Последняя ночь моей убогой жизни

– Что мне делать, когда я найду все три противоречия? Кровь и слёзы ещё можно было бы смешать, выпить или вылить на этого ЛаФлёра, но человека в зелье не добавишь.

– Ты поймешь, что делать, когда найдешь их, – по-Дамблдорски сказал Дамбл Дор.

– Вы не очень сильны в подсказках, – съязвил я. – Погодите, а почему я не слышу Дэмиана, Хэнка и Софию?

– Я выключил их на время. Сам понимаешь, так легче разговаривать, а весь этот лишний шум… – старик положил пальцы на виски и закрыл глаза. – …он отвлекает.

Очередная пауза.

– Если я сделаю то, о чём вы меня просите… если найду ЛаФлёра, который порядком смахивает на какого-то демона или же, ещё хуже, самого Люцифера и мне каким-то чудом удастся победить его… вы дадите мне то, чего я хочу? – робко спросил я.

– Можешь не сомневаться, мальчик мой, – ответил старик.

Я снова задумался и ушёл в себя. Найти три бредятины, победить сверхъестественного мудака, а в конце мне дадут то, чего я хочу. Звучало ужасно невнятно и вообще, вся эта мистика раздражала меня хуже некуда, но нужно было решаться. Это была та ещё возможность, и я просто не мог её упустить.

– Договорились, – коротко согласился я.

– Чудесно! Теперь всё, что тебе нужно сделать, это подойти вон к тому кусту и вдохнуть как можно больше дыма, – Дамбл Дор жестом указал на горящую марихуану.

– И я окажусь… где? – неуверенно спросил я.

– На кладбище, конечно же. Ах да! – спохватился он. – Сделай, пожалуйста, пару глотков, – он указал на стакан в моей руке.

– А что это? – поинтересовался я, рассматривая нереалистично святящуюся золотую жидкость. Это однозначно был самый странный напиток, который я видел в своей жизни.

– Это поможет тебе в твоём задании, – Дамбл Дор подмигнул мне. – Сейчас ты, а точнее твоё тело на Земле, никуда не годится. Напиток заставит тебя чувствовать себя в разы лучше, мальчик мой.

– Вы можете перестать так меня называть? А то мне не по себе.

В ответ Дамбл Дор улыбнулся. Внезапно атомы его тела развалились, а сам он исчез, но тут же собрался вновь. Однако теперь это был уже не Дамбл Дор, а знакомая мне девушка с синими волосами и серыми глазами. И нет, несмотря на схожесть в описании, это была не Билли Айлиш.

Если бы в данном измерении у меня были чувства, я наверняка ощутил бы что-то при виде этой девушки, просто здесь, в этой комнате, всё было до жути размыто, отчего я не совсем понял, что должен был почувствовать.

– Так лучше? – самодовольно ухмыльнулась девушка.

– Не особо, но да ладно. Мне все равно пора.

Я встал, чтобы уйти, но девица подошла ко мне вплотную, и её нос чуть было не прикоснулся к моему. Серые глазища смотрели прямо в мои, отчего мне стало чуточку некомфортно, но я всё ещё ничего не ощущал. Через пару секунд она посмотрела вниз, и я думал, что она проверяет мой пенис на наличие эрекции, которая, не буду скрывать, уже была не за горами. Но оказалось, что сероглазая всего лишь смотрела на стакан, который я всё ещё держал в руках и о котором совершенно позабыл. Девушка медленно прикоснулась к моей руке, нежно забрала стакан, и в нём неожиданно появилась трубочка. Подняв стакан к моему лицу, таращась мне в глаза, она эротично положила трубочку мне в рот, также прикасаясь теплыми пальцами к моим губам.

– Пей, – тихо сказала она мне на ушко, и я повиновался, а также у меня встал на бога или инопланетянина.

На вкус жидкость напоминала смесь лимонного сока и энергетика. Мне понравилось, но я не почувствовал в себе абсолютно никаких изменений.

– Это нормально, – то ли у неё был такой голос, то ли мне просто казалось, но когда сероглазая открывала рот, всё звучало крайне возбуждающе. – Пойдём.

Взяв меня за руку, но не сводя с меня пронзительного взгляда, девушка не спеша пробиралась через комнатную мебель прямо к горящей марихуане, и я отчётливо почувствовал ни с чем несравнимый запах этого прекрасного растения.

Пока мы шли я решил взглянуть в окно с занавесками в чёрной стороне гостиной и то, что я увидел, было столь удивительным и красивым, что даже с минимальным количеством эмоций, я не сумел не поразиться и охнул.

Оказалось, что чёрно-белая комната, в которой мы находились, плыла в космосе. В окне мерцали миллионы ярких звёзд, виднелись планеты самых разных цветов и размеров, а совсем неподалёку парил всякий космический мусор. Больше всего мне запомнились цвета. Фиолетовые, тёмно-синие, местами бирюзовые – слова не могли описать ни их, ни то, что видели мои глаза. Тем временем мои руки так и чесались попытаться изобразить всё это на бумаге.

– Хочешь посмотреть поближе? – спросила девушка, заметив мой обескураженный взгляд. Я кивнул, и мы подошли к окну, продолжая держаться за руки. Затем она раскрыла шторы до упора и моему взору раскрылась вся вселенная.

– Вау, – вырвалось у меня.

– Давай, скажи это, – фыркнула девушка.

– Что? – я на мгновение забыл, что существо читало мои мысли.

– Ты знаешь, что. Валяй.

– Ладно, – я выдержал небольшую паузу и сказал то, что так и вертелось на языке, пока я представлял, как нарисую эту сцену, когда очнусь от этого странного сна. – Ты встретила меня в очень странный период моей жизни.

Девушка рассмеялась, и это заставило меня улыбнуться.

– Я ведь сплю, да?

Она пожала плечами и сказала то, чего я так до конца и не понял:

– Рай в твоём разуме, Малик.

И вот мы уже стоим над горящим кустом, всё ещё держась за руки.

Девушка нагнулась, выражением лица намекая, чтобы я поступил также. Языки пламени всячески старались сжечь куст, который упорно не желал подчиняться их воле, но мне не было до них дела. Я смотрел только на лицо девушки, а она медленно повернула голову в сторону огня и идущего от него густого дыма. Закрыв глаза, она сделала глубокий вдох, и я сделал то же самое, вдохнув в себя столько дыма, сколько мне позволили лёгкие.

– Вот и всё, красавчик, – улыбалась сероглазая. – Скоро увидимся.

– В каком смысле…? – она вдруг отпустила мою руку, а в полу появилась очередная воронка и я начал падать. – БЛЯЯЯЯЯЯ!

В воздухе (если он там вообще был) я разделился на нескольких Маликов, каждый из которых смотрел на других и зверски надрывал глотку. Мы держались за руки, чтобы не потерять друг друга при падении и вопили, находясь в шоке от того, что видели себя же и падали черт знает куда. Затем остальные Малики снова слились со мной, а возможно и я слился с одним из них. Неизвестно, был ли именно я настоящим Маликом или всего лишь одним из копий.

Упав в чьи-то руки, я, как оказалось, стал гитарой самого Джимми Пейджа, стоящего на сцене вместе с другими участниками известной рок-группы «Лед Зеппелин». Десятки тысяч фанатов восторженно кричали, предвкушая следующую песню. Я чувствовал, как взмыленный молодой Джимми прижимает меня к себе, готовясь играть, и я был готов как никогда. Я был рождён или в данном случае, сделан именно для этого. Поначалу его пальцы мягко прикоснулись к моим струнам, и я даже не буду отрицать, что это разожгло во мне адское торнадо возбуждения. Хочу напомнить, что я был гитарой, а не гетеросексуальным парнем двадцати четырех лет, так что не стоит меня осуждать.

Пейдж разогрелся и теперь его пальцы как будто занимались со мной любовью. Я чувствовал, как поневоле издавал возгласы удовольствия и экстаза. Гитарист заставлял меня чувствовать столько разных приятных ощущений, что я даже не успевал понимать, что именно чувствую, а он уже сменял мои нынешние эмоции на следующие своими волшебными пальцами. Это было нечто.

Плант пел во всё горло, пока Джон бил по барабанам и мне так и хотелось крикнуть последнему, чтобы он бросал пить, но не тут-то было. Джимми начал вытворять со мной такое, что я понял – оргазм близко. Это помогло мне сосредоточиться на своих ощущениях, и хоть прошло не так много времени, казалось, минула целая вечность, прежде чем Джимми своим потрясающим соло заставил меня кончить на глазах у десятков тысяч людей, большинство которых держало в руках зажигалки. От этого оргазма понятие «меня» как души человека по имени Малик, а также «меня» как существующее во вселенной естество потерялось во тьме, разделившись от наслаждения на части, словно разбивающаяся хрустальная ваза, которую случайно обронили на пол.

Глава 4 – Хорошего человека должно быть много

Я открыл глаза, не понимая, сколько времени находился без сознания. Я сразу же решил, что уснул и что мне приснился наистраннейший из всех возможных снов. Это ничуть меня не удивило, так как подобные сны снились мне довольно часто, хотя этот был действительно до жути странным и чересчур специфичным.

Удивило меня совсем другое, а именно внезапное осознание того, что я лежал на чьей-то могиле, отчего я тут же встал на ноги. Поёжившись, я попытался стряхнуть с себя пыль. На улице всё ещё была ночь, поэтому спал я, по-видимому, недолго. Это тоже было очень и очень чудно.

«Не мог же я вот так быстро вырубиться от обычного пива, причём ещё и в бессознательное состояние… Где же пустая бутылка? И который час? – подумал я, однако вытащив мобильник, я не поверил собственным глазам, так как часы показывали ровно двенадцать. – Не может быть. В это время у меня только-только отключили интернет. Я что, спал целые сутки? И почему я чувствую себя… просто потрясающе?»

Проверив дату, я начал подозревать, что скорее всего был повержен недолгой вспышке психоза и всё, что я делал, на самом деле происходило не так и не тогда, когда я думал, потому что сейчас всё ещё было тридцатое октября.

«Всему этому должно быть логическое объяснение. Я наверняка встал с пола не в двенадцать, а гораздо раньше. Затем я пошёл за пивом. Старик потому и не собирался закрывать магазин, ведь было ещё рано. Чёрт, видно я просто сильно напился, и кульминировало всё это в этот непонятный сон, который я почему-то очень хорошо запомнил. София, что думаешь?» – подумал я.

И тут произошло то, чего я никак не ожидал. Точнее, я уже начал допускать, что нечто подобное вполне могло произойти, но всё равно был к этому абсолютно не готов. Недалеко от меня, из-за невысокого забора, на территории, где находились другие могилы, послышались человеческие стоны, напугавшие меня до чертиков.

Я уже знал, что именно там обнаружу, но мне до последнего не хотелось в это верить, и я надеялся, что просто спятил. Это было бы гораздо разумнее, чем то, что мне предстояло увидеть.

За забором, на участке земли каких-то однофамильцев, на могиле неизвестного мне человека, лежала рыжая девушка в чёрных джинсах, больших ботинках, кожаной куртке и белой майке, обнажающей пупок. На надгробии рядом с ней лежал некто в очень тёплом халате, а чуть поодаль уже успел присесть парень с длинными волосами. Всех троих я очень хорошо знал, потому что это был я. Ну, не то, чтобы прям я, а вариации меня, обычно живущие лишь в моём воображении – хмурая София, грустный Дэмиан и ухмыляющийся Хэнк.

– Нет-нет-нет-нет-нет-нет, – я попятился назад, а моё сердце забилось так, словно я опустошил пять стаканов чёрного кофе за час, и я покачал головой из стороны в сторону столь сильно, что у меня заболела шея.

На кладбище было и без того довольно ветрено, но от увиденного мне будто стало ещё холоднее.

– Н-но… но как?! – спросил я в ужасе, всматриваясь практически в своё же лицо, свалившись от удивления на ту могилу, с которой встал минуту назад. София присела, массируя затекшую шею с замучившимся выражением лица, а Дэмиан продолжал лежать на другом мраморном надгробии как блинчик и издавал стоны человека, шлёпнувшегося на землю со второго этажа. Лишь Хэнк, одетый в свою разноцветную рубашку, тёмную жилетку, джинсы и круглые солнечные очки, уверенно стоял на ногах, имея при этом возбуждённую физиономию.

Пытаясь в полной мере осмыслить происходящее, я старался придумать всему этому бреду адекватное объяснение, но естественно не сумев сделать этого, продолжил тупо сидеть на земле.

– Этого не может быть, – послышался нежный голос Софии.

– Ты говоришь то…

– …что я думаю?! – закончила за меня она.

– Охренеть, – сказал Хэнк. – До чего же это круто.

– Может нам подсунули какой-то наркотик? ЛСД, например, – сказала София. – Кажется, он вызывает автобиографические галлюцинации.

– Не подсовывали нам никакого ЛСД, – ответил Хэнк, закатив глаза. – Вы что, не поняли, что произошло?

Мы с остальными молчаливо переглянулись, после чего посмотрели на Хэнка, ещё раз разглядели его и дружно, а точнее сказать, синхронно покачали головами.

– Ладно, уели. Это, конечно, странно, но вполне объяснимо. Короче, Дамбл Дор сделал так, чтобы мы были в хорошей форме. Мы нужны ему этой ночью с ясной головой… в нашем случае головами и желательно без всякой депрессии и прочего дерьма. К тому же, теперь Малик не один и это, скорее всего, тоже поможет в его задании. Черт, кажется, теперь название главы имеет больше смысла.

– Умере-е-е-е-е-е-еть, – хрипло застонал Дэмиан.

– Помолчи, – попросила София. – Я всё ещё не понимаю…

– Подумаем по дороге. Нам пора!

– Куда?! – удивился я.

– Как это куда? Нам же всё объяснили, – Хэнк снова закатил глаза. – Мы должны выйти на проспект, где нас будет ждать чувак, который приведет нас к трём противоречиям.

– Сме-е-е-е-е-е-е-ерть! – отозвался Дэмиан всё ещё лежавший на полу, который пытался сражаться с невероятной сложностью бытия.

– Заткнись! – повторили все одновременно.

София встала на ноги и подошла ко мне. Она выглядела красивее, чем я её себе представлял. Тёмно-рыжая, с бровями ещё более тёмного оттенка и веснушками на щеках, носу и под глазами – эта милая девушка невысокого роста с моими глазами и носом сконфуженно глядела на меня и грызла ноготь.

– Чёрт тебя дери, Малик! Во что ты нас втянул?

– Откуда мне было знать?! – злобно ответил я.

– Да нормально все, хватит волноваться, – сказал Хэнк, протянув мне руку, и я как по инерции вытащил из кармана пачку и протянул ему сигарету. – Ого. Не знал, что мы так можем. Круто.

– Чему ты радуешься?! Ты хоть понимаешь, что происходит? Потому что лично я – нет, – сказала София и тоже взяла сигарету.

Втроём мы курили и думали, что делать дальше.

– Начнём с того, что ты кое-что попросил взамен на поимку этого… как там его… ЛаФлёра. Это то, о чём я думаю? – спросила София, затягиваясь сигаретой. – Ты хочешь избавиться от этого урода? – она указала на лежащего Дэмиана.

– Ага, – ответил я.

– Эй! – наконец, взбудоражился Дэмиан, пока Хэнк шёл в сторону выхода с кладбища. – Куда это вы там от меня избавляетесь?

– Ха! А я ведь говорила, что мы достанем тебя? – засияла Софи.

– Мы идём или ты и дальше будешь стоять тут, и злорадствовать? – спросил я рыжую.

– Не даёшь человеку порадоваться. Ладно, пойдём.

– НО Я ВЕДЬ НЕ ХОЧУ? – крикнул Дэмиан.

– Тебя никто и не спрашивает, – послышалось издалека. – Заткни хлебало и вставай!

Мы с Софией посмотрели на Дэмиана, который продолжал неподвижно лежать на могиле. На нём были забавные дешёвые тапочки, шерстяные носки и одет он был в один лишь толстый халат с капюшоном.

– Эй, вы идёте или как? – крикнул Хэнк. – Поднимайте этого ублюдка и дуйте сюда!

– Лады, – я целеустремлённо подошёл к Дэмиану и взял его за руку, пока София тянула его за другую.

– Малик, ты точно уверен, что это хорошая идея? Я понимаю, зачем ты это делаешь и поверь, я хочу того же, но нам ведь всё же неизвестно кто такой этот Дамбл Дор. Я не знаю, можно ли ему доверять. И мы не имеем ни малейшего понятия о том, что из себя представляет ЛаФлёр, действительно ли он такой плохой и не знаем, насколько он опасен. Чёрт, а вдруг окажется, что это какой-то там демон, джинн или архиопасный инопланетянин..? Блин, в этом «задании» слишком много причин для беспокойства.

– Да, может всего мы пока и не знаем, но в одном можно быть уверенным.

– Дамбл Дора стоит бояться, – закончила за мной София.

– Верно! – услышали мы издали воодушевлённый голос Хэнка.

– Значит, выпив ту жидкость, я разделился на несколько частей и протрезвел. А, не будем забывать небольшую мелочь – вернулся, мать его, во времени. Кто же такой этот Дамбл Дор? – спросил я Софию, всё ещё пытаясь поднять на удивление тяжёлого и сопротивляющегося Дэмиана.

– Понятия не имею, – она пожала плечами, стараясь помочь мне. Дэмиан больше не лежал на могиле как лепёшка. Вместо этого он устало сидел на ней, чеша немытую, сальную голову. Моя депрессия собственной персоной взглянула мне прямо в глаза, и я отчетливо увидел собственное искажённое лицо с чёрными кругами под глазами, на которых были очки, несмотря на то, что со зрением у настоящего меня всё было в порядке.

– На фига тебе очки?

– Так ты кажешься себе уродливее, – спокойно ответил Дэмиан.

– Но я ведь не ношу очков.

– Да, но это работает. Ты себе не нравишься.

– Пошёл ты, – сказал я и быстрым движением смахнул с него очи, выбросив их как можно дальше.

– Нам нужно вернуться домой и одеть его, – сказала София, кивком указав на Дэмиана. – На улице холодно.

– Не хочу, – ответил Дэмиан тоном капризного ребёнка.

– Что вы так долго копаетесь?! Чувак, у нас нет на это времени, вставай, быстрее, – раздражённо сказал вернувшийся Хэнк.

– Не встану, – упрямо повторил Дэмиан.

– Вставай, или я тебя ударю.

– Бей.

– НЕТ! – крикнула София.

Было поздно. Хэнк уже замахнулся и что есть мочи ударил Дэмиана по лицу. Последний упал на землю и схватился за челюсть.

– Какого хрена, Хэнк?! – спросила София.

– Что?!

– На кой чёрт ты его ударил?

– А в чём проблема?! – завопил Хэнк.

– Я была уверена, что если ты ударишь его, то нам всем будет больно, – объяснила Софи, поднимая ноющего Дэмиана.

– Видно это не так работает, – пожал плечами Хэнк.

– Аааа… – стонал Дэмиан.

Подняв его на ноги, мы стряхнули с него грязь и пыль, после чего медленно побрели прочь от этого жуткого места. По дороге София сказала:

– Я всё ещё не верю, что всё это происходит с нами взаправду.

Хэнк приобнял её:

– Расслабься, Софи. За нами следят высшие силы, так что мы не пропадаем, – Хэнк указал пальцем на безоблачное небо.

– Отстань, – София скинула с себя руку Хэнка и до квартиры мы шли молча.

Дома мы с Софией попытались снять с Дэмиана халат и надеть на него нечто более приличное, однако этот кретин напрочь отказывался надевать что-либо помимо пижамы. В итоге Софии пришлось напялить на него мою старую, серую и местами дырявую пижаму, а когда мы уже были в прихожей, я отдал ему свои поношенные кроссовки, которые больше не носил. Халат Дэмиан оставил поверх пижамы, из-за чего выглядел крайне странно для того, кто собирался разгуливать по городу, но другого выхода у нас не было. К тому же, сегодня был Хэллоуин и я надеялся, что на него не будут глядеть уж очень странно.

Вернувшись в гостиную впопыхах, чтобы выключить свет, София ударилась ногой о дверной проём. Ту же ногу каждого из нас сразу пронзила тупая боль.

– АЙ! – крикнул Хэнк. – Какого хрена?!

– Шикарно! – прокомментировал Дэмиан, подпрыгивающий на одной ноге. – Значит, дубасить друг друга можно, а от сраного дверного проёма больно всем!

– Времени до восхода, ребята. Закругляйтесь, – нетерпеливо сказал Хэнк, прищурив от боли глаза.

– Ладно-ладно, иду, господи, – ответила Софи, с трудом надевая обувь на зудящую ножку.

– Так как же это, чёрт побери, работает? – поинтересовался я, зная, что меня поймут.

– Учитывая инцидент с проёмом, я думаю, что мы всё ещё Малик и потому можем чувствовать то, что случается с телами других, но когда Малик причиняет боль самому себе – остальные личности ничего не чувствуют. Хотя, должна добавить, что это было очень глупо и нам больше не стоит так поступать, – взглядом София попыталась прожечь в Хэнке дыру, получив в ответ виноватую улыбку. – Также мы связаны разумами и способны слышать мысли друг друга, являясь одним и тем же человеком. Я, Хэнк и Дэмиан не индивидуальные личности, а лишь продолжения тебя. Не знаю, имеет ли это смысл с точки зрения психологии…

– Да при чём тут психология? – поморщился Хэнк, спускаясь по лестницам.

– Ну, это было бы логично. Я – Супер-Эго, ты Малик – Я или просто Эго, а Хэнк – Ид.

– А как же я? – обиженно спросил Дэмиан.

– А ты нежеланный попутчик, сосущий нам кровь с пятнадцатилетнего возраста, ничем не лучше Короля Теней[6], – спокойно пояснила София.

– Избавь меня от своего фрейдистского бреда, – Хэнку тема разговора была явно неинтересна. – Когда ты пытаешься объяснить всё это, история теряет свою изюминку, так что, пожалуйста, перестань.

Хэнк не переставал тырить мои сигареты и мне подумалось, что содержать троих людей помимо себя довольно нелёгкая задача.

– Это нас точно обанкротит, – послышался писклявый голос кого-то ещё. Мы все обернулись и увидели еврея Ари – одну из моих личностей.

Да, был во мне и такой. Являлся ли я евреем? Нисколько. Было ли это несколько оскорбительно по отношению к евреям? Хороший вопрос, однако ответа на него у меня нет. Решать, как и всегда, вам. Если спросите меня, по-моему, это было обыкновенной лестью по отношению ко всей еврейской нации, нежели чем унизительным стереотипом, ведь я попросту считал, что евреи хороши в переговорах и расчёте денег. Это ведь совсем не плохо, правда? К тому же, обычно это происходило только в моей голове, и вообще, я никого не трогал и не сжигал, так что не стоит делать из меня Гитлера, которого я сегодня, кажется, убил. Скажите лучше спасибо и закроем эту тему.

– Замечательно! И он тут! – прокомментировал Дэмиан.

– Надолго он не задержался, – удивлённо сказал я, заметив, что Ари исчез. – Видно, будучи главными образами, вы трое остаётесь, а другие появляются только периодически, в нужные для нас моменты или просто, когда им есть, что сказать.

– Очень удобно, что всё происходит именно так, – заметил Хэнк. – Иначе народу было бы многовато. И, кстати, спасибо, что ты решил пояснить это себе же, Малик.

– Думаю, Хэнк прав, – кивнула София.

– Конечно! Никто не любит, когда персонажей слишком много. Можно и запутаться, – добавил Хэнк.

– Вы точно уверены, что я не могу остаться дома? – снова спросил Дэмиан.

– Да! – крикнула Софи. – Я не оставлю тебя наедине с кухонным ножом.

– Она права, так что ты бы помолчал, а то этот старик из чёрно-белой комнаты, летящей в космосе запихает нас в задницу Обамы или сотворит с нами ещё какую-нибудь непонятную хрень, – сказал Хэнк и потянул его за рукав халата, будто он был малым ребёнком. – Я не хочу, чтобы меня превращали в ведро, в которое срала Жанна д’Арк или чтобы мои останки соскребали лопатками после того, как те самолеты врезались в торговый центр. Слышишь?!

– Но ведь это то, кто я есть! – Дэмиан отдернул руку, а в его голосе впервые прозвучал энтузиазм, который можно было услышать лишь тогда, когда он говорил о моей смерти. – Кому, если не мне, пытаться нас угробить? Может Хэнку, конечно, но обычно это лишь из чистой тупости, – Хэнк показал ему средний палец.

– Замолчи, Дэмиан, – София резко повернула к нему голову. – Знаешь, раньше я думала, что Малик пойдёт лечиться, начнёт принимать антидепрессанты, и ты навсегда канешь в лету, но я даже рада, что всё случилось именно так, – раздражённо закончила она. – Меньше терпеть твою рожу.

Дэмиан повысил тон:

– Посмотри на меня! Взгляни на эту усталую походку, на эти неуклюжие, шатающиеся шаги. Ты действительно считаешь, что этому «человеку», если меня ещё можно так называть, действительно помог бы психолог? Прошлого раза вам было мало?

Софи посуровела и нервно взяла у меня сигарету.

– Так я и думал, – злорадно ухмыльнулся Дэмиан.

– Ненавижу тебя и твою извращенную логику, – пробубнила девица.

– Заколебали! – громко сказал я, и они затихли.

Я знал, что это ненадолго. София и Дэмиан всегда были как кошка с собакой, запертые в клетке моего разума и не переставали орать друг на друга, словно токсичная парочка, у которой недавно закончился конфетно-букетный период.

Тем временем мы вчетвером уже шагали по безлюдной улице в окрестностях моей хаты. Ночь была тёмной, безлунной и тихой. Все давно покинули улицы, закрыв магазины, салоны красоты, рестораны и всё остальное, что делало ночь ещё более мрачной. Однако странным было то, что после того, как мы вернулись во времени, машины всё ещё продолжали ехать по проспекту, около которого я имел честь существовать.

Я заметил, что мои ощущения были крайне непривычными. В голове больше никто не гудел, хотя вы могли бы утверждать, что гудели-то они теперь рядом и особой разницы нет, но для меня она была колоссальной. Я не чувствовал постоянную усталость и ненависть к собственному существованию непосредственным путём. Всё это перекинулось на плечи несчастного Дэмиана, покуда моей единственной функцией было принимать решения и ощущать всё то, что чувствуют другие. Весьма необычные чувства – я будто был пуст, имея при этом всю свободу, которую только мог пожелать, но также чувствовал мир и собственные чувства в разы интенсивнее.