Сказки про ведьмака

– Так это ж просто кошка! – воскликнул парень.

– Запомните все, молодняк, – начал проповедь «авторитетный» вор, – Нельзя просто так никого бить – это беспредел. Если нужно человеку сделать плохо, то нужно иметь обоснование. Вот ты можешь, Юрец, обосновать свой поступок? – Медведь ткнул толстым пальцем в молодого человека.

– Мне не нравятся кошки… – Юра потупился.

Медведь хмыкнул, черпнул горсть снега и принялся лепить шар. Когда поверхность снаряда на несколько миллиметров уплотнилась до твёрдости льда, плотный мужчина коротким движением бросил в парня. Звук удара был неприятным, с хрустом. Брызнула кровь, одна половина лица сразу же сменила цвет на красный, а вторая на серый.

– Во-первых, – продолжил поучение Медведь, – Мне не нравится твой поступок. А во-вторых, у меня достаточно авторитета, чтобы говорить всем, что мне нравится и не нравится. И я могу всё грамотно обосновать.

Кот наблюдал за сценой с удовольствием. Вокруг юнца рой паразитов закружился с огромной скоростью. Человек испытывал ненависть, страх, жалость к себе. Остальные согласно кивали головами, даже чернявая крепкая девка, которая ночью делила постель с Юрцом.

– Пошли ещё накатим, – пробурчал Медведь и остальные побросали бычки в урну.

Кот снова ушёл в мир невидимый обычным людям и свернулся клубком. Он чуял нити времени, как обычные животные воспринимают дороги, по которым ходят всю жизнь. Нечто сдвинулось, утратило равновесие и дальше события пойдут иначе, чем без его появления. Сотканный из черноты, из силы самой Скверны Кот был разумным и совсем не похожим на паразитов. Ни внешне, ни мотивами. Разум давал ему волю создавать мир вокруг себя и делать его лучше, согласно своей воле.

В домике пьянка продолжилась. Иногда оттуда раздавались пьяные крики и визг женщин. Кот ждал. Оказывается, он умел это делать. Солнце прокатилось по яркому небу, покраснело, раздулось и скрылось среди гор. Чёрные уши за это время лишь единожды дёрнулись, когда Юрец прошёл рядом с ним к автомобилям, а потом, воровато стреляя глазами, что-то отнёс к бане.

После заката мужская часть отправилась париться. Они подолгу сидели на пологах и потели, потом пили чай и снова повторяли процедуру. К полуночи хмель вышел окончательно из всех. Измождённые отдыхом мужчины шли в домик, чтобы поскорее уснуть. В предбаннике остались только двое.

– Ты погоди, – обратился Медведь к Юре и ухватил его за простыню. Парень оказался полностью голым, и казался жалким, – Посиди со мной. Я тебе сказать хочу.

Юрец облегчённо выдохнул. Оставшись наедине с отцом, он мог провернуть свой замысел намного легче.

– Ты получил сегодня урок, – продолжил Медведь, – Мне нужно будет передать тебе дело. Если ты не потянешь, то тебя быстро завалят и получится, что я зря жил. Понимаешь?

Лицо Юры напряглось, тема разговора была для него новой. Раньше отец только учил и наказывал, а сейчас заговорил, словно заметил, что сын вырос и стал чуть умнее животного.

– Ты кивни хоть! – Медведь повысил голос и сжал кулаки. Сын прекрасно знал эти признаки и часто закивал, заискивающе посмотрел и тихо произнёс:

– Да.

Тяжёлая ладонь со шлепком опустилась на разбитую половину лица.

– Ты должен стать сильнее меня, чтобы всех… – Медведь потряс здоровым кулаком, – Вот так держать!

Юра рассмеялся.

– Ты чё ржёшь, сучёныш? – взревел вор.

– Я стал хитрее и злее тебя, – парень достал, спрятанный под низким потолком пистолет и направил на отца, – Иди в парилку.

Медведь хмыкнул и подчинился. Здоровяк был уверен, что сможет отобрать оружие и наказать зарвавшегося молокососа. Юра сумел ловко пройти мимо него и сесть на полог.

– Ты не боишься, что тебя сегодня начнут Юлькой называть? – вор стоял между сыном и каменкой, уперев руки в бока.

– Не боюсь, – парень глумливо улыбался. Он выходил из парилки в прошлый раз последним и опрокинул флакон жидкого мыла на пол. Теперь оставалось завершить план, родившийся внезапно после того, как в лицо прилетел отцовский снежок, словно кто-то нашептал прямо в поток его собственных мыслей. Юноша резко плеснул водой из ковша в отца и толкнул ногой в живот. Падение Медведя оказалось фантастически удачным для сына – он ударился головой о раскалённые камни и даже не успел закричать прежде, чем боль сдавила горло спазмом. Завоняло горелым мясом. Тело сползло на пол. Кот шмыгнул внутрь и несколько раз лизнул лицо умирающего.

Юра шёл, пошатываясь от радости. Он понимал, что нужно кричать, звать на помощь, но не мог. Первый в жизни глоток свободы произвёл слишком сильное впечатление на неразвитое сознание. Наконец, взяв себя в руки, парень открыл рот и заорал:

– На помощь! А-а-а-а-а!!!

Кот сидел на снегу и наблюдал. Внутри него в бессильной ярости бесновался Медведь. Слепок разума продолжал имитировать нечто похожее на жизнь.

Люди бросились сначала к Юре, а потом в баню. Суета не стихала, пока не приехала скорая и полиция. Хотя и потом то и дело раздавались телефонные звонки до самого утра.

Кот никогда ещё не был настолько сыт. Ему это нравилось. Однако он понимал, что этим удовольствием нельзя злоупотреблять. Слишком близко оказалась черта, за которой фамильяр рисковал превратиться в паразита.

– Чё, Юрец, хана тебе без бати, – смуглый кавказец смаковал злорадство. Закуток курилки всю ночь не оставался пустым, и заплёванный снег стал чёрным от пепла, – Ты дела не удержишь.

Юра без замаха ударил говорившего и махнул рукой, подзывая на помощь людей отца.

– Ты без документов здесь. Тайком. Тебя ищут в твоих горах, а здесь тебя словно и не было никогда, – говорил маленький медвежонок, – А дела я удержу.

Кот видел, как паразиты закручивались в большом вихре. Торнадо становился всё плотнее пока Юрий постепенно осознавал своё новое место в мире. Скверна кружилась и вливала силы в человека, требуя взамен жертву. Неразумная тварь предлагала поддержку и своё извращённое благословение за пищу для себя. Маховик был раскручен, и остановить его человек был уже не в силах.

– Ты сопляк, Юрец, – горец не успел договорить, а уже выхватил нож. Медвежонок был к этому готов и первый ударил кулаком с зажатой свинчаткой.

– Я теперь Юрий Михайлович, – медвежонок нанёс ещё несколько ударов в голову, которая моталась из стороны в сторону, словно у тряпичной куклы. Наконец человек упал в снег.

– Прикопайте его! – приказал Юрий, – Или мне каждому придётся свой авторитет доказывать?

– Юр, – лысый старик подошёл к парню и доверительно посмотрел в лицо, – Я с твоим отцом много дел переделал. Я тебя поддержу. Только ты советуйся. Сила-то наша не в борзоте, а в связях. Твой отец тоже так начинал, но тогда время другое было.

– За эту обезьяну мне предъявят?

– Вряд ли, – ответил старик.

– Это был риторический вопрос…

Кот почувствовал в себе странное пощипывание. Слепок Медведя, лишённый влияния скверны, испытывал горечь, что сделал из сына чудовище. От былой гордости не осталось и следа. Это сломило всё сопротивление остатков личности, осознавших всю свою жизнь никчёмной. Фамильяр поглотил сознание целиком.

Олег крепко спал у себя дома. Его разума коснулась мягкая кошачья лапка. Ведьмак вздрогнул. Кот смотрел в лицо хозяину и ждал, пока тот проморгается и стряхнёт остатки сна.

– Что-то случилось? – спросил Олег.

Кот беззвучно продолжал сидеть рядом. Олег вздохнул и посмотрел на часы. До будильника оставалось семь минут.

– Кот, ты чего хочешь?.. – Олег осёкся. В глазах животного он увидел отражение бескрайней черноты вселенной и яркие точки звёздных скоплений. Так выглядел взгляд ведьмака, – А ты, кажется, стал совсем взрослым… или древним?

Тишина в комнате ничем не нарушилась. Олег снова упал на подушку и хотел закрыть глаза на оставшиеся шесть минут. В сознание мягко поскреблись, словно ребёнок посреди ночи в дверь родительской спальни, чтобы спросить о чём-то очень простом и крайне важном. Олег впустил Кота в свои мысли и потерялся в потоке хлынувших знаний. Тело перестало ощущаться, а маленький сгусток того, что люди называют личностью или душой, крутился и метался среди бесконечно огромных расстояний. Фамильяр изначально мыслил себя частью вселенной, в отличие от своего хозяина, когда-то бывшего человеком, а потому для чёрного Кота такие масштабы были обычным делом, привычным, нормальным.

Олег хотел прокричать «Хватит!», но совершенно не владел своей волей. Поток закончился сам собой. Иссякли данные, которые хотел передать Кот. Теперь ведьмак знал всю жизнь человека, которому поручили охоту за ним и его друзьями. Знал не только прошлое, но и все варианты будущего, расходящиеся лучами от точки смерти Медведя. До будильника оставалось четыре минуты.

– Да… – Олег погладил Кота и сел на постели, – Не завидую Егору. Что теперь? – обратился он к ластящейся черноте.

Раздалось негромкое мурчание. Олег прошёл на кухню и достал миску. В пакете оставалось немного молока. Кот удивлённо смотрел на хозяина, когда тот поставил перед ним угощение.

– Ах, да! – воскликнул Олег, – Взрослые кошки не любят молоко. Извини, в холодильнике только соевый соус.

Неожиданно ведьмак вспомнил, что с полгода назад покупал сразу коробку консерв. Он заглянул в шкаф. В углу стояла последняя банка сайры.

– Живём дружище! – Олег улыбнулся и подмигнул Коту. Рыба оказалась вполне пригодной в пищу и была поделена пополам в одинаковые миски, – Лопай! – на этот раз миску Кота он поставил рядом со своей.

Фамильяр запрыгнул на стол, смущённо понюхал угощение, запах был приятным. Сотворённый из тьмы зверь осторожно лизнул, а потом принялся уминать нехитрую еду. Оказывается, он очень проголодался.

– Ты ешь… – Олег мыслил вслух, – Ты же не будешь оставлять мне свои какашки?

Кот прищурился и фыркнул, при этом кончиком хвоста описал небольшую спираль. Он уже доел и сидел рядом с пустой миской на кухонном столе.

Телефон прожужжал вибромоторчиком. Олег перевернул устройство вверх экраном и погладил пальцем, чтобы прочитать послание. Лицо его разгладилось, и он громко рассмеялся. Кот недолго сопротивлялся любопытству и тоже взглянул на сообщение. Хвост снова описал спираль, на этот раз даже намного быстрее. Писал Блондинчик:

– Олежка, не разговаривай с котом вслух. В дурку закроют.

Глава 11.

Без ежедневных походов на завод первое время Олег испытывал беспокойство. Каждое утро что-то зудело, казалось, что-то забыто или не закончено. Так многие люди, выдрессированные системой, никогда не смогут почувствовать свободу и будут неосознанно искать «хоть какую-то» работу, едва лишь сбросив оковы старой. Немногие могут позволить себе остановиться и задаться вопросом: «А чем Я хочу заниматься в жизни? Что Я хочу сделать?»

Спустя пару недель ведьмак привык жить без этой рутины. Олег промышлял грабежом тех, кто рыскал по ночам в поисках жертв. Он обчищал тех, кто набрасывался на прохожих, потенциальных насильников, пристающих к девушкам. Пару раз он выслеживал особенно поражённых Скверной людей в дорогих костюмах у зданий городских администраций и провожал их до дома, где доставал из сейфа пару бумажек. Олег понимал, что так жить нельзя. Теперь после знакомства с Ниной, а главное, когда Кот принёс ему жизнь социопата, ведьмак осознал, насколько глубока нора, в которую он падал вниз головой. Нужно было что-то с этим делать, но система трудовых отношений не предоставляла в его городе вариантов для инженера, кроме как снова вернуться на прежнее место.

Олег принял душ и собирался за продуктами, когда зазвонил телефон.

– Как ощущения? – Блондинчик не утруждал себя приветствиями.

– Нормально, – ответил Олег и ждал продолжения.

– Я знал, что тебе понравится, – Егор не говорил, а скорее мяукал.

– Я знаю с кем договаривался Медведь.

– С Синеглазкой, это мы давно знаем, – Егор фыркнул, – Нам нужны ресурсы и связи, чтобы прижучить…

– Нет! Шлем никак не связан с Медведем, – Олег перебил Егора.

– Я скоро буду, – трубка издала звук отбоя.

– А я хотел нам на обед что-нибудь купить… – сказал Олег, обращаясь к Коту.

Зверь был не против пожить без обеда. В конце концов это ведь был волшебный кот. Ведь всем известно, что обычные кошки с лёгкостью живут без еды неделю, а магические пару месяцев.

Очень скоро Егор уже нетерпеливо притоптывал ногой, слушая невнятные попытки Олега пересказать чужие воспоминания:

– Когда впервые позвонил незнакомец, Медведь сходу хотел его послать, но не смог. Вообще этот боров уже давно никаких «заказов» не выполнял, а тут голос звучал как… как…

– Как голос в голове. Голос приказывает – человек выполняет. Как при шизофрении, – Егор замолчал.

– Вот именно… – Олег сел на свой любимый диван и провёл рукой по щетине, захрустело.

– То есть… – начал Блондинчик.

– Вот именно! – повторил охотник, – Я не могу отличить, что это было! Может кто-то влиял на мозги этому ублюдку, а может быть он сам себе придумал этот голос, потому что Скверна проросла сквозь него.

– Она умеет имитировать разум, – Егор помнил, что ведьмаки уже обсуждали эту гипотезу.

– Не уверен, – Олег вздохнул, набирая воздуха, – Даже притворяться, что думает, она не умеет, иначе бы давно стала единым божеством на планете.

– А может она и была когда-то, а потом оказалось, что ей это не выгодно: много религий – много ненависти, а значит больше жрачки.

– Может с Кириллом поговорить об этом? – спросил Олег. Перевёртыш уже давно никак не связывался со своим создателем.

– Он приедет вечером, – Блондинчик задержал взгляд, оценивая реакцию.

– Я уже предлагал идею, что она всего лишь пользуется мозгами подключённых к ней людей неосознанно, – Олег наконец взял один из принесённых Егором сэндвичей, понюхал, откусил и расслабился, почувствовав, что течение времени скоро вернётся к так необходимой ему скорости.

– Предлагал, – Блондинчик выдержал небольшую паузу, – Я думал ты взбесишься.

– Почему? – с набитым ртом вышло похоже на «пфшчму?».

– Ты очень хотел отомстить за девчонок, а теперь некому.

– Да… Не совсем. Скверна как основной враг всё ещё есть, – Олег вытащил из сэндвича кусок рыбы и протянул Коту, – А мстить ей – всё равно что мстить дождику.

– И?

Охотник гладил фамильяра, принявшего угощение, и обдумывал ответ, подбирал слова:

– Однажды я хотел уничтожить сгусток, накрывший город, – наконец заговорил Олег, – Вы не дали. Успел только с сотню людей очистить. Это не принесло удовлетворения. Мне понравился сам процесс, а итог был… Был… Блин! Ты всегда подбираешь слова за меня, а сейчас молчишь!

– Я не знаю каким для тебя был итог. Мне было хреново. Девчонки погибли глупо. Люди на улице попадали в припадках. Прошло меньше месяца прежде, чем всё вернулось в прежнее русло. И на девятое мая снова будет город накрывать туча.

– Итога не было. Вот, что я хотел сказать. Это раз. А Катю и Свету убило нечто со светящимися синевой глазами. А перед тем, как вы меня первого января вырубили, то же самое было совсем рядом, и я хотел на него наброситься.

– Поедем с Кирюхой в Питер? Там найдём способ пообщаться с Синеглазкой. Тебя тут ничего не держит.

Олег открыл было рот, чтобы возразить, но замялся и произнёс только одно имя, слишком тихо, словно не называл причину остаться, а просил прощения:

– Нинка…

– Она тебя удержит? – Егор уже знал ответ.

– Только одна… – начал Олег.

Егор перебил грубо и встал с кресла:

– Я чуял, что ты, мудак, безответно любишь какую-то бабу! А теперь открыто признаёшься. Ты как наркоман. И ОНА могла бы тебя удержать от ОХОТЫ? – Блондинчик стоял, раздувая ноздри, и ждал ответа.

– Да, – Олег виновато улыбнулся, – Я всё понимаю, но ничего не могу поделать.

Егор уже стоял в коридоре и одевался:

– К восьми встретимся на площади, возле Вечного Огня*. Приходи красивый и нарядный.

*Вечный Огонь – почти в каждом городе страны, победившей фашизм, есть газовая горелка, которая никогда не гаснет. Обычно этот факел устанавливают на площадке в центре памятника героям. Прим. автора.

Олег кивнул и заметил, что Блондинчик старается не смотреть в глаза, словно что-то утаивает. Тогда охотник громко хлопнул ладонью по стене и поймал взгляд друга. Всего лишь доля секунды была для того, чтобы заглянуть внутрь и попытаться разглядеть скрываемую эмоцию, прочитать ускользающее выражение. Это далось легко. За ширмой из ведьмачьей черноты с россыпью звёзд, за мгновенно возникшим удивлением, Олег опознал тот лихорадочный блеск, что сквозит из каждого, кто любит безнадёжно и на всю жизнь, а может и больше.

Егор не стеснялся своих чувств. Только уже давно считал их вредными, старался забыть.

– Ну до вечера! – Олег протянул руку и улыбнулся открыто и доброжелательно.

– Ага, – хватка Егора была гораздо слабее, и он сделал усилие, чтобы сравнять силу рукопожатия.

Дверь закрылась. Олегу хотелось этот день провести на улице, среди случайных прохожих. Смотреть на людей, как они живут и ничего не знают ни про Скверну, ни про ведьмаков. Возможно, он хотел снова вернуться в то пограничное состояние, когда ещё не верил в себя и магию.

На улице было очень ярко. Солнце прорвалось сквозь облачный щит. Стены домов, заборы, столбы нагревались так уже пару дней, и наст от них отступил, образовал заметные углубления. Воздух стал влажным. Март очень редко радовал такой погодой, обычно зима надрывалась метелями, холодами, серостью, выматывала все нервы до середины апреля. В этом году оттепели шли одна за другой или перемежались лишь короткими, в одну ночь, заморозками.

Олег посмотрел наверх в чистую синеву и не нашёл признаков гигантского паразита. Это его очень обрадовало. Было здорово видеть небо таким, как в детстве.

Ведьмак остановился у перекрёстка и взглянул под ноги – Кот держался рядом. Охотник вовремя вспомнил, что не стоит разговаривать вслух с фамильяром. Он не боялся, что его сочтут сумасшедшим, но опасался, что Кот может ответить. А это однозначно вызовет неадекватную реакцию у очевидцев.

Переваливаясь через колеи, проехал большой внедорожник, и в конце манёвра неумелый водитель чрезмерно надавил на акселератор. Крупные комки грязного снега полетели в стороны. Рядом с Олегом стояла женщина с лёгкой складывающейся коляской и едва успела закрыть собой ребёнка.

Руку ведьмака свело, и сквозь рукав поступило омерзительное месиво из непрестанно шевелящихся колец паразита – признак сильного гнева. Олег отреагировал быстро и в свою очередь встал перед женщиной, принял на свою спину весь поток грязи. Ребёнок, мальчуган лет четырёх, смотрел в лицо охотнику с любопытством и лёгким испугом. Маленькая ручка потянулась, и указательный пальчик оттопырил рукавичку:

– Дядя очень злой!

Ребёнок видел здоровые шипы, клыки и когти, видел жуткого монстра. Олег взял себя в руки и вернулся к человеческому облику.

– Злой дядя, – повторил ребёнок. Женщина обернулась, затравленно, ожидая, что поток грязной шуги может возобновиться, но увидела только испачканную спину Олега, всё поняла и мысленно сказала: «Спасибо!».

Охотник сдержался. Выровнял внутри себя эмоции. Было немного стыдно перед малышом, увидевшим больше, чем нужно. Он собирался уже простить человека в машине, но тот заезжая во двор обматерил зазевавшуюся женщину, чуть не попавшую под колёса. В голове вспыхнула мысль, показавшаяся неким откровением: «Мудаков нельзя прощать». Олег ускорил шаг.

Домовая парковка была завалена крупными снежными комками – грейдер прошёл только по дороге, не заморачиваясь ни с нуждами пешеходов, вынужденных словно животные карабкаться на сугробы, если нетерпеливый водитель заставал их слишком далеко от кармана подъезда, ни с нуждами жильцов оставлять где-то машину на ночь. Внедорожник перемолол колёсами комки и раскорячился, занимая сразу не меньше трёх мест. Из машины вышел лысый мужичок средних лет с очень оскорблённым лицом и заметил мальчишку-подростка с лопатой, который аккуратно убирал снег, очищая парковку. Мужичок ухмыльнулся:

– Медленно ты работаешь, парниша!

– Зато качественно, дядь! – молодому волонтёру очень понравилось, что на него обратили внимание и он осмелел, – Дядь, я бы каждый день тут убирался, если бы мне хотя бы по полтиннику каждый скидывался в неделю, – мальчуган выпалил своё коммерческое предложение на одном дыхании.

Мужчина скривился. Ему было очень неприятно попасться так просто, ведь даже самый последний негодяй не умеет мгновенно с улыбки перейти к агрессии, этот навык доступен только настоящим психопатам.

– А вот за медленную работу я тебя на сто рублей штрафую, – продолжая улыбаться ответил негодяй. Олег всё слышал ушами Кота, разлёгшегося на крыше автомобиля, и поспешил уйти целиком в тень, стать невидимым. Мужичок сиял от своей ловкости и хитрости: скудный умишко городского чиновника сумел обосновать бесплатный детский труд. Он примерял этот ход к разным ситуациям в своей работе и бодро поднимался по лестнице, когда ощутил сильное давление на шее. Что-то липкое, состоящее из грязи оплелось вокруг жирной глотки петлёй и сжималось. Человек хотел закричать и открыл рот, туда тут же проникло нечто и заблокировало любую попытку издать звук. «Оно совершенно безвкусное,» – прозвучала в голове мысль, словно говорил кто-то посторонний. На удивление уже не хватило кислорода, и темнота обняла сознание.

Олег с усилием протолкал глубже чёрный отросток своего ручного паразита и заставил тело человека подниматься по лестнице. Нажимать на звонок. Ответить «я», на детское «кто-там?». Детское… Охотника словно окатили ледяной водой. Он ослабил хватку и заметил, как черви его жертвы, устремились в новую дыру, которую он только что проделал в эфирном теле. Человек вернулся из небытия и не понимал, что произошло.

– Пап, ты заболел? – девочка лет десяти озабоченно смотрела на отца.

– Что-то замутило… – человек прошёл в дом и сел на пуфик, чтобы снять обувь.

Олег на автомате скользнул в закрывающуюся дверь. Оставаясь в тенях между мирами, охотник был невидим. Девочка несколько раз смотрела на него в упор и не обращала внимания.

Дочка встала на колени перед отцом и помогала снимать туфли. Паразиты продолжали перестраиваться и заполнять все возможные пустоты. Тонкая грязная нить продолжала связывать Олега с человеком и давала возможность принимать поток сознания. Ведьмак сосредоточился, смахнул с себя смятение и продолжил работу. Человек думал хаотично, мозг вспыхивал бессистемно, как клубок разных гирлянд. Это даже нельзя было назвать мышлением: примитивные образы, мысли, словно наклейки на мониторе из одного-двух слов.

– Доча, – мужчина погладил девочку по голове, а внутри всплыло воспоминание, как точно так же несколько дней назад перед ним сидела голая девочка немного постарше. В штанах набухло. В голове пролился как сладкий кисель страх и воспоминание о крайне сильном удовольствии. Олег увидел, как зарождается навязчивая мысль, которая будет пугать хозяина только первые несколько месяцев. Фантазия настолько яркая, что её уже нельзя будет забыть. Ведьмак с горечью осознал, что он отчасти виноват в этом – его вмешательство создало условия, помогло сложиться обстоятельствам.

Мужчина испугался самого себя и подскочил.

– Дочь, я вспомнил, мне нужно бежать, – жалкие остатки разума и человечности гнали прочь от беззащитной девочки, но паразиты, так долго взращиваемые, уже зацепились за новую трещину и рвали на части. Мужчина почти выбежал во двор – Олег едва поспевал за ним.

Ведьмак решил исправить свою ошибку и удаляя Скверну постепенно, вылечить несчастного. Он даже проникся уважением к тому, что мужичок сопротивлялся искушению в своих мыслях.

– Алло? – голос снова стал привычным, немного тянучим, словно лень просачивалась от избытка в слова, – Я сейчас на обед отъехал… Угу. Хочу расслабиться… Не. Смотри, ты же говорил, что есть пара совсем молоденьких девочек… – Человек делал паузы, замирал и жадно вслушивался в ответы сутенёра. Скверна победила окончательно, только хозяин паразитов ещё уговаривал себя, что с чужими девочками, работающими за копейки, это не то же самое, что с собственной дочерью.

Глаза Олега загорелись. Ненависть переполняла ведьмака, а он решил дать ей волю, только сначала раздавил своего червя в руке. Он понял, что не желает понимать своего врага, не хочет, чтобы его разума касалось мерзкое и липкое существо. Где-то глубоко внутри застонал призрак Медведя. Вор увидел свою участь – быть разорванным и убитым навсегда. Животный вопль червя, которого держал в своей руке охотник, разлетелся далеко вокруг чистой болью и отразился от каждого сородича, вызвав волну панических атак у людей, несколько аварий, и множество мелких неприятностей. Крик Медведя был намного страшнее. Призрак уже свыкся с суррогатом жизни, а теперь ему открылись возможности пережить за миг миллиарды вечностей во всех немыслимых уголках ада.