Кому на МФ жить хорошо

Ближе всех к политехническому располагался бассейн стадио -на «Труд». Да и контакты, похоже, были межу ними давние и устой- чивые, поскольку «прогнать» через одну ванну больше пятнадцати тысяч студентов – это надо было оккупировать бассейн не на одну неделю. При этом было одно «притирочное» занятие, а на втором непосредственно сдача нормативов. Зачётный заплыв проходил у нас первой парой и освободившись около половины десятого ещё даже утра, мы направлялись на продолжение учёбы.

От бассейна добираться совсем не далеко до учебных корпу –сов. Но утреннее плавание забрало довольно много физических сил, а в сторону учёбы нужно было идти по улице, поднимаясь вверх. По – зимнему одетыми, после купания, да ещё скользить по раскатанным тропинкам…

Нет! Ну никак не хочется!

– Поехали на трамвае?!

– Поехали.

Идём к трамвайной остановке. Нам по Советской ехать влево, от центра города, и нашего трамвая ещё нет, мы не спешим.

В это время подходит к остановке трамвай, идущий в город. Время такое, что рабочий день уже начался давно у рабочих на предприятиях и у служащих в учреждениях, поэтому транспорт, зачастую ходит просто пустым. Но этот оказался не пустой. В нём находился один пассажир, точнее пассажирка, ещё точнее девушка очень красивая с мягкими чертами лица, с лучезарной улыбкой. Она улыбалась сама себе: потому что молодая, потому что у неё всё хорошо, потому что светит солнце в это зимнее утро… Просто потому, что она красивая девушка и она знает об этом.

Она улыбалась и смотрела в окно, видя, наверное, только себя, но взгляд её был устремлён в нашу сторону, и я его поймал.

Он меня приворожил, привлёк, потянул за собой. Это было сильнее меня, я безропотно пошел на этот взгляд. Девушка увидела загипнотизированного ею парня.

Она этот свой гипноз усилила, призывно махнув мне рукой, приглашая к себе в трамвай. По мановению её руки я изменил маршрут и пошёл на её призыв Но перед самым моим подходом, когда оставалось только сделать шаг, чтобы войти в вагон, дверь закрылась и трамвай уехал, увозя с собой прекрасный облик красивой девушки – томички. Обалдевшие от этого зрелища мои друзья потом долго меня пытали: куда я пошел, куда собрался ехать, зачем решил прогулять занятия? И вообще, почему я молчал и не откликался на их крики?

Ни на один их вопрос у меня ответа не было. Я про друзей не помнил, я друзей не слышал…

А вот полученное впечатление преследовало меня долго, пока я не понял, что это была не просто девушка, а мне показали, что моя любовь может быть только с первого взгляда. С этим пониманием я живу всю жизнь.

Что может быть красивее?

Если во время напряженной учебы мы все вместе решали

немного отдохнуть и пойти погулять, то это было чаще всего довольно поздно, и нередко наши прогулки доходили до Лагерного сада.

Там мы шли привычным маршрутом: по заснеженным или засыпанным падающей листвой тропинкам от главной аллеи в сторону Горбольницы. А там на свою улицу Вершинина и прямиком вдоль заводского забора к родному общежитию.

Наш сегодняшний маршрут выглядел именно так. Продвигались мы уже по Вершинке совершенно без всяких помех и препятствий, веселя друг друга кто как может.

Мы уже миновали заводскую территорию и вышли к перекрёстку улиц Вершинина и Учебной. Нам только миновать перекрёсток, дом, где проживали преподаватели нашего института и мы у цели.

Транспортом город забит не был, да и время было уже когда люди поужинав и отдохнув с газетами и у телевизора, укладыва –лись спать. Стало быть, перейти дорогу даже не нужно было дожидаться переключения светофора, всё равно никому мы не мешали.

Тем более в такой ситуации нас здорово удивило, когда Серёжа Дудин остановился на одном месте и сдвинуть его просто не представлялось возможным.

Серёжа стоял не двигаясь, ничего не объясняя, молча поводил головой, но при этом стараясь не менять своего обзора.

– Серёга, пошли!

– Серёга, что с тобой случилось? – на него никак не действова -ли наши обращения.

Постепенно до него дошло, что он стоит «замороженный» в одной позе и молчит, а обеспокоенные его друзья суетятся вокруг.

– Вон! – сказал он и только повёл глазами.

– Да что произошло, покажи!

– Да вон же, ну не буду же я тыкать пальцем! В окне общаги, на втором этаже…

Пока мы разбирались в каком окне второго этажа, вертели головами, скользили глазами по окнам, Дудин объявил:

– Ну всё! Кончилось, пошли.

– Что кончилось, что там было?

До самой нашей комнаты в общежитии он ничего не говорил. И только уже дома, сильно смущаясь и стесняясь он нам поведал, что проживающие на втором этаже девушки из меда, считая, что раз напротив их окон нет жилья и сами они проживают на втором этаже, то этого вполне достаточно, чтобы не закрывать шторы.

Серёга их застал в момент переодевания с учебной одежды в домашнюю, причём, по его словам они от одежды освобождались полностью, а он с расстояния тротуара и высоты своего роста комнату простреливал от окна до самой двери.

Долгие месяцы его, бедолагу, с тех пор преследовали эти видения. При этом он всегда приговаривал, что ничего красивее женского обнажённого тела он в жизни не видел.

С этим его мнением были согласны все жители нашей комнаты!

Гудок.

Железная дорога в Томске является тупиковой. За это низкий поклон недальновидным Томским купцам, занимающимся конным извозом. Боялись потерять свой барыш, а потеряли перспективу развития своего города на многие годы. И не факт, что сейчас самым крупным городом в Сибири был бы бывший Новониколаевск. Скорее бы Томск вырос до таких размеров.

Но между тем железная дорога имеется и выехать из города, равно как и приехать на поезде можно, а вот дальше – то ехать и некуда.

Строго говоря путь ещё тянется за город километров на двести на северо – восток, мимо небольших поселков и маленьких деревень, но никуда не уходит.

Навстречу ему с севера – запада к этому окончанию тянется тоже железнодорожная ветка, но тянется она, тянется, а дотянуться не может. Разделяет эти два хвоста несколько сотен километров непроходимых болот и глухой тайги.

Поскольку дальше Томска пассажирам ехать не куда, то стало быть они где – то здесь, поблизости и проживают. Стало быть, приехав в Томск на поезде и проголодавшись они, скорее поспешат домой, нежели в привокзальный ресторан. Значит и ресторану особо стараться не для кого. Вот знатоки ресторанной кухни не баловали его своим присутствием, не считали изысканными блюда этого ресторана.

Были в городе другие рестораны, в какие народ любил ходить, а уж в этот, называемый не очень уважительно «Гудок» народ шел если больше ни в одном из других не находилось места. По аналогии с этим рестораном существовал в понимании Томичей и другой «Гудок». Он находился тоже на железнодорожном вокзале, только не в Томске, а в соседней станции Тайга.

Расположена станция в восьмидесяти километрах от Томска и в отличие от него, находится прямёхонько на Транссибирской магистрали.

Поездов чрез Тайгу всегда проходило огромное количество: все поезда, идущие с Запада до Мариинска и далее до Владивос – тока не могли миновать Тайгу. Ну и, конечно, обратные поезда тоже. Поэтому и пассажиров на вокзале было, что называется «не протолкнуться». Ресторану местного железнодорожного вокзала всегда было кого кормить вкусно и качественно. Кроме того, в ресторане всегда имелось свежее пиво в неограниченном количестве, чего в Томске всегда не хватало.

Все эти факторы подвигали некоторых представителей класса студентов к прогулке на электричке.

На самом деле такая поездка была прямо спланирована расписанием движения электропоездов.

В субботу, после окончания занятий, собравшись группками, народ выдвигался к вокзалу.

В половине пятого вечера от вокзала отходила электричка в сторону Тайги.

Через два часа и за двадцать пять копеек она туда привозила транзитных пассажиров и желающие посетить ресторан.

Кто хотел попить пивка, сразу там и оказывались.

Обратно вечерняя электричка уходила в половине одиннадцатого вечера.

Четыре часа нахождения в ресторане вполне было достаточ – но, чтобы как следует, вкусно и не дорого покушать, напиться пива столько, сколько входит в ещё не растянутый живот студента и вполне довольным сесть в электричку и уехать обратно в Томск.

В половине первого ночи, когда ещё не весь народ после субботнего танцевального вечера разбрёлся по своим комнатам, сытые и довольные путешественники возвращались в общагу, создавая иллюзию своего постоянного присутствия в городе.

Летайте самолётами аэрофлота.

После окончания очередных летних каникул я возвращался на учёбу в Томск.

Я ранее уже упоминал, что каждое лето у нас что – то было, что существенно сокращало потенциальное время, отведенное на каникулы: стройотряд, производственная практика, военные сборы… Время на сам отдых оставалось не более двух недель.

Родители, чтобы максимально продлить каникулы, всегда отправляли меня на занятия самолётом.

Чтобы приобрести билет до Томска, нужно было вначале заказать бронь для пересадки в Новосибирском аэропорту на Томский рейс, а уже получив эту бронь, билет продавали.

Ответ на запрашиваемый полёт не всегда приходил положитель –ным. Тогда брал билет просто до Новосибирска, а уже на месте ориентировался: можно было случайно «урвать» место на самолёте, можно было ехать по железной дороге на поезде, идущий до Томска, можно было с тремя пересадками добираться электричками. Варианты были всегда.

Этот раз возник нестандартный ответ при покупке билетов:

– Новосибирск бронь не дал. Предлагаю лететь через Омск. Из Омска один раз в неделю летают самолёты до Томска, и Вы в этот день как раз летите. Правда, этот полёт будет немного дороже.

Я согласился и сразу приобрёл билет.

По времени полёта получается несколько дольше, но попадаю в Томск, практически, минута в минуту с планируемым рейсом. Да и маршрут у самолётов один и тот же: из Караганды самолет летит до Павлодара. Там короткая посадка и один летит в Новосибирск, а другой в Омск.

Настал день отлёта.

Погода прекрасная, а иной в Казахстане, особенно летом и не помню, небо ясное. Самолёт отправили своевременно и посадку в Павлодаре тоже совершили по графику. Там на всё про всё даётся тридцать минут: пассажиры все покидают самолёт и ждут объявления посадки в аэропорту.

За это время в аэропорту регистрируют новых пассажиров и вместе с остальными их провожают на самолёт. Но новых пассажиров зарегистрировали, тридцать минут прошло, а посадку не объявляют.

Я немного встревожился, вдруг прослушал объявление о посадке, но осмотревшись внимательно я заметил знакомые лица людей, с которыми выходил из самолёта, они были встревожены не меньше моего.

Собравшись небольшой кучкой мы ситуацию обсудили и решили обратиться в справочную службу аэровокзала.

Там сказали, что с самолётом и экипажем всё нормально, но не «дают неба для полётов»! Погода совершенно не испортилась, поэтому в нас кипело возму – щение. И только через три часа после посадки нам объявили отправление рейса.

Сформировался и взлетел самолёт без всяких проблем.

Через час с небольшим он благополучно приземлился в Омске. Но благополучно, может быть для всех, кроме меня, поскольку рейс, на который у меня было забронировано место уже к этому времени улетел в Томск.

Как и положено транзитному пассажиру, я обратился в соответствующую кассу. Там удивлённая тётенька, глядя на меня спросила:

– А где ты был? Мы тебя по громкой связи пятнадцать минут звали!

– Да я только что прилетел из Павлодара. Там наш рейс задержали на три часа!

– Из Павлодара, говоришь? Ну – ну! Понятно! Давай – ка свой билет. Сейчас что – ни будь придумывать будем.

Она отсутствовала не долго. Минут через пять, не больше, вновь появившись в окне своей кассы, спросила у меня:

– Тебе в Томск?

– Да!

– А в Новосибирск полетишь?

– Когда? Сейчас? Полечу!

– Отлично! Прямо сейчас прибывает самолёт Москва – Владивосток за вчерашнее число. На нём имеется одно место до Новосибирска. Полетишь?

– Спрашиваете! Конечно полечу! А что, правда вчерашний? – Правда! Он по техническим задержался с вылетом из Москвы. Это последний рейс самолёта ТУ104. После этого полёта его списывают.

– А с нами не спишут?

– Что ты! Неисправный не выпустят в полёт, не бойся!

А я как – то и не боялся. Просто кассирша оказалась словоохот -ливая, да и я сам не прочь был потрепаться.

За время нашей непродолжительной беседы женщина офор – мила мне место на проходящий рейс, посадку которого тут же

объявили. При объявлении они так и сказали, что самолёт за такой – то (вчерашний) день и пригласили желающих лететь до Новоси -бирска, на самолёте имеется одно свободное место, которое мне уже отдали.

После короткой передышки в Омске самолёт, прихватив с остальными пассажирами и меня полетел дальше.

Расстояние километров семьсот самолёт преодолел меньше чем за полтора часа. Не знаю, чем он так устарел этот ТУ 104, но мне он понравился. Внутри очень похож на более молодой ТУ 154, но только заметно теснее внутри салона.

Прибыли в Аэропорт Толмачёво города Новосибирска по расписанию, если можно так сказать про опаздывающий на сутки рейс. Впереди у меня было ещё пол – дня, чтобы разобраться: что же дальше предпринять, чтобы добраться до Томска.

Но самый первый и важный ритуал, который должен совер -шить каждый транзитный пассажир я решил совершить и обратился в кассу для таких пассажиров, так же как сделал это в Омске.

Но если в Омске реакцию работницы как – то предвидеть

было можно, то здесь случившейся реакции я никак не ожидал.

Девушка, находящаяся за стеклом, несколько раз молча с недоумевающим видом бросила свой взгляд на мой, уже весь испещренный всякими штампиками билет. Попросила мой паспорти внимательно сличила содержимое фотографии паспорта с наличествующей физиономией за её стеклом и задала вопрос:

– А как Вы здесь оказались?

– Прилетел из Омска на рейсе (я назвал его номер).

– Но Вы же должны были лететь в Томск, почему прилетели в Новосибирск?

– Меня на этот рейс посадили.

– Ничего не понимаю! Зачем Вас сюда отправили вместо Томска?

– А до Томска самолёт улетел, вот меня сюда и отправили.

– Улетел без Вас? Значит Вы опоздали на рейс?

– Не я опоздал, а рейс опоздал, и, когда добрался до Омска, то Томский рейс уже улетел.

– Я сама не могу разобраться. Подождите немного…

И куда – то убежала с моим билетом.

Немного погодя вернулась, но не одна, а с более старшей женщиной в форменной одежде Аэрофлота.

Та задала мне те же самые вопросы и получила те же самые ответы. Выслушав меня и немного подумав, она уточнила:

– Тебе куда всё – таки надо: В Новосибирск или в Томск?

– Ну конечно же в Томск. Если бы в Новосибирск, то я бы уже уехал домой!

– Так! А в Томск полетишь?

– Полечу! А когда по времени?

– А прямо сейчас. У нас рейс через час отходит до Томска. Место я тебе даю.

– Отлично! Конечно лечу. А откуда взялся этот рейс. Как я помню из Томачёво всего один летит в Томск и тот по времени должен был улететь. – Да тут наплыв пассажиров и поэтому выделили дополнительный рейс до Томска. Осталось как раз одно место. Катя, оформишь билет, но вначале вот это…

И она положила на стол бланки протокола и ведомости.

На душе заскребли кошки.

Как – то мне доводилось видеть такой комплект документов в Томском аэропорту. Тогда по своей невнимательности я пропустил посадку на свой рейс до Новосибирска, и, когда подошел к стойке регистрации, чтобы узнать причину задержки, то мне сказали, что мой рейс уже отправляется, а я опоздал на него. Могут отправить на следующем, но придется заплатить штраф.

Благо, что в эти годы самолёты между Томском и Новосибир – ском летали каждый час, и прилетев следующим рейсом, я на свой самолёт не опоздал. А штраф, который пришлось заплатить был мизерным, поскольку билет полностью стоил шесть рублей. А по студбилету и вовсе три рубля.

Что же мне предстояло заплатить сейчас я прикидывал в уме. Полет между Омском и Новосибирском больше чем в два раза превышает маршрут Новосибирск – Томск. Стало быть, и билет может стоить рулей пятнадцать. Вряд ли они сделают скидку на студенческий билет при начислении штрафа, а потом надо будет ещё неизвестное количество дней дожидаться стипендии…

Да всё – равно, думай – не думай, лететь надо!

За время моих размышлений заполнился протокол и появилась запись в ведомости: семнадцать рублей пятьдесят копеек.

Девушка по имени Катя, как я успел уже услышать, передала мне в окошко бумаги и сказала:

– Идите к старшему кассиру!

Я пошел по длинному ряду окошек с аналогичными надписями: «Касса», только отличавшиеся стоящими рядом номерами этих касс. Прошел от двузначных номеров к однозначным и по уменьшающей дошел до первой. А рядом с ней была надпись: «Старший кассир».

Я подал находящиеся у меня в руках бумаги в окошко и полез в карман за кошельком. Но женщина попросила у меня мой паспорт, вернула ведомость и попросила расписаться в графе после указанной суммы.

Я расписался и отдал ей ведомость. Она тем временем отсчитали мне семнадцать рублей пятьдесят копеек. Вложила в паспорт и передала мне в окошко.

– Что теперь, спросил я, куда идти?

– А теперь беги бегом в кассу транзитных, забирай билет и скорее на посадку, а то опоздаешь на свой самолёт!

Мой билет, купленный в Караганде с местом прилёта в городе Томске выдали мне назад в кассе транзитных пассажиров. На нём добавилось ещё столько всевозможных штампов, так что прочесть что – либо на документе уже не представлялось возможным.

– Погоди, сказала Катя, вернув мне билет. Я тебе выпишу посадочный талон на рейс, а то на регистрации в твоём билете не разберутся.

В принципе, Катя оказалась права. Там действительно девушка очень долго смотрела на билет, разбираясь в штампиках и надписях. Потом всё – таки взяла в руки посадочный талон, заявила мне, что он ей не нужен и позвонила в транзитную кассу. Единственное, что она громко сказала это то, что, в переводе на русский, ей посадочный талон нужен как собаке пятая нога и

пропустила меня на посадку в самолёт.

Ещё каких – то полтора часа, и я сидел уже в своей комнате общежития с друзьями. После прослушивания моих сегодняшних воздушных приключений мы стали обсуждать самую большую проблему:

– Куда применить нежданно – негаданно свалившуюся сумму, так великодушно выделенную мне Аэрофлотом. Решение было принято вполне естественное и незамедлительно выполнено.

А на следующий день, читая свежую газету, я прочел, что в то время, когда меня держали в Павлодаре, в космос был запущен очередной космический корабль, а во время запуска, конечно, небо над Казахстаном было для полётов закрыто!

Осталось впечатление какой – то причастности к этому полёту героев.

Глава 15

Куда уходят здоровые инженеры?

Время шло размерено, учёба тоже двигалась без особых толчков и непредвиденных сюрпризов, когда что – то произошло с Дудиным Сергеем.

Вроде бы ходил, как обычно, на занятия, не пропуская даже первых пар, вроде бы сидел порою за выполнением заданий, и мы долго не обращали внимания на внешние изменения, но они нарастали и в один момент переросли в глубокомысленное умозаключение, которое Сергей Никтарьевич стал применять к себе ежедневно.

Выразилось это таким образом.

Придя с занятий после третьей пары, Серёга шел с нами вмес – те в столовую на обед. После обеда мы всей комнатой садились за подготовку к завтрашнему дню, а он, со словами: «Стране нужны здоровые инженеры!», ложился спать.

Нас это просто забавляло, тем более, что, поспав полтора – два часа он поднимался и садился за занятия.

Но если мы, поработав, могли с чистой совестью в двенадцать или в час ночи ложиться спать, то он повторял наши действия.

Мы долго думали, что он успевает, и с юмором относились к ежедневным его изречениям: «Стране нужны здоровые инженеры!», произносимые перед дневным сном. Даже стали и сами применять его по отношению к себе, правда укладываясь почивать уже за полночь.

Однако постепенно стали замечать, что его дневной сон подрос уже до трёх и четырёх часов.

Он так привык спать, что ещё по дороге из учебного корпуса домой он уже начинал зевать и его только – только хватало на поход в столовую. А на ночь он так и продолжал укладываться с нами вместе.                                                                         Таким немудрёным способом наш Никтарьевич довёл свой суммарный сон до чистых двенадцати часов в сутки.

Это была небывалая величина, если судить по нашей учебной загрузке.

В конце – концов, увеличение продолжительности сна студента не прошла мимо деканата.

У Серёги появились задолженности по предметам.

Наше попытки положительного влияния на него возымело воздействия не больше деканатского.

Дудин продолжал увлеченно увеличивать суммарную длитель -ность своего сна, поставив целью, как он сам объявил, довести его до пятнадцати часов в сутки.

И если мы, его друзья, на это взирали неравнодушно, учиться – то, надо, а продолжительность его сна нас не колыхала, то деканат не стал дожидаться установления «Мирового рекорда» и включение его в «Книгу рекордов Гиннеса». Пригласив на собеседование Сергея ещё раз, декан поставил зада -чу наверстать отставание до конца семестра, иначе его не допустят к сдаче сессии.                   Декан привык выполнять свои обещания и выполнил – таки, но задолго до приближающейся сессии. Видать оценив объём накопившейся задолженности, как невозможный к исправлению.

В начале ноября Серёга был отчислен из института, подписал обходной лист и уехал домой в Назарово.

Задерживаться в Томске ему резона, не было никакого, пото -му что шел период призыва в Армию и день – два не больше и его отправят на службу из Томска. Серёга же быстренько уехал домой, там встал на воинский учёт и тоже попал в эту же призывную компанию.

В один из дней мы получили от него письмо с указанием даты его ухода на службу и приглашение на его проводы.

Быстренько подогнав необходимое по учёбе, всё – таки мы уезжали на три дня, собрались и поехали провожать друга.

Компания подобралась довольно большая: вся наша комната за исключением Миколы и две девушки – подруги с ХТФ.

Ехать не слишком далеко, но прямого поезда из Томска не было. Можно ехать прицепным вагоном, но туда билетов не достать, а кроме того он ходил не каждый день, а время дорого, поэтому поехали через станцию Тайга с пересадкой.

От Томска до Тайги доехали быстро, всего два часа на последней электричке, а вот попутного поезда пришлось ожидать почти всю ночь.

Пока ждали поезда, мы поняли, что кого – то на проводы Серёга ожидает, или точнее сказать надеется хоть на кого – то, но явно ни такого людского наплыва. Необходимо его предупредить о грозящем бедствии.

Пришли на почту, решив отправить телеграмму.

Взяв бланк, написали адрес и текст: «Строй шалаш, выезжаем всем колхозом». Смысл нам понятен, думаем ему тоже и весело и никакого официоза…

Девушка на приёме телеграмм, прочитала текст, осмотрела нашу весёлую компанию, и вдруг заявила:

– Вашу телеграмму не приму!

– Почему, что в ней не так?

– Шифрованные тексты отправлять по телеграфу запрещено инструкцией.

– А где здесь «шифрованный текст»?

– А это что? И она ткнула в текст нашей телеграммы. Что значит «строй шалаш»? И что значит «выезжаем всем колхозом»? Строй шалаш означает, что нас едет много, а дома у него вряд ли найдётся столько места. Пусть подготовится и где – ни будь найдет жильё.

А выезжаем всем колхозом подчёркивает большое количество людей и поясняет, что все ему знакомые.

– Вот видишь? Значит текст на самом деле шифрованный? Ещё вопросы имеются?

– Нет! Не имеются. Давайте другой бланк, напишем текст по – другому.

В итоге написали скучным текстом примерно следующее: «Встречай шесть человек. Поезд такой – то, дата такая – то». Скучно, но по правилам. А по правилам всегда скучно! Вот только поезд, который мы ожидали, был, в отличие от телеграфа «неправильный». Пора была предпраздничная, а в эти дни очень много студен-

тов стремятся попасть домой: навестить своих родителей, друзей, отъесться, отоспаться…

Учатся все они в Томске, а приехали из соседних городов, сел и поселков, расположенных по железной дороге в западном и восточном направлениях от Тайги.

Вот нам путь лежал на восток.

Количество желающих уехать из Тайги этим поездом превышало вместимость поезда многократно. У всех билеты были в общие вагоны.

Указывались в билетах только номера вагонов, потому что мест, как таковых, занять всё равно никому не удавалось. С огромным трудом втиснувшись в свой вагон подошедшего поезда, мы все оказались в тамбуре, и дальше продвинуться не представлялось никакой возможности.