Вспоминаю август 68-го

Что видят чехи и словаки в «своём» социализме?.. Не хочется верить в какую-то гнусную национальную идею… Национализм не просто грубое стадное чувство, а глубокая ограниченность… не верю в ограниченность этих народов.

Не хотят быть воинственными?.. Понимаю – пацифизм, не столько религиозная позиция, сколько естественная потребность человека разумного и гуманного… к сожалению, уровень разумности человечества таков, что превращает пацифизм в метод достижения ограниченной цели.

Что будет завтра?.. Во что превратится гигантская заваруха?.. Метод устрашения – примитивный способ убеждения, не требующий особого ума и далёк от подлинной дипломатии…

И размышлять о будущем не нужно, пока есть неясный страх и непонятная тревога… Пророчество от испуга всегда апокалиптично… и уже есть «пророки»6… Кто они?.. Как сказал бы не искушённый в изысках мой отец – «сранная интеллигенция», которая «создаёт» и «творит» ненужное, но, по их мнению, «выдающееся»… которая предложит смотреть в прошлое, чтобы увидеть будущее… но в прошлом видят компоненты отходов жизнедеятельности для анализа с последующим диагнозом проктолога, который неутешительный – хронический геморрой… и нет будущего.

Стремление к абсолютной свободе свойственно людям, считающим «чистый разум» абсолютным умом. Во всех революциях – это самая опасная сторона дела – она уводит от жизни, устремляясь в заблуждение: умом можно сотворить всё потребное человеку. Умные слова, умные речи привлекают… и появляются адепты, идущие оторванной от жизни дорогой к цели, которая им кажется ясной и правильной.

Рядом ворочался Киричек…

– Миклаш… думаешь?

– Думаю…

– Давай думать вместе…

***

Утро встретило густым и оранжевым туманом. Пронизанный солнцем, он через пару часов рассеялся, подавая надежды на прибытия транспорта с харчем, палатками и прочим жизнеподдерживающим скарбом… баньки хотелось.

От сухарей болят дёсны, и невыносимая жажда – вокруг влага, а вода ценится как в пустыне… Единственная водопроводная колонка, контролируемая нашими медиками, не удовлетворяет всех.

Что делать?.. Брать воду в деревенских колодцах?.. Рассказывали7 – одна чешская женщина посочувствовала «иностранным» солдатам – дала попить из своего колодца… её побили, обвинив в предательстве… Патриотический поступок?.. С какого бугорка смотреть… бить женщину – дешёвый «патриотизм».

«Патриоты» в крупных городах снимали трафаретки с названием улиц, и колонны наших блуждали в городах, теряя время… и вытаптывая на поворотах газоны и цветники.

«Патриоты» били стёкла в машинах и испытывали нервы солдат… демонстративно топтали газеты, журналы и знамёна союзников по Варшавскому договору и даже стреляли из-за углов, но углы не прикрывали их…8

На «патриотические» поступки с нашей стороны чаще проявлялось хладнокровие – поведение было спокойным, только сердце громче билось да суставы пальцев трещали от силы сжатых кулаков.

На выстрелы отвечали выстрелом без предупреждения – командованию не хотелось тех жертв, которые безответно понесли наши войска в 56-м году на венгерской земле.9*

Патриотизм любого народа бесцеремонен, патетичен до абсурда и бесстыдства… и совестливость не защищена грубостью патриотизма, ибо категорически прямолинейным, не воспринимающий иные мнения… и давящий их силой аргументированных эмоций… Особый, упрощённый наш русских патриотизм: «Я был там – я знаю!»… можно много знать, но ни фига не понимать.

О патриотизме можно говорить молча – делами… и у каждого они свои… У меня одни, у Киричека другие и совсем другие у «комиссара».

Позже мы узнаем иных «патриотов»… этаких «интернационалистов» – провокаторов10, которые свободно перемещались не только по землям Чехословакии, но и по воинским расположениям… Что их влекло в кризисный район?.. романтика?.. Идеологическое геройство?.. «Деньги – вещь привлекательная», – ответил один из «интернационалистов», которому хотелось набить морду… но его «интеллигентный» вид не позволял совершать такое действие – подчеркнуло бы наше «варварство».

Когда в обстановке много неопределённого, когда команды поступают одна за другой, часто заменяя предыдущую, создаётся сумбур и суматоха… Дел невпроворот, каждый человек по счёту: с неба падают «игрушки»… именно падают, ориентируясь по примитивному радиосигналу и визуально – «чехи» отключили «глаза» и «уши» аэродрома… но восторженно удивлялись способности наших пилотов совершать посадку, выскакивая из-за увалов Бескид, без повторного круга, с точностью попадания на бетонку, как в яблочко.

Но ещё большее удивление вызвала сама, «игрушка» своими размерами и выразительной устремлённостью форм… Капитан, лётчик местного чешского полка, стоящий с раскрытым ртом и наблюдающий за движением «игрушки», задал неожиданный вопрос: «Внутри робот?» Когда в технике заглохли двигатели и «фонарь» кабины открылся, вопрос капитана совсем непредсказуем: «К нам прилетели Герои Советского Союза?»… но это были обыкновенные парни нашей эскадрильи, не имеющие кроме юбилейных медалей никаких наград, а тем более геройских званий.

Из прибывающей техники вылезали лётчики с расширенными глазами, взбудоражено всматривающиеся в окружающий пейзаж…11 а у нас, прибывших вчера, иронические улыбки – мы прошли через чувство первого восприятия… и для нас начались будни…

Мечемся вокруг «игрушек», ныряем в их нутро, всматриваемся, простукиваем, прощупываем, обтираем – готовность должна быть повешенной.

В такой ситуации понимаешь, насколько ценен ум и практичность, организаторская способность и самообладание, чтобы преодолеть неразбериху.

В такие минуты каждый человек просматривается насквозь, открывается характер и повышаются в цене добрые товарищеские отношения.

Воспоминания о пережитом и о товарищах трогательны и приятны…

***

Он был в любое время в восторженном состоянии, будто жизнь для него сплошная радость – выковыривал шваброй грязь из-под «стариковских» кроватей или смывал харкотину в раковине – всякое действие веселило, не вызывая утомляющего душу отвращения. «Старики» окрестили его «Левой-одесситом»… ещё не зная его подлинного имени, я тоже звал его Лёвой, хотя, как оказалось, звали его Леонид.

Мне были по душе его общительность и восторженный задор, с которым он воспринимал жизнь, – чем был сродни моему характеру… но в силу армейских обстоятельств, запрятанных мною в глубь себя… рядом с ним происходило моё раскрепощение, и я становился самим собой. В нём восторженность была снаружи – защитой от душевного неравновесия.

Лёвчик был нашпигован анекдотами и мог «пороть» их к месту и вовремя, по ходу действия нашей регламентированной жизни. Кроме того, память хранила удивительные истории из его короткой жизни, его друзей и знакомых, известных и неизвестных одесситов. Он излучал эти истории, скрашивая армейский неуют… Но и «оккупация» подбросила и анекдоты, и невероятные истории…

Можно было бы сравнить его с литературный Василием Тёркиным, но тот был всеобъемлющим по своему характеру и уму… и не реален своей собирательностью образа, а Лёвчик был непринуждённый и живой, умеющий отвлечь от тины мрачных раздумий каламбуром из «пары слов»:

– Смотри, птичка уже летит!

– Где?

– Не опускай нос, увидишь.

В понимании мы были взаимны, ещё не зная друг о друге самой малости. Без слов мы закрепили наше понимание крепким рукопожатием, само собой родившееся в единую секунду, в едином порыве… Этот молчаливый обряд тронул Валерия до увлажнения глаз, и его рука легла на наши – так родился «триумвират П» (в своём подразделении нас было трое с фамилией на букву П).

С Лёвой можно запросто побузить, облегчая настроение, потешаться над армейским жильём-бытьём и обсмеять душевные разлады, отгоняя отвратные мысли.

Он мог сказать, завораживая жизнелюбием, несколько фраз на великолепной одесской «мове» с еврейским акцентом… До встречи с ним мне не приходилось слышать одесскую речь живьём, поэтому любимые Паустовский и Бабель казались надуманными при чтении одесских разговоров… а игра слов в них попахивала дешевизной или лёгким фарсом.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

…бесхитростные «шестидесятники». Смерть Сталина и XX съезд КПСС отогрели холодные сердца… и творческий люд наполнялся теплом и добром.

Пережитое и обдуманное, а не запланированное идеологией, стало выливаться в стихах, в прозе, в песнях… и была жгучая попытка раскрыть современность во всём своём противоречии… взвалив на себя непосильное ярмо, что, собственно, является главной задачей подлинного художника… которую, в силу многих причин, не смогли осилить «шестидесятники».

Они воспели свои идеалы, хорошо понимая идеологию современности, но не во всём понимали психологию современников, а культурность и знания выдавали за духовность. Они стремились к энциклопедическим знаниям, чем были сильны… и в чём их слабость – захлебнулись в знаниях, не научившись понимать своего чувственного опыта. Искали не истину, а идеи… искажая истину. Жили мечтой, которую ждали, делая к ней робкие шаги. Приравнивали образ мысли к образу жизни, считая, если есть расхождение, то образ мысли не обладает свободой, а такое поколение не удобно и трудно управляемо властью.

Ошибки в понимании приводят к ошибочным поступкам… к искажению идеалов, даже сделав открытие: главное в искусстве не техника исполнения, не способность отображать, а мысль и передача чувств… знать истину и не пользоваться ею.

«Шестидесятники», как никто другой, понимали, что воображение сильнее реальности, и оно является движетелем развития художника… в этом поиск новых направлений мыслей и чувств. Из такого понимания родилось множество талантов. Не всегда востребованных, чаще загнанных официозом и цензурой в пустыню одиночества или в болото трагедий.

«Бодаться» с идеологией могли только те, кто её отверг и выкинул из своего сознания… отвергая или выкидывая подчас из себя порядочную сущность… Имена собственные в данном контексте не имеют значения. Они приобретут смысл при рассмотрении единичного объекта, ибо раскрывают суть случайного.

«Шестидесятники» – это не философия, а состояние души, внезапно получившей маленькую свободу, навеянной возможным, но не состоявшимся «возрождением» в период «оттепели».

2

…чем поразил меня… Недели две до этих событий со «стариком» Димой у нас была стычка… позорная драка…

Будучи «салагами» мы, парни одного года призыва – «годки», сдружились легко… физически развиты – в основном спортсмены-разрядники, образованы – все со средним или средне-техническим образованием, супротив нашим «старикам», имеющим в основном семилетку, изредка плюс ПТУ. Да и характеры были в основном самоутверждающие, что воспитывало самостоятельность, а это позволяло не дать себя в обиду.

Став «стариками» и «дедами» («дедовщина» как понятие вновь вернулось в армейскую жизнь в наши переходные годы – с трёх на два года службы, когда нашему призыву выпала доля служить не три, но и не два, а два с половиной года), мы к своим «салагам» проявили благосклонность и милосердие – отобрали власть у своих «стариков» и поделились ею со своими «салагами»… преподнесли на тарелочке с голубой каёмочкой, а даренное не ценят так, как приобретённое.

Число нарушений по самоволками, непослушанию по всем призывным годам увеличилось. «В бой (читай, в самоволку) идут одни старики» – было законом армейской жизни. Наша либерализация разрушила этот закон – в «бой» пошли все… чем возмущало и было неприемлемо для наших отцов-командиров.

По правде говоря, уровень боевой подготовки, знание дела и исполнительность в деле были высокими. Через год после увольнения посетил свой полк… профессионализм упал на пару порядков – командиры вздыхали по нашим знаниям и рукам.

А «дедовщина» была яростной и зверской – командиры выли от невозможности вернуть «нашу» добропорядочность и справедливость… послушав жалобы командиров, осознал… и возможно в глобальном масштабе, как безжалостно может эксплуатироваться милосердие и доброта теми, кто не имеет культуру пользоваться ими.

И вот… логики в словах уже не было… рассудочность рассыпалась под воздействием ненависти… взаимные упрёки зашли слишком далеко – зверская ярость и непримиримость сверкали в глазах и сжимали кулаки… исход один – драка!

Он крупнее меня… на моей стороне натренированность и боксёрский опыт. Опережаю ударом… и пропускаю – мои рёбра встретились с его кулаками… нас, как котят, скрутили и растащили в разные стороны.

Пытаемся брыкаться, рвёмся друг к другу, оплёвывая матерными и оскорбительными словами… даже в ту минуту было стыдно.

Позже, на протяжении многих лет, краснел и приходил в разрушенное состояние, вспоминая эту стычку – недовведенную до конца дуэль на кулаках.

Чтобы не мучить совесть и один раз… и чтобы навсегда, нужно прогнать через извилины мозга эту мерзкую сцену, найти её корни и понять, что из них выросло… понятое оставить в покое, и оно оставит меня.

Причиной обоюдной вспышки гнева стало множество факторов, слившихся воедино.

Главное, личная неприязнь друг к другу… часть группового мундира мы поддерживали своеобразно – не только делали вид, но на самом деле не замечали один другого, даже находясь рядом при деле – меня не было для него, а его для меня.

Он не терпел во мне способность разделять мнение каждого, не разделяя людей по разрядам и породе, словно моё согласие с кем-то оскорбляло его.

В нём мною нетерпима была прямолинейность, в которой раскрывалось малоосмысленность и бестолковость, а значит ненадёжной в общении, но она была его и ему принадлежала.

Меня коробило от его «остроумного» цинизма в характеристиках, которыми унижал своих сотоварищей, а себя ощущал высоко стоящим… но никто из наших «годков» не был ни под его влиянием, ни дружески предрасположен к нему – он был случайным в любой компании.

Одиночка с самомнением … но воздействовать было его страстью, причём упрощённым способом, как уличный хам – неожиданной требовательностью, безапелляционной глупостью в ранге истины последней инстанции, ошарашивать и смущать, вызывая страх, осушающий язык для возражения.

Он не терпел меня за понимания его надуманных глупостей… и молча сносил мои возражения… а в этот раз он был непримирим – от силы правоты, а я ему перечил любым способом… и стал на своём – не верилось в его правоту…

Поводом обоюдной вспышки гнева явилось унижение «молодых» – опекаемых мною… Двое «молодых» и он работали в одной спайке – он не смог перекрыть не сделанное двумя лоботрясами… и хамили они больше, чем он… И наказание от командиров получил он… а потом сработал метод скатывающегося кома, и он вокруг «молодых» нацепил всё, что мог, но, главное, увидел то, что не увидел я…

Стычка сбила с него некоторую спесь, но мне открылась истина: прямолинейные напрямую дальше видят.

– «Салажня», идущая за нами, будет противнее наших «стариков», поплачут от них «будущие поколения», – не верил Дмитрию, не хотел понимать по-другому, был в этом вопросе сам прямолинейным…

Добро должно породить добро в любых условиях – понималось мной тогда… а то, что все корни любого явления находятся в среде его породившего – понято позже… Дима оказался прав!

От стыда мы не смотрели в глаза друг другу, прятали взгляд в кирзовые сапоги или в песок. Продлилось бы такое состояние долго. Может, до конца службы так и не подали бы руки…

Чехословакия соединила нас крепким рукопожатием, а со взлётом из «большой земли» растворилась обоюдная неприязнь.

Нет, мы не стали закадычными друзьями, но дух товарищества сохранился до конца службы. Вероятно, условия единомыслия и одинакового мироощущения – это та почва, на которой вырастает товарищество.

3

…свой социализм… На третьей неделе пребывания в ЧССР, Лёвчик в приватном разговоре задал чешскому майору вопрос: «В чём смысл «их социализма»?.. на что майор ответил анекдотом…

Леонид Ильич после «Пражской весны» спросил у Дубчека.

– Мне доложили, что ты собираешься строить какой-то особый социализм?.. Наша марксистско-ленинская наука утверждает: разного социализма не бывает.

На что Дубчек ответил:

– Мы пойдём дорогой гуманного, демократического социализма, – брови Брежнева ощетинились, глаза округлились, челюсть отвисла…

– Саша!.. На что это похоже?

Дубчек, взглядом художника окинул физиономию Брежнева, ответил:

– Это социализм с человеческим лицом!

Мы искренне и дружно смеялись… скорее всего, не задумываясь в тот момент и не осознавая, что в этом анекдоте прячется глубокая истина – всякая власть способна заблуждаться, но ещё более заблуждаются те, кто ей противостоит.

Свобода освобождает от страха перед властью… Что с этим делать?.. Всё зависит от воспитания и состояния души… и свобода от страха не означает взятие обязательств перед властью. Власть остаётся «противной» и «ненужной»… мы и «они». Получить свободу бывает легко, пользоваться ею намного сложнее…. А вот воспитать в себе обязанность не только перед властью, но и перед родным человеком, коллективом, обществом – труднейшее дело. Трудности пугают и способствуют превращению в раба… для тех, кто противостоит существующей власти и сами хотят власти.

4

А. Дубчек… – 1921 года рождения, в КПЧ с 1939 года, член ЦК КПЧ с 1958 года, с января 1968 по апрель 1969 годов – первый секретарь ЦК КПЧ… исключён из КПЧ в 1970 году… с 29 декабря 1989 года – председатель парламента Чехословакии! Лидер «Пражской весны», главная задача которой – социализм «с человеческим лицом».

Мои знания о Дубчеке до августа 68 года по нашей прессе, не вызывало симпатий. Более того, его образ для меня рисовался карикатурным – этакий вертихвост без определённого направления мысли. Узнанное о нём в Чехословакии, чтение подлинных речей и размышлений времён января-июля 68 года, превратили его симпатичным в моём сознании… Но не снималась с него вина за август 68 года, хотя понималось, что «наш Саша» не в силах был что-то противопоставить патриарху всея социалистического содружества Брежневу.

В каждом деле, которое требует начала, есть решительные, сомневающиеся и противники… Беда Дубчека и его соратников, как «мы» понимали по советской прессе и заявлениям советского руководства, в том, что среди противников было много врагов, среди сомневающихся – противников, среди решительных – идущих в разные стороны… упрощённое представление?.. Но сила советской убеждённости как раз в простоте и на примитивность рассчитана.

Настоящая беда Дубчека и его соратников в том, что они рано начали… разрушать Берлинскую стену – она была ещё твёрдо-бетонной, а не трухлявой… поэтому все жертвы в этой совершённой и ненужной драке на совести Дубчека.

А действия по «вводу войск» в ЧССР спровоцировали не деяния Дубчека и не Советское руководство, а польское и ГДРовское – возмущённых диктаторов Ульбрихтов и Гереков, которых тошнило от вида чьей-то самостоятельности…

И никакой «теории заговоров»… на всей протяжённости человеческой истории кто-то чего-то хочет не то, что есть на самом деле… И тогда происходит поиск единомышленников, собирается группа страждущих за «правое дело»… и заговор готов.

Такой «заговор» возможен на всех уровнях человеческого общежития – от бригады штукатуров до сообщества стран… и всё естественно и случайно – зависит от силы убеждённости и авторитета.

«Заговоры» были, есть и будут – это интрига жизни… и личности. Желающих и жаждущих изменить мир, организовать «массы» или попросту компостировать людям мозги превеликое множество.

Если иметь в виду слухи, ходившие среди офицеров и из уст особистов в первые дни присутствия в ЧССР, то Дубчек – агент каких-то сил в руководстве КПСС и КГБ (?!)… Каких?.. Через много лет, размышляя об этом, непроизвольно родилось предположение – это силы, разрушившие Берлинскую стену, а затем СССР…

Если это так, то «ввод войск в Чехословакию» не только подавление «Пражской весны», а в большей степени демонстрация силы для тех, кто пытался её поддержать или повлиять на её развитие… Это убедительный аргумент для беспамятных – кто правит миром социализма… и КПСС.

Противостояние Дубчека и КПСС восхищало многих его подданных, а с восторгом рассказанный анекдот от чешского майора говорил о силе Дубчека… и, позже мне удалось уловить глубокое понимание сути КГБ…

20 августа заседание Политбюро КПЧ затянулось далеко за полночь. Дубчек сидел в голове длинного стола напротив входной двери в кабинет… и увидел, как в неё входят русские десантники… поднялся… подтянул к себе вазу с конфетами и стал рассовывать их по карманам… Удивлённые члены Политбюро, не видя вошедших, спросили:

– Александр, в чём дело?

– На Лубянке конфет не дают… там можно получить в морду.

5

* Л. Свобода – с 8 марта 1968 года президент ЧССР имел большую популярность у чехов – боевой генерал, возглавлявший чехословацкую армию при освобождении Чехословакии от нацистов… хотя не без критики… без злорадной критики.

По нашей прессе – Свобода вроде свадебного генерала, разъезжающего по своей стране с тремя мыслями: компартия!.. социализм!.. дружба с СССР! «Три негасимые звезды» – назвал эти мысли наш собственный корреспондент В. Журавский в одноимённой статье в газете «Правда».

6

…пророки… 6 августа в газете «Правда» печатается статья Ю. Жукова «Оскандалившиеся пророки», где он клеймит журналистов и политиков Запада, предрекавших развал социалистического содружества в связи с событиями в Чехословакии… и оконфузились, вчитываясь в «Заявление…», сделанное на совещании 3 августа в Братиславе «Представителей коммунистических и рабочих партий социалистических стран», лейтмотив которого – верность «делу нерушимой дружбы народов наших стран».

16 августа статья Ю. Жукова: «Подстрекатели» – с обзором «пророчеств» на Западе и в ЧССР, в частности некий Л. Весёлый выступает за всеобщую дискуссию в странах социализма «о месте и значении компартий»… А после «Заявления…» мечтает о полемике уже в мировом масштабе…

Ч. Цисарж – секретарь ЦК КПЧ выступил с «атакой на ленинизм».

Исаак Дойчер – троцкист, грозил кулачком, желая уничтожить КПЧ и коммунистов.

Отто Шик – зам. председателя правительства ЧССР, критиковал не только экономическое развитие своей страны, но посягнул на СССР.

Ганзелка и Прохазка выступили с заявлением о необходимости либерализации в стране и с призывом противостоять коммунистам.

Не знаю, кто такой Прохазка, но Ирже Ганзелка и Мирослав Зикмунд заставили меня зачитываться своей замечательной книгой «Африка грёз и действительности», которая появилась в нашей поселковой библиотеке, а путешествие они совершили в 1947 году.

Они привили мне любовь к приключениям, к действиям, к движению, которые порождают множество добродетелей, потребных для развития и самовоспитания… именно любовь, а не страсть, когда разум и воля делаются её задолжниками и порождает жестокость.

7

…рассказывали… В первые дни «оккупации» всякие «рассказы» ошарашивали и заполняли сознание, заставляя видеть накалённую атмосферу в Чехословакии…

Через пару недель появились более-менее серьёзные контакты с чехами, многие «рассказы» явно перешли в разряд «выдуманных». Но они дали свои плоды – сначала в виде ненависти и гнева к призрачным «контрреволюционерам», переросших в бдительность и настороженность ко всем чехам… Когда плод перезрел, в нём оказалось много пустоты и зёрен сомнений по всему явлению ввода войск в Чехословакию.

Поэтому не привожу «рассказы», которые не подтвердились впоследствии, в которых звучала пропагандистская нотка… верилось только тому, что виделось собственными глазами…

«Мы» ощущали – от чехов исходит сердитое неудовлетворение жизнью. Почему?..

Мы видели богатые деревни – дома, построенные со вкусом и фантазией, в них должны быть удобство и уют. Трудолюбивые руки приводили в порядок каждый уголок приусадебного участка.

После работы чешского крестьянин не походил на нашего расхристанного колхозника – со вкусом одетый, его можно было увидеть в погостинству, ресторане, в клубе и принять за настоящего горожанина.

Предусмотрительность, в мелочах приводила в восхищение – серьёзный недостаток для русского мужика… почему неудовлетворённость?… Нет ответа.

Мы не способны понять других, если любим только свою точку зрения… к тому же, которой не всегда придерживаемся.