bannerbanner
Вести от обезьяны. О медитации и о том, что хочет донести до вас суетливый обезьяний ум
Вести от обезьяны. О медитации и о том, что хочет донести до вас суетливый обезьяний ум

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
1 из 3


Ральф де ла Роса;

Вести от обезьяны. О медитации и о том, что хочет донести до вас суетливый обезьяний ум

Салли Реал Джонсон (1966–2018)

За милости, за которые я не смогу отплатить.

Ты подарила мне дерзкое чувство юмора.

Ты пробудила во мне страсть к музыке.

Без этих вещей я просто не смог бы выжить.

Моим учителям

Вы бесчисленны, как звёзды в ночном небе, и всё же каждый из вас – незаменим и драгоценен.

Хоть и невозможно воздать вам должное, как мог, я пытался.

Пусть работа продолжается.

Пусть распространяются учения.

Пусть наступает ясный рассвет, озаряющий всё.

Быть может, все драконы нашей жизни – это принцессы, которые ждут лишь той минуты, когда они увидят нас прекрасными и мужественными. Быть может, всё страшное в конце концов есть лишь беспомощное, которое ожидает нашей помощи[1].

Райнер Мария Рильке

The Monkey Messenger

is The Meditation & What Your Busy Mind is Trying to Tell You


Foreword by Susan Piver


Предисловие Cьюзен Пайвер


Перевод с английского Александры Никулиной


By arrangement with Shambhala Publications, Inc.

Boulder, Colorado

80301 USA


Публикуется по согласованию с издательством «Шамбала Пабликейшнз» (Боулдер, Колорадо, США) и литературным агентством Александра Корженевского


© Ralph De La Rosa, 2018.

© А. Никулина. Перевод, 2019

© Издание на русском языке, оформление. ООО ИД «Ганга», 2020

Предисловие

Медитация сегодня привлекает всеобщее внимание в силу своей подтверждённой способности обогащать жизнь людей, и это замечательно. Показано, что медитация нормализует артериальное давление, снижает уровень гормона стресса кортизола, помогает при хронической боли, бессоннице и депрессии и даже способствует увеличению здоровых областей мозга и уменьшению нездоровых. В общем, наукой установлено, что медитация – удивительный инструмент.

Чудесно! Однако здесь таится опасность. Заниматься медитацией исключительно ввиду того, что ею рекомендуют заниматься, – значит совершенно упускать из виду смысл практики. Хотя это действительно мощное исцеляющее средство (мой друг и коллега, учитель медитации Джонатан Фоуст говорит, что если бы медитацию продавали в форме таблеток, её принимали бы все), её смысл – гораздо более глубокий.

Медитация – не «лайфхак»[2]. Это духовная практика.

На страницах этой книги Ральф де ла Роса снова и снова указывает нам, что практика медитации является вратами не к самосовершенствованию, а к освобождению. Наша жизнь – это путь, говорит Ральф, – и мы уже обладаем совершенной целостностью, ценностью и великолепием.

Мы, западные учителя медитации, сталкиваемся с тремя основными ошибочными представлениями о практике, каждое из которых безупречно разоблачается в книге «Вести от обезьяны».

Первое ошибочное представление – самое главное, от которого нужно избавиться. Оно состоит в том, что медитация требует, чтобы человек прекратил думать. «Обезьяний ум» воспринимается как враг, которого нужно заставить молчать. Однако откуда вообще берётся идея о том, что медитация подразумевает «очищение» ума от мыслей? Ум существует, чтобы мыслить, как и глаза существуют, чтобы видеть, а уши – чтобы слышать. Пытаться заставить себя перестать мыслить – то же самое, что пытаться заставить свои глаза и уши перестать видеть и слышать. Смех, да и только! И даже если вам удастся добиться этого, что тогда? Это не принесёт большой пользы ни вам, ни другим людям. Пытаться перестать мыслить – значит развязывать масштабную войну с самим собой, войну, где одна часть вашего существа принуждает другую часть замолчать. Можно не сомневаться, что в обширном каноне буддийской мудрости, посвящённом медитационным практикам, нельзя найти указания «заткнуть» свой ум. Великие практикующие не говорят нам, что обезьяний ум нужно заморозить; напротив, они утверждают, что следует дать ему возможность проявляться именно таким, какой он есть. В таком случае мы обнаруживаем, что наши бесконечные мысли – лишь часть того, что происходит в нашем внутреннем мире, и нет никакой необходимости избавляться от них. Тогда мы воспринимаем обезьяну как друга, который может поделиться с нами мудростью, а не как врага, которого нужно истребить.

Второе ошибочное представление о медитации состоит в том, что медитация – форма самопомощи. Несомненно, она приносит огромную пользу. Она успешно применяется в контексте разнообразных планов лечения. Однако заниматься медитацией в целях саморазвития – бесплодное дело. Практиковать медитацию – не то же самое, что сесть на диету или решить чаще заниматься спортом. Медитация гораздо радикальнее – это проверенный метод, освобождающий из порочного круга саморазвития и вместо этого позволяющий увидеть наши естественные совершенство и целостность. Медитация – это путешествие, а не тактика. Такое путешествие начинается, когда мы перестаём связывать с ним какие-либо планы. Довольно отважный шаг и, по меньшей мере для меня, – труднопредставимый. Отказаться от всяких целей? Оставить все свои стратегии? Перестать уничтожать себя из-за того, что я недостаточно прекрасна? Ведь только этим я и занимаюсь! Тем не менее, когда я ставлю духовную практику на службу обыденным целям, исчезает весь её шарм. Когда я оставляю свои планы и просто позволяю быть тому, что есть, я обнаруживаю то, что на протяжении тысячелетий открывается практикующим: медитация – это врата к трём качествам пробуждённого ума – мудрости, состраданию и силе. Эти качества серьёзно перевешивают мои привычные стремления и заботы. Когда я позволяю себе быть собой, обезьяна становится источником любви.

Вопреки бесчисленным изображениям осенённых благодатью практикующих в лосинах для йоги, третье ошибочное представление о медитации состоит в том, что практика сделает вас спокойнее. (Увы!) На самом деле медитация гораздо интереснее. Медитация не столько учит вас превращать обширный спектр человеческих эмоций в одно ровное переживание, сколько раскрывает мудрость, которая содержится в вашем нынешнем опыте. Все эмоции – гости на празднике. Когда вы садитесь и приступаете к медитации, вы направляете внимание на дыхание и затем просто позволяете себе быть собой. Вот и всё. В этом состоит суть практики. Что бы вы ни чувствовали – лёгкость, сумасбродство, злобу, радость, скуку или раздражение, не исключается ничего. Вы оставляете попытки слепить из себя нечто – и, напротив, расслабляетесь. Вы начинаете спокойнее относиться к себе. Нельзя переоценить возможности и последствия этого действия. Стена начинает рушиться, и вы перестаёте бояться собственной жизни. Это необычайный опыт. Вы видите, кто вы есть на самом деле, а поскольку вы перестаёте смотреть на мир сквозь грубую призму надежды и страха, вы также отчётливее видите сердце и ум других людей. Вы соприкасаетесь с собственной жизнью – вы действительно проживаете её. Теперь всё обретает яркость – радость, печаль, любовь, любые состояния. Едва ли это рецепт спокойствия – однако это путь, позволяющий обрести нечто большее: подлинность. В этом смысле ум-обезьяна – источник мудрости.

В книге «Вести от обезьяны» находит отражение опыт, полученный Ральфом в ходе работы терапевтом и буддийским учителем, а также его совершенно-несовершенная личность; в единстве они дают утончённый взгляд на эту плодотворную, преображающую, мистическую и вполне обыденную практику. Его книга – жизненно важное слово в западной литературе, посвящённой этой загадочной практике, где отдаётся дань уважения её прошлому и где она вводится в контекст современности.

Сьюзен Пайвер

Прелюдия

Мышление изнутри мифа

Опытные данные и проверенные, основанные на фактах открытия играют важную роль, и они составляют основу тех вещей, о которых я буду говорить на этих страницах. Я помню тот день во втором семестре занятий по исследовательским методам в университете, когда такое знание стало вдохновлять меня. Я ощутил свою силу, когда провёл метаанализ примерно десятка исследований, где рассматривалось применение внимательности в медицине, и обнаружил множество общих моментов в этих исследованиях. Например, разные исследователи, изучавшие различные случаи применения внимательности, неизменно обнаруживали, что участники экспериментов продолжали практиковать медитацию внимательности ещё долгое время после окончания исследования. В различных научных статьях я читал о том, что участники нашли эту практику настолько полезной, что навсегда сделали её частью своей повседневной жизни. Таким образом не только утвердилось моё пристрастие к практике, у меня также возникло желание углубиться в неё.

В противоположность этому в начале первого занятия по нейронауке наша преподавательница взяла в руки учебник и заявила: «Через 20 лет он устареет». Она рассказывала, что учёные стремительно делают новые открытия о мозге и быстро доказывают ошибочность различных научных теорий о его устройстве. В конце концов, когда-то учёные считали, что все нейронные связи в мозге закладываются в детстве и затем мы вынуждены проживать заложенные в нас программы. По этой причине раньше алкоголиков навсегда заключали в дома для душевнобольных; считалось, что зависимость невозможно излечить. Сегодня мы видим, что мозг – пластичен, он непрерывно меняется с каждым новым переживанием, и этот процесс продолжается в течение всей нашей жизни.

Можно понять слова моей преподавательницы по нейронауке также иным образом: мы склонны воспринимать научные открытия как точное знание, и это может быть опасно. Всякое знание потенциально может стать ловушкой, если мы слишком за него цепляемся. Наши «знания», независимо от их источника, непрерывно опровергаются и обновляются. Те люди, которые утрачивают гибкость понимания мира, обычно оказываются на обочине истории. Можно вспомнить тех, кто преследовал Галилея за ересь, когда он провозгласил свою гелиоцентрическую (где Солнце – в центре) модель Солнечной системы. Поэтому представители основных направлений науки научились осторожно относиться к тому, чтобы определять нечто в качестве теории со всеми вытекающими отсюда последствиями. Гораздо мудрее относиться к своим «знаниям» с лёгкостью и продолжать подвергать их сомнению. Пусть диалог развивается открыто.

Поэтому я прошу вас воспринимать то, что я буду говорить, как теоретическую призму. Теоретическая призма – это набор идей, наблюдений и взглядов, которые можно подобрать, чтобы воспринимать мир с их помощью. На самом деле можно воспринимать теоретическую призму как миф или детскую историю. Детские истории и сказки, вообще говоря, были для нас первым источником осмысленной информации о мире за пределами нашего дома и семьи. Именно из них мы извлекли первые значительные открытия и уроки жизни. Истории, мифы и науку объединяет то, что все они требуют, чтобы мы отказались от веры и сомнений ради новых открытий, ведь тогда мы сможем серьёзно ставить вопросы и тем самым развивать свои представления и восприятия. Здесь я прошу вас именно об этом: временно отбросить веру и сомнение, чтобы опробовать новую призму, постепенно понять, насколько она удачна, при этом понимая, что позже мы сможем отказаться (и откажемся) от этой призмы. В итоге никакая призма никогда не даст полного и окончательного представления о реальности. Призма – это то, что оформляет опыт, однако главное – сам опыт как таковой.

Как показывают работы великого Джозефа Кэмпбелла[3], мифы в некотором смысле содержат в себе истину. Иначе говоря, всякий миф, даже самый фантастический, показывает нам нечто важное, и в этом отношении теоретические призмы во многом подобны древним мифам. Один мой преподаватель часто обращался к этой идее Кэмпбелла и требовал, чтобы мы развивали навык, который он называл «мышлением изнутри мифа». Суть его состоит в том, что, если мы сможем думать внутри логики мифа, мы сможем извлечь заложенные в мифе смыслы, при этом необязательно принимать его как систему убеждений.

Важнейший момент любой теории и любого знания – это в принципе вопрос о том, функциональны ли эти знание и теория. Приносит ли использование этой призмы тот или иной полезный результат? Способствует ли то или иное открытие развитию диалога, продвигает ли оно людей к более ясному пониманию? Единственная функция любого опытного знания, теории, философии, рассуждения и мифа – обеспечивать опыт, который в том или ином смысле освобождает – привносит ощущение лёгкости, силы и устойчивости в нашу жизнь. В конце концов, одно дело – знать, что такое свобода, и совсем другое – переживать её.

Переживания, которые обладают освобождающей природой, всегда основываются на сострадании. В этой книге мы будем рассматривать идеи и процессы, которые могут помочь нам справиться с повторяющимися мыслями и навязчивыми стремлениями, а также лучше научиться распознавать паттерны своего поведения в отношениях и управлять ими. Однако лишь тогда, когда такие процессы сопровождаются душевной теплотой, они дают результат – этот момент я буду обсуждать подробно. Приведу одно сравнение, которое предлагает тибетский буддийский учитель Лама Тхубтен Еше: чтобы испечь пирог, нужна мука, но только масло и сахар делают пирог вкусным и востребованным. В нашем случае мука – это знание, а также психические и телесные процессы (в том числе медитация). Они необходимы, но сами по себе они достаточно пресные. Сострадание же – это масло и сахар, питательные ингредиенты, которые превращают муку в лакомство и делают осознанное развитие нашей жизни предприятием, стоящим наших усилий. Если факты, теории, мифы, открытия и медитации способствуют более полному раскрытию в нашей жизни качеств сострадания, роста и решимости, тогда они имеют огромный смысл. Давайте попробуем «мыслить изнутри мифов», предлагаемых в этой книге, в надежде, что мы сможем ощущать сладость жизни более полно и непрерывно.

Технические моменты

Задача этой книги состоит не только в том, чтобы предложить новые идеи относительно самых затруднительных аспектов нашего существования, но и в том, чтобы оказать читателям практическую помощь в решении подобных вопросов. По этой причине идеи, излагаемые в этой книге, сопровождаются медитационными практиками, которые вкрапляются в повествование. Очевидно, что эта книга привлечёт читателей с различным медитационным опытом. Чтобы, по возможности, ничего не упустить, я повторяю информацию о самых основах практики по мере продвижения к более тонким её аспектам. Здесь я предлагаю вам – с позиции своего почти двадцатилетнего опыта погружения в различные традиции, как восточные, так и западные, – те практики, которые принесли мне наибольшую пользу; во многих случаях это техники и идеи, с которыми, к сожалению, я познакомился не в начале пути. В общем и целом рекомендуется использовать те практики, которые помогают вам, и игнорировать остальные.

Поскольку направляемые аудиомедитации эффективно позволяют усвоить как саму технику, так и дух, стоящий за инструкциями по медитации, мы разработали аудиосопровождение для этой книги. Аудиотреки на английском языке можно найти по ссылке: www.shambhala.com/themonkeyisthemessenger.

Сведения и практики, представленные здесь, систематическим образом переплетаются между собой, и следует обращаться к их выполнению в указанной последовательности. Если вы прежде не занимались медитацией или конкретно этими практиками, я настоятельно рекомендую вам методично изучить текст и медитации и посвящать достаточное количество дней или даже недель выполнению каждой новой медитации – занимаясь ею ежедневно или настолько часто, как позволяет ваш график, – прежде чем переходить к следующей практике. В тибетском языке понятие медитации обозначается словом gōm, что означает «привыкание» или «привыкать». Выполняйте каждую направляемую практику до тех пор, пока она не войдёт в привычку. Каждому человеку потребуется для этого разное время.

Если вы являетесь опытным практиком медитации и хотите пропустить некоторые разделы книги, я вполне одобряю такой подход. Возможно, материалы восьмой и последующих глав окажутся для вас наиболее полезными. Эта книга может восприниматься в качестве развёрнутой системы практики или служить в качестве дополнения к уже сложившейся личной практике, которая вас в общем устраивает. Выбирайте сами, каким путём идти. Пусть она вдохновляет вас продолжать практику и полнее ощущать вовлечённость в собственную жизнь.

Более опытному практикующему может показаться, что в этой книге предлагается подход, противоречащий тому, к которому он привык. Особенно тем практикующим, которые обучены игнорировать или стараться выключать свой мыслящий ум, практики, цель которых состоит в искусном взаимодействии с частями обезьяньего ума, могут показаться странными или неудобными. Я рекомендую проявить авантюризм и опробовать новые способы управления жизненными энергиями тела и ума, чтобы понять, какую пользу они могут вам принести. Если предлагаемые здесь практики в итоге не приживутся или окажутся бесполезными, откажитесь от них и вернитесь к тем, которые лучше всего помогают вам.

Мы живём в эпоху, которой можно было бы дать такое название: «Я читаю пять книг одновременно и не могу закончить ни одной». Я часто слышу эти слова. Честно говоря, подобная привычка в отношении книг появляется и у меня. Остаётся надеяться, что «Вестям от обезьяны» удастся пробить этот стеклянный потолок. Цель этой книги состоит в том, чтобы вы отправились в путешествие, которое начинается на поверхностном уровне, с вещей, которые все признают истинными, и уводит в опасные глубины – к истинам и реальностям, лежащим в основе вашего собственного бытия. Желаю, чтобы вы извлекли из этой работы всю ясность и всё благополучие, которые в ней заложены.

Мой первый учитель Амма говорила: «Существует столько же духовных путей, сколько духовных искателей». Даже если вы не считаете практику медитации духовной практикой, суть этих слов всегда сохраняет актуальность: каждый человек проживает свою, совершенно уникальную жизнь, и потому практика двух разных людей не может и не должна быть одинаковой. Вы вкладываете в неё свои силы, и только вы сами будете пожинать плоды своих действий. Путь медитации, кто бы и как его ни определял, – это путь обретения личной силы, чествование нашей незыблемой неповторимости.

Вести от обезьяны

Введение

Напишите одно настоящее предложение. Напишите самое правдивое предложение, которое знаете.

Эрнест Хэмингуэй

Самое правдивое предложение, которое я знаю, звучит так: наше понимание всегда несовершенно. А именно: вопреки нашей склонности действовать так, словно наши восприятия являются объективными, словно наши органы чувств сообщают нам, что происходит в реальности, почти всегда мы ошибаемся. В этом – начало наших трудностей.

Переживания человека – многослойные и сложные образования. Они обладают богатым подтекстом, который, если он обнаруживается, нередко оказывается неожиданным. Наши восприятия людей, вещей и ситуаций только скользят по поверхности, раскрывают лишь малую толику реальности. Единственная тема этой книги – понимание того, что вещи обладают гораздо более глубоким содержанием, чем может показаться. Поэтому наш диалог с опытом в контексте жизни, которую мы изучаем, никогда не прерывается. В этом диалоге множество запятых, двоеточий, точек с запятой и бесконечных тире – но ни единой точки.

Если мы принимаем эту истину – что почти всегда вещи многограннее, чем мы полагаем, – то мы должны принять и некоторые другие возможности. Мы должны также принять возможность того, что все вещи и живые существа заслуживают гораздо более сострадательного отношения, чем обычно получают, в том числе и мы сами. Мы должны принять возможность того, что мы многого не улавливаем в перипетиях своей жизни: возможно, есть смысл в том, что кажется нам случайным; и то, что мы однозначно считаем тяжёлым и жестоким, таит в себе нечто ценное – человеческую добродетель. Возможно ли, что тьма жизни скрывает в себе великолепие, которое ожидает своего часа? Возможно ли, что разочарования и страхи, которые мы стремимся устранить, на самом деле являются вратами к богатой и полноценной жизни, которая, как мы чувствуем, предназначена нам. Возможно, от природы мы имеем мозг, который вынуждает нас слишком быстро прекращать диалог с жизнью. Быть может, мы сможем научиться по-новому её слушать.

Вопросы о мозге, убеждениях и поведении неизменно сводятся к вопросу о восприятии. Восприятие же, по своей природе крайне ограниченное, всегда достойно более глубокого изучения.

Эта многослойная жизнь

Летом 2000 г. я распродал бóльшую часть своего имущества и стал следовать за всемирно известным индийским гуру Аммой, которая путешествовала по разным городам США. Я ездил на автобусах «Грейхаунд» и арендовал машину, чтобы приобщиться к благодати и учениям, которые она передавала многочисленным духовным искателям, что собирались в конференц-центрах. В то время я считал, что мной движет чувство восторженной преданности этому существу, которое являлось живым воплощением любви. На определённом уровне так оно и было: это лето оказалось прекрасным. Однако в глубине души я преследовал изощрённую цель – бежал от самого себя. Я предпочёл такую экзотическую альтернативу настоящей работе со своим умом, разрушенным безжалостными, болезненными сценариями. Так в моей жизни воплотился сюжет книги «Ешь, молись, люби»[4] задолго до того, как она была задумана автором, и конец моей истории оказался довольно-таки эффектным. Получилось так, что, когда Амма дала последние благословения в своём туре и мне пришлось отделиться от неё, я оказался на другом конце страны, и мне некуда было возвращаться. Мне не пришло в голову запланировать, что я буду делать дальше.

Мне случайно встретился старый друг, который также следовал за Аммой, и он предложил мне поселиться в его комнате в Колорадо. Несколько дней спустя я оказался в Скалистых горах, где по двору бродили лошади, а до ближайших соседей были многие мили пути. Эта местность была такой уединённой, что я почувствовал: наконец-то я смогу заменить испорченную версию себя на более новую и одухотворённую. Несомненно, именно в таких условиях должна была начаться моя новая жизнь, отданная служению.

Из вещей я взял с собой только то, что помещалось в мой потрёпанный чемодан фирмы «Самсонит»; в нём не было места для проигрывателя или радиоприёмника. Это многое меняло. Я вырос на панк-роке и с детства играл в группах в стилях хэви-метал и хардкор. Бунтарская музыка раньше всегда была моим прибежищем, однако теперь это прибежище оказалось закрытым на ремонт.

Вообразите моё раздражение, когда оказалось, что я не могу выкинуть из головы песню Мадонны Like a Virgin[5]. Каждое утро я вставал на рассвете, занимался хатха-йогой, пел различные мантры и молитвы из своего репертуара и спокойно начинал медитировать с намерением погрузиться в глубокую безмятежность, а тут… «Словно ко мне прикасаются впервые! Словно я де-е-евственница… когда моё сердце… бьётся вместе с твоим…»

Эта песня продолжала звучать в моей голове каждый день на протяжении двух месяцев, и в то время я не мог сообразить, что с этим делать. Также я не задумывался, что этот опыт может быть связан с характером эволюции человеческого вида и динамикой личного развития – это основные темы, которые будут рассматриваться в данной книге. Тогда я был уверен, что смысл моих переживаний лежит на поверхности: мой мозг изводит меня, бросает меня на ложе из раскалённых гвоздей, которое можно также назвать «40 лучших хитов моего детства». Я решил, что мой злокозненный ум – подтверждение того, что жизнь несправедлива.

Несомненно, вы понимаете мои переживания. Подсчитано, что в среднем у человека возникает 12–70 тыс. мыслей в сутки (конечно, обоснованность измерения такого эфемерного и субъективного явления оспаривается)1. Мыслей окажется ещё больше, если учитывать фрагменты мыслей, которые блуждают под поверхностью сознательного ума, но так и не обретают достаточной связности, чтобы превратиться в полноценные мысли, – тибетский учитель медитации Чогьям Трунгпа Ринпоче называл их «сплетни подсознания». Как мне известно, другие тибетские буддийские учителя подсчитали, что возникает шестьдесят подобных фрагментов за время одного щелчка пальцами2. Каждый такой «шум» соотносится с некоторым количеством нейронных возбуждений из общего числа в 100 миллиардов, при этом многие нейроны возбуждаются со скоростью, достигающей 320 км / ч. Деятельность ума настолько активна, что на наш мозг приходится примерно 20 % ежедневного объёма сжигаемых калорий, хотя и весит он всего около трёх килограммов, что составляет менее 2 % от общего веса среднего человека3. Добавьте сюда невероятное однообразие наших мыслей: 70–90 % наших мыслей уже возникали, и вероятность того, что процент повторяющихся мыслей будет высоким, увеличивается, если большинство наших мыслей – неприятные4.

На страницу:
1 из 3