Последний демон рая. Книга 2. Магия Ночи ночей

«И что кони разговаривают?» – добавил Кусаим, норовисто топнув копытом.

Кони под Ан-ньи и К-Кэном скакали быстро, ровно и без тряски на протяжении несколько часов. Казалось, что усталости они не знали. Первой не выдержала девушка:

– Давай остановимся на отдых, иначе мой зад скоро будет всмятку.

За едой он К-Кэн осведомился:

– Ты говоришь, что этот подонок Красавчик как-то хвастался, что он бог меча? Он был правша?

Она повспоминала и уверенно ответила:

– Да, определённо.

– Это здорово! – оживился К-Кэн. – А я левша. И теперь смогу орудовать обеими руками!

– Почему ты так уверен? – усомнилась она.

– Странно, но эта уверенность во мне настолько сильна, как будто кто-то шепчет мне на ухо.

Ан-ньи сразу насторожилась:

– С этими голосами будь поосторожнее. Я пока не поняла, для чего эти магические Талисманы предназначены. Они явно из одной серии: одинаково быстро лечат раны, они невидимы для всех, защищают от боевой магии, позволяют общаться со своими лошадьми и дают в придачу главный Дар. Это как управление птицами у меня и владение клинком для тебя. Чего создатель этих Талисманов хотел добиться, создавая их именно такими?

К-Кэн пожал плечами, нарезая хлеб:

– Может быть, они просто такие и есть, без всякой скрытой цели. Как, к примеру, топор или вилка. Я не любитель магии, но возразить против наличия чудес не могу.

Перекусив и набрав свежей воды, они направились по шляху в сторону столицы Рая.

Проезжая мимо поворота на свою деревню, Ан-ньи натянула поводья, останавливая коня, и сказала К-Кэну:

– И всё-таки во всём происходящем есть некий скрытый смысл. Кто-то нам помогает. И каждый Дар нам просто необходим сейчас и в будущем.

– И на что он годится твой Дар общения с птицами? – разочаровано осведомился К-Кэн, – чирикаешь с ними?

Ан-ньи не обиделась, а звонко рассмеялась, когда на её ладонь спикировала пичужка:

– Птицы много что могут вспомнить. Они только кажутся бестолковыми «чирикалками». Сейчас мы пройдёмся с ними по окрестностям, и они подскажут и покажут, где мои поселяне припрятали в своё время деньги на чёрный день. Им они уже не понадобится, а для нас они станут средством для мести.

И она отправилась с чащу в окружении облака птиц. Это смотрелось просто невероятно – облачко чирикающих, каркающих и ухающих пернатых вокруг неё. Они вились и стрекотали, бросив все дела, уже вполне счастливые от того, что Ан-ньи была ими довольна. Будто лесная королева со своими подданными шествует по лесу!

К-Кэн покачал головой, стряхивая воспоминание, преследующее его, как наваждение: обнажённая Ан-ньи рядом со сражённым мечом Красавчиком:

«Да что я, влюбился в неё, что ли? И имею ли я право на нежности телячьи? Сначала месть, а потом уж буси-пуси… Любовь – это горная река, в которую легко прыгнуть, но трудно выбраться. И в любом случает, поток немало протянет тебя вдоль берега и потреплет по камням».

Он подошёл к коню и заглянул в седельную сумку, расстегнув её. И отшатнулся, когда ему в лицо ударил отблеск серебряных монет:

«Серебро! Да его здесь столько, что хватит бы на всю жизнь всей моей семье!»

Другая сумка тоже оказалась полной полновесных монет. К-Кэн не стал даже касаться чужих монет и застегнул сумки наглухо.

«Посол-Красавчик ехал от степняков, его охранник всем об этом спьяну хвастал. Явно, что это деньги на какие-то интриги. Грязные деньги на грязные дела…».

Весь в размышлениях, К-Кэн разжёг небольшой костёр и приготовил в котелке горячего чая на свежих травах.

Через час вернулась и Ан-ньи с набитыми карманами, вывалив всё перед К-Кэном: немного золота, много серебра и меди, десяток колец и перстней, кучка цепочек, браслетов:

– Здорово всё перекопали какие-то бродяги. Осталось не так уж и много.

К-Кэн предложил:

– Давай тогда заедем и на моё селение, подберём и там, что найдётся.

Так они и поступила, став богаче на кучку денег и украшений.

К-Кэн подытожил:

– Тут надолго хватит в столице, мы там…

Ан-ньи забеспокоилась, прислушиваясь к себе:

– Погоди… Что-то не то вокруг: холодные магические прикосновения… как будто кто-то незримый шарит по траве…

– Может быть, ищут нас?

– Давай-ка отправляться дальше!

И они поскакали снова в путь, торопясь отъехать подальше от непонятной и опасной магии. По пути путешественники приобрели новую неброскую одежду, более удобное снаряжение для коней. Выносливые другханты неслись ровно и неутомимо. Мимо только и проскакивали посёлки, путники, обозы и всадники, которых они обгоняли. Оба задремали в сёдлах, но опасность выпасть на полном скаку заставила их остановиться на привал. К вечеру они расседлали и поухаживали за скакунами, потом разбили свой лагерь, нарубив веток. Ан-ньи занялась похлебкой, потом отправилась с конями на водопой и умывание. К-Кэн тем временем переупаковал снаряжение.

Ночью Ан-ньи спала плохо: она видела чьи-то призрачные ледяные руки. Они, неторопливо перебирая траву, неумолимо приближались к девушке, которую сковал шок. Когда оставалось несколько шагов, заржал конь, она сбросила наваждение, подхватила спящее тело К-Кэна, и они взмыли в тёмное ночное небо. Вражеские руки замедленно поднялись вверх, но не смогли дотянуться до неё и скоро отстали…

Утром она проснулась разбитая, будто вправду летала на большой высоте, а потом валялась на булыжниках.

К-Кэн же потянутся и, зевая, пробормотал спросонья:

– И приснится же такое: как будто ты меня носила по всему небу… от кого-то…

Ан-ньи побледнела и отвлеклась, только когда вдохнула в себя яркий утренний свет, щебетанье птиц, журчание ручья и шум листвы над головой.

Перед завтраком К-Кэн по привычке полчаса потренировался, пробуя различные удары. И заметил, что вдруг сами по себе получаются интересные незнакомые комбинации, удары порой проводятся молниеносно. Его техника за это утро, казалось, улучшилась в два раза. К-Кэн ликовал, прислушиваясь к внутренним ощущениям:

– Ни одного лишнего движения!

Кое-какие простые комбинации он показал и Ан-ньи, чем необыкновенно поднял свой авторитет в её глазах. Она всё схватывала на лету, обладая живым умом и смекалкой сноровистой девушки, выросшей на тревожной в любое время границе.

На последнюю ночёвку перед приездом в столицу они решили остановиться в придорожной гостинице в надежде, что призрачные руки не отыщут их среди множества постояльцев.

Поутру, когда путники спустились вниз и стали завтракать, Ан-ньи вдруг невнятно произнесла, не поднимая головы от тарелки с умело приготовленным тушеным гусем:

– В дальнем углу я заметила знакомое лицо: этот купец имел дела с Красавчиком на восточной Заставе. Не оборачивайся! Я смотрю на него глазами воробья за окном. Там в углу за столом сидят трое: этот купец-Кабан и два громилы явно из клана Орла. Какие-то залётные наёмники, скорее всего, по их виду и замашкам. Речи не слышно, но он тыкает пальцем в нашу сторону, что-то им талдычит… А вот и отсчитывает монеты… Немало… Орлы забирают их и кивают головами, косясь на нас… Поправляют оружие… встают… идут к нам. Будь готов, К-Кэн.

К-Кэн насторожился, опуская на стол вилку и хлеб:

– Но не станут же они прилюдно сразу рубить нам головы! Обычно сначала затевают какую-нибудь ссору.

– Подходят!

К-Кэн перевёл правую руку поближе к рукояти магического меча, подобранного после схватки с Демоном. Но тут его ждал неприятный сюрприз: из-за соседнего стола третий Орёл, протянул длинную руку, с ухмылкой положил свою ладонь на ладонь К-Кэна сверху, с силой придерживая её:

– Чего это ты, Волк, так сразу за оружие хватаешься? Здесь ведь спокойное и приличное место, хе-хе…

Подошедшая двоица громил с притворным возмущением тут же начала разговор на повышенных тонах:

– Да никак этот злодей-Волк решил тут драку устроить? А ведь вокруг только благополучные купцы и мирные селяне!

К-Кэн твёрдо и спокойно посмотрел задиравшему его в лицо. Орёл занервничал, и его глаза забегали по сторонам. К-Кэн всё ещё сдержанно осведомился:

– А ты, приятель, кто: благополучный купец или мирный селянин?

Орлы переглянулись и нахмурились, изображая возмущение:

– Да ты просто невежа! Нас оскорбить хочешь?

К-Кэн отодвинул от себя тарелку и поднял брови, будто удивляясь:

– Так кто из вас желает вызвать меня на дуэль первым?

Наёмники подпрыгнули и схватились за рукояти мечей:

– А вот это уже наглость! Придётся тебя проучить, грязный Волк!

И, выхватив меч, вожак направил его на сидящего К-Кэна, собираясь рубануть по плечу. Позиция у юноши оставалась незавидной: он сидел на стуле и громила рядом прижимал его ладонь к мечу, не давая выхватить его и к тому же мешая встать.

К-Кэну оставалось ждать до последнего и отдёрнуть голову только в последний момент, когда меч уже почти поцарапал её. Отпрянув, он спасся ценой глубокой царапины на щеке. Меч с треском врезался в столешницу. Орёл не сумел его сразу вернуть, поскольку К-Кэн левой рукой придержал лезвие сверху, прижимая его вниз, хоть и порезался при этом. А ногой толкнул от себя тяжёлый табурет, который вылетел из-под стола и ударил по колену нападающего наёмника. Удар пришёлся в чувствительное место, видно, что табурет выбил колено и Орёл присел, охнув от боли.

В это мгновение вскочила Ан-ньи, на которую наёмники поначалу не обратили должного внимания.

И зря. Это им дорого обошлось.

Она схватила первое, что подвернулось под руку: две глиняные тарелки и ударила ими с двух сторон по ушам второго Орла, который тоже обнажил оружие. Тарелки с грохотом разлетелись, Орёл от неожиданности вытаращил глаза и на секунду приостановился, оглушенный и облитый остатками подливы.

Этой секунды вполне хватило К-Кэну, чтобы начать действовать более активно. Он оттолкнулся от стола, тут же опрокинувшись на спину. Спинка стула приняла на себя тяжесть удара о каменный пол, и развалилась. К-Кэн же, вскочил, выпрямляя ногу, ударил носком сапога сидящего Орла в висок. Тот закатил глаза и свалился на пол без сознания.

Тут уже К-Кэн выхватив наконец магический меч, который засверкал синими рунами. С мечом в руке он сразу как-то успокоился и почувствовал себя гораздо уверенней. И бросился на вожака, наступая с быстрой серией молниеносных атак. Тот, освободив свой клинок, стал поспешно и хаотично обороняться, пятясь к двери. Его спасало только то, что он постоянно отступал, избегая клинка, не давая Волку дотянуться до себя. Он упал духом и не убегал только из опасения получить сталь клинка в спину. Вожак сразу признал в Волке сильного фехтовальщика и крикнул своим единомышленникам:

– Уходим! Чёрт с ними, с деньгами и купцом!

И едва К-Кэн приостановился, как вожак прихрамывая выскочил за дверь, отделавшись только десятком чувствительных порезов на руках, и с чувством, что его просто пожалели, не прикончив. Его напарник, оглушённый тарелками, помотав головой, всё-таки направился к Ан-ньи, грязно ругаясь и угрожая короткой расправой. Но К-Кэн сбоку с такой силой шлёпнул его плашмя лезвием пониже спины, что наёмник подскочил, взвыл и выронил меч, хватаясь за ягодицы. После этого, держась за ягодицы, Орёл сразу стал гораздо миролюбивее и тоже поспешно скрылся, спотыкаясь о столы, стулья и посетителей, оставив на полу меч, шляпу и плащ.

Последний Орёл начал приходить в себя после удара сапогом, ворочаясь на полу. К-Кэн огляделся: купец-Свинья под шумок крался вдоль стены к задней двери, видимо собираясь улизнуть. Ан-ньи догнала его и приставила к трясущемуся тройному подбородку кинжал:

– И куда это мы так торопимся?

Кабан выронил на пол широкий тесак, который только что вытащил, и поднял дрожащие руки вверх:

– Уже никто никуда не спешит, госпожа!

К-Кэн выкрутил ему руку и ударил лицом о стол:

– Жирный Кабан, так это ты заказал нас этим молодцам? Почему? У тебя одна минута убедить меня в том, что это произошло по веской причине!

– Да-да, господин Волк. Именно по веской причине! Эта Кошка – ведьма! Она колдовала на восточной Заставе, и за это её должны сжечь! Я выдам её Инквизиции, и справедливость восторжествует. Никому не дозволено применять чёрную магию в нашей Империи!

– И всего-то? Скажи мне что-то, чего я не знаю!

Кабан мотал головой и только похрюкивал, пузыря носом кровь.

К-Кэн отбросил его и направился к всё еще лежащему без сознания третьему Орлу. Когда он нагнулся поправить отворот своего сапога, то неожиданно краем глаза заметил, как тень Кабана надвинулась на него сверху. Купец бесшумно привстал, схватил тяжёлый табурет и ринулся за юношей. А у того уже не хватало времени выхватить свой меч. Кабан занёс табурет над головой и обрушил его на нагнувшегося Волка.

К-Кэн опоздал всего на половину секунды.

Подхватив с пола меч наёмника, он, не успевая повернуться, уколол назад с обратного хвата, глубоко воткнув оружие в солнечное сплетение купца. Тот, умирая, всё-таки опустил табурет сверху и сбил К-Кэна с ног, оглушив Волка.

Третий Орёл оказался наиболее воинственным. Поднявшись, он ощерился, выхватил узкий кинжал. И, всё ещё шатаясь, храбро бросился на К-Кэна, стоявшего на корточках и мотающего головой. Перед глазами у юноши всё плясало и качалось, в голове шумело, и воин из него сейчас был совсем никакой…

Ан-ньи, не успевая добежать, метнула в наёмника свой кинжал. И промахнулась на две ладони. Оставшись безоружной, она вскочила на табурет и оттуда прыгнула, как истинная Кошка, навстречу наёмнику, который неминуемо мог заколоть К-Кэна. Оттолкнувшись и пролетев метр по воздуху, она с воплем ударила каблуком прямо в лоб ошарашенному неожиданностью Орлу. Голова того мотнулась назад, и он свалился на пол, как мешок с картошкой. Подпрыгнув к нему, девушка в запале ещё несколько раз пнула нападавшего сапогом.

К-Кэн, придя в себя, возмутился и, прихватив свободной рукой нападавшего за затылок, приложил с размаха лицом о стол. Оттянул его голову за волосы назад и повторил удар, теперь уже с намерением разбить ему бровь о край стола.

И это получилась: Орёл, окончательно выключившись, безвольно сполз вниз, как тряпка. К-Кэн отступил и пожал плечами:

– Я его только успокаивал! Все видели, что парень хотел всерьёз меня продырявить?

Видавший виды трактирщик только горько вздохнул и кивнул, обозревая поломанную мебель и запачканный кровью пол. Но промолчал, и К-Кэн оценил это по достоинству. Он, наклонившись, срезал кошельки с пояса Кабана и Орла, бросил их на стойку обрадованному трактирщику: – Это в счёт ремонта и похорон мерзавцев. Я видел, что кладбище у вас неподалёку?

Подхватив под руку Ан-ньи, он спешно направился к выходу. Наскоро собравшись, они выехали из посёлка, снова поскакав по шляху. К-Кэн оглянулся: их никто не преследовал. Видимо, Орлы, оставшиеся без хозяина, были больше озабочены грабежом повозки купца с товарами, чем местью ершистым путешественникам.

Продолжив путь, в конце концов К-Кэн и Ан-ньи, выскочив по шляху из густого леса, приостановились на вершине холма: столица Империи Рая неожиданно предстала перед ними во всей своей белоснежной красе.

Это оказалось замечательное зрелище: множество белоснежных строений, с красными черепичными крышами, окружённые пышными разноцветными цветниками райской красоты. Яркие птицы перелетали стаями от одной рощи к другой. А над всеми ними вдалеке величаво парил, медленно вращаясь и искрясь высокими золотыми шпилями, великолепный Парящий Дворец, резиденция Императора. По периметру стометрового диска вдали переливались и сверкали на солнце руны, выложенные сотнями драгоценных камней…

– Вот это да! – оторопела Ан-ньи.

Любой приезжий, кто видел это в первый раз, замирал, околдованный красотой столицы Империи. И скептики, открыв рты, замолкали, потрясённые великолепием открывшегося вида. Ведь часто вид на другие города портили пригороды, это нагромождение неказистых построек. Здесь же пригороды прятались за несколькими рядами высоких деревьев и кустарника, по сторонам, невидимые со шляха. А к центральным воротам посреди безупречного километрового луга вела идеально прямая, вымощенная крупными камнями дорога тридцатиметровой ширины. Не доходя километра до главных ворот, она разветвлялась. Движение во избежание заторов устроили так, что въезжали все через центральные, главные ворота, а выезжали через боковые.

– А вот стены никакие! – негромко заметила Ан-ньи своему коню, когда они проезжали под блистающей аркой посеребренных ворот.

«Они не для защиты. Говорят, что сокровищница припрятана в Парящем Дворце», – неслышно для других ответил конь.

Невысокие, двухметровые стены оказались к тому же и до неприличия тонкими. А красивые кружевные посеребрённые ворота не выдержали бы даже вида толстого боевого тарана. Охрана, не стесняясь, зевала, опираясь на давно не ухоженные, засаленные алебарды. Шлемы и щиты лежали вообще в куче и, похоже, их давненько не брали в руки по причине ненадобности.

В ответ на недоуменный взгляд Ан-ньи, К-Кэн только пожал плечами:

– От кого имперцам защищаться, когда все соседние королевства готовы прискакать на помощь в течение нескольких дней?

Действительно, за те десять лет, пока он не был в столице, похоже, что здесь многое изменилось. И явно не в лучшую сторону. Этим стражникам К-Кэн даже коня не доверил бы сторожить, не то что главные ворота столицы Империи Рая.

Бдительно присматривали за вливающимся потоком только несколько монахов и здоровенная коричневая гончая, угрожающе рычащая на всех, кто подходил слишком близко. Ищущие взгляды монахов скользнули по проезжавшим, задержавшись только на мгновение: но магия защиты Талисмана надёжно укрывала своих подопечных.

Проехав мимо монахов, прямо источавших облако чёрной магии, путешественники наконец вздохнули с облегчением. Ан-ньи деловито поинтересовалась:

– А где вещи посла, которые оставались на его коне?

– Сжёг, что горело, а остальные бросил в воду. Зачем нам лишние следы? Они ведь будут искать, куда делся конь и снаряжение.

– Там были ещё и сумки седельные?

К-Кэн заёрзал в седле: врать не хотелось, а правду пусть лучше она не знает, неизвестно, как дело обернётся, отделавшись полуправдой:

– Сумки тоже оставил в лесу, там ничего незаменимого не было… У тебя есть хоть кто-то в городе? – перевёл он тему в более безопасное русло.

– Никого из родни у меня тут нет. Зато есть кое-какие слухи, которые должны подсказать, где могут находиться те монахи-каратели, что руководили налётами на наши деревни. Хоть я видела их только мельком, но возможно, что смогу опознать.

Они слезли с коней, и Ан-ньи заговорила с Кусаимом:

– А где ваши монахи базировались?

Конь тряхнул гривой и отвернул морду:

«Извини. Но ничего не помню. Всё в тумане. Мы размещались в конюшне где-то на окраине…».

По мере продвижения по улицам столицы, река въезжающих в столицу начала мельчать, разливаясь в ручейки по разным улицам. Здесь между кольцом первой и второй стены находился Нижний город – небольшие белые домики ремесленников, мелких купцов, постоялые дворы, харчевни, базары, множество торговых лавок вдоль широких улиц. Большинство крестьян направилось к огромному базару, расположенному неподалёку. Ан-ньи и К-Кэн спешились и повели коней на поводу. На базаре они набрали сумку свежих продуктов. В одёжной лавке приобрели приличную смену одежды, в которую сразу и переоделись, став выглядеть более по-городски.

Потом с удовольствием посетили баню. Там же стали владельцами всяких безделушек, мимо которых молодая женщина равнодушно пройти просто не в состоянии, которые заняла ещё одну сумку. Временно определив коней в стойло на ближайшем постоялом дворе, они решили ещё побродить по столице и присмотреться. Остановились у большой харчевни, опрятной и сверкающей новой вывеской.

– Нет, надо искать пристанище на отшибе – оглянулся К-Кэн, с трудом вспоминая планировку города. – «Они» нас будут искать по постоялым дворам в первую очередь.

– Всё может быть, – приуныла Ан-ньи. – Тогда ищем что-нибудь другое, попроще.

– Пошли на окраину у Дна, там будет хоть и не так роскошно, но надёжный кров отыщем точно.

Через час они пересекли второе кольцо стен, которое на этот раз оказалось гораздо выше и в два раза толще. Наверху кое-где расхаживали зевающие стражники, посматривая на бурление жизни внизу. За вторым кольцом, в Верхнем городе начался небольшой подъём. И чем выше, тем роскошнее становились особняки и небольшие замки. Здесь уже проживали обеспеченные торговцы и аристократия, командиры войск, городские Стражи, Инквизиция, адвокаты и министры…

Пройдя по широкому каменному мосту, они вышли к толстым воротам, за которыми открывалась мощёная серым камнем дорога на Дно и главный порт. Высокие горы с двух сторон превращали этот путь в ущелье, постепенно сужая дорогу. И единственный путь скоро привёл их к самому разбойному району столицы – трущобам Дна. Когда они прошли между высоких створок ворот, оббитых широкими полосами ржавеющего железа, на них пахнуло запахом трущоб – вонь отбросов из канав, гниющая плоть и все другие жуткие запахи нищеты. Здесь оканчивалась столица, и это сразу чувствовалось по запахам и количеству отбросов.

Опять же и здесь дежурили вездесущие монахи: двое невесёлых мускулистых Быков с огромной собакой. Они устроились пониже городской Стражи, которая увлечённо играла в кости, считая это, видимо, своим главным долгом. Мимо них то и дело прошмыгивали всякие подозрительные личности, но Стража, как всегда была слишком занята «делом», чтобы ещё следить и за порядком вокруг себя.

Пройдя мимо охраны и выйдя за стену, путники начали спускаться вниз, к порту.

– У них на Дне здесь что, только дождь всё дерьмо смывает в море? – возмутилась Ан-ньи, прикрывая платком нос. – И ты здесь собираешься ночевать?!

– Ну да. Сюда ночью ни Стражи, ни Инквизиция не сунутся.

– И где клоп на таракане?!

– Ну почему так говоришь? Ещё много вшей и блох…

Ан-ньи сглотнула и закатила глаза:

– Я здесь не смогу уснуть…

Едва они отошли от стены, как за девушкой увязалась непонятно из какого клана родом ковыляющая сгорбленная женщина, укутанная в дырявую шаль… Она шаркающей походкой подковыляла к Ан-ньи и вцепилась в неё одной рукой, второй красноречиво напрашиваясь на милостыню:

– Погодите, добрые люди! Подайте Единого бога ради на пропитание!

Ан-ньи брезгливо дёрнула рукой, но не тут-то было: нищенка вцепилась накрепко, как клещ. Тогда девушка, не глядя, бросила ей мелкую монету, и нищенка тут же отошла. К-Кэн приостановился, присмотрелся, потом развернулся и догнал нищенку. Он требовательно протянул ладонь, с укоризной глядя той в глаза. Нищенка занервничала, покрутила головой, кого-то проклиная вполголоса, и только потом неохотно вернула ему ловко срезанный кошелёк. Разочарованно вздохнула и спросила:

– Проводник-то нужен? Видно, что не местные. Ночлег ищете? Откуда вы?

– Приехали к родственникам, а они переменили место жительства. Там в доме сейчас чужие люди, – стал на ходу фантазировать К-Кэн.

– Угу, – понимающе усмехнулась нищенка, – здесь нам всё равно, откуда вы и кто, были бы деньжата.

– На ночёвку-другую хватит, – нахмурился К-Кэн, не собирающийся делиться сведениями с подозрительными жителями Дна. – С собой много не брали, мало ли что… Хорошо, «добрая женщина», веди куда поприличнее, чтоб не так грязно и без домашних питомцев типа вшей и блох. А лучше идём сразу к начальникам или вожакам. Кто здесь заправляет всеми делами? Нас интересует мелкая лавка или таверна в аренду. Знаешь такое место?

Женщина хихикнула в кулачок и, кивая, повела их к старому двухэтажному дощатому домику справа от дороги на Дно. Прилепившись к отвесной скале, этот дом всё же стоял гораздо ближе к входным воротам, чем все другие строения. У входа скучали, сидя в продавленных плетеных креслах, два очень крупных парня на одно лицо самой зверской внешности: лица в шрамах, лбы низкие, сами широкие в плечах, одни мышцы, сразу видно, что это клан Быка, конечно. Конечно, клан Медведей тоже состоял из мускулистых людей, но Медведи хотя бы имели более продвинутый вид, чем туповатые и склонные к грубости, Быки.

К-Кэн засомневался и занервничал, почувствовав опасность. Потом наклонился к нищенке:

– «Добрая женщина», ты уверена, что это управление Дном, а не очередной притон?

– Конечно, притон! – радостно закивала головой оборванка. – И ещё какой! Но они здесь – самые главные на Дне. Хоть и готовы воткнуть нож в спину друг другу, когда с посторонними расправятся. Так что спиной к ним не поворачивайся, касатик, ты мне ещё монету должен.

– Вот когда выйду, тогда и дам, – отрезал К-Кэн, внимательно осматривая окна и двери.

И окна, и двери оказались самого плохого качества, подгнившие и скособоченные. Правда, несколько окон на втором этаже были поприличнее и даже имели стёкла.