Трёпки

Трёпки

Андрей Семке

© Андрей Семке, 2020

ISBN 978-5-0051-8107-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Трёпки

Как быстро меняется наш мир, как мгновенно меняется наше осознание реальности. Казалось бы, прошло каких-то два месяца сидения взаперти, а мы поняли, как дороги нам те минуты, секунды, которые мы проводим со своими родителями и друзьями. Встречи, которые сегодня из-за массы препонов стали невозможными, обязательно произойдут, и мы увидимся с нашими школьниками, коллегами, мы снова будем радоваться сладостным минутам общения, глядеть в глаза друг другу, ощущать тепло и быть счастливыми от этого мироощущения, но для этого надо чуть-чуть подождать…

А пока мы были в самоизоляции, родились «Трёпки» – маленькие, ёмкие, интересные, забавные и не очень понятные рассказы. Если что-то появляется на свет, то это не просто так. У рождённого обязательно должна быть миссия. Я не писатель, а пересказчик или даже рассказчик. Услышал историю, понравилась она мне, записал её, может чуть-чуть приукрасил или не докрасил. Сразу хочу отметить, что это не интеллектуальное чтиво, оно не разрывает мозг на части, а наоборот, складно и просто показывает тот мир, в котором мы с вами живём: добрый и непростой, сказочный и реальный, несправедливый и тонкий, ароматный и знойный, весёлый и оплакивающий! Наш мир с проблемками и их решениями, любовью и надеждой, призрачный и обнадёживающий!

Берегите себя, берегите своих близких, дорожите тем, что есть у вас сегодня, не бегите за благами, они все рядом с вами – ваши родители, семья, друзья, работа и прекрасная мать-природа! Помните: «Счастье – не цель! Счастье – образ жизни!»

Дуплеты

(два или три рассказа, объединённых одним персонажем или одной идеей)

1 дуплет

Память

– Гена, в твой день рождения, я хотела подарить тебе вот этот спортивный костюм, он очень практичный и немаркий, носи его на здоровье!..

Как же повезло Лидочке с мужем Геннадием. Он у неё был однолюбом. А это решало буквально все семейные проблемы.

Муж – творческая личность. Гастроли, поклонницы, творческие посиделки, а Генка чуть-чуть посидит, искромётным юмором всех уморит и к телефону, любимой отзвониться, рассказать, как день прошёл, что кушал, как себя чувствует, как прошёл концерт. Супруга в свою очередь настойчиво рекомендовала выпить обязательные таблетки, посмотреть костюмы на завтрашний день, уговаривала, чтобы не выпивал с компанией и пораньше лёг спать. Геннадий отдакивался, добавляя к каждому своему предложению: «Хорошо, любимая!», «Обязательно, любимая», «Слушаюсь, любимая!»…

Потом он прощался с товарищами, закрывался в своём номере и репетировал. Геннадий знал, что самая лучшая импровизация – отрепетированная и отточенная…

Лидочка обожала своего мужа. Он прилично зарабатывал, у него не было вредных привычек, к еде был неприхотлив, и Геннадий боготворил Лидочку. После каждого концертного тура привозил ей роскошные украшения или дорогие наряды. И потом они шли вместе «кутить» в ресторан. Лидочка обязательно надевала обновки, они называли это «выгулять» бриллиант. Бриллиантом, конечно же, была супруга!

Смешило Лидочку в своём супруге отсутствие какой-либо памяти к подаренным вещам. Спортивный костюм она дарила ему в четвёртый раз, и Геннадий, как ребёнок, радовался этому подарку. Он надевал его, дефилировал в обновке перед Лидочкой, потом снимал, аккуратно укладывал в подарочный пакет и убирал на полку.

Супруга же не тратилась на новую покупку, просто доставала пакет с полки и дарила его мужу на очередной праздник, как в первый раз.

– Мой любимый муж, в этот знаменательный день я дарю тебе последний писк моды, великолепный импортный костюм, в нём ты будешь выглядеть атлетом… – весело смеялась супруга, которая не могла наглядеться на восхищение мужа дорогим подарком.

– Наконец-то у меня в гардеробе появилась необходимая вещь, буду в нём ездить на дачу и гулять по вечерам…

Генка ни разу так и не догадался, что костюм-то был один и тот же. Да и зачем ему спортивный костюм, физические упражнения он не любил, а прогуливался обычно в джинсах и свитере, которые когда-то подарила ему Лидочка, лет пятнадцать назад… Так что подарок помещался на полку в плательный шкаф, и о нём забывалось…

Чёрная икра

В советские времена выезд за границу был целым событием. Железный занавес для отдельно взятого гражданина великой страны приоткрывал завесу. Геннадию повезло, его пригласили в Корею!

Подготовка к поездке осуществлялась на всех фронтах: нужно было найти валюту; взять заказы на импортные товары у всех родственников, знакомых, знакомых родственников; выслушать все советы, как за границей лучше провести время, куда сходить, что попробовать из местных деликатесов, в каких магазинах отовариваться; и главное, что с собой взять такого-этакого, что обязательно можно будет либо обменять, либо продать…

– Бери с собой русскую водку, они от неё балдеют…

– Лучше меха или янтарь, там это ценится, и у тебя с руками и ногами оторвут…

– Да что вы понимаете? Икру надо брать, чёрную икру! И чем больше, тем лучше!

Когда речь заходила о чёрной валюте, соглашались все, что это самое ценное и лучшее для продажи за границей. Но где купить чёрную икру, да ещё в большом количестве? Вот этой проблемой озадачились все родственники, друзья и друзья родственников. Подпольными путями, через каких-то сомнительных товарищей находили по граммам, из которых сложилась увесистая трехкилограммовая банка.

Геннадий аккуратно упаковал будущую машину, а он уже всё рассчитал и прикинул. Если всю икру удастся продать, то он купит себе подержанную машину. А это для него большое приобретение.

В стране, которая у нас ассоциируется с пряностями и корейской морковью, с брендоманией и корейской водкой, которую пьют тоннами, технологии ушли так далеко, что если звучит «Сделано в Корее», то это однозначно высокого качества. Страна утренней свежести должна была одарить Генку красивой и быстрой машиной.

Вся поездка занимала неделю, и расслабляться было нельзя. Поселили нашего героя в комфортабельном отеле на берегу залива. Смущала лишь жара, которая проникала во всё. Особенно Геннадия заботила икра. Он предлагал её всем наперебой: сотрудникам гостиницы, организаторам форума, просто встречным людям. Через два дня все от него начали шарахаться, а Геннадий боялся одного, что икра в такой жаре испортится. Он потихоньку начал её поедать. Сначала небольшими порциями, потом всё больше и больше. Покупателей не было до последнего дня.

Когда икры практически не осталось, к нему в номер пришёл один из сотрудников отеля и очень тихо, боясь, спросил о чёрной икре. Геннадий был в ярости на себя от того, что ему нечего было предложить.

Через полчаса к нему стучался следующий клиент, желавший российского чёрного золота… Потом пришёл директор концертного зала с дипломатом денег, чтобы купить у Геннадия зернистый деликатес…

«Лучше бы я взял простой водки» – думал Генка, было бы чем запить горе. Ни автомобиля, ни денег, ни чёрной икры. С тех пор много воды утекло, но на икру, даже щучью, наш герой смотреть не может…

2 дуплет

Нервы

– Доктор, у меня так сильно болит локоть, дотронуться невозможно, посмотрите, может быть там трещина?

– Милочка, если у вас что-то болит, то зачем это что-то трогать. А вообще запомните: все болезни от нервов.

– То есть локоть у меня из-за нервов болит?

– Вы же его трогаете, значит нервничаете.

– Трогаю, потому что болит. Посоветуйте мне что-нибудь, доктор.

– Обратитесь к психологу, может, он вам поможет!

Психолог

– Добрый день, друзья. Мы собрались с вами, чтобы решить ваши личные проблемы. Давайте познакомимся. Вы скажете, как вас зовут и с какой проблемой вы ко мне пришли. Начнём.

– Меня зовут София, и я плохо сплю. Я вообще в последнее время очень плохо сплю. Всё из-за того, что торговля идёт плохо. Я работаю продавцом.

– Я Марина, и у меня проблемы с сыном. Он постоянно уходит из дома и не говорит куда, я беспокоюсь за него, а он этого не понимает.

– А сколько лет вашему сыну?

– Тридцать два. Я его одна воспитываю, понимаете?

– Здравствуйте, я пришла к вам потому, что мне посоветовал доктор, у меня болит локоть, а он сказал, что все болезни от нервов.

– Не переживайте. Достаточно одного сеанса, и вам станет легче. Мы познакомились. А теперь поиграем. Пусть кто-нибудь из вас встанет в центре. Это будет наше счастье. Все остальные встанут вокруг и будут спрашивать: «Где моё счастье?». А ведущий будет отвечать: «Я ваше счастье». Попробуем. София, начинайте.

– Где моё счастье?

– Мы твоё счастье?

– Марина, продолжайте…

– А как же мой локоть?

– Что, не прошёл? Пройдёт… Вы наше счастье…

3 дуплет

Заслуженная

У Михаила возникли сложности в институте только по одному предмету – химии. Не потому что он плохо учился в школе, нет. У него преподавала самая известная в посёлке, самая заслуженная учительница. Она носила гордое звание – Заслуженный учитель СССР. Местные говорили, потому что двоек не ставила…

А плохих оценок Евдокия Гавриловна действительно не ставила. Она была педагогом старой закалки, от её голоса мухи в обморок падали, а крысы притворялись мёртвыми. Такой монстр с указкой, только в юбке.

Школьники не только боялись опоздать к ней на урок, но просто забыть ручку или тетрадь, чихнуть или выйти по нужде. Строгость была запредельная. На каменном лице учительницы никогда не видно было даже тени улыбки. Всё произносилось со сталью в голосе, движения были чёткими и выверенными, любые посягательства на личное мнение или попытку задать вопрос пресекались на корню.

Если всё-таки кто-то из ребят хотел спросить и подходил к Евдокии Гавриловне, то было видно, как трясутся руки и дрожат ноги.

В общем, заслуженную, презаслуженную учительницу боялись в школе все от учеников до директора, уборщицы до воробья на ветке.

А методика преподавания у неё была незамысловатой. Она окидывала своим орлиным взглядом класс, громким и металлическим голосом называла параграф в учебнике и произносила:

– Попробуйте хоть пикнуть…

Громко закрывала за собой дверь, удаляясь из класса. Начиналась работа. Списывали параграф аккуратно в тетрадь, а потом отвечали на вопросы. За три минуты до окончания урока дверь тихо отворялась и на пороге появлялась Евдокия Гавриловна. Собирала тетради и произносила последнюю фразу:

– Урок закончен, вы свободны.

После этого традиционно звенел звонок. А в классе раздавался зычный детский выдох. Всё закончилось… До следующего урока…

Вот только химию так никто и не познал, потому что все боялись…

Пирожок

В начале войны семья Михаила пополнилась племянниками и племянницами. Все взрослые, кроме мамы, либо ушли на фронт, либо сутками напролёт стояли у станков. Тринадцать детей как-то нужно было прокормить.

Мама Михаила, Зоя Петровна, продавала пирожки. Стационарная лавка была устроена так, что в большой котёл, помещённый в фанерный ящик, укладывали десятки пирожков. Они находились, как в термосе, поэтому оставались долгое время горячими.

Вечером приезжал заведующий, забирал выручку, а лавку на себе мамаша тянула домой. Мишка старался помогать, но силёнок у него не хватало, только мешался. Но мать ему не перечила, и они тянули кладь вместе. Утром тянули на набережную, вечером домой. Такая вот жизнь. А дома тринадцать голодранцев, которые, словно птенцы с открытыми клювами, ждали с работы маму Зою, которая накормит, напоит и спать уложит.

А она от безысходности научилась прятать один пирожок между котлом и фанерным ящиком. Из него дома она готовила суп и разливала всем детям, так на ночь глядя, дети чувствовали себя хоть чуть-чуть, но сытыми и спали более-менее спокойно.

Нашлись среди окружения Зои люди, которые в этой тяжелой ситуации написали донос. Зою Ивановну забрали в тюрьму, оставив на голодную смерть тринадцать малышей. Михаил, как самый старший, написал письмо с просьбой, чтобы его маму освободили. Как мог, написал. Корявым детским почерком. Написал, что их тринадцать, что есть в доме нечего, что отцы все на фронте, а у них осталась одна единственная мама Зоя.

Через неделю мать вернулась домой. Она сказала всем, что отпустили её благодаря письму Михаила.

4 двойной дуплет

Заговорённый

Дедушка Ваня не любил рассказывать про войну. Но перед смертью его, как будто прорвало, и он за одну ночь поведал о своих боевых дорогах. В момент объявления войны ему было только семнадцать лет, и в военкомате ему отказали в приёме в боевые части, но порекомендовали обратиться в райком комсомола. Так Ваня и сделал. Его приняли в народное ополчение. Выдали винтовку, сапёрную лопатку и с десяток патронов, усадили в грузовики и повезли. Колонна растянулась на километры, грузовиков было много, просёлочная дорога пылила так, что вскоре и лица, и одежда покрылись толстым слоем серого вещества.

Кто-то крикнул: «Небо!»

Ваня по инерции спрыгнул с грузовика и побежал в лес. Через несколько минут после артналёта уцелевшими оказались лишь два грузовика и с десяток новобранцев. Похоронили всех погибших у дороги. Что делать дальше командир не знал. Поэтому, погрузившись на уцелевшие грузовики, поехали дальше.

И доехали прямо на передовую, в самое пекло боевых действий. Один за другим погибали товарищи от вражеских пуль, от осколков, от бомбёжек. А у Вани ни одной царапины. А враг в первые месяцы войны наступал семимильными шагами. Опомниться не успевали, как оказывались в кольце под постоянными вражескими обстрелами. У кого-то из бойцов не выдерживали нервы, и они сдавались. Но были и те, кто ни за какие коврижки не перешёл бы на сторону врага. Среди таких был и наш герой. Они сутками выходили из окружения. Много солдат погибло в неравных боях, а Ваню ни одна пуля не брала, даже царапин от них не было.

В минуты передышки между боями Ванька думал про себя, что он заговорённый. И только размечтался, что ему нечего страшиться на войне, как шальной снаряд разорвался в метре от него. Быть бы на его месте простому смертному разнесло бы в клочья, а тут нет. Живым остался, да ещё и в медсанбат попал. Осколками грудь прошило, а до сердца не коснулось.

В госпитале никто из докторов поверить не мог, что так осколки могут человека прошить, не задев ни один важный орган. Зашили его, подштопали, а на нём, как на собаке, все раны затянулись. Через месяц Ваня был на передовой.

Командиры бойца не жалели. Не потому что лихой был и осторожный, а потому что самый опытный. С первых дней войны мало кто живым остался. А Ванька был хитрым, сметливым и на провокации всякие не поддавался. Поэтому часто выжидал, на рожон не лез, но и себя, когда надо, не берёг. Только вот отскакивали от него фашисты, как от чумного и урон не наносили.

Всю войну прошёл, в разных передрягах был, но на деле ничего его не брало. Вот только мысли о заговорённости он от себя отгонял, чтобы не привлечь к себе беду или шальные мины, или пули, как это было в первый раз.

Закончилась война, пора бы домой, а Ваньку как самого опытного отправили на зачистку деревень и посёлков от вражеских приспешников. Так до глубокой зимы, считай, с оружием в руках гонял вражину по лесам и болотам. Демобилизовали уже, когда холода наступили.

Домой ехал, радовался. Семью увидит, с женой встретится, мирную жизнь продолжит. С друзьями отметили окончание войны в теплушке. Выпили, закусили, ещё выпили. Друзей однополчан погибших помянули. Всё, как положено. За победу стоя, за матерей со слезой! И Ванька в какой-то момент не выдержал и всем рассказал о своей великой тайне, о заговорённости. Вроде как от боёв далеко, до дома близко. Конечно, мало кто из товарищей в эти басни поверил. Видели они бойца в бою, смелого и отважного. Знали, за какие заслуги на груди медали и ордена. А Ванька от перепоя уснул в холодном тамбуре и замёрз.

Всю войну прошёл, вражеские пули и снаряды не взяли, а тайну выдал и помер. Вот такие они, заговорённые!

Рога

Вдоль всех дорог вереницами выстроились беженцы. Тысячи и тысячи подвод и бричек со скромным скарбом ютились на обочинах, пропуская технику и колонны советских солдат…

Иван удивлялся, какими баснями и сплетнями напугали местных жителей фашисты, что они покинули насиженные места в так называемой Пруссии. Колонны женщин с детьми и старики на бричках и телегах передвигались по просёлочным дорогам, покидая свои родные дома. Кто-то волоком, кто-то на тачках тянул свой скудный скарб. Люди были вымотанные и оголодавшие. Солдаты уговаривали людей повернуть обратно, но те шарахались от русских, будто от чертей.

На одном из привалов скопилось много техники и беглых людей. Всё перемешалось. Ваня придумал, как изменить отношение местных жителей к нашим бойцам, Собрал ложки у бойцов, в котелки набрал каши, подозвал малых ребятишек и раздал им по ложке и по котелку. Те смотрели на Ивана, как на лешего, и не притрагивались к еде. Но среди бойцов нашёлся один, который понимал немецкий и мог на нём говорить. Ваня попросил его сказать, чтобы дети покушали.

Застучали ложки по алюминиевым стенкам котелков, оголодавшие дети очень быстро съели кашу. И не разбежались по своим бричкам, а остались на месте. На их лицах появились улыбки, а самый шустрый залез на колени к Ивану и ручками стал шарить под шлемофоном. Ваня не мог понять, что делает шалун. А тот продолжал руки под шлемофон засовывать и смеяться. Остальные дети тоже начали улыбаться и что-то бурно обсуждать.

Выручил солдат, понимавший немецкую речь:

– Это он у вас рога ищет. Детям рассказали, что все русские бесы и у них на голове рога растут. Вот он у вас их не нашёл. Детям рассказал, а они от этого развеселились.

Иван снял шлемофон, закрутил головой во все стороны. Улыбнулся и сказал:

– Скажи им, что мы ангелы, а бесы все бегут от нас сейчас семимильными шагами, но мы их обязательно догоним и назад не пустим.

После этого все дети подбежали к Ивану и руками начали ощупывать его волосы. Дети уже не удивлялись, а только говорили по-немецки:

– Он ангел, ангел!!!

Расплата

Самые тяжёлые и горькие впечатления у Ивана оставил разбитый американской авиацией город Дрезден. Когда русские солдаты вошли в этот старинный немецкий город, он напоминал строительную свалку. Все дома были разбиты, груды перемешанных камней, битого стекла, обгоревшая древесина и чудовищные клыки железобетона саркофагами разлеглись по всей «Флоренции на Эльбе», как ласково называли его жители.

Иван шагал по улице и недоумевал, зачем нужно было так издеваться над людьми и историей, ведь фашистов в городе была небольшая кучка и можно было взять его небольшими силами, без разрушений и большого числа жертв среди населения. А убитых и раненных было много. Блистательная столица Саксонского королевства, воспетая в картинах Беллотто, напоминала многие разбомбленные фашистами города Советского Союза, разбитые до основания варварами.

Русский солдат Иван осматривал дома, вытянувшиеся вдоль Эльбы. Ему представлялись величественные здания со шпилями и колонами, но это было в его фантазиях, реальность была чудовищной. Около одного дома, от которого осталась стена, стояла женщина с двумя маленькими детьми. Они прижались к её ногам, обхватив их руками. На них было больно смотреть, Иван подошёл к ним, вытащил из вещмешка хлеб и банку тушёнки и протянул детям. Они схватили и отдали матери. Та что-то начала говорить, а потом освободилась от детей и потянула солдата в подвал дома.

Ваня смотрел на неё в недоумении:

– Чего ты хочешь?

Она начала показывать на продукты и снова тянуть его к подвалу. Расстёгивая на себе пальтишко.

– Ты что, дурра, делаешь? Расплатиться хочешь? Так это не тебе еда, а твоим детям. – Солдат выматерился всеми известными ему немецкими словами и добавил: «Es ist Kinder. Понимаешь? Ферштейн?»

Женщина немного пошатнулась, присела, обняла детей и расплакалась. Иван погладил детей по головам. Завязал вещмешок, закинул его за плечо и пошагал дальше…

«Флоренция на Эльбе», столица Саксонского королевства, Дрезден – город руина, одна сплошная разорённая бездушная голодная пустыня… Бедные люди…», – думал Иван перелезая через очередные развалины. Его дом был ссажён фашистами дотла, семья погибла от рук убийц, единственное, что у него осталось – это его жизнь и сердце, понимающее, что в этой войне народ не виноват…

Арест

Где-то недалеко разбомбили винный склад. Ваньку его подчинённые подначивали: «Все уже отоварились, запаслись заморскими напитками, многие уже приложились да хорошенько, а мы, разведчики, ни в одном глазу. Выставят оцепление или охрану и всё, не прорваться к спиртному». Допекли взводного так, что тот приказал к складу на «Доджике» ехать.

А хранилище было огромным и напитков в нём видимо-невидимо. В ящиках и просто гуртом. Погрузили в кузов всё, что уместилось: коньяк, шнапс, вино. Аккуратненько накрыли брезентом и помчались обратно в расположение. Едут под перезвон бутылочек, душа у солдат радуется в надежде на большой праздник, только Ванька грустит. Боится, что напьются его бойцы, а вдруг срочное задание. Тогда всех под трибунал.

А солдаты размечтались. Друг другу истории начали рассказывать, кто, где да как упился до полусмерти. Одна байка веселее другой, только концы у всех дюже печальные. Закручинился Ваня совсем. Смотрит на ящики с заморскими волшебными напитками, а в голове одно вертится: перевернулись бы на какой-нибудь яме, чтобы всё в драбадан разбилось. Только ни ям таких, ни ухабин. Немецкие дороги, даже грунтовые деланы не дураками.

Вдруг навстречу «Доджу» с разведчиками выруливает генеральская машина. Пришлось остановиться. Выскочил Иван из кабины, представился, как по уставу, а начальник спрашивает:

– Что везёте?

– Оборудование, товарищ генерал.

– Покажите мне его…

Открывает брезент, а под ним красивые разноцветные бутылочки в ящиках. Захмурел генерал. Приказал ящики из грузовика на землю снять, и все бутылки при нём расколошматить…

Надо было видеть лица бойцов…

После того, как всё пойло было уничтожено, генерал обратился к Ивану:

– А вы, товарищ, за враньё по прибытии в место расположения доложите начальству о происшествии, и трое суток ареста. Понятно?

– Есть, товарищ генерал, трое суток ареста. Разрешите ехать в расположение.

– Езжайте.

Дальнейшая дорога прошла под унылые аханья и оханья солдат. Только Иван был весел и энергичен. Как здорово всё разрешилось! Никто не напился, никого под трибунал не отдали, все в строю, живые и невредимые. Вот закончится война, тогда уж погуляем! А арест, да в полевых-то условиях, это не арест, а санаторный отдых!

5 дуплет

Зелёные призраки

Иван быстро постигал военную науку, и уже через год равных в разведке ему не было. Нужен язык – доставит. Ценные сведения раздобыть – пожалуйста. У него подобралась очень слаженная команда, как говорится, один за всех и все за одного. Якут Ванька – меткий стрелок, грузин Вано – любитель песен и отменный сапёр, Иван, смекалистый, осторожный и одновременно быстро принимающий решение. Тройку быстро окрестили зелёными призраками…

Очередное задание было сложным и интересным, необходимо было взорвать мост, который для фашистов стал жизненно важной артерией в переброске техники и солдат. Перекрой им этот транспортный поток, и захлебнутся они от нехватки сил. Только подобраться к мосту было невозможно. Всё утыкано постами и пулемётчиками. Попытались по воде, наткнулись на сети, которые были заминированы.

Решили оглядеться и обождать. По железнодорожным путям то в одну, то в другую сторону двигались поезда. Прицепить взрывчатку к ним было делом опасным, но разведчики надеялись на везение. И повезло. Три раза в день к мосту на дрезине ездили два немца, обходчики. Около поляны с черникой они останавливались и собирали ягоду. В это время дрезина была без присмотра, и зелёные призраки закрепили на ней взрывное устройство с замедлителем. Фашисты не заметили и спокойно отправились к мосту. Там и произошёл подрыв, очень удачно, мост восстановлению не подлежал.

Отходить решили на машине. Почти сто километров до линии фронта во вражеском тылу после такой диверсии пройти было нереально. И вот Ивану пришла мысль: захватить вражескую машину с пропуском и на ней преодолеть это расстояние. Нашли хорошо просматриваемую просёлочную дорогу. Вано смастерил из фляжки и проволоки что-то похожее на растяжку. Прикопали, чтобы водитель хорошо мог распознать, и залегли в засаду.