Закулисная драма

– Я не хочу вас оскорбить, я спрашиваю лишь, чисто гипотетически, такое возможно? В ваше отсутствие, например?

– Теоретически, как вы говорите, такое и правда возможно. Но шансы ничтожно малы. Ведь провернуть такое было бы невероятно сложно. Во-первых, нужно подгадать момент, когда никого из нас не будет в аквариуме, и забрать ключи лишь после ухода одного из нас. Во-вторых, аквариум закрывается на ключ. Попасть туда невозможно. Да и незаметно вернуть ключи назад вряд ли бы получилось. Нет, это практически нереально.

Джонни все же не спешил окончательно отбрасывать такой вариант и мысленно решил вначале посоветоваться с Фоксом.

– Еще раз прошу прощения, что перебил вас. Вы остановились на том, как вошли в зал. Что вы увидели?

– Множество горящих свечей. Они занимали все пространство сцены, кроме центра. А в центре стояла кровать. Это одна из сценических декораций. А на кровати лежал человек. Я вначале, грешным делом, подумал, что это кто-то из актеров напился да и уснул прямо на сцене. Но когда я подошел поближе, смог разглядеть кровь на одежде лежавшего. Я поспешил к нему, думая, вдруг смогу чем помочь, но было уже поздно. Бедняга лежал с открытыми глазами и не подавал никаких признаков жизни.

– Во что он был одет?

– На нем был его сценический костюм. Светлый королевский камзол, сапоги, плащ, даже шляпа.

Джонни вдруг поймал себя на мысли, что до сих пор не знает, кого играл в спектакле погибший.

– А кем был в спектакле Энтони Бут?

– Вы разве не знаете? У него была одна из главных ролей, он играл короля Дункана.

– Это из Макбета? – припомнил Джонни.

– Ну конечно, они ведь как раз Макбета и ставят.

– В спектакле, если мне не изменяет память, король так же погибает?

– Верно, ночью, прямо в постели, его убивает Макбет, желая получить корону.

– Забавное совпадение. Но мы отвлеклись. Что вы сделали потом?

– Я сразу же вызвал полицию. И задул свечи, иначе, я просто не смог бы приблизиться к несчастному. Во мне еще теплилась надежда, что он жив.

– Вы ничего подозрительного рядом с трупом не обнаружили?

– Нет, помимо свечей да самой кровати с покойником на сцене больше ничего не было. Но дело в том… – Альберт Молл замялся.

– Продолжайте.

– Дело в том, что утром обнаружилась пропажа ножа, из актерского реквизита. И представляете, в его пропаже обвинили меня! – бывший сторож был искренне возмущен. – Когда я попытался доказать режиссеру свою невиновность, он даже не стал меня слушать. Я написал заявление и ушел в отставку, да и не мог же я как ни в чем не бывало вернутся в то жуткое место, еще и ночью. Но клянусь вам, никакого ножа я не брал!

– Я вам верю, не волнуйтесь. Только я не совсем понимаю, как этот нож связан с преступлением. Это ведь не орудие убийства?

Альберт Молл посмотрел по сторонам, будто боялся, что кто-то может их услышать:

– Дело в том, что у них там ножи из реквизита – самые настоящие.

– Как так?

– Мой напарник Гарри рассказывал мне по секрету, а сам он узнал от покойного Энтони, что режиссер их, испанец который, считает, будто на сцене все должно быть, как в жизни. Потому за неделю до премьеры театральный реквизит заменили самыми настоящими предметами. И ножи все острые, потому режиссер и переполошился так, когда один из них пропал.

Большими буквами Джонни написал в блокноте слово "нож", дважды подчеркнув его:

– Я очень благодарен вам за помощь, спасибо, что честно ответили на все вопросы.

– Не за что, – бывший сторож пожал Джонни руку на прощанье. – Хотел лишь добавить: если удастся поймать убийцу Энтони – отправьте его на электрический стул. Энтони был очень хорошим человеком, только настоящее животное могло поднять на него руку.

Джонни спускался по лестнице, размышляя над тем, кому и чем мог так насолить Энтони Бут, что убийца не пожалел сил для того, чтобы отправить его на тот свет прямо на сцене, при свечах и в сценическом костюме. "Не нравится мне все это", – думал он, заводя мотор кадиллака и держа курс в сторону театра. Была половина второго, а значит, у актеров скоро наступит перерыв.

Глава 4

Приехав на Голден-Гейт авеню, Джонни увидел возле входа в театр припаркованную машину. Полицейскую машину. Быстрым шагом Джонни направился прямиком к ней. За рулем сидел ни кто иной, как инспектор Гоффри. В машине ему явно было тесновато, так как габаритами он вполне мог соперничать со среднестатистическим представителем семейства моржовых. Джонни уже давно так окрестил инспектора – внушительное брюшко, светлые усы щеточкой и абсолютно лысая макушка доказывали, что сравнение меткое. Потому кличка эта стала такой же неотъемлемой частью инспектора, как ласты у вышеупомянутого моржа.

– Ба, инспектор Гоффри собственной персоной! – Джонни наклонился к открытому окну машины. – Такие люди, и без охраны!

Сказать, что инспектор удивился при виде Джонни, значит ничего не сказать. Он аж подскочил от неожиданности на водительском сидении, после чего скривился от боли и начал потирать пятую точку. Джонни изобразил на лице свою фирменную "улыбку гиены". Инспектор исподлобья посмотрел на довольную физиономию юноши и буркнул:

– Джонни, катись отсюда, тебя ждет Фокс.

– О, так вы у нас на досуге таксистом подрабатываете?

Инспектор нахмурился, видимо размышляя, какую казнь уготовить Джонни: то ли сварить в кипящем масле, то ли четвертовать. Ни та, ни другая перспектива Джонни не прельщала, потому он решил поскорее загладить вину:

– Прошу прощения, это было бестактностью с моей стороны.

– Сама невинность, – пробормотал себе под нос инспектор Гоффри. – Давай, шут гороховый, лучше исчезни подобру-поздорову, пока я не вышел и не надавал тебе по шее.

– Главное, чтоб не по попе, – сказав это, Джонни поспешил ретироваться, пока его не настигла кара инспектора.

Войдя в здание, Джонни сразу же увидел Фокса, беседующего с охранником. Сидели они на тех самых диванчиках, где пару часов назад Джонни сам опрашивал Гарри Мидса. "Господи, он что, так и остался сидеть там, где я его оставил?!", – подумал юноша, направляясь к ним. При виде племянника Фокс встал. Одет он был просто, но элегантно: темный костюм и синяя рубашка. Что-что, а внешний вид всегда играл в жизни Фокса важную роль.

– Простите, что прервал вас.

– Ничего, мы уже закончили. Благодарю, что уделили мне время, – Фокс пожал руку сторожу и они с Джонни направились в сторону зала, оставив Гарри Мидса недоумевать, что может связывать частного детектива и инспектора охранных служб.

Идя по коридору, Джонни спросил:

– Что вы тут делаете, Фокс? Я думал, что сбор свидетельских показаний целиком и полностью лежит на мне.

– Инспектор Гоффри приехал почти сразу после твоего отъезда. Но полицейские отчеты я еще не просматривал. А знаешь почему?! Потому что инспектор отказался их мне предоставить, пока ты не извинишься за случай в собачьем питомнике! – Фокс с укором взглянул на Джонни, – Потому мне пришлось довольствоваться лишь его услугами водителя.

Джонни сомневался, что после их последнего разговора инспектор согласится предоставить Фоксу отчеты, но решил не делиться своими опасениями.

Они остановились перед входом в зал. Двери были заперты, репетиция еще не окончилась. В ожидании они присели на диванчик у входа. Джонни поспешил успокоить Фокса:

– Да я как только, так сразу. Но зачем вам было самому приезжать в театр?

– Всему свое время, – Фокс взглянул на часы. – Отлично, сейчас ровно два часа. Актеры скоро начнут выходить. Пора начинать осмотр помещений.

– У меня есть ключи, – Джонни достал связку из кармана.

– Господи, Джонни, что ты творишь?! Я воспитал юного карманника! Ну-ка верни ключи на место, мистер Мидс уже любезно одолжил мне свои.

– Ну и пожалуйста, – обиженно пробурчал Джонни, – стараешься тут, и все зря. Только как, скажите на милость, мне это сделать незаметно?

– Ладно, вернешь после, я отвлеку внимание сторожа. Из-за тебя я скоро сам пополню ряды преступников.

Джонни мысленно пожалел весь преступный мир, моля Бога, чтобы уберег несчастных бандитов от подобной участи. Ибо это будет слишком уж жестокой карой – у них жизнь и так не сахар.

– К тому же сейчас у нас есть дело поважнее, – Фокс заговорщицки посмотрел на племянника. – Нам нужно найти одну вещь.

Джонни вопросительно поднял брови: – И что же мы ищем?

– Орудие убийства. Нож, если быть точным. Его не нашли, но он есть. Я уверен, что нож все еще находится в здании. Этот нож – часть реквизита.

– А вам-то о нем откуда известно?

– Не понял.

– Ну про нож этот. Они пропажу сразу же после убийства обнаружили, и обвинение пало на бывшего сторожа, Альберта Молла.

– А, так ты в курсе.

– Ну конечно, я все утро занимаюсь сбором информации. Ну а где вы, скажите на милость, о нем узнали?!

– От жены Энтони Бута, миссис Салли Бут.

– Вы разговаривали с ней? Когда?

– Около часу назад. Она была в очень подавленном состоянии, потому я решил вывести её из дому. У них там рядом есть замечательный ресторанчик, называется…

– "Маленькое кафе"! – Джонни резко поднялся, и как раз вовремя – дверь в зал открылась, оттуда начали выходить актеры. Он недовольно взглянул на Фокса и быстрым шагом направился в зал.

– Что это на него нашло? – удивился Фокс, последовав за ним.

Внутри осталось только несколько человек: режиссер и пара рабочих сцены. Фокс подошел к Луису Ортега. Джонни, хоть и продолжал злится на дядю, все же представил их друг другу. Луис Ортега заверил детектива в своей полной готовности помогать расследованию. Фокс сразу перешел к делу:

– Мистер Ортега, мне стало известно, что у вас пропал один предмет из реквизита.

Режиссер смешался, но все же ответил:

– Каюсь, виновен. Как я понимаю, вы уже знаете, что почти весь реквизит у нас в последнюю неделю был заменён на настоящий. Это мой собственный метод, и я применяю его во всех спектаклях. Я настаиваю на том, чтобы мои актеры на репетициях всегда использовали настоящие предметы, будь то вещи, посуда, еда или, вот как в этом спектакле, нож.

– Что это был за нож? И когда обнаружилась пропажа?

– Вы читали Шекспира, мистер Фокс? – поинтересовался режиссер.

– Да, я знаком с его произведениями.

– "Что в воздухе я вижу пред собою?

Кинжал! Схвачу его за рукоять. –

А, ты не дался! Но тебя я вижу!

Иль ты, зловещий призрак, только взору,

А не руке доступен? Или ты

Лишь детище горячечного мозга,

Кинжал, измышленный воображеньем?

Но нет, я вижу, чувствую тебя,

Как тот, что мною обнажен"³, – процитировал Луис Ортега. Он читал с чувством, с расстановкой, глубоко вникая в смысл каждого произнесенного слова. Было видно, что текст этот он может наизусть прочесть даже спросонья.

– Макбет, как я понимаю?

– Второй акт, первая сцена. Монолог Макбета перед убийством короля Дункана.

– Которого играл Энтони Бут, – добавил Фокс. Джонни удивленно посмотрел на детектива – и как Фокс догадался поинтересоваться, в каком амплуа выступал погибший?

– Верно, – видимо, Луис Ортега был удивлен не меньше Джонни. – Так, о чем я? Ах да, это был тот самый нож, кинжал, если вам будет угодно, которым по сценарию Макбет закалывает Дункана, после чего они с леди Макбет с его помощью обвиняют в убийстве королевских слуг.

– И он пропал?

– Я обнаружил пропажу утром. Признаюсь, меня сразу насторожило его отсутствие в подсобке, где мы храним реквизит, но я даже подумать не мог, что именно этим ножом убили Тони.

– Подсобка закрывается на ключ?

– В том-то и дело, что да. А ключи имеются только у меня да у охранников.

– Потому-то вы и обвинили в его пропаже Алберта Молла, – вклинился в разговор Джонни. Теперь настала очередь Фокса удивляться осведомленности племянника.

– Поймите меня правильно, – Луис Ортега переводил взгляд с Фокса на Джонни и обратно. – Я не хотел никого обвинять, но кроме охранника в подсобку попасть никто не мог.

– Раз уж убийце удалось добыть ключи от зала и сцены, вероятно, там же он достал и ключ от подсобки? – высказал предположение Джонни.

– Ключи от зала, сцены, гримерок, все они висят на доске в аквариуме, прошу прощения, на вахте, и раздобыть их не столь сложно. А вот ключ от подсобки, как я уже сказал, есть только у меня да у охранников, потому-то я первым делом и обратился к Берти. А он воспринял мои слова как личное оскорбление и уволился. Но я его не виню, я прекрасно понимаю, как тяжело ему было бы возвращаться сюда ночью.

– У кого в последний раз видели этот нож? – задал вопрос Фокс.

Луис Ортега задумчиво потер подбородок:

– Дайте подумать… У Энтони, да, у него. Я, по-моему, даже спросил у его жены, не приносил ли он его случайно домой.

– Нам это известно. Но у нее ножа не оказалось.

– Да, потому я лично постарался обыскать помещение. Но увы, безрезультатно.

– Почему вы не сообщили о пропаже полиции?

Режиссер опустил взгляд и стал медленно прохаживаться вдоль сцены. Через несколько мгновений он все же ответил:

– Я испугался. Понимаете, не думаю, что это соответствует нормам безопасности, использовать на репетиции настоящее оружие. Но ведь полиции не объяснишь, что только так можно заставить актеров поверить в то, что они играют

– Ну что ж, раз уж вы не решились привлечь полицию к поискам, то поиск этот возглавим мы, – Фокс улыбнулся Луису Ортега, – с вашей помощью, конечно же.

– Я к вашим услугам.

– С чего мы начнем? – спросил Джонни.

– Искать в этом зале смысла нет, – ответил за Фокса режиссер. – Это помещение полиция обыскала вдоль и поперек.

– В таком случае, предлагаю начать с коридора и гардероба.

Фокс решил привлечь в помощники охранника, так как ему лучше всех было известно о местоположении тех или иных вещей в помещениях. Во время их разговора Джонни удалось незаметно "нырнуть в аквариум" как он про себя выразился и вернуть ключи на место. Увы, осмотр коридора и гардероба не дал никаких результатов. Потому, не теряя времени даром, они приступили к осмотру актерских гримерных. Коридоры с гримерными размещались с двух сторон от сцены, как бы огибая ее, но в них также можно было попасть из центрального коридора. Личные гримерные имелись только у ведущих актеров, исполнители второстепенных ролей, увы, были вынуждены переодеваться и приводить себя в порядок в небольших комнатушках по двое–по трое. В левом коридоре были женские гримерные, в правом – мужские. Фокс решил начать с женских. На двери первой от сцены гардеробной висела табличка "Бьянка Руссо". Внутри было достаточно просторно, напротив двери стоял черный трельяж с трехстворчатым зеркалом, рядом с ним – кресло, обтянутое красным бархатом. На стенах висели фотографии из разных спектаклей, афиши и премии, слева от стола стояла полка с париками и различными тюбиками, и флакончиками. В углу стоял массивный бардовый шкаф. Под присмотром сторожа и режиссера Фокс и Джонни внимательно осмотрели все помещение, но осмотр этот так же не дал никаких результатов. Луис Ортега посмотрел на часы:

– Уже почти три, нам следует поторопится сейчас начнут собираться актеры.

– Осмотрим еще одну гримерную, – принял решение Фокс. – Если ничего не обнаружим – что ж, придется нам ждать конца репетиции.

– Чью гримерную вы хотите осмотреть?

– А кто играет Макбета? – вдруг спросил Фокс.

Джонни вопрос показался нелепым, режиссеру, видимо, тоже, так как он ответил, не пытаясь скрыть удивление:

– Джеймс Морган, – Джонни вспомнил, что за сегодня уже не раз слышал это имя.

– Покажите мне, где находится его гримерная, – обратился Фокс к сторожу.

Гримерная Джеймса Моргана находилась справа от сцены, с противоположной стороны от гримерной Бьянки Руссо. Внутри она была обставлена той же мебелью, но фотографий на стенах было даже больше, чем в предыдущей гримерной, так же висела пара афиш. На столике стояло множество кремов и косметических средств, впереди стояла ваза с засохшими цветами. Фокс внимательно изучил содержимое шкафа и всех ящиков стола, но вновь безрезультатно. Они уже было хотели покинуть комнату, когда Фокс произнес:

– Постойте, но мне показалось… – он не договорил и быстрым шагом направился обратно к трельяжному столику.

Остановившись, он внимательно стал всматриваться в темную стеклянную поверхность вазы, слегка провернув ее. После чего снял пиджак, засучил рукава рубашки и просунул руку прямо в вазу. Джонни уже было хотел в шутку заметить, что в таких вазах золотые рыбки не водятся, когда Фокс победоносно выудил из вазы какой-то предмет. Все ахнули: в руках у него был искомый нож!

Глава 5

Все присутствующие никак не могли отойти от шока: режиссер Луис Ортега стоял, как громом пораженный, сторож так и застыл с открытым ртом, даже Джонни был немало удивлен. Фокс осторожно положил находку на трельяжный столик. Выйдя из оцепенения, остальные обступили Фокса, желая повнимательнее рассмотреть кинжал. Он представлял собою длинный нож на черной рукояти, инкрустированной серебром. На лезвие виднелась запекшаяся кровь. В том, что именно этим кинжалом был заколот Энтони Бут, сомневаться не приходилось. Фокс вынул из кармана небольшой полиэтиленовый пакет ("И откуда он у него взялся?" – удивился про себя Джонни) и осторожно положил в него кинжал. После чего окинул взглядом собравшихся:

– Как все уже поняли, орудие убийства найдено.

– Но не думаете же вы, что это Джеймс… – начал было Луис Ортега.

– Я пока ничего не думаю, – отрезал Фокс. – В первую очередь я хочу допросить Джеймса Моргана. И если это возможно, то прямо сейчас.

Видно было, что режиссеру не по душе откладывать репетицию, но он согласился, хотя и неохотно.

– Если вас не затруднит, – Фокс взглянул на режиссера, – приведите его прямо сюда. И возвращайтесь с ним, вы вполне можете поприсутствовать при допросе.

Режиссер молча кивнул и покинул комнату. Сторож Гарри Мидс несколько мгновений постоял на месте, переступая с ноги на ногу, после чего спросил, нуждается ли Фокс в его услугах. Детектив ответил, что в случае необходимости, за ним тотчас пошлют, а пока сторож мог быть свободен. Когда Гарри Мидс вышел, Фокс сел в одно из стоящих вдоль стены кресел, жестом указал Джонни на второе и попросил племянника вкратце рассказать ему обо всем, что тому удалось узнать. Джонни как раз заканчивал пересказывать Фоксу разговор с Альбертом Моллом, когда в комнату вошел Луис Ортега, а следом за ним молодой светловолосый юноша, в котором Джонни с удивлением узнал того парня, на которого кричала Бьянка Руссо. Джеймс Морган был молод, высок и статен. По-своему, даже красив: тонкие черты лица, нос с горбинкой, русые, слегка вьющиеся волосы, тщательно подстриженная борода. Одет элегантно: узкие брюки, светлый твидовый пиджак. Джонни взглянул на руки вошедшего – тонкие пальцы, ногти аккуратно подстрижены, юноша явно следил за своей внешностью. Единственное, что слегка портило картину – глаза. Странного, светло-серого оттенка, они были совершенно невыразительными, будто мутными. Сейчас он удивленно смотрел на Фокса. Луис Ортега, как видно, не сообщил ему ничего по дороге. Но испуганным Джеймс Морган не выглядел.

– Добрый день, я частный детектив Фокс, – Фокс поднялся с кресла и протянул юноше руку. Затем указал на Джонни: – Это мой племянник, Джонни Траст.

– Очень приятно, – поздоровался Джеймс Морган. Голос был глубокий, слегка с хрипотцой.

– Вы, вероятно, хотите узнать, что мы делаем в вашей гримерной? Дело в том, что мы нашли здесь один предмет, которому тут быть не положено. Вы можете сказать нам, что это? – Фокс протянул Джеймсу Моргану пакет с кинжалом.

Он удивленно воззрился на предмет в своих руках. Джонни поразился: "То ли он настолько хороший актер, то ли действительно понятия не имеет, что здесь происходит".

– Это… – наконец выговорил юноша, – это же наш нож. С репетиций. Откуда он у вас?

– В этом-то и состоит проблема, ведь нашел я его в этой комнате.

– В моей гримерке?! Но это невозможно! Откуда он здесь взялся?! – вскричал Джеймс Морган. Луис Ортега положил руку ему на плечо, видимо, желая успокоить.

– Вы уж простите, но этот вопрос я вынужден задать вам.

– Клянусь вам, я понятия не имею, как он здесь оказался! Где вы его нашли? Среди моих вещей?

– Вон в той вазе, – Джонни ткнул пальцем в сторону стола.

– Но я бы никогда не стал прятать там нож. Да и вообще, зачем мне его у себя прятать? Он что, представляет собой какую-то ценность?

– Молодой человек, неужели вы до сих пор не поняли? Этот нож – орудие убийства.

В серых глазах Джеймса Моргана промелькнул испуг.

– Вы хотите сказать, что подозреваете меня в убийстве? – его руки слегка затряслись, юноша и правда был напуган. "Либо же очень тщательно разыгрывает испуг", – мысленно напомнил себе Джонни.

– Я лишь хочу задать вам несколько вопросов. Присядьте, пожалуйста, и постарайтесь успокоится.

Джеймс Морган медленно прошел к трельяжному столику, взял стул и поставил его напротив кресла Фокса. Садится не спешил. Руками держась за спинку стула, он сделал несколько глубоких вдохов. Наконец, юноша опустился на стул и взглянул Фоксу прямо в глаза. В них читалась мольба о помощи.

– Что ж, – Фокс прочистил горло, кивком дав Джонни знак достать блокнот, – в первую очередь, расскажите о себе. Джеймс Морган – настоящее имя, или сценический псевдоним?

– Настоящее. Мое полное имя – Джеймс Бартоломью Морган, я родом из Сакраменто. Мне 27 лет, почти всю свою сознательную жизнь я играю на сцене. Но до недавнего времени – в основном на вторых ролях.

– Давно вы присоединились к труппе?

– Несколько месяцев назад.

– Значит, этот спектакль будет вашей первой громкой премьерой?

– Да, можно и так сказать.

– Как вы попали в труппу?

– Меня заметил мистер Ортега. Еще в колледже я начал играть, да так и застрял в том театре Американ Ривер Колледж. В тот раз мне повезло – мне досталась роль Франца в "Разбойниках" Шиллера. Персонаж очень колоритный, потому играть его было хоть и сложно, но невероятно интересно.

– Он тогда просто покорил меня своей игрой, – вступил в разговор Луис Ортега. – Такая страсть, такая гамма чувств, все внутренние переживания героя были видны, как на ладони. Джеймс настолько глубоко прочувствовал своего персонажа и так меня поразил, особенно в финальной сцене, что я аплодировал стоя.

Джеймс Морган улыбнулся, видимо, окунувшись в приятные воспоминания и на мгновенье забыв, где он находится. Но голос Фокса вернул его к действительности:

– Значит, в труппе вы недавно. Но, как я понимаю, у вас главная роль?

– Да, я играю Макбета, – юноша с благодарностью взглянул на Луиса Ортега. – До сих пор не могу поверить, что мне дали главную роль.

– Ты её заслужил, – режиссер улыбнулся, но потом лицо его вновь стало хмурым.

– Хорошо, перейдем ближе к делу. Вы хорошо знали погибшего?

– Мистера Бута? Достаточно хорошо, я хочу сказать, насколько это возможно за столь непродолжительное время. Мы стали неплохими приятелями, он был очень интересным собеседником. К тому же, я многому у него учился, он, как-никак, актер со стажем.

Джонни поймал взгляд Фокса, как бы узнавая, можно ли ему задать вопрос. Фокс едва заметно кивнул:

– Прошу прощения, но мне стало известно о некоторых разногласиях, возникших между вами в последнее время.

– Разногласия? – Джеймс Морган выглядел озадаченно. – Кто вам такое сказал? Мы с Энтони прекрасно ладили, вплоть до последних дней.

– Позволь, Джеймс, – Луис Ортега пристально на него взглянул, – но за всю последнюю неделю вы с ним и словом не перемолвились.

– Да нет же, все у нас было в порядке. Не понимаю, откуда возникли такие подозрения.

– Не является ли причиной некая молодая дама? – Фокс задал этот, казалось бы, вполне невинный вопрос, сам не ожидая, какой эффект он произведет. Джеймс Морган вздрогнул, залился краской, затем побледнел и часто задышал.

Луис Ортега поспешил сгладить неловкий момент:

– Полноте, Джеймс, вы можете рассказать всё мистеру Фоксу, ведь все в труппе давно знают про вас с Бьянкой.

– Марией, – поправил Джеймс, уставившись в пол. – Затем взял себя в руки и взглянул на детектива: – Мы с Марией не афишируем свои отношения.

Луис Ортега вновь вмешался:

– Джеймс, Тони беспокоило, что ваши отношения могут негативно повлиять на вашу игру, он постоянно говорил мне об этом

– Но это невозможно! Тони не был против! Мария ему была, что дочь родная. Да и ко мне он хорошо относился…

– Джеймс, что толку отрицать очевидное? Всем в труппе известно, что Тони уже несколько лет без памяти влюблен в Бьянку, прошу прощения, Марию. Но чувства свои он скрывал и, хоть мы все это видели, но не подавали виду, что нам что-то известно.

– Энтони и Мария? – Джеймс Морган вскочил на ноги. – Да быть того не может! Энтони любил Марию, но только как дочь, он никогда не питал к ней никаких иных чувств.