглядевшись, Жаисэ остановила свой взгляд на горной ветренице. Она отцвела еще зимой, но соцветия этого растения её не интересовали. Лекарство, которое она использует в лечении ушибов и ран, делается из толченого и вареного корней, поэтому сегодня она и займется их сбором. Они обладают очень сильными лечебными свойствами также при головной и зубной боли, которыми страдают многие из её племени.

Заодно решила нарвать побольше желтых цветов и листьев горного табака, благо, стоит сухая погода и уже спала роса. Часть из них уже отцвела, но еще есть в достаточном количестве тех, которые находятся в начале цветения. Именно они ей и нужны, ведь корзиночки цветов горного табака она добавляет к корням ветреницы, их водным настоем промывает внешние границы ран и прикладывает к ним и ушибам в виде бальзама. Настой из корней горного табака помогает убрать горечь во рту и снять боли в животе. Эта болезнь мучит многих, особенно пожилых индейцев, поэтому ей придется прийти и за ними, правда, осенью, хотя дорога сюда не из легких.

Увидев недалеко белый дуб, Жаисэ подошла к нему, ободрала часть коры, перебрала ее и сложила в небольшой холщовый мешок. Отвар из него хорошо вымывает гной из глаз и снимает красноту, поэтому она часто использовала его, особенно в переходный период к холодной осени и зимой. Упаковав сборы трав в заготовленные мешочки, она отправилась назад, туда, где оставила своего коня.

Дорога в обратную сторону показалась короче, и Жаисэ не заметила, как пришла на место. Длинные ноги спокойно стоял на привязи, но, увидев свою хозяйку, протяжно фыркнул и протянул к ней голову, требуя, чтобы его погладили и почесали. Завершив привычный для них ритуал, Жаисэ сняла с коня седельную сумку, чтобы упаковать в нее собранные травы и кору.

Длинные ноги, недолго думая, схватил ее зубами и бросил себе под ноги. Мгновение – и он уже «рылся» в её кармане, пытаясь найти лакомство как награду за свое терпение и послушание. Девушка засмеялась и, подняв сумку, достала из нее несколько кусочков сушеных яблок. Два из них она отдала своему любимцу, а остальные с удовольствием сжевала сама, пока готовилась к отъезду.

Несмотря на то, что солнце, казалось, стояло в зените, оно уже, как заметила Жаисэ, стало клониться к западу. Значит, день перешел во вторую половину. Сырость и духота, царившие в лесу, казалось, пропитали не только ее одежду, но и волосы. Прилипая к телу, они вызывали неприятные ощущения, и девушка решила предпочесть обеду купание в реке.

Увидев воду, конь с довольным ржанием устремился к ней – и вскоре Жаисэ уже спрыгнула в шелковистую луговую траву, отпустив поводья. Она быстро сбросила с себя одежду и с радостным криком вбежала в прохладную реку. Длинные ноги какое-то время пристально смотрел своими умными черными глазами на свою хозяйку, поднимающую брызги вокруг себя, а потом степенно приблизился к воде, не спеша опустив в неё морду. Напившись, он также чинно отошел и замер, прикрыв глаза.

Накупавшись вдоволь, Жаисэ вышла на берег. Домой ехать не хотелось и, чтобы как-то с пользой скоротать оставшееся время, решила простирнуть рубаху из ситца с короткими рукавами. Ей очень нравился этот материал, на который она не так давно стала обменивать у английских поселенцев бисерные украшения, которые у нее очень хорошо получались, особенно узоры на них.

Правда, шила она свои рубахи не столь длинными, как другие женщины, поскольку мало занималась домашними делами, а больше времени проводила в седле. Одни из них были с длинными рукавами, но все – свободнопадающими до середины бедер. Чаще всего она подпоясывалась мягкими ремнями, реже обходилась без них, особенно в жаркие дни, как сегодня.

Потерев рубаху песком и тщательно сполоснув, Жаисэ повесила ее на один из кустов, обильно росших на берегу. Поколебавшись, она проделала то же самое со своими хлопчатобумажными штанами, а затем с блаженной улыбкой растянулась на горячем песке. Через некоторое время перебралась под кусты и задремала в благословенной тени.

Проснулась от беспокойного ржания коня. Открыв глаза, первое, что она увидела, были носки мужских сапог. Утихомирив заметавшееся в груди сердце, девушка медленно подняла взгляд по темно красному мундиру с позолоченными круглыми пуговицами и встретилась с голубыми, словно весеннее небо, глазами, с интересом рассматривавшими её.

Растерявшись, Жаисэ даже не сразу вспомнила, что лежит перед незнакомцем абсолютно голой, и только когда её взгляд коснулся собственной груди, бесстыдно торчащей вверх отвердевшими сосками, краска стыда выступила на ее смуглых скулах, а руки взметнулись вверх, запоздало прикрывая их.

Через мгновение она уже спряталась за ближним кустом, стараясь как можно скорее натянуть на себя всё ещё влажную одежду. Впрочем, не это сейчас больше волновало её, а тот факт, что свой нож она беспечно положила в карман седельной сумки, которая была сейчас на недосягаемом для нее расстоянии.

Прикрыв наготу одеждой, девушка с гордо вскинутой головой вновь посмотрела на мужчину и облегченно выдохнула, узнав в нем по форме британского офицера, который несколько дней назад во главе небольшого отряда прибыл в строящийся форт. Да и не только по форме.

Спрятавшись за широкий ствол многовекового дуба, она хорошо рассмотрела его, когда тот проезжал мимо, не подозревая о её присутствии. Его правильная посадка в седле, красивой формы голова с густыми русыми волосами, выглядывавшими длиннее обычного из-под треуголки, и точеный профиль лица с белой, слегка загоревшей кожей, произвели тогда на неё неизгладимое впечатление.

И вот он стоял перед ней, доброжелательно улыбаясь.

– Ты говоришь по-английски? – внезапно прозвучал его голос, тембр которого приятной волной пробежал по её крови.

– Немного, – ответила Жаисэ, чувствуя легкое волнение и необъяснимые противоречивые чувства. Их взгляды вновь встретились и будто приклеились друг к другу.

– Ты из какого племени и что здесь делаешь одна?

– Я чероки. Это наши земли, поэтому могу находиться на них там, где хочу.

– А как тебя зовут и где твоя деревня?

– Жаисэ. А деревня рядом, в долине.

– Меня зовут Алан Росс. Я английский офицер и прибыл для несения службы со своим отрядом в форт неподалёку. Знаешь о нём?

– Конечно. А что делаешь здесь ты?

– Знакомлюсь с окрестностями. Давай провожу тебя до твоей деревни.

Чувствуя, что взгляд этих голубых глаз отзывается в каждой клеточке ее тела, которое с каждой новой минутой выходило у нее из-под контроля, Жаисэ, вдруг спохватившись, неимоверным усилием воли прервала это магнетическое воздействие.

– Не стоит. В этих местах я родилась и выросла. Прощай, – с этими словами она быстро приблизилась спиной к своему коню и, легко вскочив на него, умчалась вдоль берега, ни разу не оглянувшись.

Алан долго смотрел ей вслед, пока хрупкая фигурка на быстром скакуне не исчезла за пригорком. Его поразила необычная внешность индейской девушки, заставившая его мужское сердце биться сильнее. Особенно её выразительные глаза и длинные густые волосы, которые блестящим черным шелком окутали ее плечи. Чарующий, с легкой хрипотцой голос красавицы был настолько эротичен, что спутал все мысли в его голове, и, он, мастер ведения светских разговоров, не смог выдавить из себя ничего умнее нескольких тривиальных вопросов.

А какая у неё фигура! Девушка так и продолжала стоять перед его глазами: длинноногая, высокая, стройная, с упругой, словно наливные яблоки, грудью и талией, которую можно обхватить двумя ладонями.

Жаисэ не сразу направилась в деревню. Остановилась в редколесье, чтобы перевести дух. Никогда раньше она столь остро не реагировала на мужчину, при этом практически потеряв дар речи. Девушка еще в первый раз отметила про себя его статную фигуру, правильные черты лица и аристократическую внешность. Но сейчас, на близком расстоянии, успела хорошо рассмотреть тонкие длинные пальцы, теребившие золоченую пуговицу на униформе, благородный прямой нос и четко очерченные губы, которые во время разговора приоткрывали белые ровные зубы, а его улыбка и вовсе заставила землю качаться под её ногами. Не говоря уже о прожигающем блеске его удивительно небесных глаз, который, хотя и скрывал от нее, что он думает на самом деле, в то же время без труда разрушал ее самообладание.

Но, несмотря на это, у нее в голове всё же успела промелькнуть шальная мысль, что более красивого бледнолицего ей еще не приходилось видеть. Тем не менее, испугалась она больше всего своей реакции на этого британца: легкого покалывания в животе, ладоней, которые неожиданно вспотели, и «бегающих мурашек» по всему телу. Всё это было новым для неё и необъяснимым, но главное, что Жаисэ вдруг поняла абсолютно отчетливо, – она никогда не сможет его забыть.

Внутренний голос шептал ей: успокойся, расслабься, ты сильнее тех чувств, которые взбудоражили твое сердце, – и через какое-то время ей удалось наконец обуздать вышедшие из-под контроля эмоции. Однако, пока девушка ехала не спеша домой, у нее, словно ниоткуда, возникло ощущение, что кто-то невидимый, но едва уловимый душой, очень осторожно, бережно и заботливо направляет ее жизнь по неведомому пути, и она почувствовала себя сродни слетевшему с ветки листку, которому суждено отныне кружится в воздухе по воле ветра-судьбы.