Вершители судеб

– Необычный вкус – хриплым голосом вымолвил священник, вытирая выступившие на глазах слезы.

– Да, вы уже наверно заметили, климатические особенности острова? Здесь почти нет растительности, мы ничего не выращиваем. Вино сделано из диких ягод, которые растут на прибрежных утесах. Из-за отсутствия солнца, на вкус они очень кислые, от этого у вина и такой специфический вкус – с иронией в голосе произнес «радушный» хозяин.

– Конечно, граф Ардвэр мы заметили, что кроме камней, здесь ничего нет. За счет, каких ресурсов выживает этот остров – осторожно спросил Джеймс, поставив нетронутый кубок с вином подальше от себя.

– Руда, железо, медь – мы добываем их в своих шахтах в большом количестве – начал объяснять хозяин замка – Как вы понимаете, все это очень необходимо, когда кругом столько воин и столкновений. Короли моей страны, веками были очень заинтересованы в услугах нашего дома, да и вашей страны тоже – иронично закончил граф.

– Мы заметили, граф, что вокруг совсем нет людей, кроме стариков, куда все подевались? – наивно спросил эпископ.

Джеймс и Колин переглянулись, они уже поняли ответ, аппетит пропал совсем.

– На шахтах, достопочтимый епископ, где же еще – жестко ответил граф

– Да, это объясняет отсутствие мужчин, но где все женщины и дети? – не унимался Бишеп.

– Все кто достиг возраста, чтобы устоять на ногах, отправляются в шахты, другой работы на острове нет – отрезал дальнейшие расспросы граф.

На несколько минут воцарилась тишина, которую все-таки решил прервать эпископ.

– Когда вы планируете провести брачную церемонию, граф? Вы уже провели переговоры с невестой? – выбрав более приятную тему для разговора, как ему казалось, произнес Бишеп.

В глазах графа мелькнула злость, потушив ее, Перрин Ардвэр спокойно ответил:

– Эпископ разве вы не знаете, что по древнему обычаю островов, жених только в день свадьбы сможет увидеть свою нареченную?

– А если она страшная как смерть? Может, стоит сначала все разузнать, прежде чем жениться? – пошутил Колин.

– Боюсь, граф Дэшвуд, что ни у меня, ни у невесты нет особого выбора. Это древнее завещание короля Эдмунда Великого, повелителя «Семи островов», нарушив которое, мы можем лишиться всего, что у нас есть. Я полагаю, что на это не решиться никто из нас – с улыбкой на губах негромко произнес граф Ардвэр, хотя при этом глаза оставались холодные и колкие, как камни этого замка.

– Боюсь граф, мы не знаем древнего предания, будьте добры посветите нас, я убежден, что и лордам будет любопытно послушать эту историю – с явным интересом, обратился эпископ Бишеп.

Перрин Ардвэр обвел всех своим холодным взглядом, после пожав плечами, жестом означающим «почему бы и нет», начал свое повествование.

– В давние времена, когда еще наши предки населяли эти острова, произошла одна история, которая меняет наши судьбы, по сей день – граф невидящим взглядом уставился в очаг, казалось, что он забыл о присутствующих в зале людях, а сам погружен в воспоминания минувших лет. – Железный и Жемчужные острова находятся на расстоянии в несколько миль друг от друга, соединенные между собой мостом Забвения. Расположенные зеркально по отношению друг к другу, тем не менее, они разные как небо и земля. Здесь на острове, неисчерпаемые источники железа, руды, меди, которые так необходимы в войнах, на Жемчужном острове – есть древесина, пресная вода, а самое главное жемчуг и алмазы. Как вы понимаете, имея столь заманчивые блага, без кровопролития обойтись, не могло, всем хотелось завладеть добром соседа. Примерно сто пятьдесят лет назад в очередной схватке погиб единственный наследник маркиза Магали, хозяина Жемчужного острова. Маркиз был безутешен, и хотел было пойти открытой войной на Железный остров, когда вмешался властелин «Семи островов» Эдмунд Великий. Он не мог допустить кровопролития, так как оба острова приносили ему несметные богатства и могущественных союзников, и могли быть разрушены по прихоти его подданных. Чтобы разрешить эту непростую ситуацию, он повелел, возместить ущерб, женив старшего сына Железного острова на дочери маркиза Магали. Тем самым заменив ему погибшего сына, а моего предка в наказание за страшное деяние, лишить столь необходимого ему главного наследника. Он наложил вето на свой указ, никто его не может отменить, по сей день. Если же кто-то из потомков откажется выполнять условия его завещания, то владения островом переходят его врагу – закончил свой рассказ граф Перрин.

– Ужасная история – произнес потрясенный епископ – оба острова лишаются наследников, но, тем не менее, это не объясняет почему, вам нельзя видеть невесту до свадьбы?

– Ах, это – улыбнулся граф – Здесь еще все запутанней. Жители Жемчужного острова древние кельты – дикари, они поклоняются древним магиям, у них свои идолы. Когда их первую деву выдавали замуж за моего сородича, она была обещана другому, но кто же будет перечить королю? Обряд произвели по христианским обычаям, благословения кельтов он не получил. В первую брачную ночь, мой предок, не стерпел ненависти своей невесты и сильно ее побил. После этого она прокляла его, пообещав, что ему никогда не владеть Жемчужным островом. По задумке короля Эдмунда, наследник, рожденный в этом браке, должен был сплотить враждующие народы и стать единым правителем на обоих островах. Но проклятье юной девы сработало, и в этом союзе родился единственный ребенок – дочь. Должен признаться, что в нашем роду, всегда рождались только мальчики, за малым исключением, но в браке с принцессами Магали, только девочки. Всегда один ребенок – и только дочь. После того как умерла первая невеста, древние друиды наложили проклятие на мост Забвения. Ни один мужчина, рожденный здесь, не может, вступит на земли Жемчужного острова. Только жених, через семь дней, после празднования дня весеннего равноденствия. После этого я больше никогда не смогу вернуться обратно, стану правителем на Жемчужном острове, пока у нас с моей нареченной не родится наследник. Если Богу будет угодно, и родиться сын – тогда он будет править всеми благами обоих островов, если же дочь, то все начнется сначала.

– Какая жуткая история, безбожники владеют целым островом – возмутился эпископ, затем вдруг что-то вспомнив, спросил – Граф, постойте, но когда вы перейдете на ту сторону моста, кто будет править здесь?

– Мой средний брат, Гарольд станет хозяином Железного острова и в случае моей неудачи в рождении наследника, его старший сын займет место новоиспеченного жениха и женится на моей дочери.

– Вот эта история – присвистнул Колин – но неужели, и вправду ни один мужчина не переходил этот мост, ни будучи женихом?

– Нет, Лорд Дэшвуд, ни один не смог. Все кто пробовал, погибали в густом тумане, не дойдя до той стороны. Поэтому еще мой дед издал указ, запрещающий подходить к мосту – терпеливо пояснил граф Ардвэр.

– Хорошо, но у вас же полный двор наемников, не рожденных здесь, может быть кто-нибудь, из них переходил мост, чтобы добыть сведения касающиеся невесты? – осторожно поинтересовался Джеймс, пристально наблюдая за реакцией Ардвэра.

– Вы правы, лорд Стекворд, пытались, многие и многие разы, но все кто переходил на ту сторону, больше никогда не возвращались, кельты убивали их всех – пристально глядя прямо в глаза Джеймсу, произнес граф.

– Что ж, я думаю, мы завтра с лордом Дэшвудом искусим судьбу, прогулявшись по вашему мосту Забвения, правда, Колин? – Джеймс перевел свой ничего не выражающий, кроме любопытства взгляд на приятеля.

– Ну конечно, я весьма заинтригован, друиды, магия, на это стоит посмотреть – тут же поддержал друга Колин, он сразу понял, что Джеймс что-то задумал и был готов поддержать друга в любом деле, лишь бы не сидеть в этом промерзшем замке и не есть опостылевшую рыбу.

– Вот и хорошо, разведаете, что к чему, а потом вернетесь за мной, чтобы и я смог засвидетельствовать почтение принцессе Магали – весело подытожил эпископ, сам не подозревая, что своими словами он пресек возражения графа Ардвэра.

Глава 3

Как только начало светать, Джеймс и Колин прихватив с собой нехитрый провиант, направились к мосту Забвения. Холод пробирался под рубахи, доставая казалось до самых костей, густой туман обволакивал замок Ардвэр со всех сторон, словно погребальный саван, шум волн с воем бьющихся о скалы добавлял зловещие в картину происходящего.

– Не терпится посмотреть на невесту – с иронией произнес Колин, пробираясь через большие валуны по дороге к мосту – если она так же прекрасна и приветлива как жених, и живет в столь же живописном месте, то я не удивлен, что эти союзы недолговечны.

– Если все это, правда, как ты говоришь, друг мой, то я не удивлен, что ребенок в этом союзе рождается только один. Граф Ардвэр навивает на меня арктический холод, а если и его нареченная такова, что ж не удивительно, что на островах ничего не растет – в тон другу произнес Джеймс.

Все еще смеясь и обмениваясь шутками, друзья приблизились к задним воротам замка. Часовые, выслушав приказ графа, начали поднимать массивные железные ворота. Как только железная решетка была поднята, Джеймс и Колин устремились вперед, в нескольких футах от ворот, на треноге стоял большой одинокий колокол. Больше ничего, только белый непроглядный туман, растекающийся по сторонам и обволакивающий все вокруг.

– Если решите повернуть назад, просто позвоните три раза в колокол – со злым смехом произнес часовой, явно начиная забавляться растерянностью лордов. После этого махнул рукой, и ворота со зловещим скрежетом, начали опускаться на землю, закрывая единственный проход между землей и дорогой в вечность.

Оглядевшись вокруг, Джеймс понял, что они стоят на наскальном выступе, а судя по звукам волн, вокруг них только океан.

– Значит так, поскольку замок Ардвэр стоит на скале, то смею предположить, что мы стоим на выступе, а вокруг нас только вода. Если мы пройдем чуть вперед, то скорей всего наткнемся на треклятый мост Забвения, но поскольку в этом непроглядном тумане мы ничего не увидим и есть шанс упасть и разбиться о скалы, то логичней вернуться в замок и дождаться счастливого дня, когда можно будет по преданию пересечь этот мост. Либо же рискнуть и попробовать все же пройти на ту сторону, с большой вероятностью, что если мы не пропадем в тумане, то нас пристрелит стража Жемчужного острова – иронично произнес Джеймс, пытаясь вернуть прежнее веселое настроение.

– Ты знаешь, друг мой, лучше сгинуть в тумане, чем снова увидеть этот живой труп в лице графа Ардвэра или еще послушать восхваление Генриху от достопочтимого Бишепа – со смехом произнес Колин

– Значит решено. Вот возьми – с этими словами Джеймс протянул веревку Колину – обвяжись этим концом вокруг талии, вторым обвяжусь я. Пойдем друг за другом, ты прикрываешь со спины. И Колин, если я вдруг, по какой-то причине, начну падать с моста – обрежь веревку – уже серьезно, глядя другу в глаза, произнес Джеймс.

– Джеймс, дружище, ты же меня знаешь – глядя в ответ, с улыбкой произнес Дэшвуд – вместе пришли, вместе и уйдем, а теперь не нагнетай, я уже весь в предвкушении от встречи с прекрасной невестой.

Джеймс покачал головой, да он знал Колина, чтобы не случилось, он будет сражаться до последней капли крови и никогда не бросит друга в беде, впрочем, как и сам Джеймс, готовый за друга отдать свою жизнь. Так обвязавшись одной веревкой, они направились прямо от ворот замка Ардвэр в неизвестность. Пройдя несколько шагов, впереди себя Джеймс увидел сваи натяжного моста. Он был выполнен из железных прутов перевязанных металлическими цепями, внушительный по своему исполнению, тем не менее, шириной он был, таким, чтобы едва расходились два человека. О том, что по мосту могла проехать повозка или всадник на лошади и речи быть не могло.

– Так, Колин, шагаем нога в ногу, держи расстояние не больше двух шагов. Неизвестно в каком состоянии, эти ступени. Предание не предание, а непонятно, когда по этому мосту ходили в последний раз – уже серьезно произнес Джеймс и шагнул в неизвестность.

Как только Стекворд с Дэшвудом сделали несколько шагов в сторону Жемчужного острова, туман поглотил их полностью. Пройдя несколько футов, Джеймс остановился, в тумане не зная об этом, Колин налетел на него сзади:

– Черт, Джеймс, предупреждать нужно, я думал, что наткнулся уже на стену Жемчужного замка – прокряхтел Колин.

– Поразительно, я не вижу ничего, даже свои руки, такое чувство, что я ослеп. Ты только посмотри Колин, такого тумана я никогда не видел – озадачено произнес Джеймс – здесь оглушительная тишина, если учесть, что мы сейчас висим над океаном, то даже звук волн, почти не слышен, как в Ардвэре.

– Давай поскорей, выбираться отсюда, не по нутру мне эти блуждания, здесь даже дышать тяжело, и мне становится не по себе от этого места. Я руки боюсь разжать и отпустить цепь, потому что в этом тумане, ее уже будет не найти – почему-то шепотом произнес Колин.

– Вот ты и не отпускай, пошли – скомандовал Джеймс, и друзья снова двинулись вперед. Неизвестно сколько времени они шли по этому мосту, Джеймсу казалось уже целую вечность, они бродят в этом непроглядном тумане, в котором не видно самого себя, не то, что место, куда вступаешь ногами. Создавалось впечатление, что ты сходишь с ума, жутко хотелось разжать руки и протянуть вперед, чтобы хоть что-то нащупать, хоть еще за что-нибудь зацепиться, кроме этой холодной скользкой цепи. Фут за футом, шаг за шагом, хотелось, уже махнуть рукой и повернуть назад, ведь, что за спиной, хоть примерно представляешь, а впереди только неизвестность. И вот когда, уже Джеймс решил, что у этого моста нет конца, он рукой ощутил что-то мягкое. До него начало доходить, что появились какие-то новые звуки и запахи, которых не было весь этот длинный путь.

– Колин, ты это чувствуешь? – прошептал Джеймс, замедляя шаг.

– Впереди определенно, что-то есть и мне уже наплевать, что там, пусть хоть полк вооруженных до зубов сарацин, лишь бы уже их увидеть. Складывается такое чувство, что я схожу с ума – возбужденным шепотом произнес Колин.

Джеймс полностью разделял мнение Колина, все это путешествие по мосту Забвения, выматывало больше, чем хорошая драка на поле боя. Продолжая продвигаться вперед, Джеймс все более различал, звуки чаек и шелест прибоя, но не такой сильный и зловещий, как у замка Ардвэр, а мягкое и зовущее поплавать в своих тихих волнах. Туман потихоньку начал рассеиваться, сначала Джеймс увидел свет, который все разрастался и разрастался, чем ближе продвигались они по мосту. Затем на своем лице Джеймс почувствовал тепло, ноздри уловили ароматные запахи листвы и цветения. Окончательно выйдя из тумана, друзья не поверили своим глазам. Все еще прикрывая рукой лицо, так как яркое весеннее солнце нестерпимо слепило глаза после брожения по непроглядному туману. Замерев в трех футах от конца моста, Стекворд с Дэшвудом, жадно оглядывали прекрасное великолепие окружавшее их. Никаких сарацин или еще, каких либо вооруженных людей, ни стен до небес, ни железных ворот. Прекрасный залив, с искрящейся голубой водой, то тут, то там снуют рыбаки в лодках, бегают гурьбой ребятишки, играя на песчаном берегу. Везде цветут всевозможные деревья и кусты, наполняя красками и запахами этот необыкновенный остров. А то, что Джеймс нащупал рукой, оказался зеленый свежий мох, разросшийся обильным ковром на самом краю моста.

– Кажется, теперь я начал понимать, куда делись наемники Ардвэра – со смехом произнес Колин, развязывая связывающую их веревку.

– Точно, они умирали от счастья, увидев эту красоту – с облегчением, что это путешествие в никуда, окончилось столь приятным сюрпризом, изрек Джеймс.

Спустившись на берег, Джеймс и Колин спрятали мечи и принесенную с собой еду под большим валуном, подальше от любопытных глаз, дабы спокойно прогуляться по острову, не привлекая к себе особого внимания. Но их старания не увенчались особым успехом, чужаков видно издалека, по одежде и манере держаться, но, даже не смотря на факт их нахождения на острове, местные люди встречали их улыбками и поклонами, никто не проявлял назойливого внимания или агрессии, никто не привел стражу, что бы допросить чужаков. Вскоре друзья расслабились и стали наслаждаться местными достопримечательностями. Гуляя по острову, они поражались разительными отличиями двух островов находящихся в такой близости друг от друга. На Железном острове кроме камней да соленой воды, больше посмотреть было не на что, когда здесь жизнь кишела изобилием. Мужчины свободно ходили по острову, выполняя свою работу, кто возделывал землю, кто плотничал, кто занимался охотой или добычей жемчуга и рыбной ловлей. Гурьбой бегающая сытая, беззаботная детвора, прекрасные девы с длинными косами в красивых одеждах, везде чувствовался достаток и покой мирной жизни. А главное яркое солнце, которое казалось, согревает все вокруг своими длинными лучами и голубая гладь спокойного океана расстилалась на мили вокруг. Все добродушные и приветливые, угощают прибывших гостей вкуснейшей едой, мясом, пирогами, великолепным вином, даром, ничего не требуя взамен.

Темнело, когда друзья сытые и довольные прогуливаясь вдоль базарных рядов, заметили, что все селяне, стали группами направляться в сторону леса. Женщины и дети в нарядных ярких одеждах, мужчины в чистых белых рубахах.

– Скажи любезный, куда все направляются – поймав за рукав одного из рыбаков, спросил Джеймс.

– Так сегодня великий праздник, день весеннего равноденствия, господин, все на него спешат, пляски будут, угощенья. Приходите на поляну древних идолов, мы всем рады – с почтением проговорил мужчина и поспешил следом за остальными.

– Господи Джеймс, умоляю, давай тоже поспешим, ты видел, какие прекрасные девы здесь живут – со стоном произнес Колин, проследив взглядом за стайкой девушек, спешащих в сторону леса.

– Колин держи себя в руках, ты как будто женщин не видел, совсем ошалел – со смехом произнес Джеймс, наблюдая за терзаниями друга.

– О чем ты говоришь? Конечно, не видел, мы целый месяц тряслись в этой посудине, называемой корабль, в окружении одних матросов, а у Ардвэра я видел одну единственную старуху, на вид которой лет сто, и при всей своей одержимостью женщинами, на которую, я бы не польстился за все блага мира – с возмущением изрек Колин.

– Бедный страдалец Дэш! Ладно, праздник, так праздник, только перед встречей с прекрасными созданиями не мешало бы освежиться. Как насчет поплавать в заливе – с надеждой в голосе произнес Джеймс.

– Ты как всегда прав дружище, пойдем, приведем себя в порядок. Перед встречей с судьбой – смеясь, предрек, лорд Дэшвуд.

Глава 4

Наплававшись в прохладной воде залива, освежившись после такого жаркого наполненного событиями дня, в полном ладу с собой, друзья направились вглубь острова на звуки доносившейся музыки. Чем ближе Джеймс приближался к месту проведения праздника, тем больше разгоралось любопытство, разрасталось нетерпение, как будто тысячи невидимых иголок пронзали все его тело в предвкушении чего-то тайного, манящего, неведомого его пониманию действа. Углубляясь в чащу леса, все яснее улавливался бой барабанов, веселый и беззаботный смех селян и ароматные запахи жарящегося на костре мяса.

– О боги мои, я умер и попал в рай, где царят прекрасные ангелы – произнес Колин, как только друзья вышли на поляну, где и развернулся весь деревенский праздник.

– Друг мой, теперь мы сами по себе, желаю тебе приятной охоты – с ухмылкой произнес Дэшвуд и с воодушевлением ринулся к группе весело чирикающих хорошеньких селянок.

Джеймс с веселой усмешкой покачал головой, провожая взглядом товарища, он знал, что Колин никогда не упустит шанса весело провести время с прекрасной девой, а может быть даже не с одной. Сам же он не был сторонником столь веселых оргий и предпочитал иметь постоянных любовниц, однако которые безжалостно менялись, как только Джеймсу наскучивала их компания.

Прохаживаясь с кружкой вкуснейшего эля, мимо расставленных столов, которые ломились от всевозможных яств, Джеймс разглядывал собравшихся здесь людей. Местные деревенские жители, одетые в простые, но чистые, незаношенные до дыр вещи. Все опрятные, с открытыми улыбающимися лицами, полная противоположность жителям Железного острова. Джеймс поражался, насколько разительны были отличия, этих соседствующих островов, соединенных одним общим мостом. Но кроме моста, общего больше ничего между ними не было. Как только кружка Стекворда пустела, кто-то обязательно подливал еще, при этом всегда с открытой улыбкой и приятельским хлопком по плечу. Местные женщины предлагали ему еды, готовящейся прямо здесь на кострах. Все веселились, смеялись, танцевали, атмосфера великого праздника чувствовалась в каждом уголке этой небольшой, но многолюдной поляны.

Находясь под впечатлением от всего происходящего, в легком дурмане от выпитого эля, Джеймс не сразу уловил перемены, происходящие среди людей. Стало значительно тише, веселый смех плавно перешел в пение, сначала тихое задумчивое, исполненное в один голос, а после вплетенное еще одним голосом, а за ним еще и еще. Звуки пения нарастали, они становились похожими на молитву, нет на древнее кельтское заклятие. Как будто все люди находящиеся на этой поляне решили все сразу вызвать своим пением древних духов. Джеймс с интересом наблюдал, как все стали поднимать руки вверх, обращаясь к самим небесам своей странной песней. И вдруг, как по волшебству, словно боги услышали их призывы, в центре поляны, которая раньше была поглощена ночью, ярко вспыхнули факелы, стоящие по кругу возле большого кострища. Стекворд был поражен, что при всей своей наблюдательности, из его поля зрения совсем выпали детали, которые раньше он обязательно бы заметил. Все это время праздник, был не на маленькой поляне, у края леса, а на большом абсолютно круглом по форме пространстве на берегу небольшого пруда с искрящимся, бурлящим водопадом, звуки которого он абсолютно не улавливал из-за громких песен и выпитого вина. Джеймс стал переживать, что сейчас эти на первый взгляд мирные, излучающие добро люди, начнут приносить в жертву своим непонятным богам, прекрасную девственницу, сжигая ее на этом огромном кострище. Или еще что хуже, может это их чужеземцев, сегодня целый день поили и кормили, чтобы они были более аппетитные, а затем здесь же их и зажарят. Воображение начало рисовать все возможные страшные, кровавые жертвоприношения. А пение все нарастало. Вдруг раздались первые удары больших барабанов, бум-бум. «Твою мать, что здесь происходит», у Джеймса волосы на голове зашевелились от этих звуков.

– Где Колин, надо валить отсюда – оглядываясь по сторонам, Джеймс уже начал жалеть, что они спрятали свои мечи за камнем, у треклятого моста, сейчас бы они пригодились.

Пока затуманенный алкоголем мозг, соображал, что делать, на поляну к костру, под пение и бой барабанов вышла старуха, в белой, длинной одежде, похожей на саван. Она подняла руки к небу и начала причитать какую-то песню, раскачиваясь из стороны в сторону. Как только она накланялась в одну сторону, факел стоящий рядом с кострищем взрывался струями огня в небо, разгораясь еще ярче, и Джеймс увидел, что каждый факел держат в руках каменный древний идол. Продолжая свой ведьминский танец, старуха мановениями своих рук разожгла все семь факелов, освещая семь идолов держащих их. Как только их пламя разгорелось во всю мощь, старуха запричитала еще громче, вознеся свои руки вверх, и Джеймс с ужасом начал наблюдать, как огромное кострище, расположенное в центре этой ведьминской вакханалии, вспыхнуло ярким пламенем и устремилось своими искрами в небо.

Из толпы людей певших свою песню, вышло шесть молодых мужчин, они начали подходить к идолам и вставать каждый у одного из каменных солдат. Одно место, напротив старой ведьмы, оставалось свободным, Стекворд не мог понять, почему никто не встал у последнего камня, пока не понял, что все присутствующие смотрят на него, он поднял взгляд на старуху, она пристально, казалось с интересом, оценивает его. После тщательного осмотра, она подняла глаза к небесам, как будто разговаривая с ними. Словно выяснив, известную только ей самой истину, она снова посмотрела на Джеймса, и требующим перстом указала на единственно пустующее место. Будто в трансе, не ведая, что делает, Джеймс шагнул в круг, замыкая кольцо. Ему казалось, что он наблюдает за собой со стороны, что его заставляют двигаться, неведомые ему силы, потому что сам он чувствовал, что не может пошевелить ни ногой, ни рукой, даже ради спасения собственной жизни.

С нарастающей тревогой Стекворд наблюдал, как селяне, взявшись за руки, встают вокруг них, образуя замкнутое пространство и запевая новую песню на непонятном ему языке и раскачиваясь из стороны в сторону, как до этого делала старая ведьма. Барабаны бьют все сильней, люди поют все громче. Вдруг старая ведьма поворачивается спиной к костру, делая магические махи руками непонятные Джеймсу, и отходит в сторону. В середину круга, рядом с кострищем входят сем юных дев, одетые в длинные расшитые белые рубахи, с босыми ногами. На распущенных длинных волосах, одеты замысловатые венки, сделанные из веток, травы и цветов, у всех красными лоскутами завязаны глаза. Джеймсу казалось, что он перестал дышать. Они были столь прекрасны, нежны и невинны, и их сейчас всех сожгут в этом адском костре. А самое ужасное, что он не мог пошевелиться, закричать, чтобы эти милые создания бежали прочь. Он стоял будто парализованный, лишенный дара речи. Ему хотелось выть, кричать, рвать руками этих больных фанатиков, сжечь эту ведьму, которая явно здесь всем руководила. Вместо этого, он, молча, будет стоять, не шевелясь и только покорно наблюдая, как эти юные красавицы, сейчас будут гореть в пламени бездушного костра.