Моя ожившая тень

– Что не так?

– Тётка едва коней не двинула, когда на меня наехала, потом очумела от твоих выкрутасов, а ты её ещё добиваешь. Не у всех нервная система вроде твоей, нормальные люди в подобных случаях паникуют и за сердце хватаются, незачем усугублять ситуацию.

– Ой, какие мы заботливые. Ничего, что тебя чуть к праотцам не отправили? И что с моей нервной системой?

– Не знаю, но там явно какая-то патология. И забота тут ни при чём, обычное человеческое отношение.

– Ага, – недоверчиво согласилась Стася и надолго задумалась.

В принципе, учитывая его профессию, нет ничего особенного в том, что он проявляет участие к тем, кому плохо, но всё-таки это чересчур благородно, мог хотя бы побрюзжать для приличия. Либо Вольтов – ангел во плоти, либо тут что-то ещё. И само ДТП какое-то очень сомнительное: машина не успела бы набрать скорость, да и умудриться сбить человека совсем рядом с собственным подъездом… Родственница Зинаиды должна была сильно постараться, чтобы это устроить. Такое ощущение, что она усердно давила на педаль газа и целенаправленно ехала на людей. Но нет, затормозить она всё-таки пыталась – значит, это не специально. Да и с чего бы ей зверствовать? Если только…

– Вы, часом, не знакомы?

– Пересекались, – нехотя буркнул Иван после некоторых сомнений. – Всего пару раз: она сопровождала Зинаиду, когда та приходила в центр. Виделись мельком, по-моему, она меня даже не узнала.

– Или наоборот.

– Точно. И поэтому решила угробить тебя.

– Я-то при чём? – удивилась девушка.

– При том, что тачка ехала на тебя, – совсем кисло произнёс Вольтов. Чувствовалось, что он вообще не собирался об этом говорить и теперь здорово жалеет о своей несдержанности. – Ерунда это всё, даже не заморачивайся.

– Как на меня? – по слогам уточнила Стася, ощущая внутри неприятный холодок. – Тебя подбросило так, что…

– Потому что я хотел закрыть тебя собой. Но ты и сама отлично справилась, а я пострадал за идею.

Девушка замедлила шаг и попыталась воскресить в памяти произошедшее. Выходило, что спортивная подготовка в кои-то веки оказалась кстати, сохранив ей если не жизнь, то как минимум здоровье. В принципе, случайность по-прежнему никто не отменяет, однако ситуация становится всё более подозрительной. И поступок Вольтова прозрачности ей не добавляет.

– Ты что, правда прикрыл меня своим телом? – с сомнением протянула она, не желая в это верить.

Получалось, что её язвительность была проявлением редкой невежливости, а родители такого не потерпели бы. И что теперь делать? В ноги ему броситься?

– Нет, просто решил сдохнуть под колёсами.

– А, ну тогда всё сходится…

– Вот и чудно.

Стасе показалось, что Вольтов вовсе не жаждет её слёзной благодарности, и она с облегчением выдохнула. Лучше поскорее замять эту тему, ни к чему делать из придурка героя, а из себя – жертву. Последнее соображение почему-то зацепило, и девушка всерьёз задумалась.

Жертвой она была довольно долго, причём соглашалась на эту роль абсолютно добровольно – когда позволяла родителям вертеть собой как угодно, когда подчинялась тренерам, даже если считала, что они ошибаются, когда зависела от брата, вернее от его незримого призрака… И вот теперь что-то новенькое – её действительно пытались убить. Мысль об этом настолько ошеломляла, что с ней никак не получалось смириться и мозг отчаянно искал какое-то другое объяснение, но в глубине души Стася знала, что права. Да, сестра Зинаиды могла оказаться самым паршивым водителем на планете. Да, в автомобилях бывают неполадки. Да, иногда и незаряженное ружьё стреляет… Но всё это полнейшая чушь, потому что сегодня смерть пронеслась в каком-то шаге и, если бы не удачное стечение обстоятельств, амплуа жертвы закрепилось бы уже навсегда.

– Что я ей сделала? – задумчиво пробормотала девушка себе под нос.

– Придушить не пыталась? А то я периодически страдаю от этой напасти…

– Идиот.

– Зато смел и решителен. – Вольтов посмотрел на неё с сочувствием, которое показалось очень неприятным, и вполне серьёзно попросил: – Не накручивай себя, это обычная случайность.

– Сам-то веришь?

– Нет.

– Тогда зачем пытаешься ввести меня в заблуждение?

– Затем, что паника на корабле нам сейчас ни к чему. Но, похоже, её и не будет?

– Похоже, – безрадостно буркнула Стася. – Я не паникую в сложных ситуациях. Наоборот, чувства притупляются.

– Отличная особенность. Только домовой опроверг бы твои слова. Ты бежала, как…

– Вот сходи к нему и пожалуйся на моё лицемерие. Хоть все кости перемойте.

– Похвальное благородство… – Он присел на низенький заборчик, отделявший от тротуара маленький цветастый садик под чьим-то окном, и, встряхнув головой, очень сосредоточенно на неё посмотрел. – Что ты успела ей сказать?

– Тебе точно не надо в больницу?

– Обойдусь.

– Это очень хорошо, я полностью поддерживаю твоё самоубийственное решение.

– Вроде мне уже пора привыкнуть, но всё же спрошу: чем не угодил?

– Ничего личного, просто, если ты откинешься, леди Шумахер сядет, а я буду в безопасности. По-моему, блестящая комбинация…

– И ещё одна причина меня добить, – загрустил Иван. – Так что ты там отчебучила?

– Ничего. Сказала, что Зина была моей подругой и что я хотела бы навестить её маму. В квартиру меня не пустили и горюющую родительницу не продемонстрировали.

– А ты и не слишком рвалась.

– Чего рваться, если после суицида твоей пациентки её мать из ума выжила? Вполне обычная и предсказуемая реакция, меня ничто не насторожило. Кстати, наша талантливая автолюбительница упомянула, что нередко ссорилась с Зинаидой по поводу чего-то личного. Нет, не так: из-за поспешности в личном.

– В каком смысле?

– Честно говоря, я подумала, что речь о не самом счастливом браке Зины и о том, что сестра её предупреждала. Но может быть и что-то другое, она не вдавалась в подробности.

– А сказала о ссорах охотно или невзначай?

– Так говорят, когда наболело и очень нужно с кем-нибудь поделиться, а потом спохватываются – мол, что это я постороннему человеку семейные тайны выкладываю.

– Интересно…

– На мой непрофессиональный взгляд, гораздо интереснее – что может довести относительно вменяемую женщину до такой откровенной агрессии и полной потери контроля.

– Насчёт контроля – не факт.

– Но ведь она должна была понимать, что в случае печального для меня финала окажется за решёткой…

– Вот именно. Если она предпочла тюрьму… Ты можешь сделать то, что для неё намного хуже.

– Например? – невероятно заинтересовалась Стася, на секунду даже перестав бояться.

– А я откуда знаю? Думай, вспоминай, строй самые немыслимые теории, что-нибудь да всплывёт… Чёрт, не стоило говорить о плавании…

Девушка окинула взглядом его синеватое лицо и внезапно ощутила укол совести. Чувство было непривычным, а потому нервировало и заставляло проявить хоть какое-то человеколюбие. Наступив на горло пакостной стороне своего характера, Стася неуверенно кашлянула и негромко сказала:

– Так и быть, даю тебе выходной. Отлежись, оклемайся, посети настоящего врача… В общем, постарайся вернуться в нормальное человеческое состояние.

– Что я слышу…

– А что тебя удивляет? По-твоему, я какой-то монстр и не могу элементарно посочувствовать?

– Ну, если ты настаиваешь на ответе…

– Настаиваю.

– Тогда я приятно поражён и с трудом, но верю…

– Напрасно. Просто ты отлично исполнил роль щита, а сломанный щит бесполезен.

– Слава богу, я уж испугался, что и тебя задело…

Вольтов, махнув на прощание рукой, похромал к стоянке такси, а Стася, боязливо оглядевшись и не заметив поблизости явных угроз, зашла в торговый центр, где полтора часа бродила по магазинам, пристально всматриваясь в лица редких покупателей и яркие витрины, зеркальные стёкла которых служили неплохим подспорьем для обнаружения слежки.

Обычно Натали обреталась в крошечном сквере недалеко от дома. Зная о привычке подруги прогуливать работу в окружении зелени, цветов и разговорчивых бабулек, с удовольствием высказывавших пожелания в адрес будущего мэра, коим намеревалась стать её родительница, Стася купила две порции мороженого и, немного побродив между лавочек, заметила искомую фигуру в компании пенсионерок. Вырвать Натали из лап любительниц пожаловаться на жизнь оказалось не так-то просто, но предложенное угощение сыграло свою роль, и вскоре девушки стояли на берегу маленького прудика, куда время от времени захаживала единственная утка, прозванная местными Серой Шейкой, хотя на самом деле птица могла похвастаться более ярким оперением.

– Я так понимаю, за еду нужно платить? – прозорливо осведомилась подруга, прикончив мороженое.

– Само собой.

– Натурой не возьмёшь?

– Это не ко мне. Ты же наверняка можешь разжиться информацией о некоторых обитателях нашего славного города?

– Смотря о ком речь, – поднапряглась Натали. – Имей в виду, мне доступны далеко не все вершины.

– Обойдусь и без вершин. Хочу знать всё о матери пацана-маньячонка, а также – о её ближайших родственниках. И о самом Чернове тоже не помешает…

– Про Чернова забудь. Если я начну о нём спрашивать, мать меня точно четвертует.

– Не выдумывай. Ты её единственная наследница. Кто ещё стакан воды в старости…

– Она четвертует исключительно из родительских чувств – чтобы этого не сделал Чернов.

– И тут конкуренция, – запечалилась Стася. – Ладно, тогда Чернова не трогаем, только его жену, тёщу и далее по списку. И про Вольтова разузнай подробности.

– Какие? – удивилась Натали. – Основную информацию я тебе уже сообщила, а больше и нет ничего.

– Да я даже не знаю, что именно мне нужно. Наверное, что-то личное или семейное, чтобы я лучше его понимала и представляла, чего от него ждать. В общем, что нароешь…

– А могу ли я спросить…

– Нет.

– И всё-таки…

– Я не в состоянии это объяснить. Просто не в состоянии. Кстати, ты ничего не слышала о таинственных огромных камнях с непонятными надписями или чрезмерной активности домовых в нашем регионе?

– Стась…

– Видимо, нет. А жаль, хотелось бы с кем-нибудь проконсультироваться. И не смотри на меня с таким ужасом. Говорю же, это трудно объяснить.

– И, пожалуй, не нужно, – очумело пробормотала Натали. – Вот правда, это тот редкий случай, когда я не хочу ничего знать. Но с консультацией по поводу домовых могу помочь. Есть у меня одна… До сих пор не понимаю, как её называть. Наверное, экстрасенс или вроде того… В общем, она шарит в таких делах.

– Экстрасенс? – Стася издевательски изогнула брови. – А маменька в курсе твоих увлечений?

– Маменька сама к ней ходит, всё старается деньги в семью приманить, – недовольно буркнула подруга.

– И как успехи?

– Ты видела её машину? Новую, которую она купила в прошлом месяце.

Стася воскресила в памяти образ запредельной стоимости внедорожника и слегка усомнилась в известном ей устройстве мира.

– Экстрасенс наколдовала вам шесть миллионов, чтобы…

– Девять.

– Девять, – эхом повторила девушка, с трудом поборов в себе порыв немедленно обратиться за помощью к столь одарённой и доброй женщине. – А сама она на какой машине ездит?

– Не знаю, – фыркнула Натали. – Ты не думай, я всё понимаю, и крыша ещё не уехала окончательно. Но в этой мадам Жозефине действительно что-то есть. И я, разумеется, не настаиваю. Если проблема с домовыми и таинственными камнями не стоит так уж остро…

– Давай адрес, – вздохнула Стася.

                                        * * *

Магический салон располагался совсем рядом с центральной площадью, и аренда наверняка влетала экстрасенсу в приличную копеечку. Либо она и правда обладает исключительным даром, либо умеет убеждать в этом клиентов, что, впрочем, тоже можно отнести к полезным талантам. Особенно если среди посетителей затесалась мать Натали, имеющая склонность к дорогим автомобилям и приличные шансы занять когда-нибудь удобное кресло мэра.

Поднявшись по монументальным матово-чёрным ступеням, Стася потянула на себя позолоченную дверную ручку в виде головы какого-то мифического животного и оказалась в просторном холле, где царил приятный полумрак и таинственно мерцали зажжённые свечи. Просто удивительно, что образованная и практичная реалистка Натали могла купиться на такую откровенную театральщину.

Отбросив последние сомнения, девушка развернулась, чтобы уйти, и нос к носу столкнулась с молоденькой блондинкой, очевидно выполнявшей функции секретарши.

– Что вы ищете? – не совсем традиционно начала беседу она, невзначай перекрывая путь к двери.

– Говорящие коты имеются?

– Ждём отгрузку в течение двух недель.

Стася фыркнула, отдавая должное находчивости девчонки, и не удержалась от следующего вопроса:

– Разве вы не знаете, что я ищу?

– Я знаю, за чем вы пришли. Но ищете совершенно другое, и тут я вам не помогу.

– Мадам Жозефина? – наконец догадалась Стася, с изумлением рассматривая собеседницу.

Было ей едва ли больше двадцати, светлые наивные глаза никак не сочетались с мрачноватой деятельностью, а простые чёрные джинсы и синяя футболка и вовсе свидетельствовали о прискорбной профнепригодности. По крайней мере, так должны были думать посетители, жаждущие зрелищ и чудес.

– Серьёзно? А можно узнать, чем вы руководствовались, выбирая псевдоним? Просто он настолько…

– Это настоящее имя, – безразлично сообщила колдунья. – Родители так назвали, могу паспорт показать.

– Да я верю…

– Конечно верите, я же тут не одна такая.

Станислава почувствовала, как вдоль позвоночника пробежал неприятный холодок, но сразу успокоилась: скорее всего, Натали предупредила хозяйку салона о её визите, а может, спортивная слава оказалась несколько громче, чем ей представлялось.

– Ну и за чем я пришла? – скептически поинтересовалась девушка, однако тут же себя перебила: – Впрочем, не напрягайтесь, и так ясно, что вам уже сообщили.

– Я ведь сказала: то, за чем вы пришли, не имеет значения. Вы давно и безуспешно ищете потерянную часть себя, половину души, которую у вас отобрали.

– И как, найду? – ядовито уточнила Стася.

– Если хватит сил.

– А если не хватит?

– На дне всегда спокойно, – равнодушно заявила Жозефина и, взмахнув каким-то чёрным занавесом, ниспадающим с потолка, благополучно за ним исчезла.

– Да что за чёрт? – вполголоса возмутилась девушка. – Неужели даже денег не потребует?

– Я не беру плату за то, в чём не могу помочь, – глухо донеслось откуда-то слева.

– А за котом когда приходить? – ехидно напомнила Стася и, не дождавшись ответа, вышла на улицу.

После прохладного полумрака магического салона солнечный свет показался особенно ярким, а центр города – особенно шумным и оживлённым. Было ощущение, будто она покинула древний склеп, где провела в заточении многие годы, и снова вернулась к людям, которые успели забыть о её существовании. Ошалело поморгав, Стася спустилась по ступеням и, постояв на твёрдом тротуаре, с облегчением выдохнула: наваждение спало, перед ней лежал привычный человеческий мир.

– Кое-кто до безобразия предсказуем.

– Мы вроде бы договорились, что сегодня ты зализываешь раны и не раздражаешь мою нервную систему. – Она окинула недовольным взглядом живого, но сильно побитого судьбиной Вольтова, на физиономии которого восхитительным сине-розовым цветом переливались аж два крупных фингала. – Ещё кого-нибудь довёл до полного отказа от христианских заповедей?

– Приятно, что в твоём голосе даже удивления нет. – Он приложил к скуле запотевшую от холода банку газировки, которую, очевидно, только что купил, и несколько заторможенно просветил: – У меня лёгкое сотрясение после встречи с автоледи.

– Вряд ли в твоей голове многое изменилось. И я не услышала, откуда взялись синяки.

– Так оттуда же. С детства сосуды слабые, а тут удар, от которого любой другой никогда не поднялся бы…

– Угу, сам себя не похвалишь, никто не додумается… Ты почему не в больнице?

– Потому что решил, что могу и дома отлежаться. Ерунда какая, череп проломили…

– Видимо, не до конца…

– А пока лежал, мне на глаза попалась газета – из тех, что бесплатно в почтовые ящики суют…

– Тягу к чтению одобряю. Жаль, что…

– И на последней странице было объявление о магических услугах… Знаешь, о ком я сразу подумал?

– О Бастинде?

– Об одной приятельнице домового. Что за Бастинда?

– Вот всё-таки надо тебе больше читать… Странно, раньше ты не был таким зелёным…

– Раньше я не общался с тобой.

Вольтов тяжело опустился на каменную скамейку и, приоткрыв рот, начал глубоко дышать. Выглядел он совсем плачевно, но слова о лёгком сотрясении внушали некоторый оптимизм. Очевидно, Иван всё же посетил врача, а раз его даже не отправили в больницу, беспокоиться не о чем.

– С чего ты взял, что я пойду к экстрасенсу?

– Не поверишь, у меня и сомнений не было, – язвительно протянул Вольтов, сделав перерыв в своих страданиях. – Что тебе там посоветовали? Приобрести амулет от насморка или соорудить куклу вуду с лицом неприятеля? Чёрт, только не говори…

– Я не стала бы лепить из воска куклу с твоим лицом. Не стала бы втыкать в неё булавки. Не стала бы заказывать в церкви панихиду по ещё живому. И уж точно никогда не пошла бы на кладбище с твоей фотографией и кровью чёрного индюка. Поверил?

– Так себе, особенно учитывая твои удивительные познания в столь редкой области. Но для начала наших дружеских отношений, пожалуй, сойдёт. – Он издал слабый стон, которого, похоже, сам испугался, и мученически уставился на неё мутными полуприкрытыми глазами. – Узнала что-нибудь о домовом?

– Ага, меня прям подробно проинформировали. Давай вызову тебе такси, негоже валяться бесчувственным телом посреди людного города.

– Лучше банку открой.

Стася покладисто взяла из его руки ёмкость с газировкой, проделала элементарные манипуляции и безрадостно наблюдала за тем, как Вольтов пытается донести напиток до рта.

– Слушай, не стоит оно того, – серьёзно сказала она, сама себе удивляясь. – Чернов никуда не денется, достанем. Но от тебя в таком состоянии всё равно никакой пользы, так что…

Воодушевляющий монолог был прерван звонком мобильного, и Стася отошла в сторонку, чтобы поговорить с Натали. Когда она вернулась, Вольтов выглядел немного приличнее, но по-прежнему иногда покачивался и явно подумывал свалиться в обморок. Окинув его укоризненным взором, девушка направилась в ближайшую аптеку, где обзавелась пакетом со льдом и какими-то таблетками, по словам фармацевта очень помогающими в подобных случаях. Ставить эксперименты на себе она, конечно, не решилась бы, однако Иван будто родился для развития отечественной науки, и, запихнув в него половину упаковки, Стася с интересом ждала перемен.

К сожалению, перемены (по крайней мере, позитивные) задерживались на неопределённый срок, а сидеть молча было скучно, поэтому девушка начала нехотя делиться информацией, полученной у Натали – не столько чтобы услышать его умозаключения, сколько в надежде разобраться самой.

– У Зинаиды было сложное детство: отец умер очень рано, жили вчетвером – она, мать, тётка и двоюродная сестра, с которой ты имел счастье познакомиться. Тётка какая-то неблагополучная: не то наркоманка, не то просто с придурью. В общем, они с ней намучились, а потом, когда проблемная родственница наконец отчалила в мир иной, начались проблемы с её дочерью: несколько подростковых беременностей, аборты, как следствие – разные болячки, не лучшим образом влияющие на её характер. Зинаида удачно вышла замуж, и это благотворно отразилось на её сестре, которая тоже решила взяться за ум, но, похоже, там была какая-то зависть…

– Естественно, была. Если у одной дом полная чаша, богатый муж и ребёнок, а у другой всё гораздо печальнее, да ещё и репутация подмочена… Странно, что до откровенной грызни не дошло. Или дошло?

– Судя по всему, нет. Они общались, периодически встречались, созванивались, сестра Зинаиды часто нянчилась с племянником, когда тот был мелким. Обычные, нормальные отношения, как в миллионах других семей. А то, что одна оказалась удачливее и порой вызывала на свою голову сестринский негатив – в порядке вещей, здоровая конкуренция.

– Тогда что тебя смущает?

– Зинаида с детства привыкла выживать. Когда было туго с деньгами, когда семью тиранила неблагополучная тётка, когда сестрица пустилась во все тяжкие…

– Она закалена жизнью так, что многим не снилось, – негромко резюмировал Вольтов.

– И возникает вопрос: с чего бы сильной, прошедшей через огонь и воду женщине лезть в петлю? – кивнула Стася. – Либо ты прав – и ей помогли, либо дело в сыночке.

– А сын при чём?

– Просто дети – единственное, что делает нас по-настоящему уязвимыми. Всё остальное можно пережить, но когда понимаешь, что вырастила монстра и пути назад уже нет…

– Тебе-то откуда знать? – спросил Иван, глядя на неё чересчур внимательно. В другое время его плавающий, нетвёрдый взор стал бы причиной едких насмешек, но Стася помнила, из-за чего он получил травму, и решила проявить милосердие.

– Видела, что происходит с моей матерью. Поверь, это действительно крайне тяжело. Вполне возможно, самая страшная из человеческих трагедий.

– Не понял, твоя мать вырастила монстра? Я не то чтобы очень протестую, но на реальное чудовище ты всё же не тянешь. Так, мелкое недоразумение с поганым характером.

Стася с ненавистью скрипнула зубами, однако вовремя призвала на помощь терпение, и грандиозной бури удалось избежать.

– С чего ты взял, что у моей матери нет других детей? – процедила она, украдкой сжимая пальцы в кулак. – Я ведь говорила…

– С того, что для этого мира и тебя одной многовато. И да, я вспомнил о твоём таинственном брате. Что с ним стряслось?

– Умер ещё до моего рождения.

– Дай угадаю: его звали Станиславом?

– В яблочко.

– Твои родители сильно неправы, – тихо сказал Вольтов.

– Вот спасибо.

– Я серьёзно, нельзя так. От чего он умер?

– От дурости и тяги к приключениям, – отрезала Стася. – Поднимайся, нам надо идти.

– Куда-то опаздываем?

– В светлое будущее. Поднимайся, говорю.

Постанывая и что-то бурча себе под нос, Иван последовал приказу, после чего устало опустился обратно и виновато потупил взгляд.

– Пожалуй, здесь посижу. Тем более что светлое будущее – это слишком скучно. Вот если бы…

– Машина есть? – перебила девушка.

– За углом.

– Ты что, в таком состоянии за руль садился? – по-настоящему ужаснулась она.

– Ехал спасать тебя от злой колдуньи.

– Ключи давай, – покачала головой Стася. – И жди меня здесь, не вздумай куда-нибудь… отползти.

– Постараюсь, – искренне пообещал Вольтов, и ему было сложно не поверить.

                                        * * *

– Что мы тут делаем? – в очередной раз заныл Иван, вызывая стойкое желание заткнуть его любыми подручными средствами. Стася даже с надеждой порылась в бардачке, но нашла только карту местности и старый дезодорант, использование которого могло привести к безрадостным последствиям для обоих.

– Я предлагала забросить тебя домой?

– Кажется, да.

– А в больницу?

– Вроде бы тоже.

– Так ответь мне, о наказание свыше, какого лешего…

– Домового.

– Нет, один из нас точно до утра не доживёт.

Стася вышла из машины и принялась нервно нарезать круги, вдыхая свежий вечерний воздух. Прогулка помогла, но возвращаться к недобитому психологу не хотелось, и, забравшись с ногами на капот, девушка начала разглядывать окна печально знакомой многоэтажки. В одних ярко горел свет, другие мерцали синеватым блеском включённых мониторов, третьи тонули в темноте, лишь изредка подмигивая зажжённой сигаретой заядлого курильщика или тусклым ночником в детской.

Впервые Стася задумалась о том, что в каждой из этих квартир могут скрываться действительно ужасные тайны, такие, которые легко оставят позади секреты и семейства Черновых, и её собственного. Конечно, скорее всего, здесь живут самые обычные люди, с нормальными, почти ничего не значащими проблемами и тревогами, с адекватными родственниками, простыми мечтами и безо всяких там домовых. Но что делать, если появился на свет в несколько иной семье и, вопреки своему желанию, вынужден следовать её законам и правилам? Что делать, если кровь отравлена неизвестным науке ядом и очистить её уже не получится? Что, если вся жизнь подчинена какой-то глупой, нелепой ошибке старшего брата и стремительно летит под откос, подгоняемая любящими родителями, сомнительными знакомствами и совсем уж странными обстоятельствами? Неужели изначально для неё существовал только один путь и не будет ни малейшей возможности с него свернуть?

– Думаешь о вечном? – Вольтов тоже покинул машину и, прислонившись к дверце, задрал голову вверх. – Звёзды сегодня яркие. Наверное, к хорошей погоде.