Последняя ночь моей убогой жизни

– Ты права, София. Вы меня не знаете. Но я знаю вас. Причём очень и очень хорошо.

«Окей. А это как понимать?» – подумал я.

Всё моё естество орало изнутри, но я не посмел издать и звука. Я просто был чересчур ошеломлён, а мой мозг отчаянно пытался найти ответ лишь на один простой вопрос:

«ОН ЧТО, ЧИТАЕТ НАШИ МЫСЛИ?!»

– Ну, можно сказать и так, – улыбнулся старик своей доброй, но в данном случае, учитывая все обстоятельства (ну, вы ведь помните – глубокая ночь, ни единой души, тишина, кладбище, старикан, слышавший все, что я думаю), эта улыбка вовсе не казалась мне доброй.

– К-как..? – удивлённо, но медленно, словно будучи неуверенным в том, что говорить вслух вообще требуется, спросил я.

– Ты сам ответил на этот вопрос, Малик. Я не отсюда, – спокойно сказал старик. – Не стоит тревожиться. Всё хорошо. У меня нет ни малейшего желания подчинять тебя своей воле или совершать что-то в духе того, чего ты насмотрелся в своих сериалах.

– Кто вы? – испуганно спросил я, чувствуя то самое мерзкое ощущение неизвестности, о котором говорил ранее.

– Я… – он задумался, а затем продолжил. – Дамбл Дор, конечно же.

– Ну да, конечно, – кивая повторил я, понимая, что возможно окончательно сошёл с ума.

«София, надо погуглить, развивается ли от депрессии шизофрения? Кажется, у меня поехала крыша. Я общаюсь с Дамблдором на кладбище».

– О, нет-нет, прошу не путать! – старик покачал головой. – У нас нет прав на использование этого имени. Точнее, я не уверен, зарегистрировано ли это имя и могут ли авторы вообще регистрировать конкретные имена… особенно учитывая также и внешнее сходство… хм… адвоката бы позвать… Ничего. И так сойдет, – вслух размышлял дедуля, после чего он взглянул мне в глаза, и я увидел, как блеснули стёкла его очков. – Говоря откровенно, было бы лучше, если бы ты не произносил это имя слитно, мальчик мой, – вежливо попросил Дамбл Дор.

– Как скажете, – ответил я. – Вы ведь… вы ведь слышите мои мысли потому, что вы в моей голове? То есть… то есть… не буквально… то есть, вы влезли в нее, а… вы лишь плод моего воображения, – волнуясь, я часто повторялся и напрочь забыл, как правильно составлять предложения, хотя и до этого не был экспертом в общении с людьми.

– Так, юноша, у нас нет на это времени. Гляди который час, – Дамбл Дор посмотрел на ручные часы. – Я вполне мог бы позабавиться и сказать… как же там было… ах да! «Конечно, это происходит у тебя в голове, Малик, но кто сказал тебе, что поэтому оно не должно быть правдой», однако нас ждут дела… хм… Прости, у меня попросту нет времени доказывать тебе, что я реален и объяснять кто я, поэтому я просто устрою тебе небольшую экскурсию. Ты ведь большой любитель отсылок к поп-культуре, так что, думаю, тебе не составит никакого труда вспомнить это из фильма «Доктор Стрэндж», – старик приблизился ко мне на расстоянии руки в одном кратком мгновении. – Раскройте око! – сказав это то ли двойным, то ли тройным голосом, Дамбл Дор положил свою руку мне на лоб, надавив большим пальцем на место, где обычно рисуют так называемый «третий глаз».

Глава 3 – Ах ты сукин сын, я в деле

В первую долю секунды я был уверен, что у меня окончательно поехала крыша, но прежде чем мне удалось должным образом это осмыслить, моё тело силой отбросило в небо, и я полетел вверх. И отнюдь не так, как это делал Супермен. Было такое ощущение, будто с небес меня схватила огромная невидимая рука. Грудь тянуло вверх, а ноги и руки брыкались по сторонам как у игрушечной куклы, пока мои спина с задницей лежали на чьей-то массивной ладони. Ощущая кусачий холодный воздух, от которого горело незащищённое лицо, я орал так сильно, как только вообще мог вопить человек.

Внезапно рука отпустила меня, и за меня взялся Ветер. Я знал, что это именно он только потому, что у него было лицо и эта знакомая, седобородая, горизонтально летящая морда бакинского Ветра улыбнулась мне. Я заорал ещё сильнее. Ветер брыкнулся, и моя задница оказалась у него во рту, пока мои ноги свисали с его губ. Лицо этого существа напоминало ковер-самолет, а я в данной постановке исполнял роль Алладина. Мы медленно парили над городом, и я отчётливо видел свет тысячи квартир и уличных фонарей, кажущихся отсюда далёкими точками, изо всех сил держась за то, что казалось усами. Тут мы внезапно спикировали, и я не упал лишь благодаря своей волшебной заднице, находящейся во рту мсье Ветра.

Затем мы нырнули в Каспий.

Сквозь водоросли и мутные воды я медленно шёл ко дну, не видя в кромешной тьме абсолютно ничего. Держа рот закрытым, я попытался выплыть на поверхность, но меня затянула взявшаяся из ниоткуда разноцветная воронка и, спустя мгновение, выплюнула обратно. Над водой вдруг загорелся яркий свет, и я сумел различить контуры доисторических подводных чудищ, пожирающих друг друга, пока раннее схватившая меня невидимая рука не вытащила меня из моря и не забросила, словно мячик, через ещё одну воронку на Девичью башню.

Я решил, что разобьюсь, но вместо того, чтобы превратиться в лепёшку, я стал парить над каменным полом как раз тогда, когда до него оставался всего лишь один жалкий метр. Сила отпустила меня, и я плюхнулся как пакет с мусором, инстинктивно выставив перед собой руки. Пытаясь отдышаться, я поднял взгляд и заметил, что башня находилась прямо у моря, как это было много веков назад. Оглянувшись, я также увидел девушку, стоящую на самом краю. Её длинные чёрные волосы развивались по ветру, а плечи судорожно подёргивались, отчего мне показалось, что она плачет. Одета она была как в древние времена. Я пытался понять, что к чёртовой матери происходит, но с бешено бьющимся сердцем, готовым вот-вот вырваться из грудной клетки и запредельным количеством адреналина в крови, ударившим мне в голову посильнее абсента, мне не удавалось привести свои мысли в порядок. С мокрой, по запаху ничем не отличающейся от водорослей одежды капала вода.

Как раз тогда, когда я хотел окликнуть её, девушка шагнула вперёд и тем самым подписала себе смертный приговор. Я закричал и кинулся вперёд в бессмысленном порыве спасти её, но было уже поздно. Рядом с местом, откуда она выбросилась, под небольшим камешком лежала бумага. Я подошёл ближе, взял её в руки, но не сумел прочитать написанное, потому что оно было на неизвестном мне языке. Тут бумага засияла, язык преобразился в русский, и мне удалось прочесть следующее: «Не горюйте обо мне батюшка и возлюбленный мой жених. Не сумела я победить тоску в сердце своём, что съедала меня день и ночь из года в год, будто проклятье, наложенное на меня самим шайтаном. Терпеть эту боль я более не способна. Простите».

– На самом деле Девичью башню назвали в честь девушки, которую погубила страшная депрессия. Бедняжка покончила с собой, сбросившись в бушующее море. Очередная несчастная душа, – тоскливо сказал мощный голос Дамбл Дора откуда-то извне.

Затем невидимая рука вновь подобрала и выбросила меня сквозь материю пространства и времени. Ощущение было такое, будто я проходил через что-то вязкое и липкое, похожее структурой на мёд. Меня несло сквозь тысячелетия в считанные секунды.

Наконец, огромный влажный рот выплюнул меня в каких-то джунглях. Было жарко. Я почувствовал это сразу, а вместе с этим пришло и осознание того, что моя одежда полностью высохла. Оглянувшись, я заметил неподалёку спрятанную среди деревьев пещеру. Рядом с ней виднелось племя диких обезьян.

«Это не обезьяны…» – подумал я.

Я не верил своим глазам, но похоже, это был один из тех самых дней, когда неизвестные сверхъестественные силы показывают тебе истоки человеческого рода. Ничего экстраординарного. Обычное воскресенье.

Вблизи пещеры, возле небольшого костра, первобытные люди устроили довольно-таки славную оргию. Эти уродливые волосатые макаки, бывшие нашими предками, просто занимались сексом и не только традиционным. Не буду вдаваться в подробности, но скажу, что однополых соитий тут тоже было предостаточно. Самцы с самцами, самки с самками и все как один получали удовольствие и были счастливы. Неудивительно. Чем ещё заниматься, когда нет мемов?

Забавно, что наши предки делали всё, что им хотелось и с кем им хотелось, практически будучи животными, пока мы, столь надменно провозгласившие себя «человеком разумным» до сих пор не можем принять между людьми однополую любовь.

Вся сцена с оргией внезапно закрутилась и спустя краткое мгновение я обнаружил себя сидящим посередине мультяшно длинного стола. С правой стороны восседал сам Наполеон Бонапарт, аристократично поедающий огромный торт «Наполеон», а на другой курил никто не иной, как Адольф Гитлер, аппетитно поглядывающий на кошерную еду, лежавшую перед ним на его конце стола. Сделав последнюю затяжку, Адольф потушил свой косяк и принялся со слезами на глазах жадно есть то, что лежало в его тарелке. Знаменитые завоеватели были столь заняты, что даже не замечали моего присутствия. Взглянув на стол, я обнаружил перед собой тарелку с отрубленной обезьяньей головой. Из-под распиленного черепа на меня глядели слизкие, розоватые мозги, отчего меня чуть было не вывернуло наизнанку.

– ЕШЬ! – приказал голос Дамбл Дора, и я трясущимися руками подобрал ложку и осторожно отодрал небольшой кусочек мозгов. Положив эту тошнотворную мерзость в рот и медленно проживав её, стараясь не прикасаться к ней языком, я вдруг понял, что это были вовсе не мозги, а всего лишь обычный мармелад со вкусом клубники.

Недолгую безмятежность прервал фюрер, смешные усики которого теперь были измазаны едой. Закончив есть, он взревел и смахнул тарелку со стола. Горько заплакав, Гитлер выхватил из-за пазухи старомодный немецкий пистолет, приложил его к голове и нажал на курок. Вместо пули из дула, прямо через череп и мозг самого Адольфа Гитлера вылетел я.

В голове лидера Третьего рейха был мир креветок. Тут всё было из креветок – деревья, фонарные столбы, дороги, здания, люди. Даже небо тут было одной большой креветкой.

Не успел я прилично охренеть, как кто-то положил свою руку мне на пенис. Моргнув, я понял, что теперь находился в тёмной комнате и единственным, на что падал свет, была знаменитая светловолосая киноактриса в костюме Капитана Марвел. Она не спеша подошла к колонкам на столе, пока свет прожектора послушно следовал за ней, после чего нажала на кнопку и начала показывать мне стриптиз под песню «Cherry pie».

Пока Капитан неторопливо раздевалась, абсолютно не соблазняя меня своими формами, в комнату вошла незнакомая чёрная женщина и быстрым движением забрала брошенный на пол супергеройский костюм, чем актриса была явно недовольна. Она прекратила танец, напала, повалив женщину на спину, после чего попыталась её задушить. Я схватил сбрендившую за плечи и попытался оттянуть, но блондинка толкнула меня с такой силой, что я вновь оказался в разноцветной воронке.

На этот раз я выпал из белой деревянной двери с розовыми цветочками, будто склеенной из множества раздробленных мелких кусочков. Она парила в метре над землёй и показалась мне очень знакомой, но я так и не сумел вспомнить, где видел её раньше, потому что падал невесть куда, крутясь словно колесо. Наконец перестав, я встал на ноги и понял, что скатился с зелёного холма. Вокруг не было абсолютно ничего и, попятившись назад, я начал разглядывать приятное на вид голубое небо с различными облаками. Эта картина сильна напоминала фотографию, которая обычно стоит на рабочем столе «Microsoft Windows», однако тут присутствовал элемент, которого не было в оригинале. Этим неестественным для столь знакомого изображения компонентом было парящее в небе лицо Дамбл Дора, напоминающее ребёнка-солнышко из «Телепузиков».

– Есть многое, чего ты не знаешь, юный Малик, – сказало лицо. – Ты не знаешь кто ты, не понимаешь, почему тебя преследует неудача и не можешь осознать в чём смысл жизни, полной боли и страданий. Ты пытаешься бороться, но силы твои на исходе. Ничего, дитя моё, я дарую тебе покой. Я дам тебе то, чего твоё израненное сердце так страстно желает, ибо я знаю, какого тебе пришлось. О да, Малик, я вижу каждую твою попытку сделать в этой жизни хоть что-то значительное и я также вижу скорый провал каждого такого стремления. Раз за разом ты пробовал, старался, но тщетно. С каждым рывком у тебя оставалось всё меньше энтузиазма, который в конечном итоге пропал полностью, что приводит нас к твоим недавним, последним стараниям. Вместе с провалом и их, в тебе более не остаётся и веры в лучшую жизнь. Ты в тупике. Идти вперёд больно. Оставаться на месте тоже. Тебя распирают два противоположных чувства, две стихии, и ты не можешь выбрать одну из них, отчего тебя медленно, но верно разрывает на части. Когда ты пытаешься заснуть и забыться хотя бы на время, тебя преследуют призраки твоего болезненного прошлого. Так вот, знай, Малик – твоя мольба была услышана, и я помогу тебе.

– Поможешь? Да кто ты вообще такой? – спросил я, прикрыв ладонью глаза от ослепительно яркого лица Дамбл Дора.

– Я тот, кто даст тебе то, чего ты так отчаянно желаешь, – он сделал небольшую паузу. – Но, прежде ты должен сделать кое-что для меня.

– Если ты такой крутой, что же ты сам не можешь?

Не успел я выпалить последнее слово, как тут же почувствовал раскрывающуюся под ногами землю. Я падал в реку Нил вместе с детьми евреев. Не знаю, как это работало, но я просто знал, в каком именно сценарии находился. Мой анус сжался от страха и напряжения, я попытался отплыть к берегу, но течение было столь сильным, что река начала уносить меня прямиком туда, где плавали голодные крокодилы, невзирая на все мои попытки помешать ей. Я не понимал, откуда знал это, но я был совершенно точно уверен, что крокодилы там есть и что сейчас меня сожрут. Ещё я приметил, что весь окружающий мир был мультяшным. Это немного меня успокоило.

«В мультиках ведь не показывают насилия» – подумал я.

– А как же «Рик и Морти»? – с издевкой спросил голос Дамбл Дора, что снова ввело меня в панику.

Некоторые из мультяшных еврейских младенцев уже стали крокодильим ланчом, и я видел, как животные проглатывают их маленькие рученьки и ножки. Если бы я не был так занят стараниями отплыть в сторону, расходуя на это все свои силы, я бы обязательно нашёл время проблеваться, но, увы, человеческая природа не позволяет отвлекаться на подобные мелочи, когда вы находитесь на волоске от верной смерти.

У меня не получалось. Стоит сказать, что я очень старался и в последнее мгновение, прежде чем моя нога оказалась в челюсти огромного крокодила, я даже похвалил себя, мол, молодец, ты сделал всё, что было в твоих силах, старик, но на этом всё.

Именно в тот момент зубастое рыло крокодила превратилось в ванну, и теперь я лежал в ней полностью обнаженный, в горячей пенистой воде в номере люкс неизвестного мне отеля. Открылась дверь и в комнату с улыбкой на лице вошла моя учительница по географии, которую я не видел аж с восьмого класса. Я скрестил пальцы в надежде, что это эротический сценарий, на что в особенности указывало то, как сильно я в своё время был влюблён в задницу Лейлы ханум, в её сексуальные очки, тёмную тушь, а также её соблазнительную манеру растягивать слова.

Поначалу я даже поверил, что мои надежды оправдались, ибо, приближаясь, Лейла ханум стала медленно раскрывать пуговицы на своей белой облегающей блузке, заправленной в такую же тесную юбку, обнажая пышную грудь. Но, когда, она подошла совсем близко, я вдруг понял, что вместо груди у неё были кулаки, раскрывшиеся, как только она сняла с себя бюстгальтер.

Ладони призывали меня потрогать их. Одна из рук принадлежала женщине с красивым красным маникюром и длинными изящными пальцами, другая же была волосатой, грубой, мозолистой и с короткими, как сардельки пальцами. Последняя явно была мужской. Лейла ханум подошла ко мне, села на колени, и я взял её за руки. Не за обычные, известные всем руки, а за те, что были у неё вместо грудей. Мы простояли так шесть дней и двадцать три часа, которые закончились вмиг.

Пробка ванной открылась сама по себе и меня вместе с водой затянуло в трубу, которая вскоре выплюнула меня из дыры на потолке огромной комнаты. Приземлившись и стараясь прийти в себя, я начал разглядывать окружающее.

Комната была разделена на две части: одна была полностью чёрной, другая же абсолютно белой. Причём комната была не пустой, а с мебелью и всеми нужными домашними принадлежностями. У стены стоял диван, правая сторона которого была белой, а левая чёрной. Я свалился на него, как раз туда, где была линия. Дыра на потолке захлопнулась, вся вода из ванной мгновенно высохла, а расщелина моей задницы идеально совпадала с местом, где встречались два цвета. В общем, мои ягодицы находились по разные стороны добра и зла. Стоит также отметить, что я всё ещё был голым и, заметив это, сразу же скрестил ноги а-ля Мэл Гибсон в фильме «Чего хотят женщины».

На другой стороне комнаты меня ждал Дамбл Дор в белом костюме, как у Моргана Фримана из «Брюса Всемогущего», но моё внимание привлекло кое-что совсем уж бредовое.

В углу комнаты стоял горящий, но не сгорающий куст, и вглядевшись, я сумел рассмотреть в нём знакомые практически каждому семипалые листья конопли. Дамбл Дор, похоже, не был удивлён ни моим появлением, ни горящей травой. Он стоял поодаль и безмятежно разливал по стаканам золотую светящуюся жидкость, а закончив подошёл и передал мне один из стаканов.

– Как тебе прогулка?

– Очень… познавательно, – ответил я, не зная, что ещё сказать.

Он хмыкнул.

– Можно узнать, почему меня и вполовину не удивляет всё то, что только что произошло?

– Конечно, – Дамбл Дор погладил свою длиннющую бороду. – Я уменьшил интенсивность твоих эмоций и ощущений до самого минимума. Иначе ты бы не выдержал такое путешествие, и у тебя попросту разорвалось бы сердце.

– То есть я почти ничего не чувствую?

– Верно.

– Класс. Кстати, надеюсь, я не испорчу ваш диван.

– Азербайджанцы ведь подмываются, – нахмурился Дамбл Дор.

– Да, но я всё же думаю, что никому не стоит лежать тут лицом вниз. Это негигиенично, – сказал я. – Вы что-то вроде бога или ангела?

– А почему ты решил, что я некто из… религиозного мира? – поинтересовался Дамбл Дор.

– Сцена с еврейскими детьми и этот горящий куст вполне убедительны.

– Мне казалось, что ты неверующий.

– Так и есть. Но тогда, как ещё объяснить… – я осмотрел мужчину с ног до головы. – …вас?

Старик пожал плечами и улыбнулся.

– Просто ты мог бы решить, что я некое существо из параллельного измерения, имеющее немыслимую силу, благодаря биологической эволюции и технологическим прорывам нашего вида, но ты, как и многие люди, предпочел связать меня именно с религией, нежели чем наукой, чего, откровенно говоря, я от тебя не ожидал.

– Ладно, уели, но зачем скрывать кто вы? Зачем этот внешний вид, это имя?

– Сегодня ведь Хэллоуин, мой юный друг, – ухмыльнулся Дамбл Дор.

– Любопытно. Значит никаких «Я – Бог твоего отца, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова»? – не унимался я.

Дамбл Дор снова пожал плечами.

– Мне не ждать, что вы пошлёте меня освобождать ваш народ или что-то в этом роде? – мой вопрос рассмешил старого озорника.

– Неужели экскурсия была столь насыщенной, что заставила тебя уверовать? – всё ещё хохоча, спросил он.

– Вы наверняка это уже знаете, но я никогда полностью не отказывался от веры в то, чего мы не можем понять. Уверовал ли я в то, что вы некое божество, имеющее безграничную мощь, и возможно сам Господь Бог? Не думаю, но я всё же не исключал бы подобного варианта.

– Сомнения – это всегда хорошо. Однако не будем вдаваться в замысловатые детали бытия, которые тебе всё равно не понять. Можешь считать меня богом, Доктором Кто, архангелом – дело твоё, – Дамбл Дор задумался. – Тебе позволено думать так, как тебе заблагорассудится, ибо в этом вся прелесть человеческого существования. Способность делать выбор – вот, что делает вас людьми. Но сейчас всё это не имеет никакого значения.

– Для вас может и не имеет, а вот я хотел бы похвастаться, что встречал Создателя.

– Перестань валять дурака, – посерьёзнел Дамбл Дор.

– Ладно-ладно. Так… что вам от меня нужно?

Дамбл Дор выждал драматичную паузу, видно обдумывая то, что намеревался сказать, и тщательно подбирая слова.

– Во вселенной существуют вещи, которые не под силу даже мне, – он сразу же заметил удивление на моём лице. – Что же, по-твоему, ежели я бог, то обязательно должен быть всесильным? – старик ухмыльнулся.

Теперь настал мой черед пожимать плечами.

– На пророка ты, конечно, не тянешь, но я всё же поручу тебе дело высочайшей важности, так что слушай меня внимательно и запоминай каждое сказанное мною слово.

– Окей, – я подсел вперёд, всё ещё стараясь скрывать гениталии коленом.

– Недавно из другого измерения сбежал опасный… хм… индивидуум. Я бы нашёл его сам, но, увы, не могу. Сила его велика, и он умеет скрываться лучше кого-либо во всех существующих мирах. Данная способность позволяет ему прятаться даже от моего всевидящего взора, что крайне усложняет поставленную перед нами задачу.

– Так… если он может скрываться от вас, получается, что он даже круче, чем вы?

– Мы не будем обсуждать то, для чего твой ум слишком примитивен, – грубо отрезал Дамбл Дор. – Разговор о том, что тебе следует найти и победить его.

– Окей-окей, простите! – сказал я, чувствуя наступающий гнев Дамбл Дора. – Я бы не прикалывался столько, будь у меня эмоции, честно, – до меня вдруг дошёл смысл сказанных стариком слов. – Погодите. Вы сказали победить? Как? Кто вообще этот чувак? Вы будто специально не называете его имени, ожидая, что я спрошу сам и вы снова выждите долгую паузу и только потом драматично раскроете мне личность этого парня.

Во взгляде Дамбл Дора я почувствовал сильный упрёк и толику разочарования, а согнувшиеся брови выдавали явную раздражённость старика.

– Его имя Дью ЛаФлёр, и он крайне опасен. Ты ведь надеялся услышать от меня именно подобное клишированное предложение? Что же, рад угодить тебе, дитя моё. Не забывай – ЛаФлёр коварен и представляет особую угрозу для тех, кто соблазнившись, соглашается на его так называемые «дары». До недавних пор он жил в уединении, не вмешиваясь в жизни существ, подобных вам, однако что-то изменилось и ему взбрело в голову путешествовать по мирам и выполнять желания. В этом-то и вся проблема. Имея согласие существа, он может менять или искажать ради собственной забавы саму реальность и ткань мироздания. А это может привести к катастрофическим последствиям, Малик, отчего ты и должен как можно скорее найти и обезвредить его.

– А почему я? Тут есть какая-та загвоздка или подвох, о котором мне стоит знать?

– Возможно, я не зря назвался Дамбл Дором, а ты небеспричинно видишь во мне мудрого старого волшебника, – ответил старик. – Я даю тебе задание, чтобы ты выполнил за меня всю грязную работу, потому что… хм… потому, что ты мне нравишься. Я верю, что ты сумеешь победить ЛаФлёра, но, чтобы сделать это, тебе всё же понадобятся три противоречия, без которых тебе не справиться.

– Что ещё за противоречия?

– Терпение, Малик, терпение, – вновь улыбнулся Дамбл Дор. – Повторяю, слушай очень внимательно, ибо от этого зависит благополучие всего сущего. Итак, первое противоречие, которое тебе понадобится найти – это кровь блудливой девственницы.

– Блудливой девственницы или девственной блудницы? – переспросил я.

– Фразировка не меняет сути.

– Кровь девственной блудницы, – повторил я, стараясь запомнить. – Это ни о чём мне не говорит.

– Второе противоречие… – игнорировал мои замечания Дамбл Дор. – …это слёзы того, кто счастлив в своём несчастье.

– Кровь и слёзы? Серьёзно? Немного банально, но так уж и быть.

– И, наконец, третье противоречие – это человек, которому ничего не нужно.

– Ясно, – ответил я, не врубаясь абсолютно ни во что из того, что мне говорил Дамбл Дор. – На самом деле неясно, но просить расшифровки, учитывая, что вы Дамбл Дор, скорее всего, бесполезно, не так ли? – спросил я, на что он утвердительно кивнул.

– Запомни: ЛаФлёр не задержится на Земле больше суток, поэтому тебе нужно собрать все противоречия и победить его до восхода солнца, иначе он ускользнёт в другие миры и мне придётся искать его местоположение заново, что крайне нелегко. Так что, что бы ты ни делал, дорогой Малик, делай это быстро и помни – восход солнца.

Наступила тишина и я переваривал всё услышанное, пытаясь запомнить три противоречия, а также размышляя о том, что ещё мне стоит узнать во время брифинга, ибо позже клиент, по-видимому, будет недоступен, а дедлайн уж очень сильно попахивал концом света.

– Где мне искать все эти… штуки? У вас есть хоть какая-та наводка?

– Всё очень просто, мальчик мой. Когда ты выйдешь на проспект, тебя будет ждать машина. Её водитель немного непутевый, но он приведет тебя к трём противоречиям, а те к ЛаФлёру… в конечном итоге, – со странной паузой закончил старик.