По дороге вдоль небес

Ели и пили молча – толи от того, что не было сил говорить, толи от того, что не было слов, чтобы поделиться пережитым. Так и уснули, с обеих сторон уткнувшись в маленького Майкла.

Нико было не до сна. Он понимал, то битва могла продолжиться в любую секунду. И поэтому, он сел у входа в шалаш и, оперившись на сухую вертикальную балку, погрузился в пограничное состояние, пребывая одновременно в боевой готовности по обе стороны сознания.

Перед этим, проверяя сновиденческие подступы, он планомерно разведал все ближайшие кротовьи ходы из страны снов, расставил немудренные капканы и «маячки». В обычном мире он растянул по земле вокруг шалаша шерстяную нитку из распущенного платка жены, остерегаясь змей и пауков, а на крышу набросал паленой листвы, надеясь отпугнуть более крупных животных.

Но это было лишнее – его образ в темноте мерцал, как отблеск огня, и вряд ли кто-то решился атаковать мага в таком сконцентрированном состоянии воли. Да и сквозь щели шалаша время от времени прорывались протуберанцы – остатки того СВЕТА, который несколько часов назад сумел уравновесить мир, обнулить Тьму, став, словно искра на острие иглы, предвестником Рассвета.

Ночь прошла без приключений. Жена и дети проснулись рано. Они были очень растеряны. В таких случаях, как подтверждает боевая практика, нужно заняться чем-то очень простым – это целит душу и раскладывает мысли по местам. Нет ничего полезнее зарядки поутру! После мышц заработал мозг, там и желудок подключился – а это самый верный признак, что всё в порядке – зарядка, умывание, трапеза – и отряд вновь готов, и можно идти вперед.

В данном случае, любое направление движения было – вперёд. Путники находились в ИСТИННОМ НУЛЕ. В точке отправления всех поездов и самолетов. В месте сожжения всех мостов. В точке НАЧАЛА.

В ПУТЬ

Речка юлила и пробиралась на Восток. Сквозь каменистые берега прорастали оливы и странные пушистые цветы. «Рядом с рекою и душа журчит, и глаза отдыхают», – решил Нико.

И уже не беглецы, но искатели двинулись вдоль речки в сторону рождения Нового дня, поддерживая время от времени друг друга, где словом, где рукой. Мики оказался бОльшей проблемой для местных насекомых, чем они для путников – с завидной периодичностью он притаскивал в широко раскрытых ладонях невиданных жуков, которые с отражением в настолько же широко раскрытых глазах маленького исследователя, скрывались бегством, грузно уносясь в густые заросли вполне добродушных невысоких деревцев, которые стали попадаться на пути.

Этот Путь был настолько нов и неисповедим, так что обсуждать его возможные повороты или цели было абсолютно бессмысленно, и странники просто шли вперед, шли с открытым сердцем и с Верой.

Это то, что станет им крышей над головой, станет им хлебом насущным и той звездой, которая не оставит их никогда, какая бы Тьма не сгущалась.

Ведь главное – это ВМЕСТЕ!

День разгорался. Окружающую местность трудно было назвать дружелюбной. Помимо зеленой проймы ручейка все вокруг было больше похоже на марсианскую пустыню – трепещущую, красную, постоянно меняющуюся.

Впереди начали набухать горы, а может просто облака. Но это было ещё только впереди, нужно было подумать о более близких проблемах – обед, ужин, ночлег.

Так как сил оставалось не много, да и спешить было некуда особо, решили заранее встать на ночевку.

В десятке метров от реки Энтони (а он, насмотревшись «Выжить любой ценой», считал себя знатоком экстремальных ситуаций) нашел действительно удобно расположенные три валуна.

Вечерело. Путешественники соорудили вокруг камней вполне пристойное жилище. Гранит, нагревшись за день, отдавал тепло, и внутри было комфортно.

Совершая уже привычный ритуал, отец обнес шерстяной ниткой их новое убежище, чтобы избежать опасных ночных гостей. Остатки пищи были также предусмотрительно глубоко зарыты, чтобы не привлекать внимания хищников, которые могли здесь обитать.

Но пустыня была мертва.

Пройдясь по местным сновиденческим тропам, Нико был удивлен их нехоженности. С одной стороны, это весьма облегчало задачу – не надо было ждать атаки, но и настораживало с другой стороны. Сновиденцы здесь не ходят по двум причинам – либо здесь нет источников Силы, либо Силу здесь просто так не попьёшь, как из колодца.

Но самое главное, что окружающий пейзаж выглядел одинаково как в Стране снов, так и в обычном мире. Это могло означать лишь одно – путешественники находятся у СТЕНЫ, в месте, где сны и реальность не являются противоположностями.

И им предстояло преодолеть эту СТЕНУ, ибо иного пути отсюда не существует.

Самое важное и сложное заключалось в том, что каким ты перейдешь эту СТЕНУ, таким ты и останешься. Таков закон.

Вчерашний бой многое доказал. Но схватка со СТЕНОЙ – это не секунды Битвы, это дни или недели изнурительного поединка. Страх, как дождь, промочит до нитки, до костей, подавит Волю, пошатнет Веру, и вот сможет ли Свет в Сердце каждого остаться чистым и не померкнуть?

Облака, которые казались до этих гор, или горы, которые казались облаками, оказались одним и тем же. Через час после захода солнца пошёл дождь, придавая своими потоками холодный блеск далеким скалам. Спать стало холодно. Нико собрал всех своих полусонных членов семьи в круг, сверху накидав всю одежду, которая была неиспользованная, создавая, таким образом, маленький дворец душевного тепла посреди каменного логова в красной пустыне под безликими небесными каплями.

НОВЫЕ ИСПЫТАНИЯ

Утро встретило сырым туманом и дальними очертаниями скал, настолько дальними и размывчатыми, как мы представляем себе беду. Речка, единственный союзник в этом пространстве, петляла, как потерявший след пинчер. Но вот появились первые камни, предвестники гор, точнее их ступни.

– Ребят, врать не буду, впереди ждет нас Приключение – будет ли оно легким? Навряд ли. Будет ли оно смертельным – навряд ли. Это будет испытание и его надо будет пройти достойно. С этой секунды я прошу, нет, я заклинаю вас, следить за каждым своим шагом, за каждой своей мыслью, или за каждым своим желанием, потому что это важно. ЗДЕСЬ это важно!

– Паап, так, где мы все-таки и куда идем?

– Считай, что сейчас мы в сумерках. И все зависит от нас – доберемся до границ полумрака радостными и светлыми – значит, встретим утро, если будем огорчены и унылы – побредем в ночь.

Есть ли у кого конкретные вопросы? Если есть – то это самое подходящее время, потом уже будет поздно, да и некогда.

– Что нам делать?

– У вас есть три командира – я, ваше сердце и ваша интуиция.

Если я что-то прошу сделать – вы сначала сделайте, а потом спросите «зачем?» – каждая секунда может быть на счету.

Ваше сердце – если перед Вами встанет Самый Главный Вопрос, а то, что это именно он, вы почувствуете – сделайте так, как велит вам Оно.

Если нужно что-то сделать быстро, но меня нет рядом, и сердце ваше молчит, вот тут интуиции нет равных, она вас вытащит. Слушайте ее. Готовы?

– Нет.

– Неправильный ответ! Правильный ответ – блин, попали! Да поможет нам то, что в нас есть, да спасет нас то, что выше нас!

Горы неприступно чернели, готовясь к сватку.

У гор есть одно преимущество – они тверды, но у людей есть другое преимущество – Воля, а это потвёрже скал будет.

И вот сошлись в поединке – Хранители и Наглецы!

К ВЕРШИНЕ

Каменистые выступы с каждым метром всё плотнее покрывались льдом, ветер выл, как волк, метель кусала, как стая ледяных комаров, но именно туда, на вершину горы, где росло единственное дерево, пролегал путь странников. Тем временем речушка превратилась в бурлящий поток, с подлыми подводными мечами осколков скал, с валунами, бурлящими воду, как кипятильник, с кинжалами сучков поваленных деревьев.

Река поднималась в гору. Это могло показаться странным институтским лаборантам, но не путешественникам, которые верили только своим глазам. Тем более, перебраться через Стену можно было только карабкаясь вверх, и у реки, как у любого странника, не было льгот или послаблений – закон был для всех один – «Есть Стена – преодолей её».

Ненужной одежды не было – все шло для согрева, поэтому даже носовые платки, случайно оказавшиеся в арсенале спешно собиравшихся путников, были в ходу – они утепляли ноги. Из мягких ивовых веток были сплетены недлинные страховочные канаты, которыми скалолазы соединились в караван. Несколько раз сыновья испытывали дикий страх, срываясь с тропы и видя под собой лишь скалистую, колючую бездну. Но благо первым шел отец, и каждый свой шаг он вымерял с учетом любых возможностей. Одежда превратилась в ледяной панцирь, руки и ноги немели, волосы сплелись в сосульки. Ещё шаг, ещё шаг…. Это дерево на вершине, как некий высший знак, придавало силы. И когда, казалось, следующий шаг невозможен, дерево как бы притягивало. И тело как будто становилось легче.

Ужас пришел, когда вершина была покорена. Спуск

на другую сторону оказался невозможен – отвесная стена, ледяной водопад, и дно ущелья, скрытое в белесом тумане, в тумане, который не совместим с жизнью. Ветер завывал что-то из Вагнера. На детей было смотреть страшно. Они не показывали вида, они просто боялись показать этот вид. Каменными руками отец сумел раздобыть дров, соорудить очаг, создать неподвластное гогочущему ветру пространство и развести костер, и это было похоже на чудо. Потом из камней, палок, одежды, снега и льда был создан «дворец», именно так его назвал Мики, потому что более желанного жилища-убежища на тот момент представить было нельзя.

Горел огонь, все конечности невыносимо ныли, не хотелось ни есть, ни пить. Хотелось уснуть и не страдать.

Нико, чуть оклемавшись, собрал всю подходящую одежду и ушел. У него было минут 15 на то, чтобы достать еду, приготовить её и сделать чай. Иначе дети и жена замерзнут. Навсегда. Пальцы ещё слушались, был нож, в реке была рыба – все не так сложно, если бы не так сложно. Отключив всё – чувство холода, чувство страха, чувство безысходности, и сконцентрировавшись только на поимке рыбы – ему это удалось. И вот, через 10 минут, движимый одной лишь Волей, он приготовил рыбу, заварил чай в помятой кружке, из коры дерева сделал навар, и потом ещё долгих 30 минут растирал всех, возвращая к жизни конечности.

Наверное, в каких-то прозрачных летописях всего Сущего описано, как им удалось выжить – возможно, несколько долгих и красочных абзацев, возможно просто тремя словами «Воля-Вера-Любовь».

СПУСК

Но, тем не менее, через сутки отряд был опять в полной боевой готовности – одежда просушена, раны залечены, дух приподнят. Не было только одного – плана, как спуститься вниз.

Вариант родился сам собою, точнее, ничего другого не родилось.

Дерево имело довольно эластичную кору, из которой получилось настрогать несколько десятков метров длинных лохмотьев и переплести меж собой. С помощью камня, как утяжелителя, удалось вычислить высоту ущелья.

Решили спускаться по очереди.

Первой спустили Хелгу. Благополучно достигнув дна ущелья, и подав знак, что она сумела выбраться на берег, жена вселила окончательную уверенность в реализуемость, казалось бы, нереального плана.

Вторым пошел Энтони. Его спуск также прошел нормально.

После этого была взята пауза, необходимая Хелге и Тони для того, чтобы найти какое-нибудь укрытие, развести огонь, самим чуть подсушиться после спуска и приготовиться к встрече остальных.

Затишье было не слишком долгим, буквально через полчаса поступили шифрованные подергивания каната, которые говорили о том, что база готова, и можно продолжать спуск.

Третьим надо было отпускать Мики одного. Уже взрослый пацан. Но отцовское сердце ёкнуло, непростительно ёкнуло. Было принято решение на совместный спуск. Сначала все шло по плану – ледяные брызги, оглушающий шум воды, пронизывающий ветер, острые камни. Но в какой-то жуткий момент отец понял, что канат зацепился за выступ, а поток воды раскачивает тандем, перетирая напряжённую связку коры. Низ скрыт туманом. Да и сколько до туда, до бурлящей конечной водяной глади?

Выход есть всегда – так говорят учебники. Каков был выход в этой ситуации, Нико не знал. Добраться до места, где канат заклинило, не было возможности – все выступы ледяные. Он взял первый попавшийся камень и бросил его вниз – падение длилось чуть больше секунды. Почти 10 метров. Что делать? Что делать? Эта высота может оказаться губительной. «Если я свяжу всю одежду, которую смогу снять, получится метра 2 – не выход. Можно, конечно, падать первым, положить Мики себе на живот, смягчить, таким образом, падение. Ему. Но для себя это почти однозначный летальный исход. И это невыход – спасу одного. А мне надо спасти всех».

Не бывает разумных выходов – проходят только сумасшедшие.

Первым делом Ники сумел докричаться до жены и Тони. Объяснил ситуацию. Голосом вывел их почти под себя. Потом, как-то укрепившись на скале, он дождался, когда трос перетрется окончательно. Итак, в его руках получилось несколько метров каната и устойчивая позиция (Мики тоже пришлось отвязаться от связки и стоять, прижавшись всем своим исхудавшим тельцем к скале). И вот 10 метров пропасти ледяных брызг внизу. 7 метров каната, вытянутая рука Майкла и нога отца – итого почти 9 метров.

«Этого должно хватить» – была последняя мысль Нико.

Когда, стоящие по пояс в ледяной воде, жена и старший сын с метровой высоты поймали очень испуганного, но невредимого младшего, и понесли его к очагу, отец этого не видел, он это почувствовал. Никак не опишешь это ощущение, иначе как «благодать» …

Его выловили не сразу. Ну, во-первых, шума падения не было слышно из-за рева водопада, во-вторых все были заняты реабилитацией Мики.

Жена вдруг как-то встрепенулась и суетливо начала оглядываться по сторонам, при этом, не отпуская младшего, который, имея итак огромные глазищи, сейчас вообще был похож на инопланетянина, только с очень длинными ресницами и очень впалыми щеками.

Энтони метнулся к берегу, как бы прочитав мысли матери, и прочувствовав связь с отцом.

Нико, неосознанно цеплялся в берег, но не мог ничего поделать – это были не жесты спасающегося, а скорее конвульсии умирающего, в них не было умысла. Тони, не раздумывая, бросился в воду, подхватил отца, повернул на спину и выволок на пологий берег. Вода сама вышла из легких, видимо, жить очень хотелось. Отдышавшись несколько минут, отец, оперевшись на сына, добрел до незамысловатого лагеря – несколько валунов, костер между ними.

ПО ТУ СТОРОНУ СТЕНЫ

– Мы сделали невозможное! – первое, что сказал Нико, – теперь осталось самое простое – выжить. Тони, я пока не в силах, так что ты за старшего. Вот тебе нож. Мне нужно 20 толстенных дубин – мы разместим их по кругу. Жена и Майкл, вы отогрелись, отлично. Принесите еловых лап, благо их здесь масса – мы сделаем роскошный ковер. Жена, пусть Мики таскает лапы, ты же камешков принеси – печку смастерим…. Мы здесь надолго, так что несите самое лучшее.

Когда часа через 4 на месте трех валунов был сделан шалаш с камином и лежаками, то было, чем гордиться. Так как отец ещё не мог передвигаться, то Энтони отправился на охоту и сумел добыть двух рыб, расставил сачки на кроликов и водяных крыс, и уже стал подумывать о луке. Дух Охотника просыпается на природе.

Ужин был прекрасен. И прекрасен он был тем, что проходил по другую сторону СТЕНЫ. Всё осталось позади.

Впереди замерцало Новое.

Очень важно, что все вошли в Будущее Достойно – с ранами, полученными в бою, с несломленной Волей и, самое главное – ВМЕСТЕ, может, именно это и было самым значимым.

Наутро Энтони, пошедший за водой к реке, вернулся напряженным.

– Что случилось? – спросил его отец, чуть приподнявшись с елового ложа.

– Такое впечатление, что на меня кто-то постоянно смотрел из леса. И следы какие-то на снегу, не олень, не лошадь…

– Это единорог. Мы добрались. Теперь нам ничто не угрожает. Наберитесь терпения. Не ищите его, Он сам нас найдет.

Время шло.

Семья потихоньку обживалась.

Энтони стал заправским рыбаков и без улова не возвращался с реки. Даже Майкл освоил навыки водной охоты. Не сказать, что его успехи были впечатляющими, но свою лепту в дело пропитания он вносил.

Внутри домика убранство было скудным – четыре лежака. Порою два из них сдвигались, чтобы в холодную ночь все вчетвером могли, пригревшись друг к другу, скоротать темное время суток.

У дальней стены стояла «печка».

Когда нашли глину, то попробовали делать кирпичи. Процесс оказался долгим и не очень удачным, вот всех кирпичей и хватило-то на эту печурку.

Рядом стоял низкий столик, за которым можно было поесть в непогоду, грея руки у огня.

Во всем этом поселении чувствовалась продуманность, но не чувствовалось основательности – Нико так до сих пор и не мог выполнять тяжелую работу, одна рана была глубока и, видимо, серьезна. Его очень тяготила эта недееспособность, но семья ему помогала, равномерно распределив весь фронт работ.

НОВОЕ ДЫХАНИЕ

Однажды вечером, сидя на камне, и наблюдая заходящее солнце, которое каждый раз садилось как будто в далекую весну, Нико вдруг понял, что не рана является причиной того, что странствие к столь великим горизонтам застыло в этой даже Богу неизвестной точке.

В этот миг он честно себе ответил, что он не знает, КУДА продолжать путь.

Есть два простых способа находиться в движении – удаляться от чего-то или стремится к чему-то. Опасность, убегая от которой, они оказались в здешних неведомых местах, миновала, ну или, по крайней мере, перестала себя проявлять. Точка невозврата пройдена. И что теперь?

Очевидный ответ «двигаться дальше», тут же рождает каменный вопрос – «А куда именно? Что значит – дальше?»

Беглец вдруг почувствовал себя, как на пожаре, когда, оторвав одну ногу от пылающей земли, надо сделать шаг к выходу, к воздуху. А кругом дым, ни черта не видать, а огонь ползет, как змея, расширяя свои владения, и с каждой секундой неохваченных стихией клочков земли, куда можно было бы поставить свободную ногу, все меньше. Ещё секунда и пламя поглотит ВСЁ, и нет права на ошибку. Тут-то он понял – бежать к выходу – это не есть движение к цели – это значит продолжать убегать от опасности, ибо, достигнув открытого пространства, ты не победишь огонь, ты лишь выживешь в очередной схватке, точнее, унесешь ноги от очередного набега. А огонь вечен – его не победить.

Так зачем жить на территории врага с вечным ведром песка под подушкой. ПЕРЕСТАНЬ БЕГАТЬ от бед.

Ведь можно просто перейди из песочницы в сад, там не жгут спичек и не ругаются матом, там не играют пивными пробками, с этим противным запахом – смесь алюминия и горечи.

В саду смеются, ажурная тень листвы на светлой рубашке, и птицы поют, как будто звуком дополняют какие-то только им заметные штришки к пейзажу. И аллея, которая ведет к дому. Как сделать такой кульбит?

Видимо, очень просто. Да, не все уроки мы успеем доделать в этом мире. Но лучше разбросать весь свой запас смешинок, чем собрать в пригоршни все черно-красные искры.

Если тебе страшно – бойся, если тебе – весело – смейся. Но будь собой, не старайся быть кем-то другим. Ты всегда будешь САМИМ СОБОЙ. ТЫ НИКОГДА НЕ СТАНЕШЬ КЕМ-ТО ДРУГИМ! Единственное, что тебе под силу, это стать лучше, чем ты есть, стать светлее. Подвиг человека – себя спасти. И пусть другие, видя возможность этого преображения, хотя бы умоют лицо. И тогда Свет солнца сможет отразиться от их чистых ликов и улететь в бесконечность, засияв маленькой звездочкой на далеком небосклоне неизвестной планеты.

Наполненный этим новым пониманием, и наконец-то почувствовав в себе зарождение Иного Смысла, Нико замер на камне, как аккуратно поставленный на неровную поверхность переполненный кувшин. Боль от ран не прошла, физическое состояние не изменилось, но он почувствовал, что это уже не помешает ему в Пути. Тем более, что Путь уже начался. Он чувствовал, как дорога вновь потекла сквозь его сердце.

ГУДСПИД

В эту секунду Нико услышал хруст ветки где-то справа от себя.

– Не бойся, выходи, давай уже познакомимся, – не оборачиваясь, сказал он.

– А я и не боюсь, – ответил Единорог. – Я просто пришёл попить.

– Я не буду тебе мешать, пей.

Из кустов вышел доселе не виданный зверь – он не был высок, как его себе представляют в сказках и приданиях, он был ростом с пони-переростка, но грациозен, с шикарной гривой и белым сияющим рогом во лбу.

Дождавшись, когда Единорог утолит жажду, Нико спросил:

– А почему ты только что сейчас проявился, ведь ты бродишь вокруг нас уже недели две?

– Ну, во-первых, вы забавные, было интересно за вами наблюдать, во-вторых, о чем говорить с людьми, которые сами не знают, чего хотят?

– Как это не знают, чего хотят? МЫ хотим жить!!!! Выжить и жить!

– Сам подумай, разве с такими помыслами приходят в Этот Мир? Выжить и жить – это то, чем люди занимаются за СТЕНОЙ. Здесь эти ценности никакой ценности не имеют, прости уж за каламбур.

– А какова же основная ценность у жителей Этого Мира?

– Творить. Здесь каждый является творцом. Хотя это не совсем точное определение. Это Страна Демиургов, тех, кто сотворяет Миры.

– Как нам их найти?

– Не знаю, – ответил зверь, при этом его рог незаметно как бы моргнул синим, а это указывало на то, что волшебное животное соврало. По крайней мере, так говорилось в древних сказаниях и легендах, хранившихся в библиотеках Магистрата, которые Нико изучал, ведомый неосознанным предчувствием. Там же говорилось, что если поймать Единорога три раза на лжи, то он станет верным спутником, и его можно будет просить об услугах. Но врать время от времени Единорог не перестанет все равно, такова его природа.

– Как тебя зовут? – спросил Нико.

– Видишь ли, в этом Мире человечий язык не в ходу, даже я с тобой общаюсь больше мыслями, чем словами. Звук в Этом мире имеет иной смысл, чем в вашем.

– Но как мне тебя позвать, если ты мне будешь очень нужен?

– Меня не надо звать. Я же не собака. Если тебе понадобится моя помощь, и я посчитаю необходимым проявиться, я это сделаю сам, без твоего зова.

– Я не хотел тебя обидеть, просто в нашем мире, – продолжал Нико, – что бы подчеркнуть уважительность отношения, принято перед началом обращения как-то назвать собеседника.

– Ох уж этот ваш мир…, – никто из Магов Единорога всерьез никогда не воспринимал, и если уж обращались к нему, то не иначе как «Эй, Болтун», и поэтому сказочный зверь начал с удовольствием придумывать себе какое-нибудь Величавое имя, – называй меня… ЭЭЭЭ.

– Позволь мне называть тебя Гудспид. В переводе с одного из языков нашего Мира это означает – «Удачи!», – предложил Нико.

– Подойдёт.

– Гудспид, расскажи мне об этом Вашем мире?

– Я не могу многое рассказать, пока вы не прошли Плато Четырех Огней.

– Что это? Это так ритуал называется или это реальное место?

– Ну, во-первых, забудь слово «реальное», здесь оно имеет ровно столько же смысла, сколько таиться пользы от завывания ветра в печной трубе в вашем мире – т.е. никакой. Во-вторых, как я уже говорил, про Этот Мир я смогу рассказать только после плато Четырех огней. Это место, где вы должны будете выбрать себе дорогу, точнее, направление, куда пойдёте. Если сделаете правильный выбор – то попадете к Демиургам, которые вам по душе и тогда путь ваш будет не напрасен. Ошибётесь с выбором – ну что ж, тоже жизнь… не такая светлая, как могла быть, но зато наполненная смыслом… Кстати, каждый из вас может сделать свой выбор.

– А туда долго идти?

– О да, это путь не из легких – три горных вершины, хребет Красных Звезд, стремительные реки Уйолкан и Киндигар, джунгли, которые кишат мышиными волками… – рог зверя прямо мерцал синим отблеском.

– М-да… путь героев – ничего не скажешь, – чуть сдерживая улыбку, кивал Нико. – А вот это не оно? – Нико указал на высокогорье, темнеющее в лучах заходящего Солнца.

– Нет, что ты, я же говорю… – рог третий раз блеснул синим.

– Послушай, Гуди, ты мне три раза соврал, ты знаешь об этом, и знаешь, что теперь у нас едины дороги. «Я с благодарностью прошу – раздели со мной и лунный путь, и плеск волн, и час зноя, и прохладу Авроры, будь моим спутником».

После произнесения древнего заклятия, которое каким-то образом зацепилось в памяти у главы семейства, обряд приручения Единорога завершился.

Единорог был подавлен, но горечь эта была напускная. Как любая собака нуждается в хозяине, так и Гуди нуждался в компании. Больше всего он любил болтать, а Маги давно уже перестали его слушать. Ну, не с воронами и воробьями разговаривать же…