Поезд жизни на колее судьбы

– А ты помнишь нашу свадьбу, Саш? – спросила Елизавета у мужа, когда они сидели вместе в гостиной после ужина.

Родители Александра и Екатерины приехали в Санкт-Петербург вчера и остановились дома у сына с Елизаветой. Сейчас они ушли на вечернюю прогулку, а хозяева квартиры остались дома вдвоем.

– Ты решила перед завтрашней свадьбой моей сестры вспомнить нашу? – усмехнулся он.

– А почему бы и нет, – они вместе сидели полулежа на диване под одним пледом.

– Помню, что ты была без дурацких занавесок на лице и метелки пола за спиной, – с улыбкой ответил жене муж.

– Да мне самой это не нравится. Идешь, блин, пол подметаешь, марлей глаза закрыв, – она сказала это серьезно, – а больше ничего не помнишь? – с шутливой надеждой в голос спросила она.

– Да все я помню. Даже помню как тебя целовал и как гости считать устали! – он потянулся к жене и поцеловал ее в щеку, – у нас с тобой свадьба прошла очень хорошо. обстановка, ресторан – все было очень хорошо. Твой папа даже стихи тогда читал собственного сочинения.

– Ну стихи были то корявенькие, – заметила Елизавета.

– Это уже другой вопрос. Корявенькие, да, не спорю. Но свои.

– Эт верно, – она чуть повернулась, устроившись поудобнее.

– И по деньгам, кстати, у нас с тобой разумно получилось.

– А что у Катьки с этим? Не спрашивал?

– А нафига? Их свадьба, их средства. Мне туда лезть абсолютно незачем. Если она захочет – потом расскажет нам все сама.

Они чуть помолчали.

– Ты то в чем пойдешь завтра? – спросил Александр.

– Да платье свое надену серое то, красивое. Ну ты помнишь.

– Помню.

– А ты ? – она улыбнулась, посмотрев на него.

– А мне и придумывать ничего не нужно, – он усмехнулся и оба поняли без продолжения о чем говориться.

– Как поедем завтра?

– Да я думаю…туда поедем отсюда с родителями на такси вчетвером. Во Дворец, имею ввиду А обратно из ресторана, – Александр почесал подбородок, – на транспорте уж доедем обратно общественном. Ну уж в крайнем случае оттуда вызовем таксо, – он сделал ударение на «о».

– Логично.

Они продолжали лежать вдвоем и говорить обо всем, что придет в голову до возвращения родителей. Когда же старшее поколение вернулось, замерзшее после прогулки, все сели у стола пить чай и общаться о позитивных вещах. Центральной темой оставалась свадьба Екатерины. А около двадцати двух часов все уже собирались ложиться. Елизавета постелила на диване, который Александр разобрал, для своих родителей. А сами они пошли к себе в спальню. Тишина опустилась на квартиру и сон заволок к себе четырех человек.

Наступил тот декабрьский день, по зимнему снежным и холодным, на который была назначена свадьба Антуана и Екатерины. Расписываться они должны были во Дворце Бракосочетания в двенадцать часов. Ресторан с трех часов.

Елизавета и Александр вместе с родителями подъехали на такси ко Дворцу в половину двенадцатого. На улице перед зданием там уже ждала Мари. Она приехала в Санкт-Петербург два дня назад, в тот же день, что и родители Александра и Екатерины.

– Bonjour, – поприветствовал мать Антуана Александр.

– Bonjour, – ответила Мари.

– Мама, папа, мать Антуана – Мари.

Затем он сказал Мари по-французски, что это родители его и Екатерины. Все легко пожали друг другу руки в знак приветствия, обменялись общими фразами.

– Пойдем внутрь? – предложил Александр.

– Да, давайте, – сказала Елизавета и пошла первой, а за ней все остальные. Мама с Мари уже очень оживленно общались.

Замыкал вереницу людей Александр, который пред тем как зайти внутрь, встал перед дверью и огляделся по сторонам, сначала посмотрел налево, затем на право, потом за спиной на набережную и замерзшую Неву. Перед праздником у него было какое-то предчувствие беды. Лишь голос отца вывел его из транса.

– Саш, – первый оклик он не услышал, – Саш! – Александр вернулся к реальности и посмотрел на двери, в которых стоял отец, – все хорошо? – он подошел к сыну.

– Да, пап, все нормально, – ответил Александр, приглаживая волосы.

– Точно? Или что-то все-таки гнетет?

– Все хорошо, пап, – он приобнял отца, – идем, – сказал Александр с улыбкой.

– Пойдем.

Александр открыл дверь перед отцом и пропустил его вперед, а сам зашел следом.

Антуан и Екатерина приехали за семь минут до двенадцати. До них успели приехать почти все приглашенные гости, включая друга Антуана – Жоржа Мийо, который и будет его свидетелем. Свидетельницей у Екатерины будет Елизавета. Все гостей было около двадцати пяти, включая родственников.

– Как ты? – спросила мама у Екатерины после того как обняла ее.

Екатерина была в свадебном, аккуратном костюме. Примерно также выглядела на своей свадьбе и Елизавета.

– Нервничаю, – она улыбнулась, но было заметно, что за этой, можно сказать, суетливой улыбкой скрывается нервозность.

– Все мы через это проходили, – к ним подошла Елизавета, – привет, Кать, – они чуть обнялись, – все будет хорошо.

– Спасибо, – она смотрела на маму и на Елизавету и казалось, что за улыбкой на ее губах последуют слезы из ее глаз.

В коридоре был гам. Все стояли своими «компаниями». Антуан в это время был в кругу друга и матери. Они втроем о чем-то общались. Александр с отцом стояли отдельно от всех, чуть дальше, в стороне, в углу.

– Как у вас все? Мама как? Ты как? – спросил Александр, барабаня пальцами по стене.

И отец, и сын понимали, что это не тот разговор, который шел за столом.

– Да все, вроде бы, хорошо. Живем потихоньку.

– Со здоровьем все хорошо?

– Ты же знаешь, что у твоей матери сердце такое же как проходимость у танка, – он посмеялся.

Улыбнулся и Александр.

– Про маму то знаю. Ты то как? – он посмотрел отцу в глаза.

– Наблюдаюсь… Конечно, порой голова болит, будто кто-то хочет вылезти изнутри моей головы, – он горько улыбнулся.

– Изменений нет? – спросил серьезно Александр.

– Как была доброкачественной, так и осталась. Не увеличивается.

– Ясно, – он стала водить правой рукой вверх-вниз по левой от локтя до кисти.

Из зала вышла женщина и громко объявила:

– Екатерина Бурова и Антуан Дюпер.

Все гости сразу загалдели еще больше и пошли внутрь зала, в который их заочно пригласили.

– Пойдем, батя, на свадьбу моей сестры и твоей дочери, – Александр легко ударил отца по плечу и улыбнулся.

– И-дем, – сказал отец и они последними зашли внутрь.

Они протиснулись вперед и смотрели на Антуана, Жоржа, Екатерину, и Елизавету из первого ряда. Елизавета чуть повернула голову назад, будто осматривалась и увидела взгляд Александра, направленный на нее. Они улыбнулись друг другу и она повернула голову обратно, когда зазвучали обычные для таких случаев слова, которые все знаю, но все всегда слушают их заново. Александр не слушал слова, а переводил взгляд с жены на сестру, с сестры на Антуана и Жоржа, которые, как он заметили, был даже чем-то похожи. Какой-то звон стал раздаваться в его ушах, он аккуратно и плавно повернул голову во все стороны, но никто и ни что не могло издавать этот звон сейчас. Через несколько секунд звон прекратился и снова фоном для него пошли слова.

И вот когда все расписались, сказали и сделали все то, что все собравшиеся ждали, женщина объявила:

– Можете поцеловать друг друга.

Антуан и Екатерина сделали шаг навстречу друг другу, он скрестил руки на ее спине, а она положила свои на его плечи. Их губы были все ближе и ближе. И наконец они соприкоснулись в очень нежном поцелуи. Все присутствующие начали хлопать брачующимся. Александр, который стоял рядом с родителями «поздравил» мать, поцеловав ее и обняв, и отца, пожав ему руку и обняв. На глазах у матери были слезы радости за дочь. Александр нашел глазами Мари, которая стояла на другом конце и была будто огорчена или зла на что-то. Никакой улыбки или радости на ее лице не было. Поцелуй между Антуаном и Екатериной закончился. Они еще несколько секунд стояли и смотрели друг на друга. На лице Екатерины появились капельки слез. Александр и Елизавета подошли ближе к друг другу и поцеловались, обнимая друг друга.

Когда объявили ко скольки и куда приезжать гостям, все стали разъезжаться, чтобы затем вновь собраться уже в ресторане.

– Вы сейчас куда? – спросил Александр у сестры, когда они вышли на улицу. Антуан пошел за машиной, которую оставил в стороне.

– Мы сразу туда поедем. Пока то да се, уже и будет три часа. Ты с нами?

– Да я вот думаю…Родителей прихватите с собой?

– Конечно.

– Наши французские друзья знают куда ехать?

– Да, Антуан им еще накануне все рассказал и показал на карте. Они не заблудятся, – она улыбнулась.

– Хорошо. Мы тогда с Лизой подъедем сами.

– Хорошо.

После паузы Александр сказал:

–Поздравляю тебя, – брат с сестрой обнялись, – ты же знаешь, что красиво говорить об этом я не умею. Поэтому, просто поздравляю. Надеюсь, что ты счастлива.

– Спасибо, Саша. Я счастлива, – больше она не могла ничего сказать. Она смогла только еще раз обнять брата, буквально набросившись на него.

В этот момент на улицу вышли родители с Елизаветой и подошли к Александру с Екатериной.

– Ну что, Лиз, поехали? А родители на Антуан поедут.

– А, хорошо.

Как раз подъехал Антуан и вышел из машины. Александр открыл дверь перед родителями, они забрались внутрь на заднее сиденье. Антуан же ухаживал за Екатериной. Когда все пассажиры сели, Антуан и Александр пожали друг другу руки, с улыбкой на лице.

– До встречи.

– До встречи.

Антуан обошел машину спереди, сел за руль и плавно тронулся.

– Пойдем? – Сказал Александр жене и отвел левую руку.

– Пойдем, – с улыбкой сказала она и взяла мужа под руку.

Вдвоем они пошли вдоль замерзшей Невы, радуясь сегодняшнему событию.

Чуть позже пятнадцати часов началось торжество в ресторане. Александр с Елизаветой приехали к четырнадцати часам. Пока они ждали, решили сыграть с родителями в карты, у отца они были с собой, сев в конце зала. Екатерина и Антуан находились все время вместе рядом и беседовали, изредка отвлекаясь на организационные мероприятия. Дураком остался три раза Александр, который утверждал, что ему просто не везет. Была очень хорошая, «домашняя» атмосфера, но азарт игры порой брал свое. Без пятнадцати минут стали собираться гости и игру прекратили, перейдя к общению друг с другом. Все несли подарки жениху и невесте. Родители ушли общаться с родственниками, которые приехали на свадьбу, а Александр, обняв Елизавету, сидел в конце зала. Они только здоровались с теми, кто приходили, обменивались несколькими словами. Приехали и Мари с Жоржем. Постепенно собрались все, кто должен был быть, включая тамаду и музыкантов. И торжество наконец началось.

По слову взяли родители Екатерины, сказав поочередно "теплые» слова дочери и ее избраннику. Мари сказала на французском, Екатерина перевела для всех. Всем столом буквально заставили что-то сказать и Александра. Он долго сопротивлялся, но потом встал из-за стола, вышел на свободное место перед столом и, активно жестикулируя руками начал говорить:

– Знаете, – Екатерина начала синхронно переводить для Антуана, – моя младшая сестра…не всегда была такой, как сегодня, как последние месяцы…Она не была такой счастливой. Последний раз я помню ее такой еще маленькой девочкой, которая радовалась подарку на праздник, – Александр усмехнулся, Екатерина прекратила переводить из-за эмоций и смотрела только на брата, с влажными глазами, а гости посмеялись его фразе, – почему мы стремимся взрослеть? – Александр перешел на серьезный тон, – для чего? Зачем нам это нужно, если детьми мы искренне радуемся, искренне переживаем все, что происходит? Ведь у взрослых нет такого…мы не плачем, потому что стесняемся, мы не смеемся, потому что боимся выглядеть глупо. Мы всего боимся. Боимся выставить себя посмешищем, опозориться, когда нет ничего позорного, боимся других людей. И боимся сами себе в этом признаться. Откуда, откуда повелось, что настоящий мужик никогда не плачет? – «настоящий мужик никогда не плачет» он сказал намеренно низким голосом, – скажите мне. Или у настоящего мужика нет эмоций? Я не люблю все эти фразы, что мол, я мужик, я тружусь, а ты жена должна за мной ухаживать. Не люблю! Потому что это не так. Я принимал непосредственное участие в воспитании моей сестры, Кати. Я видел как она росла, – у самого Александра стали наворачиваться слезы, – я видел как из этого маленького сморщенного комочка выросла красивая, умная женщина. Я всегда был готов отдать для нее все, что у меня есть. И всегда желал ей самого лучшего. И сегодня, я вижу свою сестру радостной, счастливой, искренней. Я вижу ее осознанный выбор. Скоро у нее будет за кем ухаживать самой, а я надеюсь стать дядей. Но я никогда не забуду того, как, будучи старшим братом, гулял с ней, держа ее за маленькую ручку, которой она так обхватила мою руку, будто боялась того, что я ее где-то оставлю…забуду…потеряю. И сейчас, Катя, – он обратился уже к сестре, – я разжимаю эту руку и ты разожми свою. Беги впереди меня, а я буду наблюдать за тобой со стороны. Смотреть на твое счастье, на улыбку твоих губ, на твои светлые и открытые глаза. Но уже издалека, – он уже подошел вплотную к сестре, у которой слезы лились из глаз, и наклонился к ее уху, – будь счастлива, Катя, и помни, что чтобы не случилось я всегда рядом с тобой.

Екатерина буквально вскочила с места и бросила на брата, обнимая его.

– Спасибо тебе, Саша, – она говорила это сквозь всхлипы, – спасибо.

Весь стол тронула речь Александра. Родители и Елизавета тоже не скрывали слез, остальные просто смотрели на них, когда сестра обнимала брата, а брат сестру.

– Я люблю тебя, – сказала она брату.

– А ты только сейчас это поняла? – он посмеялся, посмеялась и Екатерина, и весь стол.

Застолье продолжилось, гул и музыка наполнили зал, а Александр все продолжал смотреть в глаза сестры, которые никогда не были для него так близки. И Екатерина не отводила взгляда от брата, который сейчас был для нее ближе всех.

Уже не час и не два все гости пили, ели, разговаривали и шутили, разбавляя все это конкурсами. Некоторые были уже в меру пьяны, многие общались с соседями по столу, обсуждая насущные темы.

Но разом четыре человека покинули стол. Антуан и Жорж пошли на улицу курить, Мари просто вышла из-за стола, никому не сказав куда идет, а Александр сказал жене, сидящей рядом:

– Скоро вернусь, – он вставал из-за стола.

– Куда ты?

– Хочешь, чтобы испортил тебе аппетит? – сказал он с улыбкой.

– А, понятно. Иди, – она чуть шлепнула его по ноге с улыбкой.

Александр вышел из зала и пошел в туалет. Зайдя внутрь, он встал к писсуару и расстегнул штаны. Из кабинки доносились стоны мужчины и женщины.

«О, неплохо, неплохо».

С улыбкой подумал Александр и даже возбудился. Потом он различил, что мужчин двое. Это тоже его развеселило еще больше, но потом он разом напрягся и лицо его стало суровым, когда он услышал французскую речь. Знакомую французскую речь. Он застегнул штаны, слил за собой и подошел к кабинке из-за которой доносились звуки. Он постучал.

–

Ouvre

!

– крикнул он, что в переводе означает «Открывай!».

Александр услышал, как копошатся за дверью.

–

Ouvre

!

 —

он сильнее ударил по двери, и добавил по-русски, – сука.

Он сказал это настолько громко, что в туалет, несмотря на то, что он мужской, вбежали Елизавета и Екатерина. В этот же момент кабинка открылась и там находились Антуан, Мари, Жорж. Александр на секунду застыл, а затем вытащил Антуана за одежду, крича:

–

Иди сюда, урод, …, – он добавил еще несколько матерных слов.

Крики, французская и русская речь смешались в одно. Ярость была в глазах Александра, когда он толкнул Антуана с такой силой, что тот повалился на плиточный пол. Александр уже кинулся к нему, когда голос и руки жены, а затем сестры остановили его. Они встали рядом втроем, Антуан лежал на полу, а Жорж и Мари стояли в кабинке. Все затихло, опустилась тишина, нарушаемая лишь частым дыханием Александра и Антуана.

– Убирайтесь, – сказала Екатерина по-французски, посмотрев на двоих в кабинке, – из города и из страны.

Они тихо и быстро вышли из туалета.

– Что здесь произошло? – она спросила у Антуана со злыми глазами.

Антуан опустил глаза в пол.

– Мать он свою тра….

– Молчи! – перебила брата Екатерина, – что здесь произошло? – задала она вновь тот же вопрос.

Молчал и Антуан, смотря в пол. Только одно слово он мог сказать:

– Прости…

Екатерина слишком сильно любила Антуана, чтобы принять безболезненно то, что произошло. Она не могла поверить в то, что увидела своими же глазами.

– Собирайся и едем домой. Саш, Лиза, – она повернулась к брату, – разберитесь с гостями. Я не могу больше здесь находиться.

Екатерина и Антуан вышли, а Александр и Елизавета медленно пошли обратно в зал, к гостям, не зная что им говорить и что делать.

– Извините за беспокойство, – начала Елизавета, – Екатерина так переживала, что ей стала не очень хорошо и они с мужем поехали домой. Так что, – она развела руками и пыталась улыбаться, хотя это у нее не получалось, – я считаю, что было бы неуважительно оставаться здесь, когда виновнице торжества плохо. Поэтому, извините, но прошу всех покинуть праздник.

– А что с ней? – крикнули из-за стола.

– Это по нашей, женской части. Пожалуйста…

– Уходите все, – перебил ее Александр, говоря мрачно, – моей сестре правда очень плохо. И без лишних вопросов. Извините, что праздник омрачился таким событием.

Александр дал всем понять, что торжество окончено. К ним с Елизаветой подошли родители.

– Ребята, что произошло? – обеспокоено спросила мама.

– Я вам дома все расскажу. Давайте собираться.

Александр подошел к официанту и спросил:

– От вас можно вызвать такси?

– Да, пожалуйста. Пройдемте, – они ушли из зала.

Через минуту Александр вернулся со словами:

– Такси будет через полчаса.

Антуан же и Екатерина ехали вдвоем в сторону дома в этот момент. В машине они не разговаривали и не смотрели друг на друга. Когда они приехали и зашли в квартиру, первое что сказала Екатерины было:

– Мы с тобой разводимся. Но прежде, расскажи мне как все было.

Они молча, не снимая верхнюю одежду, прошли на кухню и сели за стол.

– Ну? – нетерпеливо спрашивала Екатерина. Ей было очень больно, но злость в ней сейчас была сильнее.

Антуан робко начал.

– Все началось со смерти моего отца. Мне тогда было шестнадцать…, – он будто задыхался, говоря, – моя мать, – он чесался, ерзал по стулу. Антуан очень сильно нервничал, – она всегда было..немного ненормальной. А со смертью отца…Жорж тогда тоже был на его похоронах, так как он мой лучший друг и я его пригласил туда. Как только гроб моего отца закопали, мы втроем поехали домой к нам с мамой… И как только мы зашли в квартиру…мать, даже не снимая траурного наряда, повернулась к нам и сказала, чтобы мы занялись с ней сексом. Я тогда был девственник, Жорж не знаю. Мы тогда взяли ее прямо в коридоре, задрав платье. Тогда все и началось…я не понял что произошло тогда. Я и сейчас этого не понимаю. Но с моей головой тоже все стало не в порядке. С каждым разом она требовала от меня нового. Все становилось только жестче… Тогда я не понимал, куда меня это приведет… и так продолжалось долгие годы. Потом я встретил тебя…, – он поднял глаза на Екатерину, – я влюбился в тебя, Катрин. Я…я не знаю, но в тебе я увидел ту, кто сможет вывести меня из этого ада, из этой содомии. Но я не мог держаться, когда рядом она. В ту ночь, когда ты ночевала у нас, это были не соседи… это были мы. Мне было стыдно, но вся эта дрянь, похоже, настолько глубоко засела у меня в мозгах, что я не мог уже иначе. Знаешь почему я так быстро решил ехать с тобой в Петербург? Я хотел убежать от нее! Я думал, я надеялся, что это исправит ситуацию. Чтобы мои мозги встанут на место. И это практически вышло. Я был счастлив с тобой, это правда. Я любил и люблю тебя. Когда я собрался уезжать, мать пригрозила мне, чтобы я этого не делал. Я плюнул на это и уехал. И был счастлив с тобой. До ее приезда сюда…Я делал все, что мог, чтобы не допустить повторения того, что было раньше….но это все же произошло. Когда я показывал ей город…я не показывал город ей все это время. Мы были в гостинице, вдвоем. Кать…, я не спал после этого ночи! Не мог…мне было позорно за себя, но все это зашло еще тогда слишком далеко…видно, мне от этого не уйти никогда. Я люблю и ненавижу мать одновременно. Я прижигал свой член сигаретами, хотел, чтобы он никогда больше не вставал…но стоит мне увидеть ее…я схожу с ума.

– Ты болен, Антуан. Тебе необходимо лечение, – она сказала это с чувством заботы о нем.

– Оно мне не поможет, – Антуан откинулся на спинку стула, – все уже решено.

Екатерина встала и подошла к окну. Снег падал на землю маленькими снежниками. Во дворе играл дети, а кого-то родители везли на санках. Она продолжила, не поворачиваясь к нему:

– Мы не будем вместе, Антуан. Хватит. Я уезжаю жить к брату до родов. Я не буду жить с тобой здесь, – она заплакала.

– Кать, – он подошел к ней и положил руки на ее плечи.

– Убери! – она пожала плечами и Антуан убрал руки.

Екатерина пошла переодеваться, собирать свои вещи первой необходимости. Такси должно было приехать через пятнадцать минут.

– Ключи у меня есть. Постепенно заберу остальное. Не провожай меня, – остановила она его, когда он пытался подойти к ней.

Она вышла из квартиры и пошла вниз, не оборачиваясь. Ей было жаль Антуана, ей было больно от всей этой ситуации. И сейчас она едет туда, где ее примут, где она будет по-настоящему дома.

«Вот все и встало на место. Теперь все понятно».

Только она вышла на улицу и подъехала машина такси. Она села внутрь на заднее сиденье, назвала адрес, и машина тронулась.

Мысли проносились в голове Екатерины одна сменяя другую. Она думала о свадьбе, затем о разводе, затем о ребенке, о брате и многом другом.

«Как теперь быть? (она протерла лоб ладонью) Что это вообще за бред то?! Почему со мной такое произошло? Видно, я действительно хреново разбираюсь в мужиках. Два раза и два таких…кадра. Хотя, Антуана мне жаль отчасти…эта, черт, его мамочка сломала парню жизнь. Но и другой вопрос как он сам на это пошел? Я там не была, поэтому всего точно не могу знать. Может он первым пошел к ней, расстегивая на ходу брюки… Нет, я могла ожидать чего-то, но такого…никогда. Ладно, нужно успокоиться, нельзя нервничать…(она погладила живот рукой) С тобой то что делать, малыш? Папаня у тебя еще тот… Ладно, в любом случае рожать. Свадьба с разводом в один день. И смех, и грех (она истерично улыбнулась). Нужно будет подать заявление на развод, чтобы меня с ним уже ничего не связывало. Пускай катиться обратно в Лион и читает там лекции по истории города… Не плохой мужик то по человеческим качествам, если бы не это. Порядочный, умный, интересный, да красивый даже, но вот это…Измену я бы простила еще, но не такую…Такое мой мозг воспринять не может. Одно дело, когда ты потрахался с другой женщиной, ну бывает такое, ударит что-то в голову и встанет что-то в штанах. Но когда это происходит вот так и на протяжении более десяти…Ну это непостижимо! Как? Как такое возможно!?»

Так и путались мысли Екатерины, которые потеряли какую бы то не было системность, пока она ехала до квартиры Александра и Елизаветы.

Прозвенел дверной звонок в квартире Александра и Елизаветы как раз в тот момент, когда сын закончил рассказывать родителям все подробности произошедшего.

– Кто-то там, – в воздух сказал Александр, встал из-за стола и пошел к двери.

Выйдя в коридор и дойдя до двери, отделяющей квартиры от лифтов и лестничной площадки, он увидел сквозь стекло сестру. Александр даже чуть ускорился, чтобы, хоть и на доли секунды, но быстрее открыть дверь перед сестрой.

– Привет, Кать, – как только он увидел сумку в руках сестры, то все понял.

– Привет, – совершенно без эмоций поприветствовала она брата.

Он забрал сумку из ее рук.

– Пойдем, милая, – он закрыл за ней дверь и касался чуть пальцами ее спины, когда они пошли к квартире, где на пороге ждали родители и Елизавета.

Они зашли внутрь и тут все уже дали волю эмоциям. Отец с Александром встали чуть в стороне, а мать и Елизавета сразу бросились к Екатерине и она сама была рада быть в их объятиях. Затем она подошла и обняла отца, а затем встала перед братом с красными глазами.

– Саша, – плаксивым голосом сказала она, – возьми меня снова за руку…, – все поняли, что это была отсылка к поздравлению от Александра в ресторане, – без тебя я все время теряюсь.

– Дурочка ты моя маленькая, – он с улыбкой обнял сестру и прижал к себе.

Она так сильно и близко прижалась к брату, как маленький ребенок прижимается к матери. От него шло внутреннее тепло, которое она чувствовала. Она верила ему больше остальных. Она любила и маму, и папу, но брат был для нее большим. Он заботился о ней всегда. Мама и папа на работе, а брат с ней. Мама и папа заняты, а он делает с ней уроки. Сейчас, прижавшись к брату, перед ее глазами всплыл эпизод из детства, когда она, будучи девочкой семи лет, с двумя косичками, идет рядом с братом из школы, припрыгивая, улыбаясь, бегая вокруг него. И он улыбается ей в ответ. И он держит ее за руку, когда они переходят дорогу. И он раскачивает ее на качелях все сильнее, а она боится и просит медленнее. Эти эпизоды врывались в реальность вспышками. А сейчас уже взрослый брат, взрослая она. И, правда, уже не будет такого, что было в детстве.