Вразумление красным и комфорт проживания

***

Учеба все затягивала глубже и глубже. Почему-то умная профессура вся пьющая: Восток, Рим, Средние века, философия и логика. Зато Новая и особо Новейшая история вся, как на подбор, – с горящим взглядом праведников. Шедеврален читающий историю партии. Умен доцент первобытного общества и археологии. Умен и заразителен. Видимо, давно в конфликте с правилами кафедральными и не только. Ученый в полном понимании. Достойный и гордый за то, что делает. Потому и без будущего, что для него свежие газеты – не руководство в воззрениях на научные проблемы.

У великих рек образовывались государства, потом одни съедали ближних, а затем и дальних, становясь империями, и флаги их были со львами, драконами, орлами и звездами. Лозунги же всегда были одинаковые и все во благо порабощенных. Чем страшнее было рабство, тем благороднее пытались выглядеть рабовладельцы-джентльмены. Царедворцы раздавали и награждали своих приближенных землями вместе с людьми в вечное и безраздельное пользование. Ухитрялись одновременно кривляться перед образами и удовлетворять свои страсти в Римском пантеоне. Охраняли свое сословие всеми доступными средствами. Екатерина II шесть раз переписывала свое повеление по делу Дарьи Салтыковой, в девичестве Ивановой, пытавшей и убившей более двухсот своих крепостных. А предавших свое сословие казнили без долгого разбирательства намыленной петлей. В том они были большие придумщики. На каторге применялись дополнительные воздействия к злодеям-дворянам. Так, сначала триста палок, потом клеймение железом, а потом уже повешение.

Это был век просвещенный, когда на русском говорила только чернь, романы были только французские, и дуэли, как романы, – о доблести и чести. Империя была покрыта гниющей чешуей рабства и попами-христопродавцами. Троекуровы – это мягонько и примиренчески. Уж очень велик поэт, чтобы совсем страшное хулить. А когда придет огненный ангел, тем, кто выжил и находился в Стамбуле и Париже, захотелось по-русски глаголить и стреляться среди березок средней полосы. Черни уподобились, заговорили по-русски. Только чернь говорила по-русски, а читать не могла, и сейчас лаптями топтала души их благородия. Разве мог победить рабовладельческий Юг? А белые рабовладельческие полки разбить красных? Огненный Ангел был красным, а красным вразумляют. Мне было не жаль никого, кто триста лет ничего не делал для собственного народа, которому когда-то был призван служить, а вместо того топтал и презирал, а потом и боялся. Понятие Чистого четверга как служения растворилось в англиканских мифах.

***

1619 – 400 лет – 2019

«Уважаемый Григорий Иванович! Сегодня у меня сложилась полная картинка того, что есть предмет поиска. Гиляки звали «русским богом» Крест православный. По их описанию Крест четырехконечный (византийский), по типу Благовещенского собора Московского кремля, на цати якорь. Изначально он был в ковчеге из дерева, но тот был разобран. Длина Креста, думаю, в три локтя. В легендах цвет золота, но, вероятно, бывал в воде морской, потому может быть цвета чугунно-грязного. Возможно, на срезе желтый. Я думаю, скорее, это древнеримская литьевая латунь. Если будет Воля Господня, и все получится, я Вам пришлю сопроводительное письмо и укажу лицо, к кому обратиться. Слышал, у Вас интерес по созданию общества во Владивостоке. Забегаю вперед. Все это, конечно, в том случае, если будет понятно, где искать, но все говорит за то, что это в стороне Ваших интересов. Буду информировать.

Счастья в служении Отечеству!

Искренне Ваш, Б. Пилсудский».

***

Вчера был на дне рождения у первого. Пригласил сам лично по телефону. Позже стало понятно такое внимание. Ротация кадров. Первый планировался третьим в горком партии, наш второй – на первого, а я на второго в горком. Планировали за три года вперед: первому будет сорок, второму тридцать пять, а мне тридцать. Работаю эти три года секретарем на производстве, оканчиваю университет марксизма-ленинизма, а главное – осенью 1973 года, на конференции, получить мандат делегата XVII съезда ВЛКСМ, а потом уже подвижки, и Петя в обойме.

Он хотел вторым: это агитация и пропаганда – красная нить общественной жизни. И прошло три года в трудах праведных, и в октябре прошла конференция, и Петр Николаевич стал делегатом от региона на XVII съезд ВЛКСМ. Прошла зима ожиданий, зима борьбы за то, чтобы быть достойным столь большого доверия. Он работал и готовился к таинству.

Хороша была весна этого года, рясно все зацвело, в начале апреля было уже летнее тепло. На предприятии перевыполняли производственные планы. Хорошие премиальные, похвальные грамоты и переходящее красное знамя ВЦСПС. Петя чувствовал свое прямое к тому причастие. Нашли ему хорошее купе до Москвы и отправили с наилучшими пожеланиями.

23 апреля 1974 года делегаты съезда от 30-миллионного комсомола СССР в кулуарах Кремлевского Дворца съездов. Открывает съезд первый секретарь ЦК ВЛКСМ Тяжельников, он предоставляет слово дорогому Леониду Ильичу. Делегаты, стоя, приветствуют Первый Всесоюзный ударный комсомольский отряд. После заседаний XVII съезда они прямиком отправляются покорять сибирскую тайгу. БАМовцы дали клятву самому дорогому Леониду Ильичу. Он вручил знамя командиру комсомольского отряда и даже пустил слезу от торжественности момента.

Петя честно растерялся от того, что так всего было много и в то же время так ему понятно. На груди его горел знак делегата съезда, перекликаясь с красными звездами Кремля, которые вознеслись над Крестами Архангельского собора – памятника старины глубокой. Кто вспомнит-то сегодня упокоенного здесь Михаила Федоровича? А Петя чувствовал, что становится другим. Он сегодня видел Ленина. Он ощущал себя частью новой общности людей – советского народа, авангарда человечества. Теперь Петр Николаевич – номенклатурный, теперь он второй секретарь горкома ВЛКСМ с высшим политическим образованием и правом проведения бюро. У него новая множительная техника для директив по первичкам и еще пропуск в столовую и буфет горкома партии. В суде больше не заседает, другие предполагаются общественные нагрузки по агитации и пропаганде – это статьи в прессу и участие в региональных мероприятиях.

В этом году варилась похлебка из Солженицына. Пену сняли, а бульон совсем жидкий оказался и бесцветный, а хотелось, чтобы он был наваристый и красный. Ну уж как получилось.

Дела местного штаба тоже не оставляли Петра Николаевича. Не очень-то по масштабу должности, но пришлось по личной просьбе секретаря горкома партии вернуться в пионерское прошлое. Обезглавленный и поруганный Храм в селе исчерпал себя за десять лет как картофелехранилище. Современные подходы требовали сравнять его со складками местности. Петр Николаевич подготовил идеологическое основание, мероприятие и лозунги субботника – это было частью его работы. Все остальное сделал объединенный комсомольский взвод учащихся, подкрепленный тяжелой техникой. Все получилось. Только опять вспомнили о пропаже Креста. Тема, хоть и не острая, но тогда недоработанная, сейчас чуть беспокоила. Сельчане выглядели насупленными, еще помнили двух своих покойников.

***

Дорогой Леонид Ильич 7 мая 1976 года, наконец, дослужился до маршальского звания. Осенью этого же года началось слушание в суде событий 8-9 ноября на большом противолодочном корабле (5 ПК «Сторожевой»). Углубляясь в революционную теорию, упрямо конспектируя классиков марксизма-ленинизма, Валерий Саблин стал идеалистом-революционером, за что и был расстрелян по приговору советского суда.

Я весь этот год оголтело занимался конспектированием тех же авторов плюс еще пяти-шести подобных. Таков учебный план. Учеба по расписанию, жизнь по графику, сессия в новом, 1977, году. Из дома вести не очень хорошие, отец еле ходит, болезнь его не лечится. Мама храбрится. От друзей вестей нет, видимо, хорошего ничего не случается. Мама пишет: «Соседка спрашивает, где же твой сыночек. Я отвечаю: в университете. Так соседи уверенно кивают, что многие сейчас в университетах, да еще и не по первому разу». А на мари цветет морошка, и жаворонки поют любимые песни детства. Третий год пошел, как зарекаюсь обязательно поехать на неделю домой. Желание увидеть и услышать дом аж в ноздрях щекочет, но нет пока возможности. Много услышано и прочитано. Одно желание, чтобы на все это собственное мнение как можно позже стало оформляться. Хожу на комсомольские собрания. Оголтелые приспособленцы и лицемеры на факультете были кратно отвратительнее, чем в ротной стае в стройбате.

Фарцовщики, они же комсомольские активисты-ударники, сеяли вокруг себя то, что потом прорастет торгашеством и блатом. Но я знал, зачем сюда пришел. Учил источники и составные части марксизма, «Антидюринг» и «К первоначальному христианству». Профессура была разная: которая интересная и умная – та на плохом счету, а те, кто защищался по таким темам как «Ленин и Южная Корея», были на хорошем счету. Староста воевал за посещаемость лекций, комсорг – за коллективно-комсомольское лицо курса, а деканат за то, чтобы не просмотреть какого-нибудь нечестивца Саблина. Все смотрели во все глаза, а глаза были красного цвета, который не может быть бледно-красным, он должен быть багрово-красным, как рассвет в «Неуловимых мстителях».

***

1619 – 400 лет – 2019

«Уважаемый Григорий Иванович, пишу Вам, полный оптимизма. Уже наглядно представляю расположение святилища аборигенов, где с большой вероятностью находится искомое сокровище. Местные жители так расположены ко мне, что готовы сопроводить туда. Вообще, люди очень добрые и во многих ремеслах сноровистые. Также в своих верованиях языческих упорны и скрытны. Но, с Божьей помощью, дверь приоткрывается. Не повезло со временем, во Владивостоке пребывал великий князь Александр Михайлович. Хотелось бы до него донести сию благую весть, ибо этот предмет имеет прямое касательство царской фамилии. Но будем надеяться на благополучный исход. Очень рассчитываю на Вас. Если Вы мне загодя сообщите примерные даты Вашего отбытия во Владивосток, я справлю Вам карту и отправлю аборигенов-проводников с собаками и упряжью.

Уверяю Вас в полной к Вам расположенности, Б. Пилсудский».

***

1975 год. Здоровье генсека стало серьезно сдавать. В стране застой. Петр Николаевич постепенно стал приобщаться к номенклатурной выпивке. Там, где он сейчас стал бывать, не принято было отказываться пропустить по-доброму. Как не выпить, когда танк Т-54 армии Северного Вьетнама с красным флагом на башне протаранил ворота Дворца независимости в Сайгоне и закончил войну? А в июле полет «Союз-Аполлон» и стыковка на орбите. А в декабре, опять же, ТУ-144. Стала нравиться Пете такая жизнь за горкомовским буфетом.

Привилегии в государстве «всеобщего равенства» – это сладко. Особо, когда подавляющее большинство граждан в нищете. Но именно в это время из общей массы выделяется «золотая молодежь». Скрывать разницу в уровне жизни стало намного сложнее. Элита развлекалась по-своему: рестораны, молодежные кафе, рок-н-ролл и твист, а также перепродажа джинсов – мечты всех советских студентов. Но для городского комитета и Петра Николаевича не эта молодежь была головной болью и рабочим материалом, а те, что проводили все свободное время во дворе, а зимой в убежище подъездов. Те, что субботу ждали с нетерпением, ведь по субботам были дискотеки в общежитиях, дворцах культуры и сельских клубах. Выпивали бутылку портвейна на пятерых человек, и, если не было ВИА, танцевали под магнитофон. Этот контингент, по глубокому Петиному убеждению, был опасен и происходил он из неблагополучных семей. Комсомольская пресса их нещадно критиковала. Их постоянно рассматривали на комсомольских активах, они становились главными объектами дружинников и патрулей.

Должностной профиль службы Петра Николаевича связан был с идеологией, и как в СССР ни огораживали молодежь от чуждой и вредной информации, все равно западные течения и субкультуры доходили до нее. Петя ужасался, что те все это с радостью воспринимали. Секретарю Пете все это представлялось покушением на все советское и сытое. Со временем на службу коммунистической идеологии комсомол привел мышцы, клетчатые штаны, значки с Лениным, тренажерные залы и ненависть к неформалам и тяжелой музыке. С лозунгом «Бьем не всех подряд, а только тех, кто нам не нравится». Хулиганов и уголовников тоже развернули на патриотические рельсы против «не наших». Если кому-то мерещится, что это само себя породило, то остыньте. Это все родилось и направлялось из кабинетов магов советской идеологии. Весь этот силовой фронт в девяностых перейдет в бандитские формирования и прольет кровь своих соотечественников. Но кровь-то красная, а красный – цвет коммунизма, который хоть и наступил в восьмидесятом году, но державные придурки держали за горло мертвой хваткой. Они жили в раю и были уверены, что выстроенная ими система будет жить вечно. Петя не мог думать по-другому, потому что он думал так же.

***

Учеба – учебой, не назовешь легкой. Помимо нее еще была жизнь в общежитии. Жизнь такая, что стремится к режимной, но не в смысле соблюдения нравственности проживающих, а скорее, коллективно- стадно-типовому проживанию. Подъем – отбой, ушел – пришел. В 23:00 проверяли, чтобы все легли, в 8:00 – чтобы все ушли. Опять же студсовет с разборками и докладными в деканат. Актив – пример для подражания.

С одним таких активистом студсовета, членом КПСС, который, как и я, был после демобилизации, довелось мне жить в одной комнате. Олег был роста малого, с ранними залысинами, похож на Ильича, чем явно гордился. Он был очень разговорчив и любил принципиально высказаться по всем острым и не острым вопросам. Выпытав как-то, где я служил, он стал относиться ко мне с опаской. Но природная живость характера и любовь красочно рассказать никуда не девались. Самой восхитительной темой были его отношения с Анечкой, первокурсницей с математического факультета. Олежек день через день рассказывал о ее чудном характере, прекрасном воспитании, готовности к вечной верности и материнству. Вот такие еще девочки бывают в русских селеньях, и он счастлив, что встретил такую прекрасную и женственную. Иногда приводил ее попить чаю, да и, похоже, без меня приводил чайком побаловаться. Девочка была роста немалого, с хорошо развитыми формами, с зелеными глазами, улыбчивая. Похоже, сильно в моего соседа по комнате влюбленная. Она его звала «мой», а он ее – «моя». Идиллия конца семидесятых годов в СССР.

Как-то стал обращать внимание, что Олег стал приносить и уносить пакеты с буржуазными надписями. В пакетах было что-то ровно упакованное, приглаженное и какое-то таинственное. Про них он не рассказывал, даже в порывах своих вечерних и полуночных словоблудий. Да мне было и неинтересно. Я вживался в образы и смыслы учений классиков и законодателей текущей жизни, в которой так вольно дышит человек. Вразумлялся, но конфликт назревал, такой очень местного значения, но лиха беда начало.

Весна – прекрасная пора. В коридоре общежития как-то днем встретился с Аней, Олежека музой. Она была по меркам и моде этого дня одета восхитительно, в сарафане из джинсы с железными пуговицами и железными бляхами. Прямо шло ей. Не смог удержаться от похвал. И она поведала в радостях от обретенного счастья, что копила деньги еще со школы, мама помогла, последняя стипендия, и еще чуть-чуть должна осталась, а Олежек приобрел и приодел. 220 рублей, вот аж как. Я-то понял давно, что друг ее фарцует, и случайно вчера слышал разговор, что наш активист приобрел его за 160 рублей, а ей продал, получается, за 220. Это была плата за любовь в мои засранные уши.

Тут и началось. От него – заявление в деканат о невозможности проживания совместно, о невозможности подготовки к занятиям и соблюдения режима. В заявлении членство в КПСС прошло красной нитью. Я не успокоился и чуть не лишился статуса студента. Но учась опять же чему-то плохому, согласился на версию несовместимости характера. Но почувствовал, что ко мне стали присматриваться. А высокая и грудастая Анечка в красивом сарафане и маленький, лысоватый Олежек, как и прежде, расхаживали под ручку и щебетали голубками. Только чаевничали уже в другой комнате общежития. Анечка знала правду, но любовь – это сила и стоит, конечно, дороже, каких-то сраных шестидесяти рублей. К слову, Олежек скоро пропал без адреса отбытия, и только через много лет его видели сторожем-охранником в «Эрмитаже», уже с бородкой-клинышком.

***

1619 – 400 лет – 2019

«Уважаемый господин Зотов!

Так как аборигены предрекают зиму лютую и снежную, а по нашему маршруту двигаться можно только по малому снегу, пишу с ответом. Карту составить возможности не представилось за отсутствием даже циркуля и транспортира. Отписываюсь по ориентирам. Обещают, что добраться на собаках при благоприятной погоде можно в два дня. Но вы можете даже в один день уложиться, если с ними встретитесь в обозначенный день, на месте, ими определенном. Это Медвежье озеро, когти четвертой лапы. Я сам разумею, что это самая южная часть обозначенного озера. Район Вашего присутствия они всегда обходят с юга, считая Ваши земли грязными. Они до того места пойдут строго на юг, до устья реки Нельма, а потом на запад, к Медвежьей лапе. Это займет у них день. Второй день вам придется путешествовать вместе, опять строго на юг, до озера Гиляко-Абунан. Пройдете озеро, потом по ключам, к восточному побережью, в залив Уркт, и пойдете по льду залива к месту, сразу заметному своей высокой сопкой по имени Сахарная голова. Аборигены, существуя на марях и болотах, хранят предание о потопе, когда всех их богов поглотило море, и теперь из поколения в поколение, святилища располагают только на таких недоступных воде местах. В этой сопке, в тайниках, они хранят свои святыни, и, волею судеб, и наша там сохранилась, надеюсь очень. Вас туда могут не пустить, не настаивайте. В этом они очень упрямы и несговорчивы. Заберите наше, и к себе тем же путем. Нарочный с письмом должен Вам передать амулет, смысл его и мне непонятен, но Вам его надо передать при встрече, на когтях медвежьих. Как ключи замерзнут, надо двинуться, день Вашей с ними встречи я сообщу.

Пока извиняюсь, но письмо во Владивосток сейчас придерживаю. Вы, понятно, вникаете, в мое сегодняшнее положение. Не сочтите то за недоверие. Все мои надежды на удачу в Вашем походе.

Искренне Ваш. Храни Вас Бог.

Б. Пилсудский».

***

С конца 1979 года жизнь Петра Николаевича стала обретать активно-таинственный характер. Это было связано с пропагандистским обеспечением ввода советских войск в Афганистан. Главный тезис – это оказание народу и правительству Афганистана помощи против внешней агрессии. Других целей нет.

ЦК ВЛКСМ концентрировалось на подготовке «мушаверов» –пропагандистов и советников, которые должны были увлечь молодежь Афганистана в строительство социализма. Все это даже на уровне городских комитетов обсуждалось в секретности, только в доверенном круге и под контролем кураторов КГБ. Петр Николаевич входил в этот круг.

29 декабря 1979 года советские войска с развернутыми красными знаменами пересекли границу. Спешно в Москве было оформлено избрание генеральным секретарем ЦК НДПА Бобрака Кармаля, опять же тайно накануне прибывшего в СССР.

29 декабря того же года отряд советских спецназовцев захватил президентский дворец. Амин и его сыновья были убиты. Петя чувствовал свою причастность к событиям и гордился, что он – современник героического прославления красного знамени. СССР узким кругом маразматиков был втянут в гражданскую войну и стал ее активным участником. Атеисты-советники ЦК ВЛКСМ создавали вооруженные формирования из афганской молодежи для прочесывания кишлаков и участия в боевых действиях. Эти формирования назывались «бригады общественного порядка», талантливые агитаторы- атеисты смогли туда привлечь даже афганских девушек.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.